Текст книги "Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал"

30 октября генерал Долгоруков подошел к Борисову, ведя с собой пленного генерала Гонсевского и всех людей, захваченных вместе с ним. За ним уже после захода солнца последовал младший генерал[249]249
  Вероятно, термином «младший генерал» (Untergeneral) передано русское выражение «сходный воевода».


[Закрыть] Осип Сукин с арьергардом, состоявших из двух полков конницы, одного полка драгун и одного полка пехоты.

8 ноября русские комиссары прибыли в Оршу, где встретили гонца Богуслава Сварацкого с письмами от польских комиссаров, которые весьма оплакивали несправедливость, допущенную по отношению к генералу Гонсевскому. Они требовали его освобождения, поскольку он, доверившись клятве, находился под Вильной в качестве комиссара без войск лишь со своим отрядом и желал в соответствии с клятвой, обеспечивавшей его безопасность, предотвратить дальнейшее кровопролитие. Этот гонец, однако, принужден был сопровождать русских до Смоленска и был отпущен оттуда с отрицательным ответом.

20 декабря комиссар и великий и полномочный посол, боярин и наместник тверской Иван Семенович Прозоровский, думный дворянин и наместник шацкий Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, стольник и наместник елатомский Иван Афанасьевич Прончищев и дьяки Герасим Дохтуров и Ефим Юрьев с русской стороны, барон Фресветтен, советник и надворный судья Его Королевского Величества и его шведского государства, а также Бенгт Хорн, барон Оминне, господин Экебюхольма, Мустилы и Виха, генерал-майор пехоты Его Королевского Величества и губернатор Ревеля и Эстонии; господин Иоганн Зильберштерн, барон Ледгенен и Нигален, надворный советник Его Королевского Величества; господин фон Крузенштерн, барон Виммен[250]250
  Среди титулов фон Крузенштерна упоминание о подобном владении не найдено.


[Закрыть], надворный советник Его Королевского Величества и бургграф Нарвы со шведской стороны заключили в Валиесаре трехлетнее перемирие между Москвой и Швецией.

27 декабря в Москву доставили пленного литовского генерала Гонсевского вместе с другими пленниками из его войска при большом стечении простого люда и всеобщем ликовании, не выказывая ему никакого почтения в сравнении с остальными. Его содержали и относились к нему наравне со всеми прочими, и сам он не требовал для себя ничего особенного.

Дополнение к 1658 году

Его Величество, король Шведский Карл Густав, покинув Польшу и прибыв в Голштинию, восстановил свои силы в Дании, перешел через замерзший Бельт и после весьма короткого сопротивления завоевал Фюн и Сконе. В конце концов он вступил в Зеландию с армией, весьма усилившейся за счет насильно набранных в нее датских войск, и принудил Датскую корону к миру, который был устроен по прошествии нескольких часов во Фридрихе, тотчас заверен Его Величеством королем Дании и вступил в силу без ведома и согласия союзников[251]251
  Имеется в виду договор, подписанный в Роскилле между Данией и Швецией 26 февраля 1658 г. Под «Фридрихом», или «Фридрихсштадтом», очевидно, подразумевается королевский замок Фредериксборг в 30 километрах от Роскилле, где проходили переговоры.


[Закрыть].

Литовские дворяне и многие из запорожских казаков, понуждаемые жестокостью и бесчеловечным обращением со стороны губернаторов и воевод к неверности русским, не могли более терпеть невыносимое иго и бежали толпами к своим прежним властям, умоляя о прощении и милостивом забвении совершенных ошибок, каковое им весьма охотно давали по княжескому милосердию и доброте. Татары также начали искать поводы к вражде с русскими, поскольку и их уже раздражала гордость тех и нечеловеческое коварство. Они требовали запретить донским казакам набеги вниз по реке Дон на собственные и турецкие границы. В противном случае они собирались ответить силой на силу и встретить своих друзей так, чтобы те узнали, что они ни в чем не уступают своим предкам, жившим за сотню лет до того.

Польская корона в этом году несколько собралась с силами и вскоре начала снова распрямлять утомленные и совершенно уже расслабленные члены против своего врага и отвоевывать потерянные города. Литовский генерал Павел Сапега отбил у русских Новогрудок и Гродно[252]252
  Русский гарнизон Гродно капитулировал лишь 10 марта 1659 г. См.: Курбатов О.А. Русско-польская война… С. 121.


[Закрыть]. Дворяне и простой люд Минской области свергли русского воеводу и уничтожили гарнизон, предав минский замок литовским войскам. Жемайтийцы провели всю зиму[253]253
  Имеется в виду зима 1658/59 гг.


[Закрыть] под замком Ковно, но принуждены были отступить в беспорядке, оставив крепость в руках русских.

Шведский фельдмаршал граф Дуглас действовал со своей армией в Курляндии, предпринимая многие вылазки в Жемайтию. Поляки, однако, не желая уступать, вначале разорили Курляндию и в конце концов переправились через Двину в Ливонию и завоевали Вольмар. Генерал Дуглас же, не имея возможности победить поляков, обратил свои ухищрения против невинного герцога Курляндии и, пообещав ему нейтралитет, потребовал добровольную дань с его герцогства, подкрепляя это многими ложными свидетельствами и письмами. Он хитростью овладел замком в Митаве, сделал своими пленниками Его Княжескую Милость с супругой, принцами и принцессами, разграбив всю их казну и имущество, и отослал их со всеми их дворянами, которых он захватил, в плен в Ригу. Там они пребывали под стражей вплоть до заключения в Оливе мира между поляками и шведами[254]254
  Речь идет о договоре в Оливе от 23 апреля (3 мая) 1660 г., завершившем польско-шведскую войну 1655–1660 гг.


[Закрыть]. Наконец, он завоевал Голдинген в Курляндии. Бауск и другие маленькие замки вынуждены были сдаться ему, частью по принуждению, частью из-за измены. Там он приобрел большие сокровища, поскольку в это военное время дворяне свозили все свое имущество в замки, которые были достаточно безопасны из-за нейтралитета, обещанного многими государями. Наибольшие богатства, принадлежавшие Его Княжеской Милости и дворянам, они нашли в Митаве.

Генерал-цейхмейстер Комаровский принял командование над армией генерала Гонсевского, когда тот попал в плен к русским, и нанес генералу Дугласу большой ущерб во многих крепостях на вылазках и в открытом сражении, совершенно измотав шведов в Курляндии и принудив их отступить. Поляки же, достаточно оправившись, разорили и разграбили всю страну много хуже врага, вычистив все до крошки.

1659 год

3 января в Москву из Ливонии прибыли комиссары, заключившие перемирие со шведами. Его Царское Величество принял их в предместье за Тверскими воротами.

12 января у руки Его Царского Величества был боярин и воевода казанский князь Алексей Никитич Трубецкой со своими товарищами. Их отправили с мощным войском на Украину, чтобы успокоить растущие несогласия между запорожскими казаками и призвать генерала Выговского к исполнению его обязанностей.

31 января у руки Его Царского Величества был поручик Михайло Майоров. Ему надлежало отправиться в Швецию с грамотой Его Царского Величества к Его Королевскому Величеству и объявить, что великие послы с обеих сторон должны явиться в назначенный срок для подтверждения договора о перемирии, заключенного в Валиесаре.

2 февраля боярин князь Юрий Алексеевич Долгоруков получил за победу под Вильной великую награду из казны Его Царского Величества, а именно шесть тысяч рейхсталеров наличными, много ценных соболиных шуб и серебряной посуды еще на тысячу дукатов, а также двести крепостных в вечное владение себе и своим наследникам.

6 февраля Его Царское Величество велел выехать в Швецию великими послами для утверждения договора о перемирии думному дворянину и наместнику шацкому Афанасию Лаврентьевичу Ордину-Нащокину, дворянину и наместнику кадомскому Богдану Ивановичу Нащокину, дьяку Герасиму Семенову сыну Дохтурову и Ефиму Юрьеву.

9 февраля прибыл в Москву стрелецкий голова Абрам Лопухин, посланный к запорожскому генералу Выговскому, и доложил о его недовольстве и дурных намерениях. Тот передал, что губернаторы и воеводы ни в чем не соблюдают условия, обещанные ему Его Царским Величеством в отношении казацкой вольности, а, напротив, всячески нарушают и отступают от них.

25 марта на приеме у Его Царского Величества были вновь прибывшие посланники, а именно датский посланник господин Ольделанд и бранденбургский посланник[255]255
  Во время этого приема Боуш ошибся, назвав датского короля Фридрихом Вильгельмом вместо Фридриха. См.: Роде А. Описание второго посольства в Россию датского посланника Ганса Ольделанда в 1659 г. // Проезжая по Московии (Россия XVI–XVII вв. глазами дипломатов) / отв. ред. и авт. вступ. ст. Н.М. Рогожин. М.: Междунар. отношения, 1991. С. 285–319 (здесь – с. 290–292). (Россия в мемуарах дипломатов).


[Закрыть].

26 марта для переговоров пригласили датского посланника. Ему пришлось совсем не по нраву, что Москва заключила перемирие со Шведской короной в противоречие с устроенным с Данией союзом. Поскольку, однако, король Дании год назад поступил таким же образом, с этим пришлось смириться. Вечером его тайно принял Его Царское Величество, объявив свои дружеские чувства по отношению к Его Величеству королю Дании как к своему другу и соседу[256]256
  В этот день датский секретарь А. Роде вновь упомянул Боуша в качестве толмача и посланного на посольский двор. См.: Там же. С. 292–293.


[Закрыть].

9 мая мирно и кротко упокоилась в Бозе царевна Анна Алексеевна, бывшая на четвертом году своей жизни. Ее предали земле в тот же день, поскольку в этой стране не сохраняют тела на протяжении долгого времени, в Вознесенском монастыре[257]257
  Имеется в виду Вознесенский монастырь Московского Кремля.


[Закрыть], где погребают всех девиц царского рода, совершенно скромно и без какой-либо роскоши по местному обычаю.

16 мая попрощались с датским посланником Ольделандом.

13 июня на дворе Шеина в Китай-городе возник пожар, уничтоживший более тысячи дворов богатых бояр.

22 июня на приеме у Его Царского Величества был шведский секретарь Адам Мюллер[258]258
  В действительности – Адриан Мюллер (Меллер). См.: Селин А.А. Русско-шведская граница (1617–1700 гг.). Формирование, функционирование, наследие. Исторические очерки. СПб.: РБИЦ «БЛИЦ», 2016. С. 330–335; Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба… С. 235–237.


[Закрыть]. Он сообщил, что шведские великие послы готовы прибыть в Москву с подтверждением Его Королевского Величества относительно перемирия в Валиесаре и что Его Царскому Величеству остается лишь отправить таким же образом своих великих и полномочных послов.

8 августа русские великие послы прибыли в город, называемый русскими Царевичев-Дмитриев[259]259
  Название Кокенгаузена под русской властью в 1656–1661 гг.


[Закрыть], встретив там думного дворянина и губернатора пограничных ливонских городов Нащокина.

4 сентября в Кокенгаузен из Риги прибыл поручик Адам Кивиц с письмами от шведских комиссаров. Он сообщил, что шведы готовы встретиться на границе, в соответствии с мирным договором в Валиесаре[260]260
  В действительности в Валиесаре было заключено перемирие.


[Закрыть], предоставить и увидеть воочию утвержденные грамоты и продолжить свой путь в Москву к Его Царскому Величеству. Для этого в Риге уже приготовили корабль для переправы русских комиссаров, но те, страшась моря, не имели охоты отправиться с утвержденной грамотой от Его Царского Величества к Его Величеству королю Швеции.

16 сентября русские комиссары отправили дворянина Степана Зиновьева в посольство к шведским послам в Ригу, желая договориться с ними о встрече на каком-нибудь условленном месте между Ригой и Кокенгаузеном, поскольку граница еще не была проведена, для устных переговоров и чтобы обсудить дальнейший ход дела.

20 сентября дворянин, посланный к шведскими комиссарам, вернулся из Риги в Кокенгаузен, сообщив, что шведы согласились встретиться с русскими между Ригой и Кокенгаузеном у Тонсдорфа на Двине.

22 сентября в Кокенгаузен доставили пленного польского полковника Херинга. Его отправили в Москву, а из Москвы – в Сибирь.

23 сентября великие послы отправились из Кокенгаузена в Тонсдорф на условленное место переговоров и провели ночь в Ашерадене.

24 сентября они прибыли в Тонсдорф.

25 сентября в Тонсдорф прибыли шведы, а именно господин Бенгт Хорн, барон Оминне, господин Экебюхольма, Мустилы и Виха, советник Его Королевского Величества и его Шведского государства, генерал-майор пехоты и губернатор Ревеля и Эстонии; господин Густав Карлссон Банер, барон Гамлы и Кареби, господин Орби, Крокерума и Верпена, надворный и военный советник Его Королевского Величества; Андреас Валвик, господин Кордней и государственный секретарь Эстонии.

26 сентября состоялась первая встреча обоих великих послов в шатрах под Тонсдорфом. Шведы представили свою утвержденную грамоту и порешили действовать в соответствии с Валиесарским соглашением, отправившись с этой утвержденной грамотой в Москву к Его Царскому Величеству. Русские же воспротивились этому, полагая необходимым в соответствии с Валиесарским соглашением, прежде чем великие послы с обеих сторон продолжат свой путь, заключить договор об истинной границе, ведь ясно сказано, что великие послы с обеих сторон должны встретиться на размежеванной границе и представить грамоты, утвержденные своими государями. В этот раз вынуждены были проститься друг с другом, не придя к соглашению.

27 сентября думный дворянин Нащокин и господин Бенгт Хорн имели тайные переговоры с глазу на глаз[261]261
  Ср.: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Кн. 48. Л. 73 об.: «Того ж дни [27 сентября] по обсылке с свейскими послы съезжался в государевом съезжем шатре думной дворянин Афонасей Лаврентьевич с свеиским послом з Бенит Горном на один». О содержании переговоров в статейном списке не говорится. В свою очередь, «Дневник» умалчивает о том, что Боуш вместе с подьячим Григорием Котошихиным в тот же день ранее ездили на место съезда и обменялись со шведами верительными грамотами.


[Закрыть] о том, чтобы великие и полномочные послы с обеих сторон отложили в нынешних обстоятельствах задуманное путешествие к обоим государям с утвержденными грамотами и собрались бы вместо этого в надежном месте ради переговоров о вечном мире в соответствии с условиями перемирия, заключенного в Валиесаре, и приближения такового мира наилучшим образом.

28 сентября великие послы с обеих сторон встретились вновь на прежнем месте и условились в соответствии со вчерашней договоренностью обоих предводителей отложить задуманное путешествие и, сойдясь по прошествии трех недель между Дерптом и Ревелем, возобновить в соответствии с условиями Валиесарского перемирия утверждение вечного мира и восстановить прежнее доверие между обоими государями. Обе стороны удостоверили это письменно, обменялись грамотами и расстались в этот раз в добром доверии.

15 октября русские великие послы выехали из Дерпта к месту переговоров в Пегкюлле.

22 октября русские комиссары отправили посланника к шведам в Маникулу, сообщая, что русские полагают Пегкюлль удобным для переговоров, так что и шведам приготовили там хорошие квартиры, и спрашивая, намерены ли они явиться или сначала пошлют своих людей осмотреть место. Те согласились со всем и в тот же день отпустили посланного.

26 октября шведские комиссары со всеми сопровождающими прибыли в Пегкюлль.

27 октября комиссары с обеих сторон в первый раз встретились в Пегкюлле. Шведы все еще возражали, желая во всем следовать Валиесарским договоренностям и не отказываясь от условия об их утверждении, но по желанию и настоянию русских не отказывались все же вести переговоры о вечном мире, а были готовы и к одному, и к другому.

29 октября на вторых переговорах комиссары с обеих сторон обменялись грамотами о полномочиях и условились о следующей встрече 30-го числа.

30 октября состоялась третья встреча[262]262
  В русском статейном списке третья встреча послов датирована 31 октября. См.: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Кн. 48. Л. 128 об.


[Закрыть]. Шведы требовали все города, отвоеванные у Шведской короны, а также полное возмещение и удовлетворение ущерба разного рода. Русские же добивались от шведов в придачу к городам, уже завоеванным силой русского оружия, Корелы, Копорья и Орешка.

1 ноября думный дворянин Нащокин был наедине с Бенгтом Хорном. Они вели переговоры о некоторых вещах, причем господин Бенгт Хорн ни с чем не желал соглашаться.

3 ноября состоялась четвертая встреча. Русские настаивали на своем прежнем предложении, выраженном все же в несколько иных словах. Они желали, во-первых, получить все завоеванные города, поскольку те расположены весьма близко к владениям Его Царского Величества и русского государства в Белоруссии, обещая взамен доброй воли, которую проявил бы тем самым Его Королевское Величество, войска, деньги и все необходимое для нынешней тяжелой войны, которую ведут шведы. Наконец, они вновь желали, наряду с завоеванными городами, также Кексгольм, Копорье и Нотебург. Шведы же, будучи настроены весьма решительно, объявили, что не откажутся от чего-либо, кроме возмещения понесенного ущерба, да и от того лишь из желания надежного мира. Однако Его Королевское Величество и Шведская корона никогда не отдадут и не позволят забрать у себя даже самого малого из всех захваченных городов. Они полностью заверили русских в том, что впредь никогда не сделают тем столь хорошее предложение в случае, если те не примут этого, а обратятся к другим средствам, чувствуя столь великую несправедливость со стороны русских.

5 ноября думный дворянин Нащокин был на дворе Брунова, отстоящем от русского жилья на пять миль, у фельдмаршала Дугласа для переговоров[263]263
  Шведские источники, в том числе письма Роберта Дугласа, датируют его встречу с Ординым-Нащокиным 8 ноября 1659 г. См.: Nordwall J.E. Svensk-ryska underhandlingar före freden i Kardis (1658–1661). Upsala: Almqvist & Wiksell, 1890. S. 62. В русском статейном списке и в следующей за ним отечественной историографии этот эпизод не упомянут, возможно, вследствие желания Ордина-Нащокина скрыть эти переговоры от царя или своих недоброжелателей в Москве. Вместе с тем в «Дневнике» опущено упоминание о посылке Боуша 4 ноября с письмом к шведским комиссарам. См.: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Кн. 48. Л. 164.


[Закрыть] о том, что он почитал важным делом. Первым делом господин фельдмаршал весьма сожалел о том, что Нащокин не отправил ему, согласно достигнутой договоренности, своего сына Воина с тысячей человек в Курляндию на помощь против поляков[264]264
  Речь идет о планировавшихся в августе 1659 г. совместных действиях войск Дугласа и русского контингента под командованием Воина Ордина-Нащокина против поляков. См.: Флоря Б.Н. Русское государство… С. 488; Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба… С. 245–248.


[Закрыть]. Нащокин не испытывал недостатка в извинениях и отговорках, но в конце концов предложил в качестве средства для возмещения этой нарушенной договоренности нечто, что не только он, фельдмаршал, но и Его Королевское Величество и вся Шведская корона примут от Его Царского Величества в знак великой дружбы и добрых намерений к миру. Фельдмаршал, с нетерпением ожидавший услышать и узнать о столь верном обещании, со вниманием спросил о подробностях, однако Нащокин столь долго распространялся о достоинствах этого доброго намерения, что фельдмаршал был принужден доискиваться о его истинном содержании. Нащокин ответил, что Его Царское Величество, его милостивый царь и великий государь, ради доброго доверия, которое он намеревается соблюдать в будущем с Его Королевским Величеством и Шведской короной, склонился ныне к следующему знаку дружбы. Поскольку Шведская корона ныне окружена многими великими и могущественными врагами и не способна оказать настоящее сопротивление литовским войскам в Курляндии, Его Царское Величество желает на некоторое время занять все ливонские крепости – Ригу, Ревель, Нарву и т. д. – русскими солдатами в таком количестве, в каком это будет необходимо, с тем чтобы господин фельдмаршал, усилив между тем свою армию всеми шведскими войсками из гарнизонов, собрал ее и мог бы двинуться в Курляндию против литовцев. Сам же Нащокин намеревался, дабы предупредить вражеское вторжение в Ливонию со стороны польских войск, держать добрую армию в боевой готовности на Двине и оберегать ливонскую границу, с тем чтобы фельдмаршал без опасения мог атаковать литовцев и завершить свои дела в Курляндии. Сколь самонадеянно было высказано это предложение, столь же учтиво фельдмаршал отвечал, с язвительной улыбкой, благодаря за проявленную добрую волю, что у Его Королевского Величества и Шведской короны достаточно сил, чтобы противостоять своим врагам, сколь бы могущественными они ни казались. Нащокин же не должен воображать, что он со своей армией не справился с литовцами. То, что он ныне вернулся в Ливонию для некоторого отдыха, следует приписать не храбрости и силе поляков и еще менее удаче, обратившейся против шведов, но только и единственно обстоятельствам времени, которое требует продолжить войну в будущем с большей осмотрительностью. Красный от волнения, он заговорил наконец об этом дружеском предложении и о том, насколько позорным, по его размышлению и разумению, было бы для Его Королевского Величества как столь храброго государя, который не ищет ничего, кроме бессмертной славы, и для Шведской короны, издавна никем не побежденной, если бы чужие гарнизоны заняли ее крепости безо всякой нужды и в благоприятных обстоятельствах. После этих слов Нащокин одарил фельдмаршала сорока превосходными соболями стоимостью в четыреста рейхсталеров, чтобы тем смягчить его. Фельдмаршал принял их с великой благодарностью, но отказался говорить далее об этом деле и, отворив дверь комнаты, призвал к себе своих офицеров. Получив от них полный отчет, он обратился к Нащокину и изволил пить заздравные тосты под звуки литавр, труб и барабанов, так что думный дворянин Нащокин прервал свои речи из-за великого шума и грохота и, поскольку сам он не желал пить, встал и распрощался со многими любезностями. Обе стороны обменивались ими весьма долго, хотя из-за беспрерывного звука труб немногое можно было услышать и разобрать.

12 ноября состоялась шестая встреча[265]265
  По неясной причине отсутствует запись о пятой встрече послов, состоявшейся, согласно русскому статейному списку, 10 ноября. См.: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Кн. 48. Л. 172.


[Закрыть]. Русские выразили явное намерение сохранить старые Тявзинские условия[266]266
  То есть условия Тявзинского мира 1595 г., по которым к России отходила часть побережья Финского залива, а также крепости Корела, Орешек, Ям и некоторые другие.


[Закрыть]. Шведские уполномоченные, однако, не желали знать ничего иного, кроме Столбовского соглашения[267]267
  То есть условия Столбовского мира 1617 г., по которым Россия теряла свои владения в Прибалтике и устанавливалась русско-шведская граница, действительная до начала военных действий в 1656 г.


[Закрыть], которое сами они никогда не нарушали, а еще и доныне почитали твердым и нерушимым. Поскольку же его нарушила русская сторона, то ей надлежало возместить все расходы, понесенные из-за этого Шведской короной. Шведы желали простить русским это на сей раз ради доброго и верного мира, изменив Тявзинские условия на Столбовские, поскольку Столбовский мир полностью отменил Тявзинский.

16 ноября состоялась седьмая встреча. Договорились полностью соблюдать Валиесарское перемирие и продолжить размежевание границы в соответствии с ним.

18 ноября состоялась восьмая встреча. Шведы объявили о намерении соблюдать перемирие, заключенное в Валиесаре, и отправиться с утвержденными грамотами в Москву. Они желали также, чтобы русские заявили о готовности ехать к Его Королевскому Величеству с утвержденными грамотами Его Царского Величества. После долгих споров, однако, это на сей раз не утвердили.

21 ноября состоялись девятые переговоры[268]268
  Русский статейный список датирует девятую встречу послов 20 ноября. См.: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Кн. 48. Л. 214 об.


[Закрыть]. После долгих разногласий решили, что перемирие, заключенное в Валиесаре, остается действительным и в полной силе, а размежевание границы предпримут будущим летом. Обе стороны обязались немедля приступить к тому, чтобы, чем скорее, тем лучше, послать комиссаров на границу для поисков вечного мира и завершения этого христианского начинания.

23 ноября состоялись десятые и последние переговоры. Все, о чем договорились за два дня до того на девятых переговорах, подтвердили письменно и обменялись на том подписями и печатями комиссаров с обеих сторон. Исполнив это, расстались друг с другом весьма дружески.

19 декабря дьяк Григорий Богданов выехал в Стокгольм с письмом Его Царского Величества к Его Величеству королю Шведскому, уведомляя о согласии Его Царского Величества на то, чтобы комиссары с обеих сторон вновь собрались для устроения вечного мира, и о том, что русские немедля выезжают из Москвы в Дерпт в Ливонии, чтобы присоединиться к переговорам.