Текст книги "История пурпурных врат"

Глава 4. Трансформация

В одном из самых укромных мест на берегу реки Чумыш, недалеко от ветхой хибары травника Матвея, творилось нечто невообразимое. Камешки, лежащие на берегу сами поднимались ввысь и летели в речную пучину, образуя при этом негромкие булькающие звуки. Но это была далеко не полная картина происходящего. Только тот, кто имеет особое зрение, мог бы увидеть сидящего на берегу реки огромного, пульсирующего красным на теле демона в одной лишь рваной набедренной повязке, который задумчиво подбирал с берега понравившиеся камешки и забрасывал их в речной поток.

– То, что нужно было сделать – сделано. Дыбенко99
  – Павел Ефимович Дыбенко – один из главных организаторов вооруженного восстания двадцать пятого – двадцать шестого октября тысяча девятьсот семнадцатого года в Петрограде, в ходе которого временное правительство было свергнуто, и власть перешла к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.


[Закрыть] осенью сего года непременно возглавит формирование и отправку революционно настроенных моряков на военных кораблях в Петроград. Это был последний козырь Белиала в большой игре под названием Революция. Теперь всё пойдёт своим чередом. Временное правительство, которое сформировалось после отречения Николая II, будет повержено и более ничто не сможет сдержать эту страшную чуму, которая заразит умы миллионов человек на этой планете. – С гордостью подводил итоги своей работы довольный Белиал. – Уникальная форма государственности, построенная на власти ядовитых выскочек из рабочих и крестьян, надолго исказит духовную сущность народа, заразит её атеизмом и как следствие – мнимой вседозволенностью. Огромный поток грешников в геенну этим ходом он обеспечит надолго.

У него остались ещё кое-какие важные дела личного порядка. Для их завершения следовало всего лишь подождать нужного стечения обстоятельств, которое вскоре произойдёт недалеко от этого места. Впрочем, чем он сейчас и занимался. Это был его личный проект, который он готовил многие столетия. За это время была проведена поистине грандиозная работа. Если у него всё получится, а другого он просто не приемлет, он станет одним из немногих обладателей собственных врат, ведущих из преисподней прямо на землю. Сегодня в полночь ему предстоит поработать тёмным архитектором, ювелирно соединяя найденные давно забытые заклинания с пролитой жертвенной кровью. Впредь ему больше не придётся унижаться, просить и потом благодарить тех, у кого такие порталы ещё служили на благо своим хозяевам. Сверив ещё раз географические координаты, которые несколько отличались от принятых людьми, Белиал немного расслабился. Точка схождения по-прежнему указывала на хижину старого травника.

* * *

– Егорка, вставай! Хватит дрыхнуть! Иди рыбы, что ли, поуди. Всё проку от тебя окаянного больше будет! – Матвей решил убить двух зайцев разом. Ему нужно было основательно подготовиться к особому таинству. Сегодня в полночь грядёт очередное преображение всего живого, которое происходит два раза в году, зимой, в конце декабря на рождество Христово и летом, на Иван Купала, как раз сегодня ночью. Самые сильные настои только сегодня и получится сделать, надо постараться на полгода вперёд, не меньше. Нельзя чтобы кто-нибудь его отвлекал, да и рыбки отведать после не худо бы было. В хате еды не было вовсе.

– Зачем так рано вставать, Матвей? Подождёт твоя рыба, никуда не денется. Она, поди, тоже ещё спит. – Егорка решил без боя, со своей самодельной постели, которая за ночь успела прилично отъехать в сторону, не вставать.

– А ну пошёл, я сказал! Когда рыбы наудишь, за полынью иди, бездарь. Сорвёшь те маленькие ветки, которые другими растениями прикрыты. Ты уяснил? – Матвей решил, что на два дела, с пользой отвлечёт бестолкового ученика часа на четыре, а может быть и на пять.

– Да иду я, уже иду! – Покорно бормотал Егорка, вставая на ноги с ещё закрытыми глазами. – Сейчас до ветру только схожу, а потом сразу на речку.

* * *

Взяв уду, состоящую из длинной палки, нити с крючком и привязанным куском дерева, ещё не совсем проснувшийся Егорка не спеша отправился на своё козырное место, где рыба обычно сама кидалась на крючок с червём. Наживку он сразу же раздобыл у дома, немного поковыряв землю. Главное, единственный металлический крючок, изготовленный местным кузнецом из старой иглы, надо было любой ценой сберечь. Иначе Матвей ему голову вмиг открутит.

Через час с небольшим на кукане Егорки, из сорванной на берегу ветки, висели два окуня и три плотвы. На раз покушать хватит, в аккурат на одну уху поймал. Хотелось бы больше, но рыба, видимо проснулась раньше его, и клевать уже перестала.

Теперь стоило покумекать о полыни. Егорка посмотрел пойманным, уже уснувшим рыбам в глаза и обречённо произнёс. – Сейчас только вас с удой в сени занесу и сразу же на ту дальнюю поляну у склона, где Матвей распорядился траву всякую рвать.

Однажды Егорка попробовал принести траву с другой поляны, с той, которая поближе будет. Так Матвей его сразу же раскусил. В руки даже полынь брать не стал. Аромат, видишь ли, не тот у сорванной травы был. Пришлось ему тогда снова за урожаем ковылять. Сегодня он рисковать не будет, а то ещё не сваренная уха мимо него, вся в чужой рот прольётся.

* * *

Знакомая тропинка опять вела Егорку в путь, только на сей раз не в Сары-Чумышский, а, не доходя до хутора, правее, к большому утёсу, в чьей тени созревали наказанные Матвеем кусты полыни.

По дороге вспомнился их недавний совместный поход за горной розой. Егорка до сих пор не понимал, почему Матвей у растений не самое красивое берет. Вот родиола розовая, говорил он, иначе горная роза, родительница золотого корня. Экстракт этого корня, настоянный сорок дней и ночей без доступа лучей света, всякую придурковатость вылечит. Только знать надо, когда корень каждый из-под земли доставать нужно. В неправильное время откопал, испортил настой. Кроме хмеля, ничего юродивому не даст. Цвет только приготовиться бутоном должен, но ещё не распуститься. Какой выбираешь? – Строго спросил у него Матвей.

– Вот этот куст, он здесь самый красивый! – Убеждённо ответил Егорка. Он всегда был уверен, что самый красивый цвет целебнее других будет, и Матвей его в этом не переубедит. Тот сам постоянно не то, что нужно с земли забирает.

– Дурак ты Егорка, я смотрю. Сколько лет со мной за травами ходишь, а ума в твоей голове больше не становится. Тебе даже настой горной розы не поможет. – Матвей сильно тогда осерчал, на обратной дороге более с ним не разговаривал.

* * *

Свернув с тропинки направо, Егорка зашагал по едва угадываемым следам, которые они с Матвеем оставили здесь на днях. Впереди его величественно встречал большой утёс, своим видом напоминающий одноглазого великана, который вот-вот поднимется и порешит нежданного гостя огромной лапой, которой он упирался в скалистую землю.

Вдалеке, в больших кустах, которые яростно шатались из стороны в сторону, явно кто-то был. Егорка осторожно, стараясь быть незаметным, подкрадывался, чтобы посмотреть, что там творилось. Скрипнув камешками под ногами в очередной раз, он инстинктивно присел. До него отчётливо доносились звуки прерывистого дыхания двух человек. В прогалине меж кустов, стало видно чьё-то мужское тело без одежды, которое ритмично двигалось вперёд-назад.

– Наверное, дерутся, не поделили в хуторе, поди, чего и сюды, правду кулаками искать. Надо бы разнять, но куда мне, горбатому. Подойду поближе, хоть узнаю кто да с кем. – Рассудил Егорка и потихоньку начал приближаться к сцене, где разворачивалось любопытное действие, которое поинтересней любой кулачной драки будет.

Голый Никола, местный парень, отчаянно елозил на сбросившей сарафан Дарье, чьи большие перси колыхались в ритм движения наездника. Девушка закрыла глаза, будто в предвкушении долгожданного подарка с небес и томно дышала, раскидав руки в стороны. Никола наоборот, не ждал, а догонял свою удачу, яростно впиваясь всем своим телом в девушку, чьё внимание искала добрая половина парней местной деревни.

Егорка застыл на месте, очарованный таинством, которое он видел первый раз в жизни. Вот как оказывается, всё это происходит. Раньше он представлял себе немного другую картину единения мужчины и женщины.

Дарья неожиданно вскрикнула пару раз и обмякла. Минутой позже, прямо на неё упал измождённый Никола. Отдыхая от столь благостных трудов, Никола продолжал держать девушку в своих объятиях.

* * *

– Я тоже так хочу! Как же мне, горбатому, себе девку какую-нибудь найти? Они же от меня все как от прокажённого шарахаются! Может подкараулить, и того? – Размышлял возбуждённый Егорка, потихоньку отползая от утомлённых любовью голубков. Вскоре, немного отдохнув, парочка поднялась и, одевшись, отправилась обратно в хутор. Никола взял путь правее, а Дарья левее, там тропа хоженая. – Наверное, хотят с разных сторон на люди выйти.

Впереди затаившегося в кустах Егорки, в густой траве, послышалось небольшое шуршание. Большой серый комок отчаянно пробирался сквозь плотную растительность. Как оказалось, это был заяц, который вынюхивал, чем бы ему полакомиться.

Нащупав рукой приличных размеров камень, Егорка осторожно замахнулся, выжидая удачную для него позицию жертвы. Шансов было мало, меткостью он никогда не отличался, но голод вселял надежду и убеждал его испытать удачу.

Рука уже начала затекать, а упрямое животное никак не хотело подходить ближе. Наконец, из кустов, рядом с большой каменной плитой, выглянула заячья морда. Егорка изо всех сил кинул камень в цель. Есть! Это была его первая удачная охота, ранее ему никогда не удавалось убить животное, которое можно было бы, потом употребить в пищу. Удивительно, но камень попал точно в цель и острым краем размозжил череп животного, который ударом оказался, прижат к каменной плите как к разделочной доске на кухне у опытной хозяйки.

На опьянённого Егорку накатила сильная эйфория, которую ранее, он никогда не испытывал. Убийство, как выяснилось, тоже даёт большой экстаз палачу. Глядя на вытекающую из проломленного черепа кровь, голодный Егорка не удержался, схватил зайца, который в предсмертных конвульсиях ещё дёргал лапами и принялся пить горячую кровь, высасывая её из раны вместе с кусочками повреждённого мозга.

Затем, когда наваждение прошло, уставший, но довольный Егорка прилёг и задремал в тени той каменной плиты, которая принесла ему первый в жизни охотничий трофей. Домой он вернётся позднее, победителем. Сегодня он кормилец, рыбы наудил, зайца убил. Матвей должен быть своему ученику благодарен.

* * *

Дашка спешила домой, как только могла. Ранее, в объятиях Николы, она потеряла счёт времени. Сейчас же, по дороге назад она прикинула, что более трёх часов как её мамаша, должно быть, ищет.

– Ух и попадёт же мне на орехи! – Зажмурилась от предстоящего скандала Дашка, но вовремя открыв глаза, увидела на дороге камень, который чуть не прозевала. – Нужно идти быстро, но осторожно. Иначе все ноги себе переломаю.

Добежав до села, девушка сбавила обороты и пошла обычным, размеренным шагом, как все. Только часто вздымающаяся грудь выдавала в ней ранее быструю, на грани бега ходьбу. Заметив краем глаза Николу, который зашёл в селение другой дорогой, Дашка умиротворённо улыбнулась статной фигуре любого и зашагала мимо церквушки. Незаметно прошмыгнуть мимо отца Георгия сейчас была её главная задача.

Излишне обходительный с родителями, он при всякой оказии норовил взять её за руку или ещё хуже, за плечо погладить. И так Дарье от этого противно становилось, что хоть к чёрту на рога, только не к нему в обитель. Да и чья это после этого обитель? Бога? Или отца Георгия, который меру не знает в своих непотребствах. Охальник. Оборотень в рясе!

– Ну, здравствуй дочь моя! Куда это ты так торопишься? Заходи ко мне, я твою исповедь выслушаю, да грехи отпущу… – Прозвучал сзади знакомый слащавый голос отца Георгия, когда Дарья уже решила, что миновала логово православного лицемера.

– Не могу, отец Георгий! Тороплюсь очень! Меня маманя заждалась. Как-нибудь в другой раз. – Дарья снова прибавила шагу и шёпотом добавила. – Уж лучше к дьяволу в ад, чем к такому попу в церковь!

– Ох, как же это всё чудесным образом складывается в великолепную мозаику! – Подумал Белиал, улыбаясь и незаметно наблюдая за случившейся драматической сценкой с участием местного святоши. Теперь ему остаётся только правильно разыграть этот предварительно им же расставленный шахматный этюд.

* * *

И спустился во сне к Егорке ангел прекрасный, в белом облачении, такой красивый, что глаз не отвести. И молвил посланец небес Егорке. – Несправедливо тебя Господь наградил! Горб, да лик весь в рытвинах, вот и все твои приметы. Не заглянул он тебе в душу ангельскую, не увидел чистые помыслы твои и желания уместные! Я Белиал, посланник владыки моего! Говори, чего ты хочешь? Всё исполню тебе на радость!

– Хочу быть большим и сильным! Горб убрать, и оспины совсем мне не нужны! Жить долго! Иметь своё жилище, харчи, да девку пригожую хочу познать! – Егорка не мог поверить в такую удачу, подарок с небес, не иначе.

– Вот это да! Много просишь, не стесняешься! Но, я одарю тебя, как просишь. Только и ты должен будешь мне помочь. Без тебя, одному, мне не справиться. Докажи, что ты действительно это жаждешь. – Снисходительно ответил ангел небесный.

– Как помочь мне, юродивому смертному, тебе, великому небожителю? Скажи, пожалуйста, сделай милость! – Егорка понял, что, наконец, настал его звёздный час. Горы переверну, а угожу посланнику небес! Другого такого шанса уже у него явно не будет.

– Вот скажи мне Егорка, а правда что Матвей, учитель твой, травы разные готовит, ворожить умеет? Ты не знал, что он колдун лживый, который всех, и тебя тоже, дурманит? Злыдень он проклятый, избавиться нам всем от него нужно! Сделаешь это? – С ходу предложил Белиал своему новому адепту.

– Но как же, он людей лечит! Помогает всем и мне тоже! – Егорка не мог поверить в то, что Матвей настоящий враг человеческий.

– Людей лечит! А Ваньку возьми, помог он болезному? А тебе как помог? Горбатишься на него с утра до вечера за кусок чёрствого хлеба! А я тебе, время от времени, настоящие пиры обещаю устраивать! – Расширил свои посулы Егорке Белиал.

– Пиры! Это когда еды больше чем можешь съесть? – Решил уточнить Егорка, у которого желудок уже забыл, что такое пища.

– Точно! А Матвей чудовище, убрать нам его необходимо, любой ценой. Нужно как с зайцем, раз, и готово. Тогда, доказав свою преданность вселенной, съев кусок от его плоти, ты сможешь избавиться от горба и оспин на лице. У тебя будет собственное жилище, где периодически будут устраиваться пиры. А девку я тебе сразу же, сегодня вечером предоставлю! Ну, клянись мне в верности! – Подытожил своё предложение Белиал.

– Ну, раз ты так говоришь, значит, это правда! Хорошо, я сделаю всё, как ты велишь. Клянусь тебе в вечной верности! – Быстро согласился опьянённый такими посулами Егорка. Да и с ангелами он спорить не привык, первый раз с ним такое приключилось.

– Когда ты вскоре проснёшься, увидишь у себя на левом запястье красную круглую отметину. Это мой знак на тебе, теперь во веки веков он будет напоминать о том, что ты теперь мой. Не подведи меня! – Сказал на прощание Белиал и исчез.

* * *

Егорка проснулся, протёр глаза и, не поверив свалившемуся на него во сне счастью, первым делом посмотрел на своё запястье левой руки. Выжженное клеймо, большое, круглый знак, со всех сторон которого виднелись какие—то непонятные буквы, а в центре рисунок, отдалённо напоминающий череп с крестами, только перевёрнутыми.

– Наверное, отметину вверх тормашками поставили, тоже мне, ангельские умельцы. – Пробормотал воодушевлённый явлением ангела с небес Егорка. Полынь рвать Матвею теперь он точно уже никогда не будет. Негоже ангельскому избраннику руки марать работой неблагодарной.

Поднявшись с земли на ноги, Егорка осмотрелся, нет ли поблизости девки, которую ему обещали в подарок свыше и, не обнаружив, взял в руки убитого им зайца и побрёл домой. Есть хотелось уже нестерпимо.

– А Матвей то, хорош! Я лекарь от Бога! Людей травами, да кореньями лечу! А сам колдун, чудовище, от которого нужно мир людской избавить. Вот я и буду защитником человеческим от нечисти поганой! Только как это сделать. – Размышлял Егорка, уже добравшись до тропинки хоженой и свернув на ней налево, к дому лжезнахаря, Матвея. – Ну, хорошо, допустим, порешу я как-нибудь учителя. А дальше что? На что потом жить? Денег то у меня своих нет, да и ремесла, которым можно будет прокормиться, тоже нет. Стоп. Белиал сказал, что я теперь его человек. Значит, далее он обо мне заботиться станет.

* * *

– Где моя полынь? – Грозно встретил Матвей Егорку, у которого в руках окромя убитого им зайца, ничего не было.

– Не буду я траву твою рвать, никогда больше не стану. Я теперь избранник ангельский. Понял? Вот, я нам зайца принёс! Приготовь скорее, повечеряем сегодня как люди. – В своё оправдание ответил Егорка, который уже не так боялся сердитого учителя, зная кто, отныне невидимо стоит нерушимой защитой за его спиной.

– На кой ляд мне твой заяц? Мне нужна полынь! Иди шельмец обратно и без полыни не возвращайся! – Матвей негодовал. И ведь брыкнул то малой, в аккурат сегодня, когда всё должно идти строго по плану. Теперь все приготовления могут пойти прахом только из—за того, что этот балбес возомнил себя, чёрт знает, кем и наотрез отказался рвать необходимых трав!

– Не пойду! Я больше тебе не раб! Тебе надо, значит сам, иди и рви свою полынь! – Кое-как нашёл в себе мужество перечить учителю Егорка, затем, не выдержав сурового взгляда учителя, залез в свой закуток и демонстративно лёг отдыхать.

– Завтра утром, что бы ноги твоей здесь не было! Теперь ты сам по себе. Я тебя знать больше не хочу. – Такого поворота событий Матвей не ожидал. Осторожно положив очищенную к ночи посуду на полку, ещё раз глянул на отступника, развернулся и в спешке сам пошёл за травами, без которых сегодня ему никак не обойтись. Драгоценного времени он, конечно, потеряет много и всё, что запланировал на эту ночь, теперь в полном объёме никак не осилить. Но другого выхода у него не было. А юродивого зазнайку завтра с утра он вышвырнет на улицу. Пусть на своей шкуре узнает, почём фунт лиха.

* * *

Долго не было Матвея, а Егорка всё лежал на своём месте и думал. Как же ему от злодея избавиться, он ведь уже и ангелу небесному в этом поклялся. Хоть и колдуном Матвей оказался, но привязан был к нему Егорка, как к отцу родному. Более того, у него на этом свете никого больше не было. Да и посильнее его Матвей будет, если на него прямо кинуться. Тут надобно будет особой хитростью брать, только какой?

Поднявшись, он уже и старый нож примерил и потёс1010
  – топор с тяжёлым и широким лезвием, обычно применяемый для обработки брёвен.


[Закрыть], казалось всё не то. Долго избу непослушными ногами мерял, ничего на ум не пришло. От умственного бессилия опять прилёг на свою лежанку. Если сам не можешь сделать, зови того, кто сможет.

– Белиал, приди, пожалуйста! Ты мне нужен! Я без тебя не справлюсь! – Беспомощный Егорка, закрыв глаза, мысленно звал своего покровителя в надежде, что тот ему поможет. Один то он точно не сдюжит, да и впервой ему супротив человека выходить.

– Я здесь, поднимайся. – Негромко молвил Белиал, появившись в избе в прежнем облике белоснежного ангела. – Я тебе уже и Дарью принёс, как и обещал, что бы ты затем смог познать её. Вот она! Почему ещё ничего не сделано?

Егорка спешно вылез из своего ночного закутка и поклонился, как мог Белиалу до земли, у которого на руках мирно спала обнажённая Дарья, именно её он сегодня в полдень видел на дальней поляне с Николой.

– Что застыл? Хороша? – Набивал цену своему товару Белиал. – Дам её тебе только тогда, когда ты свою часть обязательства выполнишь. Топор быстро возьми и встань вон там, у входа. Матвей уже совсем близко, сейчас зайдёт в избу, а ты его топором по голове со всей силы и ударишь. Вот так, только топорище двумя руками держи. Делай, и будет тебе счастье неземное, мною обещанное.

* * *

Матвей очень торопился, времени до полуночи оставалось часа четыре, совсем в обрез. Ему придётся сильно постараться, чтобы управиться в срок хотя бы с основными снадобьями. Открыв дверь, он быстро зашёл в избу и не поверил своим глазам. Прямо перед ним с топором наизготове стоял до смерти испуганный Егорка, а чуть дальше, слева, находился ангел в белоснежном одеянии. Нет, далеко не ангел. Это был ряженный в него демон, на руках которого лежала обнажённая девушка. Она из нашего хутора будет, её Дарьей, по-моему, кличут. Руки у Матвея от удивления ослабли, и сума набитая полынью шумно упала к его ногам.

– Не могут у ангела быть рога. Ну, ни как не могут. А у этого, шесть мечей пронзали его череп и выходили из него на левую сторону. И такая отметина только у одного падшего есть, имя ему, если я не ошибаюсь, Белиал. Некоторые говорят, что он посильнее своего хозяина будет. – Молниеносно соображал Матвей. – Главное, что бы Егорка против него сдюжил, не поддался на лживые посулы, коими тот богат был по обыкновению. Вместе, как-нибудь, одолеем нечестивого.

Судорожно перебирая глазами всю утварь в хате, которую можно было бы использовать в поединке с демоном, кроме потёса в Егоркиных руках, Матвей ничего не обнаружил. Сейчас нужно быстро перехватить топор в свои руки и первым нанести упреждающий удар. Демон очень силён, но одолеть его можно. Трудно, но вполне возможно. Он это знал, не помнил, откуда, но знал. Уничтожить его на земле человеку невозможно, но заставить уйти, вещь достаточно реальная.

* * *

Поняв, что Матвей его раскусил, Белиал принял свой естественный облик, оставшись в одной лишь рваной кожаной набедренной повязке. Непонятные простому смертному мистические символы, вновь стали полыхать огнём на его теле.

Быстро положив девушку на пол, негромко произнеся непонятный набор звуков и указав рукой на жертву, Белиал полностью обездвижил Матвея, затем посмотрел на остолбеневшего Егорку и сказал. – Чего ты ждёшь, трусливый раб? Давай! Или мне вырвать твоё поганое сердце? Ты теперь мой навеки! Видишь, какая у меня рваная повязка? Помниться я сделал её из того, кто посмел мне перечить! И сейчас я себе новые портки изготовлю, из тебя!

Егорка не знал, что ему делать. Ангел то, демоном оказался и если он сейчас сделает, как тот велит, гореть ему в аду, синим пламенем. А если противиться станет, то он из него себе подштанники новые сделает и тоже в ад отправит, только уже без кожи.

– С кожей в аду, наверное, лучше будет. – Определившись, он со всей силой замахнулся и снёс Матвею верхнюю часть головы тяжёлым топором, стесав большой кусок лобной кости черепа вместе с верхней частью мозга.

Довольный успехом своего нового подопечного, Белиал тихо произнёс нечто на непонятном языке, затем ткнул пальцем в сторону Егорки и приказал ему. – Теперь ешь это. Ты очень голоден. Жри, скотина.

Ничего не евший с утра голодный Егорка, после того как на него указал перст демона, внезапно испытал великое чувство жуткого и ненасытного голода и как дикое животное, кинулся пожирать мозг только что умерщвлённого учителя. Отрывая пальцами нежную и скользкую плоть, он проглатывал её, не жуя вместе с кровью и кусочками раздробленных костей.

Когда мозг был полностью съеден, Егорка топором распорол у жертвы чрево и начал пожирать внутренности. Через пару минут, его брюхо уже раздулось до невообразимых размеров, казалось, его сейчас разорвёт от огромного количества съеденного им сырого человеческого мяса. Это отвратительное действие само по себе не заканчивалось, поэтому Белиал, устав от гнусного спектакля, который он сам же и поставил, скомандовал. – Довольно, хватит. Теперь ты мой раб на веки и я нарекаю тебя Иппо. Возьми подарок, который я принёс тебе, животное.

* * *

Матвей решил, что медлить не стоит и решил рывком выхватить у Егорки топор, но конечности оставались неподвижными. Всё же, демон его опередил и обездвижил. Затем ноги Матвея в один миг подкосило, он даже не успел осознать, что его тело стремительно падает на пол. Несколькими мгновениями позже он, уже в новом и ещё непривычном качестве, смотрел сверху на происходящую в избе мерзость.

– Эх, дурак я старый! Идиот! Не уберёг тебя, Егорка, прости меня! – Матвей только сейчас осознал свою главную ошибку. Не знаниями надо было всё это время грузить Егорку, а душу укреплять. Не выдержал он тёмного натиска, сломался.

Несмотря на гнусное безобразие, которое происходило внизу, Матвей чувствовал себя легко и приподнято. Плечи расправились сами собой, а спина, которая ему покоя, уже как двадцать с лишним лет не давала, распрямилась и больше не болела.

И тут произошло то, на что он и надеяться, не смел. Спустились и стали подле него батя и его ненаглядная Марфа. Радостно приветствовали, успокаивали и щедро улыбались, а после звали с собой, наверх, где его уже ждали.

– А как же нам с этим быть? – Матвей показал собеседникам рукой вниз, где под неусыпным вниманием Белиала Егорка пожирал его плоть. – С этим нужно что-нибудь сделать! Это же крайне омерзительно и недопустимо!

– Всему своё время. – Голосом, не допускающим возражений, ответил отец, а Марфа утвердительно улыбнулась.

Затем, обняв Матвея с двух сторон, троица не спеша исчезла. Им предстояла светлая дорога к его новому дому, где они вместе с Марфой начнут новую жизнь.

* * *

И правда, заново наречённый Иппо за эти несколько минут стал совершенно другим человеком, хотя нет, уже не человеком. Безумные и мутные глаза навыкате, вкупе со стекающей вниз кровавой массой с подбородка, явно напоминали о том, что он только что сделал. После такого это существо человеком называть уже было никак нельзя.

Услышав голос своего хозяина, Иппо бросил взгляд на проснувшуюся Дарью, которая неподвижно лежала на полу и только судорожные движения её зрачков в глазах, говорили обо всей гамме чувств, которую она испытывала.

Первый раз, увидев обнажённую девушку так близко, Иппо сначала даже не знал, как ему к ней подступиться. Затем, осторожно раздвинув ей ноги, восхищённо сел между ними на свои колени, ощупывая руками манящее, но пока непонятное ему причинное место. Слюна вперемешку с остатками крови продолжала стекать на пол редкими густыми каплями.

Отчаянные движения зрачков бедной девушки молили о пощаде. Недвижимая силой Белиала, Дарья не помнила, как она здесь оказалась. Очнувшись несколько минут тому назад, она во всей красе видела всё то, что здесь происходило. И теперь это чудовище будет… От ужаса, мысли путались и мешались, набегая одна на другую. – Сожрав голову своего учителя, он должен насытиться. Нет, он по любому теперь должен быть сытым. Мерзкое животное. Значит или убьёт или… Нет, только не это. Пусть лучше убьёт.

Вспомнив, что делал с Дарьей Никола, Иппо снял с себя штаны и начал примеряться, как ему к ней успешнее подобраться. Основной проблемой было то, что его торчащее, небогатое своим размером достоинство и огромное, только что до отказа набитое и сильно выпирающее брюхо, не позволяли произвести соитие без дополнительных усилий. Наконец, сняв все необходимые мерки, чудовище с третьей попытки смогло проникнуть в лоно девицы. Почувствовав долгожданную победу, он инстинктивно начал совершать поступательные фрикции, опьянённый подаренной вседозволенностью.

Дарья поняла, чем занимается этот подонок. Слёзы медленно стекали по её щекам и падали на пол. Перед глазами неожиданно возник образ любимого Николы, который принялся её утешать, говорить, что всё это бренно, нужно только немножко потерпеть. Скоро это закончится и у них опять всё будет хорошо.

Тем временем, растерзанное тело мудрого травника Матвея, равно как и вся утварь и мебель в избе постепенно исчезли. Стены избы неторопливо начали окрашиваться в красные тона, и ветхое строение, вздрогнув, начало свой путь вниз, проникая прямо под землю.

Иппо, с каждой минутой становился всё больше и больше. Вскоре его горб просто растворился в новом объёме могучего тела. Увеличенное пропорционально телу достоинство Иппо, начинало приносить боль обоим участникам соития, но лишить себя такой возможности из-за сущего пустяка насильник не мог себе позволить. Возможно, это был его единственный в жизни шанс уже по дороге в ад, в неизведанную, но теперь недалёкую преисподнюю.

Поневоле неподвижная Дарья поняла, что истекает кровью. Ранее она почувствовала первый финал этого отвратительного забега, но чудовищу всё было мало. Вначале она практически ничего не ощущала, но в процессе, это животное становилось всё больше и больше, как и те страданья, которые ей пришлось переносить. Боль нарастала всё сильнее и сильнее и она уже не знала, сможет ли выдержать её до конца. Сознание постоянно норовило потеряться, убежать и спрятаться от невыносимых мук.

Пока шло отвратительное представление, Белиал, чуть слышно нашёптывая неизвестные сочетания звуков, погружал избу вместе с её содержимым вниз. Запланированный пункт назначения был ниже поверхности земли на сто четырнадцать метров до уровня моря, затем ещё на двести двадцать шесть метров глубже1111
  – согласно вычислениям розенкрейцеров, адептов Ордена розы и креста, число Люцифера – 741, а предполагаемая глубина, на которой сосредоточен ад, 741 футов или 226 метров ниже уровня моря.


[Закрыть]. Там было его родное место, которое люди называют адом или преисподней. Белиал был максимально сосредоточен. Создание архитектуры новых врат ада требовало от него всех усилий и знаний, веками жадно впитываемых им с надёжных источников обоих миров. Если сейчас у него всё получится, то с новыми вратами он обретёт недоступное для остальных величие и могущество среди тёмных сил, обитающих в преисподней.

Иппо почувствовал, как под его очередными натисками, у Дарьи выше лобка сломались кости, но это его не останавливало. У него уже один раз получилось извергнуть семя в девичье лоно. Это было непередаваемое и ранее неведомое наслаждение. Он хотел ещё и ещё и продолжал свои вероломные движения. Было видно, что от нестерпимой боли бедная девушка потеряла сознание и находилась в глубоком небытии.

По мере своего продвижения в глубины земли, изба стала быстро изменяться. Вот уже исчезли несущие элементы конструкции самого строения, затем крыша, потом и стены. Потеряв свою природу, она сужалась с боков, всё более напоминая собой площадку грузового лифта.

Достигнув намеченной глубины, остов избы растворился полностью, превратившись в небольшую прямоугольную каменную площадку, которая ловко опустилась в назначенное место и рассыпалась в прах, тут же унесённый внезапным порывом ветра. Углы этого своеобразного портала были выполнены в виде колонн, между которыми стояли три стены, исписанные на одном из древних, ныне забытом языке. Наверху средней стены абсолютно чёрным пятном висел массивный алтарь, явно к церкви отношения не имеющий. Четвёртая сторона служила выходом, откуда хорошо просматривалась архитектура и убранство только что созданного Белиалом помещения.

Стены, которые огораживали трапециевидный участок, были сделаны из широких плит, основательно вкопанных по периметру помещения. Потолка не было вовсе. Наверху, где-то на подобии неба, тускло горело пурпурным светом нечто, по виду напоминающее объёмный ромб. У противоположенной стены, напротив площадки, куда прибыли путники, покоилось каменное ложе, перед которым был воздвигнут стол и трон возле него, опять же из камня. Ещё ближе, у правой стены, зиял колодец с невысокими выложенными краями. Заглянув в него, можно было увидеть многие тысячи душ грешников, похожих на живых скелетов, которые кричали от боли, сгорая в адском пламени снова и снова.