Текст книги "Война с внутренним врагом"

В силу разных исторических обстоятельств значительная часть российского правящего слоя и интеллигенции, призванных служить развитию и совершенствованию русской цивилизации, освоению ее культурного наследия, изменила своему предназначению и стала орудием отторжения национальных ценностей, навязывания народу чужих идей и форм жизни, заимствованных преимущественно у Запада. Низкопоклонство перед Западом, отсутствие национального самосознания стало отличительной чертой значительной части российского образованного общества и правящего слоя, что отмечалось Ломоносовым и Фонвизиным, Пушкиным и Достоевским. Продолжается это и сейчас, не позволяя стране выйти из тупика.

Чужебесие стало нормой жизни, включите телевизор – по всем программам идет непрекращающееся прославление Запада и западного образа жизни. Для многих представителей сегодняшней интеллигенции Запад – образец и предмет поклонения.

А. С: Но так ли он опасен для нас, Запад, ведь высокий уровень потребления, который он обеспечивает, – совсем не плохо…

О. П.: Извините, я вас прерву. Суть в том, что западная цивилизация имеет тупиковый характер. Логика развития западной цивилизации подталкивает человечество к трагическому исходу. Дело в том, что за кажущейся привлекательностью западного образа жизни, безудержной гонкой потребления, охватившей весь западный мир, стоит хищническое использование ресурсов, принадлежащих всему человечеству. Официальные отчеты ООН подтверждают, что страны, принадлежащие к западной цивилизации, значительно недоплачивают странам третьего мира за ресурсы, которые получают от них. Инерция развития западной цивилизации, поддержка высокого уровня потребления в условиях оскудения природных ресурсов вынуждают западные страны оказывать на третий мир все большее и большее давление, по сути дела, отбирая у него силой необходимые для своего развития ресурсы. Конфликт между западной цивилизацией и остальным миром приобретает все большую остроту. В этом конфликте западная цивилизация все чаще и чаще использует насилие и прямое военное вмешательство. От первых колониальных захватов, через бойни Первой и Второй мировых войн, через Вьетнам, Корею, Гранаду, Панаму, а сегодня и Ирак, тянется кровавый путь западной цивилизации, стоившей человечеству многих и многих жизней. Существует прямая зависимость между гонкой потребления, которую осуществляет Запад, и количеством человеческих жизней, приносимых в жертву этой гонке. Нашей стране в расчетах деятелей западной цивилизации уготована та же участь – источника сырья и трудовых ресурсов. И все за бесценок.

Уже сегодня на Западе трубят об идеологической победе над нашей страной, говорят о преимуществах западных ценностей. Некоторые ученые объявляют даже о конце истории. Мол, ценности западной цивилизации победили во всем мире, и на этом мировая история останавливается, достигнув своего рода абсолюта. Рукоплещут этому и наши деятели типа упомянутых уже Шеварднадзе и Яковлева, сознательно или бессознательно создавая в стране тоталитарные фашистские структуры (впрочем, этим же они занимались и раньше, будучи руководителями тоталитарной структуры КПСС).

Идеализация западной цивилизации, объявление ее образцом жизни для всех других народов сводит все многообразие мира к схеме, выношенной небольшой частью человечества. Такая «победа» была бы катастрофой для человечества, поскольку остановила бы его рост, ибо уничтожила систему духовных, культурных и социальных балансов, служащих исходным моментом взаимного творческого обогащения и развития различных человеческих общностей, стран, наций и национальностей. Тоталитарная фашистская структура глобализма, созданная на обломках мировых цивилизаций, как раковая опухоль, уничтожит человечество.

Глава 34

На родине Григория Распутина. – Беседы с односельчанами. – По дорогам паломничеств старца. – Важные находки в архивах. – Разрушение масонского мифа

Летом 1991-го я отложил все дела и на полтора месяца отправился в научную экспедицию в Сибирь. Целью моей поездки были поиск и изучение документов, относящихся к самой загадочной личности в истории России XX века – Григорию Ефимовичу Распутину. Мне сообщили, что на родине Распутина в селе Покровском, а также в Тюмени и Тобольске еще живы люди, знавшие его, а в местных архивах хранятся касающиеся этой личности документы.

Заняться историей жизни Григория Ефимовича Распутина подтолкнуло меня многолетнее изучение личности Николая II и его семьи. Чем ближе я знакомился с документами, дневниками, перепиской этой семьи, тем большее недоумение вызывало у меня внушаемое нам десятилетиями стандартное представление о Распутине как об исчадии ада, человеке абсолютно аморальном и корыстном.

Этот страшный образ не вписывался в обстановку высшей духовности, нравственности, семейного лада и согласия, в которой жила семья последнего русского царя. Со времени знакомства Царской семьи с Распутиным (с октября 1905 года) вплоть до своей трагической кончины царь, царица и их дети, безусловно, любили Григория и верили в него как в Божьего человека. На убитых царице и царских детях были надеты медальоны с изображением Григория Распутина. Однажды, уже в заточении в Тобольске, царь попросил доктора Деревенко незаметно от стражи вынести шкатулку, в которой находилось, как он выразился, «самое ценное для них». Рискуя жизнью, доктор Деревенко выполнил просьбу царя. Принимая шкатулку у Николая Александровича, доктор спросил (думая, что там лучшие драгоценности) о ее содержимом. «Здесь самое ценное для нас: письма Григория», – ответил царь.[155]155
  Историю эту рассказал мне представитель рода Владимира Николаевича Деревенко (доктора медицины, почетного лейб-хирурга).


[Закрыть]

До последней минуты царская чета верила в молитвы Григория Распутина. Из Тобольска они писали Анне Вырубовой, подруге царицы, что Россия страдает за его убийство. Никто не мог поколебать их доверие к нему, хотя все враждебные газетные статьи были им известны – их приносили Царской семье – и все старались им доказать, что Распутин – дурной человек. Не следует думать, что царь и царица были наивными, обманутыми людьми. По обязанности своего положения они неоднократно устраивали негласные проверки достоверности полученной о нем информации и каждый раз убеждались, что все сказанное о Распутине – выдумки и клевета.

Когда-то мне казалось, что о Распутине написано так много, что все о нем известно. Действительно, преимущественно в 20-е годы вышло большое количество книг, брошюрок, статей о нем. Но когда я стал читать их внимательно, стремясь найти первоисточники того или иного факта, то раз за разом попадал в какой-то заколдованный круг. В большей части публикаций были использованы одни и те же скабрезные примеры. Авторы этих материалов, почитая их за достоверные доказательства, не утруждали себя ссылкой на конкретные источники. Тогда я решил проверить эти публикации по архивным данным – изучить личный фонд Распутина и другие материалы, относящиеся к нему, хранившиеся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ныне ГАРФ).

И любопытная картина открылась предо мной. Оказывается, ни советская, ни зарубежная либеральная историческая наука историей жизни Распутина никогда серьезно не занималась. Нет ни одной статьи, я уже не говорю о книге, где бы жизнь Распутина рассматривалась последовательно, исторически, с критическим анализом источников. Все сочинения и статьи о Распутине являлись пересказом – только что в разных комбинациях – одних и тех же исторических легенд и анекдотов (исключительно в духе революционной обличительности), большая часть которых являлась откровенным вымыслом и фальсификацией, вроде поддельных дневников Вырубовой.

И я понял, что специально в духе «черного пиара» создавался миф о Распутине, миф, имеющий целью опоганить и дискредитировать Россию, ее крестьянское духовное народное начало, которое олицетворял собой и Распутин. Причем «невероятная злоба, пышущая со страниц бульварной Распутиниады, целиком выдавала кочегаров преисподней, которые одни только имеют способность добиваться столь высокого и повсеместного накала».[156]156
  Вече. 1989. № 4.


[Закрыть]

Создание мифа носило отчетливый антирусский характер и шло в русле иудейско-масонской идеологии, для которой любые самые грязные, подлые и кровавые методы считались приемлемыми.

Изучение архивных источников показало мне, что понимание русской общественностью этой цели мифотворцев было уже и при жизни Распутина. В газетной полемике тех лет одни рассматривали Распутина в народной традиции странничества и старчества, другие рисовали его страшным развратником, хлыстом, пьяницей. Причем справедливо отмечалось, что на печатные столбцы проникали главным образом лишь одни отрицательные мнения о Распутине, как правило без приведения каких-либо конкретных фактов, и в бешеном и все нарастающем потоке тонули незамеченными попытки сказать о нем правду. Еврейская и либерально-масонская печать сделала все, чтобы возбудить в отношении к Распутину самую непримиримую ненависть в обществе.

«Думаем, что мы не будем далеки от истины, – писала в 1914 году газета «Московские ведомости», – если скажем, что Распутин – "газетная легенда", и Распутин – настоящий человек из плоти и крови мало что имеют общего между собой. Распутина создала наша печать, его репутацию раздули и взмылили до того, что издали она могла казаться чем-то необычайным. Распутин стал каким-то гигантским призраком, набрасывающим на все свою тень».

«Кому это понадобилось? – спрашивали «Московские ведомости» и отвечали: – Во-первых, нападали левые. Эти нападки носили чисто партийный характер. Распутина отождествляли с современным режимом, его именем хотели заклеймить существующий строй. Все стрелы, направленные на Распутина, на самом деле летели не в него. Он нужен был лишь для того, чтобы скомпрометировать, обесславить, замарать наше время и нашу жизнь. Его именем хотели заклеймить Россию. Понятно, что ко всем нападкам с этой стороны на Распутина можно и должно было отнестись с особой недоверчивостью. Тут наши публицисты избрали для себя самую невыгодную позицию: они прикрывались именем Распутина как щитом. Всем было ясно, что они целят в руководителей политики, говоря о Распутине, но когда до этих писак добиралась цензура, угадывавшая их истинное намерение, они вопияли: "Вот видите, что с нами делают из-за Распутина! Вот каков наш теперешний режим!"

Но на Распутина выходили со своими обличениями и из правого лагеря. Иные обличители были действительно искренни, но были и такие, которые делали свою карьеру на Распутине: "Вот, дескать, какова наша гражданская доблесть – мы самого Распутина не побоялись! Похвалите нас, удивитесь нашей смелости, посодействуйте нашей популярности". И левые газеты охотно выдавали свои похвальные листы таким господам, которым, впрочем, ничего другого и не было нужно.

Что же получалось?

Наше общество поверило в Распутина».[157]157
  Московские ведомости. 5.7.1914.


[Закрыть]

И эта вера продолжала поддерживаться весь советский период, а с приходом к власти Горбачева и Ельцина даже усилилась. «Перестройка» дала новую жизнь антирусским силам, которые в свое время создавали этот миф и заинтересованы в его сохранении.

Все сильнее я осознавал, что миф о Распутине следует рассматривать как специально созданное препятствие (хотя далеко не единственное) на пути понимания русских духовных, политических и национальных ценностей, и прежде всего осознания величия русской православной Монархии. И создан он именно для того, чтобы перекрыть дорогу возвращения к этим ценностям. Чтобы, посмотрев на мифологизированного Распутина, люди в ужасе отшатывались от своего славного и победного прошлого, стараясь забыть его и не возвращаться к нему.

Отправляясь в Сибирь, я понял, что пришло время убрать эти завалы, а сделать это можно только внимательным, объективным изучением подлинных фактов и документов, тщательным анализом и сопоставлением различных источников, придерживаясь строгой исторической последовательности событий.

Только так можно было размотать тот трагический клубок, которым стали жизнь и смерть Григория Распутина.

На родину Распутина я отправился один, без машины. Джинсы, куртка и смена белья, блокноты, диктофон в маленьком рюкзачке. Опасаясь повторения уральских попыток помешать мне работать, эту поездку я совершил в полной секретности. Даже командировочное удостоверение и письмо от газеты «Литературная Россия» я напечатал сам на бланке, переданном мне Сафоновым. Без этих документов я не мог бы получить разрешение работать в местных архивах. В общем, на этот раз никто, кроме жены и близких друзей, не знал о моей поездке.

Поездом добравшись до Тюмени, я решил повторить речной путь Григория Ефимовича, добиравшегося до родных мест пароходом по реке Туре. Однако оказалось, что пассажирское сообщение по Туре давно отменено, а ходят только грузовые суда. На одно из них под вечер мне удалось устроиться. Пока не стемнело, я много снимал. Эпические сибирские просторы вызвали восторг. Устроившись на жесткой деревянной скамье на палубе, я не мог заснуть всю ночь, вспоминая, что этим же путем 70 с лишним лет назад везли в Тобольск Царскую семью. Под утро я задремал, но вскоре был разбужен матросом: «Пора, Покровское!»

Уже светало. Берега были затянуты туманом. Наше судно стояло почти у берега. Закатав джинсы, я по колено в воде вышел на берег. Домов почти не было видно. Побродив немного у кромки воды, я забрался в ближайший стожок сена и тут же уснул. Разбудил меня шум трактора, туман рассеялся, солнце стояло высоко. Отряхнув с себя сено, я пошел к домам и почти разу вышел на старый сибирский тракт, как раз в том месте, где раньше стояла построенная стараниями Распутина церковь. Богатое сибирское село, построенное на путях славных походов Ермака Тимофеевича, за годы советской власти захирело. Самые лучшие и добротные дома были построены еще при Распутине, архитектура еврейских большевиков принесла в село несколько жалких строений барачного типа. Такое же барачное строение стояло на месте дома Распутина, разрушенного по указанию партийных властей почти в одно время с домом Ипатьева в Екатеринбурге.

Устроившись на квартиру, я пошел обходить дома в поисках стариков, знавших Григория Ефимовича. Таких уже было немного. Все они смотрели фильм о Распутине, поставленный советским режиссером Климовым, и как один утверждали, что созданный им образ совсем не похож на настоящего Распутина. «В фильме, – говорили старики, – он огромный, высокий и страшный, а мы его помним совсем другим, ну, может быть, чуть-чуть выше среднего роста, скорее тщедушным. И все манеры и поведение другие были. Лицо бледное, глаза впалые, вид, как правило, измученный. Ходил с посохом».

О конокрадстве и распутном образе жизни Григория Ефимовича никто из стариков не слышал, зато они охотно рассказывали мне о нем как о благотворителе и бессребренике.

Анфиса Федотовна Моторина, 88 лет, рассказывает: «Как только Григорий приезжал в село, дети бедных крестьян прибегали к нему, знали, что он всегда угостит их конфетами, орехами или еще какими лакомствами, заведет разговор. Как живете? Все ли у вас есть, есть ли сапоги, рубашки, платье? Коль узнает, что нет, пишет записку лавочнику – он в том доме, где сейчас почта, раньше располагался. С этой запиской летит детвора к лавочнику, и тот подбирает нужную вещь. Ну а потом Распутин за все расплачивается». Таких случаев было очень много. О них рассказывали практически все опрошенные.

Иванова Анна Федоровна, 93 года, вспоминает, как у ее сестры Марины не было ботинок, нельзя было в церковь на праздник пойти, а об этом узнал Распутин, написал записку лавочнику; Киреевой Матрене Алексеевне дал на платье.

Но это не самое главное. Если кто у бедных женился, денег на свадьбу давал Григорий.

Старушки передают сцену. Приходит бедняк: «Помоги, Григорий Ефимович, свадьба скоро». – «А сколько надо?» – «Ну рублей 50». – «Что на 50 сделаешь, бери 100».

Михаилу Григорьевичу Почивалову построил на свои деньги дом. Другим покупал то лошадь, то корову, давал деньги детям на учебу, на лекарства. Прежде всего на собранные деньги в селе была построена церковь, позднее разрушенная еврейскими большевиками. Многое делал Распутин для своего села вообще. Источники свидетельствуют, что он регулярно жертвовал то 500, то 100, то 300 рублей на общественные нужды, строительство общественных зданий, ремонт волостного правления, которое размещалось рядом с его домом.

Часто Распутин выступает ходатаем по общественным делам. Однажды, когда крестьяне села Покровского узнали, что у них отобрали озеро Большое, богатое рыбой, то решили ходатайствовать по этому делу перед губернатором, который в то время проезжал через село. Однако официальную делегацию крестьян к губернатору не допустили, а Распутин сумел пройти к нему сам и через некоторое время вернулся к крестьянам с бумагой, по которой озеро снова возвратилось селу.

Со слов односельчан, к деньгам Распутин относился по-философски: если их не было, не горевал, а если появлялись, легко раздавал их.

За пять дней я вдоль и поперек обошел все село, поговорил со всеми стариками. Затем решил пройти по дорогам сибирских паломничеств Распутина. Это была самая трудная часть моей экспедиции.

Григорий Ефимович большую часть пути шел пешком. Вставая рано на рассвете, выходил натощак. Шел от села к селу, от деревни к деревне, от монастыря к монастырю; питался тем, что подавали крестьяне или что в пути зарабатывал поденной работой. Ночевал где придется, куда положат: и в избе, и на сеновале, а бывало, и в чистом поле на кочке: «Березонька под боком и зорьку не проспишь». Такое путешествие я себе позволить не мог. Оно бы заняло не один месяц. Поэтому, повторяя маршрут старца, я только небольшую часть пути шел пешком, а в основном ехал на попутных машинах, плыл на моторных лодках.

Прежде всего я совершил паломничество в Абалакский монастырь, с которого начал свои богомолья Распутин. Сначала длинный путь до Тобольска, а затем вдоль реки Иртыш до Абалака.

В древности здесь стояла крепость татарского хана Кучума. Монастырь располагался в 25 верстах от Тобольска. Историю этого монастыря Распутин часто рассказывал и в Петербурге, и в Москве. В селении Абалак жила благочестивая старица Мария, которой явилась в видении Богоматерь. По этому случаю в 1637 году протодиакон Софийского тобольского собора написал икону, признанную чудотворной и чтимую окрестными жителями. К этой иконе совершались массовые паломничества, для богомольцев была устроена бесплатная гостиница.

Окружающая монастырь природа вызывает чувство восторга. Когда стоишь возле высоких каменных стен монастыря и смотришь в сторону Иртыша, видишь неоглядные просторы, беспечную гладь реки, заливные луга и далекие леса с церковью на горизонте. Наверное, подобное чувство испытывал и Григорий Распутин, когда бывал здесь.

В 1918 году в этом монастыре побывала на последнем своем богомолье Царская семья. Когда их привезли на пароходе в Тобольск, то оказалось, что помещение для их заточения еще не готово. Тогда местные власти разрешили им совершить паломничество в Абалак. Для Царской семьи это было настоящим счастьем, ибо они знали о монастыре по рассказам Григория, который здесь за свою жизнь побывал много раз. Я же увидел в обители мерзость запустения, все три церкви и другие постройки находились в аварийном состоянии. Но возрождение уже началось, шли реставрационные работы. Появились первые помощники-богомольцы, женщины из разных мест Сибири.

«В паломничестве, – потом будет рассказывать Григорий Распутин, – мне приходилось переносить нередко всякие беды и напасти; так приходилось, что убийцы предпринимали против меня, что разные были погони, но на все милость Божья! То скажут: "Одежда неладная", то в чем-нибудь да забудутся клеветники неправды. С ночлега уходил с полночи, а враг завистлив всяким добрым делам, пошлет какого-нибудь смутителя, он познакомится, чего-нибудь у хозяина возьмет, а за мной погоня, и все это пережито мною! А виновник тотчас же находится. Не один раз нападали волки, но они разбегались. Не один раз нападали хищники, хотели обобрать, я им сказывал: "Это не мое, а все Божье, вы возьмите у меня, я вам помощник, с радостью отдаю", – им что-то особенно скажет в сердцах их, они подумают и скажут: "Откуда ты и что такое с тобой?" – "Я человек – посланный брат вам и преданный Богу"».

Верхотурский Николаевский монастырь, располагавшийся в Пермской губернии, Григорий Распутин обычно посещал не один, а собирал на паломничество крестьян из окрестных сел. Шли пешком сотни верст старым сибирским трактом от Тюмени на Туринск, а потом на город Верхотурье. Этот путь старца повторил и я. Здесь, в живописном возвышенном месте в устье двух речек, стоял основанный еще в конце XVI века монастырь, где хранились мощи святого Симеона Верхотурского, поклониться которым приезжали богомольцы со всей России. В 1913 году в монастыре был освящен новый огромный храм, построенный в русско-византийском духе, вмещавший в себя до 14 тысяч молящихся.

В 1914 году ожидался приезд сюда Царской семьи, причем Наследник должен был остаться здесь на некоторое время на лечение. Для этого Распутин на свои средства (точнее, средства, пожертвованные ему на эти цели) возводит красивый дом, напоминающий древнерусские терема (в нем сейчас краеведческий музей). Но началась война, все дела были отложены на неопределенный срок, а затем пришла революция. В самом начале ее большевики надругались над мощами св. Симеона Верхотурского. Настоятель монастыря Ксенофонт и братия стали обличать святотатцев и за это были зверски убиты. В 20-е годы здесь устроили тюрьму для несовершеннолетних. Когда я приехал сюда в июле 1991 года, на стенах еще была натянута колючая проволока и стояли сторожевые вышки, но заключенных уже увезли. В изуродованную обитель пришли монахи. Молодой игумен Тихон с братией, пока немногочисленной, своими руками восстановили одну небольшую церковь и начали службу. В скором времени будет возрожден еще один храм, куда возвратятся мощи св. Симеона. Монахи – труженики и подвижники – мечтают восстановить монастырь в полной славе, сделать его таким, как в начале века, когда на поклонение святым мощам Симеона Верхотурского съезжалось сюда со всей России около 50 тыс человек, среди которых шел и не известный тогда никому Григорий Распутин.

Странничество для Распутина было не самоцелью и тем более не средством ухода от жизни, а внесением в нее духовного начала, приданием ей высшего смысла через подвижническое служение. Григорий осуждает странников, для которых богомолье стало своего рода профессией, формой уйти от труда. Он этого не принимал.

«Странничество, – говорил он, – нужно только по времени – месяцами, а чтобы многие годы, то я много обошел странноприимен – тут я нашел странников, которые не только годы, а целые века все ходят, ходят, и до того они, бедняжки, доходили, что враг в них посеял ересь – самое главное – осуждение, и такие стали ленивые, нерадивые, из них мало я находил, только из сотни одного, но по стопам Самого Христа. Мы – странники, все плохо можем бороться с врагом. От усталости является зло. Вот по этому поводу и не нужно странничать годами, а если странничать, то нужно иметь крепость и силу на волю и быть глухим, а иногда и немым, то есть смиренным, наипаче простячком. Если это все сохранить, то неисчерпаемый тебе колодезь – источник живой воды. А в настоящее время сохранить этот источник трудненько. Нужда все-таки. Бог не старее и не моложе, только время другое. Страннику нужно причащаться тем более во всяком монастыре, потому что у него большие скорби, всякие нужды. Святые Тайны обрадуют странника, как май месяц свою землю».

В странствовании Григорий измождает свою плоть до того, что ему начинают являться видения: «Злодей враг завидовал всему моему доброму делу, то он являлся в виде нищего, а все-таки знатно, что не нищий, а враг в тумане. Я успевал в то время крестным знамением себя осенять, и вдруг исчезал как прах. То мне казал, что деревня еще более как 30 верст, смотришь из-за леску и вышел на долинку – тут и село. Экой сатана!»

Григорий не лукавит, не обманывает, не стесняется признаваться в своих человеческих слабостях. Порой его охватывают «помыслы нечестивые, усталость неописанная, голод невысказанный, жажда питья неопределенная». Но Григорий понимает, что это искушение. Старается с ним бороться, хотя это дается нелегко. Когда после дальней дороги приходит в село, возникает страстное желание попить и поесть. Но это искушение, и его надо пересилить, пойти в церковь, отстоять службу, а потом уже думать о еде и питье.

«Приблизишься к селу, звон раздается, своими прыткими ногами и частой походкой уже в храм. Вот мне первую мысль враг задает: то стань на паперти, собирай жертвы – дорога далекая, денег много надо, где возьмешь, то помолись, чтобы тебя взяли обедать и накормили послаще. Хвать безумной головой, уже херувимский стих поют, а я еще не был, не предстоял, не соединялся с Господом! Да я не буду больше! Так мне пришлось с этими помыслами бороться целые года».

Односельчане Григория Ефимовича рассказывали мне, что, возвращаясь похудевшим и осунувшимся из паломничеств, он сразу же приступал к крестьянскому труду, но не забывал и о молитве.

В конюшне он выкопал себе небольшую пещерку и в течение восьми лет уходил туда между обеднями и заутренями молиться. «Я удалялся туда и там мне было вкусно, то есть приятно, что в тесном месте не разбегается мысль, нередко и ночи все там проводил».

Полтора десятка лет странствий и духовных поисков превратили его в человека, умудренного опытом, ориентирующегося в человеческой душе, способного дать полезный совет. И это притягивало к нему людей. Сначала небольшое число крестьян из окрестных деревень приходило к нему, позднее слава об опытном страннике распространяется шире и шире. К нему приезжают люди издалека, он всех принимает, устраивает на ночлег, выслушивает и дает советы.

Он еще не был ни в Москве, ни в Петербурге. Чувствует, что где-то в «столицах» ему суждено погибнуть… «Столицы» эти были не только центрами Русского царства, но и средоточием всех сатанинских сил, мечтавших о его крушении. Либерально-революционная чернь, сонмы Милюковых, Тучковых, керенских и других последователей Талмуда готовили заговор против России, первой жертвой которого должен был стать царь, а также все, кто его любит и поддерживает.

После возвращения из сибирского паломничества по маршрутам Распутина я на длительное время засел в архивы Тобольска и Тюмени. Работая в них, мне удалось сделать несколько важных исторических находок. Прежде всего это касается даты рождения Григория Ефимовича.

В Советской исторической энциклопедии и в других советских и зарубежных изданиях годом рождения Распутина считается 1864-й или 1865-й. Ни один советский историк, писавший о старце, не удосужился заглянуть в метрические книги церкви села Покровского, где родился и провел большую часть своей жизни этот человек. Правда, книги эти сохранились не все, но есть полная подборка сведений о родившихся, умерших и вступивших в брак с 1862-го по 1868 год.[158]158
  Тобольский филиал Государственного архива Тюменской области (далее – ТФГАТО). Метрические книги Слободопокровской церкви Ярковского района.


[Закрыть] Листая эти ветхие, подпорченные жучком и влагой книги, я прежде всего обнаружил запись от 21 января 1862 года о бракосочетании «Покровской слободы крестьянина Якова Васильева Распутина сына Ефима Яковлевича, 20 лет, с девицей Анной Васильевной, дочерью деревни Усалки крестьянина Василия Паршукова, 22 лет». Это родители Григория Ефимовича Распутина. Фамилия Распутиных встречается в книге многократно. Всего в селе Покровском жило семь семей, носящих фамилию Распутины. Кстати говоря, фамилия эта встречалась в Сибири довольно часто и обыкновенно имеет происхождение от слова «распутье», что, по словарю Даля: «разъездная дорога, развилина, развилы пути, место, где сходятся или расходятся дороги, перекресток». Люди, жившие в подобных местах, нередко получали прозвище Распутьины, впоследствии превратившееся в фамилию Распутины.

По церковным книгам, 11 февраля 1863 года у Ефима Яковлевича и Анны Васильевны рождается дочь Евдокия, которая через несколько месяцев умирает. 2 августа 1864 года у них рождается еще дочь, которую они, как и умершую, снова называют Евдокией, но и она прожила недолго. Следующее рождение в семье Ефима Яковлевича Распутина занесено в книгу 8 мая 1866 года – родилась дочь Гликерия, тоже умершая через четыре месяца «от поноса». И, наконец, 17 августа 1867 года у Распутиных родился сын Андрей, которому тоже не было суждено жить.

В 1868 году в церковной книге нет записей о родившихся в семье Е. Я. Распутина. Таким образом, согласно церковным книгам, Григорий Распутин не мог родиться в период с 1863-го по 1868 год. Более поздние метрические книги в Покровской церкви не сохранились, но зато остались заполненные бланки Всероссийской переписи населения за 1897 год,[159]159
  ТФГАТО, ф. 417, оп. 2, д. 1951, л. 171.


[Закрыть] согласно которым Григорию Ефимовичу Распутину в этом году было 28 лет. Перепись велась очень тщательно, и поэтому можно считать установленным год рождения Распутина – 1869-й.

Другой важной находкой в Тобольском архиве стало «дело Тобольской консистории по обвинению крестьянина слободы Покровской Тюменского уезда Григория Ефимовича Распутина-Новаго, 42 лет, в распространении им лжеучения, подобно хлыстовскому, и образовании общества последователей сего лжеучения».[160]160
  ТФГАТО, ф. 156, оп. 28, л. 1962.


[Закрыть] Начато оно 6 сентября 1907 года. Материалы этого дела важны как для осознания личности самого Распутина, так и для понимания методов, которыми пытались его дискредитировать. Дело сфабриковано так топорно, что «работает» только против его создателей. Недаром ни во время революции, ни в советский период оно не было опубликовано, а лишь делались намеки, что оно существует. В своей книге я опубликовал это дело полностью. Самой лучшей его оценкой является заключение по нему епископа Алексия, которое я нашел в московском архиве.[161]161
  ГАРФ, ф. 612, оп. 1, л. 13.


[Закрыть] Преосвященный Алексий сделал вывод, что дело о принадлежности крестьянина Григория Распутина-Новаго к секте хлыстов возбуждено в свое время без достаточных к тому оснований, и, со своей стороны, считает крестьянина Григория Новаго православным христианином, человеком очень умным, духовно настроенным, ищущим правды Христовой, могущим подавать при случае добрый совет тому, кто в нем нуждается.

В дополнение к своим личным впечатлениям по сему делу, преосвященный Алексий предложил причту слободы Покровской церкви доставить ему точные, подробные и верные сведения о жизни, деятельности и учении крестьянина Григория Новаго. Причт донес, что ни в обстановке – домашней и усадебной, ни в образе жизни крестьянина Григория Новаго и его семьи ему, причту, не приходилось наблюдать, видеть и слышать что-либо такое, что указывало бы на принадлежность крестьянина Григория Новаго к хлыстовству. По донесению того же причта, Григорий Новый заботится о своем приходском храме. Так, он пожертвовал 500 рублей на построение храма в слободе Покровской, пожертвовал в приходский храм серебряный, 84 % золоченый напрестольный крест, четыре серебряные вызолоченные лампады и приложил к чтимой иконе Спасителя массивный настольный золотой крест.