Текст книги "Булыжный камень мостовых. Сборник стихов"

Булыжный камень мостовых
Сборник стихов
Олег Дыбцин

© Олег Дыбцин, 2017

ISBN 978-5-4483-8622-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Екатеринбург

 
Тебя нельзя не полюбить
Мой самый лучший в мире город,
Построек вековая нить —
Свиданье с прошлым в разговорах.
 
 
Булыжный камень мостовых
Центральной площади с проспекта,
Ты видел жителей своих
В лаптях и «англицких» штиблетах.
 
 
Ты жил и рос другим на зависть,
Как старший брат, как лучший друг.
Весной в сиреневую завязь
Роскошен Екатеринбург!
 
 
Прекрасен ты зимой и летом,
Листвой осенней ли кружа,
Сердца чисты и души светлы
Твоих любимых горожан.
 
 
Когда в разлуке я с тобой
Иль радость встреча предвещала,
Я улыбался всей душой
Иль тосковал возле вокзала.
 
 
Любимый город мой родной,
Тебя печальней нет и краше.
Плывет над нами вышиной
Церковный звон по шпилькам башен.
 
 
В тебе история и жизнь,
В тебе загадка без ответа,
Границы здесь пересеклись —
Ты в двух частях одного света!
 

Другое первое сентября…

 
Сентябрь в белых утонул бантах,
В цветах, в счастливых детских лицах —
День знаний первый. Суета,
Ладошки в пот, и пульс в виске стучится.
 
 
Родители в волнении стоят,
Торжественно на памятной линейке…
А мне вдруг память отсветила АД —
Спортзал… Обрывки фраз..и боль под веки…
 
 
Картинками поплыл внезапный штурм…
Глаза отцов, что встали в ополченье…
Зазвякала, защелкала латунь —
Спецназовцы пошли на подавленье.
 
 
Вдруг страх и ужас охватил меня
И нервный тик, до хруста в кулаках…
Отцы и Деды, раненых с огня,
Детей своих выносят на руках.
 
 
И сердце рвет, и хочется орать,
Куда– то ввысь, звериным, диким рыком —
За чьи грехи скажи, Ты смог забрать,
К себе их души, тем ужасным мигом …!?
 
 
В оцепененье стопорное впав,
Прийти в себя пока еще не в силе,
Вдруг доча шепчет, дернув за рукав:
«Пошли пап! В класс давно всех пригласили!»
 

Во сне я видел…

 
Во сне я видел вновь твою улыбку,
Твой взгляд, изящный стан и цвет волос.
И потревожить я боялся эту зыбкость,
С утра войдя в рассвет хрустальных рос.
 
 
Боялся я, что завтра так же в ночь,
Ты не придешь, и сон мой вспенит вьюга.
Бессонница погонит мысли прочь,
В края извечного к снегам испуга.
 
 
В края, где нет тепла и твоих губ,
Пусть даже в снах, пусть даже на мгновенье.
А я хочу с тобою видеть юг,
И ощущать твое сердцебиение.
 
 
Хочу я слушать ритм твоих стихов,
В иллюзиях тонуть о нашей встрече…
Начну молить опять твоих Богов —
Чтоб ты была со мной душою вечно!
 

А помощь не пришла…

 
Фонтанчиками в кладку отплясал,
ЧиркнУв по каске, гадкий рикошет —
Четвертая атака на вокзал —
Четвертое рожденье на тот свет.
 
 
Как заведенный лупит ДШКа,
Гранатометы справа не стихают,
И онемев с цевьём слилась рука,
И мушку глаз уже не различает.
 
 
Пылает все и камень и металл —
Ад на земле живым открыл ворота…
Комбриг пробитым горлом все шептал:
«Блядь гибнем! Помощь дай, полста четвертый!»
 
 
А снайпера работали, как в тире
«Гусянки» жгли в засадах подло «духи».
И боль срывалась криками в эфире:
«Дай залп в квадрат мой, окружили суки!!!»
 
 
«Держаться до последнего комбриг,
Хоть мертвым, хоть живым – приказ ДЕРЖАТСЯ!»
Порвал эфир в надрыв прощальный крик:
«В Атаку пацаны… В атаку братцы!…»
 
 
В упор смотрела смерть парням в лицо.
Глаза в глаза смотрела изредка моргая.
Прошитые насквозь тела свинцом,
Остались там, приказ не обсуждая.
 

Пиши…

 
Фонарь качнется на ветру,
Толкнув собой немую тень.
От ночи снова я беру,
Все то, что дать не мог мне день.
 
 
Я пью стихов ее вино,
А за окном шумит горсад.
Как жаль, но мне не суждено
Любить ее реальный взгляд.
 
 
Не целовать ее мне рук —
Благодаря за стих иль прозу.
Фонарь качнулся на ветру
И на глазах блеснули слезы.
 
 
По небу пробежался ток,
Оглохли звезды от раската…
Вновь за строкой, строки глоток,
Под летний запах свежей мяты.
 
 
Ты каждой ночью видя сны
В закатах с алыми устами.
Не представляешь, как нужны
Твои стихи мне в жизни стали.
 
 
И я пьянея с твоих рифм
Законам всем противореча,
О всякой скромности забыв,
Рванусь душой к тебе на встречу.
 
 
И в блеск луны под шум дождя,
Я сквозь пространства рубежи,
Скажу: «Хорошая моя,
Пиши, молю тебя, пиши!!!»
 

Спасибо, Паха!

 
Давай, обнимемся, Братан,
Как жив, здоров?!
Давай, за встречу по сто грамм,
Без всяких слов!
 
 
Ну, хватит, Братка перестань,
Я тоже рад!
Не стерлась в памяти та грань…
И лица в ряд.
 
 
Давай, Братуха, третий тост
Все так же молча,
За пацанов без лишних слез
И память в клочья…
 
 
Вновь слышу где – то у виска,
Гранаты рвут…
Опять шагнули на Кавказ,
Мы, в Хасавьюрт..
 
 
И если бы не ты, родной,
В том окружении,
Не отмечали б мы второй,
Мой день Рождения!
 
 
Спасибо, Паха говорю,
За нашу встречу,
Я завтра в Храме к Алтарю
Поставлю свечи!
 

Бате

 
Отец мой умер тихо, быстро
В закат, под ивовую медь.
И небо в ночь ту бескорыстно,
Смогло со мною прореветь.
 
 
Осиротевшим стал наш дом,
Тебя в нем очень не хватает.
Никто на кухне за столом
В смоль сигарет не рассуждает.
 
 
Да лучше бы клубился дым,
До потолка, под разговоры,
Где мы с тобой приговорим
Немного водки в жарких спорах.
 
 
Как дороги мне стали вновь,
О той поре воспоминанья.
Ведь до сих пор твоя любовь
В душе моей живет дыханьем.
 
 
И я живу, как ты учил,
С твоим характером в основе…
Я помню Бать, не позабыл,
Что нужно быть к всему готовым.
 
 
Вновь закурю и заслесит
Глаз, от просушенной «БТшки».
Душа моя сейчас грустит,
А пульс в висках, как сумасшедший.
А знаешь, Бать я все же смог,
 
 
Твою мечту исполнить в жизнь —
Мои стихи, что ты сберег
Издал я книгой, в тиражи.
 

Крестница

 
Я расскажу тебе о сути бытия,
О таинстве церковного крещенья…
И на коленках сидя у меня,
Вдруг Крестница застынет без движенья.
 
 
И будет слушать, пристально смотря,
Куда – то вдаль красивыми глазами,
И представлять, как Ангелы парят,
У каждого живого за плечами.
 
 
«Благодари Всевышнего за хлеб,
Что дан тебе был, в этот день к обеду.
И новую зарю встречай в хвале,
И в сон закатный с благодарством следуй.
 
 
Открыта будь душой, другим не лги,
Подружке не завидуй с куклой новой…
Нательный крест от взоров береги
И разум свой в простом молитвослове.
 
 
Родителей люби за то, что есть
Они, в твоей еще безгрешной жизни.
В слова, в поступки скверные не лезь,
А помни о душе, и чистой мысли!»
 
 
Час говорим с ней, слушает сидит,
И пальцем крутит локон – завиток,
Как вдруг, мне в ухо звонко запищит :
«Не Крестный ты мой, а Родитель – Бог!»
 

Ты с каждым часом…

 
Ты с каждым часом мне все ближе и родней,
А с каждой ночью новой во сто крат дороже,
Но сердце в лаве сумасшедших дней,
Еще сильней охватывает дрожью.
 
 
До спазма явь на горло давит мне,
Что не вдохнуть, не вымолвить и слова.
И с каждою минутой все больней
Становится в рассветах васильковых.
 
 
И мечется душа подбитой птицей,
В глазах зеленых проблески обиды…
С тобою мне в объятиях не слиться —
Поскольку встречи в будущем не видно.
 
 
Но верю я, что ты придешь ко мне,
И скажешь: «Здравствуй…» жаркими губами.
Пускай не наяву, пускай во сне,
Осуществится встреча между нами.
 
 
И пусть смущенно алая заря,
Разбудит нас с тобой в квартирах разных.
Я прошепчу тебе, за ночь благодаря:
«Моя Богиня, как же ты прекрасна!»
 
 
И я готов тебя любить на расстоянии,
Читать незримо мысли, слушать сердцем…
Ты знай, что в мире вьюг и ожиданий,
Костром любви моей сумеешь ты согреться!
 

Где та пора?

 
Эх, «зарубиться» бы в «квадрат»,
Как в детстве с «ребзей» до заката.
И вспомнить с пяточки накат —
Коронный финт и суть квадрата.
 
 
Иль в «Палки – Банки» один кон,
Разок сыграть без всяких званий.
Метнуть строительный патрон
В костер с закрытыми глазами.
 
 
Со старшим братом из свинца
Отлить себе кастет весомый,
Потом за это от Отца,
Тикать «без пяток» мимо дома.
 
 
Где та пора, когда готов
Был у подъезда ждать часами,
На встречу первую любовь,
Сдирая пальцы в кровь ладами.
 
 
Где двор мой, школьные друзья?
То время чувств шальных с размахом?
Где было можно и нельзя,
Пласт взрослой жизни снять без страха.
 
 
Где та пора далеких лет
С ее беспечностью бравадной?
Азарт от маленьких побед,
Как подготовка к самой главной!
 

Твоя колея (среднему брату)

 
Клацнул тюремный засов,
Звуком стальным за спиной.
Был ты, как раньше готов,
Вновь возвратиться «домой».
 
 
Что это Рок или Крест?
Или Судьбины печать?
Что б от свободы в арест,
Год, полтора отмечать.
 
 
Видно тебе суждено
Этой дорогой идти,
Все разменять, и одно
Выбрать на скользком пути —
 
 
«Решки», «локалки», конвой,
Пыль и тоску лагерей…
Не скоро уже мы с тобой
Свидимся в вольнице дней.
 
 
Кружится бархатный лист
В алом огне сентября.
Что тут сказать, ты держись,
Это твоя колея.
 
 
Тюремные блоки стеной
Мой взгляд ими вновь омрачен.
Печально, но с ними давно
Я косвенно стал породнен…
 

Скоро осень…

 
Вот и дождь заморосил
Листья рвет в прохладе ветер.
Август я не отпустил
И сентябрь еще не встретил.
 
 
Всполох новой желтизны
Отсветил в кудрях березы.
Вот и все, теперь лишь сны
Нам о лете лягут в прозу.
 
 
И уже трудней рассвет
Сам цепляется за окна…
В блеске «ледяных планет»
От тоски душа промокла.
 
 
И она все тяжелей
Различает в строчках рифмы,
Ей бы шепот тополей
Да лады зажать на грифе…
 
 
Светит грусть лимонной долькой
В прочифиренной ночи…
А на утро не стой полки
К настроению ключи.
 

Я так не хочу…

 
Я так не хочу холодов,
Я устал от них всем своим телом.
Я так не хочу от ветров
Укрываться листвой пожелтелой.
 
 
Я так не хочу выстужать
Из сердца теплынь закатов,
Но поздно, уже стал сверкать
Схватившийся лед на заплатах.
 
 
Продрогла нагая душа,
Откашлялась в стынь предрассветную
И стала в коктейли мешать
Тоску, о ладонь перегретую.
 
 
Ей память рисует февраль —
С сугробами, вьюгами белыми…
Кончается осень и жаль
До боли листву пожелтелую.
 
 
Я так не хочу холодов,
Я мечтой захлебнулся о юге —
Где золото пляжных песков,
Где солнце и море на блюде.
 

С днем Рождения, Анатолич!

 
Оборвался желтый лист
И шепнул в ухмылке хитрой :
«Поздравляю, ты держись,
Дорогой, Медведев Дмитрий!
 
 
«С днем Рождения тебя!» —
Завертевшись листик шепчет.
«В середине сентября,
Не сутуль от ветра плечи.
 
 
Ведь не осень с Сусумана,
Тебе шлет дождем приветы.
Может поздно, может рано,
Знать тебе тех мест куплеты.
 
 
Будь здоров, живи достойно —
Ведь на то ты и премьер,
Что бы люд простой не вольно,
Брал с тебя во всем пример.
 
 
Браво! Скажешь – как отрежешь!
Будет все благословенно.
Видишь? Вон – в рассвете брезжит
Новый Храм для бизнесменов.
 

«Будет все в поряде!»

 
Пошел уж третий день и ночь без сна.
Свинцом отвылись смерти «повитухи»,
Под небом зазвенела тишина —
Знать штурм готовят на высотку «духи».
 
 
Заныла перебитая ступня —
Пиз..ц… ведь ощутил ее сейчас лишь…
«Пообещай, товарищ старшина —
Коль доживу, мне берц в хозчасти справишь.»
 
 
«Ну че за бред, Олега? Не хари!
Мы в рукопашной передавим этих блЯдей,
А ты, на свой свадьбе денька три,
Еще попляшешь, будет все в поряде!»
…
Прошло с тех пор довольно много лет,
Тот бой затих, я жив, его не стало,
Но в памяти храню, как амулет —
Я старшины слова в улыбке… болью алой…!
 

А я боюсь, вдруг не поймешь…

 
Весь день седое небо льет дождем,
Уныние в душе, тоска и слякоть…
Я верю мы с тобой переживем
Разлуки час, не надо только плакать.
 
 
Прошу тебя, мой Лучик, не грусти,
Все будет в этой жизни хорошо,
Ведь для чего – то на своем пути
Родную душу я в тебе нашел.
 
 
Ведь для чего – то стало суждено,
Мне заболеть твоими нежными стихами —
Пить почерк твой, как сладко вино,
Хмелеть от рифмы лунными ночами.
 
 
Намеренно тонуть в твоих глазах,
Глядящих на меня с цветных плакатов,
И мысль о нас бессовестно терзать —
Что вместе мы в красе ночных закатов.
 
 
В висках, напрягши вену, рвется пульс,
А за окном, идет все тот же дождь.
Я одного на свете лишь боюсь —
Что ты меня возможно… не поймешь.
 

Расскажи мне…

 
Расскажи мне про свою весну,
Как она приходит в край ваш теплый.
Расскажи мне, вряд ли я усну,
Глядя в ночь сквозь дождь на твоих стеклах.
 
 
Нарисуй же образы в стихах
И свою улыбку на мольберте,
Может быть под утро мне во снах,
Ощутить удастся южный ветер.
 
 
Может быть под утро я смогу,
Поцелуй сорвать твой запоздалый,
В вспыхнувшей рябине на снегу,
Что горит в оконце гроздью алой.
 
 
Может упаду к тебе в постель,
Я из пуха нежным одеялом,
Если душу вдруг твою метель
В день июльский с инеем сковало.
 
 
Может аромат твоих духов
Я в своих почувствую ладонях..
Позабыв запрет – в ночь нет звонков,
Наберу твой номер телефона.
 

Как же так….?

 
Опять неожиданно. Выстрел в висок —
В одежде черной новость у порога…
К смертям еще один накрученный виток,
Еще один поднялся в небо к Богу.
 
 
Уходят пацаны, уходят рано…
Опять слеза, опять раненье в душу…
Закономерность кажется мне странной —
Раз в год, марш похоронный плача слушать.
 
 
И снова молча, снова, как солдат,
(Опять в мозгу от осознанья вспышки)
Покинул ты сей мир, пройдя в нем Ад,
Смерть видевший в глаза не понаслышке.
 
 
А может Мы, тебе не помогли,
В какой то час тебя не поддержали…?
Опять в могилу горсть сырой земли,
Опять глаза и губы задрожали…
 
 
Что подломилось, изменилось вдруг?
Они сейчас одни об этом знают…
Опять в ушах до боли страшный звук —
Когда гвоздями крышку забивают…
 
 
Ну, как же так, все это, как же так?
В затылок вновь шальная мысль лупит.
Осталось нас живых совсем пустяк,
А дальше кто? Кто следующий будет?
 

Тухчарский крест

 
Тухчарский крест, забыть его не в силах —
Трагедия давно минувших лет —
Ночным кошмаром сон мне вскипятила,
Оставив на душе тяжелый след.
 
 
Короткий бой, как взрыв ручной гранаты,
Исход его был предопределен.
Расстрелянный блок – пост горел в закате,
А взвод почти был полностью пленен.
 
 
Перед глазами – снова лица пацанов,
Их боль не стерта в памяти, не смыта…
Ведь до сих пор, слезой отрезанных голов,
Трава на склоне там к утру покрыта.
 
 
Курю опять, а ночь ползет в окно мне,
Ужасным бликом огненной луны.
И мучают в нахлынувшем синдроме,
Осколки не оконченной войны.
 

Приходи…

 
Приходи ко мне сегодня ночью,
Ласковой мелодией дождя.
Своей нежной рифмой в тихой строчке,
Приходи, я буду ждать тебя.
 
 
Приходи дрожащею струной,
На моей гитаре со стены.
Приходи и просто будь со мной
Чувствами начавшейся весны.
 
 
Приводи с собой звенящий май,
Настежь распахнув балкон и двери.
Если хочешь сразу забирай,
Мое сердце, я в любовь поверил.
 
 
За окном осенний карнавал,
Как всегда он в ритме безупречен…
Я тебя единственной назвал,
Самой нежной в мире, из всех женщин.
 
 
Улыбнись, тебе это к лицу,
Распусти волос своих каскад…
«Потанцуй с ней», шепчет «Потанцуй»,
Мне на ухо вальсом листопад.
 
 
Потанцуй, коснись моей души,
В ней сейчас безумствуют метели…
Мы с тобой невинно согрешим,
Мыслями о нас, в одной постели.
 

Я болен вновь ее стихами…

 
Не вольно я в глазах чужих ищу
Мне полюбившийся твой нежный, тихий взгляд,
И до рассвета в ночь опять грущу,
И все смотрю, как кружит  листопад.
 
 
Хандру свою осеннюю лечу
Твоими я прекрасными  стихами.
И поздно мне уже идти к врачу,
Я болен безнадежно к ним с годами.
 
 
И падает в ладонь мою аккорд,
Лады зажав потертые на грифе.
Душа моя в тревоге нервной ждет,
Каких то перемен к грядущей цифре.
 
 
А где то ты, наверное не спишь
И звезды гасишь  в небе своим взглядом.
Ахматову читаешь и грустишь,
О нем.. вприкуску с горьким шоколадом.
 
 
И вновь за горизонт уходят сны,
А мысль пьет из колодца темной ночи.
Бессонница озябшим ртом луны,
Читает нам одни и те же строчки.
 
 
Да, поздно мне уже идти к врачу,
Диагноз – болен он  ее стихам…
А хочешь я приеду, прилечу
На твой вокзал с осенними цветами.
 

К 25-ти летию Музея «Шурави»

 
Который год хранится не забвенно
В событиях давно минувших лет,
О Доблести и Подвигах военных
В Музее «Шурави» на все ответ.
 
 
Как в прошлое свое, седую память
Сюда я приводил не раз с собой,
Что б в караул почетный вновь поставить
К Музейным фото душу свою в строй.
 
 
Ведь до сих пор священные Уставы
Далекой, не оконченной войны —
О вере в дружбу, в братство, в смысл здравый,
Как ноты для мелодии нужны.
 
 
Здесь сила духа в общей атмосфере —
О воспитании подробные ответы,
Ведь были нам всегда в бою примером —
Наших прадедов и дедов!
 
 
Спасибо «Шурави», спасибо Брат
Ты памяти не дал уйти в забвение!
И то, что есть в Отечестве Солдат,
Пусть знает молодое поколение!
 

Когда дожди…

 
Когда дожди в моих краях уснут
И лист багряный обожжет морозом…
Лечиться буду снова от простуд —
Твоими я стихами или прозой.
 
 
Забелит постепенно снегопад:
Дома, деревья, улицы и ночи,
И буду я ему безумно рад —
Он повод даст тебе, для новых строчек.
 
 
Опять на кухне буду до утра,
Пить чай я крепкий с яблочным вареньем
И думать тихо, что поют ветра?
В твоем краю, пока еще осеннем.
 
 
И с грустью фотографии листать
Твои начну, вновь на своем планшете.
Себя к пейзажам в мыслях добавлять,
Где ты и море растворились в лете…
 

«Опять звенят на сердце холода…»

 
Опять звенят на сердце холода.
С бессонницей я вновь играю в кости.
Бывает так. Приходит иногда
Она ко мне не прошенною гостьей.
 
 
В нагретую ложится мной постель,
Мы с ней молчим и смотрим в потолок…
И катится в окно луна морель,
Задев березы нежной завиток.
 
 
И поднимается куда – то в небо мысль,
Цепляясь за оранжевые звезды…
Зачем все то, что воплотилось в жизнь,
Ты сам кому – то, для чего – то роздал?!
 
 
К чему оставил – только лишь бинты,
И прошлого часть рваными кусками?
Не для того ль, чтоб в будущем мечты
Смог замотать вновь этими бинтами…?
 
 
Царапает окно колючий снег,
Из глаз слеза от лунного ожога.
Куда уж дальше продолжать забег,
До финиша осталось то не много…
 

«А дальше будет что у нас с тобой?..»

 
А дальше будет что у нас с тобой?
Я задаю вопрос бетонным стенам.
Проигран за любовь последний бой
И лезвием пора чиркнуть по венам.
Чтоб из груди прощальным хрипом стон,
Сорвавшись в ночь на веки растворился…
Без всяких слов – без рифм и без имен,
О небеса свинцовые разбился,
Чтоб на листе боль алая чернил,
По капельке тихонько вся свернулась.
Свою мечту я сам похоронил
И ты в обиде чувством отвернулось…
Утроен стал в мозгах моих психоз,
Я сам себе до ужаса противен,
Былого цвета нет в глазах, и слез,
И к радости зрачок не адаптивен.
 
 
Отложенный исполнив суицид,
Шагну я в Ад, земле оставив тело,
Вколю не разбавляя ангидрид —
Коль лезвие тупое заржавело.
 

Помолчим

 
Давай с тобой немного помолчим,
Ты знаешь, тишина ведь тоже лечит.
Глаза в глаза роман свой сочиним
И перечтем его раз сто за этот вечер.
 
 
Давай с тобой на звездном полотне,
Рисунки подберем ко всем страницам.
Остались две души наедине —
Им время за есть нас наговориться.
 
 
А мы с тобой пока, глаза в глаза
Друг другу поглядим мой Грустный Ангел…
Вновь веко обожгло мое слеза
И загорел на сердце боли факел.
 
 
И эту боль уже не потушить,
Она во мне, ожоги будут вечны,
Ну а сейчас пытаюсь, как то жить
Читая мысли в книгах первых встречных.
 
 
Давай с тобой немного помолчим
Мы на краю ночного горизонта,
Глаза в глаза рифмуя сочиним,
Стих о любви под синью небосвода.
 

За час до зимы…

 
За ночь до зимы, мне привиделось южное лето —
Солнечный блик и яхта на синей волне,
Песчаные пляжи, закаты, немые рассветы
И дрожь наших тел, горящих в любовном огне.
 
 
За ночь до зимы, я пытался на старой гитаре
Минорные гаммы с аккордов потертых извлечь,
Разлила луна в темноту, на безлюдном бульваре,
От вечной тоски ядовито – лимонную желчь.
 
 
За ночь до зимы, мне хотелось трех сложным
дактилем
Стихи о любви не поддельной к тебе написать,
Хрустальные звезды на небе слезой отсветили,
В мою не нагретую телом, пустую кровать.
 
 
За ночь до зимы, прокуривши усталую кухню
Себе каждый час я кофе покрепче варю,
Пытается кот одиночества руки обнюхать,
Что держат в обьятьях стальных, крепко душу
мою.
 
 
За час до зимы, я раскрою свои все секреты,
У вечных Богов все былые грехи замолю,
Шагну босиком я в твое раскаленное лето
С признанием в сердце о том, что тебя я люблю.
 

Я вспоминаю…

 
Сутулит снег деревья на аллеях,
В Центральном парке третий день подряд,
И в окна нам рассветы тяжелее,
Большим зрачком оранжевым глядят.
 
 
Все холодней с утра вставать с постели,
Теплом делясь, в метраж своих квартир…
А души – то, давным – давно болели,
Еще по лету греясь в кашемир…
 
 
Стою один в озябшем напрочь парке,
Чудным наверное кажусь со стороны.
Стою и вспоминаю в платье  ярком,
Тебя  на фото у морской волны.
 
 
И никуда от памяти не скрыться,
Не подыскать ей пыльный уголок.
Ночами мне все чаще стала сниться
Рифмованная нежность твоих строк.
 

Давай, Брат…

 
Давай с тобою, Брат, немного водки
Себе мы в этот вечер разрешим.
Пусть дрогнет на глазах слезой короткой,
От разговора часть моей души.
 
 
Да не устал я, сплю давно нормально,
С чего вдруг рецидив? Какой синдром?
Бывает, только мыслю не формально,
В разрез всему, в мечтах, и не о том.
 
 
Да что дурак – то сразу? Я в поряде!
(Как говорил покойный старшина)
Ну почудил с абсента я на «Ленинграде»,
Так то накрыла творчества волна.
 
 
А знаешь, Сань, вчера мне Батя снился…
К чему бы это? Может он нас ждет?
Здоров я что ты?! Нет не простудился
И ничего мне голову не жмет!
 
 
Не нам дано, я знаю сопли мазать
На щеки средь ухабин бытия…
Давай с тобой мы о войне рассказы,
На двадцать третье сдвинем февраля.
 
 
Ну, а сейчас, кидай на гриф гитары
Мой стих любой, что помнишь наизусть.
Пускай висок надломит, как с угара,
За Девочку, под псевдонимом Грусть…
 
 
Кто, как не ты, поймет мои проблемы?
Даст мне совет, по – братски пожурит?
Разрушит заблуждений теоремы
И ночь со мной на кухне просидит?!