Текст книги "Братья по разуму"

– А вы часто говорите правду? – поинтересовался он.

– Всегда.

– То есть вам никто и никогда не верит.

– Никто и никогда.

– Ну вот, Игорь, опять вы врете.

– Опять, доктор. И все-таки в чем дело, а? Я так надеялся, что вы за меня заступитесь…

Охрана так старательно развесила уши, что даже перестала обмахиваться беретами. Как и предыдущая смена, с которой Игорь общался утром, эти ребята числились в «отделе прикрытия», то есть имели богатый оперативный опыт и видали разнообразные виды. Поэтому Игорю они верили. А вот Сабурову – нет. Потому что Игорь, человек с топ-секретным допуском, никогда ими не брезговал. Даже когда проносился мимо, не кивая. А сверхлюбезный внешне Сабуров, всего-навсего какой-то задрипанный психотерапевт, всегда на них смотрел, как на дерьмо.

– Послушайте, молодой человек, – начал раздражаться Сабуров. – Вы что, требуете всесторонней экспертизы? А это ведь можно организовать…

– Не угрожайте мне, доктор. Я всего лишь попросил вас о помощи. А вы подняли меня на смех. И выставили лжецом. По-вашему получается, что я преследую какие-то свои цели, идущие вразрез с интересами Службы. Подумайте! Ведь вы фактически меня обвиняете в серьезном проступке.

Доктор насупился и сбавил тон.

– Я могу только повторить то, что вы уже от меня слышали, – сказал он хмуро. – Вы, Игорь, тонкий и, простите, излишне впечатлительный человек. Вы вбили себе в голову, что вы жестоки. Это у вас защитная реакция. Несколько сеансов у психотерапевта, и ее как рукой снимет. Вам просто нужно решиться. Но вам это неудобно, потому что опять придется ходить на занятия. А вы их отчего-то посещать не хотите. Вот и получается замкнутый круг.

– Но если я чувствую, просто физически чувствую, что мне нельзя ударить человека! – почти взмолился Игорь. – Если я не отвечаю за последствия! Что же мне делать?!

– Милый мой! – отмахнулся Сабуров. – Если бы дело обстояло так, как вы пытаетесь себя убедить, вы бы уже давно перестреляли всю Службу. Тяга к агрессии должна находить выход. А вы, наоборот, всякого насилия избегаете. Честное слово, нет у вас никаких симптомов, которые указывали бы на то, что вы убийца!

– То есть, – сказал Игорь, складывая руки на груди, – я себе это придумал, чтобы оправдать страх перед насилием. Так?

Сабуров кивнул и расплылся в улыбке.

– Вам просто нужно решиться, Игорь. Давайте я вам оставлю визитную карточку одного прекрасного специалиста. А вы ее положите дома на стол, и пусть она себе лежит. Когда соберетесь – скажите, что от меня, – он с вами бесплатно поработает.

– И все как рукой снимет? – спросил Игорь ехидно.

– А вы попробуйте! – рассмеялся Сабуров, копаясь в бумажнике. – Вот, пожалуйста.

Игорь, не глядя, убрал карточку в задний карман.

– Спасибо, доктор! – произнес он с чувством. Охранники не удержались и противно захихикали. Сабуров укоризненно покачал головой и, не попрощавшись, скрылся в коридоре.

– Дай ты ему в лоб! – посоветовал Игорю сержант. – Самый веский аргумент.

Игорь прокатил свою карточку через терминал и шагнул в арку металлодетектора. В мягких кобурах, заправленных внутрь джинсов, у него было спрятано достаточно железа, но машина, предупрежденная карточкой о том, что идет свой, промолчала.

– Да жалко мне его, – вздохнул Игорь. – Я так остро чувствую свое превосходство над ним…

– Ну еще бы! – кивнул сержант. – Согласен на все сто.

– Солдат ребенка не обидит, – поддержал его помощник.

Игорь усмехнулся, встал лицом к выходу, поднял руку в призывном жесте и провозгласил:

– Пиво!

– У-у-у!!! – в два голоса взвыла охрана.

– Банзай! – воскликнул Игорь и исчез за дверью.

– Хороший парень, – заметил сержант, провожая его взглядом. – Но абсолютный псих.

– Одно слово – Спецотдел, – усмехнулся помощник. – Они хоть чем занимаются-то?

– Инопланетных шпионов ловят.

– Чего-о?!

– А ты что, не в курсе? Вон на прошлой неделе двух зеленых человечков застукали. В женской бане. Как раз через эту дверь их вели, сам видел.

Помощник разочарованно подобрал челюсть, надулся и с преувеличенным вниманием уставился на монитор.

– А может, так оно и есть, – пробормотал сержант задумчиво.

Глава 6
Четвертое июня, утро

В общем зале Спецотдела было тихо, сумрачно и прохладно. Мишка Лавров, развалившись в кресле, с ленивой небрежностью пожизненного хакера гонял на компьютере сразу четыре программы. Две из них, перепахивая статистику, ваяли для Королева какой-то сложный график. Третья переводила с экзотических языков текущие газетные публикации по тематике отдела. А с четвертой Лавров ожесточенно рубился в «Банзай». Статистические программы время от времени теряли общий язык, отвлекая Лаврова от драки, и тогда он, злобно шипя, переключался и вправлял им мозги. Когда Игорь вошел в зал, как раз наступил такой патетический момент, и Мишкины руки, заправленные в перчатки «летучих мышей», с бешеной скоростью порхали над столом.

– Зар-раза! – сказал Лавров, не поворачивая к Игорю головы. – Вот зар-раза! Привет, Боец. Ох, замучили меня эти графики! Того и гляди машину подвесят…

– Ну, Мишель, ты же сам говорил, для чего пишется новый софт. Чтобы доказать тебе, что твое железо уже никуда не годится.

– Это хорошее железо, – прорычал Лавров, сосредоточенно гоняя «мыши» одновременно по трем измерениям. – А софт так себе.

– Ну и довел бы его до ума.

– Скоро он меня доведет… Как я это сделаю? Это же новый софт.

– Ну сломал бы его.

– Да нельзя его сломать! Нечего там ломать. Ты когда последний раз на занятия ходил?

– Да никогда.

– То-то и оно. Прежний софт весь был как листочки со строчками. Там было что ломать и что править. А эти программы новые, они цельные, они похожи больше всего на… ну, на…

– На поллитру? – осторожно предположил Игорь.

Лавров от изумления аж застыл.

– А знаешь… – пробормотал он, впервые за весь разговор повернувшись к Игорю лицом. – Вот именно, на поллитру они больше всего и похожи…

– Мишель, ты б подучил меня слегка, а? – попросил Игорь. – В частном порядке. Возьмем ноль семь крепкого…

– Нет, только полбанки, не больше. В прошлый раз мы после ноль семи… Сам помнишь.

– А какая разница? Нам полбанки вечно не хватает, и мы потом в баре коктейлями долечиваемся. Конечно, в таком людном заведении всегда найдется на кого обидеться. А с ноль семи мы тихо и мирно отдыхаем на рабочем месте…

– …и обижаемся здесь же на всех, кто под руку подвернется! – заключил Лавров. – Спасибо, достаточно. Ладно, будет время, устрою тебе лекцию.

– Я вот только понять не могу, – произнес Игорь, задумчиво глядя на монитор. – Если этот софт построен по совершенно новой схеме, как же он работает на старом железе?

– Боец, – сказал Лавров проникновенно. – Очнись. Железо уже месяц как новое. И я тебе об этом рассказывал двадцать раз. Кстати, последний случай был позавчера.

Игорь сконфуженно поджал губы и заглянул под стол.

– Обычный системный блок, – пробормотал он смущенно. – Я думал, у него просто частота другая…

– У него все другое, старина. И это я тоже двадцать раз тебе объяснял.

Игорь присел на край стола и с усилием потер глаза ладонями.

– Придется взять полбанки, – заключил он.

– Отшибает память? – Лавров повернулся к монитору и продолжил работу.

– Мишель, ты не поверишь, начисто.

– Странно. Ты же вроде нормально себя ведешь… Во всяком случае, не артистичней, чем я.

– Миша, я дома всегда добавляю до упора. Пока не упаду.

– Н-да… Старик, а ведь ты уникум! Ты, наверное, единственный в мире человек, который спьяну проспал настоящую компьютерную революцию…

Игорь поднял глаза к потолку и выразительно цыкнул зубом.

– Жениться тебе надо, – вздохнул Лавров. – И начнешь ты дома падать совсем по другой причине. От удара сковородкой по балде. Но помнить будешь все…

– Вот уж чего у меня дома нет, так это сковородок!

– Появятся, – заверил Лавров. Он удовлетворенно хмыкнул и полез в стол за сигаретами, а на мониторе вновь появилась группа самураев, застывших в напряженных позах. – В нормальной семье обязательно должны быть сковородки. Потому что в наше время порядочная женщина обязательно умеет и любит готовить. Пусть редко, но зато… Ух, какие вчера были отбивные! Я тебе звонил, а ты шлялся где-то…

Игорь вздохнул. Он понимал, что больше всего на свете Лавров хочет сейчас узнать, помог ли Игорю ворованный документ. Но спросить об этом вслух в нашпигованном камерами и микрофонами офисе Службы было совершенно невозможно.

– Я не шлялся, я дома был, – извиняющимся тоном сказал Игорь. – Я просто немножко пива выпил…

Лавров заржал.

– Н-да… – протянул он, отсмеявшись. – Кстати, ты про Сабурова слышал последнюю новость?

– А то… На меня не повесят, у меня алиби.

– А ведь попил он твоей кровушки…

– Ничего, – улыбнулся Игорь. – Зато я больше не хожу в этот вонючий спортзал. На этот чертов рукопашный бой.

– Запишись в айкидо, – предложил Лавров. – Там драться не надо, все чинно-благородно, а дело, говорят, стоящее.

– Зачем мне айкидо, Мишель, если у меня ствол? Какой мастер со мной справится? Это ты боевиков насмотрелся. В жизни все иначе, поверь. Конечно, выбить у тебя оружие можно. Но только если ты, как снайпер, всегда держишь его на вытянутой руке. Единственный раз в жизни, когда я стрелял по живым людям, я косил их от бедра, и все было нормально. Не исключено, что мне даже понравилось.

– Ты сейчас говоришь, как сержант еврейской армии. А бывает так, что ствол просто достать не успеешь.

– Ну, Мишель, агрессию по отношению к себе нужно предвидеть. И вообще, я не оперативник. Если мне приходится драться или, того хлеще, стрелять – значит, я чего-то недодумал. Мне думать положено по штатному расписанию, хитрить и сыпаться, как снег на голову. А не прыгать по крышам с автоматом в зубах.

– Но пулю ты тогда схлопотал…

– Я понял, – рассмеялся Игорь. – Ты хочешь сказать, что от занятий спортом отрастают глаза на заднице.

– Да нет же! Ты пойми элементарную вещь, старый. Я вот с детства хожу на кикбоксинг. С шести лет…

Дверь зала отворилась, и на пороге возник насупленный Королев. Лавров моментально закрыл рот и вскочил. Игорь вытянулся рядом. Начальство пребывало в глубокой мрачности, и перед глазами подчиненных замаячил обширный реестр служебных проступков, за которые с них еще не было взыскано. Впрочем, ничего особо страшного за ними не числилось. Фокус с гранатой Игорю простили, а Мишкин компьютерный взлом явно прошел незамеченным.

– Кто вчера наблевал под дверью доктора Сабурова? – спросил Королев вместо приветствия.

– Даша, – моментально ответил Лавров. – Во всем виновата Даша.

Игорь не удержался и хихикнул. Даша была персонажем мифическим, давно прижившимся на Службе и по традиции ответственным за все грехи. Несколько лет назад внешняя охрана среди ночи крепко заложила за воротник, приволокла с улицы какую-то пьяную бабу и до утра ее имела всеми доступными способами. На свою беду, охранники наутро не только не помнили, как девицу звали – то ли Маша, то ли Даша, – но даже не сумели толком объяснить, была ли она одна. Закрытая пропускная система, о существовании которой охрана и не подозревала, зафиксировала проход на Службу двух посторонних. А вышел только один. Поэтому отдел внутренних расследований буквально выпотрошил офис. А поднятые по тревоге оперативники прочесывали город, пытаясь запеленговать маркер, которым пропускная система пометила вышедшего из здания чужака. И откопали-таки Машу, спящую у себя на квартире сном праведницы. Эффектную брюнетку, парламентского корреспондента уважаемой газеты. Пока из Маши добывали пробы семенной жидкости, которая у нее разве что не текла из ушей, на Службе «внутряк» открыл жесточайшую облаву на Дашу. Служба хохотала и содрогалась одновременно, пока охрану не загнали под гипноз и не выяснилось-таки, что никакой Даши и в помине не было. Но компьютер пропускной системы упорно твердил, что была, а с машиной не поспоришь.

Узнав, кто такая Маша и где она аккредитована, Папа лично ее допросил под гипнозом. Он остался так доволен, что карательные меры к охране свелись к промыванию мозгов, подсадке ложной памяти и переводу в строевые. Появление лишнего чужака объяснилось банальным заеданием радарного датчика. Но местные остряки уже сложили легенду о виртуальной Даше, которая ходит по Службе, учиняя пакости типа засорения унитазов. И теперь, случись что, на бедную Дашу ссылались к месту и не к месту.

– Значит, Даша? – переспросил Королев. – М-да. Во всем виноват Чубайс… – пробормотал он себе под нос загадочную фразу. – Ну ладно. Тем не менее этот урод Сабуров подал рапорт. Папа-то хохочет, ему все шуточки. А вот Дядя просто озверел. «Внутряки» будут ему докладывать с минуты на минуту. Ты что делал после тренировки? – повернулся Королев к Игорю.

– Сразу ушел домой и там лежал, не шевелясь. Был нетрезв. Кстати, Сабуров видел, как я выходил со Службы.

– Нажрался, значит, на радостях? Так, Мишель, а ты?

– Я в полпятого свалил. У нас с Бойцом алиби несокрушимое, командир.

– Будем надеяться… – Королев заглянул Лаврову за спину и хищно прищурился на самураев. Лавров, не поворачиваясь, шевельнул пальцем, и на мониторе возникли медленно растущие столбцы графиков. Королев удовлетворенно крякнул.

– Через полчаса, командир, – заверил его Лавров. – Максимум через час. Все подвиснуть хочет, зараза.

– А ты эти программки сломай и доведи до ума, – посоветовал Королев.

Лавров тяжело вздохнул.

– «Чайников» – давить! – пробормотал он в пространство.

– Фу! – сказал Королев и направился было к себе в кабинет. Но тут дверь отворилась вновь, и в зал шагнул, ни больше ни меньше, Дядя.

При виде первого заместителя Папы и начальника отдела внутренних расследований молодежь встала во фрунт. Дядю они едва-едва знали в лицо. Если Папа, главный стратег и философ Службы, позволял себе быть с людьми накоротке и частенько бродил по офису, общаясь с народом, то у Дяди на такое просто не оставалось времени. У него были совершенно конкретные задачи, и он их образцово выполнял. На Службе его побаивались.

– Уже? – спросил Королев с какой-то странной интонацией, почти неприязненной, и Игорь вдруг поймал на себе его короткий взгляд.

– Я освободился до вечера, – сказал Дядя. – Здравствуйте, Бойко, – он протянул Игорю руку.

– Добрый день, – Игорь машинально ответил на пожатие и снова засек быстрый, острый взгляд Королева. «Однако дело пахнет операцией. Даже, я бы сказал, черт возьми, Операцией! Что это старики задумали? А ведь пора! Третий месяц уже дурью маемся, так и спиться недолго».

Лаврову Дядя просто кивнул.

– Здрасте, – протянул обиженный Лавров.

– Можем начинать прямо сейчас, – сказал Дядя Королеву. – Второй подъедет через три часа.

– Хорошо, – кивнул Королев. И вдруг опустил плечи. И глубоко вздохнул.

– Мне тоже вся эта история не по душе, – сказал Дядя доверительным тоном. – Но чем раньше начнем, тем больше шансов на успех. Где мы сядем? – Он окинул взглядом большой круглый стол в центре зала. – Здесь? Нет, лучше у тебя. Э-э… молодой человек…

– Референт Лавров, ваше превосходительство.

– Да, господин Лавров, будьте добры, возьмите на себя все входящие. Кроме адресованных мне лично или на два имени: мне и вашему шефу. Вплоть до особого распоряжения нас не отвлекать. Очень на вас надеюсь.

– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство.

– Меня зовут Павел Семенович, – смилостивился Дядя. И протянул-таки Лаврову руку. Тот аккуратно, не спеша освободил пальцы из зажимов «мыши» и со спокойной улыбкой приветствовал одного из могущественнейших людей планеты. Лавров поставил Дядю на место и был теперь очень доволен.

– Пошли, – Королев отворил дверь кабинета.

– Прошу вас, Бойко, – сказал Дядя, предлагая Игорю пройти вперед. И тот понял, что не ошибся. Будет дело.

***

В кабинете Королев первым рухнул в кресло, будто у него отказали ноги. Игорь подождал, пока усядется Дядя, откатил свое кресло подальше от стола, сел, закинул ногу на ногу и только тут понял, что ему сегодня показалось в Королеве странным. Начальник отдела Спецпроектов явно не спал эту ночь.

– Кофе, – сказал Королев, набирая комбинацию на врезанном в край стола киборде. – Паша, тебе с сахаром, да? А тебе, Боец, еще и со сливками.

– Ты как вообще, старик? – спросил Дядя. – В форме?

– Давненько не брал я в руки шашек… – вздохнул Королев. – Фигня, прорвемся.

– Кризис начался позавчера рано утром, – сказал Дядя, обращаясь к Игорю. – Игорь… Можно я буду вас называть по имени? Отлично. Кстати, Андрей, а что это твой секретарь так на меня наехал?

– Здороваться надо, – проворчал Королев, доставая из открывшейся в стене дверцы поднос с тремя чашками.

– Терпеть не могу здороваться за руку с незнакомыми людьми, – сказал Дядя, принимая с благодарным поклоном свой кофе. – Ничего с собой поделать не могу.

Игорь взял чашку и покосился на Дядю.

– А вас я знаю неплохо, молодой человек, – усмехнулся Дядя, поняв его немой вопрос. – Мы познакомились так давно, что вы и не помните. Вам, Игорь, было тогда от силы года два. И все последующее время я очень внимательно следил за вашей судьбой.

– И за карьерой? – спросил Игорь.

– А что, плохо вышло? – поинтересовался Королев.

Игорь отхлебнул кофе, поставил чашку на стол, откинулся в кресле и сунул большие пальцы в карманы джинсов. Некоторое время он молча глядел в стену, позволяя старшим беззастенчиво рассматривать себя. И не выдержал.

– Почему я? – спросил он. – Я не самый опытный в Спецотделе. И не самый удачливый. Понятно, ребята сейчас все на выезде, но я готов подменить любого из них. Так что давайте рассказывайте… – И тут он осекся. В голову ему пришла совершенно безумная мысль. Настолько безумная, что он застыл с открытым ртом. «Не бывает таких совпадений, – подумал он. – Не может быть…»

– Ты в Спецотделе самый умный, – сказал Королев. – Вот, я вижу, ты уже до всего и дотумкал…

Игорь помотал головой и сел относительно прямо. Теперь он смотрел на Дядю, и взгляд его был ледяным.

– Ты Игоря Волкова хорошо помнишь? – спросил Дядя.

«Я правильно угадал, – подумал Игорь. – С ума сойти! Как же так все совпало? Неужели случайно? Им нужен Волков. Ох, черт возьми! Я еще и привыкнуть-то не успел к мысли о том, что он на самом деле жив… Сейчас придется играть. Много и вдохновенно. Эх, не проколоться бы».

– Он жив… – эти слова Игорь скорее прошептал, чем выговорил, но интонация его была утвердительной.

– Посмотри, – Королев достал из стола растрепанную папку с крупно выведенным на обложке номером 116 и выудил из нее фотографию. Игорь взял снимок и задохнулся от изумления.

Маленькая цветная карточка не была фото в обычном смысле слова. Это оказалась прорисованная на компьютере ментография – отпечаток картинки, запечатленной в человеческой памяти. Страшно дорогая в производстве вещь, используемая только в крайних случаях. А та ментография, которую Игорь держал в руке, была просто дороже золота. По характерным заплывам изображения Игорь определил, что отпечаток был взят с трупа. Игорь даже приблизительно не мог себе представить, в какие деньги обошлось разовое применение топ-секретной технологии, из недр которой родилась эта картинка.

– Похоже, я держу в руке бюджет небольшого государства, – пробормотал он.

– Ну почему же небольшого… Ты смотри, смотри.

А на снимке Игорь увидел Волкова. Конечно, не такого, как на фотографиях из маминого альбома, а постарше лет на тридцать. Очень правильные и очень жесткие черты лица. Почти ничего общего с обликом сына, который вышел лицом и мастью в мать. Только что-то неуловимое в выражении глаз… И еще говаривали знающие люди, что повадками, манерами и привычками Игорь совсем не Бойко, а вылитый Волков.

– А собака у него есть? – спросил Игорь, не отрываясь от снимка.

– А то! – фыркнул Королев.

– Буль какой-нибудь? – Игорь по-прежнему не поднимал глаз.

– Не лови нас как маленьких, – попросил Дядя. – С чего бы это ему завести бультерьера? У него бернская овчарка. И, похоже, ростом с лошадь.

– У нас был прекрасный ландсир, – вздохнул Игорь и осторожно положил карточку на стол. – Я на нем верхом катался. Конечно, если папуля удосуживался меня подсадить.

– Я помню, – кивнул Дядя. – Его звали Джем. Чуть мне яйца не отгрыз. Никогда бы не подумал, что из простого ньюфаундленда можно сделать такого киллера.

– Ладно, – сказал Игорь. – Вы-то, как я понимаю, точно установили, что он – это он?

– Вне всякого сомнения, – сказал Королев. – Это Игорь Волков. Сто процентов. И Шнейдер его опознал.

– Ну, по такой ментографии трудно судить… – Игорь склонился над столом, вглядываясь в карточку.

– Шнейдер видел его живьем, – сказал Дядя жестко. – Он узнал Волка и успел послать сигнал подтверждения. И Волк тоже узнал своего приятеля Шнейдера. Старого доброго приятеля.

Игорь закусил губу и выпрямился.

– Серьезное дело, – сказал он вполне безмятежным тоном.

– А никто и не говорит, что оно лажовое, – усмехнулся Королев.

– А меня он якобы не тронет.

Королев и Дядя переглянулись.

– Не пойду, – отрезал Игорь.

Старшие одновременно повернули к нему головы.

– Я для Волкова никто, – сказал Игорь. – Когда он ушел, мне было шесть лет. Я его даже толком не помню. Джема помню очень хорошо и до сих пор оплакиваю. Я, может, никого на свете так не любил, как этого пса. А когда отец исчез, Джем за неделю сгорел как свечка. Мне сказали «папа в командировке», и я так и не простил ему, что он бросил такую преданную собаку. Еще через сколько-то лет мне объяснили, что папочка умер, но я уже не смог перестроиться. А когда мне стукнуло двадцать, умерла мама. Которая так больше замуж и не вышла. И я со всем этим, извините, живу. Я даже к психоаналитику ходил. Без толку.

– Ты просто не хотел освобождаться от этого груза, – сказал Дядя мягко. – Мы поступки Волка ни в коем случае не оправдываем. Ни то, что он сделал с тобой, ни то, как он с Галей обошелся. Да и нас он всех подставил капитально. Но поверь мне, Игорь, для тебя отец значит гораздо больше, чем ты думаешь. И боль, которую он тебе причинил, во многом сделала тебя таким, какой ты сейчас есть.

– Я уже не маленький, Павел Семенович, – кивнул Игорь. – Так что не надо мне рассказывать, кто и что для меня сделал. А уж вы, господа, затащив меня на Службу, извините, так мне нагадили, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Королев поморщился. Дядя криво усмехнулся.

– Я давно все сопоставил, – упрямо гнул свое Игорь. – Вы меня на Службу разве что силком не тащили. Я здесь уже пять лет. И сейчас я точно знаю, что взяли меня сюда из-за того, что я сын Волка. Которого все ветераны Службы почему-то боятся до судорог. Поэтому меня ни капельки не удивляет, что мой дражайший папочка жив.

– То есть ты запросто готов отправить псу под хвост все, что сделал за эти пять лет, – констатировал Дядя. – И дырку от пули, которая у тебя в спине, и орден, который у тебя в сейфе лежит, и именной ствол от Папы. Ты знаешь хоть одного, кто за пять лет на Службе столько бы успел наворочать?

– Да, Игорек, – вступил Королев. – Что-то ты, друг мой, того… передергиваешь. Выходит, мы тебя держим только как щит от Волка страшного? За красивые глаза, так сказать?

– А у меня действительно очень красивые глаза, – рассмеялся Игорь. – И еще я очень умный. Но все равно я вам, простите меня, пожалуйста, господа… Ну не верю я вам до конца, и все тут. Подорвано у меня доверие к Службе.

– А у Службы к тебе – нет, – сказал Дядя.

– А Сабуров говорит, что ты просто обнаглел, – вставил Королев.

– И глаза у тебя на самом деле красивые, – сообщил Дядя. – Это правда, – повернулся он к Королеву, – что от него ту девчонку силой отдирать пришлось?

– Какую девчонку? Из Безопасности? Их там две было…

Дядя захохотал, громко и беззаботно. Игорь молча ждал.

– Все мы про тебя знаем, – сказал Дядя, отсмеявшись. – Иногда, правда, делим на два, но что поделаешь…

– И то, что тебя в Безопасность приглашали на майорскую должность…

– И то, что Охрана к тебе подкатывала…

– И дома у тебя клякса лежит неучтенная…

– Стоп! – скомандовал Игорь Королеву. – Не было такого. Кляксу я сдал под роспись. Вы еще, господа, Дашу на меня повесьте.

– Ну зачем же Дашу? – сказал Дядя ласково. – Дашу тогда мои драгоценные «гестаповцы» замочили. С перепугу.

У Игоря непроизвольно отвалилась челюсть. У Королева тоже.

– Э! Мужики! Вы что? Я пошутил! – встрепенулся Дядя. – Честно, пошутил. Не было Даши. Ну не было!

– Тогда и кляксы не было, – сказал Игорь.

– Я тебя что, прошу ее сдать? – отмахнулся Королев. – Тебе сказали добыть хотя бы снимок. А ты приволок живую вещь. Целых две. Ну и зажал одну. Бывает.

– Ты только с ней поосторожней, – попросил Дядя. – Это все-таки не игрушка, а штуковина неустановленного происхождения. Ты ею что, от похмелья лечишься? С перепоя под язык?

– Под подушку кладу, – сказал Игорь хмуро. Кляксу, сгусток теплой и дружелюбной темноты размером с шарик для пинг-понга, он добыл при таких печальных обстоятельствах, что шутить на эту тему не хотелось. Спецотдел охотился за кляксой несколько лет кряду и нашел ее не в том месте и не в то время. В одном из государств «третьего мира» и на час раньше конкурирующей иностранной фирмы, которая повела себя бестактно, кинулась в погоню и открыла пальбу. Это было как в фильмах про войну, потому что оперативники, прикрывавшие Игоря, начали по двое отставать, чтобы задержать преследователей. К точке подхвата вышли только Игорь и старший группы, который отвечал за него до конца и бросать не имел права. Фамилия старшего была Шнейдер.

– Ладно, – вздохнул Игорь. С кляксой его здорово поддели. – Взяли вы меня за ошейник, ничего не скажешь.

– Ты работай с ней, работай, – сказал Дядя. – Только Москву не взорви. Считай, я дал санкцию. Научники все равно со своей так и не смогли разобраться.

– Научники вряд ли ее поймут. Скорее она у них взорвется, чем у меня. Я ее люблю, ей со мной комфортно. С кляксой вообще не ученые должны разбираться. Точнее, не нормальные ученые, а… Не знаю кто. Экстрасенсы, может быть.

– Не ты первый до этого додумался. Мы как раз собираемся ввести биоэнерготехнолога в их группу. Ты полагаешь, она живая? В смысле – разумная?

– Мне все кажется, что да. Примерно на уровне собаки. Но я к ней слишком привязан. Скорее это самообман.

– Поживем – увидим. Так ты, я понимаю, согласен? – прищурился Дядя.

– Я не хочу ждать от вас прямого конкретного приказа. Считайте, что оказанное мне доверие оценил и с любезной просьбой милостиво согласился. А про шантаж забудем.

– Подставляться не надо, – посоветовал Королев. – Осторожнее надо быть. Думать надо головой. Не создавать для шантажа поводов.

– Да ладно! – бросил ему Дядя. – Сколько раз мы с тобой подставлялись, я уж умолчу. За давностью лет. А он бы и так согласился.

– Я бы согласился, – кивнул Игорь. – У меня ведь нет какой-то веской причины для отказа. Кроме страха разве что. Я все-таки не оперативник, я аналитик. И в спортзал не хожу.

Дядя хмыкнул.

– Сабуров на тебя стучалку написал, – сказал он. – Вчера, прямо сразу после того, как ты с ним в вестибюле поцапался.

Игорь посмотрел на Дядю очень внимательно.

– Пишет, что ты стал опасен для Службы, – продолжал тот. – Что у тебя личные мотивы окончательно перевесили долг профессионала.

– Павел Семенович, может, вы мне и вправду дядя? – произнес Игорь задумчиво.

– Не зазнавайся. Особо пристальный интерес с моей стороны ты вызвал только минувшей ночью. Тут-то я и поднял твой файл. Увлекательное было чтение, ничего не скажешь.

– Я на Службу не просился, – заметил Игорь.

– Не прячься за Волкова, – сказал Дядя. – Перестань. Ты сам по себе личность, ты Службе интересен как Бойко, а не как Волков. Я бы на твоем месте, наоборот, гордился…

– Тем, что мой близкий родственник – пугало и страшилище? Слуга покорный… – Игорь отвернулся и помотал головой.

– А ты в курсе, почему его боятся? – спросил осторожно Королев.

Игорь вздохнул. Сейчас главное – не проболтаться. И продолжать игру, отвечая старшим с тех позиций, на которые он успел продвинуться до прошлого вечера. Игорь действительно расспрашивал об отце всех и вся. Но те на Службе, кто мог бы ему рассказать хоть немного правды о Волке, знали, что Игорь – его сын. И молчали. А те, кто не знал, распространяли дурацкие слухи и ничего интересного сообщить не могли.

– Я уверен, что он был сенс, – пробормотал Игорь. – А я – нет.

– Почему «был»? Он до сих пор сенс.

– Да поймите вы! – вскричал Игорь, наливаясь кровью. – С того дня, как Волков пропал, он не проявил ко мне ни малейшего интереса! Я его не видел двадцать лет! И видеть не желаю! Вы же мне больно делаете, господа, что, непонятно? Он для меня человек в прошедшем времени! Все равно что умер! Да я и привык к мысли, что он умер! Ух, ё-моё!..

– Но ты же вычислил, что он жив, – сказал Королев очень мягко и уважительно.

– Это головой! – прошипел Игорь, утирая пот со лба. – А сердцу приказывать смысла не было.

– Хочешь, мы сейчас искренне извинимся? – предложил Дядя.

– И оставите меня в покое?

– Нет.

– Ну и не извиняйтесь. Простите, господа. Я не думал, что это будет для меня так болезненно. Давайте лучше я перед вами извинюсь за свою истерику дурацкую…

– Кофе, – пробормотал Королев. – Тебе, Паша, с сахаром…

– А Игорю еще и со сливками, – сказал Дядя озабоченным тоном. – Давай-ка, мил-друг, отправляйся спать. Ты уже повторяться начал. А я тут без тебя как-нибудь.

– Ни. За. Что, – раздельно произнес Королев, вглядываясь мутными глазами в клавиши на столе и пытаясь набрать код вялым пальцем. – Я тоже Волку был не чужой, значит, и я несу часть ответственности.

– Все мы ему оказались чужими, – вздохнул горько Дядя. – Даже сыновья…

– Чего-о? – пробормотал Игорь.