Текст книги "Ангелы не усмехаются… Беседы с персональным Хранителем"

Ангел-Хранитель после похода Часть 2

Поход по Ямалу не состоялся, но зато в конце июля наша группа прошлась по территории Республики Коми в районах Северного Урала. Видимо мы с инициатором похода друг друга не поняли… Оказалось, оленеводы-ханты, живущие на Ямале, летом пасут своих оленей на землях Коми.

Но под рюкзаком я прошелся, в мелких горных реках купался, на себя почувствовал, как цепляется за ноги карликовая береза, три дня на стойбище прожил… Может даже очерк об этом напишу, хотя за два месяца новые впечатления выдавили свежесть восприятия.

Солнечным сентябрьским днем я собирал кедровые шишки в природном парке «Самаровский чугас». Выйдя на маленькую полянку между высокими кедрами, я блаженно потянулся, потом наклонился, чтобы рассмотреть семейку грибов. Какая-то белка с высоты нескольких метров раздраженно швырнула в меня шишкой и сердито зацокала. «Ладно-ладно, успокойся – я тебе не конкурент. Ну, забрел на часик в лес, ну, сколько я этих шишек соберу? Не умрешь с голоду в холодную зиму, а я кедровую настоечку на водке сделаю», – добродушно пробормотал я, и белка замолкла. Где-то рядом раздался сильный шорох крыльев. Наверное, какую-то птицу я вспугнул… Однако, это какого же размера должна быть птица, крыльями издающая такой шорох?…

Повернувшись, я увидел своего Ангела-Хранителя.

– Привет, давненько мы не встречались. Я уж думал, что ты меня без надзора в Приполярном Урале оставил. А там ведь всего километров 80 до Воркуты оставалось… Горы… хотя и не высокие, но все же горы… Медведи шастают… Разве можно так беспечно к охране относится?

Ангел тяжело вздохнул:

– Ну, вот скажи – как такой бестолочью можно быть уже которую жизнь подряд? А? Оставил его без надзора! Как же! Кто водки напился в первую же ночь на стойбище, а потом чуть с обрыва не свернулся?

– Но-но, я попрошу без преувеличений! Напился! Сильно сказано… Ну, выпил грамм двести водки с хозяевами – так обычай велит. На обрыве действительно покачнулся… так ведь усталость свое брала – почти шесть часов с рюкзаком прошел, да не по паркету или асфальту… Но ведь удержал равновесие и не упал…

– Да-да-да, удержал он равновесие, – Хранитель ехидно скривился, – да если бы не мой напарник, летел бы ты метров пять на каменный берег, свернул бы свою дурную башку… мне на радость и облегчение!

– Опа-на, – я даже задохнулся от удивления, – значит, был второй Ангел-Хранитель?! Я всегда утверждал, что Господь не оставит меня, сына своего, без помощи… А помнишь наш разговор перед тем, как я в поход по Ямалу собирался?

– Тьфу, болван, – Ангел опять скривился, – не ценишь ты заботы Господа нашего, не ценишь…

– Подожди, Хранитель, не будем ссориться, ты уже который раз уклоняешься от разговора о прошлых моих жизнях… А мне интересно – я ведь ничего не помню, и даже в снах не вижу… Ангел, добрая душа, расскажи, ну хоть что-нибудь…

– Не проси, не могу, не имею морального права ничего рассказывать…

Тут я должен сделать маленькое отступление и поведать вам несколько слов о себе. Нынешняя профессия за тридцать лет выработала привычку анализировать слова – и свои и чужие. Свои слова анализу подвергаются «постфактум» – когда порой уже нельзя ничего из сказанного исправить. Это из серии «слово – не воробей»… Слова чужие стараюсь анализировать сразу же (не всегда получается, но это уже другие истории). Слова Хранителя на месте подверглись экспресс-анализу и я отреагировал мгновенно.

– Ладно, не можешь рассказывать – не рассказывай. Но ты же и другими способами можешь передавать информацию! Так сделай это, не нарушая запрета…

Похоже было, что Ангел чуть-чуть растерялся – он видимо не ожидал от меня такой прыти.

– Давай, Ангел, давай, не нарушая никаких запретов…

– Ну, что же давай… надеюсь, что тебе и другим это только на пользу пойдет… и мне, может быть полегче будет…

Ангел-Хранитель взмахнул крылом и кедровый лет исчез…

…По тропе, одиноко вьющейся на просторах выжженной солнцем земли, шел путник. Шел давно, не останавливаясь и не давая себе передышки. Сухое тело было обвито серым длинным плащом из тонкой ткани, скрывающей в складках маленькие иссохшие руки. Путник шел, высоко неся голову. Капюшон плаща был сильно надвинут на лоб, храня лицо от изнуряющего солнца. Путник шел легко, будто не касаясь ступнями тропы. В жарком мареве постороннему наблюдателю могло показаться, что он летит над желтой землей, не прилагая к этому никаких усилий… Но не было никаких наблюдателей…

Долгий жаркий день клонился к закату, а путник все продолжал путь, ведомый лишь ему одному. Солнце ушло за горизонт, унося с собой жаркое дыхание жизни. Путник остановился, и, сойдя с тропы, расположился на отдых под группой деревьев, возле едва заметного родника. Он бережно вынул из-под плаща книгу-свиток, положил ее рядом с собой, умыл руки в роднике, освежил лицо и сделал несколько маленьких глотков, чтобы утолить жажду. Затем он встал на колени лицом к закату. Теперь его лицо было хорошо видно: очень худое, с впалыми от аскетической жизни щеками, с темными кругами под большими серыми глазами. Несмотря на худобу, лицо не казалось изможденным и отталкивающим, потому что спокойные мудрые глаза излучали свет.

После молитвы путник долго сидел в задумчивости, погрузив взгляд в себя, пытаясь вновь и вновь добраться до сердцевины давно мучившей его тайны, загадки…

«Все сущее страждет и чает избавления. Но что дает избавление, и избавление от чего – от зла, невзгод, потерь? Но возможна ли вне них жизнь на земле? А в небе, в грядущем избавлении – радостное ли это озарение Божественным светом? Быть может, это лишь бесстрастный отдых от муки существования, от власти сознания, как источника всякого страдания? Сколько хожу по земле, и вижу лишь одно: вся природа, все сущее в мире видимом чает такого возвращения к первоначальному бесстрастному покою. Быть может, потому, что мир создался из смешения чуждых элементов, и вся космическая эволюция имеет вожделенной целью освобождение этих элементов от взаимного гнета, возвращение их в первобытную сущность, где нет ни мучительного отделения света от тьмы, ни еще более мучительного их смешения»?…

Это были размышления гностика, экзегета, посвящающего жизнь поискам истины Божества. Путник на мгновение перевел взгляд в глубину ночного неба, столь же непостижимого, как предмет его размышлений, – и снова погрузился в себя.

«Какова она, Первичная Неизъяснимая Сущность? Она суть бесстрастна, ибо в ней заложены непостижимым образом семена всего того, что впоследствии разделяется на духовное и материальное, на свет и тьму, добро и зло. Всеблагая Божественная Сущность, которая сострадает миру, «лежащему во зле» – не может быть первичной. Выше Ее – Непостижимая Сущность, тот Основной Первичный Принцип, Который превыше не только всякой идеи бытия, но и самого небытия. Как это выразить в слове? «Она, Непостижимая Сущность, была, когда ничего не было, когда я говорю «была» – я лишь обозначаю свою мысль. Облечь в речении, в знаке Ее суть невозможно, ибо Она превыше всякого слова и обозначения»…

Скорбные уста путника сжались еще плотнее. Молчаливая фигура оставалась неподвижной, прикрытые глаза скрывали силу внутреннего света, полыхающего в Душе, ищущей Истину. И лишь одиноко мерцающие звезды бесстрастно взирали сверху на слившуюся с землей фигуру таинственного Богоискателя, терзавшегося над разрешением вечного вопроса мирового зла…

P.S. Нечто подобное показанному мне Ангелом-Хранителем было описано В. Апрелевой в рассказе «Экзегет» и оттуда я заимствовал слова для описания видения…

Ангел и верхняя губа

Иной зовет своей Судьбой

Лишь совокупность глупостей,

Допущенных недавно иль давно…

И. Сентябрьский

Начальство отбыло в командировку и ежевечерние сверхурочные бдения прекратились. Сегодня я пришел домой сравнительно рано, перекусил и задремал на диване с книгой Льва Шестова «На весах Иова».

Если кто-то полагает, что читать настоящие философские тексты легко, то я завидую этому человеку. Ибо, гениям и глупцам все дается легко (правда от глупцов толку нет), а остальным (включая меня) приходится напрягаться. Задуманная монография не хотела проявляться в блеске замыслов по очень простой причине – нечему было являться на свет Божий… Другим словами, я ее толком и писать-то не начинал из-за недостатка исходного материала… Мне, чтобы свои тексты творить, надо для толчка что-то чужое и умное почитать, «чиркнуть спичкой о коробок, чтобы появилось пламя»…

В привычное бульканье радиаторов отопления вплелся какой-то иной звук и я проснулся… В кресле у домашнего компьютера сидел Ангел-Хранитель.

– О, какие люди… тьфу ты, Господи… какие гости у нас… давно, давно ты не осчастливливал меня своими визитами…

– Заткнись, – добродушно сказал Ангел, и потом уже довольно сурово констатировал – опять бездельничаешь…

– Ну, чуток вздремнул с усталости и частичного нездоровья… Я, видишь ли, живой человек, а не Свободный Дух или иная Высокая Сущность…

– Не про сей момент говорю я, а в целом… Ты когда своей жизнью начнешь жить, а не чужой? Когда прекратишь время разбазаривать по всяким пустякам… Две тысячи лет все одно и тоже… бестолочь ты хоть и любит тебя Господь…

– Но-но, Хранитель, ты по аккуратней с обобщениями… мне еще и шестидесяти нет… В этой жизни…

– Ну да, ну да – вы всё этой жизнью меряете, но и ее одну толком прожить не можете… Небо плачет, глядя на вас, бестолковых…

– Ладно-ладно, хватить людей клеймить… Не всё, понимаешь, от нас зависит… Я вот у Льва Шестова интересные вещи прочитал. Есть такое предположение, что когда человек рождается, ангел слетает с неба и прикасается крылом к его верхней губе. И забывает человек все, чтобы с ним до рождения, все знания, все свои предыдущие жизни… И начинает на земле всё сначала… А на верхней губе у каждого остается след… И видят его люди, но не знают – складка ли это или след от ангельского крыла… Ты меня крылом касался в момент рождения?

– Касался, конечно,… подзатыльник тебе дал, чтобы дурь предыдущей жизни вышибить, да видно плохо получилось… В том месте до сих пор складка есть… потрогай и вспомни, как ты начал орать на весь родильный дом…

– Злой ты сегодня, – с печалью сказал я Хранителю, – с тобой на философские темы беседую, красивые легенды рассказываю, а ты про подзатыльник… про дурь…

– В понятие «Хранитель» доброта, как необходимый компонент, не входит, – сказал Ангел, и как отрезал… А помолчав, продолжил – Я по другому вопросу… Посиди-ка ты дома в эти новогодние праздники, поработай над чем-нибудь серьезным или хотя бы свои рассказики попиши… Нечего болтаться по чужим берегам и городам…

– Хочется горячего солнца и ласки теплой морской воды… встряхнуться бы, – начал я привычную песню, но поперхнулся под суровым взглядом, и закончил начатую фразу не так как хотел – да с деньгами туговато, долги платить надо, ипотека, понимаешь… и сам хотел новогодние праздники в домашней тиши провести.

– Вот это правильное решение, – улыбнулся Ангел-Хранитель, – деньги это дело наживное… будешь жить – будут деньги… Не будешь жить – не будет денег! А что ты про философские аспекты Бытия хотел у меня спросить?

– Я? Ничего не хотел… Думал прояснить для себя некоторые вопросы свободы воли, но и не думал даже у тебя что-то спрашивать…

– Дорогой ты мой, кого в заблуждение ввести хочешь? Я тебя, голубчика, третье тысячелетие знаю… В нынешней оболочке уже 57-й годик пасу… в смысле охраняю… Вот между рождениями на грешной Земле с тобой гораздое интереснее общаться…

– Ангел, а кто я… ТАМ… между рождениями на Земле? – дыхание мое стало прерывистым, а кровь хлынула к вискам и там застучала.

– Не провоцируй, не скажу, – сурово ответил Ангел, – не положено тебе этого знать…

– А другим положено? Почему некоторые другие знают? Что за неравноправие и несправедливость?

– Господи, да что вы знаете о равноправии и справедливости? Навыдумывали себе ограниченных понятий и носитесь с ними, как дураки с красивой тряпочкой… Кому Господь определил некоторую часть Знаний, тот и знает… Или ты хочешь, чтобы все сошли ума? Ведь так это у вас называется, когда не выдерживает человек, случайно получив частицу Знания?

– Ладно, ладно не сердись… Только вот ответь мне на один вопрос – если всё в воле Господа, то что от человека зависит? Какая свобода воли у него без знания причин и следствий? Если родившись, мы забываем, всё что знали до рождения, то какой с нас спрос?

– Полная свобода воли только у Господа, – так же сурово сказал Ангел, – людям Он и так, по моему мнению, много воли дал… Что с этой волей Адам и Ева сделали? Как воспользовались ею? И чтобы они еще придумали, не отправь их Господь для вразумления на грешную Землю?

– Вот и я про тоже говорю – какая свобода воли у нас есть? Выбрать куда пойти? Повернуть направо или налево? Купить ту или эту тряпку… или движущуюся железяку с пластмассой? Жениться… выйти замуж… или воздержаться? Какая Свобода? Какая Воля? Может ли человек сам выбрать между Добром и Злом, если он не знает, что это такое? Неведомо ему, что такое Истина, Закон, Должное… Я уже не говорю, что решать свою Метафизическую Судьбу человек тоже не может… Ибо не знает он, откуда пришел и куда уйдет? Не знает в чем Истинный Путь человека? Слабый, ограниченный человек – игрушка обстоятельств, случайностей…

– А многие и знать про всё это не желают, – усмехнулся Ангел-Хранитель, – они верят, что голова дана для более лучшего и более быстрого поглощения пищи и… удовлетворения иных плотских желаний… Но Господь дал людям Со-Знание не для присвоения мелких благ! Каждый должен сам думать и в познании находить свой Путь…

Сказал… и растворился…

Ангелы не усмехаются

Премии за третий квартал не будет! Это грустное известие я получил sms-кой, когда загорал возле маленькой беседки на вершине невысокой сопки. Где-то в внизу шумел небольшой районный центр китайской провинции Дялянь с населением то ли шесть, то ли семь миллионов человек… Но проблемы китайцев меня сейчас не интересовали – на квартальную премию у меня были большие надежды. А в голове она уже была поделена и практически израсходована. И вот – облом…

Шорох крыльев как всегда раздался внезапно. Повернувшись, я увидел, что мой Ангел-Хранитель уже находится в беседке. Мысли о премии исчезли – встречи с Хранителем в последнее время стали для меня гораздо интереснее материальных забот и мирских тревог. Особенно после встречи с Эгзегетом…

– Ангел, я долго думал над тем, что ты мне показал прошлый раз… Понял, что в прошлых жизнях у меня была довольно бурная биография…

Хранитель ехидно усмехнулся и как-то обреченно взмахнул кончиком крыла.

– Дураком ты в этой жизни был, дураком опять наверное и помрешь… Не мое дело, но не пойму, что Господь в милосердии Своем с тобой возится…

– Ангел, не сердись… неловко выразился по поводу бурной жизни… Я, правда, задумался… над своей жизнью… половина уже прошла, а что я сделал…

– Ну да, ну да… Как говорил любимый тобой жулик Остап О. Бендер? Учение не создал, учеников растерял…

– Ангел, перестань! Я серьезно, а ты с шуточками-ухмылочками… подначками-усмешечками…

– Ангелы не усмехаются! Ты никогда не думал, как мы общаемся?

– Как-как… На русском языке… я других не знаю…

– Мы вообще не говорим на человеческих языках… Всё наше с тобой общение происходит только в твоей голове. Это тебе кажется, что мы разговариваем, что я усмехаюсь – это только твое восприятие! Я вижу твои мысли и тебе показываю, то что надо и можно показать… Вот сейчас у тебя промелькнула мысль – не страдаешь ли ты шизофренией, если в голове своей беседуешь с Ангелами…

Я вздрогнул и передернул плечами.

– Да не бойся… ты здоров в человеческом понимании этого слова… и всегда будешь здоровым. А что задумался над жизнью – так это хорошо. хватит уже бездельничать, пьянствовать и время зря терять. Ты ведь раньше таким не был – я-то это точно знаю… Третье тысячелетие в людском измерении уже вместе…

– Ангел покажи мне что-нибудь еще из прошлых моих жизней… пожалуйста…

– Не побоишься? Как тебя Экзегет-то встряхнул? Сколько ночей ворочался?

– Ангел… не надо об этом… Покажи еще что-нибудь… мне надо понять себя…

…В подземной церкви старинного замка полукругом стояли рыцари. Какие-то церемонии или ритуалы, видимо, подходила к окончанию. Один из рыцарей, преклонивший колени перед алтарем, выпрямился, и гордо подняв голову, произнес:

– Отныне и во веки веков я буду говорить и действовать только для того, чтобы умиротворять и радовать, просвещать и согревать, ободрять и укреплять людей. Господи, да будет Свет твой во всех моих делах, словах и мыслях!

Рядом с этим рыцарем был мой Ангел-Хранитель. Но, кажется, никто этого не замечал. После слов рыцаря наступила глубокая и торжественная тишина. Только я слышал, как Ангел, осенив рыцаря крылом, произнес величественные слова:

– Божественная радость да пребудет с тобой. И пусть слова твои будут искрами Божественной Мудрости. Аминь…

А королевские войска уже окружали замок…

Ангел в Сайгоне

Рано утром 1 января я вышел на пустынный пляж отеля «Sai Gon Ninh Chu Resor», расположенного в пригороде вьетнамского городка Фанранг. Почти замкнутая круглая бухта была пустынной, и лишь далеко справа качались на волнах рыбацкие лодки.

Кажется, сезон ветров закончился – было тихо, и море очень сильно отступило от берега. Я шел по кромке воды, и пенистые волны быстро зализывали следы босых ног.

А хороши далатские вина! Вечером и в новогоднюю ночь выпил почти литр красного вина… и никаких плохих последствий – хоть сейчас можно делать физзарядку. Вьетнамский виноград в сочетании с традициями французского виноделия дали прекрасные напитки… Взгляд упал на маленький желтый листок и через несколько мгновений сам собой сложился белый стих:

Желтые листья на желтом песке,

Пальмы приветливо листьями машут,

Волны прибоя лаская ступни,

Тут же смывают следы

Одиноко бредущего…

Какой-то звук послышался сквозь шум набегающих волн. Я оглянулся – на берегу стоял мой Ангел-Хранитель. Последнее время наши отношения изменились – я меньше ерничаю в беседах с ним, а он приоткрывает кое-что из моих прошлых жизней, да и вообще разговоры наши стали более серьезными. Ну, и конечно, когда самолет сильно трясло в зоне турбулентности где-то на подлете к Нячангу, я вспоминал о своем Хранителе… И мысленно поблагодарил Ангела, когда самолет ушел на запасной аэродром в Хо Ши Мин…

– Пьешь, гуляешь и другими способами убиваешь Время? – хмуро поинтересовался Ангел.

– Отдыхаю я, отдыхаю… Сам знаешь – не самый легкий год закончился… Не может человек все время трудиться, ибо создан он по образу и подобию Божьему, а Господь отдыхал в день седьмой…

– Тьфу, на тебя… больше двух тысяч лет прошло, а софистика из тебя так до сих пор и прет. А ведь кто бы мог подумать, что краткосрочное общение с Протагором и Горгием такое длительное воздействие окажет… Но я не об этом. Опять ничего не пишешь?

– Сюжетов подходящих пока не нахожу, замыслы отсутствуют… Отдыхаю я…

– О, прости великодушно и позволь задать вопрос – а что, все ранее задуманное уже воплотилось в тексты? Ну, когда ты поймешь – кому много дано, с того и спрос будет суровым за промотанные способности. Господь ждет от людей Со-Творчества, а вы как бараны тупые, как свиньи безмозглые, свою жизнь проматываете…

– Да, понимаю я всё, понимаю…

– Понимаешь, но ничего не делаешь! Тебе свобода воли Богом для чего дана? Для творчества! А ты?! Ты же талант в землю закапываешь, попивая при этом винцо и коньячок! Осознай, ведь на этой планете вас же не так уж и много – тех, кто сквозь житейскую мреть слышит голос Бога и шепот утренних звезд… Проникнись тем, что каждый миг, прожитый на Земле, дороже всех материальных сокровищ! И каждый миг должен быть наполнен трудом. Настоящее искусство может рождаться только после того как человек станет художником в своих мыслях, чувствах, словах, взглядах.

Душа человеческая должна звучать как прекрасная мелодия, каждое слово, каждая мелодия и картина должны стать поэзией Откровения. Тогда жизнь станет произведением искусства, которым будем любоваться даже Мы, а Господь возрадуется в Сердце Своем… Творить надо для Вечности, а не для избалованной, пресыщенной публики с низкими вкусами… Человек только тогда воплотится в полной мере когда будет жить в гармонии со Вселенной, в согласии с Волей Бога… и тогда каждый шаг будет сделан на Пути бессмертия…

Прекрати размениваться на пустяки!

– Ангел, я же просто тренирую мозги, когда сочиняю эти «пустяки». Напомню, что у меня же нет литературного образования и соответствующих навыков… А работа со словом требует все же ремесленных навыков…

– Работа со Словом ничего не требует! Воплоти, то что сумел услышать… Твори!

Где-то высоко в небе послышался гул реактивного самолета. Я поднял глаза, а когда снова посмотрел на берег, то Ангел-Хранитель уже исчез.