Текст книги "Ведическая сказка. Приключения шамана Хрюн-Деля и его друзей"

Глава 6. В ашраме

После отдыха наши путешественники решили осмотреться в том необычном месте, где оказались. Обитель Ахамкары, или, как ее еще называли, ашрам, находилась на берегу широкой полноводной реки Нарапати. Десяток украшенных цветами домиков был отведен для учеников. В просторном доме в центре жил сам мудрец. Там же был зал для занятий на случай дождя. В хорошую погоду Ахамкара занимался с детьми на свежем воздухе под синим шелковым навесом, который защищал от палящих лучей солнца. На столбике у навеса висела красивая доска из темного дерева, на которой цветными мелками были вписаны имена учеников. Гоша с интересом стал ее рассматривать. Замечательная волшебная программа, что перенесла его в Сатландию, наделила поросенка не только даром речи, но также способностью читать и писать.

– Према, Сатья, Ахимса, – читал он. – Мада, Кама… Послушай-ка, Бадж, а что обозначают все эти имена?

– «Према» на древнем языке означает искреннюю, беззаветную любовь ко всему миру, – начал Баджан. – «Сатья» это «истина, откровение». «Ахимса» – «добро, ненасилие, всепрощение». Но вот эти имена в конце списка меня немного смущают. Нашего маленького гордеца йети по имени Мада мы уже знаем, но «Кама» – «неутолимое желание», это ведь имя племянницы злой волшебницы Адхармы. Как оно-то сюда попало?

– Охотно объясню, – ответил подошедший красивый мальчик. – Сатья, – представился он нашим путешественникам. – Здесь все дело в имени нашего мудрого учителя. Вы ведь помните, как его зовут?

– Конечно, – ответил Гоша, – мудрец Ахамкара. Кстати, как переводится это имя с древнего языка?

– Мудрость, ученость, – с готовностью ответил мальчик. – Но ум и ученость – это лишь инструмент для человека, как, к примеру, молоток. Им можно строить кормушку для птиц, а можно нечаянно стукнуть по пальцу или, еще того хуже, разбить что-нибудь нужное и полезное. Так и ученость, ее можно обратить как во благо, так и, к сожалению, во зло. У злых или плохо воспитанных людей большие знания могут вызывать высокомерие, или даже желание обратить свое полученное в процессе обучения превосходство против других, а там уже рукой подать до жадности и злобы. Вот, к примеру, маленькая Кама после одного лишь года обучения заявила, что с нее хватит. Того, что она узнала, ей вполне довольно, чтобы управиться с богатством и властью, которые достанутся ей от тетки – злой волшебницы Адхармы.

– Но почему мудрец обучает и детей злых волшебников тоже? – удивился Гоша. – По мне, так пусть бы и оставались неучами.

– Ты не понимаешь, – звонко, как колокольчик рассмеялся Сатья, – ведь с ученостью наш учитель, или, как мы еще его зовем, гуру, передает ученикам частичку своей любви и сострадания. Эти маленькие капельки добра в душе злого человека как семена. Они дают надежду, что когда-нибудь и тот встанет на праведный путь. А теперь пойдемте купаться.

Друзья, оживленно переговариваясь, направились к берегу. Лишь Гоша немного отстал и еле слышно повторял новые слова древнего языка, как будто старался их получше запомнить. Дети подошли к реке, скинули верхнюю одежду и уже собрались прыгнуть в воду, как на солнце набежало небольшое облачко и в его тени над поверхностью воды стала видна легкая желтоватая дымка.

– Это же ядовитый туман Адхармы! – воскликнул Бадж. – Хорош бы я был, если бы нырнул с разбегу, как и собирался! Значит, эта отрава добралась уже и сюда?

Гоша, который уже успел привязаться к доброму и веселому Баджану, представил своего друга после купания в отравленной воде и поежился.

– Ну и ну! – озадаченно воскликнул Сатья. – Ведь река – это наша единственная дорога. Мы все приплыли на лодках с того берега. Как же теперь быть? Не опасно ли переправляться по отравленным злыми чарами водам?

Вскоре к берегу подошел и Ахамкара. Поглядев прищуренными мудрыми глазами на желтоватую дымку над водой, он грустно покачал головой.

– Какое несчастье. У нас, конечно, есть запас пищи на несколько месяцев и колодец, но вот как же теперь быть вам? – повернулся он к Гоше и его друзьям.

– А магомпас на что? – вдруг осенило Севу. – Зададим вопрос, и все дела.

Тут же принесли магический предмет, нарисовали на песчаном берегу уже знакомый магический символ и положили на него артефакт. Друзья расселись вокруг магомпаса, прикрыли глаза, чтобы ничего не отвлекало, и стали мысленно спрашивать, каким путем идти, чтобы вызволить Джняну и помочь жителям волшебной страны. Через минуту стрелка задрожала и указала на реку, а на циферблате появилось изображение волн. Стрелка при этом окрасилась в желтый цвет.

– Странно, – произнес Ахамкара. – Вода заражена колдовством, а волшебный прибор предлагает использовать для передвижения именно реку. Над этим вопросом стоит помедитировать.

После чего он сел под навес в центре двора, закрыл глаза и, сложив руки перед собой, замер в этой позе.

– Что это он делает? – вполголоса спросил у Баджа поросенок.

– О, это одна из форм общения со своим разумом, – охотно пояснил тот. – Называется «медитация». Иногда ответ на какой-нибудь вопрос никак не приходит на ум, но где-то в глубине сознания он точно есть. Вот тут-то оно и помогает.

– И что, всякий может этому научиться?

– Всякий человек или разумное существо, – ответил Бадж. – Нужно лишь успокоить свои чувства, а затем сосредоточиться на проблеме, и через некоторое время ответ как бы сам собой выплывет из омута мыслей.

– Если это так просто, то почему же мой хозяин Пашка никогда не медитирует, когда готовит уроки? Чуть что – идет за советом к папе или звонит друзьям. Иногда, правда, в разговоре с ними повторяет странное слово «списать». Это не то же самое?

– Не знаю, – замялся Бадж. – Слова «списать» в нашем языке нет, а о медитации скажу лишь, что ей нужно учиться, вырабатывая ясность ума и силу воли.

Через некоторое время гуру Ахамкара открыл глаза.

– Если единственный путь – река, но нельзя путешествовать по воде, – задумчиво изрек он, – значит надо путешествовать под водой.

В ответ на недоуменные взгляды друзей он пояснил.

– Нужно построить подводное судно.

– Эврика! – воскликнул Гоша. Он где-то слышал, что такой возглас всегда сопровождает великие открытия. – Мы построим подводную лодку, а для того, чтобы враги нас не увидели, выкрасим ее в желтый цвет. Ведь река покрыта слоем желтоватого тумана, – пояснил он, – и соглядатаи Адхармы не смогут разглядеть желтую подводную лодку в глубине.

Для корпуса лодки решили выбрать плод слоновьей пальмы. Несколько дней ушло на то, чтобы вырезать в твердой скорлупе люк и прикрепить специальную трубку для свежего воздуха. В бортах и в передней части сделали окошки из толстого стекла. Для того чтобы подводная лодка держалась на глубине, к корпусу были привязаны мешочки с речным песком, а под днищем закреплена емкость из второго ореха, которую можно было наполнять речной водой. Оставалось лишь загрузить багаж и припасы.

– Каждое судно должно иметь свое имя, – наставительно изрек мудрец Ахамкара. – Оно должно быть гордым и красивым. Как, к примеру, называются суда в вашем мире? – повернулся он к Гоше.

Тот, морща лоб, стал старательно вспоминать названия знаменитых судов.

– «Титаник»? Нет, не подходит. Катти, Китти, – бормотал он. Какое-то гордое и красивое имя то и дело высовывало свой краешек из омута поросячьей памяти и наконец выплыло.

– Вспомнил! – радостно воскликнул он. – «Катти-Кэт». Это название одного из самых известных судов в моем мире. Его еще так часто вспоминают по телевизору.

Это гордое имя и было выведено краской на борту. Отплытие было назначено на следующее утро. Незадолго до этого Ахамкара напутствовал наших друзей.

– Ваше судно может плыть лишь по течению, – наставлял путешественников гуру. – К счастью, река течет почти что в нужном вам направлении, пересекая горы, и лишь потом поворачивает к синему лесу. Здесь, на опушке, вам придется оставить «Катти-Кэт» и дальше вновь идти пешком. Надеюсь, ядовитая дымка до тех мест еще не добралась. Вам в помощь я дам «третий глаз». – С этими словами он достал из складок своего свободного оранжевого одеяния блестящий переливающийся шарик на серебристом шнурке. – Нужно только настроить его на кого-то из вас. Уж так он устроен, что служит лишь одному хозяину.

Остановили выбор на Севе, поскольку у нее одной еще не было ни одного волшебного предмета. Ахамкара приложил волшебный глаз ко лбу Севы и произнес несколько фраз на древнем языке.

– Вот, – сказал он. – Теперь вы сможете видеть из своего подводного корабля, что делается наверху, а иначе как же вам выбирать место для всплытия? Для использования глаза, – обратился он к Севе, – нужно приложить его к середине лба, а собственные глаза зажмурить, при этом мысленно или шепотом повторять заклинание:

 
Глазик, глазик серебристый,
Ты лети над речкой быстрой,
Над горами, по-над лесом,
За моим за интересом.
Покажи мне, глазик…
 

Тут надо назвать место, которое ты желаешь увидеть, например, правый берег реки. Но помните, волшебный глаз служит лишь добрым делам и дальность его обзора не очень большая, метров 10–20.

После последних напутствий наши искатели приключений вошли на корабль. Гоша садился последним. На память ему при этом почему-то просилась фраза «Отдать концы!», но что это за концы и кому их нужно отдать, он так и не вспомнил и поэтому благоразумно промолчал.

Глава 7. По реке

После того как люк был закрыт, или, как говорят на флоте, задраен, в пустой орех под днищем лодки стала набираться вода. Через какое-то время корабль «Катти-Кэт» медленно погрузился под воду и плавно поплыл по течению. Ахамкара и его ученики кричали на прощание «Джей!» и махали платками вслед, но наши друзья их уже не слышали. Жадно припав к окошечкам, или, как их называют на кораблях, иллюминаторам, они с интересом рассматривали подводный мир.

По сторонам судна медленно проплывали водоросли и стаи разноцветных рыбок. Пробивавшийся сверху солнечный луч то и дело освещал дно, напоминающее дорогу среди песчаных холмов. Иногда по пути встречалось затопленное дерево или крупный камень, и тогда поросенок, смотрящий вперед, командовал: «Право руля!» или «Лево руля!».

Сева послушно поворачивала специальный рычаг, управлявший рулем, который находился в задней части судна и напоминал рыбий хвост. Бадж был занят тем, что по специальной трубке закачивал насосом с поверхности свежий воздух. Временами, чтобы не было скучно, они менялись местами.

День пролетел незаметно. Наконец путешественники решили сделать привал. Подводная лодка стала медленно подниматься к поверхности. Сева при помощи волшебного глаза вовремя заметила удобную бухточку и направила корабль прямо в нее. Через минуту всплывший «Катти-Кэт» уже покачивался у берега. Друзья перекинули на песок специально изготовленную небольшую лесенку и сошли на сушу. Местом ночевки была выбрана небольшая полянка, окруженная невысокими деревьями и густым кустарником. Недалеко протекал ручеек с прозрачной водой без следов коварной желтой дымки. Пришвартовав судно веревкой к ближайшему кусту, Гоша и Бадж развернули палатку. Сева тем временем быстро и умело разожгла костер и из припасенных продуктов принялась готовить ужин. Примерно через час, поужинав, троица путешественников сидела на крутом берегу и, болтая ногами, любовалась закатом.

– Скажи-ка, Гоша, – спросил Бадж, – а в твоем мире тоже такие красивые закаты?

– Не знаю, – задумчиво произнес поросенок. – Я помню лишь зоомагазин и квартиру, в которой жил с хозяином. Ее окна выходят на север и закатов я никогда не видел. К тому же расположены они довольно высоко, а залезать на стул или на стол мне запрещали.

– Зато у вас нет злых волшебников и всяких там драконов, – утешила его Сева. – Ведь нет?

– Это точно, – Ответил Гоша. – Правда, и волшебных приключений не бывает.

В эту минуту их беседа была прервана сопением, шуршанием и писком. Сева на цыпочках прокралась на шум. Ловкий бросок – и вот она идет обратно, держа в руках небольшого странного зверька, свернувшегося серо-зеленым урчащим клубочком.

– Шмыгалс, – пояснила она, заметив удивленный взгляд Гоши. – Эти зверьки страшно любознательны и повсюду суют свой длинный и любопытный нос. Если на кухне заведется подобная семейка, то каждое утро будешь начинать с генеральной уборки. Они совсем не боятся людей и легко приручаются.

Видя, что ему ничего не угрожает, шмыгалс развернулся и превратился в небольшого, чуть меньше кошки, дымчато-серого зверька с широкими поперечными зелеными полосками и серо-голубой мордочкой. Его длинный бледно-зеленый нос напоминал небольшой хобот и находился в постоянном движении, а на макушке венчиком росли золотистые волоски.

– Королевский шмыгалс! – ахнул Баджан. – А я-то думал, что они бывают лишь в сказках, – и тут же пояснил: – Про королевских шмыгалсов мне когда-то рассказывала бабушка. Это очень ловкие и сообразительные создания, умеющие к тому же менять окраску и отлично прятаться. Просто удивительно, как такой редкий и осторожный зверек забрел в палатку.

– Я поймала его у открытой банки с вареньем, куда он сунул свой длинный нос, – сказала Сева. – Шмыгалсы обожают сладкое и, унюхав варенье или сгущенку, начисто теряют осторожность.

– А чем еще знамениты эти забавные зверьки? – спросил Гоша.

– Еще они прекрасно запоминают слова и целые предложения и без запинки их повторяют, – ответил Бадж. – В одной древней легенде любимый ручной шмыгалс попавшей в беду принцессы добрался до замка и, передав ее мольбу о помощи, привел подмогу.

Шмыгалс в это время, распушив трубой полосатый хвост, важно прогуливался в ногах наших друзей.

– Надо дать ему имя, – решил поросенок. – Как будет на древнем языке «говорящий»?

– Э-э! – махнул рукой Бадж. – Для королевских шмыгалсов это слишком избито. Давай-ка лучше назовем его каким-нибудь словом из твоего языка. Какими именами у вас обычно называют говорящих животных?

– Животные у нас не разговаривают, – ответил Гоша, – только птицы.

И стал перебирать в уме имена попугаев. На память приходило то Попка, то Говорун. Наконец-то вспомнилось подходящее имя – Кеша.

– Ке-ша! – с восторгом повторял поэтичный Бадж. – А что означает это музыкальное имя?

Значения имени Гоша не знал, но признаться в этом ему было как-то неловко.

– Э-э, что-то вроде слова «герой», – нерешительно промямлил он.

– Так и назовем, – подвела черту Сева. – А теперь спать. Солнце уже село.

И через несколько минут они уже дружно посапывали в спальных мешках, а в их ногах уютно и басовито, как шмель, жужжал королевский шмыгалс Кеша.

Рассвет застал всех на ногах. До восхода солнца нужно было отчалить и спрятаться от шпионов злой ведьмы. Река стала шире и полноводней, препятствий на дне поубавилось, у друзей появилось немного свободного времени. Баджан увлеченно учил Кешу говорить.

– Скажи: Ке-ша, Ке-ша, – повторял он раз за разом, помахивая перед носом у шмыгалса кусочком галеты с вареньем.

Но зверек лишь внимательно следил за его рукой и, улучив момент, неуловимым движением хоботка выхватывал у Баджа из руки лакомство. Терпеливый дрессировщик мазал вареньем новый кусочек, и все повторялось сначала.

– А что за народы населяют эти берега? – спросил поросенок Севу. – Ведь здесь уже не владения феи Сатвы?

– Ты прав, – ответила девочка. – Этими землями правит ее младший брат Манас, что в переводе с древнего языка означает «умный, мудрый». Правда, «правит» – громко сказано. Он почти никогда не вмешивается в дела живущих на его землях, а живут здесь большей частью лесные гномы и племена разумных обезьян.

Тут шмыгалс Кеша, съев очередной кусочек галеты с вареньем, потерся о ноги поросенка и неожиданно громко и внятно произнес голосом Баджана:

– Го-ша.

Бадж от удивления едва не выронил банку с вареньем.

– На помощь! – тоненьким голосом, явно подражая кому-то, вновь сказал шмыгалс. – На помощь! Три камня! – потом голосом очень похожим на голос поросенка совсем не к месту добавил: – Козел! Неизменно превосходный результат!

При этих словах Гоша немного покраснел, но на его розовой коже это, к счастью, было почти незаметно.

– Наверное, приснилась какая-то телевизионная передача, и я разговаривал во сне, – начал оправдываться он.

– А кто такой этот козел, у которого неизменно превосходный результат? – заинтересованно спросила Сева. – Это что, такой механизм или просто заклинание?

– Пожалуй, заклинание, – смущенно ответил Гоша. – Его обычно применяют против врагов, но я не уверен, что оно подействует в вашем мире.

– Помогите! Помогите! Умоляю! – чьим-то тоненьким голоском вновь пропищал Кеша. – Три камня! Три камня!

– Ничего не понимаю, – удивилась Сева. – Кому нужна помощь? Какие такие камни?

– Видимо, придется еще раз звонить по магофону, – рассудил поросенок. – Кому-то очень нужна помощь, а мы не знаем о чем речь.

Он послал сигнал вызова и произнес магические позывные:

– Пятачок вызывает Центр, Пятачок вызывает Центр.

Через некоторое время послышался ответ Сатвы.

– Центр слушает. Как у вас дела?

Коротко пересказав новости, Гоша продолжил.

– Срочно нужна информация по карте. Что это за место «Три камня» и где оно находится?

– Три камня – это исток одного из ручьев, впадающих в реку Нарапати, примерно в полудне пути от вас. Призыв о помощи, видимо, исходит оттуда.

– Вас понял. Конец связи, – попрощался поросенок и, нажав на красный камень, отключился.

– Как же быть? – спросил он у друзей. – Видно, придется сделать перерыв в плавании?

После короткого совещания было решено дойти пешком до истока ручья, а судно оставить у места его впадения в реку, где они и оказались через несколько часов. Сева при помощи волшебного глаза нашла подходящую стоянку. «Катти-Кэт» крепко привязали к воздушному корню одного из раскидистых деревьев, что росли прямо в воде, замаскировали ветвями и, взяв лишь самое необходимое, продолжили путь пешком, вверх по ручью Трех камней.

Глава 8. В замке Адхармы

А что же злая волшебница, спросите вы. И будете совершенно правы. Пришло время узнать, с кем придется сразиться нашим героям.

Колдунья Адхарма сидела в тронном зале своего горного замка. Она была одета в свободную темно-лиловую мантию с рисунком из непонятных и зловещих символов. На черных растрепанных волосах ее была нахлобучена железная корона с тремя зубцами, украшенными тускло-красными рубинами. Полуприкрыв глаза, она размышляла вслух:

– Итак, большая часть волшебной страны уже в моей власти…

И верно. Ядовитый волшебный туман, медленно расползающийся по рекам и озерам, неуклонно расширял ее владения. Свободными от злых чар оставались лишь отдаленные леса, пара пустынь и, конечно же, убежище Сатвы. Именно это и было причиной беспокойства злой колдуньи. Час за часом всматривалась она в свое волшебное зеркало, но дом доброй феи был спрятан от ее злых глаз за густой дымкой магической защиты.

– Ну, ничего, – проскрипела колдунья, обводя взглядом завешенные тяжелыми фиолетовыми портьерами стены тронного зала. – Главное, что источник ее светлой силы у меня.

Открыв в стене потайную дверку, она извлекла из ниши шкатулку черного дерева, на дне которой лежал золотой перстень с большим квадратным камнем. Цвет камня постоянно менялся, как будто по нему пробегали цветные волны. Это и был волшебный перстень феи. Открою вам секрет. Вся волшебная сила его была в камне, что состоял из великого множества мелких магических кристалликов, каждый из которых обладал хоть и маленьким, но своим неповторимым волшебством. Как ни билась злая ведьма, но перстень упорно отказывался ей служить.

– Как бы мне его подчинить? – размышляла вслух колдунья. – Когда же я вырву тайну этого перстня у упрямой Джняны! Вот ведь негодница! Какой день сидит в заточении в черной башне, а все не сдается.

– Раджас! Тамас! – крикнула она.

Тут же распахнулись потайные двери и в зале появились военачальник и министр Адхармы. Военачальник Раджас, огромный и толстый, был опоясан красным кушаком, на котором висел меч из черной вороненой стали. Его густые темно-зеленые усы завивались, как змеи, и доставали до середины бочкообразной груди. Советник Тамас, наоборот, был невысок и тщедушен, с невыразительным серовато-зеленоватым лицом, на котором выделялись лишь черные, блестящие, как агат, цепкие глазки.

– Как идет захват земель? – спросила Адхарма Раджаса.

– Отлично, моя госпожа! – прогудел тот. – Благодаря вашему колдовству свободными остались лишь отдаленные и никому не нужные леса и пустыни.

– А убежище Сатвы? – резко перебила его колдунья. – Когда же ты приведешь ко мне в цепях эту гордячку?

– Увы! – пропыхтел Раджас. – Стены убежища сложены из древних камней, пропитанных старинной светлой магией. Мое войско не может даже приблизиться к ним. Но выйти оттуда фея уж точно не сможет. Пусть только сунется – тут же попадет в лапы к моим кродхам, – потирая ручищи, добавил он.

– Что девчонка? Пытаете? – повернулась колдунья к Тамасу.

– Пытаем, ваше злейшество, – прошипел тот в ответ. – Кормим одними лишь чипсами и шоколадными батончиками, а если просит пить, то даем вредную сладкую шипучую газировку. Не пройдет и полгода, как у нее разболятся зубы и она выложит все секреты за стакан простой родниковой воды.

– Полгода – слишком долго! Придумай что-нибудь еще, и поскорее! – перебила его Адхарма. Тут внезапно распахнулась парадная дверь, и в зал вошла девочка с красивым, но капризным лицом. За ней, пыхтя от натуги, следовала вереница слуг, которые тащили ящики с игрушками, велосипедами, биноклями, скейтбордами, роликами, лыжами и горой нарядов.

– Тетка-а-а-а! – заныла Кама, а это была, конечно же, она. – Мне ску-у-у-чно. Настрой свой волшебный хрусталь на соседнее виртуальное пространство. Хочу мультик. Про зайца и волка или про кота и мышку. А еще лучше – купи мне подру-у-гу-у-у.

– Что ты, Камочка, – всполошилась Адхарма. – Ты ведь знаешь, что у злых волшебниц подруг не бывает, лишь слуги.

– Со слугами играть не интересно, – канючила Кама. – Что за игра, если они всегда поддаются. Надоело быть первой. Вот была бы у меня подруга, – мечтательно продолжила она, – смотрела бы на мою гору игрушек и зави-и-и-довала. Купи-и-и-и!

В ответ на повелительный жест хозяйки советник Тамас удрученно склонил свою лысую голову.

– Увы, юная госпожа! Я знаю, что можно предать дружбу, но ни разу не слышал, чтобы кто-то мог ее купить. Да и к чему злым волшебникам такие вредные штуки? Ведь стоит в сердце завестись любви или дружбе, как тут же падает уровень злобы, а с ним и сила нашей магии.

– А кого стережет в неприступной башне дракон Химса? – сменила тему разговора Кама. – В той, от которой ты дала мне на хранение запасной ключ?

– С чего ты взяла, что там кто-то есть? – фальшиво удивилась Адхарма. – Вот возьми-ка лучше этот перстень, поиграй.

Кама взяла волшебный перстень Сатвы и стала с жадным интересом его разглядывать. Камень в перстне мигал и переливался, словно пытался что-то сказать. Девочка покрутила его, повесила на пояс рядом с причудливым ключом, повернулась и вышла из зала. Вереница слуг последовала за ней. Спускаясь по черной каменной лестнице, Кама тихо бормотала себе под нос:

– С чего взяла, с чего взяла… А кому же тогда в башню носят сладкие батончики? Ведь не дракону же.

Дракон Химса сидел на цепи и скучал. Он то пытался писать свои инициалы на стене башни копотью от огненного дыхания, то в который раз пересчитывал звенья своей длинной золотой цепи.

– У-у-х! – ворчал он себе под нос. – Люди всегда завидуют драконьему долголетию и здоровью, но почему-то никто не задумывается, чем же драконы занимаются в свободное время, которого у них хоть отбавляй. Скука, а не рыцари, вот наш главный враг. Помню, на воле, приедет к пещере какой-нибудь герой, можно с ним поразвлечься, загадывать загадки, играть в слова. Так ведь нет, угораздило меня польститься на тысячу мешков золота, что предложила злая ведьма, вот и сиди теперь на золотой цепи. Эх, надо было внимательнее читать контракт. Ага, опять небось несут батончики и газировку для пленницы.

Дверь в стене напротив входа в башню со скрипом приотворилась, но вместо слуги с подносом в ней показалась голова Камы.

– Привет ящерица! – развязно поздоровалась она. – Все скучаешь?

Химса давно привык к неуважительному обращению со стороны избалованной девчонки, но был рад и такой беседе.

– Привет, – пыхнул он. – Чего надо?

– Поиграем в загадки? – предложила Кама.

– Давай! – обрадовался неожиданному развлечению дракон.

– Маленький, кругленький, а за хвост не поднимешь, – первой начала Кама.

Химса несколько минут пыхтел, дымил, а затем радостно фыркнул:

– Догада-а-а-лся! Клубо-о-о-к! А теперь ты. Без рук, без топоренка построена избенка.

– Птичье гнездо, – ответила девочка, которая давно уже выучила ответы на те загадки, которые знал дракон.

– Теперь опять моя очередь. Сверху кожа, снизу тоже, в середине пусто. Дракон долго думал, шипел, чадил, наконец, сдался.

– Барабан! – хихикнула Кама. – А вот еще загадка – «Кто в башне сидит»?

– Девчонка, – не задумываясь, ответил Химса.

– Ух ты! – загорелись у Камы глаза. – А как ее зовут?

От досады, что его так легко провели, дракон обиженно фыркнул дымком.

– Не положено! – начал было он, но потом махнул передней лапой. – А, ладно, все равно проболтался. Ее зовут Джняна. Советник Тамас каждый день к ней ходит, все о чем-то выспрашивает. Возвращается злой, а иногда бурчит себе под нос: «Все равно узнаю тайну волшебного перстня».

Кама задумчиво покрутила в пальцах перстень, висящий на поясе, и, вызнав все, что хотела, не попрощавшись, захлопнула за собой дверь.

Девочка лет семи, одна среди взрослых, она скучала сильнее сидящего на цепи дракона. Совсем маленькой ее забрала к себе тетка Адхарма. Правило воспитания у старой ведьмы было одно – «Детей надо баловать, вот тогда-то из них и вырастают настоящие злые волшебники». Лет до семи ей прививали самые гадкие привычки – зависть, лень, жадность, и вот, когда характер девочки был уже почти полностью испорчен, она получила от тетки свое первое волшебное имя Кама, которое, как вы, конечно же, помните, означает – «неукротимое желание, жадность». Не так давно Кама вернулась из обители мудреца Ахамкары, где училась грамоте и письму. Теперь ей пришла пора изучать такие важные для злых волшебников науки, как зловедение и вреднологию. Но это было потом, после каникул, а пока юная ведьмочка скучала и очень хотела, чтобы рядом с ней кто-нибудь был. Кто-то, с кем можно было поговорить по душам, поведать свои тайны, поиграть, поссориться и опять помириться, одним словом – подруга. Слуги и советники для этого категорически не подходили. И в каверзном уме Камы начал зреть замысел.