Текст книги "Паутина лжи"

Типичность как гарантия семейного счастья

Отправляясь в Москву, Саша был почти на сто процентов уверен, что вскоре вернется в Швейцарию. Однако время шло, а планы не спешили осуществляться. Прежде всего, конечно, отвлекали дела. Бизнес, да еще таких масштабов, к которым стремились они со Стефаном, требовал постоянного и пристального внимания. Владелец холдинга – это вам не рантье, который положил себе в банк крупную сумму денег и живет на проценты, ничего не делая и ни о чем не заботясь. У предпринимателя все по-другому, ему приходится день и ночь работать, и работать много и тяжело, и чаще даже не только для того, чтобы получить прибыль, но просто чтобы удержаться на плаву и не обанкротиться. Недаром друзья так часто вспоминали цитату из «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла: «Приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте. Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее». Именно этим они и занимались. Стефан координировал работу компании в Швейцарии, Саша же вел все дела по эту сторону границы, постоянно мотался в командировки и фактически принимал все важные решения. Приходилось все время быть начеку – в той обстановке нестабильности, которая царила в стране в девяностые годы, нельзя было расслабляться ни на минуту.

Впрочем, находил он в том времени и положительную сторону – отчаянную бесшабашность. В «лихие девяностые» многие жили так, будто завтра умирать (впрочем, нередко так и случалось), и потому отрывались на полную катушку. Казино, стриптиз-бары, ночные клубы с танцующими на столах отвязными девчонками, сауны, бордели, которым тогда не было никакой нужды маскироваться под отели и рестораны, – все это не оставалось без внимания Саши. Молодость его была бурной и веселой, а подружек имелось столько, и менялись они так часто, что он не всегда давал себе труд запомнить их имена. Родители только вздыхали, когда речь заходила о личной жизни сына. Мама постоянно заводила шарманку на тему «тебе уже скоро тридцать, пора наконец остепениться, я внуков хочу понянчить», но Саша только отшучивался, мол, нет уж, дорогие предки, я там, в смысле в браке, уже был, второй раз меня в семейное счастье и палкой не загонишь.

Все изменилось после того, как он встретил Юлю. Хотя на самом деле эта расхожая фраза «он встретил ее» тут не совсем уместна, потому что встречал Юлю Саша неоднократно. Примерно через год после возвращения из Швейцарии он купил себе хорошую квартиру в одном из новых домов на Якиманке, но бывал в ней не так уж часто – то дела и поездки по стране и за границу, то нужно было навестить родителей. Для их семьи настал тогда трудный период – отец сначала долго болел и потом скончался от инфаркта, мама захандрила, тоже обнаружила у себя целую кучу недугов, как реальных, так и мнимых, и постоянно просила сына приехать. Саша не возражал и, когда находился в Москве, старался бывать у нее если не через день, то через два-три точно.

Юлю он впервые увидел еще до смерти папы. Был вечер выходного дня, Саша отлично пообедал, был несколько навеселе и в прекрасном расположении духа – и, разумеется, войдя в подъезд, не мог не обратить внимания на симпатичную блондинку в белой шубке, которая ожидала лифт.

– А я и не знал, что в нашем доме живут такие красотки! – кокетливо произнес он.

Однако девушка не ответила на его призыв к флирту и даже не повернулась в его сторону. Сашу это несколько задело – он не привык к подобному равнодушию, обычно женщины реагировали на него совсем иначе.

– И на каком же этаже вы живете? – продолжал настаивать он. – Я вот на четвертом, а вы?

– Я здесь не живу, – наконец соизволила ответить девушка, по-прежнему не оборачиваясь.

– Я так и подумал! – весело подхватил Саша, обрадовавшись, что она все-таки откликнулась. – Не может быть, чтобы вы тут жили, а я вас не знал. Значит, в гости приехали? А к кому, если не секрет?

– А вам какое дело? – не слишком вежливо, но вполне резонно ответила девушка.

Лифт, очевидно, шедший с самого верхнего этажа, наконец опустился. Незнакомка вошла в него, Саша шагнул следом.

– А хотите, я угадаю? – продолжал балагурить он. – Вы приехали навестить бабушку. Или подругу? Нет, все-таки бабушку. Наверняка ваша бабушка – такая милая добрая старушка, которая носит очки и седой пучок, печет вкусные пирожки с капустой, обожает свою внучку и целыми днями вяжет ей на спицах теплые носки и варежки. Я угадал?

– Почти, – хмыкнула девушка. – Может, вы все-таки нажмете кнопку? Или хотя бы пустите меня к панели?

– Нет-нет, что вы, я сам! Разве можно заставлять девушку делать такую тяжелую работу, как нажимание кнопки! Какой этаж у вашей бабушки?

– Седьмой.

– О, так ваша бабушка живет по соседству с Мирским! Вы хоть знаете, что в нашем доме, как раз на седьмом этаже обитает знаменитый актер Ярослав Мирский? Вам нравится Мирский?

– Нажмите кнопку, пожалуйста.

Он наконец выполнил ее просьбу. Лифт пополз вверх, и первый раз в жизни Саша был доволен тем, что он движется не так быстро. Обычно медлительность лифта в родительском доме раздражала, всегда хотелось как-то ускорить его ход, но тут задержка была только на руку. Пока ехали, Саша в упор разглядывал свою спутницу – и то, что он видел, ему очень нравилось. Девушка действительно была весьма миловидна, даже красива, но отнюдь не кукольно-глянцевой красотой модели из журнала, привлекательность которой на добрые девяносто процентов состоит из макияжа, силикона и прочих косметологических ухищрений. Сашина попутчица выглядела совсем иначе, в ней чувствовались индивидуальность, обаяние, шарм, в конце концов. С первого взгляда было ясно, что перед ним не какая-нибудь деревенская девица без мозгов и духовных ценностей, приехавшая в Москву за синей птицей, а личность. И, конечно, шанс знакомства с такой девушкой Саша никак не мог упустить.

– А как долго вы собираетесь пробыть у бабушки? – не отставал он. – Хотите, я вас потом провожу домой? Или мы могли бы сходить куда-нибудь…

– Нет, не могли бы, – отрезала незнакомка. – И вы приехали. Четвертый этаж. До свидания.

– Ну, как знаете, – обиделся Саша, покидая лифт. Блондинка явно задела его за живое, потому что, придя к родителям, он еще некоторое время думал о ней, а ночью увидел во сне.

Второй раз они встретились через пару недель. Саша как раз подрулил к дому на своей гордости – новеньком «Хаммере», поставил автомобиль на сигнализацию и тут увидел, что из подъезда выходит его давнишняя знакомая незнакомка в белой шубке. Он сразу узнал ее, окликнул и предложил подбросить. Саша надеялся, что блондинка не устоит перед предложением – еще бы, ведь, увидев его машину, многие девушки сразу начинали лучше относиться к ее хозяину. Но эта была не из таких. Она лишь отрицательно покачала головой и решительно, не оборачиваясь, зашагала прочь со двора. Только снег скрипел от мороза под подошвами ее сапожек. А Саша стоял как дурак и глядел ей вслед.

И подобных встреч было несколько. Прошла зима, белая шубка незнакомки сменилась на синее пальто, потом на светло-серый плащ, но сама она оставалась по-прежнему неприступной и продолжала игнорировать все Сашины попытки установить с ней контакт.

Однажды он приехал к маме вечером, когда уже темнело. Припарковался и уже собирался открыть входную дверь, когда та вдруг распахнулась сама, чуть не сбив его с ног, и из подъезда вылетела, не разбирая дороги, та самая блондинка. Она бежала быстро, но Саша успел заметить, что девушка явно не в себе, кажется, даже заплакана, ее плащ небрежно накинут на плечи, а сумочка расстегнута. Он вновь окликнул ее, попытался заговорить, даже рванулся следом, чтобы предупредить о сумочке – но девушка только бросила на ходу что-то вроде «Да отвяжитесь вы от меня!» и умчалась прочь.

Пожав плечами, Саша вошел в подъезд и увидел на полу около лифта прямоугольный серебристый предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении плоской косметичкой. Однако внутри обнаружились не средства для макияжа, которые обычно таскают с собой женщины, а документы и записная книжка. Видно, девушка настолько спешила, что не заметила, как косметичка вылетела из ее раскрытой сумки. Саша заглянул в паспорт, и его догадка подтвердилась. С фотографии смотрело знакомое милое лицо в обрамлении белокурых волос. Как выяснилось из документов, принадлежали они Юлии Евгеньевне Лещенко, двадцати трех лет от роду, незамужней, не имеющей детей, урожденной москвичке, прописанной на улице Академика Арцимовича.

Документы однозначно надо было вернуть. У Саши уже возникла мысль не навещать сегодня маму, а вернуться к своему автомобилю и отправиться в Беляево, по указанному в паспорте адресу, но, пораскинув мозгами, он придумал другой, более выгодный для него вариант развития событий. Обстоятельства складывались так, что теперь он был нужен блондинке, а не она ему, – и грех было этим не воспользоваться.

Саша полистал записную книжку. Домашнего телефона Юли там не обнаружилось, зато нашлись номера нескольких ее подруг. Вот, например, Аленушка, судя по первым цифрам номера, тот же район, что и у Юли. Саша позвонил Алене, удостоверился, что они с Юлей действительно приятельствуют, рассказал о своей находке и попросил передать подруге номер его телефона. И когда та перезвонила – а куда было ей деваться? – назначил ей встречу в респектабельном кафе на Новом Арбате. Куда явился подготовленным, стильно одетым и с большим шикарным букетом белых роз.

Но и в тот раз его ожидания не оправдались. На встречу Юля явилась, поблагодарила за возвращенные документы и даже цветы взяла – но не более того. От ужина и даже от кофе с пирожными категорически отказалась, выпила лишь стакан минералки без газа, просидела с Сашей не более четверти часа, еще раз сказала «спасибо» и ушла, отклонив все его просьбы «дать телефончик». Все это выглядело как решительное «нет» – но Саша Кравчук не привык получать отказы от женщин, и подобное поведение Юли его сильно раззадорило. Он был молод, горяч – и решил, что во что бы то ни стало добьется расположения этой девушки. Теперь это уже стало для него делом чести!

Для начала он сам разыскал номер ее телефона – при знании адреса это не составило особого труда, достаточно было лишь заглянуть в электронную телефонную книгу Москвы, которая имелась у него в офисе. А потом стал регулярно звонить и напоминать о себе. Понимая, что ресторанами, клубами и бутиками Юлю не прельстишь, он соблазнял ее другим – приглашал на дефицитные спектакли, на престижные концерты, нашумевшие выставки, куда не так-то легко было попасть. Не скупился, билеты брал из самых дорогих, на лучшие места. Перед такими предложениями Юля не могла устоять и иногда соглашалась. Саша встречал и провожал ее, красиво ухаживал, вел светскую беседу – но дальше этого дело не шло, она по-прежнему не подпускала его к себе и упорно не желала сходиться ближе. А он, встретив подобный отпор, с каждым разом распалялся все больше и больше. Теперь уже было окончательно ясно – Саша Кравчук влюблен. Да так, что теряет голову, не находит себе места и толком не может думать ни о чем другом.

– Стефан, ну что ты скажешь по этому поводу? – в который раз спрашивал он у друга.

– Знаешь, Саша, мне не хочется тебе это говорить… – мялся тот. – Но, по-моему, ты зря стараешься. Ее сердце занято.

– Вот это мило! И что ж мне теперь делать?

– Да ничего. Оставить ее в покое и пожелать счастья с тем, кого она любит.

– Даже так? Ну уж нет. Такое не в моих правилах. Что бы там ни было, я не отступлюсь, добьюсь своего!

Мама, с которой Саша имел неосторожность поделиться своими переживаниями, была иного мнения.

– Вот увидишь, все это не более чем женские хитрости, – твердила она. – Эта девица просто разыгрывает неприступность, а на самом деле хочет таким способом затащить тебя в ЗАГС. Еще бы, такой ухажер попался – молодой, красивый, богатый, перспективный! Шутка ли: в тридцать лет собственное совместное предприятие! Она-то, как ты говоришь, из простой семьи, работает где-то в торговле… Конечно, ты для нее не жених, а мечта!

– Мам, ну зачем ты так говоришь? – морщился Саша. – Юля работает не «в торговле», как ты выразилась, она консультант по антиквариату. И она совсем не такая, в ней нет ни грамма меркантильности. Ты просто ее не знаешь…

– Вот увидишь потом, что я окажусь права. Да только как бы поздно не было! – восклицала мать, которая неизвестно почему заочно невзлюбила Юлю.

Но Саша был влюблен, а влюбленные редко прислушиваются к советам. Из маминых слов он сделал один вывод: если Юля хочет стать его женой, то пусть так оно и будет. Собственно, на роль супруги бизнесмена она подходит почти идеально: красива, умна, образованна, интеллигентна и в меру практична. Ну что еще надо?

И он решился. Приехал с огромной охапкой цветов в малогабаритную двухкомнатную квартирку в хрущевке, где Юля жила со своими родителями, и красиво, как в кино, со вставанием на одно колено и целованием руки сделал ей предложение. Но Юля в ответ лишь снова покачала головой.

– Саша, прости меня… Ты очень хороший… Но я никак не могу стать твоей женой.

– Почему? – растерянно и убито поинтересовался он.

– Я люблю другого.

– Кого? – вскипел Саша.

– Какая разница? Важно, что не тебя.

– Все равно я хочу знать, кто он!

– Зачем? – усмехнулась Юля. – Ты что, вызовешь его на дуэль? Успокойся, пожалуйста. Я понимаю тебя, ты победитель по жизни, привык добиваться своего всегда и во всем… Но, знаешь, иногда приходится и проигрывать – и это тоже надо уметь.

Саша молча отшвырнул букет в угол маленькой, скромно обставленной комнаты.

– Ну зачем ты так! – укоризненно воскликнула Юля, поднимая розы. – Такие красивые цветы… Они-то чем виноваты? Саша, не сердись на меня, ну пожалуйста! Ведь мы с тобой по-прежнему можем быть друзьями.

– Друзьями?! – возмутился он. – Нет уж, увольте! Я уже вышел из того возраста, когда дружат с девушками.

И ушел, что называется, хлопнув дверью, с твердым намерением никогда больше не возвращаться и не звонить. Однако выдержал не больше недели – не в его силах было выбросить эту нежную блондинку с потрясающими голубыми глазами ни из мыслей, ни из сердца. Первый раз в жизни Саша Кравчук полюбил по-настоящему.

Они снова встретились, и Юля вела себя с ним так, будто ничего не случилось. Еще несколько месяцев их отношения развивались по прежнему сценарию – а потом вдруг все резко переменилось. Юля сама позвонила ему, чего никогда прежде не случалось (история с потерянными документами не в счет), и попросила о встрече.

– Знаешь, я хотела тебе сказать… – проговорила при встрече девушка с не свойственным ей раньше волнением. – Понимаю, что это звучит странно… В общем… Если твое предложение стать твоей женой остается в силе, то я… В общем, я согласна.

– А как же тот человек, о котором ты говорила? – поинтересовался ошалевший от неожиданного счастья Сашка.

– У нас с ним все кончено. Я поняла, что это все было ошибкой, романтическим юношеским увлечением, – Юля грустно улыбнулась. – Знаешь, я не буду тебе врать, будто осознала вдруг, что люблю только тебя одного… Ты умный человек и все равно не поверишь в такое. Но ты мне нравишься, и я постараюсь полюбить тебя. И обещаю, что буду тебе хорошей женой. Если ты еще хочешь этого, конечно… Ты хочешь?

Она еще спрашивала! Конечно, он только об этом и мечтал.

Саша предполагал, что Юля захочет скромную, непышную свадьбу, но вышло совершенно иначе.

– Знаешь, я столько времени была стеснена в средствах и отказывала себе во всем, – призналась она, – что теперь мне хочется роскошного праздника. Все-таки это будет лучший день в нашей жизни. Хочется, чтобы от него остались самые лучшие воспоминания. Пусть будет много гостей, шумно, весело… Мы ведь можем себе это позволить, правда?

– Конечно, можем! – заверил счастливый жених. – Стоит тебе только пожелать – и я закачу такую свадьбу, о которой заговорит вся Москва. Хочешь?

– Очень хочу! – воскликнула Юля и повисла у него на шее.

И Саша выполнил свое обещание, закатил такое торжество, которое по тем временам было неслыханной роскошью. Гуляли три дня – с лимузинами, фейерверками и банкетом на теплоходе, курсировавшем взад-вперед по каналу имени Москвы и по водохранилищам. Конечно, торжество влетело в копеечку, но ему никаких денег было не жаль, лишь бы Юленька была довольна. И Юля осталась довольна.

Первые несколько лет они были очень счастливы. Впрочем, почему только несколько лет? Счастливы они были все четырнадцать лет семейной жизни – просто это было разное счастье. Сначала, как обычно, эйфория, наслаждение обществом друг друга, физическим и духовным общением, которое так важно, что не хочется даже выходить из дома и соприкасаться с внешним миром – мир двоих настолько гармоничен, что не нуждается ни в какой третьей составляющей. В этот период счастье заключается просто в том, чтобы быть рядом. Проснуться утром, увидеть на соседней подушке лицо любимого человека и поспешить обнять его – первый раз за день, но далеко, далеко не последний! Когда вы вдвоем, самые обычные рутинные вещи вроде совместного приготовления завтрака и совместного его поедания превращаются в священнодействие, в некое таинство, уникальный обряд, существующий только для вас двоих. А эти волшебные романтические вечера со свечами и звездами, эти бессонные ночи, когда ласки сменяются задушевными разговорами, а разговоры вновь прерываются объятиями! Почему-то в такие ночи совсем не хочется спать, даже если вообще не удается сомкнуть глаз. Утром и днем в сон клонит неимоверно, глаза слипаются, и постоянно думаешь: «Ну уж сегодня я точно высплюсь, лягу и отрублюсь, что бы там ни было!» Но наступает ночь – и сон снимает как рукой. Желание уснуть исчезает, словно его и не было, а было всегда лишь другое желание – вновь и вновь наслаждаться общением с дорогим сердцу человеком.

Но, как известно, все в жизни проходит, даже плохое – а уж хорошее проходит гораздо быстрее, можно сказать, пролетает мгновенно. Через год после свадьбы у Кравчуков родилась старшая девочка, Анастасия, и появление ребенка, разумеется, сильно изменило жизнь молодой семьи. Конечно, у них была и няня, и помощница по хозяйству, но Юля все равно предпочитала сама заниматься домашними делами и уж тем более дочкой. Иногда в «приятных хлопотах» принимал участие и Саша – держал полотенце, пока Юля купала малышку, гулял с коляской или мешал манную кашу, чтобы она не подгорела. Роль отца нравилась ему, но не так, как Юле, которая просто упивалась материнством. Она, конечно, давно оставила свою работу и почти полностью посвятила себя занятию хозяйством и ребенком, а потом обоими детьми, потому что вскоре на свет появилась и вторая девочка, Яся.

Их семейная жизнь протекала удивительно спокойно, без драм, ссор и выяснения отношений. Каким-то непостижимым для многих людей образом Саше и Юле очень легко удалось наладить ту форму существования, которая со стороны кажется идеалом. Конечно, большую роль сыграло материальное благополучие – молодым супругам не нужно было решать жилищный вопрос, экономить, чтобы что-то купить и жить от зарплаты до зарплаты, считая копейки. Однако деньги – пусть хороший способ решения значительного числа проблем, но отнюдь не панацея от всех невзгод. Сколько семей богатых и даже очень богатых людей живут, даже не зная, что такое счастье! У Кравчуков все складывалось иначе. И, безусловно, в этом была заслуга Юли, которая даже к самым скучным рутинным вещам умела относиться творчески. Купание детей она всегда превращала в увлекательную игру с кораблями, морскими путешествиями и принцессами подводного царства, а из самого простого подаваемого на стол блюда вроде омлета или салата делала настоящее произведение искусства. Даже вишни для варенья, которое Юля собственноручно варила детям, она не просто перебирала, а каждый раз что-то выдумывала, например, пыталась ухватить за хвостики как можно больше ягод за раз и при этом загадывала желание. Если ягод оказывалось нечетное число, то желание обязательно должно исполниться.

Дети, конечно, расцветали в такой обстановке, как бутоны под солнцем, Саша же все чаще чувствовал, что остался в тени. Ему казалось, что вся забота жены в комплекте с теплом и любовью доставалась только дочкам, муж же существует для Юли постольку, поскольку так или иначе был причастен к их изготовлению. Может, он ревновал? Ну, смешно же ревновать собственную жену к собственным детям! Однако парадокс был настолько очевиден, что Саша не мог с ним справиться, и оставалось только вступать в длительные дискуссии со своим вторым «Я». И все чаще он приходил к выводу, что ему просто-напросто не хватает внимания жены. Что скрывать, мужчины – большие дети, питающиеся женской заботой.

В результате Саша начал меньше бывать дома. В том числе и потому, что, следуя моде, решил обзавестись загородным жильем и два года занимался строительством. А когда прекрасный, выстроенный по швейцарскому образцу коттедж был готов и семья перебралась жить туда, «на свежий воздух», он стал появляться дома еще реже – дела и образ жизни крупного бизнесмена (к началу нового тысячелетия их со Стефаном бизнес уже вышел на весьма высокий уровень) требовали ближних и дальних поездок и частого присутствия в Москве.

Круг общения у него был очень широк, причем входили в него самые разные люди. Образованием своим Саша не кичился, всякий раз повторяя свою любимую фразу: «Бывают люди высокообразованные, но внутри в них такое дерьмо, что все их образование сводится «на нет», а бывают люди с восемью классами, но с такой огромной душой, что она затмевает все остальное». И именно такие люди ему всегда нравились, и друзей у него было немало. Но у успешных людей всегда очень много и пародий на друзей – подхалимов, таких, которые любят пожить за чужой счет или хотя бы пару раз поужинать на халяву, сознавая, как же здорово, что рядом есть кто-то, кто может все это оплатить и не попрекнуть впоследствии. Саша не был исключением, вокруг него вилась стайка таких, которые, прикрываясь дружбой, просто внаглую пользовались им. Многие брали деньги взаймы, при этом слово «взаймы» у них обозначало только одно: «Я все равно тебе это никогда не верну». Их со Стефаном холдинг прочно удерживал позиции лидера, и этот факт, конечно, не мог остаться без внимания общественности. У Саши брали интервью разного рода деловые издания, его приглашали на телевидение, в светской хронике мелькали его фото, и на каждом шумном столичном мероприятии он был желанным гостем.

Юля не любила тусовок. Не то чтобы она была домоседкой и не хотела даже носа высунуть за дверь, нет, ей, как и всем нормальным людям, нравились развлечения, поездки, пикники – но она предпочитала повсюду выбираться всей семьей, с детьми. Куда-нибудь на отдых в Финляндию или на Бали или в аквапарк с дочками она отправлялась с удовольствием, но всевозможных приемов, светских вечеринок и презентаций, где Саше иногда просто необходимо было появляться, Юля всячески избегала. «Иди один, – каждый раз говорила она, – я лучше побуду дома с детьми». Первое время он спорил с ней, уговаривал, даже сердился. А потом просто махнул рукой. И ходил один… В том смысле, что без Юли. Но с разными спутницами. Поскольку недостатка в дамах, желающих его сопровождать, никогда не испытывал.

К сорока годам Александр Кравчук стал еще интереснее. Высокий рост, отличная спортивная фигура, сильные руки, низкий, богатый оттенками голос, мужественные черты лица – все это очень нравилось женщинам. Волосы кое-где уже тронула легкая седина, но они оставались густыми и шелковистыми и сохраняли свой насыщенный темный, почти черный цвет. При этом глаза у Саши были серыми, на удивление светлыми, почти прозрачными, и взгляд их был каким-то особенным, одновременно и проницательным, и загадочным. Как-то раз одна молоденькая любовница с восторженным придыханием сказала ему, что глаза у него как у вампира. Саша сначала даже не понял, что это комплимент – современная мода на женоподобных кровососущих существ как-то обошла его стороной.

Саша искренне убедил себя в том, что дорожит семьей, любит жену и детей (действительно не собирался расставаться с ними ни при каких обстоятельствах, как бы ни была хороша и ослепительно сексуальна его очередная пассия), но при этом совсем не был верным мужем. Юля, как мудрая жена, предпочитала ничего не знать о его похождениях и верила (или делала вид, что верит) всей той лапше, которую муж много лет подряд вешал ей на уши. Стефан, который невольно был в курсе, не одобрял такой свободы нравов и в шутку называл друга «пристройкой к дому Казановы». Однако сам Саша не считал себя человеком распущенным. Он не видел в своих изменах ничего зазорного, скорее даже воспринимал их как нечто правильное, в порядке вещей, как проявление силы и естественного поведения для мужчины. Так уж устроен человек, что ему необходимы в жизни удовольствия. Кто-то пьет пиво и водку, кто-то тащится от футбола, кто-то употребляет наркотики. А Саша наслаждался ощущением той легкой эйфории, которая обычно ощущается в начале отношений. Эти красноречивые взгляды, случайные слова, звонки, эсэмэски, ожидания, предвкушения… Волнующая нежность, окутывающая душу. Жаль, что все это очень быстро заканчивается. Свидания превращаются во встречи, трепетные поцелуи – в привычные, а наслаждение любовью – в занятия сексом, может, и хорошим сексом, но все равно уже лишенным романтического ореола. И Саша без всякого сожаления разрывал приевшуюся связь.

При всем при этом он был уверен, что его образ жизни вполне типичен, а семейная ситуация близка к идеалу. Саша не был страстным поклонником чтения и крупным знатоком классики, но знаменитая фраза Льва Толстого о том, что все счастливые семьи похожи друг на друга, прочно сидела в его сознании. Их с Юлей семья была счастливой – и, следовательно, типичной, как же иначе? Не так, как у Стефана с Лизой, например.