Текст книги "Злой среди чужих"

– Так ты, выходит, мне эту контору специально присоветовал, чтобы квартирьером заслать! – рассмеялся я. – Без проблем, Анри, присмотрю ненавязчиво.

– А ты как думал! – тоже улыбнулся Анри. – Ладно, давай пойдем по стаканчику пропустим, за твое трудоустройство, ну и за все остальное…

Следующий день я целиком посвятил сборам. С вечера мы с Анри выпивали в близлежащем баре, но без фанатизма, поэтому обошлось без похмелья – самочувствие было бодрое, а настроение приподнятое. А момент сборов, перед тем как куда-то отправиться, занятие по-своему приятное.

Проверил и распихал по рюкзакам снаряжение. Одежду сложил туда же. Не слишком-то и много вещей получилось. Я ведь погорелец и серьезно обрасти барахлом еще не успел. Все уместилось в два рюкзака – старый, с которым сюда приехал, и новый, что вчера купил, а основную тяжесть составили патроны и оружие. Хотя арсенал у меня теперь скудноват, как вспомню, сколько всего погибло, прямо слезы наворачиваются.

От былого изобилия остались только укороченный помповый «Ремингтон-870» и винтовка СВДК.[30]30
  СВДК – Снайперская винтовка Драгунова крупнокалиберная. Калибр 9,3 х 64 мм.


[Закрыть] Вернее, не совсем СВДК, а нечто гораздо лучшее: сделанное на заказ, заточенное под охотничьи нужды, матчевого класса оружие, облегченное и с укороченным стволом, то есть уже карабин.[31]31
  Карабин отличается от винтовки только длиной ствола – до 600 мм. Все, что больше, – винтовка.


[Закрыть] С виду «тюнингованный» «Тигр-9»[32]32
  «Тигр-9» – крупнокалиберный, под патрон 9,3 х 64 мм, охотничий карабин на базе винтовки СВД.


[Закрыть] напоминает, если не обращать внимания, что магазин на десять патронов.

Этот великолепный карабин достался мне от решившего скататься на сафари соотечественника – контр-адмирала в отставке. Я предупреждал, что для охоты на «большую пятерку» калибр оружия маловат, но он самоуверенно не внял, а потом Кирилла Степановича чуть не затоптал раненый слон.

– Ну… это нормально! Однако матерый попался! – Отдышавшись после спринтерского забега и криво ухмыльнувшись, только и смог выдавить ловкий моряк. Но нервы у него крепкие оказались, в этом никак не откажешь – по грани прошел и при этом способности шутить не утратил. Не стареют душой ветераны!

Слона я, понятно, уложил, а проникшийся до самых печенок адмирал подарил мне свою винтовку. Зарекшись, что к следующему разу обзаведется настоящей артиллерией. Может, он это и зря, винтовка-то великолепная, это стрелок подкачал… но я оставил эти мысли при себе и от оружия не отказался. Да и обижать старого морского… или подводного волка (судя по некоторым ухваткам и оговоркам, он вполне мог быть моим коллегой) было неохота – неплохим мужиком адмирал оказался, но вот охотиться, похоже, привык преимущественно на двуногую дичь.

Для охоты на крупную африканскую фауну 9,3 х 64 мм – минимально допустимый калибр, но лучше использовать что-то побольше – чтоб слона сразу с копыт валило! При попадании в любую часть тела! Есть такие патроны – «600 Нитро Экспресс», например. Основная проблема для стрелка – самому на ногах устоять… Но, вообще-то, это уже перебор.

Охотнику, только начинающему пробовать свои силы на «большой пятерке», 470-го калибра будет вполне достаточно – один из самых популярных охотничьих патронов. А используя меньшие калибры, вы имеете хороший шанс заработать крупные неприятности… вплоть до летальных. Что адмирал убедительно и продемонстрировал. К профессионалам и опытным стрелкам все это относится в меньшей степени – если умеешь стрелять и попадать в любой ситуации, довольно будет и среднего калибра.

Адмиральскую СВДК я предпочел остальным своим ружьям (среди которых были и получше, и помощнее) из-за ее универсальности, относительной, конечно, но все-таки… То есть и льва, и слона, и буйвола с носорогом завалишь – если знаешь, куда бить, и антилопу пулей в клочья не порвет. Таскать же кучу стволов на все случаи жизни – пупок развяжется, а носильщики или же другой транспорт в моих экстрим-турах зачастую были не предусмотрены. Ну а для мелкой дичи и боя накоротке у меня был «ремингтон». В общем-то, достаточно. Жаль только, сменные ствол и приклад сгорели, с ними полноценное оружие получалось, а не как сейчас – огрызок с пистолетной рукояткой. В такой комплектации дробовик для охоты не очень подходит, больше для разнообразных неожиданностей…

Из холодного оружия у меня осталось несколько ножей: раскладник, который ношу постоянно, замечательный шведский скинер[33]33
  Скинер – охотничий нож для разделки и снятия шкур.


[Закрыть] от «Fallkniven» и сделанный на заказ убойного вида нож типа «боуи» – я его в основном для поддержания имиджа «крутого белого охотника» на охоту таскал, хотя и он пару раз пригодился… А любимый рабочий скинер все же не так серьезно выглядит. Плюс только что купленный «Ка-Бар». Кроме того, имелся здоровенный тесак «сими», положенный мне как почетному масаю, но, к сожалению, в реальности почти бесполезный – не собираюсь же я им медведей гризли в капусту рубать.

Еще был устрашающего вида девайс собственного изобретения – телескопическая глефа, вернее сказать, пальма[34]34
  Пальма – короткое (преимущественно) копье с ножевидным наконечником, приспособленное как колоть, так и рубить. Используется народами Сибири и Дальнего Востока.


[Закрыть]… По роду деятельности я часто оказывался в джунглях и зарослях и со временем убедился, что мачете и паранги меня не устраивают, а привычная с детства пальма для постоянного ношения слишком длинна – руку занимает или за спиной, за ветки цепляясь, мешается. Тогда я заказал изделие по своим наброскам. По характеристикам оно должно было сочетать достоинства мачете, пальмы и в какой-то мере топора и быть лишенным их недостатков, представляя собой универсальное, насколько это возможно, оружие. Замысел, в общем-то, удался – хорошая штука получилась.

Мощное ножевидное лезвие с пониженной линией обуха и полуторной заточкой, сорок сантиметров длиной, на такого же размера стальной трубке, вставленной в слегка изогнутую наподобие топорища рукоять. Внутри обтянутой акульей кожей рукоятки – сильная пружина. В сложенном состоянии оружие девяносто сантиметров длиной, в разложенном – метр двадцать. Единственное неудобство – хранить надо в разложенном виде, чтобы пружину не посадить, и для складывания требуется значительное усилие – упираешь лезвие во что-нибудь и сильно на рукоятку жмешь. Зато в остальном выше всяких похвал – бей, руби, коли! Многофункциональное чудо-оружие вкладывалось в чехол и носилось за спиной.

Именно с помощью трансформированной пальмы я в свое время заработал уважение масаев, убив в одиночку льва. Однако особенно их впечатлило даже не это, а то, что я не пользовался непременным атрибутом такой охоты – щитом. За этот славный подвиг я удостоился принятия в племя, посвящения в воины и ритуальных шрамов на руках и груди, но от насечек на лице и обрезания все же отказался – не настолько торжественностью момента проникся. К тому же собственный агрегат меня вполне устраивал и без каких-либо дополнительных модификаций, а рожа и так расписанная. Одним словом, в этом плане я недомасай. Но вот в других моментах не только масаю, но и индейцу не уступлю – дикарь не хуже некоторых. В армии даже позывной был – «Тунгус». Прошу заметить, не в силу общей тупорылости, а потому что в графе «национальность» эвенком записывался. Это до сих пор шухерящийся от властей и перестраховывавшийся дед присоветовал. А то, что на вид я чистый русский, его совершенно не смущало. Еще он ворчал, что фамилия Вадбольские и так слишком известная, однако сменить ее ни отцу, ни мне не позволил – гордился происхождением и хотел сохранить древний род.

– Если документы поднимут, то хоть среди тунгусов искать не будут, – говаривал по этому поводу дедуля.

Я действительно вырос среди эвенков, на берегах Бикина, в уссурийской тайге, телевизор и тот в первый раз увидел лет в десять. Зато охочусь сколько себя помню – если и преувеличиваю, то не слишком, потому и с пальмой обращаться умею. На медведя с ней ходил. Первый раз вместе с дедом, в двенадцать лет, а потом и самостоятельно.

Деда пришли арестовывать в сорок девятом, по «делу о геологах». Но явившиеся за доктором геолого-минералогических наук сотрудники НКВД,[35]35
  В описываемое время (с 1946 г.) уже МВД.


[Закрыть] видимо, не учли, что профессор Вадбольский не «очкастый интеллигент», а матерый геолог-полевик со стажем, орденоносец и фронтовик, прошедший всю войну в войсковой разведке. В результате дед положил троих «чекистов», ранил еще одного и ушел бы, не будь ранен сам. По всем статьям ему светила «стенка», но дедушка сумел намылиться в бега прямо из тюремной больницы, по ходу дела завалив еще парочку вертухаев.

После всего случившегося в городе оставаться было нельзя, и дедуля свалил в тайгу, где и скрывался, пока не осел в дальнем эвенкийском стойбище. А еще через какое-то время, обжившись, осуществил диверсионный рейд во Владивосток, откуда и забрал свою семью, отбив ее перед самой отправкой в лагерь.

Не один, естественно, налет совершал – с группой единомышленников.

Попутно нанес серьезный урон местному отделению НКВД-МГБ, частично вырезав сотрудников и почти полностью руководителей на местах, парализовав этим любую осмысленную деятельность чекистов. Уважения к человеческой жизни прошедший войну дед был лишен начисто, к тому же хорошо запомнил, как «обрабатывали» его самого, и прощать такие вещи был совершенно не намерен.

Дедуля с удовольствием вспоминал, как визжал посаженный на раскаленную плиту майор ГБ. Тот самый, что парой месяцев раньше допрашивал его самого.

– Я фашистов всячески убивал, но эти мерзавцы куда хуже – свой народ тиранили. Мы многих тогда передушили, было за что.

Правильно – гадов давить надо безжалостно! В этом вопросе я с дедом абсолютно солидарен, похоже, характером в него пошел…

После акции дед окончательно скрылся в лесах. Так и получилось, что отец, а за ним и я росли вдали от цивилизации, о чем ни капельки не сожалею! Даже в школу я ходил только в старшие классы, а до этого со мной занимался дед, что, кстати, на качестве образования никак не сказалось, скорее, пошло ему на пользу. Понятно же, что такое деревенская школа в медвежьем углу…

Закончив со сборами, я отправился в последний раз прошвырнуться по городу и кое-что докупить, а вечером мы опять отмечали теперь уже мой завтрашний отъезд. То есть устроили отвальную…

В этот раз в бар не пошли, а пьянствовали у Анри дома, вернее, во дворе перед домом, под шашлыки. Предложение сделать барбекю я категорично отмел и собственноручно замариновал мясо для шашлыка, а потом по всем правилам жарил его на углях.

Мероприятие проходило в «теплой и дружественной обстановке», Жан с подружкой пили красное вино, а мы с Анри налегали на водку. Я убедительно доказал, что виски под шашлык не катит. В результате, уговорив больше литра, мы малость надрались. Потом Анри, пошатываясь, сходил в дом, а вернувшись, с довольной улыбкой вручил мне подарок – блочный охотничий лук.

– Это от нас с Жаном, тренируйся и пользуйся почаще, а то я даже не догадывался, что ты так стреляешь!

Сопровождая Анри и Жана на сафари, я страховал их с винтовкой. Это они могли с луками развлекаться, а мне, отвечающему за жизнь клиентов, приходилось прикрывать их с оружием посерьезней. Хотя тут вопрос спорный, современные компаунды гладкоствольным ружьям почти ни в чем не уступят, а убойностью далеко превзойдут и со многими винтовками конкурировать могут.

Анри был очень удивлен, когда уже здесь я попросил опробовать его лук и отстрелялся вполне прилично. Но он не мог знать, что до двенадцати лет, пока дед торжественно не вручил мне древнюю берданку, я, как и мои ровесники, мальчишки-эвенки, охотился с луком, да и после брать его в руки случалось. В общем, навыки никуда не делись. Оказалось, что я стреляю даже лучше занимающегося этим делом много лет канадца.

– Спасибо, Анри, царский подарок! – не стал отнекиваться я. Тем более что на пьяный порыв это было непохоже, наверняка Анри подготовился заранее. – Это из тех луков, что ты по зверю испытывать собирался?

Вытащив камуфлированный лук из чехла, я внимательно его рассмотрел – великолепное оружие! От старинных луков он отличался, как «оружие звездных войн» от фитильной пищали, – непривычные очертания, система блоков-эксцентриков, тросов и балансиров… но выглядит строго и очень красиво.

– Они самые. Новая модель – «Зверобой», в продажу еще не пошла. Самые мощные на рынке будут, но партия очень маленькая. Но не волнуйся, испытания и без нас провели, хотя и не на пленэре. А твой вообще эксклюзивный, – усмехнулся Анри. – Специально под тебя делался, пиковое усилие – двести фунтов! Правда, можно отрегулировать, чтобы поменьше было.

– Ого! – присвистнул я, привычно переведя фунты в килограммы. Двести фунтов – это больше девяноста килограмм! Хотя система блоков усилие натяжения частично снимет – в современных луках до восьмидесяти процентов снимается. То есть в полностью растянутом состоянии стрелку меньше двадцати килограмм удерживать останется – вполне нормально. Но вот по ходу натяжения лука рвануть надо будет все девяносто. А это совсем даже не как штангу такого же веса одной рукой поднять – куда сложнее! Ладно, справлюсь как-нибудь. Предки без всяких блоков с не менее мощными луками справлялись… Но вот потренироваться действительно придется – я-то с такими монстрами дела пока не имел.

– С ним китов, что ли, бить?

– Да кого угодно – слона навылет прошьет! – видимо, немного сгустил краски Анри. И многозначительно добавил: – Высокие технологии, космические материалы, сам понимаешь…

А может, ничего он и не сгущал – очень уж серьезно оружие смотрелось.

– У стрелы из этого лука начальная скорость с пулей из ружья сравнима – почти четыреста футов в секунду, – добил Анри.

Ничего себе! Учитывая вес стрелы, энергию можно посчитать… Однозначно страшная штука! Кроме того, существует такой момент, как пробивная способность. Для сравнения можно рукой бросить в дерево пулю, а затем стрелу с охотничьим наконечником. Что и насколько туда воткнется? А начальная скорость-то одна. Почувствуйте разницу, называется!

– Надо было «Слонобоем» называть, – пошутил я. – Но действительно впечатляет.

Еще немного полюбовавшись хищным силуэтом лука, я с сожалением спрятал «компаунд» обратно в чехол. Жаль, что сейчас пострелять не удастся – негде здесь, и угробить кого-нибудь легче легкого, а куда-то на природу выбраться или на стрельбище махнуть уже не успею. Ладно, потом наиграюсь. А теперь надо отдариться.

– Пойду к себе отнесу, – сказал я и направился в дом.

Поднявшись на второй этаж, где находились выделенные мне апартаменты, я упаковал лук в рюкзак и достал подарок для Анри – очки ночного видения, лучнику в самый раз будет. Ночью Анри никогда не охотился, я как-то спрашивал, оказалось, что из ПНВ[36]36
  ПНВ – прибор ночного видения.


[Закрыть] у него только бинокль – штука, конечно, хорошая, но стрелку не подходит, а ночной прицел на лук не поставишь. Очки – совсем другое дело, на голове закрепил, и руки не заняты, хотя целиться, наверное, все же неудобно, вот пускай он и опробует, потом мне расскажет. В любом случае ночная охота – занятие весьма увлекательное. Хорошо, что догадался эти очки сегодня купить, а то неловко могло бы получиться.

Для Жана презент тоже имелся – знаменитый кинжал британских коммандос времен Второй мировой – «F-S», причем не новодел. Случайно мне достался, а я его, не знаю даже зачем, в бардачке машины держал – вот и уцелел раритет. Подарю, презрев суеверия. Насколько мне известно, парень к ножам неровно дышит, а этот кинжал – штука довольно редкая, значит, будет доволен.

Подарки и вправду понравились. Шашлык был доеден, и Жан отправился провожать до дому подругу, а мы с Анри перебрались в его кабинет, где раскупорили еще одну бутылку. В результате засиделись до поздней ночи, а как расползались, помню уже смутно…

Утром меня мучил сушняк, настроение было сумрачным и в целом организму нездоровилось. К тому же меня терзали какие-то плохие предчувствия, которые я тоже списал на абстинентный синдром. Однако способ борьбы с адреналиновой тоской и общим недомоганием был хорошо известен, и я отправился лечиться. Спустился на кухню, открыл холодильник и, достав оттуда банку пива, жадно выхлебал ее в пару глотков. Сразу полегчало, и я понял, что готов к новым свершениям… но вовремя притормозил и вторую банку брать не стал.

Скоро на кухню подтянулся такой же мрачный Анри, проделал ту же операцию с холодильником и пивом и тоже немного ожил.

Аппетит вроде как прорезался, мы не торопясь позавтракали яичницей с беконом и бутербродами, а затем настала пора отчаливать. Сходили наверх за вещами и погрузились в машину, а потом Анри подкинул меня в аэропорт, где мы и распрощались – быстро, сдержанно и без соплей. Правда, я в очередной раз пообещал присмотреть за Жаном, если тот все же надумает вписаться в проект, а Анри опять пригласил меня в гости, после того как закончится контракт.

Место в самолете для меня было забронировано компанией по освоению, так же как и номер в отеле. Беспокоиться не о чем. Расположившись в мягком кресле, весь перелет до Черчилла, небольшого городка, но крупнейшего порта Гудзонова залива, я проспал – вчерашние возлияния все еще давали о себе знать. Долетели и сели без происшествий. А уже в аэропорту я взял такси и поехал в гостиницу…

Утром следующего дня я стоял на пристани и смотрел на судно, которое повезет меня в далекие края. Надо сказать, особого впечатления оно не производило – обычная самоходная баржа. Причем, насколько я понимаю, не морская, а речная. Немного странно, в заливе-то сойдет, но мы же и в океан выходить собираемся – до места выброски еще вдоль побережья чапать и чапать, а это Северный Ледовитый! Хотя организаторы должны были понимать, что делают. Видимо, все учтено. Да и рейс наверняка не первый. Палуба вся заставлена какой-то закрепленной и закрытой чехлами техникой и контейнерами. Видно, что люди серьезно подготовились.

Втащив по трапу имущество, я уточнил у вахтенного, куда заселяться, и был отправлен на поиски представителя фирмы для получения дальнейших инструкций. С чем благополучно и справился, выяснив наконец номер своей каюты и сдав один из рюкзаков в багаж. На него навесили бирку и запихнули куда-то в трюм.

С баржей я немного ошибся, она оказалась не речной, а рейдовой,[37]37
  Рейдовое судно – судно для смешанного судоходства: река-море.


[Закрыть] для каботажного плавания в самый раз. Но мне простительно, я на таких не ходил и вообще в типах барж разбираюсь не слишком сильно – как-то не требовалось, да и похожи они, а то, что корпус усиленный, сразу и не поймешь. Кроме того, судно было частично переоборудовано под перевозку пассажиров. По крайней мере жилые помещения, каюты и кубрики наличествовали в достаточном количестве, чтобы помимо команды разместить там не меньше сотни человек.

Меня поселили в четырехместной каюте. Койки в два яруса и откидной стол, почти как в купе поезда, – вот и вся обстановка. Соседей еще не было, и я занялся распаковкой рюкзака, извлекая и раскладывая вещи, которые могут понадобиться во время плавания, – мыльно-пузырные в основном… Быстро закончив с обустройством, спрятал ненужное сейчас имущество в рундук под койкой и отправился в кают-компанию. Баров и ресторанов на судне нет, только столовая, это мне сразу объяснили. Кают-компания – единственное место для отдохновения души: там спиртным потчуют. Отходим где-то через час, посижу пока, пива выпью, а потом с соседями знакомиться пойду.

Потихоньку в кают-компанию начал набиваться народ, я еще подумал, что во время рейса могут возникнуть некоторые проблемы: всем сюда не влезть, а где еще время проводить – не очень-то и понятно, не по каютам же сидеть? На палубе тоже долго ошиваться не станешь – это тебе не круизный лайнер, и широты неподходящие, чтобы в шезлонгах возлежать, на летучих рыбок, дельфинов и тому подобное умиляясь. Тут у нас просто малость переоборудованная баржа, в рейде по Северному Ледовитому океану, со всем вытекающим «запредельным комфортом»…

С командой проще, для нее дел всегда хватает, а вот временно бездельничающие пассажиры будут постепенно охреневать, хорошо, что плавание предстоит не слишком затяжное. Тут организаторы явно чего-то не учли…

Как выяснилось несколько позже, я сильно ошибался – все было просчитано четко!

Вернувшись в каюту, я застал там всех своих спутников на ближайшие несколько дней. Двоих среднего возраста и такого же усредненного облика жилистых мужиков и огромного рыжебородого громилу. Я сам далеко не маленький – в дверной проем боком пролезаю, но этот габаритами просто поражал – ростом до Валуева если и недотягивал, то самую малость, а в плечах, думается, был и поширше. Самое малое сантиметров на двадцать выше меня, притом что немного сутулился. Не удивлюсь, если борец или боксер, скорее второе – есть в движениях и фигуре что-то такое характерное… От него просто веяло первобытной мощью. И зашибенный шрам на роже, один, но стоящий моих трех, – багровый рубец сверху вниз, через лоб и щеку к подбородку, теряющийся в бороде. Чем это его так? Но суровый мужик, ничего не скажешь!

– О! Теперь все в сборе! – обрадованно рявкнул здоровяк, окидывая меня оценивающим взглядом. Знаю я такие взгляды – сейчас выпить предложит. Остальные двое достойными собутыльниками не показались, а во мне сразу родственную душу углядел? Флюиды я, что ли, какие-то особенные испускаю? Или русским духом пахнуло?

Я не ошибся, как будто прочитав мои мысли, рыжий заявил:

– Знакомство надо отметить! – И выставил на стол большую бутыль – подозреваю, что там плещется. Вон и этикетка недвусмысленно свидетельствует…

Ну уж нет! Я в свою очередь откинул койку и полез в рюкзак за предусмотрительно запасенной водкой – этот их поганый вискарь жрать ни за что не буду! Сивухой он, на мой вкус, отдает, сразу с самогоном нехорошие ассоциации появляются. Если только вдогонку…

Эх. Грехи наши тяжкие! Как бы у нас это до конца рейса не затянулось… А что еще на этом корыте делать?!

– Бриан Мак-Моран, – представился рыжий. – Можно просто Бриан. – Понятно, ирландец, значит. Я, как только его увидел, сразу почему-то подумал, что он кельтом или скандинавом окажется – уж больно на хрестоматийного викинга смахивал. Такой антропологический тип называется «брюнн». Как раз среди ирландцев и некоторых шведов встречается. А характеризуется высоким ростом и массивным телосложением. Считается, что в нем сохранились архаичные кроманьонские черты. Ну в этом гиганте уж точно сохранились!

– Сергей Вадбольский, можно Серж, – крепко пожимая протянутую руку, в тон отрекомендовался я, и мы оба рассмеялись.

Затем Бриан представил наших спутников, Билла и Генри, с которыми уже успел познакомиться. Эти оказались коренными канадцами, буровиками и, как выяснилось, совсем не дураками выпить.

Мы отмечали знакомство, наверное, третий час, когда Генри вдруг захрипел, схватился за грудь и начал крениться на бок. Перепил, что ли? Может, сердце прихватило? Я схватил и придержал его за плечи, не давая свалиться на пол. Аптечка у меня в рюкзаке, сейчас первую помощь окажем и в медпункт потащим, он на любом судне есть. Как это его угораздило? Такая ведь проверка была!

– Бриан, давай пока Генри на другую койку переложим, эту надо приподнять у меня там лекарства есть.

– А ты, Билл, кого-нибудь из команды найди, сообщи, что тут у нас приключилось, – быстро сориентировавшись в ситуации, распорядился я.

Ничего сделать мы не успели – буквально через пару секунд Билл, к которому я обращался, рухнул лицом на стол. Мать! Да что тут творится-то? Водка паленая?! Потравились? Да быть такого не может, мы эту бутылку уже полчаса давим, симптомы бы уже проявились, а тут двоих разом накрыло. Да никакая отрава так синхронно подействовать не может!

Нет, сможет… Глядя, как с грохотом валится на пол огромный ирландец, я внезапно осознал: «Газ это! Газом нас травят! Но кто и зачем? Или утечка откуда-то?» – промелькнула и тут же пропала мысль. Потом разбираться будем, сейчас главное – выжить!

Я задержал дыхание и вскочил, собираясь выпрыгнуть из каюты, но было уже поздно – ноги подкосились, а горло перехватило спазмом. Успел наглотаться! Резко закружилась голова, в глазах потемнело, и я понял, что теряю сознание. Удара об пол я уже не почувствовал…