Текст книги "В теле победителя"

Олег Ковальчук
В теле победителя

Глава 1. Насилие

Я находился в огромном зале со сводчатыми потолками, который, похоже, лишь в шутку назывался кабинетом. Я сидел на удобнейшем кресле, проросшем прямо при мне из деревянного пола, как какое-то дерево. В воздухе витали запахи цветущей сирени, а с улицы ветер приносил щебет птиц. На дальней стене располагался громадный витраж, что изображал эльфа, который отдалённо напоминал старого пердуна, сидящего напротив меня.

И вроде всё понятно, но, видимо, мне просто необходим отдых. Я уже, наверное, минуту сижу и пытаюсь понять, что он несёт. Какой сын? Какой дочери? Нет, в этом безусловно должен быть какой-то смысл, но мне просто лень напрягать мозг и разбираться в этой болливудской опере.

Правда, Эльфин внутри меня аж весь затрясся. Видимо, у него голова соображала чуть лучше. Парень явно перевозбудился, но его можно понять, правда, я так и не понял: рад он или в ужасе. Мне вот тоже сообразить бы, что делать. Если не считать родного дядюшку Эльфина, которого тот расстрелял, это мой первый нормальный опыт общения с эльфами. А с такими древними и подавно.

Я, конечно же, не отупел вконец, и до меня уже дошло, что этот сморщенный эльф – мой дед… Вернее, Эльфина. Но одного не пойму, зачем всё так усложнять высокопарными оборотами? Почему нельзя сказать просто: “Привет, я твой дед”. Ну сразу же всё понятно. Или это такая проверка на аристократа? Наверное, я должен ответить: “Здравствуй, отец эльфа, который убил мою мать, которой ты тоже отец, а ещё которая…” Ох, сам уже запутался, да и надоело.

– Приветствую, – ответил я сухо, потому как Эльфин вообще не спешил проявлять инициативу. Собственно, на этом и мой порыв иссяк.

Так мы и сидели, пялясь друг на друга.

Ситуация здесь непростая. Вот что мне ему сказать? Поделиться тем, что я убил его сына и внука? Или сказать, что он старый козёл, который даже не поинтересовался, как живёт его второй внук последнюю… Всю жизнь. И плевать на эти их расовые и классовые расслоения. В общем, нечего мне ему сказать. Даже от имени Эльфина.

Я почти физически ощутил, как силится Эльфин подобрать слова, терпя фиаско раз за разом. Он бы и рад со мной посоветоваться, да только не может найти слов даже для того, чтобы обратиться ко мне.

Видимо, старик это тоже почувствовал, потому что, позволив себе лёгкую усмешку, заговорил неожиданно мелодичным голосом:

– Наверно, пытаешься понять, почему оказался здесь? – спросил он. Раньше мне его голос казался хриплым.

– Думаю, если вы объясните, то избавите меня от необходимости ломать попусту голову, – ответил я, вызвав повторную усмешку на лице эльфа. Брезгливая гримаса, которой он меня встретил, начала понемногу пропадать.

– Вот и я устал ломать голову, – произнёс он. – Терпеть не могу загадки. Да и тот, кто их задаёт, видимо, давно устал ждать, когда я разгадаю его коварные ребусы. Вот и отдал мне тебя как подсказку.

– Вы знаете, объяснение предполагает, что ситуация должна проясниться, а я, похоже, запутался ещё больше, – произнёс я.

Эльф смерил меня очередным долгим взглядом, который как бы говорил: ”Чего ещё стоило ожидать от полуэльфа?” Кстати, надо бы спросить, как его зовут. А то, насколько я понял, даже сам Эльфин этого не знает.

Качнув головой, эльф повёл рукой. Несмотря на внешний вид кисти, этот жест был лёгким и завораживал изяществом. Видимо, какая-то эльфийская магия для выпендрёжа. Я не много общался с этим народом, но даже Эльфин считает, что у них всё построено на одном только пафосе и показухе.

В пяти метрах от меня и старика прямо из воздуха с лёгким шелестом стало появляться белоснежное полотно. На вид оно было шёлковым или из полупрозрачной газовой ткани, кажется, есть такая ткань…

Спустя пару секунд в воздухе висела большая белоснежная простыня около четырёх метров шириной и метра три высотой.

Сначала ничего не происходило, и я даже перевёл недоумевающий взгляд на старика, но в этот момент полотно внезапно стало чёрным. Будто кусок пространства вырезали, оставив квадратную дыру.

Я вдруг заметил, что чернота неоднородная, она будто бурлила и колыхалась. Следом в черноте стало что-то проявляться, и я вдруг разглядел какую-то другую комнату. Подробности были плохо видны, изображение будто было подёрнуто туманом, однако он быстро рассеивался, а комната становилась всё более чёткой и на удивление знакомой. Вот только где?..

Я вдруг увидел Освальда Гринланда, сидящего в кожаном кресле посреди своего кабинета. Того самого… Вот за его креслом образовалось тёмное облако, а следом и Эльфин. Я вполне отчётливо слышал голос Гринланда и Эльфина, видел, как полуэльф тискает что-то под полой пиджака. После короткого диалога Гринланд принялся запугивать Эльфина, предлагая произнести последние слова перед смертью, после чего его отрубленные руки оказались на полу.

То кресло, в котором появилась Ванесса Вацлавна, было в кадре, однако сама вампирша выглядела, как чёрное пятно. Даже голоса её не было слышно.

– Кто это? – спросил эльф мелодичным голосом, в котором прослеживалась усталость. Он указывал на чёрное пятно. – Ты знаешь, кто был в том кресле? Освальд, видимо, знал. А ты?

Я завороженно следил за продолжением жуткой картины. Почему-то со стороны да ещё и в присутствии отца Гринланда-старшего происходящее на полотне воспринималось особенно жутко. Даже хуже, чем тогда, когда я сам при этом присутствовал. Больше всего оторопь вызывало спокойствие эльфа, который с неизменным лицом наблюдал за тем, как я поочерёдно убиваю его наследников, а затем и вовсе сжигаю их тела.

Но вопрос сейчас в другом. Что сейчас, нахрен, происходит? Это что, какая-то проверка от Вацлавны? Или провокация? Или ещё хрен пойми что… Правду мне говорить или промолчать? И ведь это дело рук вампирши. Я отчётливо вспомнил тот тёмный сгусток, что висел в воздухе. Да и ракурс записи был аккурат из того угла, откуда выплыл шар, а потом и прямо над Гринландом и Эльфином, когда полуэльф в упор из Галеньки расстреливал гвоздями подлого эльфа.

Видео закончилось на том, как пламя полностью охватило всё помещение кабинета, накрыв собою три тела.

Ну что я могу сказать? Охренеть.

Я медленно перевёл глаза с полотна на старика. Кажется, где-то внутри меня начал икать один до одури напуганный полуэльф.

– Так ты знаешь, кто скрывался под тем туманным пятном? – глядя на меня в упор, спросил эльф.

Думаю, молчать точно неразумно. Как минимум, Вацлавна никаких обещаний с меня не брала, да и на контакт отказалась идти. Так-то я, может быть, и поупирался бы, но она сама не эталон командной работы.

– Ванесса Вацлавна, – пожав плечами, ответил я.

– Ванесса Вацлавна? – переспросил эльф, удивлённо подняв брови.

– Она, – кивнув, подтвердил я.

– Хм, – эльф ненадолго задумался.

Всё это время он не сводил с меня глаз.

– Женщина, значит, – протянул он наконец. – И кто эта Ванесса Вацлавна?

– Преподаватель истории Троеземья, – честно ответил я, а затем, предупреждая следующий вопрос, добавил. – В школе Шрёдгер, я там учусь.

– Смею предположить: она вампирша? – уточнил эльф.

Я кивнул, не сводя взгляда со старика.

– Я почти в этом не сомневался, вот только яснее не стало, – хмыкнул эльф. – Как зовётся род этой вампирши?

– Как зовётся род? – переспросил я. – В смысле фамилия? Понятия не имею.

– Да уж, проще так и не стало, – пробормотал он, а затем властным голосом произнёс, видимо, обращаясь к прислуге, хоть я никого и не видел вокруг. – Распорядитесь снарядить карету.

Повисла очередная минута давящего молчания.

– Раз уж мы в общих чертах разобрались, зачем я здесь, мне бы хотелось знать, что будет дальше, ну, учитывая всё это, – я махнул рукой на полотно, что так и висело в воздухе.

– А что, по-твоему, должно быть дальше? – спросил эльф, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. По его голосу совершенно не удавалось что-либо понять.

– Вы собираетесь мстить за сына?.. Ну и за внука. – спросил я, внутренне напрягшись.

– Безусловно, – хмыкнул эльф. – Именно поэтому мы сейчас поедем в твою школу.

– Так их ведь я убил, – кивнув на полотно, сказал я.

– Ты хотел узнать, буду ли я мстить тебе? – усмехнулся старик. – Ты заслуживаешь жестокой смерти лишь за то, что осмелился поднять руку на первородного, что старше тебя в десять раз. За то, что убил двоих эльфов, тебе полагаются пытки на протяжение всего срока твоей жизни, – он устремил на меня холодный взгляд. – Но мстить тебе – всё равно что наказывать тот строительный инструмент, которым ты убил моих последних наследников. Ты лишь орудие, почти что неодушевлённое, – он снова прикрыл глаза.

– Я знаю довольно много полезных подробностей, но больше ничего не скажу, пока вы не перестанете говорить загадками. Что бы вы себе там не думали, я заслуживаю подробностей, как минимум, потому что ваш сын виновен в смерти моей матери. И внук ваш заслуживал смерти, на мой взгляд, потому что имел тупость насмехаться над её смертью.

Эльф никак не отреагировал, и потому я продолжил.

– Мне плевать, сколько вы там прожили и какая у нас разница в возрасте. Я здесь, перед вами, и чувствую, что вы просто заносчивый старый…

Договорить мне не удалось. Меня не перебили и не заткнули, просто воздух пропал из лёгких.

Организм готов был взбунтоваться и начать паниковать, но я пока держал себя в руках и судорожно пытался вдохнуть хоть каплю кислорода, который будто выкачали из пространства.

– Ты чувствуешь… – усмехнулся эльф, – Ощущаешь эмоции. Все эти любопытные отклонения – признаки младенчества любого разумного. Ну или жизни таких, как ты, – он продолжал рассуждать, в то время как я уже всерьёз начал задыхаться. Что удивительно, его слова отпечатывались в сознании с кристальной чёткостью, будто они были куда важнее того, что я сейчас сдохну от удушения. – Лишь интеллект является признаком, позволяющим считать себя полноценным разумным. Чистый разум, прозрачный и твёрдый, как алмаз. Но чем больше в нём примесей, тем меньше стоит считаться с его обладателем.

Так, не слушать его. Нужно что-то предпринять. Я активировал защитный купол… Не помогло. Смола здесь тоже не поможет, разве что дом напоследок спалить. Я активировал рывок и устремился прямо к старику.

На лице эльфа мелькнула тень удивления, а следом я врезался в такой же купол, как и у меня, только голубой. Раздался громкий хлопок, после чего меня швырнуло на пол, но главное, я судорожно стал вдыхать в себя чистый, прохладный, пьянительно-вкусный воздух. Как же это прекрасно – просто дышать…

Так, не расслабляться. Я не горю желанием познакомиться с остальными приёмами из арсенала этого маразматика. Быстро вскочив на ноги, я отпрыгнул в сторону, ожидая ещё какой-нибудь подлости, но ничего не последовало. Эльф флегматично наблюдал за мной.

Недолго думая, я выхватил Галеньку.

– Ну ты вконец охренел, старый, – хватая ртом воздух, процедил я. – Сейчас я тебе покажу, к чему приводит раздутое самомнение…

– Да ладно тебе, – хмыкнул эльф, а в следующий миг меня будто со всех сторон обложили мешками с мукой. Двинуться я не мог, при этом чувствовал сильное давление на тело. Галенька куда-то уплыла из моих рук, что окончательно лишило возможности сопротивляться.

Давление слегка усилилось, и я поднялся в воздух. Неспешно пролевитировав к креслу, на котором я до этого сидел, моё тело легко опустилось прямо на сидение.

– Видишь, как легко задеть эти твои чувства и лишить способности трезво рассуждать, – назидательно произнёс он.

Я бы послал его куда подальше, да вот только сначала бы до молотка дотянуться. А так, зачем попусту языком трепать?

– Есть у меня старый враг, – заговорил вдруг эльф. – Он очень хитёр и изворотлив. И я ещё не встречался с настолько коварным противником, – эльф потёр висок пальцем. – Эта магограмма, – он махнул рукой на полотно, – одна из сотен подобных. Он вознамерился уничтожить мою жизнь и за последние пару сотен лет неплохо поднаторел в этом. Последние тридцать лет слишком хорошо это показали, – он снова бросил на меня взгляд, а затем на полотне появилась новая картинка.

Я увидел коридор, похожий на тот, что я видел в подземелье вампирьего небоскрёба. Грубые каменные стены, тусклый свет и другая атрибутика казематов. Вот только в этом случае всё выглядело посерьёзнее. Сам не пойму, отчего сложилось такое впечатление.

Затем я услышал приглушённый крик. Женский крик. Кто-то просил о помощи… А потом просил остановиться. Голос звал какого-то господина и просил остановиться.

Изображение медленно поплыло вперёд, и я понял, что шар, который запечатлевал пространство вокруг, двигается в направлении этих криков.

Он миновал несколько массивных металлических дверей, пока не остановился у одной из них, где было открыто небольшое зарешеченное окошко. Мольбы доносились оттуда вместе с металлическим лязгом и сипением.

Шар проплыл между прутьев и оказался в небольшой камере.

Эльфин принялся заливаться краской, но взгляд не отвёл от происходящей на полотне картины.

В центре помещения на квадратном столе лежала голая эльфийка. Она была очень худая, а её тело покрывали синяки и ссадины от множественных побоев. Её руки и ноги были привязаны к столешнице, причём ноги были разведены в разные стороны. Она плакала и извивалась, в то время как два гоблина, насиловали её, при этом щипая, шлёпая, смеясь над её мольбами… Я хотел отвернуться, но не мог – шея была зафиксирована, а глаза почему-то так и не закрыл. Никогда я не любил издевательств над слабыми. Особенно над женщинами. А сексуальное насилие и вовсе не терплю.

Не знаю уж, зачем этот хрен показывает мне порнуху, но у нас с ним явно разные увлечения.

– Таких записей у меня накопилось уже несколько сотен, – уведомил он меня.

Вот уж не сомневаюсь. Я не оставлял попыток сопротивления, пытаясь отвернуться.

– Ах, ну да, – пробормотал эльф, – я ведь вас не представил. Знакомься, это Гаэлея, моя дочь и твоя мать.

Глава 2. Грязь

Сердце застучало в бешеном ритме. Мне не хотелось верить в слова старика, но я уже и сам понял. Я ведь видел её фотографию. Слой грязи, побои и сильная худоба сбивали с толку, но это была и правда она.

Видимо, это запись с тех времён, когда она была молодой и попала в плен гоблинам, хотя на видео она кажется гораздо старше, наверное, это из-за перенесённых ею страданий.

Скрепя сердце и выкрутив циничность на максимум, я ответил:

– Не думаю, что хотел бы обсуждать её личную жизнь. По крайней мере, о мёртвых плохо не говорят.

– Этой магограмме всего две недели, – флегматично произнёс эльф. – Она записана недавно. Боюсь, за две недели твоя мать не успела умереть.

Кровь застучала у меня в висках. Мысли принялись хаотично метаться по черепной коробке, пытаясь найти логику в его словах. Это ведь полнейшая чушь. И зачем ему нужно вводить Эльфина в заблуждение?..

– Что это за грязь? – наконец просипел я, совершенно не узнав голос Эльфина.

– Почему же грязь, это высокая магия. А если ты о происходящем на той магограмме, то это часть тех изощрённых уловок, о которых я упоминал ранее, – он кашлянул. – Как я уже говорил, мой враг необычайно коварен. И, как ты понимаешь, я не думаю, что это устроила та самая преподавательница. Возможно, она как-то связана с этим, но не более. Как, например, ты или те гоблины. Однако, она вполне может оказаться более важной ниточкой.

– Но как такое возможно? Я видел её личное дело и протокол о казни. Да она ведь умерла в пятьдесят девятом… – эта ситуация даже у меня из-под ног выбила почву, что уж говорить об Эльфине.

– Мало ли, что где числится, – хмыкнул старик. – Тела-то нет. Её просто не стало, и по решению совета её признали мёртвой. Так было проще всем. Особенно моему амбициозному сыну.

– Но где она? Её нужно спасти! – воскликнул я.

– Вот именно об этом я и говорил, – покачал он головой. – По твоему мнению, выходит только после того, что ты сейчас сказал, у меня должен возникнуть в голове вопрос: как же это я раньше не додумался до спасения дочери? Да ты ведь просто гений. Весь в мать.

Самое обидное, что телом я так и не мог двигать, иначе точно засветил бы ему молотком. А ещё раздражал его безразличный тон. Там с его дочерью творят такое… А он спокойно смотрит на это.

– Никогда я не увлекался ментальной магией, слишком уж законопослушный. Но твои мысли разве что слепой не понял бы. Но чего ожидать от переполненного гормонами и страстями подростка? – он смотрел на меня пронизывающим до костей взглядом. – Вместо того, чтобы вариться в своей глупой ненависти, ты внимательно смотри на происходящее. Запоминай всё. Материал камней в стенах, что за кладка, какое освещение, лица гоблинов, особые приметы, голоса… В первую очередь, нужно думать. А свои эмоции оставь для таких же, как ты, – он снова отвернулся от меня и уставился в полотно, где продолжалась экзекуция над страдающей эльфийкой. – Я лишь последний год перестал рыть носом землю, как какой-то гном. Ты крючишь пальцы, пытаясь дотянуться до своего примитивного оружия, а я в силу своего здравомыслия до сих пор не свернул тебе шею. Но ты даже это обесцениваешь.

– Кто этот враг? – спросил я, немного успокоившись. – Есть хоть какие-то предположения?

Я старался смотреть куда угодно, лишь бы не на полотно, однако от звука я не был защищён. Мать Эльфина на видео продолжала просить перестать её мучить.

– Конечно, есть, – хмыкнул старик. – Какой-то вампир или эльф, по возрасту, да и по изощрённости, с которой он действует, выходит так. Слишком уж давно это всё началось и слишком уж хитро организовано. А в остальном, у таких, как я, всегда много врагов. Как ты верно подметил, в жизни на удивление много грязи. Даже если совсем не двигаться и пребывать в аскезе, всё равно вымажешься по уши, – он снова умолк, уставив глаза в полотно.

– То, как вы выглядите, это тоже ваш враг сделал? – спросил я, заставив эльфа поморщиться.

– Косвенно, – ответил он. – Как ещё я должен выглядеть? Я ведь лишился всех своих наследников. Причём умерли они от рук ублюдка, рождённого моей же дочерью.

– Я думал, эльфы так никогда не выглядят, – произнёс я, пропустив оскорбление мимо ушей. К тому же, судя по интонации, он даже не планировал меня оскорблять, он просто ответил на вопрос.

– Обычно мы не позволяем себе так выглядеть, – произнёс эльф. – В остальном, внешность – лишь атрибут превосходства над смертными, не более.

– Раз уж вы остались без наследников, может, стоит наладить связь хоть с какой-то роднёй? – неожиданно для себя спросил я. – Моя тётя, хоть и не эльфийка, но замечательная женщина. А я… Да я даже не знаю вашего имени.

– Всё, сказанное тобой, говорит лишь о твоём невежестве, – ответил он. – Что же касается родни, думаю, тебя скоро найдёт вдова моего сына. Как я знаю, ей прислали такую же магограмму. Причём, куда раньше, чем мне. Думаю, ты скоро с ней познакомишься. До сих пор не пойму, как мне удалось найти тебя раньше неё. Обстоятельства, видимо, изменились… Или меня ждёт ещё более коварный удар от моего врага.

– Так как вас зовут? – снова спросил я.

Он бросил на меня беглый взгляд.

– Гордорэль, или Гордор, но тебе лучше не обращаться ко мне по имени, – произнёс он.

– Ну хоть буду знать, – хотел я пожать плечами, но магия эльфа всё еще держала меня крепко. – Может, отпустите меня. Я не буду нападать.

Старик одарил меня ещё одним взглядом, а затем давление медленно начало ослабевать.

– Так какой у вас план действий? – спросил я, убедившись, что снова могу управлять своим телом.

Эльф не удостоил меня ответом. Ну да, здесь и так ведь всё понятно. Он ведь попросил организовать карету, а значит, сейчас мы отправимся в Шрёдгер. Вот только я не о том спрашивал.

– Ну приедем мы в Шрёдгер, а дальше что? – спросил я. – Ванесса Вацлавна – туманный воин. Не знаю, конечно, на что вы способны, но я видел, как она за пару секунд превратила в фарш десяток эльфов и гоблинов. И я не думаю, что она станет отвечать на ваши вопросы по собственной воле.

– Я постараюсь найти к ней подход, – невозмутимо произнёс эльф.

Я вдруг заметил, что он стал выглядеть иначе. Волосы, которые до этого казались сухими, болезненно белыми, теперь стали лосниться, а цвет перестал напоминать седину. Лицо тоже немного разгладилось. Видимо, это та самая эльфийская атрибутика в действии. Интересно, он на самом деле молодеет или это иллюзия?..

– Я не молодею, просто беру контроль над своим организмом. Когда он остаётся без присмотра, то занимается абы чем, – произнёс эльф. Либо он и правда такой отличный психолог, либо лукавит, утверждая, что не изучал ментальную магию.

Гринланд поднялся со своего места, а в следующий миг дверь в кабинет распахнулась, и я увидел на пороге давешнего эльфа, который меня сюда привёз.

– Я готов сопровождать вас, мастер, – произнёс он.

Ничего не ответив, Гордор направился к выходу. Миновав эльфа, он зашагал по коридору и даже не оглянулся на меня. Ну а я принципиально его не окликал. Я уж найду, чем заняться, если меня здесь забудут.

Однако эльф так и стоял в дверях. Видимо, ему это наскучило, и он перевёл взгляд на меня, приподняв брови.

– Что? – спросил я, разведя руками.

– Вам нужно ехать с мастером, Мистер Томпсон, – произнёс эльф.

– А как я это должен понять? – хмыкнул я. – Мысли я читать не умею.

– Жить и бездействовать в ожидании того, что вам что-то прикажут – самая ущербная форма существования для разумного, – в прежней флегматичной манере произнёс эльф, будто мы и не расставались с ним.

– Этому тебя мой дед учит? – усмехнулся я. – Со мной он был не сильно разговорчив.

– Мистер Томпсон, не заставляйте вас ждать, – произнёс эльф, продолжая смотреть на меня.

Пожав плечами, я поднялся с кресла, которое тут же стало втягиваться обратно в пол. А дед-то, похоже, не такой засранец, каким хочет показаться. Мог бы ведь просто стул из-под меня убрать. А он ждал, пока я встану.

С максимально беззаботным видом я направился к дверному проёму, миновал посторонившегося эльфа и направился вслед за дедушкой.

У меня сложилось впечатление, что дом тоже будто помолодел. Вокруг явно стало светлее, да и стены будто стали другого цвета: светлых пастельных оттенков. Мне даже показалось, что стало больше окон, будто до этого дом спал, прикрыв глаза. Да и пахнуть стало иначе: лёгкими весенними цветами.

– Господин Макс, – позвал меня Эльфин. – То, что там было, на магограмме, это ужасно… Но что, если моя мама и правда жива? Что если…

Эльфин будто подавился и замолк. Он хотел что-то ещё сказать, но не мог заставить себя. Я чувствовал его переживания и тревогу. И я даже близко представить себе не могу, что он сейчас ощущает. Что, если бы я однажды узнал, что моя мать на самом деле жива? Что бы я тогда сделал? А если бы я узнал о чём-то подобном?.. Чёрт, даже подумать страшно. Участь того урода, что сотворил бы подобное с моей роднёй, была бы жуткой. Не уверен, что стал бы повторять ухищрения с гоблинами, но крови было бы много…

Твою-то мать… Если я правильно понял деда, ему уже не первый год шлют такие записи. Не знаю, что там у него за враг такой, но он точно не в себе…

Я вдруг вспомнил один из первых разговоров с Ванессой Вацлавной. Она обмолвилась тогда, что вампиры долго умеют вынашивать мысли о мести, а ещё, что мстят они изощрённо. Похоже, она и правда знает, кто этот мститель. Почему-то у меня в голове не укладывалось, что это может быть она.

– Чёрт, – простонал Эльфин, – да она же мне помогала, подсказывала. Дала все наводки.

– Ты о чём? – спросил я, продолжая шагать.

– Она ведь даже была знакома с моей мамой: она говорила об этом, – видимо, в голове Эльфина началось бурление мыслей, выстраивающихся в какую-то систему. – Неужели Ванесса Вацлавна подводила мою маму к преступлениям, за которые её решили казнить? А что если она и дядю надоумила сдать сестру и заключить сделку? А после всего нашла вдруг меня. Вы понимаете? Господин Макс, она заранее всё продумала.

– Что-то не сходится, – ответил я. – Не пойму что, но не сходится.

Я почему-то не верил, что Ванесса может быть настолько бездушной.

– Зная, что происходит с моей матерью где-то в подземельях, она буквально натравила меня на дядю и моими руками убила его, понимаете? – Эльфин почти кричал. – Даже после всего произошедшего заслужил ли мой дядя смерти? Да он был уверен, что из-за него моя мать была убита, но…

– Эльфин, – прервал его я. – Ты уже наказал своего дядю. Сделанного не воротишь. К тому же, Освальд всё равно считал, что своими руками погубил сестру, и был горд этим. Он умышленно обрёк её. И, как мне кажется, даже если бы ты не стал его убивать, он всё равно долго бы не прожил. Слишком уж много на него свалилось проблем.

– У меня это в голове не укладывается, – пробормотал Эльфин.

– Да уж. А у меня не укладывается, что же такое сотворил твой дед, что заслужил подобную месть.

После моих слов Эльфин отчего-то замолк и задумался.

Впереди маячил Гордор, и я увидел, что при его приближении коридор и помещения и правда меняются. Я вдруг вспомнил оркского шамана Деда Вову. “Хозяин должен быть волшебником в своём доме”. Кажется, так он сказал.

Следом за стариком я прошагал через весь дом до самого выхода, на ходу удивляясь тем изменениям, что происходили вокруг. Будто у самого дома изменилось настроение и появилась воля к жизни.

Я из последних сил держал себя в руках, чтобы не начать глазеть по сторонам. Всё же красивый дом. Очень красивый. Даже картины и гобелены на стенах оживали, а герои на них будто просыпались ото сна и начинали кружиться в чарующих танцах.

Наконец я покинул просторный холл, напоминающий теперь атриум с пышным садом, и оказался во дворе…

Я даже забыл на миг о том, зачем здесь оказался и что творилось в кабинете деда.

Все деревья, что были в моём поле зрения, покрылись распустившимися цветами, наполняя воздух пьянящими ароматами. Чёрт, да сейчас же осень, какие такие цветы? Небо заволокло облаками из бабочек. Певчие птицы выписывали умопомрачительные пируэты, наполняя пространство мелодичными трелями.

Даже и не верится, что в нескольких часах езды висят на столбах казнённые эрки, в гоблинских трущобах кто-то подыхает от передоза, а в детских домах кого-то насилуют или продают в рабство. Хотя как посмотреть. Возможно, эта красота и существует благодаря всей той грязи. Она тот самый навоз, из которого, подобно цветам, появляются такие прекрасные места.

Последняя мысль начисто испоганила всё благостное настроение, навеянное происходящей вокруг красотой.

Поискав глазами, я обнаружил пышную карету в золотых и зелёных тонах и двинулся к ней. Вот она, сила контекста: похоже, способность восхищаться подохла во мне окончательно.

Я лишь искоса бросил презрительный взгляд на настоящих белоснежных единорогов с розовыми глазами. Звери были красивые, вот только глаза всё портили, вызывая какое-то отвращение. Лучше бы они были чёрные. Так смотрелось бы куда симпатичнее.

Одна из дверей кареты была распахнута, и я, не глядя, прыгнул внутрь, провалившись в сидение, способное поспорить в мягкости с облаком. Круто, но мне как-то пофиг.

Следом за мной в карету заглянул эльф, который меня сюда привёз. Он только бросил взгляд на Гордора, а затем, кивнув, закрыл дверь, так и не войдя в салон. А я думал, он с нами поедет.

– Я смотрю, тебя не впечатлил мой сад, – хмыкнул Гордор.

– Впечатлил, – хмуро ответил я.

– Что же тебя расстроило? – спросил дед.

– Дела надо делать, а не единорогами восторгаться.