Текст книги "Криминальная история масонства 1731–2004 гг."

Под особым контролем масонских лож находились финансовая и экономическая сферы. Директором Государственного банка в 1810–1820-е годы был масон Н. С. Липкин, устраивавший у себя на дому собрания ложи. Кстати, и в ложе он состоял по финансовой части – был казначеем. Вольное экономическое общество с самого начала было захвачено масонами. Достаточно сказать, что его непременным секретарем с 1793 года был убежденный розенкрейцер, состоявший в высоких масонских степенях, писатель В. А. Левшин.

Трагедия России этого времени состояла в том, что космополитически настроенные подпольные силы пытались навязать ей чуждые по духу западнические реформы и вместе с тем сознательно торпедировали осуществление необходимых национальных реформ, и прежде всего отмены крепостного права на основе дальнейшего развития самоуправления крестьянской общины.

Предлагаемый масонскими космополитами путь отмены крепостного права шел через уничтожение общины, а значит, подрывал одну из главных основ существования Российского государства. Подлинные национальные реформаторы предлагали ликвидацию крепостничества на основе сохранения и развития общины. Однако такой путь был не выгоден дворянам-космополитам, рассчитывавшим сохранить свою власть над крестьянством и после отмены крепостного права. Масонский вариант этой реформы вел к обезземеливанию крестьян и к их экономическому закабалению по образцу Западной Европы.

В масонских ложах рождается несколько проектов российской конституции. Все они носили чисто западнический характер, предусматривая использование западноевропейских (и прежде всего английских) государственных инструментов манипулирования народными массами. Предлагаемые ими выборные системы гарантировали переход власти от самодержавного государя в руки хорошо организованной элиты, ликвидацию традиционных форм народного самоуправления и лишение возможности принятия решений даже на самом низком уровне для всех русских крестьян.

У Сперанского проект конституции (1809 год) предусматривал создание законодательной Государственной Думы из депутатов, выбранных в губерниях на основании имущественного ценза. По сути дела, это был прообраз той Государственной Думы, которая была осуществлена в 1906 году, став источником потрясений России. Она значительно ограничивала власть государя, передавая ее в руки закулисной масонской элиты. Сам механизм выборов в губерниях строился так, что в Госдуму попадала только определенная, космополитически настроенная часть дворянства.

В качестве противовеса Думе создавался также Государственный Совет, однако его деятельность реально не могла остановить узурпацию государственной власти Думой.

Другой проект конституции (1819 год) составлен французским масоном П. И. Пешар-Дешаном, переводчиком при нем состоял русский масон князь П. А. Вяземский. Руководителем проекта был масон граф Н. Н. Новосильцев. По своему духу она повторяла проект Сперанского и в значительной степени напоминала польскую конституцию 1815 года.

Масон Н. И. Тургенев, состоявший в иностранных масонских ложах и одновременно занимавший пост помощника статс-секретаря Государственного Совета, подготовил проект (1816 год) введения конституции, рассчитанный на двадцать пять лет. На первом этапе предполагалось создать штат профессиональных реформаторов. Для этого 100–200 молодых людей, по-видимому, из числа вольных каменщиков, должны были быть направлены за границу. Опираясь на этих реформаторов, Тургенев предполагает перестроить все государственное здание России по образцу парламентской Англии и даже создать в России сословие пэров, которые должны были законодательно закрепить власть масонской закулисы.

Еще дальше шли наиболее радикальные члены масонских организаций М. Н. Новиков и П. И. Пестель. Они были авторами так называемой республиканской конституции и идеологами цареубийства.

Первые практические шаги исполнения масонских проектов были сделаны в западных губерниях России. Эти попытки показали, что именно готовили для России масонские конспираторы – расчленение территории и обезземеливание крестьян.

В 1807 году часть западных губерний была неправомерно объединена в так называемое Царство Польское, в которое попали и исторически русские (малорусские и белорусские) земли. Власть в этих землях перешла к кичливой и вздорной польской шляхте, вся верхушка которой была сплошь масонской. Значительная часть русского крестьянства подпала под господство поляков.

Провозглашение конституцией 1807 года личного освобождения крестьян и декрет 21 декабря 1807 года признали находящуюся в пользовании крестьян землю и их инвентарь собственностью польских помещиков и создали юридические условия для сгона помещиками крестьян с земли. На основании этой «прогрессивной реформы» происходил захват крестьянских пахотных земель и пастбищ.

Антирусские реформы в западных губерниях связаны с именем великого князя Константина Павловича (получившего образование, в частности, под наблюдением масона А. Я. Будберга), а также известного русофоба Адама Чарторыжского. Особого упоминания заслуживает последний.

Воспитанник масонских лож, князь Адам Чарторыжский еще в 1796 году сблизился с великим князем Александром Павловичем. По восшествии на престол Павла I получил генеральский чин и назначен адъютантом к наследнику. Служил и гофмейстером при великой княгине Елене Павловне, а затем подвизался в высших сферах Министерства иностранных дел. В царствование Александра I этот антирусски настроенный человек делает стремительную карьеру, став в 1802 году товарищем министра, с 1804 по 1806 год – министром иностранных дел, а с 1805-го – также членом Государственного Совета.

Несмотря на антирусскую направленность его взглядов, после образования Царства Польского Чарторыжский назначается членом временного правительства и сенатором-воеводой Царства Польского.

Сама идея создания Царства Польского носила чисто масонский характер и была направлена на расчленение России (ибо в него входили несколько исконных русских областей).

Вполне закономерно, что масонская затея образования Царства Польского с собственным парламентом закончилась крахом. Объединившиеся антирусские силы в глубоком подполье ткали нити заговора и наконец подняли восстание против русского народа. Высокопоставленный масон Чарторыжский возглавил его, став председателем антирусского правительства восставших губерний. После разгрома заговорщиков князь бежал за границу и по приговору суда был лишен княжеского и дворянского достоинства[100]100
  ОА, ф. 730, оп. 1, д. 226, л. 6.


[Закрыть].

Масонское влияние сказывалось и во многих других делах и проектах реформаторов александровской эпохи. Так, они вынашивали антиправославную мысль «преобразить русское духовенство путем масонства». М. М. Сперанский полагал основать для этого особую ложу и обязать наиболее «способных из духовенства» принимать участие в ее работах. Ритуал для нее был составлен руководителем ложи «Полярная Звезда» Фесслером и обсужден ложей в 1810 году[101]101
  Бакунина Т. А. Указ. соч. С. 74.


[Закрыть].

По-видимому, под влиянием этой идеи образована ложа в Троице-Сергиевой лавре, которая, впрочем, была вскоре разоблачена как еретическая, а ее члены с позором изгнаны из обители.

Архивы донесли до нас список недостойных священников, активно сотрудничавших с масонскими организациями и даже числившихся в их членах.

Список духовных лиц, принадлежавших к масонским ложам[102]102
  Данные Т. Бакуниной. ОА, ф. 730, оп. 1, д. 198, л. 16–20.


[Закрыть]

Глухарев Макарий, алтайский священник, начало XIX века.

Десницкий Матвей Михайлович (1761–1821), священник московской церкви Иоанна Воина, впоследствии черниговский архиепископ Михаил, митрополит Новгородский и в 1818–1821 годах – Петербургский.

Воспитывался на счет Дружеского ученого общества. Придворный пресвитер при императоре Павле I. Член Академии наук и московского и казанского Обществ российской словесности. Автор многих произведений духовного характера. Вице-президент Библейского общества. Член теоретического градуса в Москве в 1780-х годах. Розенкрейцер.

Иов (? – 1818), законоучитель морского кадетского корпуса. Член ложи «К Мертвой Голове», в теоретической степени в 1809 году, 7 мая 1818 года принят в ложу «Умирающего Сфинкса», состоял в секте Татариновой (см. Словарь).

Колоколов Андрей Николаевич (1763–1802), протоиерей в Осташкове. Питомец Дружеского ученого общества. Друг митрополита Михаила Десницкого, с которым вместе учился в Московском университете.

Крылов-Платонов Савва, в монашестве Симеон (1777–1824), архимандрит Вифанский и Заиконоспасский, ректор Московской духовной академии, архимандрит Донского монастыря, в 1816 году – епископ Тульский, в 1818 – Черниговский и с 1821 года – Ярославский. Писатель. Увлекался мистицизмом.

Левицкий Феодосий Нестерович (1791–1845), священник Свято-Никольской церкви города Балты Подольской губернии, автор многих сочинений на религиозные темы, известных и благосклонно принятых Александром I. В 1824 году за речь, произнесенную в масонском духе с нападками на Православие, сослан в Коневский монастырь.

Лисевич Федор, подольский священник. Увлекался мистицизмом.

Малов Алексей Иванович (1787–1855), протоиерей Исаакиевского собора, магистр, проповедник, увлекался мистицизмом, участвовал в собраниях Татариновой.

Соколов Симеон Иванович (1772–1860), протоиерей, настоятель церкви Воскресения в Барашах на Покровке в Москве. Член конференции Московской духовной академии. Переписывался с другим известным масоном графом М. А. Дмитриевым-Мамоновым.

Сперанский, законоучитель Академии художеств, состоял в ложе «К Мертвой Голове» и в ложе «Умирающего Сфинкса», в теоретической степени с 1809 года.

Феофил, иеромонах, законоучитель 2-го кадетского корпуса, а затем лицея в Одессе. Управлял разными монастырями. Умер в Федоровском монастыре в сане архимандрита. Был близок с другим масоном, А. Н. Голицыным, после падения которого и был удален от должности. Оратор в ложе «Умирающего Сфинкса» до 1818 года.

Кроме указанных духовных лиц, чье участие в принадлежности к масонству установлено документально, существовало еще значительное число священнослужителей, чья прямая связь с масонскими ложами находилась под вопросом, но которые были близки к ним по духу.

Среди них: Андрей, протопоп, настоятель церкви Преображенского полка. По преданию один из членов ложи императора Петра III.

Боровик Онисим, в монашестве Онисифор (? – 1828), с 1814 года – епископ Вологодский и Устюжский, с 1827 года – архиепископ Екатеринославский, Херсонский и Таврический. Увлекался мистицизмом.

Глаголевский Стефан В. (1761–1843), воспитывался в педагогической семинарии Дружеского ученого общества в 1782 году. Вице-президент Библейского общества. Епископ Дмитровский. Митрополит Московский, с 1821 года – Новгородский.

Иона, иеромонах, законоучитель морского кадетского корпуса, увлекался мистицизмом.

Малиновский Федор Авксентьевич (1738–1811), протоиерей при Московском университете, законоучитель.

Павинский Иван Дмитриевич, писатель, позднее архиепископ Тверской Иона. С 1811 года духовник великой княгини Екатерины Павловны. Увлекался мистицизмом, удален из Синода.

Русанов Феофилакт (? – 1821), архимандрит Зеленецкой и Сергиевской пустыней в 1795 году, Антониева в 1796–1798-м и Валдайского Иверского в 1798–1799 годах монастырей. В 1799-м – епископ, а с 1803 года – архиепископ Калужский, член Св. Синода в 1809–1817 годах.

Позднее удален из Синода, но был архиепископом Рязанским и экзархом Грузии.

Сулима Дмитрий, архиепископ Кишиневский, увлекался мистицизмом, удален из Синода.

Феофан, архимандрит Одесский, увлекался мистицизмом.

Своего рода легальной масонской ложей стало так называемое Библейское общество, имевшее своей главной целью реформировать Православие на «просвещенных началах», а по сути дела, заменить его каким-то суррогатом, соединявшим в себе мистику и космополитизм.

По России было создано 289 отделений этого общества, которые возглавлялись масонами. Руководил обществом известный масон и мистик князь А. Н. Голицын, занимавший пост министра духовных дел и народного просвещения. Это была одна из самых мрачных эпох в духовной жизни России. Истинное Православие преследовалось, монашество утеснялось, зато всячески поощрялась религиозная пропаганда других конфессий и раскольников. Голицын выполнял к тому же и роль цензора. Это позволяло ему подавлять любой протест против масонства и мистицизма.

Всячески декларируя приверженность Православию, российские масоны на самом деле сознательно разрушают его в своей повседневной практике.

Мистицизм и оккультизм заменяют Бога сатаной. Постоянное обращение к Архитектору Вселенной подразумевает совсем не Бога, а какое-то сверхъестественное существо, подавляющее людей. Масонская пирамида становится символом дьявольского контроля над человечеством.

Придумывая всевозможные мистические аппараты и материалы, масоны ищут методы уйти от Божьего произволения, поставить себя вне условий Божьей воли.

«Философский камень» и мистические слова вроде «Тетраграмматон» – все это звенья в одной цепочке – отделить себя от Бога, создав для себя особые условия существования, которых нет у других людей и которыми таким образом можно управлять. На бытовом языке это называется проявлением крайнего эгоизма, ибо такие условия возможны только для своих (то есть для членов масонской ложи), все остальные рассматриваются как враждебная среда, которую надо всеми силами преодолеть. Бог говорит: благо должно быть для всех, масоны стремятся к нему только для себя. Кто не согласен с этим – тот враг. «Любовь к врагам, – утверждал великий мастер масонской ложи О. А. Поздеев, – совсем для человека не естественна, ибо как мы можем любить врагов, когда мы не умеем еще любить и друзей… надо научиться сперва любить друзей и ненавидеть врагов…»[103]103
  Цит. по: Слово. 1992. № 8. С. 49.


[Закрыть].

Личность О. А. Поздеева очень точно отражает нравственный облик российского масона конца XVIII – начала XIX века, сочетавшего возвышенные пустые фразы о самосовершенствовании с практической ненавистью к обычаям и идеалам русского народа, презрение к простым людям. Поздеев начал службу при известном масоне графе Н. И. Панине, затем перешел правителем канцелярии другого знаменитого масона, З. Г. Чернышева. В 43 года он назначен великим мастером провинциальной, подчиненной Москве ложи «Орфея» и посвящен в члены московского ордена розенкрейцеров, а с 1789 года он уже обрядоначальник «Теоретического градуса». В начале XIX века Поздеев считался высшим авторитетом. «Московские масоны высшего круга смотрели на него даже как на святого. У него происходило посвящение в магистры лож; к нему за советом обращались начальники лож, как теоретических, так и практических»[104]104
  Русский Биографический Словарь. «Плавильщиков – Примо». СПб., 1905. С. 263.


[Закрыть].

Поздеев был в полном смысле этого слова жестоким крепостником и притеснителем своих крестьян. Он выступал против «учености» среди крестьян и был категорически «противу дарования простому народу так называемой гражданской свободы». В своем имении он обременял крепостных чрезмерными работами, подвергая «нещадным» телесным наказаниям, распродавал в рекруты. Жестоко эксплуатируя их труд, он устроил стеклянный завод, для которого требовал, чтоб каждый мужчина от 15 от 70 лет доставлял в год 30 сажен дров и 30 четвертей золы (настоящая большевистская норма). Многие крестьяне от тяжелых работ, суровых наказаний и всяческих притеснений разбежались из имения. В ответ он еще больше усилил повинность с крестьян, заставляя их выполнять норму и за беглецов, потребовав с каждого работника по 3 четверти золы и по 3 сажени дров в неделю, за неисполнение чего жестоко их наказывал[105]105
  Русский Биографический Словарь. «Плавильщиков – Примо». СПб., 1905. С. 264.


[Закрыть].

Сомнительный образец нравственности представлял и другой видный руководитель масонства александровского времени, И. В. Лопухин, составивший несколько масонских книг. Еще в 80-х годах XVIII века он достиг высших масонских степеней, являясь надзирателем для русских «братьев» в Директории теоретической степени. Его авторитет среди вольных каменщиков был очень высок. Однако совсем иначе к нему относились русские люди, не связанные с «фармазонством».

В воспоминаниях Лопухина поражает его мелкая мстительность в отношении к своим противникам, которых он готов обвинить во всех смертных грехах. Его имя связано с многочисленными тяжбами по денежным делам. Используя свою репутацию «важного масона», Лопухин брал у богатых людей деньги в долг, но редко их отдавал. Даже друзья порицали Лопухина за двойственность. «Разве… дело наше состоит в том, чтобы исповедовать словами имя Христово, а внешние дела попускать… по общему движению страстей», – писал о Лопухине М. М. Сперанский, осуждая его за сутяжничество и нечестность в денежных делах[106]106
  Русский Биографический Словарь. «Лабзина – Лященко». С. 666.


[Закрыть].

Современники отмечают склонность Лопухина к «пьянству и чванству». Интересную характеристику этому масону дает граф Ф. В. Ростопчин. «Лопухин, – пишет он, – человек самый безнравственный, пьяница, преданный разврату и противоестественным порокам, имеющий 60 тысяч рублей дохода и разоряющий целые семейства, которым не платит, занимая у них деньги; издатель мистических книг, подающий одной рукой (лицемерно. – О. П.) милостыню бедняку и отгоняющий другою своих злосчастных заимодавцев»[107]107
  Русский Архив. 1875. № 9. С. 75–81.


[Закрыть]. В старости Лопухин женился на зависимой от него девушке из купеческого сословия.

Такой нравственный облик масонских начальников подавал пример и «братии». Как отмечали исследователи этого времени, «для многих масонство, особенно в форме розенкрейцерства, было не «модой», а «маской», очень удобной для прикрытия самых темных дел – грязного разврата, ненасытного корыстолюбия и жестокого крепостничества»[108]108
  Русский Биографический Словарь. «Лабзина – Лященко». С. 654.


[Закрыть].

В это время, как никогда, в масонской среде процветали доносы и наушничество, особенно связанные с тем, что в ложи хлынуло космополитическое чиновничество, ждавшее от своего участия в масонском подполье немедленной награды, практикуя все испытанные этим сословием методы продвижения по службе.

Масон П. И. Голенищев-Кутузов вошел в историю как организатор травли Н. М. Карамзина[109]109
  ОА, ф. 730, оп. 1, д. 226, л. 95.


[Закрыть]. Он состряпал ряд доносов, в которых чернил «Историю государства Российского», стремясь дискредитировать ее патриотическое содержание. Эти доносы были местью масонских «братьев» за отказ Карамзина сотрудничать с ними. Историк в юности недолго состоял в одной из лож, а затем вышел из нее, поняв истинные намерения вольных каменщиков.

Злоупотребления в масонской среде продолжались непрерывно.

Документы сохранили для нас, например, такие случаи. Смирнов, член ложи «Соединенных Друзей», получил третью степень путем покупки за 300–400 рублей. О Николае Поморском, члене ложи «Урания», сохранилось постановление всех членов ложи «о недопущении его к работам ввиду непристойного его поведения и несознания в том».

Известен ряд случаев исключения из «братской» среды за пьянство и грубость. Отмечены в это время и растратчики – похитители кассы ложи. Это Андриан Случанский, член ложи «Соединенных Друзей», в 1817 году исполнявший обязанности 2-го стуарта и в том же году исключенный за расхищение кассы[110]110
  ОА, ф. 730, оп. 1, д. 200, л. 49.


[Закрыть]. Масон Христиан Фридрих Матеи, по профессии филолог, похитил из московских библиотек 61 древнюю рукопись и продал их за большие деньги за границу. Были, конечно, и другие случаи расхищения казны, воровства, буйства пьяных. Но многие из них заминались. «Братия» не любила выносить сор из избы, а масонские историки старательно вымарывали их из анналов лож.

Александр I, чувствовавший себя заложником масонских конспираторов, постепенно и очень осторожно стремится освободиться от опасной зависимости. По-настоящему сделать это ему так и не удалось.

Однако к концу царствования масонский контроль над императором, совершенно очевидно, ослаб.

Не решаясь открыто бороться с тайной силой, угрожавшей его власти, он на первых порах избавился от наиболее одиозных фигур – масонов-цареубийц Панина, Палена, Беннигсена, братьев Зубовых, которых он осторожно сослал.

В 1805–1806 годах теряют прежнее влияние масоны Чарторыжский и Строганов. Все меньшее доверие государь испытывает и к Сперанскому, который не отличался «прямотой и искренностью»[111]111
  Русский Биографический Словарь. «Смеловский – Суворина». С. 228.


[Закрыть] и за спиной царя вел тайные интриги. Как позднее выяснилось, Сперанский, по сути дела, подкупал некоторых высокопоставленных чиновников, чтобы получать от них информацию, которую по роду своей службы ему знать не полагалось. Дело масона Х. А. Бека, служившего в иностранной коллегии в качестве шифровальщика и дешифровальщика секретных документов, показало, что этот чиновник состоял в особой связи со Сперанским, который, «очевидно, без ведома Государя, старался проникнуть в иностранные сношения глубже, чем, может быть, этого хотел Государь». Как видно из документов дела, Сперанский стремился подкупить Бека, интересовался его жалованьем, обещал ему свою помощь. Как пишет биограф Сперанского, «Бек давал Сперанскому и такие бумаги, на которые не имел разрешения, и со своей стороны обращался к Сперанскому с просьбой по своим личным делам; Бек был в связи со стариком графом Паленом (масоном. – О. П.)»[112]112
  Русский Биографический Словарь. «Смеловский – Суворина». С. 227.


[Закрыть]. Конечно, такой интерес Сперанского определялся интересом масонского подполья, желавшего контролировать всю общественную жизнь России.

Через Сперанского осуществлялась тайная связь Александра I с французским министром иностранных дел Талейраном. Есть основания утверждать, что на каком-то этапе Александр стал подозревать Сперанского в двойной игре, хотя на самом деле связи Сперанского ограничивались сношениями с французскими масонами.

Русские люди с горечью наблюдали за возвышением Сперанского, видя в нем законченного космополита и руководителя масонского движения, связанного с Францией, готовившейся к агрессии против России. Незадолго до войны, в 1811 году, московский губернатор граф Ф. Ростопчин направляет великой княгине Екатерине Павловне записку о масонах, которая становится известна государю. В ней, в частности, говорилось, что масонская секта «подняла голову». «Князья Трубецкие, Лопухин, Ключарев, князь Гагарин, Кутузов и сотни других, – писал Ростопчин, – собирались на сходках для предварительного обсуждения важнейших дел. Они стали распространять дурные вести, рассылать по почте мистическую книгу под заглавием «Тоска об отчизне» и забылись до того, что возбудили мысль о необходимости изменить образ правления и о праве нации избрать себе нового государя…

Они возвысили и умножили свою секту присоединением значительных лиц, которым доставили важные должности, к числу их принадлежат в Петербурге: гр. Разумовский, Мордвинов, Карнеев, Алексеев, Донауров; в Москве: Лопухин, Ключарев, Кутузов, Рунич, князь Козловский и Поздеев. Они все более или менее преданы Сперанскому, который, не придерживаясь в душе никакой секты, а может быть, и никакой религии, пользуется их услугами для направления дел и держит их в зависимости у себя. Они собираются в Москве у Ключарева, но главный всему руководитель некто Поздеев… Они скрывают свои замыслы под покровом религии, любви к ближнему и смирения.

Они отлично пьют и едят, преданы роскоши и сладострастию, а между тем постоянно разглагольствуют о целомудрии, воздержании и молитвах. Через это приобретают они легковерных последователей и деньги… Я не знаю, какие сношения они могут иметь с другими странами, но я уверен, что Наполеон, который все направляет к достижению своих целей, покровительствует им и когда-нибудь найдет сильную опору в этом обществе, столь же достойном презрения, сколь и опасном…»[113]113
  Русский Архив. 1875. № 9.


[Закрыть] Став генерал-губернатором Москвы, Ростопчин установил за масонами наблюдение. По его мнению, масоны, принадлежащие к Сенату (Лопухин, Рунич и Кутузов), хотели задержать весь Сенат к приходу Наполеона. «Их (масонов) намерение, – считал Ростопчин, – заключалось в том, чтобы, оставаясь в Москве, играть роль при Наполеоне, который бы и воспользовался ими…» Ростопчин справедливо считал масонов способными на любое преступление и государственную измену. Скоро это подтвердилось фактически. По Москве стали распространяться листовки – воззвание Наполеона. В воззвании возвещался поход на Россию, хвастливо заявлялось, что не пройдет и шести месяцев, как Москва и Петербург станут добычей французской армии. Было проведено расследование, на котором выяснилось, что враждебные России листовки распространялись людьми, причастными к масонским организациям. Листовки были переводами из иностранных газет. А так как заграничные издания могли попасть в Россию скорее всего через почтамт, то Ростопчин послал туда полицмейстера разобраться. Однако руководитель почтамта масон Ключарев не пустил представителя власти. Когда же на допрос был вызван сам Ключарев, то он немедленно встретился с распространителем листовок и долго с ним говорил в отдельной комнате. Распространитель листовок был приговорен к ссылке в Нерчинск на вечную каторгу, однако перед вступлением французов в Москву был растерзан возмущенным народом. Позднее масоны жестоко отмстили своему врагу, распространяя слухи о том, что Москву сжег не Наполеон, а Ростопчин.

Опасаясь самых неожиданных провокаций от Наполеона, Александр I отправляет в ссылку человека, который считался руководителем подпольного масонского движения и даже подозревался в связи с иллюминатами – Сперанского[114]114
  На самом деле место Сперанского в масонской иерархии было невысоким.


[Закрыть]. Почти одновременно с ним был удален и другой высокопоставленный масон, председатель Департамента государственной экономии граф Н. С. Мордвинов. Этот соратник Сперанского был горячим противником отмены крепостного права, отстаивая «неприкосновенность всякой, даже самой возмутительной мелочи крепостного права», защищая даже право продажи крепостных без земли и отдельно от семьи. «Единственно возможным путем уничтожения крепостного права ему представлялся выкуп крестьянами личной свободы, но не земли, по определенным в законе ценам, размер которых в его проекте был страшно высок»[115]115
  Брокгауз и Ефрон. Т. 38. С. 841.


[Закрыть].

Патриотический подъем 1812 года опрокинул надежды многих масонов на победу Наполеона и установление в России угодного им режима. Победоносное шествие русской армии заставило руководителей масонских лож отложить свои планы.

После 1815 года происходит оживление подпольной работы. Александр I получает донесение о развитии тайных обществ. В один из тяжелых для себя моментов жизни, находясь за границей, он получает известие о беспорядках в лейб-гвардии Семеновском полку (октябрь 1820 г). В этих беспорядках царь справедливо усматривает подрывную работу тайных обществ. В письме Аракчееву он раскрывает действительные причины беспорядков: «Никто на свете меня не убедит, дабы сие происшествие было вымышлено солдатами… Внушение, кажется, было не военное… внушение чуждое… признаюсь, я его приписываю тайным обществам, которые, по доказательствам, которые мы имеем, все в сообщениях между собою…» В 1821 году, вернувшись из-за границы, царь получает сведения о политическом заговоре масонских организаций с указанием имен главных деятелей по тайным обществам. В частности, ему передают записку о тайных обществах, составленную начальником штаба гвардейского корпуса генерал-адъютантом А. Х. Бенкендорфом.

Православная патриотическая общественность призывает государя пресечь деятельность заговорщиков. Понимая, что речь идет о запрещении масонских лож, вольные каменщики пытаются взять инициативу в свои руки. Руководитель Директориальной Ложи Астреи сенатор Е. А. Кушелев (кстати, женатый на дочери другого высокопоставленного масона, И. В. Бебера) обращается к государю с «верноподданническим» донесением, в котором предлагает провести реформу масонской организации, поставив ее как бы под покровительство государства и императора. Кушелев откровенно признает, что нынешние ложи опасны для государства и в существующем положении от них не стоит ожидать «ничего, кроме гибельных последствий»[116]116
  Бакунина Т. А. Указ. соч. С. 110–111.


[Закрыть]. Последнее, по-видимому, имело характер угрозы.

Все это переполнило чашу терпения царя. 1 августа 1822 года в рескрипте на имя управляющего Министерством внутренних дел графа Кочубея Александр I повелел «все тайные общества, под какими бы именами они ни существовали, как-то: масонских лож или другими, закрыть и учреждение их впредь не дозволять; всех членов этих обществ обязать, что они впредь никаких масонских и других тайных обществ составлять не будут и, потребовав от воинских и гражданских чинов объявления, не принадлежат ли они к каким тайным обществам, взять с них подписки, что они впредь принадлежать к ним не будут; если же кто такового обязательства дать не пожелает, тот не должен остаться на службе». В официальном списке офицеров, «кои принадлежат к масонским ложам», составленном при взятии подписки, числятся на 1822 год 517 человек. Однако в списке были далеко не все[117]117
  ОА, ф. 730, оп. 1, д. 225.


[Закрыть].

Государь осторожно очищает свой аппарат от наиболее одиозных масонских функционеров. В 1823 году уходит с поста министра внутренних дел масон Кочубей, в 1824-м смещается с поста министра просвещения масон Голицын, еще раньше отправляется в Польшу Новосильцев. Однако масонские конспираторы не прекращают своей деятельности, а только глубже уходят в подполье. Царь получает все новые и новые сведения о готовящемся заговоре. Сохранилась собственноручная записка Александра I, написанная им в 1824 году и найденная в его кабинете после смерти: «Пагубный дух вольномыслия или либерализма разлит или, по крайней мере, сильно уже разливается и между войсками; что в обеих армиях, равно как и в отдельных корпусах, есть по разным местам тайные общества или клубы, которые имеют при том секретных миссионеров для распространения своей партии. Ермолов, Раевский, Киселев, Михаил Орлов, Дмитрий Столыпин и многие другие из генералов, полковников, полковых командиров; сверх сего большая часть разных штаб и обер-офицеров».

Новый заговор, рождавшийся в масонских ложах, приобрел грозные очертания.