Текст книги "Страна восходящей Геполы"

Над головой пронзительно и протяжно закричали чайки. Саян дёрнулся всем телом. Пелена сладостных грёз спала с глаз, словно очнулся от приятного сна. Ну а пока за спиной отсталая феодальная Тассунара, которую ещё нужно преобразовывать и преобразовывать. Вода камень точит, алмаз шлифует. Теперь, когда найден смысл очередной жизни, начинается накатанная за тысячелетия схема. Шаг первый – натурализоваться и легализоваться.

Кратчайшим путём Саян направился в порт. Башмаки утопают в мягком песке. Следы тут же смывают ленивые волны моря Окмары. Как рассказывал утус Ковжан, капитан «Морского охотника», марнейской факторией владеет некий Ридоу Роинич Райден. Он закупает товары у местных купцов и, через доверенных лиц, отправляет их на север материка Науран.

Так какая же из них марнейская? Саян в нерешительности замер по середине улицы между двумя торговыми факториями. Ни таблички, ни рисунка, ни надписи, ни малейшего опознавательного знака. Лишь калитки и голые заборы. Та? Или эта? Чёрт, даже в голову не пришло уточнить.

Из дырки в заборе слева высунулся собачий нос. Мохнатый сторож грозно зарычал и тут же оглушительно залаял. «Швейцар» «доложил» о прибытии, Саян улыбнулся, пусть так и будет. Даже если это фатрийская фактория никто по шее не даст.

Барабанить в запертую калитку и орать во всё горло не пришлось. Громкоголосая собака старательно «доложила о прибытии». Едва Саян занёс руку для первого стука, как калитка распахнулась сама.

Невысокий тощий тассунарец в простеньком кимоно вопросительно вылупил глаза.

– Райден. Утус Ридоу Райден здесь живет? – произнёс Саян.

– Райдена, Райдена, – тассунарец широко улыбнулся и мелко, мелко затряс головой.

Угадал – одной проблемой меньше. Тассунарец шагнул назад, но тут из-под его ног высунулась собачья морда. Мохнатый сторож залаял ещё громче.

– Отстать, прочь, иди! – тассунарец ухватился обоими руками за ошейник и с трудом оттащил сторожевую собаку в сторону.

Центральный самый большой дом марнейской фактории производит странное впечатление. Его, несомненно, построили местные ремесленники на тассунарский манер. Та же каркасная конструкция, раздвижные стены и загнутые углы треугольной крыши. Только… Саян прикрыл рот ладошкой, неуместный хохот рвётся наружу. Только тот, кто руководил тассунарскими ремесленниками, явно хотел построить типичную марнейскую избу. Из-под нижнего ската брёвен выглядывает кирпичный фундамент. Высокое крыльцо с перилами. Целых четыре трубы выглядывают из-за конька крыши. Если и внутри самые настоящие марнейские печи из красного кирпича с полукруглым зевом и лежанками. Саян вновь прикрыл рот ладошкой.

Тассунарец провёл вокруг дома на задний двор. Возле распахнутых ворот деревянного сарая он остановился и громко позвал:

– Витус! Вам гост! Гост! Марнея гост!

Из полутьмы сарая показался купец Райден. Владелец торговой фактории одет как марнейский крестьянин: холщовая рубаха с закатанными рукавами и тёмно-синие штаны. Вместо ремня обычная верёвочка. Да и телом купец Райден под стать – высокий, широкий в плечах, тёмные как смоль волосы зачёсаны назад. Ему бы ещё окладистую бороду, хромовые сапоги и шапку ушанку – ну вылитый зажиточный крестьянин. Только щёки и подбородок купца тщательно выбриты, на ногах сандалии на толстой подошве, а на голове широкая соломенная шляпа. В Давизуне, даже в разгар зимы, достаточно тепло, чтобы сопреть в марнейских сапогах и шапке-ушанке.

– Ну! Где тебя черти носили, Саян из рода Ингал? – недовольно прогудел утус Райден.

Слова приветствия застряли в горле.

– Кхм-м-м, – прокашлялся Саян. – Простите?

– С самого утра Чои Андал, чиновник портовый, прибегал с уточнениями, – утус Райден усмехнулся. – Бегал тут, руками махал, бумажкой тыкал. Орал всё: почему заранее не предупредил, почему на учёт не поставил, голову отрублю, оштрафую. А я ни сном, ни духом.

Понятно, Саян расслабленно усмехнулся. Теперь ясно, откуда у купца такая осведомлённость.

– Что? И в самом деле работа нужна? – утус Райден грозно сдвинул брови, ну совсем как самурай у городских ворот.

– Да, это действительно так.

– А что ты умеешь? – утус Райден придирчиво, словно жеребца на базаре, оглядел с ног до головы. – Сразу говорю: грузчик мне не нужен. Ты не смотри, что местные, – купец ткнул пальцем в слугу-тассунарца, – тощие. Они двужильные.

– Что вы, уважаемый, – притворно воскликнул Саян. – Я обучен грамоте. Могу работать не только руками, а ещё секретарём, делопроизводителем, счетоводом, переводчиком. В совершенстве владею фатрийским и гилканским.

– Ну, – утус Райден небрежно махнул рукой, – это ни к чему.

– Великий Создатель одарил меня способностью к иноземным языкам, – продолжил Саян. – Уверяю вас: не пройдёт и года, как я в совершенстве выучу тассунарский. Причём не только устную речь, а так же чтение и письмо.

Утус Райден хитро прищурился. Судя по ломаному марнейскому слуги, купец так и не удосужился выучить тассунарский.

– Я не просто шатался по городу и любовался местными красавицами. Заодно успел выучить несколько местных слов. Вот это, – Саян показал на тассунарца, – называется кимоно. На ногах у него гэта. А это не носки, а так называемы таби. Тот чиновник с двумя мечами – самурай. Я даже могу сказать, как называются его мечи – катана и вакадзаси. Вот.

– О-о-о, – брови утуса Райдена вытянулись от удивления. – Молодец! Теперь верю. Толмач мне действительно нужен. А то местные купцы хитрые. Каждый улыбается в тридцать два зуба, а что у него там на уме, о чём он там между собой талдычат – бог его знает.

Ну точно! Утус Райден относится к тому типу людей, которые не только не умеют и не хотят учить чужие языки, а ещё упорно отказываются принимать чужую культуру. Уж не под чутким ли руководством утуса Райдена был построен этот замечательный дом? Быстрей всего так оно и было.

Как правило, купцы старательно изучают чужие языки, особенно если живут в чужой стране годами. Утус Райден сопротивляется местному влиянию как только может. Судя по говору слуги, сопротивляется купец весьма успешно. Тассунарский он так и не выучил.

– Ладно, беру тебя на работу. Будешь у меня бухгалтерию вести. Мне действительно марнеец-переводчик нужен. Так что учи тассунарский, а то местным хитрым рожам верить ни на грамм нельзя. О заработке твоём чуть позже поговорим, пока с тебя хватит двух виртов в месяц и мой стол.

Эй! Ты! – утус Райден повернулся к слуге. – Комната, угол, веди, показать.

– Угол, угол, показать – на дурном марнейском отозвался слуга.

Утус Райден вновь скрылся в полумраке сарая.

– Уважаемый, – слуга и в самом деле улыбается во все тридцать два зуба. – Моя, моя иди. Угол, комната, показать.

– Благодарю вас.

Способностью к языкам действительно одарил сам Великий Создатель. Причём способность двойная. Саян действительно может в короткий срок выучить любой иноземный язык. Так много тысячелетий назад ему хватило нескольких месяцев чтобы с нуля, под руководством простого крестьянина, выучить благородный иссари, язык менгов.

За очень, очень долгую жизнь на Миреме Саян выучил все без исключения языки людей и менгов. С годами невостребованные навыки забываются, в том числе иностранные языки. Если возникает необходимость, то, по сути, нужный язык приходится не сколько учить, а вспоминать.

Почти шесть столетий тому назад Саян уже жил в Тассунаре и добился должности великого советника, очень высокого поста при императоре Гобане Нидане. Так что года с лихвой хватит, чтобы вспомнить и подучить тассунарский. Причём не грубый говор крестьян, ремесленников и прочих простолюдинов, а замысловатую утончённую словесную вязь хорошо образованных аристократов.

Слуга привёл Саяна в угловую комнату в центральном доме. Узкое, меньше двух метров, помещение, зато длинное, больше четырёх. В углу широкая кровать без белья, одеяла и матраса. Лишь тонкий слой пыли на голых досках. Письменный стол и пара стульев тоже покрыты пылью. Квадратное окошко выходит на север.

Старый стул натужно скрипнул, когда Саян осторожно присел на него. Да-а-а… Похоже, комната пустует давно. Впрочем, от марнейской мебели всё равно нужно будет избавиться как можно быстрее. Для полной натурализации нужно жить как тассунарец, одеваться как тассунарец, есть и спать как тассунарец и сидеть как тассунарец. Последнее особенно важно: именно по неумению сидеть на полу подогнув ноги тассунарцы в первую очередь распознают иноземцев. А это значит циновки вместо стульев, матрас-футон вместо кровати, низенький столик вместо письменного стола, палочки вместо ложки и гусиного пера, кимоно с матерчатым поясом без пуговиц вместо рубахи и штанов.

Заодно нужно будет придумать, как именно помочь Тассунаре. Вариантов и возможностей много. Саян выглянул в окно. На дворе утус Райден во всю распекает местного слугу. Тассунарец стоит смирно с опущенной головой, марнейская брань обильно льётся ему на лысину. Вряд ли он понимает с какими представителями животного мира его сравнивает утус Райден, но по интонации и красному лицу купца это точно ни лев, ни орёл, ни снежный барс или благородный олень.

Марнейская торговая фактория и купец Райден не более, чем промежуточный этап. Чтобы помочь Тассунаре, нужно стать тассунарцем. Гражданство как никогда особенно актуально. В личине иноземца ничегошеньки не добиться. Зато потом можно будет сделать карьеру хоть военного, хоть чиновника. Хотя, Саян провёл пальцем по пыльному столу, на столешнице осталась длинная полоса, в самураи лучше не записываться. Тогда выбор невелик: либо торговля, либо деньги в рост. Что, впрочём, в условиях Тассунары это одно и то же.

Часть 2. Переводчик купца

Глава 1. Большая честь

Новенькое с иголочки кимоно сидит на плечах как влитое. Саян в очередной раз повернулся к большому зеркалу левым боком. Только сегодня утром портной принёс. Хлопковая светло-синяя ткань с более тёмной каймой по краям широких рукавов и подолу. Ещё пояс завязать.

– Какая честь, витус, какая честь, – Гиор, слуга и помощник из деревни Уранд, что недалеко от Давизуна, поправил на пояснице хлопковый пояс. – В таком чудном кимоно они точно примут вас за одного из своих.

– Очень надеюсь на это, очень, – Саян повернулся к зеркалу правым боком.

Хлопковая ткань практичная и добротная заметно дешевле шёлка. В таком одеянии, Саян вновь крутанулся перед зеркалом, он как никогда похож на тассунарского купца, в меру состоятельного, чтобы позволить себе шить одежду на заказ, и, одновременно, бережливого, как полагается хорошему купцу.

– Какая честь, – в очередной раз восторженно прошептал Гиор.

– Таби подай, – Саян повернулся к слуге.

– Да, витус, – Гиор быстро поклонился.

В доме купца Райдена, владельца марнейской торговой фактории в Давизуне, у Саяна своя комната. По тассунарским меркам большая честь. Только в очень богатых домах у слуг есть свои углы. Саян, пусть и марнеец, тоже слуга и помощник утуса Райдена. Тому же Гиору приходится спать где попало, чаще всего на узком матрасе-футон в коридоре возле двери в комнату Саяна.

– Таби, витус, – Гиор протянул тассунарские носки с мягкой подошвой, прошитые между большими пальцем и остальными, чтобы было удобней одевать сандалии.

– Благодарю, – Саян натянул таби на левую ногу.

Иноземцы принимают таби за местную обувь, но на деле это не так. В первую очередь таби тёплые носки, пусть даже с завязками на щиколотках.

– Э-э-эх, – Саян со скрипом затянул новенькие кожаные шнурки.

Туговато немного, придётся потерпеть. Не дай бог развяжутся в самый неподходящий момент. Саян притопнул правой ногой, хорошо сидят.

– Витус, какая честь, – Гиор закачал головой.

Восторг едва не сыплется у Гиора из Уранд из ушей.

За два с половиной года жизни в Давизуне Саян весьма успешно натурализовался. Буквально переродился из марнейца в тассунарца.

Через неделю после начала работы у купца Райдена Саян выбросил из своей комнаты марнейские кровать, стол и стулья. Вместо них приобрёл матрас-футон, три циновки и небольшой столик для письма. Тогда же Саян купил на рынке своё первое настоящее кимоно их хлопка, правда, с чужого плеча. Сложней всего было научиться сидеть на полу, подогнув под себя ноги. Пришлось потратить массу усилий и нервов, на подъёмах обоих стоп выступили кровавые мозоли. Однако именно так тассунарцы в первую очередь распознают иноземцев.

Утус Райден только повертел указательным пальцем у виска, когда в первый же день Саян предпочёл питаться вместе с местными работниками. Как выразился купец, отказался от «доброй старой говядины и ложки» в пользу «маринованных редисок и палочек». Под вежливые советы и улыбки тассунарцев Саян быстро освоил палочки для еды, научился есть ими варёный липкий рис и выучил местный язык. Гиор из Уранд стал первым учителем тассунарского языка.

Только, к сожалению, единственно, чему мог научить простолюдин, который с раннего детства пропалывал рисовые поля и возил фекалии из Давизуна, так это низкому раномату, языку необразованных простолюдинов. Через полгода, когда удалось поднакопить достаточно денег, Саян поступил в школу хороших манер витуса Танжея, что находится в большом доме с просторными залами в Крайнем переулке.

Целый год на оплату уроков Саян спускал практически весь свой заработок, но оно того стоило. Под мудрым и терпеливым руководством витуса Танжея Саян овладел в совершенстве благородным раномату, изысканной словесной вязью образованных самураев и придворных. Заодно научился писать, читать, выучил хорошие манеры и этикет. Неудивительно, что владея благородным раномату, Саян легко нашёл общий язык с купцами из «Иноземной гильдии», единственного объединения купцов из десяти человек во всей Тассунаре, которой власти доверили столь щекотливое дело, как торговля с иноземцами.

Только, к сожалению, пришлось убрать подальше «Последний аргумент», набор фехтовальных и метательных ножей вместе с сюрикэнами. Если как иноземец он имеет право носить их чуть ли не в открытую, то как почти тассунарец – нет. По местным законам простолюдинам категорически запрещено не то что носить, даже хранить дома боевое оружие. Конечно, запрет не распространяется на кухонные ножи и топоры для колки дров. Только вряд ли местный судья поверит, будто сюрикэном очень удобно чистить рыбу, а парой фехтовальных кинжалов отгонять комаров.

Сегодня состоится венец двухлетних усилий, своеобразный экзамен – Саян получил приглашение, красивую открытку с изображением бамбуковой рощи на берегу ручья, в «Золотой чертог», в самый дорогой и престижный ресторан Давизуна. Тассунарские купцы горят желанием познакомиться с любознательным иноземцем, который не только говорит на благородном раномату и носит кимоно, а ещё умеет сидеть на полу как самый настоящий тассунарец. Последнее, как не сложно догадаться, интересует уважаемых купцов больше всего.

Саян вздрогнул от собственных мыслей. Если он сегодня не облажается, то перед ним раскроются новые возможности и весьма заветные перспективы. Ох! Не сглазить бы.

Открытка с бамбуковой рощей возле ручья сама по себе из ряда вон. Тассунарские купцы предпочитают вести переговоры с иноземцами либо у себя в конторах, либо прямо на рынке. В «Золотой чертог», своеобразный штаб «Иноземной гильдии», иностранных подданных никогда и ни разу не приглашали.

Саян самодовольно улыбнулся собственном отражению в зеркале. Он будет первым и не только потому, что в совершенстве овладел благородным раномату. Утус Олмэн, владелец фатрийской фактории в Давизуне, намного раньше выучил тассунарский и очень даже неплохо. Нет, Саян единственный, кто перенял образ жизни тассунарцев. Местные купцы по мимо собственной воли всё чаще и чаще принимают Саяна за своего.

Ну всё! Хватит глазеть на себя любимого, пора идти. Саян отвернулся от зеркала. Новенькие таби немного скользят по натёртому полу. На улице, перед самым спуском с крыльца, Саян легко поддел соломенные сандалии – ещё одна вещь, которую напрочь отказался принимать утус Райден. Верёвочные петельки вошли в точно прошитые зазоры между большими и остальными пальцами стоп. А зря, между прочим, отказался: носки таби и соломенные сандалии очень подходят к климату Тассунары. Зимой в таби тепло, а летом их можно легко снять или поменять на более тонкие и прохладные. Соломенные сандалии приятно пружинят под ногами. Одно плохо – снашиваются быстро. Правда, и стоят дёшево.

Ресторан «Золотой чертог» находится совсем недалеко через квартал и улицу. Возле калитки Тузик, большой лохматый пёс, который самоотверженно облаял Саяна в первый день знакомства, радостно завилял хвостом и лизнул руку.

– Хороший пёс, хороший, – Саян на ходу потрепал Тузика за загривок.

Конечно, Саян вышел на Иноземную улицу и аккуратно задвинул за собой калитку, можно было бы нанять четырёх мускулистых парней с крепкими спинами и паланкином, чтобы с шиком прибыть ко входу в ресторан. Только среди тассунарских купцов ценится бережливость. Ибо мотовство является преступлением как перед предками, которые оставили тебе капитал, так и перед потомками, которых ты лишаешь капитала. Саяну по статусу не положено владеть собственными носилками. Хотя, если разобраться, корни рачительности тассунарских купцов в другом: выпячивать собственное богатство на показ то же самое, что дразнить голодную собаку сахарной косточкой. Самураи, правящее сословие Тассунары, с каждым годом нищают всё больше и больше. А вот катаны и вакадзаси за поясом у них по-прежнему очень острые.

«Золотой чертог» находится на пересечении Анютинской улицы и Куринного прогона. Ресторан очень похож на дом богатого самурая: двухэтажное квадратное здание с белыми стенами и узкими окнами. Над дверью широкая вывеска. Первый этаж занимает просторный зал для публики попроще. На втором, на широких антресолях, отдельные комнаты для самых почётных гостей.

Говорят, Саян улыбнулся, в «Золотом чертоге» установили самый настоящей клозет, модную новинку времени. Теперь дорогим гостям не приходится покидать уютные залы и выходить на улицу в дождь и снег ради «удобств во дворе».

Возле входа в ресторан слуга в безукоризненном белом кимоно подобострастно поклонился. Саян, проходя мимо, кивнул в ответ. Вот и подвернулся повод узнать, насколько же на самом деле удобен тёплый клозет.

Обслуживание в ресторане на высшем уровне. Стройные официантки скользят между столиками тихо и незаметно, словно приведения тёмной ночью среди могил. Фарфоровые чашки всегда чистые до скрипа. Над каждым столиком висит большая бумажная люстра с двумя – четырьмя масляными светильниками. Но и цены в ресторане под стать обслуживанию. Чашка риса в «Золотом чертоге» стоит в два-три раза выше, чем в обычной харчевне или чайной. Наверно по этой причине купцы «Иноземной гильдии» забыли о бережливости и регулярно встречаются в ресторане. Для многих самураев «Золотой чертог» не по карману. Всё меньше шансов нарваться на нищего, но гордого и заносчивого завистника с парой мечей.

Как и во всех тассунарских домах небольшой проход во внутрь ресторана с земляным полом считается продолжением улицы. Саян, держа спину прямо, легко скинул соломенные сандалии и вступил на деревянный настил в одних таби.

– Утус, – миловидная служанка в чёрном кимоно с большими красными цветами вежливо поклонилась, – вы тот самый иноземец?

– Да, уважаемая, – Саян вежливо поклонился в ответ.

Глаза миловидной служанки расширились от удивления. На щеках сквозь белила проступил румянец.

– Прошу вас следовать за мной, – служанка быстро справилась с изумлением и вновь вежливо поклонилась.

Ещё одно отличие Тассунары от Марнеи: здесь нет обеда. Точнее, горожане кушают дважды в день, утром и вечером. Лишь крестьяне, которым приходится очень много физически работать на свежем воздухе, обедают днём в самый солнцепёк, когда полоть грядки или чинить дамбы на рисовых полях всё равно невозможно.

Чёрная лестница на второй этаж хорошо освещена бумажными люстрами. Сквозь тонкую бумагу огоньки масляных ламп похожи на маленькие пульсирующие сгустки. Саян ухватился левой рукой за перила, новенькие таби слегка скользят по ступенькам. Ещё только шлёпнуться не хватало! Сердце и так бешено колотится от волнения. Сейчас, именно сейчас, окончательно выясниться, насколько хорошо он вжился в образ тассунарца. В случае провала пренебрежительного смеха и сальных шуток не будет. Лишь на лицах уважаемых купцов отразятся вежливые до жути улыбки, что ещё хуже. Господи, Саян оторвал руку от перилл, всё нервы проклятые.

В просторной комнате уже собрались члены «Иноземной гильдии». Раздвижная стена с узким оконцем сдвинута в сторону. Дневная жара пошла на спад, в комнате, больше похожей на веранду, царит приятная прохлада. Вдали, за крышами одноэтажных домов, отлична видна зелёная гладь бухты Давизуна. Живописные горные отроги с зелёными мазками лесов с обоих сторон подступили к ней, словно зажали в тиски. Тассунарцы обожают прекрасные виды.

Низенькие столики расставлены широким кругом. На каждом уважаемом купце «скромное» сшитое на заказ кимоно из хлопка высшего качества. Однотонные одежды расшиты геометрическими узорами из полос, ромбов, кругов. Полно различных цветов, хризантем, лотосов, лилий. На чёрном кимоно утуса Щупра Фурнака, главы гильдии, вышит золотой дракон с распахнутой пастью, когтистые крылья разведены широко в сторону. На небольшой подставке рядом с главой гильдии лежит катана, вакадзаси, как и полагается, заткнут за вышитый пояс. Подобные наряды, Саян ещё раз окинул взглядом купцов за низенькими столиками, не по карману большей части самураев, не говоря уже о простых горожанах.

– Добрый вечер, уважаемые, – Саян, как полагается по этикету, опустился на колени и низко поклонился. – Для меня большая честь присоединиться к вашему обществу.

На лицах купцов мелькнуло одобрение вместе с удивлением. Только с четырьмя из них, включая главу гильдии, Саяну довелось вести дела. Остальные непременно ждали от иноземца ломаного «Добрага вечеру, увжаемы». А так «обезьянка» и в самом деле заговорила на благородном раномату с нужными интонациями, склонениями и ударениями. Большая часть тассунарцев совершенно искренне считает, что иноземцы вообще не способный худо-бедно выучить тассунарский язык.

– Приветствуем вас, уважаемый Саян, – утус Щупр Фурнак вежливо склонил голову. – Мы рады видеть вас в нашем обществе. Прощу вас, присоединяйтесь.

Специально для Саяна напротив главы гильдии пустует точно такой же столик с маленькими резными ножками в виде кошачьих лапок.

– Благодарю вас, – Саян ещё раз коснулся лбом прохладных досок пола.

Вздох удивления прокатился по ряду купцов, когда Саян, поджав ноги, легко и непринуждённо присел за столик. «Обезьянка» не только говорит, а ещё умеет правильно сидеть.

Удивление уважаемых купцов легко понять, Саян машинально разгладил складки кимоно. Если на ломаном раномату иноземцы худо-бедно ещё могут говорить, то вот сидеть на полу на корточках – никогда. В быту тассунарцев начисто отсутствую стулья и столы на высоких ножках. Лишь изредка очень важный самурай может присесть на очень низкую табуретку и то лишь на улице.

– Саян Ингал, – мягко заговорил утус Фурнак, глава гильдии, – вы из благородного самурайского рода?

– Никак нет, уважаемый, – искренне ответил Саян. – В вашей прекрасной стране два имени носят либо урождённые самураи, либо те, кто получил привилегию носить два меча за поясом. В Марнее, откуда я родом, ситуация иная.

На моей родине у каждого человека, даже у самого бедного, не одно и даже не два, а целых три имени.

Купцы удивлённо переглянулись.

– Да, уважаемые, и в этом нет ничего странного, – в свою очередь Саян с трудом скрыл улыбку. – У каждого подданного марнейского императора кроме своего имени есть ещё так называемое отчество, имя его отца, и фамилия, что примерно соответствует тассунарскому родовому имени. Честность не позволяет мне лгать. Я простолюдин, мой отец городской ремесленник, сапожник. Если следовать традиции вашей страны, то мне следует называться Саян из Марнеи.

– Да, вы правы, – легко согласился глава гильдии. – Вы имеете полное право носить три имени, согласно обычаю вашей страны. Я прав, уважаемые? – утус Фурнак поочерёдно глянул на товарищей по гильдии.

Купцы согласно закивали.

– А сейчас я предлагаю перекусить.

Утус Фурнак громко хлопнул в ладоши. Раздвижная дверь с лёгким шорохом отошла в сторону. Официантка «Золотого чертога», молодая женщина в ярко-розовом кимоно, грациозно внесла изящный фарфоровый сосуд с длинным горлышком. Саян тут же поднял со столика маленькую чашечку.

Торжественный ужин традиционно начинается с маленькой чашечки подогретого сакэ. Согласно этикету рисовую водку наливает женщина: жена – мужу, хозяйка дома – гостям, или, как сейчас, официантка – посетителям ресторана.

– Уважаемые! – утус Фурнак поднял полную чашечку. – Я предлагаю выпить за бережливость и процветание. Да подарит Великий Создатель каждому из нас здоровье и мудрость.

Одним глотком Саян опрокинул чашечку сакэ. В Марнее водку традиционно пьют охлаждённой. Но, Саян сглотнул слюну, в подогретом сакэ своя прелесть.

Раздвижная дверь снова зашелестела. Официантки «Золотого чертога», словно артистки на сцене тетра но, внесли подносы с угощением. Совсем молодая девушка, почти подросток, поставила на стол перед Саяном чашки с традиционным супом мисо, маринованной редькой, жаренной в масле рыбкой и куриной грудкой. Все блюда тщательно и ровно порезаны на маленькие кусочки. Варёный рис, без которого не обходится ни одна трапеза, будет позже.

Торжественный ужин – очередное испытание. Для тассунарцев ложка и вилка – большая экзотика. Саян про себя усмехнулся. Последним на низенький столик официанта опустила тонкие деревянные палочки в бумажной салфетке.

И вновь лица уважаемых купцов напряглись от ожидания. Саян, как ни в чём не бывало, развернул салфетку и взял палочку. Ну не зря же он тренировался больше двух лет. В супе мисо плавают кусочки варёных овощей и свежие листочки зелени. Красновато-коричневая жидкость лишь слегка колыхнулась, когда Саян поднёс фарфоровую чашку ко рту. Ловко орудуя палочками, Саян подцепил и закинул в рот зелёный листочек.

Уважаемые купцы одобрительно закивали головами, «учёная обезьянка» преподнесла очередной сюрприз. Знали бы они, Саян в несколько глотков ополовинил мисо, сколько ему пришлось опрокинуть на себя чашек с супом, прежде чем пальцы приобрели видимую лёгкость и непринуждённость.

Под мелькание палочек завязался лёгкий непринуждённый разговор. Степенные купцы говорят о погоде, о видах на урожай (многие из них торгуют рисом) и даже о делах за пределами империи. Пусть Тассунара крепко держится за самоизоляцию, но новости Большого мира всё же достигают её берегов вместе с иноземными купцами. Больше всего уважаемых торговцев волнует война между Фатрией и Гунсаром, которая закончилась чуть больше трёх лет тому назад. Интерес вполне оправдан: фатрийскую боевую эскадру часто видели рыбаки. Больше исполинских размеров линкоров и фрегатов необразованных простолюдинов поразил гром пушек. Да и сама война шла рядом совсем, на другом берегу моря Окмары.

В свою очередь Саян рассказал о своём путешествии в Тургал, в столицу Рюкуна. Почтенных купцов поразили курильни опиума, где и простолюдины и благородные одинаково валяются в наркотическом угаре. А засилье иноземных товаров на рынках Тургала напугало их самым натуральным образом. Завершает торжественный ужин варёный рис.

Тассунарцы варят рис в малом количестве воды. К тому моменту, когда его признают готовым, вода либо испаряется, либо впитывается в зёрна. Таким образом рис превращается в клейкую массу, зато его очень удобно есть палочками. И на этом поприще Саян не ударил лицом в грязь: три чашки риса тщательно подчищены, а в четвёртой, как требует этикет, осталась пара зёрнышек.

Последним подали чай со сладким печеньем. Всё та же молодая официантка почти подросток поставила перед Саяном зелёный керамический чайник и фарфоровую чашку. На отдельном блюдечке несколько пирожков из сахара и рисовой муки с фасолевой начинкой.

Керамический чайник дышит влажным жаром. Аккуратно, тонкой струйкой нежно-зелёного цвета, Саян налил полную чашку. Немногие иноземцы понимают разницу между чаепитием и чайной церемонией. Вторую проводят специально обученные мастера в специальных павильонах почти как ритуал почитания Великого Создателя. Ну а первое всего лишь и есть чаепитие.

– Уважаемый Саян, – утус Неев поставил наполовину пустую чашку с чаем на столик, – а вы умеете считать на соробане?

Ага! Саян сделал большой глоток зелёного чая, ароматная жидкость обожгла горло.

– Конечно, уважаемый, – Саян закусил сладким пирожком. – Иначе утус Райден не доверил бы мне вести свою бухгалтерию.

– Можете показать?

– С удовольствием!

Испытание едой успешно пройдено. Саян уже доказал, что в совершенстве владеет благородным раномату, непринуждённо сидит на корточках, пользуется палочками для еды и знает, как правильно съесть мисо и рис. Теперь уважаемых купцов интересуют его знания и навыки. И, особенно, счёт на соробане, очень похожего на обычные марнейские счёты с костяшками на тонких проволоках.

Миловидная официантка принесла соробан. Саян аккуратно сдвинул чайник, чашку и тарелочку с недоеденным пирожным на край низенького столика. Соробан слегка потёрт от постоянного употребления, костяшки отполированы. Наверняка хитрый Микаол Неев принёс его заранее.

– Я готов, – Саян отработанным движением поднял соробан за край, костяшки послушно сбежали к левому краю.

– Сколько будет… – утус Неев на секунду задумался, – пять умножить на восемь.

– Уважаемый, – Саян притворно обиделся, – пять на восемь будет сорок – слишком просто.

– Хорошо, – утус Неев хитро прищурился, – тогда…. Сколько будет триста восемьдесят семь вычесть сто двадцать девять?

Деревянные костяшки лихо стукнулись о край соробана и друг о друга.

– Двести пятьдесят восемь, – Саян машинально поднял соробан за край.

– А-а-а… сколько будет пятьсот двадцать шесть умножить на-а-а… восемьдесят один?

Сложность математических задач растёт в геометрической прогрессии.

– Сорок две тысячи шестьсот шесть, – Саян щелчком сдвинул последнюю костяшку.

Купцы одобрительно закивали головами. Для очень многих полуграмотных простолюдинов подобные расчёты за гранью возможного.

– А теперь, сколько будет… – утус Неев и не думает униматься, – триста девяносто один разделить на-а-а… двадцать семь?

Деление – это уже гораздо сложнее. Саян защёлкал костяшками. Задача с подковыркой.

– С округлением, – Саян сдвинул последнюю костяшку, – будет четырнадцать целых и четыреста восемьдесят одна тысячная доля.