Текст книги "Сборник"

Глава 19
Волшебство

Очнулись оба в один миг на лавочке в парке. Перед собой увидели спину большого парня, везущего коляску с инвалидом. Сколько времени прошло? Минута? Две? Головокружение и легкая тошнота. Ощущение пережитого чуда, волшебства, галлюцинации. Никаких следов Проповедника ни до, ни после встречи. На лавке лежит сумка Джойс с диктофоном, рядом фотоаппарат Джона. Все в целости и сохранности. Ничего не говорит о том, что молодые люди каких-то пару минут назад были не здесь. Были в другом, залитом бескрайним голубым небом мире, мире, где растет пшеница и происходят чудеса.

Не сговариваясь, решили в издательстве ничего не говорить. Просто объявили, что встречи не было – Проповедник не пришел. Был жуткий скандал.

Джойс уволилась с работы и посвятила все свое время продвижению работ Джона и написанию книги. Запершись в своей маленькой квартире, она за два месяца написала фантастический роман о любви двух молодых людей из разных параллельных миров. Роман имел оглушительный успех – Джойс настигло испытание славой. В тоже время у Джона состоялась большая выставка работ. Со снимков на посетителей выставки смотрели детские глаза, глаза стариков, старух, молодых мужчин и красивых женщин. В каждом снимке читалась бесконечная любовь и красота. Простота выраженных чувств через призму фотокамеры. Простота и великолепие нашего мира. Успех. Чувство полной творческой реализации, наполненная жизнь, как наполненный сосуд – новыми впечатлениями, ощущениями, новой философией.

Джойс изменила свои взгляды на этот мир после посещения волшебного русского поля. В этой жизни возможно все, уверилась в этой мысли и стала сама творцом своей реальности. Удивительно, как события меняют наше мировосприятие, нашу сущность и заставляют двигаться вперед.

Они наметили уже дату свадьбы. Сейчас Джойс была как никогда уверена в своем выборе, а Джон утвердился, что поиск его закончен – именно с этой великолепной рыжей женщиной он хочет провести всю жизнь.

Во сне ему стали часто снится звезды. Огромные, как блюдца. Другой мир, другое небо. В этом другом мире время текло по-иному, была другая атмосфера – дышалось очень легко. Другая сила притяжения, оттолкнувшись от земли можно было буквально лететь. Много изумрудный, голубых, фиолетовых цветов. Звезды на небе светили ярко белым, изумрудным светом. Новый мир ждал его в ночи, приглашал к себе, волновал своими красками. Мир манил своей свободой. Там не было машин, техники, бетонных городов. Тени творцов населяли эту загадочную землю. Каждую ночь они рисовали в нем каждый свою фантазию, превращая этот неизведанный фантастический мир в новую райскую планету.

Глава 20
Мой мир

Как —то само пришло осознание, что пора. По привычке спустился с пандуса к мангалу. Развожу костер, ночь, по-летнему тепло.

Буду я скучать по своим друзьям или по этому миру, по старой своей скрипучей коляске и записям в блокноте? Я надеюсь, что нет. У ребят все хорошо, растут, кипит работа души. В мире с каждым днем прибавляется шансов на хороший исход и передел на новую систему. Старая совсем себя изжила, новая будет выстраиваться уже менее агрессивно при поддержке огромного числа новых осознанных людей. Я готов продолжить свои эксперименты. Совершенно свободен, ничем не связан и отправляюсь в свое самое важное путешествие в жизни.

Костер разгорается, я сижу, долго вглядываясь в танец рыжего безмолвного огня. Потом взгляд мой упирается в небо. Я протягиваю обе руки перед собой в его сторону и вот я уже держу земное небо в своих ладонях. Но я знаю, что это не мое небо. Слишком тусклые звезды, слишком тусклые краски. Смыкаю руки и начинаю рвать эту вселенную, обнажая то, что скрывается за ней. Как бумага, с треском, рвется картинка перед моими глазами. Сначала появляются черные трещины под моими пальцами расползаясь в стороны, потом появляются другие краски. И я вижу свое небо. Яркое, темно-синее, оно манит меня большим количеством огромных красивейших белых звезд. Звезды имеют форму приближенную к капле, переливаются бело-зеленым светом. Захватывающее зрелище моего настоящего неба дарит мне наконец-то покой. Отталкиваясь, я взмываю из коляски ввысь, туда, где моя планета, так долго снившаяся мне по ночам.

Взламывая земное пространство, изничтожив все законы физики я перехожу грань между мирами, оголяя свою душу, оставив бренную оболочку в параллели земли.

Я на своей планете, в моей вселенной. Тут другой воздух, другие краски, тут очень легко и я могу летать. Тут все подчинено моей воле, и я могу совершать любые безумства. Я свободен…

Конец

2021 г.

Летаргия

Тени, черные тени

Стоят на страже

Внушая страх.

Кто Вы такие на самом деле?

Что опять я сделал не так?

Алекс

Алекс стоял, курил, на веранде большого дома, залитой светом только что пробудившегося летнего солнца. Утро в доме опять началось со скандала. Вероника громко спорила с мачехой. Из спальни Анны лилась итальяно-русская брань. Алекс привык к мешанине русских и итальянских слов, которые бросали друг другу мачеха с падчерицей, стараясь хлестко ударить, как будто по лицу, в уши била резкая речь из смеси языков и проклятий. Сашок в столовой лениво ковырял свою кашу, уже одетый в свой гимназический костюм, ожидая отъезда из дома на очередной семестр. Мальчишка родился тут в Италии от брака страстной молодой итальянки Анны и отца Максима – бизнесмена из России. Вероника же была его сводной старшей сестрой, привезенной однажды отцом из далекой холодной страны в возрасте 18 лет, на обучение в местном колледже искусств. Анна с таким подарком мужа была совсем не согласна. Истерила по каждому поводу, цепляясь к девчонке, устраивая скандалы на пустом месте. Но и Вероника не отставала от своей мачехи огненным темпераментом, отстаивая свои взгляды на жизнь и свою свободу существования в отчем доме. Все устали от ежедневных скандалов, но ситуация не менялась от слова совсем. Максим привык все внимание отдавать больше работе, чем семье и считал, что рано или поздно девочки сами разберутся. Тридцатилетняя красавица с иссиня-черными волосами, смуглокожая Анна и тонкая русоволосая двадцатилетняя Вероника, никак не могли найти общий язык. Вот Алекс стоял, ждал, когда очередная ссора утихнет и Анна поедет отвозить в пансион сына Сашку. Сам же собирался очередной раз поговорить с Вероникой. Посочувствовать и посодействовать, помочь немного этой никому не нужной тут девчонке. Вчера Алекс увидел расставленные в спальне девушки холсты, наброски новой работы. В тени ночного неба летели черные тени, внушающие страх. Это были только наброски, но от одного взгляда на них бросало в холодный пот. Беспричинный страх охватывал тело и сжимал холодной рукой сердце. Вот Алекс и решил спросить Веронику, что сподвигло ее на написание такой картины. Темные тени вгоняли в ужас и депрессию, что могло заставить ее взять кисть в руки и написать такой сюжет? Но не сегодня. Сегодня не успел. Девушка быстро пробежала вниз по винтовой лестнице, спустилась в гараж и умчалась куда-то в своем маленьком мини. Машинку подарил ей отец и она гоняла по местным серпантинам, как заправский гонщик, внушая Алексу и страх за ее безопасность и гордость за водительское мастерство одновременно. Анна с Сашком тоже уехали, оставив молодого мужчину одного в доме, Макс уже две недели был на родине, скоро должен был прилететь домой к своей семье.

Как Алекс оказался тут? Он был другом Максима с детства. И звали его не Алекс, а Александр Бельский. Вместе пройдя через все тяготы голодных девяностых, они с Максом открыли свой бизнес. Сначала просто молодыми пацанятами грабили челноков и сдавали шмотки на местный базар. Потом стали челночить сами. Затем основали цепь поставок тряпья из Турции, потом и из Италии. Сначала на местные рынки, а дальше понеслось, закрутилось. Сейчас Макс владел огромной розничной сетью магазинов одежды собственного бренда. Бренд Итальянский, отшив в Китае, веяние современных традиций ведения бизнеса. Сколько себя помнил, Алекс был всегда со своим другом. И в самую темную ночь, когда долги душили и есть даже было нечего (они пережили однажды банкротство), и в самый рассвет – когда казалось, что ничего не может уже опрокинуть их благополучия и деньги текли рекой и молодость звала на новые подвиги. Все переживали вместе. Женитьбу и развод Макса еще в далеких двухтысячных, рождение Ники, смерть невесты Алекса в автомобильной катастрофе перед самой свадьбой. Так Алекс и остался один. Кроме семьи друга и матери в далеком Саратове никого не было у него в жизни из близких и родных.

Спустившись вниз в гараж и проверив, заперли ли девочки за собой въездные ворота, они всегда забывали это сделать, Алекс отправился в спальню Ники. Посмотреть еще раз на наброски ее новой работы. Большой дом хранил молчание, в тишине раздавались лишь звуки его шагов по мраморной лестнице. Скопив хорошее состояние Максим, уехал сюда жить постоянно, Алекс же мотался из России в Италию, заменяя друга дома, когда Макс уезжал по делам. Так и ездили. Московский, Питерский, Екатеринбургский офисы, потом солнечная Италия, потом опять хмурая в дождях столица.

Для домашних Максима Алекс был всем. Водителем, помощником, телохранителем, советчиком, опорой и плечом. Макс мало времени уделял семье, в свои приезды часто закрывался в кабинете или ездил по делам на Сицилию. Алекс же когда приезжал, откладывал все дела, доверяя их своему мудрому партнеру и просто проводил время на сказочной вилле в семье друга.

Когда ни будь, годам к пятидесяти, Алекс думал жениться, остепениться и завести себе такой же хорошенький домик в солнечной стране. Но не сейчас. Потом.

Нина

Нина жила очень просто. Просто была, выполняя нехитрые функции, навязанные обществом и строгой матерью. Сначала девочка хорошо училась в школе, потом в институте, потом старательно выполняла свои обязанности по работе. Тихая, неприметная, потерявшая свою суть где-то по дороге своей жизни, она просто существовала: ела, спала, работала, иногда встречалась с подругами и ждала. Сама не замечала, что ожидание стало любимой привычкой всей ее жизни. Ждала, что вот-вот и она встретит свою любовь, почувствует что-то к другому человеку, оживет, все изменится, жизнь перестанет напоминать день сурка и заполнится новыми яркими красками. Ждала перемен, смеха, радости, бодрости, динамики, не производя сама в данный момент ничего из вышеперечисленного. При своем постоянном ожидании перемен, сама покупала каждый раз в магазине ту же самую еду, что и всегда, одевалась в тот же самый серый офисный костюм, стригла так же волосы в каре и красила в один и тот же оттенок темно-каштанового цвета. Внутри кипели страсти, хотелось жить, любить, совершать безумные поступки, путешествовать, играть в свою жизнь, как в игру, не предавая ничему излишнего значения. Порхать. Пить по утрам в выходные шампанское, позволяя себе преступить строгие рамки и границы, установленные еще в детстве суровым матушкиным воспитанием. Но все это было внутри. Снаружи-же можно было узреть девушку с вечно напряженным, озадаченным лицом с грустными глазами, внешне ничем не выделявшуюся из толпы. Мышь серая – обыкновенная. Все потуги оживить свою скучную жизнь были как липким клеем охвачены страхом преображения и заперты в ожидании. Все время казалось, что для наступления долгожданных изменений, что-то должно случится, толкнуть, снять липкую паутину внутри. Но годы шли, ничего не менялось, внутри все сжималось от чувства собственного несовершенства, своей обыкновенности, чувства проживаемой впустую жизни. Единственный мужчина, с которым у Нины был роман еще в институте, бросил ее через три месяца встреч и свиданий. Потом Нина встретила его с другой студенткой. Они шли по улице, рука под руку, от них било энергией счастья, радости, хотелось закрыть глаза, как от яркого света. Нина поняла, что привлекла своего возлюбленного своей непохожестью на остальных, но удержать, к сожалению, не смогла. Слишком тускло светил ее внутренний свет, слишком обыденна она была для остальных. Скучна и прилипчива. В молодости Нина так и не научилась кокетничать, открыто смеяться над разной чепухой, не научилась легкости, к которой так стремятся молодые люди. Была слишком серьезной, все время посвящая сначала учебе, потом работе, думая, что не надо размениваться на пустяки. Там и мать постаралась, тыкала девушку постоянно в ее несовершенство, называя иногда дурой и растяпой.

В двадцать три года Нина обзавелась своим жильем. Мать купила с помощью своего молодого любовника собственную квартиру и оставила дочь жить одну в двушке, почти в центре столицы. Строго наказав перед отъездом не дурить и искать себе хорошего мужа. Так девушка осталась жить одна в своей тоске и томлении. После работы приходила в пустую квартиру, варила скорый нехитрый ужин и усаживалась в большое кресло перед телевизором с книжкой или за просмотр очередного сериала. По выходным драила квартиру, вычищала до блеска обувь, встречалась с подругами, завидуя их бурной жизни, потом гладила одинаковые офисные костюмы и кормила свое ожидание новыми фантазиями.

Но было кое-что в ее жизни, о чем Нина не говорила никому. Сны. Всегда яркие, цветные, запоминающиеся, нереальные путешествия в мир за пределами нашего земного мира. В своих снах внутри себя чувствовала Нина совершенно другой, чем в реальной жизни. Куда-то пропадали нерешительность и скромность, липкая паутина ожидания больше не стягивала своими путами юную грудь. Во сне она преображалась, превращаясь в себя настоящую, легкую, свободную, раскрепощенную. Чем ярче был сон, тем тяжелее было пробуждение на утро. Как с похмелья ощущалась тяжесть в голове, тело не слушалось, было скованным, тяжелым.

Иногда девушке приходили в голову странные мысли о том, что и живет-то она по-настоящему только в своих снах, погружаясь в мир иллюзий ночного сновидения, ощущая себя живой и полноценной. Мысли о том, что реальность дана ей только для того, чтобы поддерживать свое тело, кормить, мыть и так далее, для свободной жизни в том, другом мире.

Утром этого дождливого летнего дня, стоя перед большим зеркалом в прихожей своей квартиры, она разглядывала свою хрупкую фигуру, затянутую в очередной безликий офисный костюм, приходясь расчёской по темным прямым волосам, видела в отражении только тень себя. Тень себя настоящей. Погруженная в воспоминания сна, в котором испытала настоящий ужас прошлой ночью. Тени. Черные фигуры мчались за ней в ночи, пытаясь отобрать всю радость, всю свободу ее существования. Всё, чем дорожила в своем мире снов, все то, о чем она только мечтала в мире реальном.

Владимир

Холодный дождь заливал за воротник пиджака. Противно хлюпало в летних кожаных ботинках. Вовка, чертыхнувшись перепрыгнул очередную лужу обрызгав светлые брюки рабочего костюма. Такого холодного поганого лета никто не ожидал. В мае жарко затопило солнце, дав надежду на знойный, насыщенный жарой июнь. Но надежды не оправдались. Июнь Москва встретила грозами, холодными проливными ливнями, затянутом тучами небом и тоской осеннего ненастья. Вовка брел по лужам домой проклиная свою рассеянность – опять забыл зонт на работе. В спехе окончания рабочего дня, выскочил из офиса, небо затянуло и на выходе из метро его встретил приличный ливень.

В последнее время стал рассеянным: забывал документы, мог отправить счета по ошибочному адресу, проехать в метро свою остановку. Вроде молодой еще, скоро тридцать, а наблюдал какое-то помутнение в мозгах. В офисе все чаще ловил себя на ощущении «кастрюли» на голове, было тяжело вникнуть в работу, хотелось на волю, на природу, скинуть с себя мутный туман опутавший мозг, почувствовать себя по настоящему живым, свежим, ясно-мыслящим. Причину Вовка видел в постоянном «дне сурка». Дом, работа, затянувшаяся холодная зима не дала выбраться на природу. Всю весну смотрел в окно – радовался таянию снега, щебетанию синиц во дворе, первой листве. И вот опять тучи, серость, отсутствие солнца накрывало беспросветной тоской. Скоро отпуск, глядишь и распогодится. С друзьями собрались на Селигер на рыбалку. С палатками, запасами тушенки и горючей жидкости. Всё как полагается у молодых, здоровых мужиков. Не тянуло на морские побережья, да и обстановка в стране не располагала ехать к черноморью, захотелось романтики местной природы, задушевных разговоров у костра, комаров, ожидания утреннего клева на рассвете.

Но время тянулось медленно, холодные дожди заливали город, проливали серый бетон, заливали газоны и мешали цветению клумб.

Если посмотреть на Володьку со стороны, то можно увидеть крепкого рослого мужчину, под метр девяносто, с небольшим растущим животиком, большими руками, ногами, головой. Вовка весь был большой. Большую голову венчала шевелюра вьющихся черных волос. На удлиненном лице расположился выдающихся размеров нос с горбинкой, под носом пришлось отрастить аккуратные густые усы, чтобы придать хоть какую-то симметрию удлиненному лицу, скрыв от взглядов массивный подбородок.

Бабуля всегда в детстве любуясь внучком приговаривала – Хорош казак растет. А и правда, вырос Владимир с внешностью настоящего запорожского казака – в деда пошел.

Все в нем было большое, густое, энергия била ключом. Но не в этот год. Виной тому он сам считал еще и свои проблемы со сном. Всегда, сколько себя помнил, ему снились яркие, цветные, фантастические сны. Но если раньше по утру Вовка просыпался бодрым, полным сил, отдохнувшим, то в последнее время все изменилось. Во-первых, изменились сами сны: оны стали устрашающе реальны. Вовка бродил в фантастическом мире сна будучи совершенно осознан. Это было странно и интересно. Изучая свое новое состояние во сне, он научился летать. Просто понимая в ночи, что видит сон, преодолевал невидимое притяжение придуманной земли штопором впиваясь в небо. После таких полетов просыпался уставшим, разбитым, как будто не лежал в кровати всю ночь, а таскал мешки с цементом. Просыпался с тяжелой головой, шел на кухню, варил в турке кофе, борясь с накатившим дурманом сна. Иногда ему начинало казаться, что и живет то он по-настоящему только во сне, а не в этой жизни. Настолько реальным казалось пережитое, настолько остро ощущались цвета, запахи, краски мира снов, настолько этот мир казался сер, обыкновенен и неинтересен.

В реальной жизни развлекали только многочисленные романы. Молодой, красивый холостяк, он сам был падок до приключений, да и девчонки выстраивались в очередь, недостатка в барышнях Вовка никогда не испытывал. Легко заводил знакомства, легко ухаживал, легко расставался. Чувствовалась в нем настоящая мужская харизма, которую слабый пол чувствовал за версту и не могли устоять ни молоденькие студентки, ни состоявшиеся женщины перед этим большим мужчиной с густым баритоном и казачьей статью.

Вовка пользовался. Летал, как мотылек, от юбки к юбке, особо не давая себе труда вглядываться. Просто поглощал – не строя планов, не присматриваясь с надеждой на какое-то совместное будущее. Подруги его, чувствуя такой легкий подход, исчезали со временем сами, поимая, что время проходит и с этим мужчиной, кроме легких, необременительных встреч надеяться особенно не на что. Вот и сегодня был тот самый день, когда Вовка пришел в пустую квартиру. В выходные состоялся непростой разговор с теперь уже бывшей пассией – Натальей. Высокая видная блондинка просуществовала в Вовкиной жизни целых полгода, вызывая зависть друзей и коллег по работе. В последнее время Наталья все чаще сращивала его о планах на жизнь, а в эти выходные просто приперла к стенке. На прямой вопрос, собирается ли Вовка делать ей предложение, красавица услышала, что он не готов пока к такому серьезному шагу. Что по его планам, жениться надо не раньше 35 лет, создав себе материальную базу, так как семья потребует расходов, расширения квадратных метров, ипотеку, детей и так далее. Услышав достаточно подробный ответ, в котором Вовка ни разу не произнес ее имя, не связал, свое воображаемое будущее именно с ней, девушка все поняла. Достала большую спортивную сумку и стала обходить задумчиво все закоулки Вовкиной однушки, собирая свои мелкие женские штучки, методично, спокойно, без эмоций. Володька молча сидел в кресле, не останавливал, не мешал. Жениться он действительно был не готов. Неземной любви, о которой пишут в книгах ни разу не испытал, что сейчас он мог предложить этой красивой, умной женщине? Собрав сумку, Наталья молча подошла, взяла его голову в руки, поцеловала, погладила по кудрявым густым волосам и пожелала всего хорошего. Положила ключи от квартиры на подлокотник кресла и укатила в новую жизнь на своей маленькой голубой машинке.

И вот сегодня, промерзший насквозь, бурча и проклиная непогоду, Вовка поднялся на свой второй этаж, сразу снял с себя сырую одежду, мокрые носки и как есть, в трусах отправился на кухню. Собираясь провести этот вечер в тишине холостяцкой квартиры, в своих думах. Ему было о чем подумать сегодня. Сны. В последние пару недель его сны изменились. В первый раз в своей жизни он столкнулся с настоящими кошмарами. Первый раз в своей жизни мужчина столкнулся с таким явлением, как навязчивый кошмар во сне и хотел сегодня вечером подумать в тишине, попробовать разобраться, найти причину происходящего.