Текст книги "Добро пожаловать в Ард! На осколках прошлого"

Глава 15

Ванда бесшумно шла по очередному приглушенно освещенному коридору, пыталась отыскать Лейтона. Ранее Рэйван говорил ей, что умай отвечал за порядок в этой части замка. Но сейчас куда-то запропастился.

Ванда остановилась на лестнице, стоило заметить силуэт одного из ардовских прислужников. Этот хромал и был меньше ростом, чем Лейтон. Она торопливо поднялась вверх и тихо кликнула умая. Тот послушно притормозил, оборачиваясь и глядя на студентку тусклыми светящимися глазницами. Ночью вид прислужника казался еще страшнее, чем при свете дня, вынуждая Ванду вздрогнуть.

– Послушай, – заговорила она, стараясь быть почтительной с этой неупокоенной душой. – Ты, случайно, не встречал по дороге Лейтона? Он мне очень нужен. Если ты подскажешь, я буду очень благодарна.

Скелет невозмутимо поднял руку и ткнул костлявым пальцем в сторону спуска с лестницы, за спину Ванды.

– Благодарю. – Она устало оглянулась и, к своему удивлению, заметила пропавшего умая у перил, на первой ступеньке.

Лейтон поднял голову, глядя на нее в полном молчании. Тишина ночной академии нарушалась только тихим стуком шагов уходящего умая.

– Я искала тебя, Лейтон, – взволнованно проговорила Ванда, удобнее перехватывая ящик и спускаясь к прислужнику.

Сегодня он выглядел несколько иначе, словно появилась в нем некая стать, как бы странно это ни звучало. Чем ближе подходила Ванда, тем отчетливее становился ореол вокруг умая, будто пытался очертить силуэт того, кем он был при жизни. Ванда остановилась, не доходя до него несколько ступеней.

– Нам нужно поговорить.

Лейтон посмотрел скептически, и взгляд его пустых глазниц вспыхнул ярче при виде ящика в ее руках.

– Это ведь твое? Ты наверняка не можешь покидать Ард. Поэтому хотел, чтобы я принесла тебе ящик? – Ванда остановилась на одной ступеньке с умаем и протянула ему спасенное в трактире добро.

Лейтон осторожно накрыл своей рукой руку девушки, сжимавшую край деревянной крышки, и надавил, толкая коробку обратно к ней.

– Что-то не так? – удивилась Ванда. – Ты не хочешь взять ее? Я неправильно поняла тебя? Ты хоть знаешь, что сегодня произошло из-за…

Она осеклась, видя, как выпрямился умай, словно ее слова стали неким ударом для него. Прислужник жестом указал на ступени, предлагая присесть. Именно так поняла его Ванда, с тяжелым вздохом опускаясь на каменную лестницу. Синяки под ее глазами стали заметны, выдавая крайнюю усталость, а бледность делала похожей на привидение. Лейтон сел рядом, поворачивая к Ванде голову и внимательно рассматривая девушку. Кажется, даже был взволнован. Могло ли это быть правдой? Прислужник беспокоился о ней?

– Этот ящик мне вручил человек по имени Яр, – пояснила Ванда и устроила вещь между ними, хлопнув по крышке ладонью. – Почему ты нарисовал этот знак на моей руке, Лейтон? Кажется, это была какая-то печать. Она даже смогла открыть этот странный ящик. У меня так много вопросов. И должна предупредить, что у Рэйвана их не меньше.

Умай замер, вопросительно глядя на нее.

– Да-да! – Ванда зевнула, вовремя прикрываясь рукавом рубашки. – Вездесущий ректор Арда знает о рисунке и этой штуковине. Каэль Рэйван очень зол, поскольку ему пришлось разбрасывать по всему двору трактира тех, кто неожиданно встал у него на пути.

Ванда широким жестом обвела круглый зал, находящийся перед ними, указывая на масштабы подвига Кристиана.

– Полегли все. Надо признаться, это было впечатляюще. И Яр тоже был хорош, – одобрительно кивнула Ванда.

Был чем-то откровенно доволен и Лейтон, что не укрылось от ее глаз.

– Так это твои вещи? – снова хмурясь, спросила Ванда.

Умай кивнул.

– Яр наверняка был твоим другом и хранил эти вещи в память о тебе. И там есть нечто ценное?

Лейтон немного склонил голову, и глазницы его мягко осветились. Было в этом нечто печальное, даже бессильное, и Ванда прониклась сочувствием.

– Эта коробка имеет ценность только для тебя, верно? – спросила она осторожно, стараясь не ранить чувства своего странного приятеля.

Умай снова кивнул.

– В трактире на нас напали те, кого Яр назвал охотниками. Эти негодяи искали некую печать. Печать… Как же они ее называли? – Ванда была сердита на себя за то, что слово вылетело у нее из головы. – Печать ведь не в ящике?

В ответ ей отрицательно покачали головой.

– Рисунок на моей ладони стерся, когда я применила печать Катхам…

Будь у скелета брови, они, несомненно, приподнялись бы от удивления или даже возмущения.

– Да-да, я была настолько безответственна, что применила без разрешения боевую магию. Причем жалко и неумело, едва не спалив все, – ругая себя, сокрушенно проговорила Ванда.

Лейтон покачал головой и потянулся к ящику. Он ловко открыл его, и девушка, к своему удивлению, увидела пару наручей, лежавших поверх неких старых книг или тетрадей. На левом наруче Ванда заметила повреждение. Затем посмотрела на руку Лейтона, державшую снаряжение. Сложно было не обратить внимания на глубокую царапину на кости его предплечья, ровно там, где были повреждены и наручи.

– Они принадлежали тебе?

Лейтон медленно кивнул, затем завладел рукой Ванды и надел снаряжение на ее предплечье. Оно конечно же оказалось велико, о чем девушка и сообщила умаю. Но стоило надеть второе, как вспыхнули нанесенные на них рунные знаки, и наручи плотно обхватили предплечья Ванды.

Потертые, выполненные из темной кожи ханка, инкрустированные серебром, они холодили руки, сквозь тонкую ткань рубашки. Ванда посмотрела на свои ладони. Знакомые знаки вспыхивали на них, грозя вызвать жар и сопутствующие неприятности. Но рунический рисунок лишь становился четче и стабильнее в ее руках, вызывая неподдельное изумление.

– Что? Что это, Лейтон?

Умай неспешно закрыл ящик, игнорируя вопрос, и положил его на колени Ванды, отдавая свое сокровище.

– Лейтон, – снова взволнованно позвала она.

Прислужник поднялся, встала следом и Ванда, придерживая врученные вещи. Жестом Лейтон указал за темные высокие окна, куда-то в сторону тренировочных площадок Арда.

– Я знаю, что там находится, – кивнула Ванда. – Что ты хочешь сказать? Да, я скоро окажусь там. И это станет моим позором или шансом. Верно?

Снова кивок.

– Что мне делать, Лейтон? – прошептала Ванда устало.

Умай осторожно коснулся пальцем ее виска.

– Думать…

Затем Лейтон едва коснулся груди Ванды, там, где взволнованно билось сердце.

– Чувствовать? – повторила она, будто озвучивая все то, что не мог сказать ее молчаливый собеседник.

Напоследок Лейтон взял ее за свободную руку, сжимая ладонь Ванды в кулак.

– Действовать?

Они оба повернулись к окнам и так и стояли в почти полной темноте на последней ступени лестницы. Только бледное сияние умая было для нее единственным светом в этот час.

Думай. Чувствуй. Действуй… Почему, проговаривая про себя эти слова, она словно слышала чей-то голос? Ванда готова была поклясться, что когда-то уже слышала их. И отчего так отзывалось тоской сердце?

– Спасибо, Лейтон.

Кристиан устало прошелся по кабинету, провел ладонью по небритому лицу. Он тихо пробормотал проклятие, когда еще не зажившая кожа рук коснулась колючей щетины. В кабинете уже успели прибраться и даже заменить сгоревший гобелен. Сейчас вместо него на стене красовалась картина, явно подобранная Селмой. Слишком пестрая, по его скромному мнению, изображавшая купание в Валмидоре речных драконов. Хотел бы и он быть таким беззаботным, как эти рептилии. Но сейчас это желание становилось несбыточным. Именно об этом ему уже некоторое время докладывал прибывший помощник.

Вир не скинул глубокий капюшон, практически полностью скрывавший его лицо, и остался стоять неподалеку от двери. Кристиан велел ему подойти ближе, а сам остановился у своего рабочего стола.

– По последним данным, в Валмире, у достопочтенной каэли Эйлиш Мюрн, появился состоятельный любовник, – торопливо проговорил Вир.

– И в чем причина того, что я в три часа ночи слушаю о любовниках этой Мюрн? – нахмурился Кристиан, сложив руки на груди.

К его некоторому замешательству, один из рукавов рубашки при этих действиях треснул по шву, напоминая о недавней схватке, что не утаилось и от тонкого слуха ночного посетителя.

– Мой господин?..

– Без комментариев, Вир. Просто продолжай, и надеюсь, что в твоих словах есть хоть какой-то смысл, – велел Рэйван.

– Да, – склонил голову помощник. – Так вот, никто не видел этого человека в лицо. Но ходят слухи, что на подарки он щедр.

– И что с того? – спросил нетерпеливо Рэйван, прислонясь боком к подоконнику.

Ночная прохлада отлично освежала.

– По словам одного из слуг каэли Мюрн, которого удалось немного разговорить за щедрое вознаграждение, подарки доставляли его госпоже достаточно часто. И особенно она дорожит одним из них. Да так гордится, что носит его на своей груди.

– Что это, проклятье?

– Америтовая брошь с тремя голубыми камнями, мой господин, – договорил Вир.

– Брошь, говоришь? – сощурился Кристиан, не обращая внимания на тот факт, что оторванный рукав повис на его плече, открывая оцарапанную кожу.

– Все верно, – снова кивнул помощник.

Рэйван едва сдержался. Описание украшения идеально подходило под то, что уже несколько поколений принадлежало его роду. В Валмире, значит? Нарочно его дразнил? Кровь закипала в нем.

– Мой господин, – осторожно заговорил Вир, прекрасно видя настроение хозяина. – Каэли Мюрн в последнее время редко выходит в свет и не принимает гостей.

– Я должен видеть его! – Кристиан впечатал кулак в подоконник и тот скрипнул, пойдя трещинами.

– Вам не удастся попасть в этот дом по приглашению. За последний месяц Мюрн только раз покидала его, и то по причине собственного негодования.

– Что же его вызвало? – сухо поинтересовался Кристиан.

– Один из проезжавших стражей ударил плетью мальчишку из прислуги. Крепко зацепил и даже не остановился. Вот каэли и возмутилась. Велела оказать помощь и дать пареньку золотой, – пояснил Вир. – Страж тоже свое получил, как рассказывают местные. Жалостливая она, это факт.

– Гостей, говоришь, не принимает. Но жалостливая и от скуки под окнами вздыхает, разглядывая прохожих? – Рэйван потер подбородок тыльной стороной ладони.

– Что вы задумали, господин? – насторожился Вир.

– Так или иначе, я должен увидеть это украшение. А еще лучше, того, кто подарил его достопочтенной Мюрн. И клянусь, он еще пожалеет, что дразнил меня.

– Вы не можете вмешиваться, господин. В городе его величество. Это привлечет лишнее внимание, – напомнил помощник.

– Если в этот раз ошибки нет, сами вы не задержите его, мой друг. Он до сих пор достаточно силен. В этот раз будем действовать деликатно.

– У вас есть идея?

– Она у меня есть, Вир, – ухмыльнулся Рэйван, припоминая ту, что сейчас наверняка безмятежно сопела в подушку в комнате ардовского общежития.

Глава 16

Зря она надеялась на долгожданное уединение. К тому же увиденное ею в комнате при входе развеяло сонливость. Ванда замерла, держась свободной рукой за приоткрытую дверь. Безмятежно что-то напевая, ее соседка устроилась на подоконнике. Свет луны выгодно освещал силуэт Ивон, делая ее почти прозрачной и, безусловно, красивой. Наверное, такую красоту и воспевают поэты – тонкую, изящную, искрящуюся оттенками волшебного лунного серебра.

Но вовсе не распрекрасная Ивон так ошеломила Ванду. Соседка решила причесать длинные волосы, любуясь собой в круглое зеркальце на длинной ручке. Вот только расческу держала вовсе не рука девушки, а одна из серебристых прядей, деловито приводя в порядок все остальные. Еще одна такая же помощница держала перед Ивон зеркало, чтобы той удобнее было следить за процессом. Ванда нервно улыбнулась, едва не уронив ящик, когда подруга обернулась к ней.

– Ах! – Застигнутая врасплох Ивон соскочила с подоконника, расправляя длинную ночную сорочку.

При этом волосы ее ожили, совершенно не помогая хозяйке скрыть данный факт. Одна прядь расправила кружева на лифе сорочки, другая подхватила едва не упавшее зеркальце.

– Когда… Когда ты вернулась? – пробормотала испуганно Ивон, будто ее застали за чем-то непристойным.

– Давно. – Стараясь ничем не выдать своего удивления и поддержать соседку, Ванда прошла к своей кровати. – Я просто выходила ненадолго. Если бы знала, что и ты вернешься ночевать…

– И ты не спросишь? – что-то тихонько коснулось плеча Ванды.

Она обернулась, опустив принесенные вещи на постель. Серебристой змейкой сверкнула прядь волос, возвращаясь к своей хозяйке.

– У всех нас есть то, о чем не нужно спрашивать, – серьезно отозвалась Ванда.

Припоминая сегодняшнее происшествие, она только вздохнула.

– Ты совершенно нелюбопытна. – Ивон тоже вздохнула.

– Ты сделала свои волосы артефактом? – высказала предположение Ванда, тяжело опускаясь на край кровати.

– Верно.

Торопливо, на цыпочках, Лейвр пересекла комнату и присела рядом с подругой.

– Но вовсе не из-за своей глупости.

– Я и не думала так, – возразила Ванда, вновь ощущая накатившую усталость и зевая в кулак.

– Честно? – Светлые глаза Ивон расширились от волнения. – Я просто хотела поэкспериментировать, и только. Мне не было и пятнадцати в ту пору.

– Ты только начинала открывать свою силу.

– Я решила сделать артефакт из заколки, – пояснила Ивон и поджала пухлые губы.

– И как? – спросила Ванда, поворачивая к подруге голову.

– И не подумала о том, чтобы снять ее перед этим с волос, – расстроенно призналась она. – Я глупа?

– Я бы назвала это неопытностью, – решила подбодрить ее Ванда.

– Моя мать высказалась совсем иначе. – Ивон поднялась, убирая волосы за спину. – Однажды я обязательно сниму это заклинание. В Арде прекрасная библиотека. И профессор Тэусс, безусловно, великолепный мастер своего дела. Я смогу.

– Зачем? – удивилась Ванда.

Она поднялась следом за подругой, решив умыться перед тем, как упасть в манившую постель и забыться сном.

– Как – зачем? – удивилась Ивон. – Это позор для нашего рода. Такое бездарное заклинание, да еще и очевидное.

– У тебя всегда с собой служанка, которую не надо кормить и незачем платить жалованье. – Ванда направилась к ванной комнате.

– Ты действительно так думаешь?

– Да, – усмехнулась подруга. – Поэтому хватит беспокоиться и считать это каким-то недостатком.

Приведя себя в порядок, она вернулась к кровати. Наручи, подаренные Лейтоном, вернула обратно в ящик, устраивая их на старых тетрадях, перелистать которые собиралась при первой же возможности. Ванда убрала подарок умая под кровать и последовала примеру Ивон, устраиваясь в постели под тонким одеялом. Боги, вот оно – счастье…

– Ванда, – тихонько позвала подруга.

– Да? – уже совсем сонно отозвалась она.

– Тебе удалось раздобыть платок Вильят?

– Что? – не сразу поняла вопрос Ванда.

Потом припомнила свою недавнюю ложь.

– Еще нет. Завтра. Завтра обязательно сделаю это, – уверила она подругу, подтягивая выше край одеяла. – Ты ведь говорила, что время у нас еще есть.

– Да, – кивнула Ивон, разглядывая тени на потолке. – Только вот странно как-то.

– Что?

– Я до сих пор не получила свое письмо. Кажется, что уже все его получили. Что-то мне совсем неспокойно.

– Вдруг это хороший знак? Может, ты единственная, кому повезло. – Ванда повернулась на бок, вспомнив свое злосчастное задание.

Пытаясь устроиться удобнее, она обдумывала теперешнее положение. Завтра еще один выходной. А затем занятия начнутся в полной мере. Факультет боевой магии самый немногочисленный. На первый курс, включая ее скромную персону, зачислено тридцать человек. Они будут разделены на пять групп по шесть человек.

Фергас проводил занятия на старших курсах. Тренировал лучших, только тех, кто действительно мог показать блестящий результат. Ванда вздохнула. Да, переживать о том, что сам декан станет ее тренировать, дело бессмысленное. Но вот проблем добавить может, и не отвечая напрямую за ее группу. Она была готова к этому. Наверное…

В понедельник им представят преподавателя и куратора в одном лице. Того несчастного, кто взвалит на свои плечи обязанность учить их и отвечать за все, что могут и наверняка сотворят черные ухины. Так, кажется, обозвал подопечных факультета боевой магии грубиян Аннук.

Она должна продержаться. Как же хотелось немедленно увидеться с отцом, услышать его голос и потребовать объяснений! Боги, ведь еще совсем недавно она была свободна и полна счастливых надежд! А теперь – изгой среди сокурсников и ректорская невеста. Невеста? Проклятье…

Чувствуя ком в горле, Ванда спрятала лицо под одеялом. Настолько не верил, что поставил такие ужасные условия в том унизительном договоре. Отец хотел, чтоб она сдалась и раскрыла объятия навязанному им мужу. Но почему? Почему именно Рэйван? И почему она настолько жалка, что не могла выбрать сама? Ведь отец когда-то женился по большой любви.

– Несправедливая жизнь! – забываясь, почти выкрикнула Ванда, но тут услышала бормотание с соседней кровати.

– Это точно, Синхелм… – зевнула Ивон.

Ванда в возмущении сжала кулаки под одеялом. Кристиан Рэйван не должен был соглашаться на этот договор. Зачем она ему? Зачем такому мужчине кто-то вроде нее?

– Скажи, – осторожно заговорила Ванда.

– Что? – повернулась к ней Ивон.

– У тебя есть жених? – спросила она, разглядывая мягкие тени на потолке от света уличных фонарей.

– Жених? – оживилась Ивон.

– Да. Ну или возлюбленный.

– Жениха нет, – вздохнула подруга. – Да и возлюбленного пока тоже не имеется. Зато есть тот, кто вполне может им стать. Ну или мне бы так хотелось, если быть честной.

– И кто же это?

– Не скажу. Ладно? Я слишком смущена, так что не проси, – торопливо проговорила Ивон.

– Я не стану настаивать, – заверила ее Ванда. – Но как ты думаешь, зачем состоятельному мужчине, который недурен собой, вполне умен и удачлив, жениться на ничем не примечательной девице?

– Совсем ничем?

– Она не слывет красавицей. А состояние ее не уступит многим более выгодным партиям.

– Может, она подмешала ему приворотного зелья в вино? – усмехнулась Ивон.

– Нет никакого приворота.

– Возможно, он проигрался в карты. Или задолжал отцу семейства, который взамен выплаты долга хочет избавиться от одной из своих дочурок, – продолжала перечислять варианты Ивон.

– Отец не играет в карты.

– Чей отец? – Ивон убрала косу за спину, поворачиваясь на живот и поправляя сползшее одеяло.

– Отец той… нечастной, – быстро проговорила Ванда. – Это не карточный долг.

– А-а-а, – со знанием дела прищурилась Ивон, заставив замереть подругу в ожидании очередного предположения. – Кажется, я понимаю, в чем дело.

– Так в чем же? – Ванда села на постели.

– Наверняка бедолагу опоили. И эта «благородная» каэли соблазнила его, в итоге теперь ожидая дитя.

– Что? Опоила? Соблазнила? Да еще и забеременела? – возмутилась Ванда.

– Да. Думаю, что это самый верный вариант, – кивнула Ивон. – Увы, подобное случается. Представляю, как этот парень был шокирован, когда протрезвел и увидел в своей постели ту дурнушку. Вот, наверное, был в шоке.

– Да ты… – Ванда набрала побольше воздуха в легкие… но, опомнившись, устало выдохнула.

Боги, еще немного, и она бросится в спор с подругой, которую сама же и вдохновила на все эти глупости. Но если перечисленные нелепые варианты не были правдой, то в чем же причина? Рэйван не любил ее. Но стерпел оскорбление и все равно решился на женитьбу. Даже на условия отца – по ее мнению, совершенно несправедливые. Так в чем же дело? Может, знай она правду, смогла бы использовать ее в свою пользу. Но как же узнать?

– А если и это не вариант? – снова спросила она у подруги.

– Значит, есть что-то, что страшнее женитьбы на той девице. – Ивон сладко потянулась и вернула голову на подушку. – Либо у этой невесты есть что-то, что делает ее такой ценной в его глазах. Стоит также отметить, что сердцу невозможно приказать. Вдруг для этого человека она самая-самая. Даже с бородавкой на носу.

– Да нет у нее никакой бородавки! – Ванда со стоном упала на постель, раскинув руки.

– Почему ты так волнуешься об этом? Тебе самой нравится этот мужчина? Ты влюблена в того, кто женится на другой?

– Я ни в кого не влюблена. И не собираюсь. Все эти свадьбы и влюбленности – зло, – заявила Ванда.

– Все так говорят, пока сами не попадутся, – не согласилась Ивон.

Ванда на это ничего не ответила. Нет, она не может влюбиться в Рэйвана. Это было так… так унизительно в ее ситуации. Стало бы самым страшным поражением в ее жизни. И признать это добровольно? Она ясно представила победную ухмылку некроманта. А еще как, жалкая и восхищенная, вытирая шелковым платком слезы восторга, признавалась ему в чувствах, умоляя жениться незамедлительно…

– Я стану лучшей, – мрачно проговорила Ванда. – Я превзойду даже Эрвига Фергаса. Я…

– Ты меня снова пугаешь, – настороженно прошептала Ивон, потянув носом воздух, в котором появился слабых запах гари.

– Прости, – прошептала Ванда.

Покалывание в ладонях, хвала богам, проходило. Она сегодня на удивление слаба и тихо радовалась этому. Припомнилось заклинание Кристиана, так ловко справившегося с ее стихией. Два раза некроманту удалось помочь ей. Про первый раз вспоминать вовсе не нужно. Но второй раз – самое то… Как же у него вышло? Она должна освоить эту магию или хотя бы разузнать о ней. И от всей души благодарила за такую помощь. Как бы ни злил ардовский ректор, возомнивший себя ее женихом, но Рэйван был благороден и заботлив в трудные моменты. Она признавала это.

– Ты ведь часто бегаешь в академическую библиотеку, верно? – спросила она у Ивон.

– Да.

– Может, тебе доводилось слышать или читать об этом.

– О чем?

– Каким заклинанием можно контролировать силу стихийника?

– Ты говоришь о ком-то конкретно?

– Ну, скажем, о некроманте. Каким заклинанием некромант может помочь стихийнику?

– Некромант? Помочь? – хохотнула Лейвр. – Ни один из существующих некромантов, каким бы всесильным он ни был, не может контролировать силу стихийника, Синхелм.

– Но как же… – снова села она. – Через прикосновение, ладонь или…

– Поцелуй? – Глаза Ивон заискрились. – Ты говоришь о «поцелуе смерти»?

– Что? – Ванда поперхнулась воздухом.

– Некромант не может контролировать чью-либо силу. Но он может испить ее. Опустошить до дна, оставив лишь бездыханное тело.

– Опустошить?..

Руки Ванды дрогнули, выдавая слабость. Так тот поцелуй в кабинете и прикосновение во дворе трактира – все это было заклинанием поглощения силы? Все великолепное волшебство, которым она, глупая, просила поделиться, было опустошением? Нет, она прекрасно понимала, что это было сделано, чтобы обезопасить окружающих. Ванда понимала, почему он так поступил. Кристиан просто лишал ее силы. И не было в этом чего-то особенного. Но почему же так грустно от этого? Словно было что-то хрупкое, волнующее и удивительное – и вмиг исчезло.