Текст книги "О брачной и внебрачной жизни"

Олег Ивик
О брачной и внебрачной жизни

ПРЕДИСЛОВИЕ

О том, стоит ли людям вступать в брак, существуют разные мнения. Почти четыре тысячи лет тому назад законы Хаммурапи предупреждали жителей Вавилона, что жена может начать «вздорничать, разорять свой дом и унижать своего мужа».

Двумя тысячелетиями позднее грек Ахилл Татий писал о свадьбе: «О размерах этого несчастья можно судить даже по приготовлениям к браку. Флейты вопят, ворота лязгают, пылают факелы. Наблюдая всю эту суматоху, любой скажет: „Как видно, вступление в брак – это большое несчастье, похоже, что человека отправляют на войну…“»

Прошло еще тринадцать веков, и неизвестный, но мудрый автор средневекового трактата «Пятнадцать радостей брака» пишет: «Брачующийся мужчина подобен рыбе, что привольно гуляла себе в море и плавала куда ей вздумается и вот эдак, плавая и резвясь, наткнулась вдруг на сеть, мелкоячеистую и прочную, где бьются пойманные рыбы, кои, учуяв вкусную приманку, заплыли внутрь да и попались. И вы, верно, думаете, что при виде этих бедняг наша вольная рыба улепетывает поскорее прочь? Как бы не так – изо всех сил тщится она найти вход в коварную ловушку и, в конце концов, все-таки пробирается туда, где, по ее разумению, забав и услад хоть отбавляй… А уж коли попала, то обратно выхода не ищи, и там, где полагала найти она приятности и утехи, обретает одну лишь скорбь и печаль. Таково же приходится и женихам – завидно им глядеть на тех, кто уже барахтается в брачных сетях, будто бы вольно резвясь внутри, словно рыба в море. И не угомонится наш холостяк до той поры, пока не перейдет в женатый чин. Да вот беда: попасть-то легко, а вернуться вспять трудненько, жена – она ведь прижмет так, что и не вывернешься».

На рубеже XIX и XX веков Оскар Уайльд устами своего героя заявляет: «Мужчины женятся от усталости, женщины выходят замуж из любопытства. И те и другие разочаровываются».

Чеховский герой, мечтающий избежать брака и умоляющий врача дать ему свидетельство, что он сумасшедший, нарывается на следующую отповедь: «Кто не хочет жениться, тот не сумасшедший, а напротив, умнейший человек… А вот когда захочешь жениться, – ну, тогда приходи за свидетельством… Тогда ясно будет, что ты сошел с ума…

Но есть и противоположная точка зрения, высказанная незабвенным Подколесиным: «Как глупы все, которые не женятся». Тот же Уайльд устами другой своей героини утверждает: «Это просто позор, сколько холостяков встречаешь нынче в обществе. Надо бы провести такой закон, чтобы заставить их всех жениться в течение года».

Вольтеру приписывают такую мысль: «Брак – самое дорогое сокровище людей, когда согласие душ и сердец, чувств, вкусов и характеров стягивают его узы, созданные природой, связанные любовью, и облагороженные честью… Такой брак, такой дорогой союз, если он встречается, – само небо на земле». Правда, сам философ о «небе на земле» мог судить лишь понаслышке, поскольку всю жизнь оставался холостяком. Но вот ведь и знаменитый поэт XVI века Ганс Сакс утверждал:

 
Не будет мил и белый свет,
Коль никакого мужа нет.
 

Короче говоря, точек зрения много. Но факт остается фактом: что бы ни писали по поводу брака законодатели, философы и поэты, во всем мире во все времена люди женились и выходили замуж, и избегнуть такой участи удалось очень немногим.

В отличие от брака, разводы в любом обществе были гораздо менее обязательны. И все же они существовали всегда. Недаром Вольтер в «Философском словаре» писал: «Развод, вероятно, почти столь же стар, как и брак. Хотя я полагаю, что брак на неделю-другую древнее».

Разводились боги и люди, духи и литературные герои. Развелся египетский бог земли Геб с богиней неба Нут. Расстался с красавицей Нефертити знаменитый Эхнатон. Пытались освободиться от брачных уз жены крестоносцев, направившие папе римскому коллективное письмо. Разводился, ссылая опальных жен в монастырь, Иван Грозный. Хотел развестись с Анной Карениной ее муж Алексей Александрович Каренин. Разводилась с Васисуалием Лоханкиным его жена Варвара…

Оскар Уайльд утверждал, что разводы совершаются на небесах. И в этом есть немалый резон, поскольку достаточно естественно, чтобы браки расторгались там же, где они совершаются. Эту версию подтверждает известный духовидец Эмануэль Сведенборг, который во время своих посещений загробного мира неоднократно наблюдал разводы в «мире духов», в том числе и такие, которые сопровождались драками между покойными супругами.

Впрочем, по завершении бракоразводной процедуры ссоры, как правило, прекращаются, чего не скажешь о процедуре брачной. И остается только удивляться, почему церемония даже самого удачного развода обычно обставлена гораздо скромнее, чем даже самая безрадостная свадьба.

Браки и разводы никогда не были личным делом – общество активно диктовало людям, с кем и как им можно или нельзя вступать в брак и разводиться. Казалось бы, к сексу это относится в меньшей степени: сегодня большинство европейцев привыкли к тому, что уж постель – дело сугубо личное. Тем не менее в законодательстве любой страны можно найти сексуальные запреты, а для многих людей по-прежнему значимы требования, налагаемые религией и традицией. Если же окинуть взором историю человечества в целом, то выяснится, что вся она пронизана сексуальными запретами, разрешениями и предписаниями.

Регламентировался секс брачный и внебрачный, секс мирян и секс священнослужителей, секс царей и секс простых смертных… Существовало множество запретов, но немало имелось и предписаний, которые прямо указывали людям на их сексуальные обязанности.

Жрецы, священники и законодатели ломали копья и изводили тонны глины, папируса, пергамента и бумаги, пытаясь объяснить народам, как, с кем, когда, зачем и в каких условиях можно или нельзя заниматься сексом. Причем то, что считалось нравственным у одних народов, объявлялось категорически неприемлемым у других. В то время как в Вавилоне жрицы Милитты во славу своей богини торговали собой, в двух тысячах километров от них римляне живьем зарывали в землю жриц Весты, осмелившихся нарушить обет девственности. Особо раскрепощенные римские императоры могли вступать в бесчисленные связи, в том числе с родными сестрами, и играть гомосексуальные свадьбы с мальчиками-отпущенниками, а их китайские коллеги предавались любовным утехам лишь в рамках гарема, под строгим контролем евнухов и не дольше, чем позволялось ритуалом.

О том, как жители разных стран за последние примерно пять тысяч лет сватались, играли свадьбы, занимались (или не занимались) сексом, а иногда и разводились, и о том, как ими руководили традиция, религия и закон, – рассказывает эта книга. Ее авторы – Ольга Колобова и Валерий Иванов – работают под общим псевдонимом Олег Ивик.

В книге помимо исторических источников широко используются источники мифологические, повествуется не только о «человеческих», но и о «божественных» свадьбах, разводах и любовных приключениях. Ведь мифы создавались людьми, и в рассказах о богах отразились людские представления о нормах семейной и сексуальной жизни.

Книга написана для широкого круга читателей, поэтому авторы намеренно упрощали специальные вопросы, а из законов и традиций, которые у разных народов нередко были очень похожи, выбирали только самое, с их точки зрения, любопытное, опуская бесчисленные повторы. Многим народам с интереснейшими традициями в книге, к сожалению, просто не нашлось места.

Любую из глав можно было бы превратить в отдельный и достаточно толстый том. Но такие тома, написанные специалистами, уже существуют, и к ним авторы отсылают тех, кто хочет получить исчерпывающую информацию, – в конце книги есть список использованной литературы.

К теме браков, разводов и регламентации сексуальных отношений Олег Ивик уже обращался в ряде своих предыдущих книг. В настоящей книге исправлены некоторые ошибки и неточности; многие древние тексты цитируются в других переводах – поэтому имена исторических и мифических личностей могут отличаться от тех, которые использовались нами раньше. Переводчики стихов указаны в постраничных примечаниях; все источники и переводчики других текстов отмечены в библиографии.

При цитировании исторических документов мы намеренно убрали скобки, которыми отмечены сомнительные или темные для перевода места, – таким образом текст, без изменения его смысла, стал легче читаться. Авторы надеются, что эти и другие подобные упрощения не вызовут нареканий со стороны читателей, которым они хотели дать общее, достаточно поверхностное, но по возможности интересное представление о том, из чего складывалась и как регулировалась личная жизнь людей по всему миру с древности до наших дней.

«ПОБОЛЬШЕ МОЛЧИ!» (ЕГИПЕТ)

Самый, наверное, древний на свете текст, в котором говорится о браке, был создан в Египте в III тысячелетии до н. э. Это «Поучения Птаххотепа», мудреца, жившего в эпоху Древнего царства11
  Примерно конец XXVIII – середина XXII века до н. э.


[Закрыть].

Если преуспеваешь ты, то обзаведись хозяйством. Люби жену свою со всей глубиной. Насыщай плоть ее, одевай спину ее. Умащения – это средства для тела ее. Радуй ее сердце все время, пока будешь жив ты. Плодородное поле это для обладающего ею. Не судись с ней судом, но отстраняй ее от власти, чтобы сдержать ее. Буря ее – это глаза, когда смотрят они. Место пребывания ее надлежащее – это в доме твоем.

Это советы для человека, который «преуспевает». А как должен был обращаться с женой человек попроще? Советов для простолюдина не сохранилось – да их, наверное, и не было. Но судя по тому, что дело между супругами могло дойти до суда, ссориться с женами египтянам – ни знатным, ни безродным – было не слишком интересно. Тем более что египетский брачный контракт, как правило, предусматривал раздельное владение имуществом. А в случае развода треть из всего, что супруги нажили вместе, по закону доставалась жене. Не так уж и мало, если учесть, что жена обычно не работала, а только вела домашнее хозяйство.

Через тысячу лет после Птаххотепа тему обращения с женой продолжает в своих поучениях другой египетский мудрец:

Не обременяй жену опекой, если ты знаешь, что она в полном здравии; не говори ей: «Где это? Принеси это нам!», когда она положила эту вещь в удобное место. Побольше молчи и наблюдай…

«Побольше молчи!» Все цивилизации мира адресуют этот призыв к женам, и только египтяне – к мужьям.

Впрочем, египетские мужья, судя по документам, отличались крайней покладистостью. Например, от эпохи Нового царства22
  XVI–XI века до н. э.


[Закрыть] сохранился папирус (он находится в Лейденском музее33
  № 371, не путать с известным Лейденским медицинским папирусом (№ 1-3837).


[Закрыть]), в котором египтянин, обращаясь к своей усопшей жене, рассказывает, как замечательно он обходился с ней, пока она не умерла, и даже после этого.

Каждому, кто заговаривал со мной о тебе и советовал, я отвечал: «Я сделаю, как пожелает ее сердце!..» И вот смотри: когда мне поручали наставлять военачальников войска фараона и его колесничих, я посылал их, чтобы они простирались на животе перед тобой и приносили всевозможные прекрасные дары. Я никогда не скрывал от тебя своих доходов… Никогда не было, чтобы я пренебрегал тобой, подобно простолюдину, входящему в чужой дом… Мои благовония, сладости и одежды я никогда не отсылал в другой дом, а, наоборот, говорил: «Моя супруга здесь!» Ибо я не хотел тебя огорчать… Когда ты заболела постигшей тебя болезнью, я призвал врача, и он сделал все необходимое и все, что ты велела ему сделать. Когда я сопровождал фараона на юг, я во всем поступал, помня о тебе. Я провел восемь месяцев без еды и питья, подобно человеку моего положения. Когда я вернулся в Мемфис, я испросил у фараона отпуск и отправился туда, где ты обитаешь [к твоей гробнице], и я много плакал вместе с моими людьми перед изображением твоим. Три года прошло с тех пор. Но я не войду в другой дом, подобно человеку моего положения… И смотри, хотя есть сестры в нашем доме, я не ходил ни к одной из них.

Письмо это было положено в гробницу усопшей. Причиной его написания стало то, что вдовец заподозрил бывшую супругу в загробных кознях. Он заболел и решил, что недуг наслан на него покойной женой. Трудно представить, чтобы в такой ситуации кто-то отважился на ложь. Поэтому, надо думать, сказанное в папирусе – чистая правда.

Но это все – о семейной жизни. А что же о свадьбах? Мы много знаем о жизни египтян, но, как ни странно, о египетских свадьбах нам не известно почти ничего. Такое впечатление, что египетские браки совершались «на небесах» и никакими земными церемониями, ни религиозными, ни светскими, не обставлялись. И свадебного пира, судя по всему, тоже не было. По крайней мере, мы о нем не знаем… Может быть, египтяне были слишком озабочены приготовлениями к загробной жизни, чтобы заботиться еще и о жизни семейной. Похороны были дверями в вечность, а свадьба – лишь в недолгое семейное счастье. Тем более недолгое, что разводы в Египте случались, и надоевшую супругу тащить с собой в лучший мир было совсем не обязательно.

А может быть, игнорируя свадебные торжества, египтяне следовали примеру своих божественных покровителей? Ведь важнейшие божества египетского пантеона, супруги Исида и Осирис, никакой свадьбы не играли. Боги-близнецы сочетались браком в утробе матери, богини неба Нут, еще до своего рождения. Так что им волей-неволей пришлось обойтись без свадебного пира и без торжественной процессии.

Судя по всему, брачная церемония у египтян сводилась к подписанию контракта и к переезду жены с приданым в дом мужа. Единственным ритуалом, о котором мы знаем, был обмен браслетами (а позднее – железными кольцами). Брачные контракты передавались на утверждение джати – наместнику фараона, исполнявшему, в частности, роль судьи. Джати следил, чтобы в документе определялись обязанности мужа по содержанию супруги и было подробно описано приданое жены (на случай возможного развода).

Даже фараоны не устраивали своим отпрыскам пышных свадеб. В «романе» о Сатни-Хаэмуасе44
  Действие «романа» происходит в XIII веке до н. э.


[Закрыть] фараон, решивший выдать замуж свою дочь Ахури за своего же сына Неферкаптаха, отдает по этому поводу самое лаконичное приказание: «Пусть приведут Ахури в дом Неферкаптаха этой же ночью! И пусть принесут с ней превосходные дары!» Что и было исполнено. Потом новобрачная вспоминала: «Они привели меня, как супругу, в дом Неферкаптаха. Фараон повелел, чтобы мне доставили красивое богатое приданое золотом и серебром, и все люди царского дома мне его преподнесли».

Скромные воспоминания по нашим сегодняшним меркам. Но зато фараон в этом романе разрешил своим детям то, что очень редко позволялось в правящих семействах: брак по любви. Дело в том, что сначала венценосный отец намеревался выдать дочку за одного военачальника, а сына – женить на дочери другого. Но увидев, что дети любят друг друга чистой любовью (то, что они были братом и сестрой, в Египте никого особенно не удивляло), отец пошел навстречу влюбленным.

В египетской литературе есть еще одно занятное описание царского брака. В сказке «Обреченный царевич», записанной в период Нового царства, говорится, что некий сын фараона отправился странствовать по миру. Когда он дошел до Нахарины (египетское название Митанни в Междуречье), он узнал, что правитель этой страны решил отдать свою дочь в жены тому, кто сумеет допрыгнуть до ее окна. Поскольку окно невесты «было удалено от земли на семьдесят локтей», толпа женихов вот уже три месяца проводила время в непрерывных прыжках. Кстати, головы им, в отличие от европейских аналогов этой сказки, никто не рубил, и юноши мирно, хотя и бесплодно, прыгали под окном у невесты. Сын фараона, естественно, оказался победителем в этом соревновании и женился на принцессе.

В другой египетской сказке «Фараон и вор» рассказывается, как выдавал свою дочь замуж фараон Рампсинит55
  Его ассоциируют с Рамсесом II или Рамсесом IV, правившими в XIII и XII веках, соответственно.


[Закрыть]. Рампсинит скопил несметные богатства и приказал зодчему выстроить специальное здание сокровищницы для их хранения. Зодчий исполнил повеление фараона, но вмонтировал в одну из стен камень, который не был скреплен с остальными. Умирая, зодчий поделился своей хитростью с сыновьями. Братья начали наведываться в сокровищницу, минуя стоявшую у дверей стражу. В конце концов фараон заметил недостачу и приказал поставить в сокровищнице капканы. Старший брат угодил в капкан и погиб, но младшему удалось спастись самому и унести голову брата, а потом, что было немаловажно для его посмертной судьбы, хитростью отнять у царской стражи и тело.

Тогда фараон тоже решил пойти на хитрость. Он объявил, что отдаст свою дочь в жены самому ловкому из пройдох и обманщиков Египта. Младший брат клюнул на приманку. Он явился к царевне и рассказал о том, как ограбил сокровищницу фараона, вызволил из темницы тело брата и опозорил стражу. Царевна, наученная фараоном, попросила у юноши его руку. Вести жениха она собиралась отнюдь не к брачному ложу, а в темницу. Но хитрец подсунул девушке отрубленную руку мумии и, пока та разбиралась и визжала, был таков.

Эта проделка пришлась по вкусу фараону, и он объявил новый указ: хитрому вору даровалось прощение и предлагалось действительно взять в жены царевну. Что тот и сделал.

Впрочем, это литература. А как в действительности вступали в брак фараоны и их дети?

У фараона обыкновенно была одна главная жена, носившая титул «Великой царской супруги». Эта жена обычно была родной или, по крайней мере, единокровной сестрой фараона. Именно брак с нею, старшей дочерью предыдущего царя, давал власть царю следующему. Если у предшествующего фараона не было сына от главной жены, он передавал власть одному из побочных сыновей, женя его на своей дочери-наследнице. Таким образом, новый правитель вступал в брак с единокровной сестрой. Но даже если сын от главной жены – законный наследник – у прежнего фараона имелся, он мог получить престол не иначе, чем женившись на дочери-наследнице своего отца. В этом случае в брак вступали родные брат и сестра. И только если фараон умирал, не оставив сыновей (как, например, Тутанхамон), претенденты на трон могли добиваться брака с его вдовой или дочерью-наследницей, не будучи ее братьями.

Не случайно египетские фараоны никогда не выдавали своих дочерей замуж на сторону – разве что дочерей от второстепенных наложниц. Ведь брак с дочерью фараона от главной жены обеспечивал права на египетский престол. Недаром Аменхотеп III (первая половина XIV века до н. э.) в ответ на просьбу вавилонского царя Кадашман-Харбе отдать за него египетскую царевну ответил: «Египетская царевна никому не может быть отдана».

Впрочем, и тогда, когда о передаче власти речь не шла, браки с сестрами и даже с собственными дочерьми были для владык Египта делом обычным. Множество женщин, окружавших фараона, были его ближайшими кровными родственницами. От них просто некуда было деться. Ведь помимо главной жены у его отца-фараона было еще несколько второстепенных, но не менее законных жен. Были и наложницы, тоже имевшие вполне официальный статус. И у всех рождались дети, в том числе дочери!

Рамсес II за годы своего правления одних только главных жен сменил целых пять. Правда, он царствовал 67 лет. А всего у него было 162 ребенка. Одну из своих дочерей он сделал и своею женой. Кроме того, Рамсес II известен редким по тем временам дипломатическим браком. Он заключил его с хеттской царевной, которую возвел в ранг «Великой царской супруги».

Вообще египетские фараоны редко вступали в равноправные дипломатические браки. Дочери окрестных царей обычно становились лишь рядовыми обитательницами их гаремов по той простой причине, что ни одно из близлежащих государств просто не дотягивало до Египта по уровню своей значимости. Хетты – другое дело, их держава одно время была серьезным соперником египтян за власть над Сирией и Палестиной. Рамсес II подписал с Хаттусилисом III мирный договор, и через некоторое время хеттская царевна прибыла в Египет. Здесь она получила новое имя – Маатнефрура (видящая красоту Ра) – и статус главной жены фараона. Сохранилась египетская стела, на которой подробно описывается история этого брака. Если верить египтянам, хетты терпели от Рамсеса постоянные военные поражения, земли их пришли в упадок. И тогда Хаттусилис объявил:

Смотрите! Вот земля наша разорена и обращена в руины! <…> Не дает небо воды. Против нас земли все в качестве врагов ведут войну с нами. Соберем же захваченное нами имущество наше все! Вот дочь моя старшая перед тем, что преподнесем мы в качестве даров для бога совершенного [Рамсеса]. Даст он нам мир и жизнь нашу, царь Верхнего и Нижнего Египта…

И царевна с богатой данью: золотом и серебром, рабами, лошадьми, быками, овцами и прочими товарами – отправилась в Египет. В пути ее встретили войско и сановники фараона. Для того чтобы облегчить царственной невесте и ее свите тяготы далекого пути, Рамсес обратился к своему отцу, богу Сетху (Сету): «…Не сотвори дождя, ветра и снега, пока не достигнут меня чудеса, которые ты мне определил…» Бог исполнил просьбу сына, «небо было умиротворено», и зимой наступили летние дни. Такая же идиллия была достигнута и в отношениях между двумя народами. Стела сообщает:

Вот пехота, колесничное войско и сановники Его Величества, сопровождавшие ее (то есть девушку. – Прим. пер.), смешались с пехотой, колесничным войском и сановниками из Хатти. Вот они, будучи азиатскими воинами, подобны воинам царя Верхнего и Нижнего Египта, господина Обеих земель <…> сына Ра, господина воссияний, Рамсеса Мериамона66
  Мериамон – возлюбленный богом Амоном.


[Закрыть], дана ему жизнь. Подобно тому и колесничие его, и все люди земли Хатти смешались с египтянами, которые были среди них, пили они вместе. Вот сердце у них одно, и подобны они братьям, и нет злословия одного против другого. Мир и дружба, братство между ними в соответствии с планом самого бога, царя Верхнего и Нижнего Египта <…> Рамсеса Мериамона, дана ему жизнь.

Но помимо браков политических или, что случалось чаще, династических, фараоны вступали и в браки по любви. Ярчайший пример тому – брак Аменхотепа III и дочери жреца, Тии, плодом которого стал великий религиозный реформатор Эхнатон.

Аменхотеп III был фараоном достаточно заметным, он оставил бы след в истории, даже не будь он отцом Эхнатона. Этот правитель известен, во-первых, своей исключительно миролюбивой политикой: он практически не вел войн, кроме разве что карательных операций в Нубии. Во-вторых, он очень много строил… До наших дней сохранились две его гигантские статуи на западном берегу Нила – колоссы Мемнона. У ног южной статуи расположилась маленькая фигурка жены Аменхотепа, Тии. Такой масштаб был привычен для Египта: величие фараона подчеркивалось величиной его статуй. А жена, будь она даже «Великой царской супругой», на равное величие, а значит, и размеры, претендовать не могла. Но Тии претендовала на многое. Она участвовала в политике, вела переписку с иностранными монархами…

Известно, что Тии была не царского рода и относительно скромного происхождения. И отец, и мать ее служили при храме бога Мина. Сохранилась гробница ее родителей: их титулы отнюдь не высоки. Тем не менее Аменхотеп не только сделал Тии своей главной женой, но вызывающе объявил об этом всему свету. Поскольку брачные церемонии были не приняты, а со СМИ у фараонов дело обстояло неважно, царственная пара придумала необычный для того времени пиар-ход. В честь бракосочетания была выпущена серия памятных жуков-скарабеев, на брюшке которых выгравировали один и тот же текст:

Царь Верхнего и Нижнего Египта, Небмаатра, сын Ра Аменхотеп, властитель Фив, которому дарована жизнь и великая царская супруга Тии, да живет она! Имя ее отца – Иуйа, имя ее матери – Туйа. Это жена могущественного царя: его южная граница у Карои (в верхней Нубии), северная – у Нахарины (Митанни).

Новобрачный обнародовал безвестные имена родителей своей молодой жены, с вызовом давая понять, что «Великая царская супруга», равно как и ее родные, не подлежат оценке по обычным меркам.

В Египетском музее в Берлине можно видеть скульптурный портрет Тии: ее не назовешь красавицей. Тем не менее она не только сумела приворожить Властителя обеих земель и до конца сохранить титул его главной жены, но и сделала своего сына, Аменхотепа IV, фараоном.

Аменхотеп IV больше известен нам под именем Эхнатон. Его брак с красавицей Нефертити был, по-видимому, тоже браком по любви. Во всяком случае, Нефертити, как и ее свекровь, была не царского рода: она никогда не носила титула царской дочери. Но влюбленный фараон сам дал ей официальные титулы: «владычица радости, прилепляющаяся благоволению, коей ликуют, слушая голос». Он же дал ей дополнительное имя Нефернефруатон – «Прекрасны красоты Атона».

У фараона был большой гарем – туда входили в том числе дочери подчиненных ему государей, на которых он женился из политических соображений. Но титул «жена царева великая, возлюбленная его, владычица обеих земель» принадлежал единственной женщине – царице Нефертити.

На стенах гробниц, дворцов и храмов сохранилось множество изображений царицы рядом с ее великим супругом. На них они вместе служат Атону – солнечному диску, вместе отдыхают в кругу своих дочерей, принимают дань, в сопровождении чиновников объезжают столичные заставы и даже вместе сражаются. Маловероятно, чтобы Нефертити, как это изображено на росписях, собственноручно сокрушала иноземных врагов, но показательно, что в глазах египтян царица всегда находилась рядом с мужем.

Принося официальные клятвы богам, Эхнатон клялся не только своим отцом-солнцем, но и своей любовью к жене. Жрецы и сановники на стенах загодя заготовленных гробниц обращались к изображению Нефертити с молитвами, как к божеству. За предшествующие две тысячи лет существования египетского государства ни одна царица не удостаивалась подобных почестей.

Но начиная с четырнадцатого года правления Эхнатона имя Нефертити внезапно перестает появляться на настенных росписях и рельефах. Согласно одной из версий, царица рассталась с мужем, поскольку поняла всю несостоятельность его религиозной реформы, потрясшей основы государства, и Эхнатон не смог простить своей бывшей соратнице измену идее. Существует и диаметрально противоположная точка зрения: сам фараон-еретик под давлением жречества решил отказаться от реформ, не нашедших поддержки у египтян, и царица восприняла это как предательство. Так или иначе, совместной деятельности, равно как и совместному проживанию супругов, пришел конец. Но еще раньше, в годы триумфа Нефертити, на сцене появляется вторая женщина, потеснившая «жену цареву великую» на ее троне. Имя этой женщины – Кэйе.

Египтологи до сих пор не пришли к единой точке зрения о том, кто такая Кэйе и как она оказалась рядом с фараоном. Но ее изображение все чаще появляется на рельефах и росписях. Вместе с Эхнатоном она служит Атону. А официальный титул, присвоенный ей, гласит: «жена-любимец большая царя и государя, живущего правдою, владыки обеих земель… который будет жив вековечно вечно, Кэйе».

Именно для Кэйе, по-видимому, фараон построил так называемую южную усадьбу и северный дворец в Ахетатоне, новой столице Эхнатона. Имя владелицы было еще при жизни Эхнатона изглажено и заменено на имя Меритатон, дочери фараона. Долгие годы бытовало мнение, что Эхнатон передал царевне имущество опальной Нефертити. Но обнаруженные археологами прописи, по образцу которых рабочими делались надписи на стенах зданий, свидетельствуют: первоначальной владелицей усадьбы и дворца была Кэйе. А в последние годы царствования Эхнатон даже назначил ее своим соправителем… Впрочем, ее постигла еще более горькая участь, чем «царевну великую».

У Кэйе не только отобрали подаренные фараоном дворцы, ее имя не только было стерто с множества изображений. Фараон лишил свою бывшую фаворитку и посмертных благ. Известно, что для Кэйе, как это было принято у знатных египтян, были заранее приготовлены роскошная гробница и золотой гроб. Стены этого гроба Кэйе украсила трогательными надписями, в них она воспевала свою любовь к фараону, которая должна была продолжаться вечно:

Сказывание слов Кэйе – жива она! Буду обонять я дыхание сладостное, выходящее из уст твоих. Буду видеть я красоту твою постоянно – таково мое желание. Буду слышать я голос твой сладостный северного ветра. Будет молодеть плоть моя в жизни от любви твоей. Будешь давать ты мне руки твои с питанием твоим, буду принимать я его, живущий правдою. Будешь взывать ты во имя мое вековечно, не надо будет искать его в устах твоих, мой владыка. Будешь ты со мною вековечно вечно, живым, как Йот [Атон]! Для двойника жены-любимца большой царя и государя, живущего правдою, владыки обеих земель Нефр-шепр-рэ Ва-н-рЭ [Эхнатон], отрока доброго Йота живого, который будет тут жив вековечно вечно, Кэйе – жива она!

Но воспользоваться этим гробом Кэйе не пришлось. Чем бы ни был вызван гнев фараона, опала, постигшая «жену-любимца», была окончательной и бесповоротной. Неизвестно, где и когда похоронена Кэйе, но ее золотой гроб достался другому владельцу. В нем была найдена мумия мужчины. Многие исследователи допускают, что она принадлежит самому Эхнатону.

А вот знаменитому Тутанхамону, который был, по-видимому, сыном Эхнатона от одной из его второстепенных жен, жениться по любви не пришлось. Он был совсем еще мальчиком, когда его связали узами брака с дочерью Эхнатона и Нефертити, Анхесенпаатон (позднее переименованной в Анхесенпаамон). Невеста была старше жениха на два-три года.

После смерти восемнадцатилетнего брата-супруга, Анхесенпаамон, Великая вдова царя, ставшая властительницей Египта, совершает неожиданный, совершенно немыслимый политический и брачный ход. Не желая делиться властью ни с кем из своих сановников или братьев, она тайно посылает письмо хеттскому царю Суппилулиумасу77
  Суппилулиумас I (Суппилулиума I) – правил в середине XIV века до н. э., крупнейший хеттский дипломат, полководец и политик.


[Закрыть]. Табличка с текстом этого письма была найдена в дипломатическом архиве хеттов.

Мой муж умер. Сына я не имею. Но у тебя, как говорят, сыновей много. Если бы ты дал мне из них одного твоего сына, он стал бы моим мужем. Никогда я не выберу моего слугу и не сделаю его моим мужем… Я боюсь такого позора.

Предложение сделать хетта царем Египта было настолько невероятным, что Суппилулиумас в него не поверил. Он отправил юной царице полное сомнений письмо, которое до нас не дошло. Но дошел ответ Анхесенпаамон, в котором она продолжала требовать себе хеттского мужа-царевича:

Почему ты говоришь, они обманывают меня в этом деле? Если бы я имела сына, разве я написала бы о позоре моем собственном и моей страны в чужую страну? Ты не поверил мне и даже сказал мне об этом. Тот, кто был моим мужем, умер. Сына я не имею. Никогда я не возьму своего слугу и не сделаю его моим мужем! Я не написала ни в какую другую страну! Только тебе я написала! Как говорят, твои сыновья многочисленны. Так дай мне одного твоего сына! Мне он будет мужем, а в Египте он будет царем.

В конце концов молодая вдова сумела убедить хеттского царя. Он послал сына в Египет, но заговор был раскрыт, караван жениха атакован египетской армией и перебит. Вместо юного иноземного принца Анхесенпаамон получила в мужья старого египетского сановника Эйе. Случилось то, чего она так боялась: ей пришлось поступиться своей гордостью и сделать царем «своего слугу». Сохранился золотой перстень, на котором соединены имена Эйе и Анхесенпаамон, написанные в округлых рамках-картушах, как писались только имена царей и цариц. Это косвенно говорит о браке между ними. Но известно, что Эйе, став фараоном, передал титул «Великой царской супруги» своей прежней жене, с которой жил до того, как взошел на царский трон. Верность, достойная восхищения.