Текст книги "Снова дембель"

Глава 11

Жизнь моя после переноса прекрасна и удивительна. Молодость, здоровье, замечательные друзья, карьерный путь выстелен бархатными ковровыми дорожками, перспективы отличные, но есть одно но… Для меня лично все складывается хорошо, чего нельзя сказать об окружающей действительности.

Попаданец в прошлое, который не пытается его изменить, абсурден по сути. Это как выиграть миллион долларов в лотерею, купить на все деньги слитки золота и зарыть в лесу, продолжая жить, как раньше.

Формально у меня есть железобетонное оправдание для собственной совести, солдат первого года срочной службы – существо бесправное и сильно ограниченное в своих возможностях. Но совесть иррациональна по сути, и логическими доводами на нее воздействовать сложно.

На носу конец ноября, до землетрясения в Спитаке осталось меньше двух недель. С огромной вероятностью мои филькины грамоты, отправленные с вокзала в Баку, не дадут никакого результата, шанс на успех ничтожный, и надеяться на него глупо.

Можно, конечно, «сдаться», выйти на компетентные органы и рассказать им, что попаданцы бывают не только в книгах. Герберта Уэллса здесь издают и читают, о путешествиях во времени даже советские фантасты пишут. Так что есть шанс, что поверят, а не в психушку запихнут. В компанию к диссидентам, коих, впрочем, уже всех выпустили наверняка на свою голову. Ибо среди них большая часть реально шизики, и им там самое место.

Вариант со «сдачей» меня не устраивает прежде всего тем, что я не могу предсказать последствий даже лично для себя, не то что для страны в целом. Запрут в камере, напичкают химией и выдоят все знания, как зубную пасту из тюбика, после чего уберут опасного свидетеля, просто чтобы к конкурентам не попал.

Допускаю, что подвала и хитрых препаратов не будет, меня начнут холить и лелеять, спрашивать моих советов, осыпать благами и почестями. Но о свободе можно забыть навечно.

Но даже не это меня пугает. Мои знания могут изменить судьбу целой страны, но кто поручится, что в лучшую сторону? К кому попадет моя информация – невозможно предсказать в принципе. Даже в крошечном райцентре три влиятельные группировки под крышей одной конторы. Причем территориалов вычеркиваем сразу – эти сгнили на корню еще во времена Брежнева, если не Багирова. Был такой, почти легендарный секретарь компартии республики в конце сороковых – начале пятидесятых. Когда его приехала проверять комиссия из Москвы, он их самих под статью подвел, организовав серию подстав и провокаций. Даже Сталин этого монстра не смог пустить в расход – настолько все здесь прогнило, что ворошить это осиное гнездо вождь не решился, других проблем хватало. Впрочем, нефть республика давала исправно, за это многое прощалось.

Верить в честность генералов, только потому, что у них есть партийный билет и удостоверение с заветными тремя буквами? Нет уж, увольте. Помнится, у олигарха Гусинского был начальник охраны – целый генерал КГБ. Конечно, не все такие, но встречаются. И опять же, опасаюсь не этого, шанс нарваться на предателя в этой системе много ниже, чем в среднем по стране сейчас. Убежденный идейный коммунист для меня может быть не менее опасен. Фанатики часто неадекватно оценивают ситуацию и, ведомые розовыми иллюзиями, могут сдать меня прямиком в лапы Горбачеву. Тут без вариантов – пипец котенку сразу. Если не Горби, то его заокеанские друзья меня быстро к ногтю прижмут.

Чебриков или Крючков? До них еще добраться надо, на любом уровне прохождения информации меня перехватить могут. Да и не факт, что Крючков сможет что-то сделать лучше, чем в 1991-м. ГКЧП он прос… слил эпически. По воспоминаниям, честен, но нерешителен. Большую часть жизни просидел в заместителях у Андропова, и это наложило отпечаток. Тем более соратники у него как на подбор, один невнятнее другого. Разве что Павлов, тот самый, что деньги менял, толстый такой с одышкой, но он сейчас у Горбачева в фаворе, реформы готовит. Да и не годится он для серьезной работы на перспективу, здоровья у него не осталось, и пары лет не протянет, если не ошибаюсь.

Поэтому информацию я никому выдавать не стану и светиться с послезнанием не буду. Торопиться надо не спеша, как любил говаривать мой дед. Критически важное событие только одно – землетрясение. Предупредить о катастрофе и спасти максимальное количество жизней я обязан, а геополитика и реформы пока обождут.

В общих чертах план продуман, осталось выполнить его. Но опять же, придется подробно обрисовать обстановку в Лениноране, чтобы понять, как это должно сработать.

Несмотря на то, что сейчас ноябрь восемьдесят восьмого и до распада Советского Союза формально еще три года, советская власть в районе разваливается на глазах. Если бы не военные и пограничники, которые сдерживают хаос самим фактом своего присутствия, то здесь бы уже давно провозгласили Далышскую Народную республику. В принципе это и произойдет через год, но уже сейчас в городе анархия и безвластие. Расскажи кому-нибудь, что это творится в ноябре восемьдесят восьмого, ни за что не поверят.

У нас в части слышно, как ежедневно митингуют демократы и националисты на центральной площади города. Причем повадились орать до самой ночи, даже после отбоя слышно, как надрываются буйнопомешанные в мегафон. Впрочем, спать нам это не мешает, солдат в учебке способен уснуть даже под артиллерийскую канонаду, обхватив ствол пушки.

Как ни странно, от буйных митингующих намечается польза, и они фигурируют в моих планах. После того как Горбачев начал перестройку и объявил гласность в стране, появилась оппозиционная пресса. Конечно, не сразу, но к 1988 году этих гадов расплодилось больше, чем клопов в старом диване. Что удивительно, но советский читатель, не избалованный разнообразием прессы, воспринимает эти низкопробные, откровенно брехливые опозиционные газетные листки с огромным уважением. Тиражи бульварных газет исчисляются миллионами, и их расхватывают как горячие пирожки в голодный год.

У местных «демократов», название в кавычках, поскольку от демократии там только название, тоже есть своя популярная газетенка с довольно приличным тиражом. Причем печатают ее в райкомовской типографии, которая до сих пор в ведении коммунистической партии числится. Вот этот оппозиционный листок и будет моим рупором во внешний мир.

Конечно, придется постараться, чтобы донести мое послание из этой приграничной дыры, но за моими плечами опыт жизни в следующем тысячелетии и знания о рекламных технологиях, о которых местные даже не подозревают. В некотором роде план безумный, но только такой и может сработать.

Было бы у меня время в запасе и свобода передвижения, я бы придумал что-то более вменяемое и надежное, но в моей ситуации придется рисковать и пользоваться грубыми и не слишком эстетичными методами.

Учитывая специфику региона, информационная бомба должна быть без изысков. Что больше всего интересует аборигенов? Абсолютно точно – это не вопросы сохранения социализма или экологическая обстановка. Народ здесь живет очень бедно, а в последние годы еще и голодно. Властная прослойка окончательно превратилась в феодально-сословную, государственные должности открыто продаются и покупаются, а наиболее доходные места давно уже передаются по наследству. В принципе на Востоке по-другому и не бывает, исторически так всегда было и будет.

Не удивительно, что людей здесь больше всего волнуют деньги, как универсальный эквивалент счастья. Когда мне примерно в это же время говорили, что эта отрава придет к нам, что у нас будет то же самое, я смеялся и не верил. Быть такого не может – отвечал я им, наивный и самоуверенный глупец.

Как бы то ни было, мой план строится на деньгах и неистребимой страсти к халяве, а это значит, что мне срочно нужно добыть гроши, причем в больших количествах.

Понятное дело, честным трудом требуемую сумму, а по моим подсчетам нужно не менее десяти тысяч и только для начала, заработать и накопить невозможно, даже если выпустить меня на свободу и полностью развязать руки. Инфляция уже начала победное шествие по стране, но пока она скрытая и проявляется в виде тотального жуткого дефицита на все продукты питания и на большую часть промтоваров, зарплаты пока еще держатся на уровне середины восьмидесятых. И тысяча рублей до сих пор считается громадной суммой для большинства работающих граждан. Десять тысяч – это очень серьезная цифра, на нее можно купить пару квартир или один автомобиль. Довольно странный обменный курс, но это вполне объяснимо: квартиры государство до сих пор выдает бесплатно, автомобили же не дает. Поэтому они стоят дороже, хотя с точки зрения экономики – маразм полный.

Ну да не суть. Главное, что сумма должна быть круглой и волнующей воображение.

Осталось добыть указанное количество государственных казначейских билетов. Здесь деньги так обзывают, если кто не понял.

Глава 12

Главное в успехе любого дела – правильное планирование и предварительная подготовка. Этими инструментами можно компенсировать слабые стороны моих прожектов.

Легко было Остапу Сулеймановичу – у него была заветная папка, которую он мог предъявить господину Корейко и легко обменять на тарелочку с голубой каемочкой. В комплекте с чемоданом, полным денежных знаков. У меня нет ни папочки, ни подручных, на которых можно сбросить часть работы, поэтому приходится все делать самостоятельно.

Осенью восемьдесят девятого года в Лениноране случилось скандальное происшествие, впрочем, не получившее широкой огласки. Органами Комитета государственной безопасности была вскрыта подпольная организация, поставляющая черную икру в гигантских количествах в столицу республики, откуда она шла дальше. В том числе и за границу.

Не сказать, что в Баку своих браконьеров мало, я бы сказал – их слишком много, но Южный Каспий гораздо богаче в плане запасов осетровых. Сказывается пограничная зона, да и море здесь намного чище. К тому же в Иране незаконная добыча черной икры карается вплоть до отрубания рук, и поэтому браконьеры здесь большая редкость.

К концу восьмидесятых годов поголовье осетровых в северных районах Каспия и на Нижней Волге из-за варварской добычи упало в десятки раз (в девяностые годы – в сто раз).

Понятное дело, алчущие взоры обратились на юг, где загребущие руки человека разумного еще не успели пошалить в полную силу и разграбить биоресурсы до конца. Если речь идет о валютной выручке, то такие пустяки, как пограничная зона, не являются сколько-нибудь серьезным препятствием.

Еще раз подчеркиваю, советская власть здесь всегда была весьма относительной. Нет, конечно, образование, пенсии – это все бесплатно и гарантированно. Служба в армии тоже обязательна для всех. А вот все остальное – за деньги. Тут даже «скорой помощи» положено платить за вызов. От рубля до трех, в зависимости от сложности и потраченных лекарств.

Все значимые должности, а здесь это синоним доходного места, продаются за весьма крупные суммы. Поэтому продажность чиновников, в том числе силовиков, – это даже не правило, а скорее аксиома. Честные служаки огромная редкость, обычно они здесь случайно из других республик Союза по распределению и просто не приживаются.

Бывают исключения из правил, но на то они и исключения. В основном для профессионалов и специалистов, без которых вся работа встанет. Поэтому в каждом министерстве и ведомстве найдется парочка таких человек, которые тянут всю работу. Остальные делят бакшиш.

Особняком стоят лишь КГБ и армия, где такой вакханалии коррупционеров нет.

Так вот, в дело контрабанды черной икры оказалась втянута большая часть местной номенклатуры. И райком партии, и прокуроры, и милиция, и даже главврач городской больницы.

– Врачи здесь при чем? – удивятся сторонние наблюдатели, оценив список участников незаконного промысла.

Мало добыть икру, самый сложный и важный момент – как ее доставить в Баку! А это между прочим, четыреста километров, где каждый пост ГАИ – потенциальный гоп-стоп с досмотром. Дальше маршрут пойдет по воздуху, но до аэропорта еще довезти надо.

Видимо, в одну гениальную голову пришла мысль, что машину «скорой помощи» никто останавливать и досматривать не станет. На самый крайний случай, в машине вместе с врачами едет прокурорский работник с ксивой и комплектом документов на сопровождение опечатанного груза или «неизлечимо больного».

Повязали торговцев черной зернистой радостью осенью восемьдесят девятого, но к тому времени они успели проработать не менее трех лет. И в данный момент они на пике своего оборота, ворочают суммами в сотни тысяч рублей ежемесячно. До трех рейсов в месяц, примерно двести килограммов за раз.

Все подробности этой эпической саги я узнал спустя много-много лет после дембеля, чисто случайно, отмечая День пограничника в одной теплой компании. Иначе так и не узнал бы, с какой стати этим делом занимался наш разведотдел, при поддержке московских товарищей. Ларчик просто открывался: курировали эту бандитскую схему местные «гэбисты» (чекистами их назвать язык не поворачивается), они же были авторами идеи со «скорой», они же имели выход на морчасти погранвойск.

Так что это дело я достаточно хорошо изучил, весь процесс на моих водительских глазах протекал, можно сказать. К сожалению, фамилии и имена вылетели из памяти за давностью лет, поэтому пришлось восстанавливать картину по косвенным признакам.

Плотную разработку начали примерно за полгода до арестов, то есть весной восемьдесят девятого. Значит, сейчас наблюдение за икорными мафиози еще не ведется. Наиболее подходящая кандидатура для вербовки – водитель «буханки», той самой «скорой». Видимо, чтобы не расширять круг посвященных, водила всегда был один и тот же. Врач, сопровождавший его, – тоже, но как его искать и как он выглядел, я не помню.

Прокурора или секретаря райкома брать на понт и трясти как грушу будет намного тяжелее. Это калачи тертые, уверенные в своей безнаказанности, имеющие крышу и подвязки вплоть до Баку, знающие, что их прикрывает гэбэшная крыша. Таких развести без серьёзных доказательств почти невозможно. Тем более в таком непрезентабельном виде, как у меня. Гражданская одежонка и так была на выброс, а за две недели ночных приключений потеряла последний лоск, которого и так не было.

Так что самое слабое звено мне известно, также примерно помню улицу, где он жил, несколько раз заезжали с начальством. Конечно, за давностью лет вспомнить номер дома или точный адрес я не смог бы при всем желании, но хватило того, что улицу опознал. Дальше – дело времени.

Личные автомобили здесь большая редкость, поэтому домов с воротами, в которые зайдет машина, не так и много. Ночью, конечно, искать тяжело, но справился. Обнаружил в одном из дворов заветную «буханку» с красным крестом на боку.

В этом нет ничего удивительного, служебный автомобиль здесь воспринимается как личный. Даже ремонтировать его ты обязан за свой счет, зато и «калымить», то есть подрабатывать на стороне, можешь безбоязненно, только за левый путевой лист доплачивай вовремя.

Так что ничего удивительного, что машина «скорой помощи» ночует во дворе у частника. Здесь по-другому не бывает. Хотя, конечно, повезло, мог на дежурство уехать, и тогда ночь пропала бы.

Второе обстоятельство, которое работает в мою пользу: местные жители практически не держат собак. Иначе мои передвижения по городу закончились бы в первую же ночь. В селах собак держат, там это оправданно, особенно для чабанов, а в самом Лениноране никто не хочет кормить бесполезную живность. Тут даже кошек мало почему-то. Помню, меня раньше смешило очень, что котов здесь называют «пшик» и вместо кис-кис надо подзывать его «пш-пш». Шутки шутками, а отзываются местные усато-хвостатые только на «пш-пш», гордо игнорируя иноземную мову.

Водитель медицинской кобылы меня устраивает еще и потому, что у него при обыске изъяли более шестидесяти тысяч рублей. Цифра запала мне в душу – для меня тогдашнего эта цифра была настолько невероятной и астрономической, что запомнил навсегда. У простого шофера! Это моя зарплата на последнем месте работы за сто лет.

Правда, я на полставки ночным сторожем работал, но не суть.

Глава 13

Вот и настал тот момент, когда Рубикон должен быть перейден, пусть даже здесь не доисторическая Италия, и звание цезаря бойцу-пограничнику не положено по Уставу.

Волнуюсь я, вот и тянет на патетику без повода.

Конечно, я подготовился, заранее подстраховался и продумал ключевые моменты, кое-что сделал заранее, но диспозиция изначально не слишком выгодная. Вытащить человека среди ночи из дома, а у него ещё и семья имеется, да так, чтобы он не переполошил всю округу, – задача не тривиальная.

Второй момент: мой внешний вид. Вербовщик в момент обработки клиента должен воздействовать по всем каналам, и вербально и визуально, и мимикой и интонацией, и жестами, и паузами. Здесь важна любая мелочь. Мой внешний вид определенно может вызвать лишь брезгливость или сочувствие в лучшем случае. В таком наряде можно завербовать только другого бомжа, соседа по свалке.

Выход очевиден: если нельзя улучшить свой позорный прикид, то можно снизить видимость, благо ночь на дворе.

Интересное наблюдение.

Жителям двадцать первого века трудно поверить, что в советские времена любая свалка являлась кладбищем ценных ресурсов. Цветные металлы: медь, алюминий, бронза, тонны кабеля и устаревшего оборудования – все это добро на десятки тысяч долларов свободно валялось под открытым небом и никому даром не нужно было. Никто не воспринимал это как реальные деньги, да пунктов приема цветмета пока нет. Благодаря запасам этого металла на свалках и заводах выживали целые поселки и небольшие города в «благословенные» девяностые.

Так что найти кусок нужного провода в это время вообще никакой проблемой не являлось. Пройди по улице сто метров и обязательно найдёшь. Хоть в Магадане, хоть в Элисте. Тем более что мне был нужен небольшой кусок, всего метра полтора. Привязываем к концам два найденных подшипника, и орудие для диверсии готово. Раскручиваем, как пращу, и закидываем на электрический столб. Треск, вспышка, и вся улица погружается в непроглядную темень. Так и хочется сказать, что эксперимент опасен для жизни, проведен специально подготовленными людьми и повторять его не следует.

Естественно, стальной провод и грузила для него найдены заранее, чтобы время не терять.

Но сама по себе авария с электричеством мало кого волнует и из дома выйти во втором часу ночи никого не заставит. Скорее всего, ремонтники и не почешутся до утра. Да и спят уже наверняка все, даже буйные митингующие давно уже по домам разошлись.

Следующий этап: небольшой локальный пожар. Для моих целей идеально подошел бы мусорный бак, но как назло он в конце улицы расположен, слишком далеко от дома нашего клиента. Поэтому поджигать будем дерево прямо через дорогу от ворот, за которыми прячется медицинский «уазик». Варварство, конечно, и я дал себе обещание, что обязательно высажу десяток деревьев на этой же улице, когда-нибудь потом, в будущем, когда возможность представится. Опять же не для себя стараюсь. Дежурное оправдание и не слишком убедительное, а куда деваться?

Две бутылки с бензином приготовлены еще в прошлый раз, несколько сухих досок для розжига тоже заранее притащил. Так что никаких сложностей с разведением огня не возникло.

Я уже говорил, что правильная подготовка – это половина успеха? Нет? Впрочем, хорошую мысль можно повторить дважды, от этого она не испортится.

И если устроить короткое замыкание или очередной поджог с пожаром для меня трудностей не представляет, то обработка клиента, чтобы он добровольно отдал свои деньги, – для меня сие впервые, и опыта в таких делах у меня никакого. Никогда еще не занимался шантажом, даже с благими целями.

Единственный «учебник», где описан подробный и детальный процесс вежливого отъема денег, известный мне, – это книга Ильфа и Петрова. Еще в памяти обрывки сериалов с телеканала НТВ и книги Марининой-Донцовой, но им доверия намного меньше.

– Грузите апельсины бочками! – гениальная фраза, смысл которой до меня так и не дошел. По идее, надо вывести пациента из душевного равновесия, и тогда он с легкостью расстанется с деньгами.

Опять же, будь у меня время и свобода действий, разве я стал бы такой дурью маяться? Но на безрыбье и лангуст за воблу считается.

Короче, решил я предварительно пациента вывести из душевного спокойствия и равновесия, чтобы процесс вербовки облегчить, так сказать. Если клиент будет уставший и невыспавшийся, с расшатанными нервами, то убедить его пойти на сотрудничество будет намного проще.

Не придумав ничего лучше, решил ментально воздействовать через машину. Поскольку она ночью во дворе стоит и к ней свободно подобраться можно, в отличие от хозяина, который дрыхнет в доме. Пришлось дважды наведываться накануне. Первый раз спустил два колеса, переднее и заднее по диагонали, выкрутив и закрутив обратно нипеля. Согласен, жестоко и коварно получилось, я как водитель это хорошо понимаю. Здесь камеру вручную качать насосом надо, предварительно разбортировав колесо, чтобы найти место прокола, даже если его нет. Врагу не пожелаешь такое интеллектуальное занятие – искать прокол, которого нет. С другой стороны, ему лет восемь тюрьмы светит за контрабанду икры черной деликатесной, так что плата за грехи весьма даже скромная.

На следующую ночь повторил процедуру, но уже с другими двумя колесами.

Заодно насыпал сахара в бак. Конечно, я помню из школьного курса химии, что сахар в бензине не растворяется. Но кто сказал, что в баке кроме бензина ничего больше нет? Здесь же классическая национальная республика, поэтому бензин бадяжат чуть ли не по должностной инструкции. Так что в баке если и не ослиная моча напополам с бензином, то вода точно присутствует. А как известно, сахар в воде прекрасно растворяется.

Следовательно, проблемы с зажиганием обеспечены. Найти же причину будет невероятно трудно. Не знаю, как морально, но физически клиент точно за… замучается конкретно. При этом совесть моя молчит, а значит, согласна, что по заслугам и елей.

Дальше моя фантазия и вовсе понеслась вскачь. К сожалению, ни мертвой головы лошади, ни дохлой вороны найти не удалось, поэтому от сицилийских знаков кровной мести пришлось отказаться. Хотя очень хотелось что-нибудь романтическое и таинственное изобразить.

Появилась идея написать красной краской на лобовом стекле на арабском что-то типа «Мене, мене, текел упарсин», в переводе с «добиблейского» языка это типа «исчислен и время твое истекло», и выглядело бы это зловеще и убедительно. Но мои познания в персидском языке оказались не настолько глубокими, чтобы вспомнить, как это пишется. Вдобавок простой азербайджанский шофер не то что по-арабски, по-русски, наверное, читает с трудом. А про древний Вавилон и не слышал наверняка никогда. Так что смысл метать апельсины из бочек в такой ситуации?

Отказываться от замечательной идеи не хотелось, поэтому просто нарисовал при помощи недозрелого инжира череп на лобовом стекле. Сам фиговый сок прозрачный и его не видно, но завтра на него пыль прилипнет, а если еще и муравьи на сладкое набегут, то замечательный сюрреалистичный череп получится – прямо перед рожей удивленного водителя. Мечта некроманта-иллюзиониста. Главное, чтобы жертва в аварию с испугу не попала.

Но как бы ни важна была предварительная подготовка, наступает момент, когда надо просто делать дело, а не ждать идеальных условий, которые, возможно, лучше уже не станут. Если память мне не изменяет, то в начале декабря начнутся дожди, и с ночными вылазками придется завязывать. Так что тянуть дальше нет никакой возможности. Да и деньги на исходе, лаваши покупать для алиби не на что.

Поэтому приступаю. Первым делом обесточиваю район при помощи метательной проволоки. Не так это и просто оказалось сделать в темноте. Лишь с двадцатой попытки получилось – думал всех соседей разбужу грохотом падающих железок, но обошлось.

Следующий шаг – разжигание костра. Здесь проблем не возникло, и через пять минут заполыхало так, что я немного забеспокоился: как бы не сжечь весь квартал случайно. Но обошлось: огонь быстро заметили, с криками набежали аборигены, вскоре послышался звук сирены. Тут и мертвый проснулся бы.

Я не стал дожидаться аплодисментов, сразу перебрался во двор, пристроился за машиной в укромном уголке и стал ждать подходящего момента.

Мой клиент не стал оригинальничать и присоединился к вопящей и бегающей массовке. Даже несколько ведер воды успел оттащить, прежде чем веселье закончилось. Да и что там тушить: одно сырое дерево на два десятка тушителей. Пожарным и делать ничего не пришлось, к их приезду огненное шоу закончилось.

Самый сложный момент в моей безумной афере – это семья и дети у моего клиента. Но, к счастью, жинку он сразу загнал в дом, а детки-короеды либо отсутствуют, либо спят беспробудным сном.

После того, как пожарные уехали и все зеваки разошлись, клиент вернулся к себе во двор и, чертыхаясь, начал собирать канистры и бочки, разбросанные по двору, через которые он только чуть не навернулся. При отсутствии электричества в полной темноте это оказалось сделать не так просто, благодаря чему я обновил и освежил свой словарный запас ругательств на местном языке.

Видимо, жертва немного успокоилась и почувствовала какое-то несоответствие в происходящем. И действительно, пожар был на улице, а бардак почему-то во дворе! Конечно же это я порезвился под шумок, раскидал хлам по двору, чтобы задержать хозяина, когда он вернется, но ему-то откуда об этом знать?

Мужик резко остановился и выпрямился, наверное, заподозрил неладное, но было поздно. Я ловко, не сильно напрягаясь, взял клиента на удушающий и аккуратно уложил почти не сопротивляющееся тело на землю, мордой в грязный песок. Чтобы понятнее было, продемонстрировал лезвие в нескольких сантиметрах перед глазами. Даже столовый нож в такой ситуации производит неизгладимое впечатление, а если он еще и заточен и отполирован пастой имени Гойи, то и кинжала не надо.

– Яваш, гардаш[3]3
  Яваш, гардаш – «тихо, падла» или «осторожнее, брат», в зависимости от контекста.


[Закрыть], не надо громко шуметь. Зачем семья беспокоить. Мы с тобой тихо-мирно говорить будем, потом сладкий сон спать пойдешь. Если договоримся. Все ясно? Скажи «да, уважаемый, я все понял»!

В ответ раздалось какое-то нечленораздельное мычание, которое с натяжкой можно было посчитать за согласие с выгодным предложением. Еще несколько раз повторил процедуру занесения импульса силы при помощи кулака в область почек, приучая пациента отвечать кратко, четко и по существу. Вопросы пока второстепенные, по большей части бессмысленные, нацеленные на единственный эффект: сбить жертву с толку, заставить паниковать.

Первый этап: играю отморозка и неадеквата, впрочем, это не трудно, мое поведение в последнее время разумным и вменяемым трудно назвать при всем желании. Спрашиваю о соседях, есть ли у них собака, когда уходят на работу, и прочий бред. Пусть немного поволнуется, решит, что я у него ночевать собираюсь.

Но затягивать с психологическими штучками нет смысла, клиент может сорваться или наоборот успокоиться, ни то ни другое мне не нужно, да и времени не так уж и много. Поэтому форсирую ситуацию и перехожу ко второй стадии.

– Вай, бала, скажи мне, друг, пожалуйста, где ты деньги прячешь? Во дворе или в доме?

Бала резко дернулся, но именно этого я и ожидал, поэтому зафиксировал намертво, а для профилактики пару чувствительных ударов по печени влепил. Не со зла, чисто пользы дела для, как говаривал царь Петр, отвешивая волшебный пендель графу Меншикову.

– Не балуй, бала!

Забавная тавтология. На самом деле обращение «бала» оскорбительно по отношению к человеку в возрасте. Это что-то вроде пацан, малыш. Здесь же, как и всюду на Востоке, уважение к возрасту какое-то иррациональное и неадекватное с точки зрения европейца. Прожил всю жизнь дурак дураком, пас баранов в горах, ни образования, ни заслуг, ничего не сделал и ничего не добился, но если дожил до седых волос, то сразу авторитетом становишься. К тебе начинают приходить советоваться, решать семейные проблемы, брать уроки воспитания и даже детей приводят, чтобы учил уму-разуму, сам его не имея. И даже если ты двух слов связать не можешь, тебе будут в рот смотреть с уважением только за то, что ты дожил до глубокой старости.

Довольно странная традиция, но с другой стороны, есть в ней нечто светлое и доброе. Всяко лучше, чем брошенные старики вообще без родни и присмотра. На Востоке отдать старика в дом престарелых – это реально позорно, по крайней мере в данное патриархальное время. В следующем веке все это окончательно исчезнет, но пока еще живы старые традиции.

Так что это не оскорбление, а воспитательная мера. Водителю лет пятьдесят и такое обращение для него непривычное, реально выбивает из колеи, это чувствуется.

– Мой простой шофер. Меня столько денег нет, – немного придя в себя, «простой шофер» начал лепить горбатого.

Сейчас его надо слегка «отпустить», немного ослабить прессинг, дать иллюзию, что он правильно оценил обстановку, и намекнуть, что есть шанс разрулить малой кровью.

– Зачем обманывать? У тебя дом богатый, машина хорошая, должность неплохая. У такой уважаемый человек и денег нет в доме? Вах, как плохо поступаешь.

– Своим здоровьем клянусь! Совсем денег нет! Машина старая, на ремонт денег нет.

Похоже, оклемался пациент, наглеть начал. Значит, созрел для второго захода.

– Кого ты лечишь! Сорок тысяч во дворе зарыл – это денег нет? Ну вот на фига тебе столько?

– Врут шайтаны! Завидуют иблисы, клеветал моя. Откуда взять столько денег, мене совсем скромный зарплата получать. За всю жизнь столько не заработать.

– Кончай трындеть. Двести килограммов икры. Это десять тысяч рублей за один рейс. Или ты за официальную зарплату два раза в месяц в Баку ездишь?

Думал, водилу удар хватит, как он биться начал в истерике. Еле успокоил. Понял, видимо, что не случайно его в оборот взяли, наводка точная, без дураков, а значит, все серьезно.

– Нет у меня ничего, – продолжил тупить пациент. Впрочем, с его точки зрения он, может, и прав. Уголовники, даже если им сразу все отдать, не успокоятся и не поверят, будут трясти до последнего. Не факт, что в живых оставят.

Промариновав клиента еще немного, чтобы созрел и дошел до нужной кондиции, перешел к третьему этапу. Условное название: «Нежданное спасение».

– Не трясись ты так. Никто тебя убивать не собирается. Наоборот, ты еще спасибо скажешь, что от тюрьмы тебя спас. Сколько тебе светит по совокупности? По самым скромным подсчетам шестьдесят тонн икры вы перевезли за последние два года. Расстрельная статья. Хищение государственной собственности в особо крупных размерах. В лучшем случае – четвертак. Двадцать пять лет строгого режима.