Текст книги "Женщины-кошки"

РАССКАЗ, УСЛЫШАННЫЙ В ПОЕЗДЕ
(записано с диктофона почти дословно)

«Отец у меня был военным лётчиком. Мотались по стране. Потом родители разошлись, и я остался с мамой.

В детстве всё интересно, потому что всё впервые.

О своей первой любви могу рассказать не много. Наверное, первая любовь и должна быть несчастной… чтобы помниться.

Её звали Татьяной. Мы были одногодками, но она училась в 7-м классе другой школы, а жила в нашем дворе в соседнем доме. Окна наших квартир располагались почти напротив. Мы жили на пятом, а она на четвертом этаже. И я видел, когда Татьяна выходит на балкон. Вечерами, когда в её комнате горел свет, я долго стоял у окна и смотрел, пока этот свет не гас. Она не знала ничего о моих чувствах, пока однажды я сам «не раскрылся».

Тогда мы оба перешли в 9-й класс. Очень часто виделись во дворе, играли в одни игры, водили одни компании, ходили гулять в парк и в кино. А я уже почти два года вздыхал по своей «даме сердца», но никому не говорил об этом.

В наш двор наведывался Юрка Трубицын, с которым я вместе учился до 8 класса. Потом его отправили в ПТУ. Юрка был двоечником, слыл уличной шпаной и имел старшего брата – известного в районе хулигана. Поэтому с Трубицыным никто никогда не связывался. Я замечал, как Юрка неровно дышит к Татьяне. А она демонстративно его игнорировала.

В одно из своих посещений Трубицын прижал Таню к стенке дома и стал её душить. Я увидел, что ей больно… А дальше уже понял, что повалил Трубицына на землю и сам душу его. Юрка драться не стал. А мне стало страшно на следующий день, когда мне сказали, что за школой меня ждёт старший Трубицын с компанией. Пришлось идти. Но, вместо избиения, старший Трубицын (уже не помню его имени) в присутствии младшего – Юрки предложил мне сказать правду – нравится ли мне Татьяна Варфоломеева? Если не совру – бить не станут. Я сказал правду.

Старший Трубицын объявил, чтобы ни Таньку, ни меня их компания не трогала. Но меня и её с тех пор вся школа дразнила «женихом и невестой». Я видел, что всё это смущает Таню. Но объясниться с ней не смог. Даже подойти не смог. В компаниях она стала меня сторониться и избегать. А я украл с Доски почёта её чёрно – белую фотографию и всё не мог насмотреться на её лицо. Лишь когда нам исполнилось шестнадцать и Татьяна превратилась в прекрасную девушку, я наконец – то смог пригласить её в кино.

Была весна, мы долго гуляли по вечерним улицам, я катал её на качелях и был самым счастливым человеком в мире! Я боялся даже прикоснуться к ней. А впереди у нас были выпускные экзамены…

Когда я уезжал поступать в лётное училище, пришёл к ней домой попрощаться. Она вышла в подъезд. И впервые в жизни я поцеловал девушку! Помню, как дрожал всем телом, как не держали ноги… А она убежала домой.

Из училища я написал ей четыре письма, в которых признавался в своих чувствах. Она ответила только на первое. Так, ни о чём…

Через год я узнал, что Татьяна забеременела от Юрки Трубицына и уехала с родителями из города…

Офицерская служба меня помотала по стране. Летал. Хорошо летал! 1-й класс получил уже в 29 лет. Женился.

Отец мой был родом из Белоруссии. Потому меня и потянуло после Камчатки перевестись в Лиду к родственникам по отцовской линии. А тут развал Союза. Другую присягу принимать не стал. Принципиально. В России получил подполковника и на пенсию… в тридцать семь лет. По сокращению.

С супругой после увольнения из армии всё пошло наперекосяк… Сам виноват – всё не мог найти себя. Развелись. Она у меня белоруска. Уехала к родственникам в Минск. Удалось двухкомнатную квартиру в Уручье купить, хоть что – то для сына смог сделать. На волне жизненных переломов стал пить. Такая вот история получилась.

Хотя, нет… была у меня и ещё одна любовь… в курсантской юности.

На втором курсе (после окончания первого курса) нас отпустили на осенние каникулы в месячный отпуск. Я поехал к маме в свой город.

Мой школьный друг Андрей учился там в пединституте. Он познакомил меня со своей группой, в которой учились настоящие кубинцы. Ребята все были классные! Я им тоже понравился. Они уважали военных. Почти каждый вечер своего курсантского отпуска я стал пропадать в их «общаге».

Из всех девчат в группе очень выделялась одна. И имя у неё по звучанию было не обычным – Мария Антония Коралерро. Помню её ясно до сих пор – яркая испанка. Волосы чёрные, как глаза, сама вся миниатюрная, очень красиво сложенная и очень подвижная. К концу отпуска я понял, что «втюрился». Из училища стал писать ей. Она ответила. Так завязалась наша переписка длинною в два с половиной года. По её письмам я выучил испанский язык. А она так забавно писала по – русски, будто говорила со мной с испанским акцентом. Нравилась она мне очень. А когда приезжал в отпуск, не мог поцеловать её, хотя мечтал об этом каждый день и каждую ночь. Мария была старше меня на два года и восемнадцатилетнему пацану тогда казалась очень взрослой женщиной. Мы ходили в кино, в театры, гуляли по городу. Я держал её за руку, она брала меня под руку. Я даже обнимал её за талию в транспорте, чтобы поддержать. И каким счастьем для меня была каждая такая поездка в троллейбусе или трамвае! Всего пару раз мы были на её студенческих вечеринках, где танцевали с ней.

Друг Андрей прикалывал меня, что Мария всё равно выйдет за «своего» и мне не нужно так с ней церемониться, потому что кубинки рано познают мужчин. А я тогда не мог проявить инициативу с ней. Всё подыскивал время, место, слова… И не находил. Хотел привести домой, но знакомиться с моими родителями Мария отказалась.

В казарме ночами я грезил её образом. На её чёрно – белую фотографию смотрел по сто раз в день. Когда учился на третьем курсе, то уже твёрдо знал, что по выпуску обязательно женюсь на Марии. Никто мне больше не был нужен. Мы слали друг другу тёплые письма полные признаний и чувств. Но после Нового года (наступил одна тысяча девятьсот восемьдесят первый) её письма стали холодными.

В феврале от неё пришло только одно письмо. Ни о чём… В марте у меня были следующие каникулы и я не мог дождаться встречи с девушкой моей мечты!

В начале марта я приехал в родной город. Прямо с вокзала в курсантской шинели поспешил в общежитие к Марии. Пропускная система там сложная – иностранцы. Везде милиция. Посланная к Марии девушка из дежуривших внизу, вернулась с информацией, что Марии нет в комнате. Ожидание оказалось бессмысленным – Марию так и не нашли. Я поехал домой с твёрдым намерением вернуться вечером.

Мой друг Андрей приехал ко мне домой, когда я уже надел «гражданку» и собирался идти к Марии в «общагу». Он сказал:

– Не стоит тебе к ней…

– Почему? – удивился я.

– Мария выходит замуж.

– За кого?.. – я решил, что это не может быть правдой.

– За одного из своих… – сказал друг.

Я не шёл – бежал к общежитию. На проходной мне снова сообщили, что Марии нет в комнате. Но я видел, что в её окне на пятом этаже горит свет. Тогда попросил одного из проходивших мимо знакомых кубинцев провести меня к себе. С ним меня пропустили.

Когда я вошёл в комнату Марии, понял, что меня не ждут. Группа кубинских студентов была почти вся в сборе. Присутствующие удивились моему появлению, но приняли приветливо. Мария выглядела напряжённой.

Мы пили чай, кубинский ром, а мне всё не удавалось остаться с Марией наедине. В конце вечера она сама подошла ко мне и сказала, что завтра вечером будет ждать меня здесь. Заявку на пропуск оставит на проходной заранее. Сказала, что нам нужно серьёзно поговорить.

Я нагладил военную форму, сходил в парикмахерскую. Хотел произвести впечатление. Когда приехал в общежитие, действительно, заявка на меня лежала на проходной. Пропустили без вопросов. А в этом общежитии всегда дежурила милиция и ещё спортсмены из института физкультуры.

Я поднялся на пятый этаж, подошёл к комнате Марии, а там никого – дверь закрыта. Снова нехорошие мысли полезли в голову. Кто – то из проходивших мимо студентов сказал, что все на шестом этаже на чьём – то Дне рождения. Я пошёл на звуки музыки и в коридоре в конце шестого этажа увидел тусовку. Все мои знакомые кубинцы были там. Я увидел и Марию. Она стояла с парнем из их группы. Они держались за руки. Я хотел подойти, но тут ко мне подбежала высокая негра в белом платье со стаканом в одной руке и бутылкой водки в другой. Она налила полный стакан и выпила половину, оставшуюся протянула мне. Все стали кричать: «Лётчик, пей с именинницей!». Оказывается, праздник был у этой негритянки. Пришлось пить…

Когда я выпил и отдал стакан, то Марии с её парнем не увидел на прежнем месте. Я искал их глазами и нашёл среди танцующих быструю румбу. Танцевала Мария классно! Я засмотрелся и стал ждать медленный танец, чтобы пригласить Марию. Но на проигрывателе стояла пластинка с быстрыми латиноамериканскими танцами. В стопке пластинок возле проигрывателя я отыскал медленные мелодии и поставил одну из них. Когда зазвучала музыка, Мария уже танцевала со своим парнем. На моё счастье вовремя появился мой друг детства Андрей. Я попросил его проследить, чтобы не переставляли пластинку, сам хотел пригласить Марию на следующий танец. Но теперь уже не смог найти её среди танцующих. Мария ушла. Вместе с парнем.

Я бросился её искать. Обежал все укромные уголки этажа. Потом спустился ниже. Я знал, где могли прятаться от посторонних глаз целующиеся парочки. Но Марии нигде не было. Когда я подошёл к её комнате, то услышал, что за закрытой дверью занимаются любовью. Я решил, что сейчас убью обоих… Стал ломиться в дверь и она затрещала. Изнутри мне открыли.

Каково было моё удивление, когда в комнате я обнаружил соседку Марии с её парнем. Ребята были мне хорошо знакомы и не обиделись на моё такое бесцеремонное вторжение. А девушка (не помню имени) подсказала, что Марию нужно искать на административном этаже. Я бегом спустился на второй этаж и там среди кадок с цветами прямо в коридоре на диване я увидел Марию с парнем. Было почти темно, но я понял, чем они занимаются… Я набросился на парня, сбил его на пол, но Мария встала между нами. Сказала почти спокойно: «Пойдём со мной». И я пошёл за ней. Мы пришли в её комнату. Комната оказалась уже свободной.

Мария села на кровать и, не глядя на меня, спросила: «Чего ты хочешь?». Я стал лепетать что – то про любовь, про чувства. Она выслушала, потом мы о чём – то говорили, потом она снова задала вопрос: «Что ты хочешь?». И я признался: «Тебя!». Она попросила закрыть дверь на ключ и разделась сама… Тогда впервые я поцеловал её в губы. Точнее, она меня. У нас было минут десять – пятнадцать. Большего она мне не разрешила. Потом она сидела на кровати голая и на мой вопрос «Зачем?» ответила: «Мне уже 22. В этом возрасте положение незамужней женщины на Кубе становится двусмысленным». «Выходи за меня!», – настаивал я. «Дурачок! – она с улыбкой смотрела на меня. – Кто же разрешит нам пожениться? Моя страна заплатила за моё обучение. Я должна вернуться на Родину и учить детей русскому языку. А тебе не разрешит твоё командование. Ты должен служить своей стране…». В свои 22 она была очень мудрой женщиной.

Мария попросила меня больше не приходить в общежитие. Её свадьба была назначена уже в следующем месяце. И попросила не трогать её Рауля. Так звали её жениха. Я пообещал. А когда она стала одеваться, я не выдержал и почти силой овладел ею снова. Мария сопротивлялась – скоро должны были закончиться танцы, и она не хотела, чтобы нас застали вместе. Но я заставил её силой.

Из комнаты я выходил в не совсем застёгнутой форме. Не хотел компрометировать Марию перед друзьями, поэтому спешил. Когда открыл дверь, на пороге увидел сидящего на полу Рауля. Он всё слышал про нас! Я даже не успел ничего сообразить, как моя нога сама пнула его – такая злость на меня нашла! Мы сцепились с Раулем прямо в коридоре. Нас разняли проходившие студенты. Они были его друзьями и кровь текла по лицу Рауля. Тогда я понял, что мне лучше уйти. В это время на пороге комнаты появилась Мария и глядя мне в глаза тихо произнесла: «Я не думала, что ты такая дрянь!»…

Не стану рассказывать, как дались мне месяцы жизни до выпуска из училища. Я и не жил вовсе. Везде была она… Чем бы я не занимался… и эти её последние слова…

После выпуска мне дали месяц офицерского отпуска. В лейтенантских погонах я приехал к маме. Она давно вышла замуж второй раз и у меня были два брата от отчима. Младшие братья упросили, чтобы я в форме офицера – лётчика сходил с ними в город. Видимо, гордились старшим братом. Мы поехали в городской парк. Троллейбус шёл мимо того самого общежития… Я знал, что Мария ещё в городе, что в их институте выпускной и что она улетает через несколько дней на Кубу. Навсегда. Также я знал, что она замужем и счастлива. Всё это мне рассказал Андрей.

На обратном пути на знакомой остановке в троллейбус стали входить студенты. Празднично одетые, с какими – то флажками, шариками. Андрей говорил, что сегодня поток Марии празднует окончание учёбы в институте. Стоя с братьями на задней площадке, я старался не смотреть в сторону весёлой молодёжи. Сердце всё ещё болело.

Троллейбус не доехал остановки до институтского здания, когда я почувствовал, как на мою руку на поручне легла чья – то мягкая ладонь. Я поднял глаза и увидел Марию… Она стояла близко. За ней стоял Рауль. Дальше – все ребята и девчата из нашей когда – то общей компании. Кубинцы по – доброму улыбались мне. Но троллейбус остановился и студенты всей гурьбой вышли на остановке. И Мария. Я смотрел им вслед. Мария лишь коротко обернулась и взяла своего мужа под руку…

Через несколько дней ко мне пришёл Андрей и сказал, что кубинцы улетели на Родину. Он протянул тетрадный листок, на котором были написаны рукой Марии адреса всех наших друзей на Кубе. Последним стоял её адрес и подпись: «Мария Антония Каролерро». И всё…»

ТАНЯ

Сергей засиделся в кабинете допоздна. Сотрудники давно разъехались по домам и уже приходила охрана с напоминанием, что здание поликлиники надо ставить на сигнализацию, а Сергей всё ещё сводил на компьютере показатели итогов работы своего отдела за последний квартал уходящего года.

Когда из залитого светом здания он шагнул в темноту декабрьского вечера, порыв холодного московского ветра заставил его застегнуть замок куртки под самое горло. Поёжившись, Сергей передёрнул плечами. Его верная «Хонда» на стоянке призывно мигала синим огоньком «противоугонки», напоминая, что пора ехать домой. Но город сиял предпраздничными огнями витрин, и Сергей остро ощутил, как не хочет сейчас оказаться один в холостяцкой квартире. Он посмотрел по сторонам и, приняв решение, пошёл к знакомому кафе с ярко освещённой вывеской над дверями. В это заведение он частенько захаживал в обеденный перерыв. Теперь впервые решил зайти поужинать.

Её он увидел ещё при входе. За столиком в дальнем углу зала сидела интересная молодая женщина – главный врач поликлиники Татьяна Романовна. Как обычно, она была занята делами: на столе лежал мобильный телефон, прямо перед ней находились документы, которые она внимательно просматривала. Переведя дыхание, чтобы успокоить заволновавшееся сердце, Сергей прошёл в глубину полупустого зала и занял столик неподалёку.

Главврач сидела одна. Сергей устроился так, чтобы видеть её. Татьяна Романовна нравилась ему. Она была строгой, но умной начальницей, пару лет находилась в разводе, имела дочь и множество поклонников. Это Сергей знал. Ещё он знал своё место в медицинской иерархии, в которую даже не входил, не имея медицинского образования, исполняя обязанности начальника административно – хозяйственного отдела поликлиники. И всё равно, не как подчинённый он часто засматривался на свою начальницу, когда она вела совещания или отчитывала кого – то за нерадивость. В такие моменты она была прекрасна и напоминала строгую учительницу, притягательный образ которой лелеют в душе даже взрослые и сильные мужчины…

В этот поздний час редкие посетители кафе рассредоточились по большому залу, и две официантки в длинных чёрных фартуках под присмотром мужчины – администратора откровенно скучали у барной стойки. При виде нового клиента они не проявили заметной активности. Поэтому у Сергея было достаточно времени, чтобы рассмотреть ту, образ которой не выходил из его головы уже в течении нескольких месяцев. Он думал о ней как о профессионале – в двадцать восемь лет Татьяна Романовна защитила кандидатскую диссертацию – и мечтал как о красивой женщине. Понимал, что мечтает напрасно – если бы хотела, Татьяна Романовна уже много раз могла выйти замуж по расчёту или иметь влиятельных любовников. Но всё своё время она отдавала работе и больным. А Сергей думал о ней и ничего не предпринимал.

Он был старше её на три года. Это по паспорту. И лет на сто – по вселенскому отсчёту Космической Теории Относительности. Они жили в разных мирах и разных измерениях. Где она и где он?

Недавний развод не внёс ничего нового в устоявшиейся жизни бывшего офицера спецназа, майора в отставке Сергея Владимировича Никольского. С женой не заладилось с самого начала. Но частые длительные командировки Сергея в «горячие точки» помогли растянуть их совместное семейное существование на много лет. После увольнения Сергея из армии случилось то, что давно должно было случиться. Лишь воспоминания о сыне больно щемили сердце. Но мальчишке уже пятнадцать, почти самостоятельный. И поступок он совершил по – мужски правильный, не оставив мать одну, хотя часто в семейных ссорах был на стороне отца.

А ведь сколько раз во время двух чеченских компаний Сергей мог просто вернуться домой по частям. Для бывшей жены это, пожалуй, был бы лучший выход – вдова героя! Но вот судьба распорядилась так, чтобы он выжил. Правда, в последней операции по «зачистке» села от боевиков Сергей чуть не погиб, оказавшись с товарищами в заминированном доме. И дом взорвался. Каким – то чудом подоспевшие спасатели достали Сергея из – под завала ещё живым. Только одного из восьми…

Контузия и черепно – мозговая травма. Приговор врачей однозначен – к службе не годен!

И вот «на гражданке» скромная должность начальника административно – хозяйственного отдела поликлиники и неплохая ведомственная пенсия. Мог бы не работать, но тогда тоска, от которой просто хочется выть вечерами, заставила бы достать из сейфа наградной пистолет и сделать один – единственный выстрел…

Однажды после выпитого стакана водки на съёмной квартире Сергей ясно осознал это желание. Он не испугался. Это был реальный выход из его ситуации: работы нет, семьи нет, надежд тоже. Но оставался сын, которого он любил. Уйти сейчас было бы предательством по отношению к нему. И Сергей не бросил сына, как сын не бросил отца – просто мать окончательно спилась бы одна.

И Сергей Никольский решил искать работу.

Татьяна Романовна, принявшая его на первом собеседовании в кабинете главного врача, понравилась с первого взгляда. Сергей почувствовал, что за женственной внешностью этой красотки скрыты недюжинные ум, воля и характер. Но что больше всего тогда удивило Сергея – это её ухоженные руки с необыкновенно красивыми пальцами.

Сейчас Татьяна Романовна никого не ждала и никуда не спешила. Это Сергей определил по тому, как она не торопливо подносила к губам чашку с кофе, листала документы и не проявляла интереса к входящим. Он видел главврача сегодня утром на совещании. Она почти не изменилась: всё те же спадающие на плечи слегка волнистые тёмные волосы, тот же крутой изгиб тонкой линии бровей. Только на лице с приятными восточными чертами сейчас отсутствовало привычное для подчинённых выражение начальственной строгости, это было лицо утомлённого заботами человека. Красивого человека. Прямой высокий лоб, правильная линия носа, чувственные губы – природа одарила Татьяну Романовну именно такими чертами. Но глаза… – эти глаза Сергей не мог забыть с первой встречи – сейчас они были уставшими. «Не жалеешь ты себя, Таня!» – подумал Сергей. И ему захотелось сделать для этой молодой женщины что – нибудь очень хорошее.

Сергей заказал у подошедшей официантки кофе, бутерброды с красной икрой и попросил купить и принести красную розу. На веснушчатом лице рыжей работницы общепита нарисовалось недоумение.

– Что вам не понятно? – Сергей снизу вверх оглядел стоявшую у столика служащую сервиса. – На улице напротив продают цветы. Сходите и принесите мне самую красивую розу. Я плачу.

Скривив губы и дёрнув плечиком, рыженькая направилась к другой официантке у бара. Покосившись белёсым глазом в сторону Сергея, она стала жаловаться подруге на привередливого посетителя. Вторая оказалась более догадливой. Улыбнувшись клиенту, она надела лёгкую курточку и выскочила из зала. Через пять минут в её руках красовалась яркая бордово – красная роза.

Заказ к столику Сергея принесла тоже она. На подносе вместе с чашкой кофе и тарелочкой с бутербродами в тонкой вазе возвышался цветок на длинном стебле.

– Ваш заказ, – одарила официантка клиента милой улыбкой.

– Благодарю. То, что надо! – оценил старания девушки Сергей и, вынув из бумажника четыре пятисотенные купюры, положил их на освобождённый поднос.

– Без сдачи! – Сергей с доброй улыбкой посмотрел на официантку.

– Спасибо! – расцвела в благодарности та.

– У меня просьба, – понизил голос Сергей. – Поставьте, пожалуйста, эту розу на столик вон той темноволосой девушке.

Официантка понимающе кивнула и, переставив вазу на указанный столик, произнесла:

– Это для вас от мужчины за столиком справа.

Татьяна Романовна подняла глаза от документов, с удивлением посмотрела на цветок и перевела на Сергея недоумённый взгляд. Казалось, она не сразу узнала его. А он видел в её тёмно – карих глазах мерцание звёзд и бесконечность Вселенной…

Их обмен взглядами длился всего несколько секунд, но за эти секунды сердце Сергея участило ритм и выбросило в мозг дополнительное количество жаркой крови.

– Добрый вечер, Татьяна Романовна, – взяв себя в руки произнёс Сергей.

– Добрый вечер, Сергей Владимирович, – задумчиво произнесла женщина. Она смотрела на него так, будто видела впервые. – А что вы здесь делаете?

– Зашёл поужинать… – он чувствовал, как тонет в бездонном омуте её чёрных глаз. – А вы?

– Тоже вроде как ужинаю. – Татьяна Романовна улыбнулась уголками губ и снова стала смотреть документы на столе. Сергею это придало уверенности.

– Вы знаете, – произнёс он уже свободнее, – я часто обедаю здесь. А вот сегодня впервые решил поужинать…

– Задержались на работе?

Её мягкий голос располагал к продолжению беседы.

– Да. Отчёт для вас готовил. А вы почему так поздно не дома?

– Отправила дочь к бабушке на Новый год. И не захотела готовить ужин, – пожав плечами, Татьяна Романовна перевернула лист, продолжая внимательно вчитываться в написанное.

– А вместо ужина работаете с бумагами?

– Какая разница? Пришлось бы читать их дома.

– Вы когда – нибудь отдыхаете, Татьяна Романовна?

– Раньше трёх заснуть всё равно не получается. Я по натуре «сова».

– Понятно. Поздно ложитесь. Рано встаёте. И питаетесь не по режиму. Удивительно, как вам удаётся быть такой красивой? – его комплименты явно граничили с дерзостью, и Сергей поспешил сменить тему: – Кстати, здесь неплохо готовят…

– Я сюда захожу не часто, – ненадолго задержав оценивающий взгляд на собеседнике, посмотрела по сторонам Татьяна Романовна. – А сегодня на улице холодно… – она передёрнула плечами, – вот и зашла.

– Как удачно!.. – воскликнул Сергей и смутился от своей несдержанности. – Я хотел сказать – хорошо, что вы оказались тут.

– Хорошего мало, – усмехнулась Татьяна Романовна, глядя на Сергея. – По такой погоде ещё домой идти!

– У меня машина, – предложил Сергей.

– Да мне тут недалеко… – сказала Татьяна Романовна.

А Сергей испугался, что сейчас она произнесёт: «Нет, не нужно».

– Ничего… – торопливо перебил он, чувствуя, что волнуется. – Не отказывайтесь. Прошу вас. Меня никто не ждёт…

Уловив его волнение, Татьяна Романовна, не отводя изучающего взгляда от лица Сергея, подалась вперёд, поставила локти на стол и положила подбородок на сложенные лодочкой ладони. Немного помолчав, спросила:

– И почему вас не ждут? – внимательно посмотрела она на сидящего за соседним столиком крепкого мужчину.

Под таким её взглядом Сергею показалось, что закачалась земля вместе с полом кафе, стенами и крышей.

– Так сложилось… Ни жены, ни собаки. – Он с трудом отвёл глаза от её глаз, но тут же понял, что не может не смотреть в их пугающую бездну.

– Почему у вас нет жены? – Задавая вопросы одинаково ровным тоном, Татьяна Романовна не отводила от Сергея внимательного взгляда.

– Не нашёл такую, как вы…

Он хотел сказать что – то другое, но из всего хаоса бегущих мыслей и слов в голове вырвалось это. Сергей не считал себя трусом, но сейчас изумился своей дерзости. Он заметил, как боевым луком амазонки – воительницы по – женски сердито изогнулась на взлёте правая бровь Татьяны Романовны, как, мигнув длинными ресницами, она отвела взгляд.

– Не говорите, что не замечаете, как я всегда смотрю на вас!.. – смело продолжил он. – Вы удивительная! Не обыкновенная!

– Никольский, замолчите сейчас же! – не глядя в его сторону негромко приказала Татьяна Романовна, собирая со стола бумаги в пакет.

– Я пересяду… к вам за столик? – то ли предложил, то ли попросил разрешения Сергей.

– Что? – теперь она делала вид, что потеряла что – то в своей открытой сумочке и упорно не смотрела на Сергея.

– Пересяду к вам? – настойчивее повторил он.

– Я уже ухожу! – засунув и снова вытащив из сумочки плоский телефон, Татьяна Романовна подержала его в руке, потом положила обратно.

– Позовите, пожалуйста, официанта, – попросила Татьяна Романовна.

– У вас был тяжёлый день? – поинтересовался Сергей, поднятием руки привлекая внимание девушек – официанток у бара.

– Непростой, – проверив взглядом документы в пакете, Татьяна Романовна достала из сумочки банковскую карту.

– Я заплачу. – Сергей достал бумажник.

– Нет! – бросив жёсткий взгляд, отрезала Татьяна Романовна. – Каждый заплатит за себя.

– Ладно, – сдался Сергей. – Но вас одну я не отпущу! Поздно уже и на улице холодный ветер. Отказ, уважаемая Татьяна Романовна, не принимается! Поедем на машине. Уж, простите…

– Далеко ехать? – поинтересовался Сергей, выруливая на оживлённый, мигающий светофорами перекрёсток. Татьяна Романовна назвала адрес. Выходило, что совсем рядом.

– Я доставлю вас домой… – чтобы видеть её глаза, Сергей стал поправлять зеркало заднего вида, что вызвало заметную улыбку на лице пассажирки.

– Предлагаю немного покататься!

Сергей перехватил в зеркале оценивающий взгляд. Татьяна Романовна отвела глаза и стала смотреть на дорогу.

– Я устала, – сказала она.

– Мы недолго. Ночная Москва очень красива! И музыку хорошую поставлю. Ну, что вы видите на этой своей работе, Татьяна Романовна? Дерево за окном? Прошу вас просто довериться мне!

– Как хочешь, – бесцветно прозвучал ее ответ.

Сергей подумал, что ослышался, что это ему показалось – Татьяна Романовна никогда не говорила ему «ты»! Он негромко включил релаксирующую музыку и направил «Хонду» в сторону центра города.

Машин в этот поздний час на дорогах было не много и за полчаса они проехали сверкающий предпраздничными огнями центр столицы до Красной площади, потом прокатились по сияющей Тверской. Возвращались по Бульварному кольцу, расцвеченному вдоль парков и аллей разноцветными бегущими огнями.

Сергей остановил машину возле дома с нужным номером и посмотрел на молчавшую всю дорогу пассажирку.

Татьяна Романовна, удобно расположившись в большом кресле рядом с водителем, спала.

Сергей не стал отключать тихо льющуюся в салон музыку и заглушать мотор. Ему совсем не хотелось, чтобы этот чудесный вечер закончился, и удивительная, так удачно встреченная сегодня женщина ушла. От ощущения, что она рядом, ему было просто хорошо. Почему? Что с ним случилось такое? Эта темноволосая ведьма околдовала его? А он и не против совсем. Сергей смотрел на неё и никакие слова не могли сказать ему больше, чем спокойный сон самой желанной женщины. Она спала, значит, она ему доверилась! И от осознания этого факта он чувствовал себя счастливейшим человеком в мире!

Борясь с желанием прикоснуться, он с благоговейным трепетом рассматривал её лоб, брови, чуть подрагивающие веки, ресницы, нос, губы… Внешность Татьяны Романовны, её манера одеваться, произносить слова, походка – это всё почему – то было для Сергея таким знакомым, будто он знал эту женщину уже давно. С самой юности. Странно, сейчас он думал о ней не только как об интересной представительнице противоположного пола, но и как о маленьком ребёнке, о котором нужно позаботиться и которому нужно, чтобы о нём заботились. Сильная и волевая, какой её привыкли видеть все, сейчас спящая Татьяна Романовна… нет, просто Таня, была очень беззащитной. И Сергей был готов оберегать её сон от всех напастей недоброго мира, защищать от любых неприятностей и невзгод! Ни к одной из женщин никогда ещё он не испытывал таких сильных и нежных чувств. Да, на работе она его начальник, возможно, что он и не нужен ей вообще, но сейчас ему хотелось, чтобы, она дольше не просыпалась, а проснувшись – поняла, что он рядом! И если она только захочет, он будет рядом всегда!

Сергей желал, чтобы эта темноволосая колдунья спала в его машине до самого утра, но всё – таки не удержался и коснулся пальцами локонов у её виска, поправляя их. Она приоткрыла веки и тихо произнесла:

– Представляешь, дома совсем нет хлеба! Я не успела зайти в магазин…