Электронная библиотека » Олаф Бьорн Локнит » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "Алая печать"


  • Текст добавлен: 11 марта 2014, 23:48


Автор книги: Олаф Бьорн Локнит


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А как же… – растерянно промямлила я, едва не выронив подарок. Кольцо принадлежало моей матери, это была единственная вещь, сохраненная ею на память о Рабирийских горах, и она скорее бы умерла, чем рассталась со своей драгоценностью. Мать заверяла этой печатью свою подпись и особо важные послания, в шутку говоря, будто ее похоронят с этим кольцом на пальце, ибо оно за долгие годы просто приросло.

– Она сама отдала его и велела передать тебе, – чуть дрогнувшим голосом проговорил отец. – Иногда она приходит в себя. Уверен, она находилась в сознании, когда сняла кольцо и сказала, что ей оно больше не пригодится.

Перстень, надетый на безымянный палец, был мне слегка великоват. Пришлось натянуть его на средний, однако он упрямо норовил перевернуться геммой вниз.

Отец уехал, оставив меня в недоумении и испуге. Вслед за ним отбыл и Авилек. Мне предстояло долгое томительное ожидание. Неужели случилось невероятное, и враги сумели взять верх над несокрушимым Мораддином Эрде? Бастион Вертрауэна пал? Кровь канцлера на руках людей Тайной службы так просто не смывается. Кому-то предстоит ответить за убийство.

Я ждала до самой поздней ночи. Вестри не возвращался, отец тоже. Не появлялся и вестник беды из дворца. Мы с Брианом сидели и таращились в окно. Старому псу явно хотелось спать, однако он крепился. Я пыталась представить свое будущее путешествие в Туран и не могла. В голове упорно крутилось сказанное матерью: «Беги в Лан-Гэллом, там зло не достанет тебя».


11 день Первой весенней луны.


Вместо отца утром пожаловала Цинтия. В своей обычной манере прямо с порога без обиняков потребовала ответа:

– Что происходит? Ты слышала, что какие-то злодеи прямо посреди улицы прикончили великого канцлера Тимона?

– Знаю, – устало кивнула я. Сказывалась бессонная ночь, я плоховато соображала и мечтала добраться до постели.

– Твой отец почти целую ночь провел у короля и наследника трона, – Цици, расправив шуршащие юбки, присела на тонконогий диванчик и заговорила потише: – Уже прошел слух, будто время Эрде закончилось. Ему придется подать в отставку. Дана, хоть ты можешь сказать толком, какие бешеные собаки перекусали всех лучших людей королевства? Его величество, похоже, чрезвычайно расстроен, но наследный принц расстроен еще больше. Те, кто недолюбливал Эрде, начинают довольно потирать руки. Знаешь, что они говорят? Не может быть, чтобы глава Вертрауэна не знал о готовящемся заговоре против канцлера. Скорее всего, он сам его и состряпал. Недаром среди убитых злодеев были его люди!

Цинтия тревожно и вопросительно уставилась на меня. Подходящий ответ, к сожалению, нашелся только один:

– Цици, я не знаю. Ничего не знаю. Сижу и жду – вернется ли отец.

– Тогда я посижу с тобой, – твердо заявила Цинтия и огляделась в поисках колокольчика для вызова слуг. – Ты завтракала? Нет? Я тоже.

Она решительно отвергла мои слабые возражения и занялась устройством утренней трапезы. Вскоре мы сидели за накрытым в моей комнате столом, хрустели свежими булочками и гадали, чем все обернется.

В коридоре кто-то затопал – грузно и при этом мягко.

– Хейд, – угадала я и крикнула: – Хейд, входи!

Домоправительница вплыла в распахнувшиеся створки, учтиво поклонилась Цинтии и, сложив руки под передником, сообщила:

– Барышня Дана, там какой-то молодой месьор пришел к вашему отцу. А еще явился гвардеец из дворца и спрашивает хозяйку Эрде.

«Из дворца», – прозвенело в моей голове. Наверное, у меня что-то случилось с лицом, потому что Цинтия едва не выронила бокал и робко позвала:

– Дана? Дана, что с тобой?

– Хейд, сперва проси вестника из дворца, – спокойно распорядилась я. На душе у меня стало холодно и как-то удивительно безмятежно. – Цинтия, возможно, тебе лучше быстро уйти.

– Никуда я не пойду, – вскинулась молодая госпожа Целлиг, подобравшись, как норовистая лошадь перед взятием барьера и агрессивно выставив горбатый носик. – Тащите сюда этого военного олуха, я сейчас с ним быстро расправлюсь!

Королевский офицер предстал незамедлительно. Выверенным жестом протянул мне казенного вида пергамент с печатями, в коем именем короля предписывалось сменить всех охраняющих наш дом людей Вертрауэна, заменив их людьми из коронной гвардии. Служащим Вертрауэна надлежит разместиться в помещениях особняка герцога Эрде и не покидать оных до получения следующих распоряжений. Прислуге разрешено посещать рынки, однако их должны сопровождать королевские гвардейцы. Членам семьи герцога Эрде, то есть его супруге, сыну и несовершеннолетней дочери предоставляется полная свобода перемещений в пределах дома, но им настоятельно рекомендуется воздержаться от приема гостей. Тем, кто гостит в доме сейчас, лучше покинуть его.

Письмо было написано уверенной рукой опытного канцелярского служаки и украшалось росписью Мальса – одного из капитанов королевской гвардии. Я прочитала его два раза, в надежде, что где-то обнаружится не замеченная мною отцовская приписка или упоминание о нем. Нет, ничего. И условного слова «вечер» тоже не присутствует.

– Как отпрыск фамилии Эрде, я подчиняюсь приказу короля, – я вернула документ посланцу. – Нужна какая-то моя помощь? Тех, кого вы будете снимать с их постов, можно временно поселить на первом этаже. Спросите домоправительницу, она покажет.

– Кто-нибудь из ваших родственников дома? – офицер явно не мог заставить себя относиться ко мне всерьез, но положение обязывало.

– Герцогиня Эрде больна. Вестри Эрде, мой брат, на занятиях в Военной Академии, – я не была уверена, что Вестри именно там, но эта ложь ничего не изменит. Называя вещи своими именами, мы, кажется, угодили под домашний арест. – В этом распоряжении сказано, что вы не будете чинить препятствия тем, кто не проживает в особняке и пожелает уйти. Это верно?

– Да, госпожа, – кивнул гвардеец.

– Тогда я хотела бы побеседовать с человеком, дожидающимся в приемной. Затем он и эта дама покинут дом.

Цинтия ободряюще толкнула меня под столом ногой.

Офицер снисходительно кивнул нам обоим и отбыл. Цици шумно перевела дух:

– Ты молодец! Я бы непременно испугалась и брякнула какую-нибудь глупость.

– Матушкины уроки, – буркнула я. На самом деле я отчаянно трусила и мысленно умоляла отца поскорее вернуться. Или пусть придут Вестри, Майль, Дорнод – кто-нибудь из мужчин, способных принимать решения!

Слово в ответ на мою просьбу, в дверях появился некий молодой человек, озадаченно уставившийся сначала на Цинтию, потом на меня, затем опять на Цици. Приняв ее за хозяйку дома, он отвесил положенный глубокий поклон. Мне достался второй – покороче и не столь старательный. Обидно. Мы с Цици примерно одного сложения, только я пониже. Цинтия, как я уже говорила, блондинка. Мои же волосы черного цвета с каштановым отливом, и вообще я не слишком привлекательна – тощая, бледная и похожа, по авторитетному утверждению моего брата, на сушеную стигийскую мумию.

– Молодая госпожа Эрде, я полагаю? – вопросил незнакомец, обращаясь к Цинтии. Голос у него был хорош – бархатистый, с мелодичными переливами. Сам он тоже выглядел неплохо: загорелый, среднего роста, крепкого сложения, кареглазый, с коротко, на кофийский манер стрижеными каштановыми волосами. Герб на колете, три серебряных полумесяца, наискось перечеркнут алой полоской. Бастард какого-то из родовитых кофийских семейств? Красивый парень, только почему он столь откровенно пялится на Цици?

– И полагаете совершенно ошибочно, – без положенной любезности отрезала мрачная Цинтия. – Я только гостья этого дома. Цинтия Целлиг, во избежание дальнейших казусов.

– Э… – молодой человек перевел слегка разочарованный взор на меня. – Прошу прощения, благородные дамы, но…

– Я баронесса Долиана Эрде, – отчеканила я. – С кем имею честь и что вам угодно? Говорите побыстрее, ибо с сегодняшнего дня семейство Эрде не в чести у короля Немедии, и, хочешь – не хочешь, вам придется отправляться восвояси.

Окончательно запутавшийся гость представился:

– Влад, девятый сын герцога Зимбора из Кофа… Вообще-то я надеялся на встречу вашим батюшкой, Мораддином Эрде…

– Его нет, – честно ответила я. Поди разберись, что за птица этот Влад Зимбор. Отцовский лазутчик, вернувшийся из дальних странствий, начинающий конфидент, посыльный или?.. Родовое имя, во всяком случае, звучит как настоящее, и держится молодой Зимбор под перекрестными взглядами двух любопытствующих девиц с достоинством. – Я не знаю, когда он вернется. Если нужно что-то передать – можно оставить мне. Переговорить – наберитесь терпения и ждите.

Влад поколебался.

– С разрешения благородной госпожи, я бы предпочел обождать, – сказал он и рискнул улыбнуться, с поразительной точностью разделив улыбку поровну между мной и Цинтией. – Тем более, в обществе столь прекрасных дам любое ожидание покажется кратким.

– Разрешаю, – легче мне не стало, но появилась какая-то робкая уверенность. Возможно, еще не все потеряно. Отец не велел отчаиваться, и я не буду.

Месьор Влад Зимбор отважно попытался завести куртуазную беседу, и, ободренный воспрянувшей Цинтией, вскоре красочно повествовал о своем путешествии из Хоршемиша в Бельверус. Цици воспитанно смеялась в нужных местах, а я ловила себя на том, что совершенно не верю этому красавчику. Не знаю, почему.

Пришла Хейд. Тоном, выражавшим крайнюю степень озабоченности и возмущения, сообщила, что теперь в первом этаже особняка торчат три десятка наших охранников и, разумеется, на разные лады сообщают о своем недовольстве. Наш дом взят в настоящее оцепление – мышь не проскользнет.

Я отошла взглянуть в окно и невольно ойкнула. Во двор преспокойно въезжал отцовский экипаж, поблескивая темно-синими дверцами, украшенными гербом Вертрауэна – дракон с моргенштерном в передних лапах. Гости оказались мгновенно забыты. Даже не извинившись, я вылетела в коридор, скатилась по лестнице, потеряв левую туфлю, но успела вовремя.

У больших створок парадного входа стоял отец. Живой и невредимый, но, если судить по яростному сухому блеску глаз, крайне разозлившийся.

– Держишь осаду? – невозмутимо спросил он, увидев, как я скачу через нижний зал. – Как состояние духа в гарнизоне?

– Бодрое, ваша милость! – выдохнула я. – Отец, тебя отпустили?

– Последний раз такую взбучку мне устраивали двадцать с лишним лет назад, в блаженной памяти Аграпуре, когда я опоздал на построение к парадному выходу Владыки Илдиза, – мечтательно проговорил отец. – И вдобавок прописали десять плетей. Это тогда, а не сейчас… – уточнил он, перехватив мой изумленный взгляд, – Сейчас я отделался домашним арестом и королевской немилостью.

– И ты так спокойно говоришь об этом? – не поняла я.

– Я жив, ты тоже, Вестри сидит в казармах Академии, значит, ничего непоправимого пока не произошло, – коротко улыбнулся отец. – Пошли, расскажешь мне, как ты тут справлялась.

– К тебе приехали, – вспомнила я. – Какой-то Влад Зимбор из Кофа. Сидит у меня и пытается вызнать, устойчива ли добродетель Цинтии.

– Зимбор? – отец нахмурился, припоминая. – Знакомое имя. Этот гость – законный Зимбор или как?

– Бастард, – кивнула я. Подумала и добавила: – Он симпатичный. Но, по-моему, лгун. Скорее всего, он – из твоих подчиненных.

– Посмотрим, – и Мораддин Эрде легко взбежал по длинной лестнице, а мне оставалось только поспевать следом за ним.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Из воспоминаний графа Монброна – IV
«Чертополох в драконьем логове»

Бельверус, Немедия.

11 день Первой весенней луны.


Он молча вскрыл пакет костяным ножом для разрезания бумаг, пробежался глазами по строчкам, затем перечитал второй раз, более вдумчиво, и, наконец, бросил пергамент на стол. Молодая госпожа вопросительно глянула на отца, получила в ответ легкий кивок и, забрав письмо, тоже начала читать.

Я украдкой косился по сторонам, разглядывая заваленный бумагами кабинет, его владельца и его наследницу. К моему удивлению, второй по значимости человек Немедии отчасти смахивал на преуспевающего чиновника, вдобавок, родившегося где-то на Восходе – приземистый, коренастый, изрядно облысевший, с вроде бы отчасти рассеянным и одновременно очень цепким взглядом глубоко посаженных маленьких глаз серо-стального цвета. Говорил он негромко, очень выдержанным и ровным голосом, чем поразительно напоминал моего недоброй памяти покровителя, барона Гленнора.

Девушка-подросток, дочь всесильного герцога Эрде, мне не слишком понравилась. Какая-то угловатая, бледная, неулыбчивая и мрачная. Наверняка злится, что я по ошибке спутал ее с подругой, обратившись к той, как к хозяйке дома. И вообще, Долиана Эрде имела в облике нечто общее с мелкой хищной птицей, вроде пустельги или дербника. Не сомневаюсь, что эта особа остра на язык и самоуверенно полагает себя умнее прочих.

– Велено что-нибудь добавить на словах? – осведомился его светлость герцог, подняв взгляд на меня. – Вряд ли Конан доверил все лишь бумаге.

– Ничего, кроме наилучших пожеланий вашей милости, госпоже Ринге и вашим юным отпрыскам…

– Говори проще, – хмуро посоветовала баронесса Долиана, не отрываясь от чтения. – Мы не на королевском приеме.

– Откуда ты знаешь, как разговаривают на королевских приемах? – спросил Мораддин у дочери. – Матушка делилась впечатлениями? Или Цинтия? Впрочем, это неважно. Граф, я хотел бы услышать твое мнение обо всем увиденном в Бельверусе. Свежий взгляд на обстоятельства всегда ценен.

– Я не так уж много видел, – честно признался я. – Могу рассказать только о самых запомнившихся мгновениях.

– А именно?

– Больной король, беседа с главой Королевского Кабинета… – послушно начал перечислять я. Мораддин немедленно перебил.

– Ты умудрился познакомиться с месьором Хостином Клеосом? – изумился герцог. – Странно, что ты до сих пор жив. Обычно кролики, изловленные Королевским Кабинетом, немедленно свежуются, а их шкурки украшают коллекцию Хостина.

– Значит, живой граф Монброн для господина Клеоса куда полезнее мертвого, – едко заметила Долиана, отложив в сторону депешу из Тарантии и бесцеремонно оглядела меня, сообщив: – Никогда еще не видела настоящего шпиона. Тем более аквилонского.

– Никогда? – фыркнул Мораддин, взглянув на дочь. – Полон дом разнообразных лазутчиков и ищеек! Правда, они свои, немедийцы. Шутки в сторону. Ну-с, дорогое дитя мое, что ты можешь сказать о прочитанном?

Не понимаю, отчего глава Вертрауэна столь неосторожно советуется в важнейших государственных делах с несовершеннолетней девчонкой! Хотя Долиана меньше всего похожа на великосветскую дурочку, способную рассуждать лишь о нарядах, драгоценностях или охоте на лис. Наверное, ее матушка, приснопамятная герцогиня Ринга Эрде, о похождениях которой мне довелось слышать немало поразительного, в молодые годы была примерно такой же.

– Чересчур сухо изложено, – пожала узкими плечами юная баронесса. – Король Конан сообщает, что, по донесениям Латераны, за последние полтора года в Аквилонии вспыхнуло повальное увлечение розыском древностей. Роются в старых крепостях и храмах, на развалинах городов, на местах знаменитых сражений. Найденные любопытные вещицы оседают либо в Тарантийской Галерее Короля и в Обители Мудрости, либо у собирателей старинных артефактов… Не замечаю ничего особенного в увлечении подобным собирательством. Обычная мода, которая наступает и проходит, сменяясь новой забавой.

– Значит, мода? – герцог прошелся по комнате, заложив руки за спину. – Однако в древних храмах порой можно откопать поразительные вещицы. И очень опасные. Достаточно вспомнить историю бронзовых кошек из Гальхайма.

– А что там случилось? – против воли заинтересовался я.

– Пять лет назад неподалеку от замка Гальхайм кметы нашли несколько бронзовых изваяний в виде сидящих пантер, – вместо отца ответила Долиана, смотревшая куда-то перед собой, словно зачитывая сведения из невидимой книги. – Гальхайм – это в полуденной Аквилонии, неподалеку от границы с Офиром. Статуи выкопали и доставили в замок сеньора. Кошечки мирно простояли две луны в парадной зале господина барона, а на третью взяли да ожили, перерезав все семейство Гальхайм и слуг. После чего исчезли. Куда – осталось неизвестным. Как повествуют некоторые трактаты по магии, кхарийцы умели оживлять скульптуры животных, используя магические изваяния в качестве стражников или охранителей сокровищ.

– Вот-вот, – подтвердил Мораддин. – Надеюсь, аквилонские охотники за древностями не выкопают кхарийскую скульптуру дракона и не додумаются преподнести ее Конану ко дню рождения. Тогда, боюсь, варварская династия пресечется, едва начавшись. Меня насторожило другое. Сообщение о том, что всем нам хорошо знакомый принц Тараск приезжал в Аквилонию и весьма активно способствовал изысканиями в заброшенных святилищах. Никогда бы не подумал, что принц интересуется старинными вещицами. Какие выводы?

– Любой дворянин имеет право на причуды, – отпарировала Долиана. – Не вижу причин, отчего бы нашему красавчику не поразвлечься игрой в искателя сокровищ. Из Аквилонии он уехал довольно быстро… Либо нашел, что искал, либо убедился, что поиски бессмысленны. Кстати, Конан и барон Гленнор пишут, что люди Тараска копали на полуночи страны, возле рубежей Киммерии. Раскопками командовал некий Ораст из Сарваша. Знакомое имя, Цинтия его упоминала. Папа?

– Ораст… Довольно темная личность, отирающаяся при его высочестве Тараске. Кофиец, выдает себя за колдуна, хотя, насколько я знаю, дальше простеньких магических фокусов не продвинулся, – вспомнил Мораддин. – Конечно, у него есть определенные знания, но Ораст слишком молод для того, чтобы быть знающим себе цену волшебником. Я как-то спросил Арраса, что тот думает об Орасте. Месьор придворный маг бросил одно-единственное слово: «Недоучка».

– Для Арраса все недоучки, – пренебрежительно отмахнулась дочь герцога. – Через несколько лет он возгордится настолько, что объявит недоучкой и Тот-Амона, не к ночи будь помянут. Интересно, начнет ли эта парочка волшебников выяснять отношения, пытаясь установить, кто могущественней?

Мораддин еще раз просмотрел депешу, протер глаза левой рукой и уставился на нас.

– Раскопки в древних городах, повышение цен на офирское золото, расторжение договора с Кофом… Это все, чем способны порадовать меня Конан вкупе с высокомудрым бароном Гленнором?

– В твоем письме, – осторожно начал я, – поминались некие «странности». Все странности, происходящие в Аквилонии, перечислены.

– Теперь «странностью» полагается мода на древние украшения… – удрученно вздохнул Мораддин. – Какое отношение могут иметь аквилонские гробокопатели к недавним происшествиям в Немедии? Разве что Тараск… Дана верно выразилась – принц волен развлекаться, как ему угодно. Маэль, мы, однако, не договорили. Что еще любопытного ты повстречал в Бельверусе, помимо пухлой физиономии месьора Хостина?

– Красное зарево, – не раздумывая, ответил я.

Хрустальный бокал, стоявший на краю стола, полетел на пол и со звоном разбился. Молодая госпожа так резко подалась вперед, что широким рукавом платья смахнула сосуд.

– Повтори! – нетерпеливо приказала Долиана. – Что ты сказал?

– Красное зарево, красное сияние, красное… демон знает что! – отбарабанил я раздраженно. – Понимаете ли, у меня есть родственник. Так сказать, предок. Маг. Причем маг настоящий, не недоучка. Еще бы, совершенствовать искусство четыре сотни лет!

– Что за бред он несет? – осведомилась Долиана у отца, посмотрев на меня со смесью сострадания и презрения. – Месьор ди Монброн, меня не интересуют твои родственники! Ты упомянул красное сияние. Мне нужны подробности!

– Родственник о сиянии и рассказал, – терпеливо объяснил я. – Вчера утром, еще до убийства канцлера. Разыскал меня в городе и посоветовал обязательно забраться ночью на Башню Висельников. Мол, увижу что-то интересное.

– Ты, конечно, внял совету родича? – чуть иронически спросил Мораддин.

– Вчера вечером, после заката. Едва ноги не переломал, но залез. Зрелище до крайности захватывающе. В городе много огней, светятся окна, факелы… Однако с вершины башни заметна невидимая снизу дымка. Будто бы очень тонкое облако, куполом накрывающее Бельверус. Иногда облако вспыхивает красным, словно молнии бьют.

– Над какой-то определенной частью города? – быстро уточнила Долиана.

– Нет, повсюду. Я еще плохо знаком со столицей и не смог бы определить кварталы, но вспышки внутри облака случались как над окраинами города, так и над центром.

– А где чаще? – почти хором спросили отец и дочь.

– Трудно сказать… Они везде. А вдобавок там что-то летало.

– В каком смысле – «летало»? – удивился герцог. – Стая птиц?

– Не птицы, не драконы, не грифоны, не воздушные змеи, – я подумал, пытаясь описать увиденное словами, но не нашел подходящих выражений. – Нечто бесформенное и огромное. У него, однако, есть крылья. Странная тень кружила над Бельверусом не менее полуколокола, затем исчезла. Признаюсь, я редко видел вещи более страшные и более непонятные. Мой родственник-маг упомянул, будто в столице появилось чужое колдовство…

– Побеседовать бы с этим твоим родственником-долгожителем, – задумчиво произнес Мораддин. – Где, говоришь, он живет?

– Представления не имею, – отрекся я. – Он всегда появляется и исчезает неожиданно. Впрочем, его можно найти по особой примете. Вместе с Райаном – так его зовут – всегда ходит большая рыжая собака кофийской бойцовой породы. Псина не отстает от него буквально ни на шаг. Правда, я не уверен, что это именно собака…

– А кто же? – усмехнулась Долиана.

– Демон в собачьем обличье, – предположил я. – Этой собаке, как и самому Райану, наверное, лет четыреста.

– Так, – Мораддин легонько хлопнул ладонью по столу. – Сейчас, месьор ди Монброн, ты нальешь себе вина и расскажешь все с самого начала. Я, признаться, запутался. Родственник-маг, четырехсотлетняя собака, красное зарево… Не морочьте мне голову, молодые люди. Дана, между прочим, после занимательной повести нашего гостя тебе придется объяснить, откуда ты знаешь об этом пресловутом зареве. Почему я все узнаю последним?

– Я могу и сразу сказать, – баронесса как-то странно заерзала, отводя взгляд. – От мамы. Я с ней недавно разговаривала.

– Час от часу легче, – Мораддин буквально схватился за голову. – Не дом, а приют для умалишенных!

– В какой-то мере, – легко согласилась дочь. – Однако матушке было заранее известно о красном сиянии. Она называла его «любящим власть» и утверждала, будто оно представляет опасность, если я ее правильно поняла. Кстати, можно еще один вопрос? Никто не знает, что такое «Лан-Гэллом»?

– Нет, – честно ответил я. Мораддин вытаращился на чересчур любознательную для своего возраста девушку, почесал в бороде и медленно проговорил:

– Какая ты у меня образованная, оказывается. Мы с Рингой не зря тратили деньги на храмовые школы для тебя. Лан-Гэллом – слово из языка альбов. Очень древнего языка. Сейчас он нигде не употребляется, но несколько выражений сохранилось в языке гномов и почему-то нордхеймцев. Наречие альбов – это язык нечеловеческой магии. Сомневаюсь, что даже самые известные волшебники нашего мира им владеют. «Лан-Гэллом» переводится как «Долина Звездного Тумана».

– Папа! – возмущенно ахнула молодая баронесса. – Значит, самые известные волшебники языком альбов не владеют, а ты запросто переводишь никому не понятное название?

– Тебе следует внимательнее читать книги по истории, – наставительно порекомендовал Мораддин. – Несколько тысяч лет назад так называлась крепость Роты-Всадника, темного бога, ныне уничтоженная. На месте крепости ныне плещется океан.

Я переводил взгляд с отца на дочь, ничего не понимая в их разговоре. Хорош же глава тайной службы королевства! Его мир рушится, а он рассуждает с возлюбленной наследницей об исчезнувших наречиях и древних богах! Надо спасать самого себя и страну, медленно погружающуюся в темную бездну, а не болтать о вещах малозначащих!

Конечно же, эти мысли я не озвучил. Если герцог считает нужным беседовать со своим ребенком о всякой ерунде, так тому и быть. Вдруг это тоже важно?

– Я отлично знаю, кто такой Всадник Мрака! – резко возразила Долиана. – Но откуда ты узнал о Лан-Гэлломе?

– Твоя матушка как-то рассказывала.

Долиана откинулась на спинку кресла и призадумалась, вертя на пальце тонкое золотое кольцо.

– Мать сказала, что в случае беды мне и брату следует перебраться в Лан-Гэллом, – наконец изрекла она. – Как можно отправиться в несуществующее место? А если бы оно существовало, что нам делать в крепости древнего бога Тьмы?

– Госпожа Ринга болеет, – непреклонно заявил Мораддин и покосился на меня. Я немедленно прикинулся глухим. – Вовсе не обязательно прислушиваться ко всему, что она говорит в горячке… Никуда ты не поедешь, тем более в никакой Лан-Гэллом. Мы, однако, забыли о нашем госте. Поступим так. Маэль, где ты живешь?

Я вздохнул и ответил:

– У менялы Реймена Венса на улице Гвоздик.

– Ай-ай, как неосторожно, – покачал головой герцог. – С равным успехом можно было бы…

– Да, знаю, повесить на себя табличку «Я аквилонский конфидент», месьор Хостин уже сообщил мне об этом.

– Если барон Гленнор посчитал, что тебе следует жить на виду у всех тайных служб Немедии, в доме человека, который прекрасно известен нам в качестве личного представителя господина барона в Бельверусе, значит, он сделал это не зря, – Мораддин повторил мысль месьора Хостина. – Итак, граф, я готов выслушать твою занимательную повесть о собаках, родственниках, птицах, которые не птицы, и всем прочем, что ты посчитаешь мне сообщить как личный посланник короля Аквилонии. Теперь у меня достаточно времени для того, чтобы наслаждаться семейными легендами.

Я подумал и решил, что вначале герцогу следует поведать о истории моего знакомства с Конаном десять лет назад, ибо именно из нее проистекают все последующие неприятности.


* * *

Скандал на всю страну! Невероятное стало явью, а я – свидетелем невероятного. Если я когда-либо начну писать мемуары, то, безусловно, весьма важное место на их страницах займет повествование о том, как Маэль Монброн, он же Влад Зимбор, лицезрел великого канцлера Немедии, валяющегося с выпущенными кишками в луже крови на камнях мостовой.

Я ничего не преувеличил, хотя находился довольно далеко от места событий. Проезжая по Драконьей улице, я вдруг с удивлением отметил, что здесь царит непорядок. Какой-то груженный бревнами фургон перекрыл дорогу, не пропуская всадников и прохожих. Сразу за фургоном стояла роскошная темно-бордовая повозка, запряженная четверкой лошадей. Возле нее суетились и кричали люди, часть из которых была в форме гвардейцев «Тигриной сотни» – черно-оранжевые плащи, отороченные мехом хищных кошек колеты, начищенные шлемы… Попросту говоря, на улице царила паника.

Вначале я решил, что натолкнулся на обычные уличные беспорядки, но слух тотчас различил донельзя знакомый звук – легкие щелчки арбалетных тетив. Я машинально оглянулся и вдруг заметил несколько теней на крышах противоположных домов. Именно там устроились арбалетчики, деловито и сноровисто отстреливавшие мечущихся гвардейцев. Кого-то вытаскивали из повозки, человек кричал и отбивался, а я, поняв, что отсюда лучше немедленно ретироваться или все закончится тем, что я схвачу стрелу как лишний свидетель, заставил лошадь попятиться, затем спрыгнул из седла на землю и оттащил упрямую кобылу Бебиту за угол. Разумеется, я угодил в компанию предусмотрительно спрятавшихся зевак, с интересом наблюдавших за непонятным маленьким сражением, развернувшимся посреди улицы.

– Повозка великого канцлера! – с восторженным ужасом провозгласила полная горожанка, стоявшая справа. По облику – небогатая торговка, зеленщица или пекарша. – Страсти-то какие!

– Что? – я аж рот раскрыл. – Чья повозка?

– Их милости месьора Тимона! Вон же его дом! Карау-ул!

Откуда-то бежала городская стража, прогрохотали копыта конного гвардейского патруля… Немедленно собравшаяся толпа вопила, усиливая неразбериху, а я просто стоял и смотрел. Дело кончилось изумительно быстро – видать, на канцлера натравили опытных гиен. Видно было плохо, но я все-таки увидел, как толстяка выволокли из дверей кареты и весьма сноровисто прикончили. По-моему, Тимон даже пикнуть не успел.

Ворота дома канцлера внезапно распахнулись, оттуда с гиканьем вылетела зазевавшаяся охрана. Последовала краткая свалка, несколько ударов железа о железо, гвалт усилился, а по толпе уже понеслась весть: «Убили, убили, убили, убили!.. Канцлера убили!»

– Ищейки Вертрауэна! – несносно взвыл кто-то прямо у меня над ухом. Сообразив в чем дело, я схватился за рукоять сабли. Этот человек только что явился совершенно с другого конца улицы и не мог видеть происходящего. И рожа больно продувная. Зачем он кричит о том, что тайная служба Его величества убила канцлера? Неблагообразный месьор продолжал надрываться: – Мораддиновы оборотни! Шакалы недомерка прикончили канцлера! Они нас так всех перебьют!

Заметив мой яростный взгляд, человек вдруг смешался и ловко нырнул в толпу прежде, чем я успел сцапать его за ворот. Однако свое дело он сделал – весть понеслась из уст в уста.

– Все дворяне, носящие герб и меч, ко мне! – это надрывался бледный гвардейский капитан, подбежавший со стороны кареты Тимона. – Именем короля!

Отозвался я и еще несколько человек. Нам приказали перекрыть улицу, не пропуская к повозке никого, кроме королевских гвардейцев и высших чинов стражи. Я косился на убитых, лошадь всхрапывала, чуя кровь, капитан пытался навести хоть какой-нибудь порядок, отсылал людей во дворец и в общем-то больше суетился, чем приносил пользы.

Вскоре примчались два всадника, показали оцеплению свои бляхи с эмблемой Вертрауэна, осмотрели мертвецов, быстро опросили гвардейцев, видевших покушение и столь же мгновенно исчезли. Спустя колокол или полтора подъехала еще одна группа (к этому времени тело великого канцлера догадались прикрыть плащом). Меня внезапно окликнули:

– А-а, месьор Зимбор! Везет кофийскому гостю на приключения, ничего не скажу!

Я слегка похолодел. В седле такого же низенького и крепкого, как и всадник, мерина восседал Хостин Клеос. Даже сейчас с его округлого лица не сползало обманчиво благодушное выражение. Он остановил конька возле меня, оценивающе оглядел с головы до ног и бесстрастно бросил:

– Никуда не уезжайте. После переговорим.

Королевский Кабинет действовал быстро и сноровисто. Хостин осмотрел место покушения, приказал перенести мертвые тела в дом, а затем по его приказу оцепление сняли.

– Что ты здесь делал? – напрямик спросил почтеннейший месьор Клеос, когда стража привела меня в небольшую караулку за воротами дома канцлера. – Участвовать в нападении ты не мог, это ясно, иначе бы тебя запомнили… Знал заранее? Решил полюбоваться собственными глазами?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации