Электронная библиотека » Оксана Захарова » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 27 марта 2014, 04:12


Автор книги: Оксана Захарова


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Из истории русско-английских отношений

К моменту назначения С.Р. Воронцова в Лондон на дипломатическую службу отношения между великими державами были весьма непростыми (причинами послужили так называемый «вооруженный нейтралитет»[38]38
  В 1780 году русское правительство приняло Декларацию о вооруженном нейтралитете на морях, которую поддержало большинство европейских государств. В случаях нападения флота воюющей стороны на суда нейтральных стран те имели право вооруженной защиты. Таким образом, была сорвана попытка Англии организовать блокаду американского побережья, что объективно способствовало победе американской революции. С.Р. Воронцов был уверен, что система принесла России в области торговли значительные убытки, государство «потеряло в Англии естественного друга, не приобретая другого на место…» (Архив князя Воронцова. Кн. 9. С. 180).


[Закрыть]
1780 года и укрепление позиций России на Черном море). К счастью, так было не всегда.

Средневековые летописцы сообщают, что при завоевании Англии датским королем Кнутом сыновья англосаксонского короля Эдмунда, убитого 30 ноября 1016 года, нашли себе прибежище при дворе Ярослава Мудрого. В историко-критическом комментарии к собственно правовой части так называемых «Законов Эдуарда Исповедника» (появившемся, скорее всего, до 1134 года) говорится не о двух, а об одном сыне короля Эдмунда – Эдуарде, который бежал «в страну ругов, которую мы называли Русией». В стихотворной хронике, приписываемой нормандскому поэту Шефрею Гаймару, написанной около 1150 года, при изложении событий 1016 года рассказывается, что сыновья убитого короля Эдмунда жили в изгнании в Дании, но, узнав, что король Кнут хочет от них избавиться, как от претендентов на отцовский престол, покидают Данию, едут на Русь, пересекают ее в пять дней и приезжают в Венгрию.

Сколько времени пробыли Эдуард и Эдвин при дворе Ярослава Мудрого, не известно, но мы знаем о последующей судьбе Эдуарда. Пробыв в изгнании около сорока лет, он в 1057 году вместе с сыном и двумя дочерьми вернулся на родину и умер в год своего возвращения, за десять лет до завоевания Англии норманнами.

Спустя десятилетия путь Эдуарда и Эдвина на Русь повторила дочь последнего англосаксонского короля – Гита Гарольдовна, ставшая женой Владимира Мономаха [1]. В то время Киевская Русь была государством, не знавшим жестких границ, которые появились (со всеми атрибутами: заставами, столбами, рогатинами, сторожками и т. д.) лишь в Московском государстве[39]39
  Русские князья постоянно выезжали за пределы Отечества, воспитывали детей у родственников в других странах и сами принимали на воспитание иностранных принцев или принцесс. До XII века все Рюриковичи знали скандинавские языки, а начиная с Владимира Мономаха князья говорили, а некоторые даже и писали по-гречески. Дети, рожденные от дочерей половецких ханов, изъяснялись и на кипчакском языке, поэтому в большинстве случаев в переговорах с половцами переводчик был не нужен. Некоторые князья в XII–XIII веках знали латинский и немецкий, как, например, Даниил Романович Галицкий. Владение Рюриковичей двумя-тремя, а иногда четырьмя-пятью языками было естественным явлением.
  Кроме того, княжичи уже в детском возрасте присутствовали на военных советах и переговорах, участвовали в боевых действиях. Beликие киевские князья были готовы и технически, и психологически заниматься решением внешнеполитических проблем.
  Владимирские и московские князья жили и воспитывались уже в других условиях, чем киевские. С ними соседствовали русские государства, а ближайшей заграницей была Орда.


[Закрыть]
.

В XV веке Московское государство приблизилось на Западе к границам иностранных государств – Литвы, Польши, Немецкого (Тевтонского) и Ливонского орденов, а на юге стало ближе к Молдавии и территориям крымского хана и турецкого султана [2]. До создания особого внешнеполитического ведомства, учреждения, призванного заниматься вопросами отношений с другими государствами, великие московские князья установили (к 1549 году) регулярные отношения почти с двадцатью иностранными государствами. Успешнее всего налаживались контакты с дальними странами. Ближайшие соседи – Швеция, Польша, страны Прибалтики – вели враждебную политику по отношению к Москве, и поэтому дипломатические отношения с ними отсутствовали вплоть до конца XV – начала XVI века [3]. Если с непограничными западными государствами Москва обменивалась новинками в области техники и служилыми людьми (военными, строителями, архитекторами, медиками), то со Швецией, Литвой и Ливонией она вступала в отношения «поневоле». С азиатскими государствами общение строилось иначе. Нейтрально-добрососедские отношения поддерживались с агрессивными государствами-соседями – этого требовал исторический опыт общения с ними [4].

С 1469 года по 1518 год Московское государство установило дипломатические отношения (начало первых внешнеполитических контактов) с папским престолом (Римской курией), Данией, Венгрией, Венецией, Польшей, Ливонией, цесарским двором, епископством Любекским, Литвой, Испанией, Ганзой, Швецией, Пруссией, Францией.

В середине XVI века английские деловые люди стали искать новые рынки сбыта своих товаров. Так, целью компании Mystery было не только открытие пути в Китай и Индию через северные страны, но и налаживание торговых отношений с последними.

Показательна судьба экспедиции, покинувшей Лондон 11 мая 1553 года. Из трех кораблей, застигнутых бурей, уцелел лишь один, на котором находился выдающийся мореплаватель Британии Ричард Ченслер. В грамоте, которую он имел при себе, содержался призыв английского монарха Эдуарда к будущим партнерам – «правителям северных стран» – развивать торговлю. Ченслер собрал много сведений о России и русских и по возвращении из экспедиции написал книгу «О великом и могущественном царе русском и великом князе Московском». Отныне «неведомая Московия» была открыта, и теперь следовало налаживать выгодные отношения с ней. В 1555 году в Англии учреждена Московская компания – общество для торговли с Россией, Персией и северными странами. А Р. Ченслера вновь отправляют в Москву. В Первопрестольной его принимают как посла ее величества английской королевы. В ответ Иван IV назначает своего посла в Англию. Это стало началом дипломатических отношений между двумя странами.

Первый английский посол сумел достичь многого. Он добился беспошлинной торговли для английских купцов. В Москве им был подарен двор у церкви Максима Исповедника, разрешено завести торговые дворы в Холмогорах и Вологде.

Вместе с Ченслером, который возвращался домой, в Англию отбыл первый русский посол дипломат Осип Непея. У берегов Шотландии во время крушения, когда на дно пошли три корабля, Р. Ченслер погиб вместе со своим сыном. Русскому послу удалось спастись. Ему устроили великолепную встречу. За 12 миль от столицы его приветствовали 80 английских купцов в роскошных костюмах, а в самом Лондоне встречали более 100 членов Общества москвитов, лорд-мэр города.

Королева Мария разрешила русским купцам беспошлинно продавать товары в Англии и выделила в Лондоне здание для «приличного торга» русскими товарами. Осип Непея впервые в истории русско-английских отношений вручил свои «верительные грамоты» королеве, в которых Иоанн IV просил королеву выслушать рассказ посла и «дать веру тому, что он скажет» [5]. После приезда русского посла королева отправляет в Москву адмирала Антона Дженкинсона. Английский дипломат жил в Москве. Он совершил также путешествие по Волге до Астрахани, побывал в Туркмении.

Вступившая на английский престол в 1558 году Елизавета I для укрепления отношений с Россией вновь отправляет в 1561 году А. Дженкинсона в Москву. Из-за бездействия московских чиновников, возможно умышленного, послу далеко не сразу удалось добиться приема у царя, занятого борьбой с боярством, которое желало в случае беды искать убежище в Англии. Вопрос об обретении подобного убежища ставил Елизавету I в весьма неловкое положение. Отказ в предоставлении его мог нарушить торговые отношения между странами, а потому новому английскому посланнику Томасу Рандольфу доверялось довести мнение королевы по столь щепетильному вопросу устно и как можно в более мягкой форме.

Из-за разгула террора в Москве посол несколько месяцев не мог попасть в город, а когда ему разрешили въехать в столицу, то посадили на семь месяцев под домашний арест. Прием у русского царя оказался не менее удивительным. Послу не дали лошадей, но потребовали быть во дворце в восемь часов утра. Царь настаивал на удовлетворении своих требований и для глубокого их разъяснения отправил в Лондон нового посланника Совина. Однако, несмотря на обещания царя, что вся Россия будет у ног английской королевы, союз, грозивший сокрушением торговли, ей был не нужен.

Послам нередко приходится решать весьма деликатные вопросы, связанные с личной жизнью своих правителей, которая подчас становится одним из направлений их государственной деятельности. Сохранив собственную свободу, Елизавете I пришлось сражаться за свободу Марии Гастингской графини Голтингтонской, руку которой просил у нее русский царь. Для улаживания дела она направила в Москву опытного дипломата Джереми Боуса. Его задача – объяснить царю, что невеста больна и вряд ли выдержит столь длительное путешествие. К тому же родители Марии не дают согласия на ее переход в православную веру. Посол должен был также сообщить, что сам Иоанн Грозный может приехать в Англию и удостовериться в этом, когда пожелает. Неизвестно, чем бы закончилось для русско-английских отношений это сватовство, но 17 марта 1584 года царь скончался.

У последнего английского посланника отношения с Иоанном IV были весьма непростыми, однажды царь даже «прибил его» [6]. Уезжая из страны, Боус выбросил в Холмогорах послание Федора Иоанновича Елизавете I, в котором перечислялись льготы для английских купцов. Британская королева обвинила нового царя в том, что к англичанам относятся в Москве хуже, чем к другим иностранцам. Отношения между Россией и Англией предстояло выстраивать заново. Елизавета устроила личную встречу двух послов. Русский посланник оказался на высоте и сумел объяснить, что в выброшенном Боусом послании содержалось сообщение о больших льготах для английских купцов.

Борис Годунов, будучи правителем России при царе Федоре Иоанновиче, многое сделал для восстановления добрых отношений между странами. Он называл Елизавету «своей любимой сестрой» и делал все возможное для создания льготных условий английским купцам, которые нашли на Востоке «обширное поле» для выгодной торговой деятельности. Но когда до русского двора дошли слухи о том, что англичане помогают султану в борьбе против цесаря, Россия сделала Англии «преставления по этому вопросу». На что Елизавета I в грамоте, присланной русскому царю с Франциском Череем в 1598 году, пишет, что эти слухи ложны, распускаются они папскими и цесарскими послами. Однако ее объяснения не удовлетворили русское правительство. На Руси знали о политических маневрах Великобритании на юге Европы.

Главное, что объединяло южных соседей России, – это мусульманская вера. Идею единства всех народов, исповедовавших ислам, олицетворял султан. В XVI веке турецкий султан – сильнейший и опаснейший из «бесерменских царей». И потому русское правительство не могло не относиться к нему с величайшей настороженностью, ибо Османская империя представляла угрозу всему христианскому миру.

В то же время английская Реформация, положившая конец враждебной политике Англии по отношению к Турции, стала искать в ее лице союзника против отдельных католических государств.

Новому российскому послу в Англии Г.И. Микулину было поручено выяснить, «как ныне Елизавета королевна с цесарем и с турским… и турскому на цесаря ныне помогает ли людьми или казною… и вперед у королеве что умышление, с которыми государи хочет быть в миру и с которыми воеватися или с турским мириться, и ему помогает; о том о всем проведывать себе тайно и, записывати и приехав сказати государю… Борису Федоровичу всеа Русии» [7]. На торжественной аудиенции Микулину поручалось вручить «верющую грамоту» и, известив о воцарении на русский престол Бориса Годунова, пристыдить королеву и призвать к союзу с христианскими государствами против Турции.

В 1600 году дворянин Григорий Иванович Микулин, подьячий Иван Зиновьев, переводчик Андрей Грот и с ними «21 человек людей их, в числе которых был один священник-монах» отправились в Англию [8]. Выйдя 16 августа из Архангельска в море, они на 33-й день пришли к городу Гревзенду в устье Темзы. На его набережной посла встретили «того городка приказный человек и с ним посадских людей человек двести». Под звук пушечной стрельбы с крепости и кораблей его и свиту проводили до подворья.

В Лондон Г.И. Микулин отправился на королевских судах, приветствуемый по пути следования множеством народа. На берегу посла встретил лорд Харберт Пембрук, в сопровождении членов королевского двора и королевских телохранителей. После торжественного приветствия члены посольства в королевских «кочах» (каретах) были доставлены на посольское подворье, куда королева прислала своего повара и серебряную посуду.

14 октября состоялась аудиенция у королевы, на которой по настоянию Микулина не присутствовали послы других государств. При входе посланника в тронный зал Елизавета I встала и, «отошед от места в сажень», выслушала его приветствие. Затем она поклонилась и, спросив о здоровье государя, государыни, великой княгини Марьи Григорьевны и царевича Федора Борисовича, взяла из рук посла «кредитованную» грамоту и сидя выслушала его «наказныя речи». В них царь подтверждал свои намерения находиться в дружеских отношениях с королевой, но при этом желал, чтобы она не помогала турецкому султану «против христианских государей» [9].

В ответной речи Елизавета выразила радость по поводу воцарения на русском престоле Бориса Годунова, который всегда был «милостив к ея подданным», заметив при этом, что ни с кем из христианских правителей у нее нет «такой братской любви <…> и крепкой дружбы», как с русским государем. Она похвалила привезенные русскими «поминки» (сорок четыре соболя) и, пригласив посла сесть, стала расспрашивать его о путешествии. В завершение приема королева приняла от него текст речи и пообещала дать ему возможность совещаться про «иныя дела» с ее советниками. Передав царскую грамоту сэру Роберту Сеселю, Елизавета отпустила посланника [10].

«Прикушав овощей и вина» в одном из залов дворца, Г.И. Микулин со свитой вернулся на подворье в том же церемониальном порядке, что прибыл во дворец. Прием русского посланника был торжественным, с соблюдением всех правил этикета. Благодаря вниманию королевы русский посол присутствовал на всех дворцовых праздниках. 17 ноября 1600 года, в годовщину вступления Елизаветы I на престол, он был приглашен на вечер к королеве и видел турнир, посвященный этому событию: «Королевину потеху, как пред нею билися-съезжалися меж себя князи и боярские дети и дворяне в полных доспехах, верхами». На этом торжестве отсутствовали послы других государств.

В праздник крещения за обедом Г.И. Микулин сидел слева от королевы за отдельным столом, притом что все остальные присутствующие в палате гости угощались стоя. После обеда у королевы он получил приглашение на обед к лорду-мэру Лондона. Но так как тот не согласился уступить ему первое хозяйское место, русский посланник на обед к нему не поехал.

В те дни знаки особого почтения Елизаветы к Г.И. Микулину следовали буквально один за другим. Она жалует его собственноручно застреленным оленем, приглашает на праздник ордена Подвязки (притом что он просит, чтобы в одно с ним время не было послов других государств) [11]. Ему предложено охотиться в королевских заповедных островах, куда никому не разрешалось въезжать, включая знатных господ и иностранных послов.

Российский посол занимался не только посещением светских торжеств, но и разрешением политических вопросов, в числе которых находилась и проблема отношения России и Англии к событиям на Балканском полуострове. Русское правительство было заинтересовано в развитии торговых отношений с Англией, в том числе и с целью приобретения различных «произведений промышленности», а также «научных надобных людей». С открытием навигации на Белом море Микулин стал собираться на родину. Прощальная аудиенция состоялась 16 мая 1601 года.

В. Даниэль. Вид Лондона


В тронном зале Елизавета предложила послу сесть рядом с ней, но тот, взяв стул, отодвинул его на один сажень и только потом согласился присесть. Королева попросила посланника передать государю благодарность за «присылку этого посольства» и «уверения в неизменности ея дружбы и любви». По дороге из Лондона к пристани, где находились корабли, готовые к отплытию в Архангельск, Микулин осмотрел английскую эскадру, поразившую его громадными размерами и «устройством» судов. 23 мая корабли с членами посольства снялись с якоря и 14 июля прибыли в Архангельск.

Столь добрые отношения между Россией и Великобританией длились недолго. В 1603 году скончалась Елизавета, а в 1605 году не стало Бориса Годунова. В XVII веке в Лондоне в качестве послов побывали Григорий Микулин (1600), Герасим Дохтуров (1645), князь Петр Прозоровский (1662), Петр Потемкин (1681) и другие.

Первым постоянным дипломатическим представителем России при Сент-Джеймском дворе стал опытный дипломат A.A. Матвеев. Главной его задачей было предложение о заключении нового договора. Россия желала получить поддержку Англии в случае действий против Швеции, гарантии ее невмешательства при завоевании русскими Балтийского побережья. В качестве ответных мер Россия была готова вступить в Высокий союз, куда входили Англия, Голландия, Австрия, и предоставить англичанам особые преимущества в торговле [12].

Перед русским дипломатом стояли поистине великие задачи, но вечером 21 июня 1708 года на него было совершено нападение. Люди спасли его от избиения, но за образовавшиеся долги он оказался посаженным в тюрьму. Тогда Матвеев выразил протест, а спустя некоторое время возник парламентский акт 1709 года «Об охране привилегий послов и других официальных представителей иностранных монархов и государств».

В Лондоне A.A. Матвеева сменил князь Б.И. Куракин, человек выдающихся способностей. До назначения в Англию и после он руководил (из Гааги) деятельностью русских дипломатов за границей.

Несмотря на усилия русских дипломатов, они не могли остановить процесс ухудшения русско-английских отношений. Могущество России на море укреплялось, ее флот рос, что не могло не раздражать Англию. Протест графа М.П. Бестужева-Рюмина, высказанный по вопросу заключения англо-шведского союза, был составлен в столь резких выражениях, что завершился высылкой русского резидента из страны. Русско-английские отношения были разорваны на одиннадцать лет.

В 1732 году в Лондон назначили российским посланником сына молдавского господаря Антиоха Кантемира. В 1734 году он добился подписания первого торгового договора между странами. Князь любил Англию, и, вероятно, его можно считать первым русским дипломатом-англофилом. В 1738 году его направили послом во Францию.

В 1742 году был подписан договор, основной целью которого стала поддержка Англией политики России против Швеции. Тогда же Британия признала за правителем России его императорский титул. Несколько позже канцлеру А.П. Бестужеву-Рюмину удалось заключить договоры 1747 и 1755 годов, но Семилетняя война заставила Англию уделять больше внимания событиям в Канаде и Индии.

В период правления Елизаветы Петровны в Лондоне служили поочередно четыре посла – С.К. Нарышкин, И.А. Щербатов, граф П.Г. Чернышев и князь А.М. Голицын.

Если дочь Петра Великого отличалась весьма смутным представлением о географическом положении Великобритании, то Екатерина Великая была дружна с географией, к тому же она быстро осознала, что союзники Англии – это ее торговые партнеры. Как справедливо отмечает в своем исследовании Э.Г. Кросс, «…Петр и Екатерина были яркими и выдающимися личностями, они поразили воображение британской, и не только британской публики, и их усилия «просветить» свой отсталый народ, казалось, затмевали любую военную или политическую угрозу с их стороны» [13]. Авторы биографий, посвященных Петру I, вышедших в Англии в 40—50-х годах XVIII века, буквально обожествляли русского императора, благодаря чему «Екатерине и России все сходило с рук чуть ли не до конца 80-х годов». И в 1773 году В. Питт-старший приветствовал военные победы России.

Неизвестный художник. Портрет С.К. Нарышкина


В период правления Екатерины II интересы России в Лондоне представляли шесть посланников или послов: А.Р. Воронцов, Генрих Гросс, A.C. Мусин-Пушкин, И.Г. Чернышев, И.М. Симолин и С.Р. Воронцов. Братья Воронцовы открывают и завершают этот список. Первый из них – Александр Романович Воронцов – получил назначение в двадцать один год. Несмотря на молодость, за его плечами обучение в Версале, исполнение дипломатических поручений в Испании и Италии. Елизавета Петровна назначила А.Р. Воронцова поверенным в делах в Вене, а в феврале 1762 года Петр III направил его в Лондон полномочным посланником (оттуда он был отозван в 1763 году и переведен послом в Гаагу).

Перед А.Р. Воронцовым стояла задача – обеспечить России со стороны Англии поддержку в отношениях с Польшей, Швецией и Турцией. В Лондоне Воронцов активно участвовал «во всех интригах и партиях» и общался с «людьми наиболее восстановленными против мер Его Величества» [14].

В то же время А.Р. Воронцов сумел завоевать расположение представителей высшего лондонского общества. Молодой российский посланник сумел вызвать симпатии влиятельного премьер-министра Великобритании господина Питта, о чем вспоминал его сын в беседе уже с С.Р. Воронцовым. В Лондоне он едва не женился. Одна зрелая вдова леди Мария Бленд-форд была готова сменить веру и последовать за своим мужем на его родину. Неизвестно по каким причинам, но Александр Романович не обрел семейного счастья в английской столице, как, впрочем, и в России.

А.Р. Воронцов находился в Лондоне сравнительно недолго, что не помешало ему искренне полюбить английскую культуру, почувствовать себя «гражданином этой страны, благодаря общим интересам, которые связывают ее с нашей страной, и доброте, которую проявляли ко мне все, кто достаточно просвещен и справедлив, чтобы признать доброе расположение, кое я всегда буду питать к такому уважаемому народу, как британцы…» [15].

Г. Шмидт. Портрет А.Р. Воронцова

Неизвестный художник. Портрет И.М. Симолина


Став в 1773 году президентом Коммерц-коллегии, граф А.Р. Воронцов был одним из главных консультантов своего брата – С.Р. Воронцова – в вопросах русско-английских отношений, когда тот прибыл в Лондон. Последний, в свою очередь, охотно приобретал книги для библиотеки брата, начало которой было положено в Лондоне[40]40
  А.Р. Воронцов был одним из образованнейших людей своего времени. В отделе рукописей Российской государственной библиотеки хранится его переписка с Г.Р. Державиным, П.А. Румянцевым-Задунайским, М.М. Херасковым, A.B. Храповицким (Ф. 432. I).


[Закрыть]
. Благодаря стараниям главы Коммерц-коллегии А.Р. Воронцова в 1773 году в Англию назначили торгового консула, что сняло одновременно со всех остальных послов тяжкое бремя заботы о коммерческих интересах России.

В 1770-х годах, в период пребывания в Англии в качестве посла A.C. Мусина-Пушкина, британо-русские отношения переживали бурное развитие. В Лондоне тогда находились русские студенты, офицеры, механики, ремесленники, художники, писатели. Но постепенно эти добрые отношения стали осложняться.

В. Даниэль. Вид Лондона


Разрабатывая политику так называемого «вооруженного нейтралитета», Екатерина II решила заменить англофила Мусина-Пушкина Иваном Смолиным. О нем в 1768 году граф С.Р. Воронцов так писал брату Александру Романовичу: «Нравы г. Смолина не соответствуют его способностям; он жил в Лондоне и продолжает жить в Париже в самом дурном обществе, бывая в дурных местах и знаясь лишь с уличными женщинами» [16]. При этом неординарность личности Смолина нельзя было не признать. Сын пастора, он при отсутствии больших связей сделал блестящую карьеру благодаря своему упорству и трудолюбию. Англоман, не приобретший в Англии популярности и обвиненный там в шпионаже, один из организаторов неудавшегося побега королевской семьи из Франции во время революции, он в то же время проникся идеями французской революции – идеями времени романтиков и авантюристов, «великих умов и характеров, всех цветов и образов».

В XVIII веке практически все русские дипломаты в Лондоне были личностями незаурядными. Каждый из них внес свой вклад в развитие русско-английских отношений. Но при этом трудно не согласиться с профессоров Кембриджского университета, членом Британской академии наук, одним из наиболее известных в Европе исследователей русско-английских отношений в XVIII веке Э.Г. Кроссом, что «самым замечательным» из русских послов по праву является граф С.Р. Воронцов [17].


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 5 Оценок: 1

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации