Текст книги "Странник"

«Скорость зонда превысила скорость света. Дальнейшее наблюдение не возможно», – появилось на экране сообщение искусственного интеллекта «Странника».

«Можно ли определить величину нагрузок, действующих на зонд при таком ускорении»? – набрал на экране Виктор Иванович.

«В соответствии со стандартными расчётами, зонд подвергся перегрузкам, в сотни раз превышающими допустимые нагрузки. Но световая сигнализация на зондах этого типа является выносной, и при нагрузках равных семи процентов от допустимых, автоматически убирается в зонд, или на десяти процентах разрушится. Так как этого не произошло, и мы наблюдали, как зонд превысил световую скорость с проблесковой сигнализацией, можно сделать вывод, что реальные нагрузки на зонд не превысили и десяти процентов от максимально допустимых», – появилось на экране.

– Как же это всё понимать? – удивлённо спрашивал Виктор Иванович. – При таком огромном ускорении и такие мизерные нагрузки?

– В сообщении, полученном с капсулой, говорится, что ни в магнитной воронке, ни в туннеле никаких перегрузок на летательные аппараты не выявлено. Там сказано, что вообще никаких нагрузок на аппарат не зафиксировано, – сказал Григорий Петрович. – Скорее всего, это не мизерные нагрузки, а их полное отсутствие.

– В общем, так, мои уважаемые коллеги. Через несколько часов мы входим в магнитную воронку. Каким нагрузкам подвергнется наш звездолёт?! Никому не известно. Поэтому, я принимаю такое решение. Весь персонал «Странника» должен занять места в ИКР-ах и находиться там, пока мы не выйдем с той стороны туннеля. В рубке управления остаюсь я один. Я сам справлюсь с управлением «Странника». Если же произойдёт разрушение корабля, на ИКР-ах вы сможете вернуться на Землю, – сказал Виктор Иванович.

– Извините, Виктор Иванович, но оперативно управлять звездолётом можно только вдвоём, – возразил помощник капитана Сергей Петрович, – я остаюсь вместе с вами в рубке управления.

– Я тоже остаюсь в рубке управления, – сказал Григорий Петрович. – Начальник научной группы просто не имеет права спрятаться в ответственный момент. Ведь могут же возникнуть всякие непредвиденные ситуации.

– Хорошо, – согласился Виктор Иванович. – Пусть будет по-вашему. В рубке управления остаёмся втроём. Вызывайте, пожалуйста, Сергей Петрович, в рубку управления полковника Капитонова и начальника инженерного отдела. Также, Сергей Петрович, моё решение доведите до пилотов, а вы, Григорий Петрович, – до своей научной группы. В течение часа все должны занять места в ИКР-ах. Займитесь, Сергей Петрович, размещением людей по летательным аппаратам. Не забудьте, пожалуйста, о наших перерожденцах. Пусть врач введёт им лошадиную дозу снотворного, а я распоряжусь, чтобы военные упаковали их как груз в один из звездолётов.

Сергей Петрович и Григорий Петрович вышли из рубки управления. В это же время туда вошли Ирина Сергеевна и Сергей Евгеньевич.

После того, как Виктор Иванович ввёл в курс дела Ирину Сергеевну и Сергея Евгеньевича, Ирина Сергеевна категорически отказалась занять место в ИКР-е. Она выразила желание во время всего полёта через магнитный туннель и магнитные воронки находиться в рубке управления. Ирина Сергеевна мотивировала это тем, что во время движения через магнитный туннель возможны всякие технические неприятности из-за влияния мощного магнитного поля на звездолёт, и ей просто необходимо находиться в рубке управления.

В течение часа весь персонал «Странника» разместился по исследовательским кораблям-разведчикам. Так как было двадцать шесть пилотов в группе космонавтов и четыре пилота у военных, было задействовано тридцать ИКР-ов. В каждом ИКР-е получилось по три человека, включая перерождённых динозавров и ящера.

В рубке управления остались Виктор Иванович, Григорий Петрович, Ирина Сергеевна и Сергей Петрович. Звездолёт пересёк границу магнитной воронки.

– Фиксирую резкое усиление магнитного поля, – сказал Григорий Петрович. – Непонятно почему, все иллюминаторы разом закрылись.

– Это стандартная процедура защиты, – пояснил Виктор Иванович. – При резком ускорении, резком повышении уровня радиации и резком увеличении магнитного поля искусственный интеллект закроет все иллюминаторы бронезаслонками.

– Я знаю об этой процедуре, но думал, что её на «Страннике» отменили. Ведь в послании от ИКР931-го чётко сказано, что в туннеле никаких признаков опасности не выявлено, – говорил Григорий Петрович. – Я сам работал над пояснительной запиской относительно этой защиты и передал её Александру Иосифовичу на согласование.

– Да, вы правы, – сказала Ирина Сергеевна. – Такое обращение было, но его не утвердил инженерно-технический отдел, который занимался подготовкой «Странника».

– Значит, мы будем лететь всё время в темноте, – развёл руками Григорий Петрович.

– Все системы слежения включены, но видеоизображения нет, – сказал Виктор Иванович.

– Изображения передаются на экран, – поправил помощник капитана. – Просто вокруг нас абсолютная мгла.

– «Странник» начал ускорение, – сказал Виктор Иванович, – ускорение довольно сильное. Отключаю все двигатели грузовых модулей. Отключаю остальные двигатели звездолёта. Скорость «Странника» растёт очень быстро, но я не фиксирую никаких перегрузок.

– Да, я тоже не фиксирую никаких перегрузок, – сказал помощник капитана. – более того, я не просто не фиксирую перегрузок, я вообще не вижу напряжений в контрольных точках. Напряжение везде равно нулю.

– Мы мчимся с огромной скоростью, – сказал Виктор Иванович. – Ускорение растёт по экспоненте. Через несколько минут мы достигнем скорости света, хотя не достигли ещё и середины воронки.

– Всё-таки жутко бы хотелось посмотреть воочию, что же у нас за бортом, – сказал Григорий Петрович. – Хоть далёкие звёзды мы же должны увидеть.

– Все приборы слежения работают исправно, – сказала Ирина Сергеевна. – За бортом у нас абсолютная мгла. И ни один телескоп «Странника» не фиксирует звёзд даже вдалеке.

– Понятно, понятно, – согласился Григорий Петрович, – вот эту мглу и хотелось бы увидеть воочию.

– Скорость «Странника» достигла скорости света, но он продолжает ускоряться, а ускорение всё время увеличивается, – сказал Виктор Иванович, – но наши приборы уже не могут определить его реальную скорость. Они не рассчитаны на такое. И что не характерно для такой ситуации, я не фиксирую никаких нагрузок в контрольных точках.

– Мы в магнитной воронке уже более двадцати пяти минут. По данным ИКР931-го мы скоро войдём в туннель, – сказал Григорий Петрович. – Ускорение замедляется.

Все молча смотрели на приборы и часы.

– Ускорение прекращено. Наш полёт длится двадцать восемь минут, – сказал Сергей Петрович. – Мы летим с огромной скоростью, но абсолютно ничего не ощущается.

– Да, мы вошли в туннель, – сказал Виктор Иванович, – а ощущение такое, как будто мы стоим. И мы даже не в состоянии произвести замер своей скорости.

– Согласно первичным замерам, получается вот такой расчёт. Ускорение нашего «Странника» росло по экспоненте по постоянному основанию в семнадцатой степени. Мы двигались в воронке с ускорением ровно двадцать восемь минут, пока не достигли туннеля. Перед туннелем ускорение замедлилось. В туннеле ускорение прекратилось. Сейчас наша скорость постоянная и превышает световую скорость в сто – сто двадцать раз, – посчитала Ирина Сергеевна.

– Это же не возможно, – сказал Виктор Иванович. – Ладно звездолёт и грузовые модули, но мы же живые люди. Если верить цифрам вашего расчёта, мы бы испытали невероятные перегрузки. Наши тела стали бы плоскими и толщиной в несколько микрон. Мы бы уже не существовали.

– Согласен с вами, – сказал Григорий Петрович. – Но мы живые и даже пытаемся разобраться с тем, с чем мы столкнулись. Мы абсолютно точно знаем, что погибли бы ещё в начале разгона. Ускорения, в сотни раз меньшие, губительны как для людей, так и для звездолёта. Вероятнее всего все наши расчёты не применимы для этого магнитного туннеля. Здесь действуют другие законы существования.

– Ускорение, в десять тысяч раз меньшее, чем было у нашего «Странника», уже смертельно для людей, – добавила Ирина Сергеевна.

– Вот видите, а мы живые. Возможно, через магнитную воронку мы попали в другое измерение. Но радует то, что у этого туннеля есть выход по другую сторону, – сказал Григорий Петрович.

*****

– Три часа полёта как на иголках, – сказал Григорий Петрович. – И в иллюминатор не взглянуть. Даже не понятно, где мы? Что с нами? И вообще, мы ещё живые или только наше сознание осталось в этом туннеле. А может мы попали в чёрную дыру и уменьшились в миллионы раз?

– Григорий Петрович, вы же сами говорили, что рады, что у этого туннеля есть выход с другой стороны, – улыбаясь, сказал Виктор Иванович. – Вы, вот, лучше о другом подумайте, как мы будем тормозить при выходе из туннеля? Это – когда мы достигнем другой стороны туннеля, а наша скорость будет, как сейчас, выше скорости света в сто раз. Мы не сможем самостоятельно погасить скорость до безопасной. Я, например, не вижу способов сбросить скорость. Кратковременное включение двигателей торможения не дало никакого результата.

– Не всё так плохо, Виктор Иванович. При попадании в магнитную воронку со стороны туннеля, начинается интенсивное замедление движения, – говорил Григорий Петрович. – По крайней мере об этом сказано в послании от ИКР931-го. Также там сказано, что из магнитной воронки ИКР931-й вышел почти что с той же скоростью, что и входил в воронку из нашей Солнечной системы.

– Григорий Петрович, я всё послание уже выучил наизусть. Меня очень беспокоит слово «почти». Что значит для искусственного интеллекта это слово? Ведь в технических документах оно не применимо. Как его мог применить искусственный интеллект ИКР931-го? Значить он не смог замерить скорость! – говорил Виктор Иванович. – В отчёте, переданном на Землю, чётко сказано, что ИКР931-й двигался со стороны Солнца к магнитному туннелю со скоростью света. Перед входом в магнитную воронку он сделал коррекцию курса. ИКР сбросил скорость на два процента и вошёл в воронку под углом в девяносто градусов к плоскости воронки со стороны Солнца. С той стороны туннеля он мог вылететь со скоростью, в сотни раз превышающей его скорость при входе, а мог вылететь со скоростью, чуть превышающей его скорость при входе. Реально, ИКР931-й не мог измерить свою скорость при вылете, его приборы не могли этого сделать. Только так я могу объяснить применение слова «почти» в данном контексте.

– Ну, и даже если это так и ИКР вылетел из магнитной воронки со скоростью в сто раз превышающую скорость света, в чём тут проблема? – спросил Григорий Петрович. – Даже если «Странник» выйдет из воронки на очень большой скорости, мы же можем и не прибегать к торможению, чтобы не нагружать и не разрушить замки соединений между модулями, а двигаться по инерции постепенно теряя скорость.

– Проблема в том, что дальше в послании даётся краткое описание звёздной системы, в которой оказался ИКР931-й. Она похожа на нашу Солнечную систему. От воронки до звезды там даже меньше расстояние, чем у нас от Солнца до воронки. ИКР931-й вышел из воронки под углом в девяносто градусов. То есть, под таким же углом, под которым и входил в воронку с нашей стороны. Его вектор движения был направлен строго на центр звезды. Он изменил курс в облёт звезды уже при приближении к ней. При световой скорости от воронки до звезды нам лететь около восьми минут. Это по данным ИКР931-го. Он вернулся и сделал точный замер расстояния от звезды до магнитной воронки. Мы, скорее всего, тоже из воронки выйдем с курсом прямо на звезду, так как входили с той стороны в воронку под углом в девяносто градусов. «Страннику» на световой скорости будет очень проблематично изменить вектор движения и облететь звезду, но это сделать можно. А если у «Странника» будет скорость, превышающая скорость света в сто раз, то через пять секунд после выхода из воронки мы столкнёмся с их звездой. В данной ситуации других вариантов нет.

– Да, ну? – удивлённо смотрел Григорий Петрович на Виктора Ивановича.

– Вот вам и «да», и «ну»! Это с нашей запланированной скоростью от воронки до звезды лететь три месяца, а при скорости в сотню раз превышающей скорость света, это меньше пяти секунд, – сказал Виктор Иванович. – Конечно, я вас могу кое-чем обрадовать. Мы не долетим до звезды. Если с такой скоростью «Странник» попадёт в естественные условия, при малейшем изменения курса, даже с углом в одну десятую секунды, он сразу начнёт разваливаться.

Григорий Петрович что-то сосредоточенно записывал и считал в своём блокноте.

– Виктор Иванович, – наконец произнёс Григорий Петрович, – В магнитной воронке «Странник» ещё поддавался торможению и реагировал на наши команды. Сразу, после перехода из магнитного туннеля в магнитную воронку, нужно будет включать все двигатели торможения. ИКР как-то преодолел этот путь без разрушения.

– Да. Я тоже такого мнения. Мы буквально сейчас пересечём границу магнитного туннеля и попадём в воронку. Сразу и начнём торможение, – сказал Виктор Иванович.

– «Странник» вышел из магнитного туннеля и теперь движется в магнитной воронке, – доложил помощник капитана.

– Включаю все двигатели торможения на малую мощность, – сказал Виктор Иванович.

– Мы несёмся с невероятной скоростью, но на самом деле, мы вроде как должны замедляться, – сказал Григорий Петрович.

– По ощущениям, мы как стоим, – сказал Виктор Иванович, – но приборы фиксируют отрицательное ускорение. Никаких нагрузок на «Странник» не фиксируется. Включаю двигатели торможения на половину мощности.

– В контрольных точках нагрузки равны нулю, – доложил Сергей Петрович.

– Довожу мощность двигателей торможения до семидесяти пяти процентов, – сказал Виктор Иванович.

– Приборы устойчиво фиксируют отрицательные значения ускорений. Хоть ничего и не ощущается, мы тормозим, – сказал Григорий Петрович.

– В контрольных точках никаких нагрузок не зафиксировано, – доложил Сергей Петрович.

– Включаю двигатели торможения на полную мощность, – сказал Виктор Иванович. – Хотя, честно говоря, таких больших значений торможения, какие показывают приборы, наши двигатели создать не в состоянии. Торможение «Странника» зависит ещё от каких-то неизвестных нам причин.

– В воронке мы уже движемся третью минуту, – сказал Григорий Петрович. – Двигатели торможения включены на полную мощность и торможение, судя по показаниям приборов, растёт. Модуль торможение всё время растёт.

– График торможения копирует график разгона, но в обратной последовательности, – сказал Виктор Иванович, – сначала торможение было не очень быстрым, я бы даже сказал, что замедление скорости было плавным, а сейчас оно просто огромное.

– Но, не смотря на эти огромные значения торможения, я не фиксирую нагрузок ни в одном из узлов «Странника», – говорил Сергей Петрович. – По нагрузкам в контрольных точках, мы вроде, как и не тормозим.

– Тормозим, скорость мы однозначно теряем, – сказал Григорий Петрович. – И притом очень быстро теряем.

В рубке наступила тишина. Все внимательно следили за быстро бегущими цифрами на приборах.

– В послании от ИКР931-го сказано, что в магнитных воронках как с одной стороны, так и с другой, звездолёт пробыл по двадцать восемь минут, – сказал Григорий Петрович.

– У нас, уже двадцать минут полёта в магнитной воронке, – доложил Сергей Петрович. – Всё это время «Странник» активно тормозит.

– Причём, с помощью наших двигателей за это время мы бы погасили скорость не более чем на один процент от первичной, – сказала Ирина Сергеевна. – А мы сбросили скорость более чем в два раза.

– А вообще не ощущается, что мы сбросили скорость, – сказал Сергей Петрович. – Хотя, правда не ощущается, что мы и летим.

– Судя по показаниям приборов, скорость мы теряем очень быстро. В реальных условиях мы бы испытали нагрузки, соизмеримые с тем, что как будто бы нас продавили сквозь бетонную стену, – сказала Ирина Сергеевна. – Мы бы просто погибли.

– Если ориентироваться на график нашего разгона перед входом в туннель, то сейчас торможение у нас уже замедляется, – сказал Виктор Иванович. – Это если учитывать время нахождения в воронке.

– Да. По приборам, торможение замедлилось, – ответил Сергей Петрович. – Не значительно, но замедлилось. Оно становится более плавным. Но это только по приборам, реально же ничего не ощущается.

– Мы пересекли световой барьер, – сказала Ирина Сергеевна, – и все приборы, которые отключились, когда мы превысили скорость света, снова в работе.

– Сергей Петрович, – обратился к своему помощнику Виктор Иванович. – Сделайте наложение графиков разгона и торможения. Что-то на первый взгляд мне казалось, что они копируют друг друга. Сейчас вижу, что наша скорость намного больше, чем была на этом же участке при разгоне. Так это или нет?

– Да, Виктор Иванович, – ответил Сергей Петрович, – наша скорость более чем в два раза выше скорости в этих же точках при разгоне.

– График торможения копирует график разгона, – сказала Ирина Сергеевна, – но с коэффициентом две целых одна десятая. Мы вылетим из воронки со скоростью более чем в два раза большей, чем имели при вхождении в неё.

– Это очень неприятно, – сказал Виктор Иванович, – и мы не можем увеличить торможение больше ни чем. Все двигатели и так работают на полную мощность.

– Если ориентироваться на сообщение ИКР931-го, то через три минуты мы вылетим из магнитной воронки, – сказал Григорий Петрович. – Надо двигаться, не меняя курса и тормозить. Опасность возникновения недопустимых перегрузок в узлах «Странника» в таком случае минимальная.

– Согласен с вами, Григорий Петрович, полностью согласен, – сказал Виктор Иванович. – Я вам скажу даже более, превышение скорости в два раза для порожнего звездолёта совершенно не опасно. Неприятность в другом, если у гружёного «Странника» на обратном пути будет превышение расчётной скорости в два раза, это уже аварийная ситуация. Там уже придётся поскрипеть мозгами и сильно попотеть, чтобы наш «Странник» не развалился на отдельные модули.

Через открывшиеся иллюминаторы ярко заблестели звёзды.

– Мы вышли из магнитной воронки, – доложил Сергей Петрович. – Фиксирую незначительные нагрузки в контрольных точках.

– Это хорошо. Посчитайте, через какое время «Странник» сбросит скорость до расчётной, – распорядился Виктор Иванович.

– Если в торможении будут участвовать все двигатели, как и сейчас, меньше чем через четыре часа наша скорость упадёт до плановой, – отвечал Сергей Петрович.

– Это хорошо. Мы даже постепенно будем отключать двигатели, уменьшая торможение, – сказал Виктор Иванович.

– Это увеличит время торможения, – предупредил Сергей Петрович.

– Ничего, у нас впереди прямой курс на три месяца. Как бы там не было, но туннель мы преодолели, – весело сказал Виктор Иванович. – Распорядитесь, чтобы весь персонал возвращался на места своего постоянного проживания. А я всех присутствующих поздравляю с преодолением этого нелёгкого испытания.

3 глава. Девственная планета

«Странник», продолжая движение по инерции и постепенно теряя скорость, всё дальше удалялся от магнитной воронки. Все двигатели: как тяговые, так и торможения были остановлены.

– Сергей Петрович, произведите расчёт курса «Странника» в облёт этой звезды, – распорядился Виктор Иванович. – На Земле этой звезде дали имя – Целона. Так вот, когда скорость «Странника» упадёт до нашей расчётной скорости, тогда и измените курс для облёта Целоны. Просчитайте время движения до смены курса. Звезда, я смотрю, поярче нашего Солнца. И, вообще, пересчитайте время всего нашего полёта, ведь теперь мы имеем абсолютно точные реальные данные всех расстояний.

– Вы знаете, Виктор Иванович, данные, переданные ИКР931-м капсулой, сильно разняться с реальными данными, – сказал Григорий Петрович. – Расстояние от магнитной воронки до Целоны, больше чем указано в отчёте ИКР931-го. И координаты звёзд не совпадают, они как бы сдвинулись.

– Я вижу, что расстояние от магнитной воронки до Целоны не соответствует расстоянию, заложенному в нашу базу данных, – сказал Виктор Иванович. – Григорий Петрович, а как это можно объяснить? Разница в данных довольно существенная.

– Я думаю, что всему виной очень высокая напряжённость магнитного поля в этом тоннеле, – ответил Григорий Петрович. – Всё-таки, наверное, произошёл сбой работы измерительных приборов в звездолёте, когда он проходил через магнитный тоннель. Скорее всего, произошёл сбой в работе задающего генератора. Все расстояния, измеренные ИКР931-м, увеличились в одну целую тринадцать сотых раза, то есть на тринадцать процентов. А некоторые данные точно соответствуют тем, что передал ИКР931-й, возможно интеллект ИКР931-го произвёл заново калибровку приборов. Много непонятного, если искусственный интеллект произвёл заново калибровку приборов, он должен был и исправить все данные, полученные до калибровки аппаратуры. По инструкции, при таком несоответствии в данных, он должен был заново произвести измерения. Так что, честно говоря, точно что-то утверждать нельзя. Заключительные выводы можно будет сделать только после обследования ИКР.

– Но ведь ИКР931-й после возвращения должен был сразу тщательно обследован, – сказал капитан звездолёта. – И после обследования должна быть сделана корректировка всех имеющихся данных.

– Абсолютно верно, Виктор Иванович, абсолютно верно, – отвечал Григорий Петрович. – Всё так и должно было бы быть, но звездолёт не возвратился на Землю. Мы улетели, не дождавшись возвращения ИКР931-го.

– Ах, вот оно что! Тогда многое становится понятно. У нас тоже почти все датчики, вынесенные на корпус «Странника», фиксировали «чёрт знает» какие значения. Всякую ерунду. Команда инженерного отдела производит сейчас их перенастройку и заново их калибрует, – сказал Виктор Иванович.

– Да, Ирина Сергеевна жаловалась. Рассказывала что всё, что было не экранировано – или разлажено, или вообще вышло из строя, – покачал головой Григорий Петрович. – Говорит, что часть датчиков, расположенных на корпусе «Странника», надо менять с выходом в открытый космос.

– Что у вас получается с расчётами? – спросил Виктор Иванович своего помощника.

– Ничего сложного. С учётом новых данных и с учётом того, что «Странник» вышел из магнитной воронки с удвоенной скоростью, время полёта уменьшится на три дня. Через тридцать шесть часов, если мы не будем тормозить, «Странник» уже будет двигаться со своей расчётной запланированной скоростью. Тогда же мы и изменим курс движения для огибания Целоны, – ответил Сергей Петрович.

– Я так и думал, без расчётов, посмотрев на наши реальные замеры, и решил, что время полёта уменьшится на два-три дня, – сказал Виктор Иванович.

– Полгода полёта или пять месяцев и двадцать семь дней, не такая уж и большая разница, – сказал Григорий Петрович.

– Да, вы правы, Григорий Петрович. Но ведь шесть месяцев было довольно условной цифрой. Мы не знали ни точного расстояния, ни того, что нас ожидает в туннеле. Только сейчас, после получения всех реальных данных, мы можем рассчитать точность времени полёта до часа, – отвечал Виктор Иванович. – И в данной ситуации уменьшение полёта даже на день – уже приятная новость. Это намного лучше, чем если бы вдруг полёт наш увеличился на месяц или на год, или того ещё хуже, лет на десять. Ведь мы же даже не представляли, сколько времени понадобится для прохода через тоннель. Кстати, Григорий Петрович, а что вы скажите об этой звезде? О Целоне?

– Целона, звезда такого же класса, как и Солнце. Ну, может моложе на несколько миллионов лет, а температура, спектр излучения, размеры и масса – всё аналогично нашему Солнцу, – ответил Григорий Петрович. – Кстати, это очень редкое и интересное совпадение. Не так уж много звёзд, просто похожих на Солнце. А такое, почти полное совпадение, вообще почти невероятно.

– Сергей Петрович, если Целона звезда такого же класса, как и Солнце, то я думаю, она не принесёт нам неожиданных сюрпризов и дополнительных неприятностей. Не будем принимать поспешных решений и раньше времени изменять курс движения «Странника», – сказал Виктор Иванович. – Изменим курс на середине пути к звезде, как и заложено в плане движения. А то мне вначале показалось, что эта Целона намного ярче нашей родной звёздочки, а сейчас, когда затемнение иллюминаторов включилось, вижу что она такая же, как и Солнце.

*****

Виктор Иванович вызвал в рубку управления Григория Петровича и Ирину Сергеевну.

– Ещё день полёта и мы будем выходить на орбиту планеты, – сказал Виктор Иванович. – У вас, Ирина Сергеевна, с технической стороны всё в норме? Устранены все неполадки и поломки, возникшие в результате прохождения через магнитный тоннель? Проверьте ещё раз. Через два дня приступим к расстыковке «Странника». Дополнительно, сделайте внеплановый инструктаж для всех сотрудников отдела. Григорий Петрович, ваши учёные готовы к обследованию планеты? Ваш отдел первый приступит к своей работе на этой планете.

– Все неполадки и поломки давно устранены, – отвечала Ирина Сергеевна. – Персонал дополнительно проинструктирован. Если честно, люди уже давно с нетерпением ждут высадки на твёрдую землю. Сегодня же сделаю внеплановый инструктаж для сотрудников отдела.

– Да, Виктор Иванович. Всё будет точно по плану. После выхода на орбиту сразу приступим к обследованию планеты. Персонал дополнительно проинструктирован. Я уже сформировал три группы по два человека. Одну группу буду возглавлять я. Вторым со мной полетит инженер-строитель. В двух других – подобрано по одному учёному биологу и химику, очень грамотные ребята. За вами три звездолёта с пилотами, – отвечал Григорий Петрович. – Тремя звездолётами сделаем облёт планеты сразу по трём траекториям. Первый звездолёт пролетит по экватору. Второй – возьмёт курс между южным полюсом и экватором. Третий звездолёт, в котором буду я, обследует планету между северным полюсом и экватором. Когда примем решение о месте размещения заводов, я туда с инженером подлечу. Это на тот случай, если с площадкой определится группа с первого или второго ИКР-а.

– Хорошо, что вы уже всё распределили. Звездолёты у Сергея Петровича всегда готовы к полёту, как и летчики, всегда готовы, – отвечал Виктор Иванович.

– «Странник» готов к выходу на орбиту, – доложил Сергей Петрович командиру корабля. – Виктор Иванович, на какую орбиту выходить? На большую или малую?

– Сделайте расчёт на большую орбиту, ориентируйтесь на высоту семьсот – тысяча километров, – распорядился Виктор Иванович.

– «Странник» вышел на большую орбиту ПАЗ-2 на высоте восемьсот километров от поверхности планеты, – доложил Сергей Петрович.

– Григорий Петрович, можете стартовать, – по радиосвязи дал своё одобрение Виктор Иванович. – Всем постоянно находиться на связи. Докладывать обо всём, что привлечёт внимание.

Три звездолёта маленькими точками отделились от корабля и устремились в сторону планеты.

– Опуститесь до высоты пятисот метров и начинайте осмотр планеты, – давал свои наставления Виктор Иванович. – Выход на связь – через час. Если что-то интересное не молчите, сразу докладывайте.

– Час полёта, всё нормально, – докладывали с первого звездолёта. – Кругом бескрайний океан.

– Час полёта, всё нормально, – докладывали со второго звездолёта. – У нас тоже бескрайний океан, но попадался один маленький скалистый безжизненный остров. Ни одной травинки, одни голые отвесные скалы.

– Час полёта, всё нормально, – докладывал Григорий Петрович. – Подо мной бескрайний лесной массив с невиданными вековыми деревьями. Лес состоит из большого количества разнообразных видов деревьев. Здесь присутствуют и множество хвойных и множество лиственных видов. Пересекали одну маленькую речушку. По берегу реки видели огромное количество различных кустарников. Планета населена. На берегу реки видели людей.

– Три часа полёта, всё нормально. Насколько хватает взор, кругом один бескрайний океан, – докладывали с первого звездолёта. – В воде анализатор определил большое количество соли. Больше ничего интересного не обнаружили. Содержание кислорода в атмосфере составляет двадцать процентов. Азота – семьдесят восемь процентов. Водяного пара – чуть более одного процента. Остальное – инертные газы и следы углекислого газа. Двигаемся дальше.

– Три часа полёта, всё нормально, – докладывали со второго звездолёта. – Посреди огромного океана видели несколько небольших островов вообще без растительности. Кругом отвесные скалы и огромное количество летающих животных неизвестной породы. Огромные, как доисторические летающие ящеры. И очень агрессивные. За рыбу забивают друг друга до смерти. Непонятно, как эти летающие ящеры живут среди скал? Взяли пробу воды из океана. Анализ показал в воде большое содержание соли. Сделали анализ воздуха. Содержание кислорода составляет двадцать процентов. Содержание азота составляет семьдесят восемь процентов. Водяного пара – один процент. Остальное – это инертные газы. Также определяются следы углекислого газа.

– Три часа полёт нормальный, – докладывал Григорий Петрович. – Подо мной бескрайний зелёный девственный лесной массив. Множество раз пересекли реки, текущие в сторону северного полюса. Планета населена людьми. По первым впечатлениям, цивилизация на планете соответствует цивилизации древнего мира. Заселена планета не равномерно. Население фиксируется только по берегам рек и озёр. Кислорода в атмосфере более двадцати одного процента. Азота – семьдесят семь процентов. Водяного пара – ноль целых два десятых процента. Остальное – это инертные газы и углекислый газ. Атмосфера очень чистая.

– Нам бы такую атмосферу, – сказал Виктор Иванович.

– Нам о такой атмосфере можно только мечтать, – ответил Григорий Петрович. – Нет ни примесей ядовитых составляющих, ни угарного газа, ни паров кислот, ни цианистых соединений.

– Григорий Петрович, ищите место для монтажа завода подальше от поселений местных жителей, – командовал Виктор Иванович. – Остальным звездолётам возвращаться на «Странник».

– Осмотрели уже много мест, но там, где нет близко людей, нет воды. А нам, как вы знаете, необходимо много воды для охлаждения компрессоров. Одно место идеально подходит для монтажа заводов. Чистая ровная площадка с низкорослой растительностью. Рядом протекает река. Анализ воды просто исключительный. Даже не нужна ни водоподготовка, ни очистка. Уровень реки всего на два метра ниже уровня площадки. В двух с половиной километрах находиться небольшое поселение людей численностью человек шестьсот, – докладывал Григорий Петрович. – Отправляю вам предварительный анализ воды из реки, видео и фотосъёмку площадки, реки и поселения людей.