Текст книги "Спящий город"

6

Пригород Москвы, аэродром ВВС ПВО

Московского военного округа, ангар № 19-бис.

На следующий день

Из разъехавшихся в стороны створок ангарных ворот на бетон рулежки мягко выкатился приземистый остроносый самолет, с виду – обычный бомбардировщик Ту-22МЗ. Впрочем, не совсем – от многочисленной армии себе подобных «двадцать вторых» последней заводской модификации его отличал необычный для российских ВВС цвет – темно-серый, почти черный, и абсолютно матовый. Даже стекла кабины совершенно не отблескивали в лучах заходящего солнца, отчего казалось, что она также закрашена нерадивым маляром из аэродромной обслуги в тон остальному корпусу. Другим отличием было отсутствие каких бы то ни было опознавательных знаков – бортовых номеров, звезд на плоскостях и киле и даже привычного туполевского логотипа на носовом обтекателе. О том, что это за самолет, не знал никто – ни пилоты, ни наземный персонал – хотя последние и могли бы сказать, что во время нечастых взлетов двигатели черной «тушки» работают как-то «не так», непривычно для машины этой модели и типа… Что было вполне объяснимо, если учесть, что во всей России таких самолетов было только два (в рабочем состоянии – один) и двигатели для них собирались вручную, на секретном экспериментальном полигоне военно-космических сил. Называлась эта машина вовсе не Ту-22МЗ, от которого остался практически лишь корпус, а ТуС-223(2), что переводилось как «Туполев специальный, модификация 223, вторая серия». Этот уникальный самолет был создан по заказу спецслужб в 1998 году для незаметной для вражеских средств ПВО высадки диверсионно-разведывательных групп в глубине территории вероятного противника.

С этой целью корпус спецтуполева покрыли экспериментальным антирадарным покрытием «ПАРАД»[9]9
  «ПАРАД» – покрытие антирадарное, не путать с «ФАСОН-П» – флотское антисонарное покрытие, наносится на корпуса АПЛ или торпед для защиты их от обнаружения активными и пассивными сонарами


[Закрыть], имеющим серо-черный цвет, а внутри установили не имеющую аналогов в мире совершенно уникальную систему «САТРАП (ГЭИ)»[10]10
  «САТРАП (ГЭИ)» – система антирадарного подавления (генератор электромагнитного импульса) – генерирует пучок жесткого электромагнитного излучения, способного не только сбивать настройку электронных приборов, но в некоторых случаях и полностью уничтожать электронные системы


[Закрыть], способную подавлять любые РЛС3 в пределах досягаемости полета ракеты «земля-воздух» и сбивать настройку боеголовок самонаведения ракет всех существующих в мире типов зенитно-ракетных комплексов ПВО. Кроме того, самолет был оснащен и теплорассеивающей системой контроля выхлопа двигателей, защищающей его от поражения ракетами с тепловым наведением…

Что касается основного предназначения ТуСа, то вместо ракетно-бомбового отсека в фюзеляже псевдобомбардировщика располагался полностью автономный десантный отсек, вмещающий до двадцати спецназовцев в стандартном штурмовом или диверсионном снаряжении.

* * *

Десантный отсек готовящегося к взлету самолета был наполовину пуст. В полутемном, освещенном лишь лампами аварийного освещения помещении находились только двенадцать человек – десять спецназовцев во главе с майором Московенко и сам генерал Музыкальный, облаченный, как и остальные, в защитный костюм для высотных прыжков и камуфляж «пустыня-92» под ним.

Спецназовцы сидели в удобных креслах – не чета жестким лавкам обычных армейских транспортников – вдоль обоих бортов и негромко переговаривались, благо толстые стенки десантного отсека надежно защищали находящихся в нем людей от шума оглушительно ревущих на взлете самолетных двигателей.

Вольготно расположившись на мягком эргономичном сиденье, генерал, полуприкрыв глаза, незаметно рассматривал свой маленький отряд, который тем не менее (и будь такая возможность) не променял бы и на целый вэдэвэшный батальон.

Командир специального диверсионного подразделения майор Московенко расслабленно дремал в своем кресле, однако генерал знал, что это только внешнее впечатление – внутри майор, как всегда, собран и готов к любым неожиданностям… Его заместители, старлей Окунев (боевой псевдоним – Окунь) и старший прапорщик Санжев (Анаболик), оба специалисты по рукопашному бою и минно-взрывному делу… Снайпер-дальнобойщик Мелов (Монгол) с неразлучной ОСВ-96 «Волгой»[11]11
  ОСВ-96 «Волга» – 12,7 мм самозарядная дальнобойная снайперская винтовка. Вес без прицела и патронов – 12 кг, длина в боевом (походном) положении – 1690 (1100) мм, предельная дальность стрельбы – 2 км, емкость магазина 5 патронов


[Закрыть], второй снайпер Егоров (Скала) с бесшумной «трубой» ВСС[12]12
  ВСС «Винторез» – 9 мм снайперская специальная винтовка с интегрированным прибором для бесшумной и беспламенной стрельбы. Вес без прицела и патронов – 2,5 кг, длина – 894 мм, дальность стрельбы 400 м (с ночным прицелом – 300 м), магазин на 10 спецпатронов с бронебойной пулей (пробивает 8 мм стальной лист на дистанции до 100 м)


[Закрыть]… Бывший артиллерист, а ныне – главный эксперт спецотряда по вооружению и ракетным системам Легкопалов (Лего) заботливо («и слегка нервно» – не укрылось от наметанного глаза Юрия Сергеевича) поглаживает контейнер с реактивными «Шмелями»… Двое профессиональных разведчиков, владеющих (если не врут) давно утерянными навыками индейских следопытов, с вполне закономерными для рода их боевой деятельности кличками Нос и Глаз… И трое незнакомых генералу молодых спецназовцев, составляющих малую штурмовую группу, – как их зовут, он еще не успел выяснить…

Кроме людей в отсеке находились еще несколько закрепленных на десантируемой платформе контейнеров с дополнительным вооружением, боекомплектами, запасами продовольствия, воды и медикаментов – всем тем, что выбрасываемый с парашютом спецназовец не может нести на себе во время высотного прыжка (платформа сбрасывается в первую очередь и благодаря встроенному привязному радиомаяку служит ориентиром для сбора группы)…

223-й легко оторвался от полосы и набрал разрешенную для полетов боевых самолетов в Подмосковье высоту. Отгудели, пряча шасси в ниши, гидроприводы, приглушенно клацнули, запираясь, створки люков. Черный на фоне закатного неба самолет занял положенный ему высотный эшелон и взял курс на юго-восток. В течение ближайших часов ему предстояло нарушить ряд международных соглашений по совместному безопасному использованию воздушного пространства и незаконно пересечь несколько воздушных границ, незамеченным доставив свой хрупкий, но смертоносный груз в известную только пилотам и генералу Музыкальному точку «икс»…

Генерал отвлекся от наблюдения, почувствовав на себе чей-то мимолетный, но внимательный взгляд. Слегка скосив глаза, он встретился взглядом с майором и едва заметно кивнул. Отстегнув ненужные более ремни, он встал и, не оглядываясь, прошел в конец отсека, где было установлено одно спаренное кресло. Спустя несколько секунд к нему присоединился и командир группы. Мужчины уселись рядом и, синхронно надев висящие на откидных спинках кресел наушники с крошечными микрофонами, подключили их к расположенному на подлокотнике гнезду с надписью «ВЭС»[13]13
  ВЭС – внутренняя экранированная связь, не выводимый в общую сеть автономный канал связи, позволяющий вести переговоры только между подключившимися абонентами


[Закрыть] . Теперь им не мешал ни монотонный гул авиамоторов, ни досужие разговоры и смех расслабляющихся перед заданием бойцов.

Несколько секунд длилось молчание – Юрий Сергеевич собирался с мыслями, а его подчиненный, будучи приученным службой в спецназе не задавать лишних вопросов, ждал, когда начальник сочтет необходимым первым начать разговор. Наконец генерал прокашлялся и в наушниках Московенко зазвучал его спокойный голос:

– Эта история, Саша, началась, похоже, очень давно…

7

Пригород Спящего Города. 1942 год

Высунувшись из люка, Зельц обернулся к следовавшим за ним машинам и подал знак заглушить двигатели. Колонна стала, и, не успела осесть поднятая движением пыль, как наступила звенящая, душная тишина… Изнурительный восьмидневный, почти на пределе и человеческих и технических возможностей марш завершился…

Ни водители, ни пассажиры идущих вслед за зельцевской «тройкой» машин еще не знали, в чем причина этой неожиданной (следующий привал должен был быть только через два часа, с наступлением сумерек) остановки.

Однако Зельц, чей танк уже выкарабкался на плоскую спину очередного бархана, видел нечто, позволившее ему предположить, что утомительное путешествие подошло к завершению – в километре по курсу движения, словно материализуясь из бескрайнего песчаного океана, стоял окруженный высокими, по самым осторожным прикидкам – в три человеческих роста, стенами, сложенными из огромных каменных блоков, город…

С высоты стоящего на бархане танка Зельц уже мог в бинокль разглядеть выступающие над уровнем стен крыши домов, шпили и башенки непонятных сооружений и даже (в центре пустыни?! Ничего себе!) раскидистые кроны деревьев…

Интерлюдия

ГЕНЕРАЛ

– Эта история, Саша, началась, похоже, очень давно и слишком напоминает сказку… Я стал ее участником, в общем-то, совершенно случайно, благодаря, как это ни странно, знаменитой немецкой педантичности.

В середине шестидесятых мне поручили разработку одного не слишком перспективного человечка в бывшей ГДР – надо было проверить, нет ли в нашем архиве на него какой-нибудь бумаженции за последние двадцать лет. Я имею в виду, что в конце войны мы вывезли из Германии тонны архивных материалов и иногда среди них находились весьма интересные фактики на интересующих нас людей…

Занимаясь этим делом, я наткнулся на рапорт некоего унтер-офицера, служившего в сорок втором в Африканском корпусе Роммеля[14]14
  Эрвин Роммель – генерал, впоследствии фельдмаршал, главнокомандующий германским экспедиционным корпусом в Северной Африке. До неудавшегося покушения на Гитлера в 1944 году считался одним из его фаворитов. Именно ему принадлежит весьма злободневное в свете последних мировых событий высказывание: «Если вы желаете разгромить американскую дивизию, то для этого вам совсем не обязательно проводить артподготовку и гробить в атаках танки и пехоту. Пошлите один-единственный бомбардировщик с заданием разбомбить колонну грузовиков, которые из тыла на передовую везут янки мороженое и апельсиновый сок»


[Закрыть]. Абсолютно пустяшный документ, не представляющий никакого интереса. Он сообщал командиру своей 21-й бронетанковой дивизии о передаче под командование капитана… уж и не помню, как его звали… двух неизношенных танков и нескольких единиц автотехники для боевого прикрытия какой-то экспедиции, направляющейся в самый центр пустыни… Ничего особенного, правда? Я тоже так думал, пока случайно не обратил внимание на дату – весна 1942 года. Через пять дней ожидалось крупное наступление в направлении Аль-Аламейны и Тобрука, контрудар по скоплениям англо-американских войск в Северной Африке, а командир дивизии позволяет забрать у него два лучших танка с экипажами, приспособленные для действий в пустыне автомашины, роту солдат. Странно, тебе не кажется?

Генерал перевел дыхание и, расстегнув молнию на десантном комбезе, извлек из кармана камуфляжной куртки несколько сложенных вчетверо пожелтевших листков. Увидев удивленный взгляд подчиненного, он, усмехнувшись, пояснил:

– Не удивляйся, Саша. Всегда старался давать тебе максимум информации, да память уже не та – вот и прихватил кое-что с собой. Это к вопросу о немецкой пунктуальности и педантичности – к первому рапорту были раньше подшиты еще два – точнее, рапорт и перевод двух шифрограмм, отправленных в Берлин с интервалом в две недели. И я их нашел!

Первый – это рапорт командира дивизии в штаб экспедиционного корпуса, адресованный самому генералу Эрвину Роммелю. – Юрий Сергеевич бережно развернул истертый на сгибах листок. – Он сообщает о выполнении полученного приказа, выделении затребованных сил и средств огневой поддержки и направлении некой экспедиции в район Катар-аль-Ларинхс. Это в самом центре пустыни, – не дожидаясь вопроса, пояснил генерал. – Но самым интересным документом, с моей точки зрения, были две шифрограммы, обе на имя фюрера. В первой Роммель докладывает об отправке экспедиции, сообщает некоторые малозначительные подробности операции и сетует на тяжелое положение на фронте, а вот во второй, отправленной спустя две недели… Во второй он… Впрочем, послушай сам…

Музыкальный развернул следующий листок и прочитал:

– «Мой фюрер! С прискорбием сообщаю Вам о вероятном провале операции „Город“. Связь с экспедицией отсутствует уже почти неделю, последний сеанс был накануне предположительного прибытия в известную Вам точку района Катар-аль-Ларинхс. К моему величайшему сожалению, я не могу отправить на поиски спасательную партию, поскольку, ввиду строжайшей секретности операции, не знаю ни координат объекта, ни направления поисков. Если Вы сочтете необходимым сообщить мне вышеупомянутые сведения, я сделаю все от меня зависящее для немедленной отправки поискового отряда, хотя это и будет сопряжено с рядом сложностей, обусловленных нынешним положением на вверенном мне Севера-Африканском фронте.

С искренним уважением – Ваш Э. Роммель…» Генерал спрятал документы обратно в карман и застегнул комбинезон.

– В общем, на этом мои изыскания зашли в тупик, поскольку больше никаких документов по этому делу обнаружить не удалось, и я даже не узнал, в чем же заключалась эта загадочная операция «Город»… Да, честно говоря, мне и не до этого было: сначала Хрущева с поста убрали, затем в Чехословакии заваривалось – сам знаешь, в мире тогда сложно все закручено было. А вот дальше… – Юрий Сергеевич поерзал в достаточно удобном кресле, и майор понял, что рассказ еще не окончен. – А дальше, Саша, отправился я по долгу службы в этот самый «фатерлянд», правда восточный. И там моя история получила продолжение, да такое, что никакому писателю и в голову не придет. Ну, в общем, та часть, где я служил, расположилась под самым Берлином – почти что в пригороде – и официально занималась строительно-монтажными работами. А неофициально – готовила под видом постройки гарнизонных складов для западной группировки войск позиции для ракет средней и малой дальности – уж больно местоположение было стратегически выгодное: до кое-кого из наших тогдашних вероятных противников не больше четырех минут подлетного времени! Н-да… – то ли с сожалением, то ли с какой-то скрытой укоризной произнес генерал. – Так вот, начали, значит, наши якобы стройбатовцы очередной котлован рыть, метра на три заглубились – вдруг меня как ответственного по любой чрезвычайщине зовут. Ну, побежал я, под маскировку спустился (у нас там почти все работы под масксетями велись – даже с использованием строительной техники – представляешь?), смотрю – солдатики до чужого бетона дорылись. Вообще, Саша, нам подобные вещи часто попадались – вокруг Берлина, если помнишь, один из мощнейших укрепрайонов в Европе был. Кое-что при штурме города разрушили, кое-что фрицы сами взорвали, кое-что после войны засыпали, но, бывало, находились и нигде не учтенные, явно законсервированные бункеры и убежища – мы их «летучими германцами» называли. Я, конечно, работы свернул, оцепление выставил, со всех подписки о неразглашении взял… Ты не удивляйся, майор, – время такое было, да и по инструкции о строительстве объектов категории «А» так положено, – пояснил генерал, в очередной раз опередив незаданный вопрос. – И саперов – наших, грушных, не армейских вызвал. Кстати, не зря – они, когда дверь откопали да вниз пошли, больше десятка ловушек сняли – там все заминировано было, тонны три тротила немцы не пожалели… Спустился и я… Бункер как бункер: два яруса, свой генератор, вентиляция, пищеблок, два лифта и штук десять помещений – от караулки для охраны до зала заседаний. Но! – Генерал поднял вверх палец, и «майор Саша» понял, что приближается кульминация, вероятно, любимый момент рассказа Юрия Сергеевича. – В одном из помещений, в абсолютно герметичном блоке, находился самый настоящий архив! Я, конечно, сразу охрану сменил, наших ребят поставил, ну, точнее, ваших, – усмехнулся он, – спецназеров, а сам – вниз и бумажки перебирать. Причем, что интересно, я про свое «расследование» даже и не вспомнил – о другом думал: коль немцы такой бункер ради документов отгрохали – значит, стоило того. Правда, аусвайсов там не так уж и много было – они, видно, или успели часть увезти, или, наоборот, не довезли… Я там – не поверишь! – трое суток на одном сухпае просидел – так заработался. И уже под завязку наткнулся на папку – даже, скорее, контейнер – с грифом наивысшей степени секретности, озаглавленную «секретные экспедиции фюрера»…

Вот так моя история и получила продолжение, Саша, – там этой африканской эпопее чуть ли не треть документов была посвящена. Кстати, сейчас с большинства из найденных в контейнере документов уже снята секретность – думаешь, откуда в последние десять лет столько статей про Шамбалу, испытания немцами летающих тарелок[15]15
  Согласно неподтвержденным данным, в 1943-1944 годах в лабораториях Штеттина, Дортмунда, Пенемюнде группой немецких ученых и конструкторов под руководством главного инженера Кейтеля проводились испытания дискоидального летательного аппарата Ф-7, представляющего собой диск диаметром около 10 м с каплевидной кабиной в центре, обладавший способностью не только взлетать и садиться, но и зависать в воздухе


[Закрыть] и прочее. Вот-вот – моя работа. Операция «Бумажный шторм»[16]16
  Операция «Бумажный шторм» проводилась приблизительно в 1987-1991 годах сразу несколькими спецслужбами СССР. В ходе ее реализации в СМИ анонимно поступала многочисленная информация о разнообразных паранормальных явлениях, полтергейсте, НЛО, сенсационных открытиях, загадках цивилизации и т. д., с помощью чего удавалось переключать общественный интерес с политических проблем (межнациональные конфликты, тотальный дефицит, оппозиционные КПСС движения и прочее) на второстепенные вопросы. Поощрялось также издание газет и журналов соответствующего содержания, многие из которых, к сожалению, существуют до сих пор


[Закрыть] в энные годы позволила здорово отвлечь общественное внимание от некоторых интересующих нас проблем. Между прочим, – генерал улыбнулся, видимо вспомнив о чем-то чрезвычайно для него приятном, – ты фильмы про Индиану Джонса[17]17
  Имеется в виду трилогия С. Спилберга: «Искатели потерянного Ковчега» (1981), «Храм Судьбы» (1984) и «Индиана Джонс и последний Крестовый поход» (1989)


[Закрыть] смотрел?

Майор несколько секунд непонимающе смотрел на начальника, затем понял, удивленно вскинул брови:

– Так это что – тоже вы?!

– Ну… – скромно потупился тот. – Был такой грешок. Могли, конечно, и без пенсии оставить, и без партбилета, но, к счастью, никто так ничего и не понял.

– Но как?! – ошарашено спросил Московенко.

– Да очень просто, Саша, хотя в общем-то случайно все вышло. Получили мы сведения, что один человек из наших «вербанутых» на Запад собрался дернуть. По-хорошему, конечно, следовало «принять меры» – да и забыть. Но мы прикинули – агентом он был весьма посредственным, к тому же, похоже, уже давно вел двойную игру – и решили с его новыми хозяевами тоже поиграть. Одним словом, загрузили «дезой» по самые гланды – а я еще и кое-какую информашку из того самого заветного архива «слил» – да и отпустили. Причем для правдоподобности обставили все как полагается – запоздалое разоблачение (он как раз через океан летел), попытка не выпустить из самолета, требование к сопредельной стороне «выдать предателя Родины», последующий разбор полетов «кто виноват» и «что делать» – ну и так далее…

А потом смотрю – фильм выходит (у нас тогда обязательные закрытые просмотры были – ты этого уже не застал) и сюжет какой-то уж очень знакомый… Ну кто знал, что этот гад вместо того, чтоб информацию врагу передать, киносценарии писать станет?! Да еще и заработает на этом пару-тройку миллионов североамериканских доллярей?! Смех и грех – спасибо, хоть мое имя нигде не всплыло…

Вот такое лирическое отступление, товарищ майор… – Генерал шумно вздохнул и неожиданно добавил: – Хотя я, честно говоря, не жалею – Спилберг хороший фильм снял. Правда, факты перекрутил будь здоров, но захватывает… Н-да… Так на чем я… Ах да, я, как содержимое контейнера увидел, сразу о моей давнишней находке вспомнил. А уж как разбираться стал – так прямо волосы дыбом. Представляешь, оказывается, вся африканская кампания была фюрером задумана как грандиозное прикрытие той самой экспедиции, которая должна была начаться на год раньше! Но не учел Адольф реакции союзников и оказался втянутым в изнурительное и абсолютно не нужное ему противостояние в Северной Африке – Египте, Тунисе, Ливии… И получил в итоге еще один полновесный фронт – вдобавок к восточному. Ну а чем все закончилось – сам знаешь…

Но дело не в этом – там я нашел наконец конкретные факты по интересующей меня проблеме. Оказалось, что, как я уже говорил, вся эта история началась очень давно, гораздо раньше, чем я даже мог себе представить… То есть первое документальное свидетельство относится к началу XIX века, когда некий французский офицер из наполеоновского африканского полка нашел в Египте и привез в Париж некий… хм… артефакт, но вот когда все это на самом деле началось, я даже предположить не мог…

8

Пригород Спящего Города. 1942 год

Укрывшись за откинутой крышкой башенного люка, Зельц медленно водил биноклем, наблюдая за безжизненным с виду городом. Высокие стены города не позволяли ему видеть, что творится на улицах, а видимые поверх них верхние этажи домов, чернеющие в свете заходящего солнца лишенными рам и стекол провалами окон, были мертвы.

По крайней мере с виду…

Спустившись в боевое отделение, Зельц, не снимая и так уже изрядно помятой фуражки, нахлобучил на голову наушники и передал приказ спешиться и занять оборону. Негромко рыча мотором, замыкающий колонну танк сполз с пробитой прошедшими перед ним машинами колеи и занял позицию неподалеку от танка командира, развернув башню с длинноствольной, увенчанной литым грибом пламегасителя, 75-миллиметровой пушкой[18]18
  Судя по описанию ствола орудия, речь идет о немецком среднем танке T-IV модификации F2 (Panzer IV Ausf. F2) – первом немецком танке, вооруженном орудием с длиной ствола 43 калибра


[Закрыть] в сторону укрытого неприступными стенами города…

Двое пулеметчиков из первого взвода затащили на вершину бархана МГ-34[19]19
  МГ-34 (MG-34) – 7,92 мм немецкий ручной пулемет образца 1934 года. Длина – 1224 мм; масса – 11,9 кг; техническая скорострельность – 800-900 выстрелов в минуту; начальная скорость пули – 775 м/с; емкость ленты (барабанного магазина) – 50 (75) патронов. Единственный пулемет в мире, до сих пор состоящий на вооружении под названием MG-3


[Закрыть] и, в несколько взмахов пехотных лопаток подготовив позицию, залегли. Остальные солдаты, вышколенные Зельцем еще в дивизионном лагере, быстро рассредоточились и залегли широкой дугой, открытой к сторону возможной атаки (глядя на их четкие и слаженные действия, капитан не смог сдержать самодовольной ухмылки)…

Убедившись, что порядком вымотанный многодневным маршем личный состав действует по инструкции, Зельц взглянул наконец и на охраняемое им высокое начальство, которое, несмотря на сжигающее любопытство, явно не решалось выйти на открытое место. Выждав еще несколько секунд («Ничего, пусть думают, что что-то не так – может, спеси поубавится»), он легко, словно и не было утомительного дневного перехода, соскочил на песок и неторопливо, якобы о чем-то напряженно размышляя, пошел к штабным машинам.

Глядя на каменные, ничего не выражающие лица начальства и начиная от этого потихоньку звереть, Зельц четко доложил об обнаружении объекта поисков и добавил:

– … В связи с этим считаю необходимым начать поиски места проникновения в город с завтрашнего утра, поскольку территория не обследована и может представлять опасность. Прошу разрешения выставить боевое охранение и разбить лагерь.

Получив разрешение и проводив возжелавшее самолично удостовериться в окончании путешествия начальство к своему танку, Зельц, мысленно успокаивая себя тем, что «его дело маленькое», занялся разводом караулов и выставлением усиленных ночных постов.

Нещадно палившее весь день солнце наконец скрылось за дальними барханами, и последний день путешествия подошел к концу. Измотанные дневным переходом люди, сделав лишь по несколько разрешенных глотков воды (к концу пути аппетит личного состава заметно поубавился), засыпали прямо на песке, не делая даже попыток поставить палатки или натянуть ненужные в общем-то ночью тенты…

Еще раз проверив посты, капитан уже привычно растянулся на броне, не думая ни о таинственном городе, ни о том, что им готовит завтрашний день… По большому счету, его миссия практически завершена – завтра утром он найдет возможность проникнуть за городские стены и убедиться (в последнем он был отчего-то не совсем уверен) в том, что загадочный город не таит в себе никакой опасности… Конечно, интересно, что это за место и что там будут делать охраняемые им штабники, но, в принципе, это уже не его дело…

Размышляя подобным образом, Зельц заснул… Он еще не знал, что ошибается, что завтрашний день принесет с собой вовсе не долгожданный после восьмидневной дороги отдых, а новые проблемы, по сравнению с которыми утомительная пустынная эпопея покажется детским лепетом…

Но капитан 21-й бронетанковой дивизии панцерваффе Африканского экспедиционного корпуса Ольгерт Зельц этого пока еще не знал…

Как не знал этого и бывший начальник отдела спецопераций ГРУ Министерства обороны России отставной генерал Юрий Сергеевич Музыкальный, самолет которого приближался к точке с заданными координатами с крейсерской скоростью 970 километров в час…

Интерлюдия

(продолжение)

ГЕНЕРАЛ

Генерал перевел дыхание и, скользнув взглядом по циферблату наручных часов, продолжил рассказ: – Впрочем, я не собираюсь ничего додумывать и строить предположения – ты же меня знаешь, не по мне эта демагогия, – так что расскажу только то, что узнал из найденных в бункере документов. В общем, ни этот наполеоновский офицер, ни его потомки за более чем сто лет так и не сумели открыть этот, как я понял по описанию, ларец… Хотя вру – не только по описанию – была там и одна фотография – ничего особенного, скажу я тебе! Небольшой металлический ящичек с какими-то вензелями на крышке – ну, вроде подарочной настольной коробки для сигар – сейчас такие снова в продаже появились…

Видя, что сравнение не произвело на собеседника особого впечатления, генерал поставил ладони сантиметрах в тридцати одна от другой:

– Ну вот такой примерно в длину и где-то двадцать– в ширину… Вот… А в середине тридцатых об этой находке как-то прознала германская разведка-уж не знаю, каким боком все это касалось фюрера, скорее всего, все та же его тяга к неизведанному и загадочному, – но они сильно этим ящичком заинтересовались. Так сильно, что праправнук того французского офицера был однажды найден зарезанным, а ларец буквально на следующий день благополучно оказался в Берлине… Да, чуть не забыл! – Юрий Сергеевич выдержал торжественную паузу: – В аккурат перед своей скоропостижной кончиной этот француз хвалился, что ему, впервые за столько лет, удалось то ли приоткрыть ларец, то ли он сам начал открываться… Ну, в общем, в Германии его окончательно вскрыли и обнаружили внутри… Честно говоря, Саша, я так и не понял, что они там обнаружили… Описано все это было уж больно размыто и заумно – такое впечатление, что и немцы толком сами ничего не поняли. То ли этот ящик был своего рода компасом, то ли картой, то ли ключом к чему-то, то ли всем этим сразу – не знаю, врать не буду. Зато точно знаю, что с внутренней стороны крышки было некое послание, написанное даже не на древнеегипетском, а вообще на каком-то доселе не известном ни одному из корифеев палеофилологии языке. Немцам понадобилось полтора года исследований, чтобы его хотя бы приблизительно расшифровать.

Кстати, ты помнишь про знаменитую шифровальную машинку «Энигма[20]20
  «Энигма» (от rp. ainigma – «загадка») – используемая германским подводным флотом в начальный период Второй мировой войны шифровальная машина, код которой не могли взломать лучшие дешифраторы того времени. Это удалось сделать только после того, как в 1942 году один из ее образцов был захвачен и изучен в лаборатории военной разведки Великобритании


[Закрыть] ?

Ну ту, за которой англичане с америкосами почти половину войны гонялись? Так вот, представь себе, майор, что эта чудо-машинка, оказывается, представляла собой всего лишь примитивную переделку механического дешифратора, созданного для чтения того самого послания! А использованный в ней код был не более чем упрощенным вариантом использованного при его написании древнего алфавита! Как тебе?! – Глядя на собеседника, генерал остался доволен произведенным эффектом. – Вот и я тоже обалдел! Ну да ладно – поехали дальше. Сейчас ты и не такое услышишь…

Как бы там ни было, смысл послания им понять удалось – по крайней мере в целом иначе мы бы сейчас никуда с тобой не летели… И говорилось в нем, молодой человек, о некоем спящем городе, который появляется в нашем мире ни много ни мало раз в десять тысяч лет и вроде бы дарует нашедшему его абсолютную власть, непобедимую силу и тому подобное. Одним словом, все как обычно – «кто его найдет, тот всех в мире победит», – саркастически срифмовал генерал. – Ну и координаты там были – что интересно – в нашей родной меридианно-параллельной системе «долгота-широта»… – Юрий Сергеевич устало откинулся на спинку кресла и хитро взглянул на подчиненного: – Как тебе моя сказочка, Саша? Уснешь теперь?

– Да уж… – задумчиво протянул Московенко, по привычке покусывая нижнюю губу. Насколько помнил генерал, так он всегда делал, когда о чем-либо напряженно размышлял. – История… Ну а дальше-то что было?

– А что было… – устало, словно разом потеряв интерес к своей истории, пробормотал Музыкальный. – Все как обычно: экспедиция под личным контролем фюрера, потеря связи в расчетный день прибытия в этот город, тут как раз союзники под Аль-Аламейной потрепали Роммеля – в общем, на этом, как говорится, документальным свидетельствам наступил полный «аллее капут» и остались одни предположения… А предположения, Саша, меня никогда не интересовали. Если только они не были аналитически обоснованы…

На несколько минут в эфире ВЭС воцарилась тишина – Юрий Сергеевич отдыхал после своего длительного монолога, а майор Московенко, видимо, переваривал полученную информацию – даже привычному к самым разным неожиданностям командиру группы диверсионного спецназа не каждый день приходилось слышать подобные истории. Точнее, совсем не приходилось…

Первым заговорил майор:

– И что, больше вы не обнаружили никаких сведений об этом городе?

– Представь себе – нет. Абсолютно никаких упоминаний. И это при том, что в истории человечества все мало-мальски значительные события, как правило, упоминаются в нескольких не связанных между собой источниках. Та же Атлантида или, к примеру, встречи в далекой древности с «людьми со звезд» – все эти… достаточно сомнительные эпизоды нашего прошлого тем не менее отражены во многих старинных источниках, начиная от наскальных рисунков доисторических людей и заканчивая записями средневековых библиографов. Или, например, такой научно вполне доказанный исторический факт, как Всемирный потоп – сведения о нем встречаются не только в Библии, но и в теологических трактатах иных народов и, что поразительно, практически совпадают в деталях и во времени. А вот Спящий Город не упоминается нигде – я ведь последние годы тоже времени зря не терял – особенно после того, как были открыты архивы наших коллег из «конторы» и цековский спецхран[21]21
  Имеется в виду Спецархив ЦК КПСС – наиболее секретное из подобных учреждений, закрытое для широкой общественности до сих пор


[Закрыть]…

Увидев удивление на лице майора, генерал пояснил:

– Ну, я имею в виду, открыты для ГРУ – сейчас действительно с этим попроще стало – раньше, чтоб в бумажные закрома руководящей и направляющей попасть, чуть ли не дозволение самого генерального требовалось… В общем, ничего я там не нашел, ни-че-го-шень-ки… Я уж и в открытых библиотеках сидел, и с профессорами-историками связи налаживал, – поморщился Юрий Сергеевич, – даже эзотерику всякую аномальную штудировать пытался – ничего! Полный, абсолютный, стопроцентный ноль… Думал, может, вся эта история – грандиозная мистификация гитлеровского генштаба, которую то ли мы прошляпили, то ли они до конца не довели, – но непохоже. Не их стиль. Да и смысла особого не было – нам-то как раз выгодно было, чтобы Гитлер в Африке целый фронт держал… Короче, не знаю, Саша, что и сказать… Одно только знаю: меня моя интуиция еще ни разу не подвела. И сейчас говорит, что не ошибаюсь, что есть там что-то в этой пустыне, уж поверь старику – есть! Веришь?

– Верю…– неожиданно даже для самого себя с жаром ответил Московенко. – Да если бы вы даже и ошибались, я б все равно с вами до конца пошел. Спецназ своих не бросает! – и, слегка стыдясь этого излишне демонстративного жеста, протянул руку.

Генерал усмехнулся, пытаясь скрыть некоторое смущение, и сильно сжал ладонь подчиненного:

– Ну, раз так, Саша, политинформацию считаю оконченной. Спасибо, что не посмеялся над стариком. Ступай, готовь своих орлов – через двадцать минут будем на месте…