Текст книги "Барселонская галерея"

Глава 6
Транспортное знакомство
22 апреля 2007 года

– Простите, что вы сказали? – красиво изогнувшись, Денис забросил сумку на багажную полку. Ему предстояло занять место у окна, вернее, у аварийного выхода – этого неудачника Олежку угораздило взять билет в самый неудобный ряд «Боинга», где всего два кресла, а рядом пустое место, позволяющее при необходимости открыть запасную дверь.

– Я сказала, что не люблю ремиксы.

– А почему? – Дэн, привыкший к тому, что его трудно удивить, признал про себя, что слегка изумлен. Странная какая-то фраза для приветствия.

– Потому что любые вариации на известную тему – это не что иное, как подделка. Которая, как известно, всегда хуже оригинала.

– Эээ… что ж, в этом вы, наверное, правы, – согласился Денис. – Но мне непонятно, почему вы сказали об этом именно сейчас? Мне?

– Так, простите, вырвалось… Уж очень вы похожи на одного человека.

– Получается, что это я – ремикс?

– Именно так. Вы намного моложе, но эта разница не в вашу пользу.

Дэн рассмеялся, стараясь скрыть, что дерзкие слова этой дурнушки его озадачили и, пожалуй, даже задели за живое. В иной ситуации он, возможно, принял бы их за вид кокетства (оригинальный, но не такой уж принципиально новый) – если бы не взгляд, которым они сопровождались. Соседка смотрела на него с откровенной антипатией, будто бы знала давным-давно и явно не с лучшей стороны. Что ж, так было даже интереснее.

– И кого же я вам напоминаю? – с улыбкой спросил он.

– А зачем вам это? Вы все равно его не знаете, – фыркнула она в ответ, и Денис все понял. Ну конечно же, ларчик открывается просто. Очевидно, он и впрямь похож на какого-то кекса, с которым у нее «не срослось». Вот барышня и злится на всех мужчин скопом, а на него – за схожесть – еще и персонально.

От такого открытия сразу стало скучно, азарт пропал. И если бы не это чертово пари… Может, плюнуть на все? Взрослые люди, в конце концов, хватит уже мериться, кто круче…

Денис вытянул шею и увидел вдалеке, в салоне бизнес-класса, как Олежка топчется в проходе. Похоже, меняется с кем-то местами, чтобы сесть поближе к своей Светлане. Выходит, у них уже все на мази, а он, Денис, отстает?

И он повернулся к попутчице:

– А вот тут я уже готов с вами поспорить. Откуда вы знаете, что мы не знакомы? Несмотря на численность в шесть с лишком миллиардов человек, мир все еще очень тесен. И практически каждый человек на Земле знаком с другим, максимум через четверых, а то и через троих или даже двоих общих знакомых.

Это был известный, но еще не слишком заезженный ход, и девушка, как и следовало ожидать, купилась на него.

– Ерунда какая! – фыркнула она. – По вашей теории получается, что я могу быть через трех-четырех людей знакома… Ну, скажем, с английской королевой?

– Легко! – просиял Денис. – И я сейчас это докажу. Как, по-вашему, ее величество знакома с Элтоном Джоном?

– Конечно. Она даже посвятила его в рыцари, об этом всюду писали.

– Ну, вот видите. А я… то есть, мой… э-э-э… хозяин… В общем, человек, на которого я работал, был представлен Элтону Джону, когда тот давал концерт в Петербурге. У него и диск с автографом есть. Так что, получается, через меня вы можете быть знакомы с английской королевой.

Девушка неопределенно хмыкнула, но в ее лице уже не было такой явной неприязни.

– Вам осталось только познакомиться со мной, – продолжал он. – И предлагаю сделать это прямо сейчас. Мое имя Денис. Ваше я так сразу угадать не могу, но уверен, что в нем есть буква «л». – «Потому как везет мне что-то последнее время на эту букву», – закончил он про себя.

– Ошибаетесь, – возразила она. – Меня зовут Таня, Татьяна. Никакой буквы «л».

– Ну так и черт с ней, с буквой! – обворожительно улыбнулся Дэн. – Главное, что мы познакомились. Ремень застегните, пожалуйста.

– Что?

– Слышите, что по радио объявляют? Надо пристегнуть ремни, мы готовимся к взлету.

Девушка завозилась с пряжкой, по ее неловким движениям было понятно, что действие это ей непривычно, путешествует она, похоже, нечасто. Денис не стал упускать момент и тут же помог даме. От его «случайного» прикосновения к ее телу Таня вздрогнула и залилась краской – ее и так розовое от солнечного ожога лицо сделалось пунцовым. Дэн про себя усмехнулся. Все получалось легко, даже слишком. Конечно, еще рано говорить, что выигранное пари уже у него в кармане, но все к этому идет. Только бы она не испугалась легенды про гастарбайтера…

* * *

Увидев Олега в салоне бизнес-класса, Олеся так и подскочила на кресле.

– Олег, Олег, ты здесь! Садись с нами! Мама, можно он сядет с нами? Ну пожалуйста!

– Леська, уймись! Как ты себя ведешь?! Ты мешаешь нашей соседке! – шикнула на дочку Светлана. Но пожилая дама с безупречной прической, сидевшая в их ряду третьей, у прохода, только улыбнулась:

– Что вы, она нисколько мне не мешает. Но давайте-ка я поменяюсь местами с вашим знакомым, так всем будет удобнее.

Олег поблагодарил ее, опустился в соседнее со Светланой кресло и мысленно отметил, что хоть с трудом, но еще пока помещается на самолетных сиденьях. Однако больше полнеть уже нельзя ни в коем случае. Ни на килограмм. Вот, ремень безопасности уже еле сходится на животе…

– Ура, мы поехали! – Олеся показала рукой на окно. – Как на машине… Ой, поворачиваем… Зачем?

– Мы выезжаем на взлетную полосу, – объяснил Олег. – Это такая длинная-предлинная дорога. По ней самолет будет разгоняться, чтобы взлететь.

– Я нисколечко не боюсь летать, а ты? – Они с Олесей сидели через кресло, разделенные Светланой, и вынуждены были переговариваться через нее. А та по-прежнему не обращала на Олега никакого внимания. Вытащила из кармана на спинке предыдущего сиденья глянцевый каталог и принялась его листать.

– А я побаиваюсь, – честно признался Олег. – Я вообще высоты боюсь. Однажды, когда я был маленький, чуть постарше тебя, мы смотрели салют на балконе, и папа моего друга посадил меня к себе на плечи. Так я думал, что умру со страху.

Девочка недоверчиво посмотрела на него.

– А я думала, взрослые ничего не боятся.

– Боятся, еще как. Просто не признаются в этом.

Светлана на миг оторвалась от своего каталога, быстро взглянула на Олега и вновь погрузилась в чтение.

– А чего ты еще боишься? – продолжила расспросы Олеся.

– Грызунов боюсь. И еще ужасно боюсь остаться один. Быть никому не нужным… А ты? Чего боишься ты?

– Я боюсь темноты, – доверительно проговорила девочка. – Знаешь, когда я была маленькая, все время думала, что из темных углов вылезут чудовища. И нападут на меня…

Было очень смешно – слышать от пятилетнего ребенка «когда я была маленькая», да еще произнесенное с таким серьезным видом. Но Олег даже не улыбнулся. Он до сих пор помнил, как обидно бывает в детстве, когда взрослые смеются над твоими переживаниями.

– Ой-ей-ей! – девочка вдруг захныкала и заелозила в кресле.

– Леська, перестань! – тут же одернула дочь Светлана. – Сиди спокойно!

– Тебе, наверное, уши заложило? – догадался Олег.

– Да, да, ой!

– А ты сглотни слюну, – посоветовал он. – Станет легче, вот увидишь. Вот так, молодец. И еще раз… Смотри, мы взлетели!

– Ух ты! – Ребенок так и прилепился к окну. – Как интересно! Домики такие маленькие! А там внизу – море! Мама, я хочу, чтобы Олег сел рядом со мной, мы будем вместе смотреть в окошко.

– А больше ты ничего не хочешь? – Светлана перевернула страницу каталога.

– Хочу. Пить хочу!

– Пить сейчас принесут. Видишь вот эту светящуюся картинку? – Олег показал вверх. – Когда лампочка погаснет, это будет значить, что можно отстегнуть ремни и вставать. Тогда придет стюардесса и принесет тебе попить.

– А ты тогда сядешь рядом со мной?

– Нет, не сяду. Не люблю сидеть близко к окну. Я же тебе говорил, что боюсь высоты.

– Тогда я сяду с тобой! – решительно заявила девочка. – Мама, пусти меня на твое место, к Олегу! Уже можно, можно! Видишь, лампочка погасла.

– Леська, ты сегодня невыносима! Ты угомонишься когда-нибудь или нет? На вот тебе твой журнал, смотри картинки.

– Не хочу картинки! Хочу к Олегу!

– Давайте сделаем то, что она просит, – вполголоса обратился Олег к женщине. – Ребенку ведь так скучно будет сидеть на одном месте весь полет… А я для нее своего рода развлечение.

Женщина пожала плечами, но все-таки поднялась с кресла. Довольная Олеся тут же переползла на ее место.

– Я сейчас скажу тебе секрет, – сообщила она. – Только ты наклонись, я тебе на ушко шепну… Знаешь, я до сих пор иногда боюсь чудовищ в темноте. Это стыдно, да? Все говорят, что бояться стыдно…

– Нисколько не стыдно, – заверил ее Олег. – Стыдно, когда ты от страха врешь или делаешь подлости. А когда просто страшно – это нормально. Я ж тебе говорил, что все люди чего-то боятся, даже взрослые.

– И мама?

– Конечно, и мама.

– А чего она боится? – спросила Олеся громким шепотом и покосилась в сторону матери.

– Мама тебя любит больше всего на свете, поэтому она боится за тебя. Боится, что с тобой может случиться что-то плохое, что ты заболеешь или кто-то тебя обидит…

Светлана не поднимала головы, но Олег почему-то был уверен, что она их слушает и все слышит.

– Давай во что-нибудь поиграем! – как все дети, Олеся очень легко, по одной ей понятной логике, перескакивала с одного предмета на другой.

– Давай! – согласился Олег, вынимая из кармана пиджака ручку и блокнот.

– А во что мы будем играть?

– Мы будем строить дом. Вот смотри, я рисую квадрат, это будет дом. Потом ты что-нибудь нарисуй, например, крышу. Потом я нарисую окно…

– А дверь в нашем доме будет?

– Ну, конечно же, что же это за дом без двери?..

– И бассейн. Хочу, чтобы в нашем доме был бассейн! Я в Испании каждый день в бассейне купалась. Мне в море не нравится, а в бассейне нравится. Вот такой бассейн у нас будет… Олег, а у тебя есть дети? – вдруг огорошила вопросом Леська.

– К сожалению, нет, – он покачал головой и случайно встретился взглядом со Светланой. Та уже не листала свой каталог, а явно наблюдала за ними.

* * *

Когда стюардессы стали развозить на тележках напитки, Дэн потянулся за кошельком. Он всегда любил выпить в самолете хорошего коньяка. Вынул портмоне – и запоздало сообразил, что в этот раз от привычного удовольствия придется отказаться. Черт бы побрал это пари!

Однако нужно было сохранить лицо, и он повернулся к попутчице:

– Не желаете ли шампанского, мадемуазель?

– Спасибо, я выпью бесплатной воды без газа, – Таня забрала из рук стюардессы пластиковый стаканчик, и Денис последовал ее примеру. Поднял его, точно это был хрустальный бокал, и «чокнулся» с соседкой:

– За знакомство! Все-таки напрасно вы отказались от шампанского. Или вы в этом вопросе принципиальны, как западные женщины?

– В каком смысле? – Таня попыталась опустить столик, но у нее это почему-то не получилось. Денис тут же принялся помогать, их руки соприкоснулись, девушка вновь вздрогнула и жутко разозлилась на себя.

«Господи, ну что же я такая тетеха, ничего не могу сделать нормально! Даже неловко перед этим Денисом… Он, наверное, про себя смеется над моей неуклюжестью! Или, еще того хуже, думает, что я это все делаю нарочно, что я так с ним заигрываю…»

От этой мысли ей стало невыносимо стыдно. Но сосед вроде бы ничего не заметил и продолжал заливаться соловьем:

– На Западе сейчас женщины активно борются за свою независимость. Но делают это, на наш взгляд, странно. Например, запрещают поклонникам платить за себя в ресторанах. А в некоторых странах дело и вовсе доходит до абсурда. Например, в Швеции, когда дама получает подарок от мужчины, она возвращает ему потраченные деньги – даже если этот мужчина ее жених.

– Чушь какая…

– Рад, что наши взгляды в этом вопросе совпадают. По-моему, финансы – это мужская сторона жизни. Зарабатывать должен сильный пол, а слабый – только тратить и не задумываться, откуда деньги берутся. Вот вы, Таня, кем работаете?

– Я музыкант, – с гордостью призналась она. – Играю на скрипке в оркестре.

Девушка привыкла, что сообщение о ее профессии всегда производит на собеседников впечатление и вызывает уважительное «О! Надо же!». Сейчас однако эффект был несколько иной. По лицу ее соседа пробежала тень, весьма похожая на тень недовольства. И она почувствовала себя обиженной:

– Вы не любите музыки?

«Вот, блин, только этого не хватало! – мелькнуло тем временем в голове у Дениса. – Скрипачка! Как пить дать, фанатка классики. Прям папочка в юбке. Что ж мне сегодня так везет-то, а?»

– Простите, что вы сказали?

– Я спросила: «Вы что, не любите музыки?»

– Нет, отчего же… Люблю. Элвиса Пресли, например, или «Pink Floyd».

– А классику?

От замешательства Дениса спасло появление стюардессы, которая поинтересовалась, что они выберут на обед: рыбу или курицу?

«Ну уж нет, это выше моих сил, – думал он, распечатывая пластиковые упаковки. – Никакое пари не заставит меня притворяться, что я люблю всех этих Бизе и Рассинов, которые у меня с самого детства, спасибо бате, в печенках сидят…»

Подали еду, и на некоторое время в разговоре наступила пауза. Таня потягивала через соломинку сок и размышляла, почему она вдруг так взъелась на соседа. Взяла и нагрубила ни с того ни с сего, ужасно неудобно… Он же не виноват, что так похож на Георга! Вполне приятный мужчина, вежливый, даже, пожалуй, галантный. Будь на ее, Танином, месте другая девушка, красивая и яркая, можно было бы решить, что он к ней клеится. Но разве такой интересный мужчина станет клеиться к ней, замухрышке? Нет, конечно. Скорее всего, он просто скучает в дороге, вот и развлекается подобным образом. Через несколько часов самолет приземлится в Шереметьево-2, они распрощаются и больше никогда не увидятся. И Денис наверняка даже не вспомнит о случайной попутчице. Вернется в привычный для него мир, где поездка в Барселону – не событие всей жизни, а просто рядовой эпизод, один из многих. Судя по тому, какой он раскованный, уверенный в себе, этот Денис успешный и состоятельный. Наверное, бизнесмен. Хотя, возможно, что как-то связан с искусством. Спросить его об этом? Или лучше не спрашивать, а то еще вдруг окажется, что он имеет отношение к современной эстраде, всем этим ремиксам и шлягерам-однодневкам… Или все-таки спросить?

– Денис, а вы чем занимаетесь?

Он уже собирался ответить правду, но вовремя прикусил язык. Вспомнил о пари и его условиях. Что же, как ни крути, а настало время легенды.

– Сейчас уже ничем. – Дэн промокнул губы салфеткой и улыбнулся.

– А вообще? Кто вы по профессии?

– По профессии я строитель, но сейчас безработный. Так получилось, что я остался без всего – не только без работы, но и без копейки денег и даже без крыши над головой. Вот сейчас ел и думал, что не знаю, когда мне придется обедать в следующий раз…

– Странный у вас какой-то юмор, – она поморщилась.

– Это не юмор, Танечка, такими вещами не шутят. Это чистая правда.

– Но как же так вышло?

– Долгая история… Вы и правда хотите ее знать?

– Ну конечно же!

– Хорошо, тогда слушайте…

* * *

После еды Олеся сделалась вялой, начала позевывать и тереть глаза.

– Хочешь спать? – предложил Олег. – Давай помогу тебе откинуть кресло, чтобы ты смогла устроиться поудобнее.

– Не хочу спать! Хочу разговаривать с тобой! – заявила девочка. Но кресло откинуть позволила, забралась с ногами, поворочалась и вскоре уже действительно спала сладким сном. Олег прикрыл пластиковую шторку на иллюминаторе, чтобы ребенку не мешало солнце, и сам уже собрался подремать, когда услыхал голос Светланы.

– Вы педагог или детский психолог? – Женщина говорила строго, точно он в чем-то провинился перед ней.

Олег открыл глаза.

– Почему вы так решили?

– Вы слишком хорошо, я бы сказала, профессионально, общаетесь с детьми.

Эти слова не просто удивили, они даже ввели в некоторый шок. Олег никогда не думал, что ведет себя с детьми профессионально. Да, ему было интересно с ними, он любил их, и дети отвечали ему взаимностью. А Олеся ему еще и понравилось, поэтому общаться с нею было хорошо вдвойне. Но какой тут может быть профессионализм?..

– При этом своих у вас нет, – продолжала собеседница.

– Увы, это так, – признал он, и Светлана, очевидно, не совсем правильно его поняв, вдруг заявила:

– Я хотела бы, чтоб вы работали на меня. Сколько стоят ваши услуги?

Он открыл было рот, но женщина его остановила – молчи, мол, я еще не договорила.

– Очевидно, недешево, судя по вашей одежде, аксессуарам и билету бизнес-класса. Но для меня важна не стоимость, а качество работы. Если вдруг я увижу, что занятия с вами не идут девочке на пользу, я немедленно расторгну с вами контракт. Но попробовать стоит. Для начала я бы предложила заниматься с Олесей три раза в неделю. По два часа или сколько там у вас принято?

Он наконец получил возможность вставить слово:

– Прошу прощения, Светлана …?

– Павловна.

«Вот как? У нас с ней одинаковые отчества. Забавно…»

– Светлана Павловна, мне, право, неудобно, но вы приняли меня не за того человека. Я не педагог и не психолог.

– А кто же вы тогда? – вопрос прозвучал скорее недовольно, чем удивленно. Будто бы это не она ошиблась, а он ее обманул. – Детский врач?

– Тоже нет. Моя специальность никак не связана с детьми.

Светлана нахмурилась, и Олег подумал, что Дэн, пожалуй, прав. Эта женщина слишком сурова, слишком решительна, слишком властна и слишком не склонна к компромиссам. С ней явно очень трудно – и подчиненным, и домашним. И все же он был почти уверен: вся эта строгость и жесткость – лишь маска, за которой Светлана пытается спрятаться. От чего или от кого? От беспощадных законов мира бизнеса, где она, женщина, вынуждена вращаться среди мужчин? Или от какой-то душевной травмы? От коварного удара судьбы, после которого она все никак не может опомниться?

– И какова же ваша специальность? – Тон Светланы не оставлял сомнений в том, что она привыкла всегда получать на свои вопросы четкие и ясные ответы.

«Как ни ужасно, сейчас ей придется узнать, что я гастарбайтер».

– Я рабочий.

– Что? – Женщина окинула его взглядом и скривила губы. – Вы что, смеетесь надо мной? С такими руками?.. В таких часах, таких туфлях и костюме за три тысячи евро?

– Ну, часы-то ненастоящие, это арабская подделка, – солгал он. – Что же касается всего остального… Я не всегда был работягой. Окончил институт в Киеве, даже имел там свой бизнес, но… моя фирма стала жертвой рейдерского захвата.

Плетя эту чушь, он особенно не рассчитывал, что вызовет у Светланы сочувствие. Скорее наоборот – думал, что она сочтет его слабаком, который не сумел постоять за себя. Однако собеседница не выразила никаких эмоций и продолжала свои расспросы:

– Чем занималась ваша фирма?

– Бассейнами. – Олег назвал первое, что пришло в голову. Позже, прокручивая в голове этот разговор, он и сам не мог понять, откуда взялись эти дурацкие бассейны. Может, из их с Олесей совместного рисунка? Ведь можно ж было сказать почти правду: была, мол, своя проектная компания. Так нет же – ляпнул про бассейны.

Светлана замолчала на некоторое время, точно обдумывала что-то, а он тем временем продолжал вдохновенно врать:

– Я и сейчас этим занимаюсь, но только не как хозяин, а как рабочий. Последний заказ был в Испании, в Педральбесе. Отгрохали одному русскому мужику такой шикарный бассейн, а он нас надул, не заплатил нам ни копейки. Хорошо, я хоть билет заранее взял, с аванса. Думал, полечу обратно в бизнес-классе, с хорошим заработком в кармане, а оказалось… – он махнул рукой.

Светлана глянула на него так, будто что-то просчитывала в уме.

– Сколько стоит ваша работа? – вдруг спросила она.

– О чем вы? – не понял Олег.

– Леська после Испании просто помешалась на бассейнах, а у меня дома его нет. Если вы успеете к лету сделать нам бассейн, я найму вас. Вы в Москве квартиру снимаете?

– Снимал, но…

– … но теперь вам нечем за нее платить. Понятно. Что ж, это даже лучше. Будете жить у меня, не придется тратить время на езду из Москвы на Николину гору.

Вот даже как! События приняли столь неожиданный оборот, что оставалось только диву даваться. Олег, конечно, надеялся на продолжение самолетного знакомства, но и представить себе не мог, что эта Снежная королева предложит ему поселиться у нее. И даже не просто предложит, а уверенно заявит об этом, как о чем-то давно решенном. И как она не боится пустить в свой дом совершенно незнакомого человека, которого впервые увидела несколько часов назад и с которым едва перекинулась парой слов? Храбрая женщина, ничего не скажешь… Впрочем, такое развитие сюжета ему только на руку.

– Так как, сделаете до лета?

– До лета точно не получится. Потребуется месяца два как минимум. Какой вы хотите бассейн?

– Что значит какой?

– Какого размера, формы, глубины? Открытый или закрытый? С какой системой водоснабжения, очистки? Многое зависит и от ландшафта вашего участка, почвы и так далее – Олег всячески старался продемонстрировать свой профессионализм. На счастье, по крайней мере, теорию этого дела он знал хорошо. Но что касается практики… Впрочем, лучше об этом даже не думать.

– Сейчас на Западе делают бассейны из полипропилена, – щегольнул он познаниями.

– Что такое полипропилен?

– Синтетический полимер. Экологически чистый.

Она решительно покачала головой:

– Нет, не хочу никаких полимеров. Пусть будет по старинке – бетонный, с мозаикой. Мне всегда нравился один узор… Дайте-ка ручку, я нарисую. А вы пока позовите стюардессу, я бы выпила бокал сухого вина.

* * *

– Но этого не может быть! Вы совсем не похожи на гастарбайтера! – Таня глядела на Дениса во все глаза.

– По-вашему, все гастарбайтеры смуглые и грязные, беспрерывно матерятся, едят лапшу «Доширак» и не вылезают из засаленного комбинезона?

– Ну, почти что так…

– Эх, Танечка!.. Надо бороться со стереотипами, – снисходительно усмехнулся Дэн. – Да, мне не повезло, я родился не в Москве, как некоторые, а в небольшом украинском городке. Там нет работы, и я вынужден добывать себе пропитание тяжелым трудом на стройках за пределами своей родины. Но это же не значит, что я должен опуститься! Пусть я одеваюсь в секонд-хендах, но одеваюсь прилично. И умею складывать слова без нецензурных связок.

Таня смутилась:

– Простите, я не хотела вас обидеть… Просто это так неожиданно. Вы даже говорите без акцента.

– Зачем же мне говорить с акцентом? Я русский, хоть у меня и польская фамилия, с окончанием на «-ский».

Сказал и испугался. И кто его за язык тянул? Сейчас собеседница наверняка поинтересуется, какая именно у него фамилия. А ему совсем не хотелось бы ее раскрывать, во всяком случае, пока. Вряд ли, конечно, Таня интересуется миром бизнеса… Но зато интересуется музыкой. И не исключено, что знает его отца, начнет спрашивать, не родственники ли они, придется открещиваться… Но, на его счастье, девушка сказала совсем другое:

– Завидую вам. Мне всегда нравились фамилии с окончанием на «-ский» и «-ская». Так хотелось бы иметь какую-нибудь такую… А не Матюшина.

«Будешь себя хорошо вести, – ехидничал про себя Денис, – оставлю тебе свою фамилию. В наследство, после развода. Эх, Олежек, нашел ты, с кем мериться силами… И в чем. Тоже мне проблема – окрутить наивную девочку! Да она прямо сейчас за меня замуж побежит, если я позову… Ладно, пора переходить в наступление».

Он придал своему лицу грустное выражение, несколько раз вздохнул, глядя на проплывающие за иллюминатором облака, и снова повернулся к попутчице:

– Вообще-то моя работа мне нравится. Ведь строительство – это то же самое творчество. Вот вы играете на скрипке, и под вашим смычком рождается чудесная мелодия. А я возвожу здания и тоже из ничего создаю красоту. Когда видишь результат своей работы, испытываешь просто удивительное чувство… Но вот в последний раз мне так не повезло…

– Но как же вы все так оставили? Разве так можно? Надо подать на вашего работодателя в суд! У вас ведь сохранились документы, контракт?

– Какой контракт, Таня, милая! Мы же все работаем нелегально. Этот кекс, он, кстати, русский, откуда-то из Тюмени, что ли, нанял нас в Москве без всяких документов. Хорошо, что у меня осталась заначка от аванса, еле-еле хватило на обратный билет.

– А где вы живете в Москве? – От былой неприязни не осталось и следа. Таня всей душой сочувствовала попутчику, оказавшемуся в такой неприятной ситуации. Чем-то похоже на ее историю с работой в ресторане, только у Дениса все еще хуже.

– Нигде, к сожалению. Думал снимать комнату, но теперь не на что.

– А домой вы не хотите вернуться?

– Домой? А что там делать? Работать негде, да и с жильем одни проблемы… Мои там ютятся все вместе: мама, папа, бабушка и две младших сестры с мужьями и детьми… – Дэн так живо вообразил себе эту картину, точно рассказывал чистую правду.

– И что же вы будете делать?

Он пожал плечами:

– Искать работу, разумеется… Глядишь, через неделю-другую что-нибудь нарисуется.

– А жить где?

– Ну, мало ли… Сегодня переночую в аэропорту, потом попробую где-нибудь на вокзале, если милиция не прогонит. Есть в Москве места, ночлежки всякие, в подвалах, на чердаках, в выселенных зданиях. Там, конечно, не отель «Мариотт», грязно, и публика отнюдь не «от-кутюр», но…

Таня слушала его с нарастающим ужасом. Неужели этому красивому, холеному мужчине, так похожему на Георга, придется жить в ночлежках, с крысами и грязными бомжами? Или, того хуже, оказаться в милиции за бродяжничество, у него ведь наверняка нет московской прописки… Таня не слишком хорошо представляла себе принципы и систему депортации, но почему-то считала, что это что-то очень неприятное и даже страшное. А раз так, значит, невозможно не восхищаться Денисом, который говорит о своих предстоящих мытарствах так спокойно и невозмутимо… Нет, никак нельзя допустить, чтобы он ночевал по подвалам!

И Таня пролепетала, чуть смутившись:

– Я могу приютить вас на некоторое время… Ненадолго…

Дэн грустно улыбнулся:

– Представляю, как это воспримут ваши родные.

– Мы живем вдвоем с мамой, – заверила девушка. – Мама пенсионерка, и сейчас она уже на даче. Я звонила ей перед вылетом, в Москве хорошая погода, вот мама и помчалась на свою обожаемую фазенду.

– Ну, я даже не знаю… Мне неудобно вас стеснять…

– Что вы, я буду только рада вам помочь!

«Ну что, Олежка? А ты еще сомневался во мне!» – мысленно обратился Денис к другу и увидел, что тот собственной персоной движется мимо него по проходу в хвост самолета и подает на ходу еле заметный знак: пойдем, мол, поговорим.