Текст книги "Мальчик на качелях"

Я вызвался проводить женщину до входа в санаторий, чтобы смягчить резкость с которой я подвел итог нашей дружбе. Женщина для разговора выбрала тему святых мест и того особого чувства благодати, которое она испытывает, когда их посещает. Из чувства невольного противоречия, насытившись благочествивыми рассказами, я решил развлечь ее историями из своего прошлого, одна из которой ее особенно потрясла. Речь шла о знакомстве с попадьей, с которой у меня случился роман здесь же в Ессентуках, несколько лет назад, когда я приехал, чтобы вступить в наследство маминой квартирой спустя год после ее смерти. Я познакомился с женщиной на танцплощадке в санатории через дорогу от маминой квартиры. Женщина не скрывала, что она замужем, но кто ее муж я даже не догадывался. Чудо случилось во время нашего с ней первого секса в маминой квартире.

– А сейчас ты ебешь попадью. – отчетливо услышал я спокойный голос у себя в голове, но счел, что это моя очередная нездоровая эротичесая фантазия по мотивам сказок Афанасьева. Лишь по возвращению в Америку мне удалось найти ее в соцсети и догадка – если это была догадка, – меня просто поразила своей точностью.

– Это что же, – патетически восклицала моя спутница, округлив в ужасе глаза – это значит на свете нет ничего святого? Нет ни ада, ни рая, все перемешалось?!

В этот момент я услышал как за ее спиной раздался удар. Я пригляделся и увидел лежащую на земле девочку лет десяти. Я подошел к ней, она лежала неподвижно, закатив глаза. Девочка была без сознания. Ее велосипед валялся рядом, она только что врезался на нем на полном ходу в колонну, стоявшую у входа в парк.

Шляпница.

Каждое утро я ходил на рынок за свежими овощами. Мой стол был прост и неприхотлив. Я покупал картошку, помидоры, огурцы, кабачки, баклажаны, зелень и сыр. В Америке я соскучился по натуральным продуктам, выращенным под жарким южным солнцем.

Путь к рынку пролегал мимо магазинчиков с курортным ассортиментом. На третий день своего пребывания, в открытых дверях шляпного салона, я углядел продавщицу, поразившую мое воображение. Это была довольно высокая брюнетка с пышными формами, которые едва прикрывал легкий летний сарафан с глубоким декольте.

Я вошел в салон и сделал вид, что интересуюсь стендом с мужскими летними кепками. Продавщица сдержанно и даже холодно ознакомила меня с ассортиментом и удалилась в глубину салона, общаясь с другой покупательницей.

Даже если я куплю кепку, у меня не будет повода сюда вернуться – рассудил я и, приценившись к одной из них, обещал продавщице подумать.

– Только не очень долго – предупредила меня она, товар быстро раскупается, я буду здесь до шести часов вечера, а потом ухожу.

– Что ж, я могу прийти завтра.

– Завтра я не работаю, у меня смена через день.

– Тогда я загляну послезавтра.

– Смотрите сами, как вам будет удобно. – холодно попрощалась со мной продавщица.

Так иногда случается, что мимолетное знакомство сначала оставляет яркое впечатление, но спустя короткое время быстро забывается. Но на этот раз все происходило иначе. Узкое лицо с забранными назад длинными волосами, черные глаза, а более всего, пышные формы продавщицы при узкой талии, продолжали владеть моим воображением.

Мне нужно было успеть поставить оградку на могиле мамы, и на некоторое время я погрузился в известные хлопоты, не переставая думать о том, как найти подход к этой странной женщине. То ли ее не идущая к яркой внешности холодность, то ли давно сложившийся архетип южной красавицы из итальянского кино, какой-то магической силой занесенный в провинциальный городок, – что-то определенно заставляло меня мыслями возвращаться к предмету своего внезапно вспыхнувшего вожделения.

Один местный таксист-армянин, дал мне дельный совет, когда я поделился с ним своим сомнениями.

– Это Кавказ, братан, не надо много думать, зайди прямо к магазин и спроси ее: замужем она или нет.

Простой совет моментально разрешил все мои сомнения.

Через день, как мы ранее и условились с продащицей, я зашел в салон.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! Помните меня?

– Конечно, вы кажется хотели купить кепку.

– Честно говоря, я не хочу покупать эту кепку, я просто зашел с вами поговорить.

– Не хотите, не покупайте, чтобы поговорить не нужен повод. Что вас интересует, какие темы?

Такой неожиданно теплый прием меня слегка обескуражил, но более всего обрадовал и вдохновил.

– Вы сегодня какая-то другая. В прошлый раз вы выглядели более строго и официально.

– Просто я всегда боюсь общаться с покупателями-мужчинами, вдруг, следом зайдет его жена и устроит мне скандал. Но вы, я смотрю, сегодня подготовились.

– Что значит подготовился?

– В прошлый раз у вас было кольцо на пальце, сегодня вы его сняли. Следовательно, вы здесь без жены.

– А вы замужем?

– Я разведена. Мне тридцать семь, у меня взрослый семнадцатилетний сын.

– Мне чуть больше пятидесяти, у меня две взрослые дочери, я женат, но семья живет в другой стране

– Что мешает вам жить вместе?

– Ничего. У меня даже есть билет на самолет. Ровно через неделю и один день я должен буду улететь, но мне, честно говоря, очень не хочется.

– Странно. Многие из России мечтают уехать жить за границу. Я бы тоже хотела, чтобы мой сын уехал жить к своему биологическому отцу в Германию на учебу. Мы сейчас собираем документы для получения визы. Что вас там не устраивает?

– Я слишком люблю русских женщин, мне трудно жить без флирта, а за границей это практически невозможно с моим знанием языка, да и законы на Западе таковы, что можно довольно легко нарваться на неприятности.

– Понятно, поэтому вы сейчас здесь отрываетесь. Я бы тоже так хотела.

– Что же вас сдерживает?

– Что сдерживает? Вы смейтесь, наверное. Это Кавказ! И это маленький город, здесь всем сразу все становится известно: кто, с кем и сколько раз. У меня взрослый сын, и я бы не хотела, чтобы друзья называли его мать шлюхой.

– Непохоже, чтобы вы были отсюда родом, у вас нет местного говора.

Женщина рассмеялась.

– За девять лет жизни здесь, я его так и не приобрела. Мы переехали сюда с сыном из Нижневартовска после моего развода. Я думала, что здесь Европа, а попала в Азию.

– А в чем разница?

– Ну, знаете, там я могла позволить себе более открытую одежду, могла, например, не одеть под платье нижнее белье, здесь это исключено. У вас такой взгляд, будто вы меня осуждаете. Может быть я слишком откровенна?

– Напротив, мне это приятно, это говорит о том, что я вызываю у вас доверие. Мне очень хотелось бы познакомиться с вами поближе.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Буду откровенной до конца, мне тоже бы хотелось познакомится с вами поближе, но здесь так устроено общество, что если об этом узнают, тебя сразу сочтут продажной женщиной и будут с тобой вести себя соответствующе. Я уже с этим сталкивалась, и не раз. Проще принять правила и под них подстраиваться, чем постоянно попадать в неприятные истории. Кстати, сегодня очень жарко. Я постоянно обрызгиваю себя из пульверизатора, хотите на вас побрызгаю, вы кажется слегка перегрелись.

Женщина подошла ближе и направила струю распыленной воды мне в лицо, а затем себе на открытые плечи и грудь.

– А хотите, приходите завтра, я буду работать с одиннадцати, а вечером можем куда-нибудь сходить поужинать. Знаю одно неплохое место, где хорошо готовят и можно спокойно посидеть без лишних глаз. Я и так с вами сегодня заболтались, могут заметить и передать хозяйке, а мне бы не хотелось потерять это место. Мы работаем на процентах и у меня почти всегда самая высокая выручка – просто я умею общаться с покупателями, только и всего.

– Самые активные покупатели это мужчины, я угадал?

– Не угадали. Женщины гораздо общительней и любопытней.

– Хорошо, я приду, мы поболтаем, а потом сходим куда-нибудь. А мы ведь даже не познакомились. Меня зовут Алик.

– Алик? Какое необычное для русского мужчины имя.

– Так я же с Кавказа. В армию призывался из этого города, у меня здесь мама жила, она и похоронена на Франчихе, мальчиком зеленью на рынке торговал. Местные меня за своего всегда принимали.

– Интересно. Ладно, еще поговорим. Приходите завтра, я вас буду ждать.

– Вы так и не назвали своего имени.

– Анна, зовите меня Анной. Мне не нравится мое настоящее имя, поэтому я представляюсь тем именем, которое, я себе выбрала. Что-то вроде творческого псевдонима. Я немного рисую для себя. Может когда-нибудь я вам покажу свои работы.

– Я вас понимаю. Меня тоже большинство моих знакомых знают как Олега.

– У нас много общего, оказывается!

– Хотел бы я взглянуть на ваши работы. Где вы их храните?

– Дома, разумеется.

Анна выразительно посмотрела мне в глаза и от этого взгляда у меня в душе что-то перевернулось и растеклось по телу приятной обволакивающей негой.

Я попрощался и пошел вверх по улице в сторону парка, находясь под впечатлением от состоявшегося разговора. Будущее обещало мне интересное приключение, и я был поражен, как быстро сбываются мои мечты, стоило мне чего-то очень сильно пожелать.

На следующий день я был в салоне еще до обеда. Температура на улице росла с каждым днем. На Анне был другой сарафан, не так сильно открывающий грудь, но, в тоже время, я не заметил и бретелек от бюстгальтера на ее загорелых плечах.

Анна сидела за высоким прилавком так, что с улицы ее почти не было видно.

– Так жарко. Я сегодня без белья. – сразу задала тон беседе Анна.

– А я вас сразу и не разглядел, первое ощущение, что в салоне никого нет.

– Да и так с утра практически никого не было. Сегодня обещали, что температура под сорок будет – народ на улицу не выходит, так что выручки не жди, просижу как дура одна целый день. Давай с тобой, что ли поболтаем, ничего что я на ты?

– Да, давай будем на ты. Я думал, что ты ради прикола со мной на вы разговариваешь.

Ты сегодня не боишься, что тебя хозяйке заложат?

– Ну, заложат, так заложат, я все-равно решила от нее уходить в конце сезона. Она мне процент с выручки платит каждый день, вернее, я сама забираю – такая у нас с ней договоренность, так что меня зарплатой не удержишь. Так ты сказал, что через неделю улетаешь? А то оставайся, здесь баб незамужних полно, найдем тебе пару.

– Мне не всякая подойдет.

– А тебе какие женщины нравятся?

– Типа тебя. Свободные, красивые, незакомплексованные.

– Ты считаешь меня красивой?

– Ну, да, все при тебе: лицо, волосы, ноги, грудь.

– Как ты можешь судить о моих ногах, у меня сарафан в пол?

– Ну, так, можно догадаться.

– Только догадаться? Посмотреть не хочешь?

Женщина подняла сарафан до бедер и я обомлел: под ним действительно совершенно ничего не было надето.

–Так лучше видно? Нравится?

Я почувствовал легкое головокружение, то ли от прильнувшей к сердцу крови, то ли действительно становилось слишком жарко, от чего создавалось ощущение нереальности происходящего.

– Ладно, побаловались и хватит! – решила Анна, одернув сарафан. – Еще здесь возбудишься, что я с тобой делать буду?

– А ты сама от этого не возбуждаешься?

– Возбуждаюсь, конечно. Я женщина страстная, тем более, без мужчины.

– И как ты выходишь из положения?

– Мастурбирую, ты как думал? Мне минимум два раза в день нужно, иногда днем прихватываю, даже здесь, когда никого нет. Не могу без этого, иначе буду злая и нервная, а в таком настроении много не заработаешь, покупатели ласку любят.

– Да у тебя почти весь ассортимент женский!

– А женщины не люди что ли? Сюда кто только не заходит, я сразу замечаю как на меня смотрят. Бывало, что ни с того, ни с сего по руке вдруг проведут – не знаешь как реагировать.

– Тебя, что ли женщины заводят?

– Они сами на меня заводятся, я – нет, я мужиков люблю.

– Но ты бы могла ответить на женскую ласку?

– Почему нет? Я могу поласкать в ответ. Я смотрю, что тебя такие темы возбуждают, я не права?

– Я же скрытый нимфоман, мне интересно все, что связано с сексом.

– Блин, я тоже от этого завожусь. Представляешь, я и по дому почти голой хожу. Я бы и голой ходила, да у меня сын взрослый, хотя я считаю, что ему полезно видеть обнаженное женское тело, чтобы он за первой юбкой не побежал. Да он и не побежит, это точно. Спокойно на баб реагирует, он маму свою больше всего любит.

– К мужчинам не ревнует?

– Да может и ревновал бы, если бы у меня был кто-то. Он и так обижается, если я где-то задерживаюсь, не разговаривает со мной, может неделями не общаться. Я поэтому к себе никого, практически, не приглашаю. Да и не хочу, чтобы соседи видели – слухи мигом полетят по городу. Меня тут один мужик крутой второй год добивается. Но с местными нельзя слабину давать – мигом в рабство попадешь, они же женщину за человека не считают, а я свободу люблю. Потому и работаю всю жизнь – финансовая независимость самое главное. Сегодня, вот, ни рубля еще не заработала, я так не могу. Мне тысячу в день – минимум надо сделать.

– Грудь покажи.

Анна мельком посмотрела на выход. Редкие прохожие с сонными от жары лицами равнодушно проходили мимо магазина, даже не подымая глаз на витрины.

– На, смотри, пожалуйста – Анна спустил бретельки сарафана и обнажила тяжелую красивую грудь с крупными набухшими от возбуждения сосками – Мне и самой нравиться себя демонстрировать, я в душе эксгибиционистка, наверное.

– А мне нравиться смотреть. Всю свою жизнь мечтал встретить такую женщину.

– Понятно, похоже ты не слишком избалован.

– Считаешь меня озабоченным?

– Я еще не решила, но, похоже, что ты нуждаешься в допольнительном кормлении, раз пялишься на голые сиськи других баб.

– Такие формы как у тебя не часто встретишь.

– Я заметила, что ты возбудился. У тебя встал даже.

– Ты действительно красивая, умная женщина, и ты в моем вкусе.

– Про ум ты так же, как про мои ноги догадался? У меня вроде не было повода его демонстрировать.

– Ноги покажешь еще разок?

– Ты на ноги хочешь посмотреть или на что-то еще? Вряд ли тебя действительно интересует мой ум.

– Покажи пизду.

– Фу, как грубо! Почему бы не назвать ее как-то иначе?

– Влагалище?

– Ты какой-то грубиян, хотя с первого взгляда производишь впечатление интеллигентного человека: очки, шляпа.

– Поэтому я и хочу приобрести кепку, чтобы сменить имидж. По крайней мере, сделаешь хоть какую-то за день выручку. Покажи!

– Пожалуйста, называй ее киской.

Анна подняла сарафан и раздвинула бедра.

– Киска это пошло. Мне нравиться называть вещи своими именами.

– У меня даже влага выделилась.

Анна запустила пальцы внутрь.

– Покажи грудь.

– Пожалуйста. Я сейчас, кажется, кончу.

Женщина издала легкий стон и её бедра сжались в конвульсии. Тело Анны было практически полностью обнажено, я даже заметил пирсинг в ее пупке.

– У тебя красивое тело. Очень женственное.

– О, боже! – я кончила.

Анна извлекла пальцы, достала из-под прилавка гигиеническую салфетку и вытерла блестящую от влаги руку.

– Я вся теку. Это все из-за тебя. Мне даже подмыться негде. Я смотрю, что у тебя тоже встал. Как-то очень, уж, заметно.

– Это потому, что я тоже не ношу под шортами белья в жару.

– Как насчет вечера, мы идем с тобой в ресторан?

– Идем. Во сколько ты заканчиваешь?

– Обычно в восемь, но сегодня я хочу закрыться пораньше, все-равно покупателей нет и не будет. Давай встретимся около шести на площади?

– Договорились.

Анна привела одежду в порядок, ее дыхание постепенно выровнилось, но румянец возбуждения не торопился покидать её лица.

– Как ты пойдешь с таким стояком?

– Хочешь мне помочь?

– Нет, не здесь, сюда в любой момент могут войти. Я и так с тобой слегка потеряла голову.

– Возьми деньги. – Я передал Анне тысячу одной купюрой, снял с витрины кепку, надел ее на голову и направился к выходу.

– Кепка стоит полторы! – окликнула меня на выходе Анна в последний момент, опешив от моей наглости.

Я невольно усмехнулся. Выглядело все так, будто я хотел лихо надуть продавца.

Я вернулся к витрине и повесил кепку на место.

– Ладно, кепки не нужно. До вечера! Буду ждать тебя в шесть на площади.

– До встречи, Алик! Теперь я вижу, что это имя тебе подходит. – засмеялась Анна.

Я вышел из салона в несколько замутненном сознании. Я смотрел на улицу и не узнавал её, затрудняясь с выбором направления. Нет, это не сеанс магии, и я действительно стою у дверей обыкновенного шляпного салона, и все же этот странный город и его необыкновенные обитатели наводили меня на мысль, что со мной здесь происходят какие-то удивительные события.

Гостиница, в которой я проживал, находилась прямо в парке. Это, наверное, было её главным преимуществом, плюс невысокая цена за благоустроенный номер. В номере, правда, не было окна. Надо заметить, что и в других, более дорогих номерах отеля, не было окон, вернее они были, но в потолке. Совсем крохотная мини-гостиница на три номера с шикарной стойкой регистрации в греческом стиле и постоянно дежурившими двумя сменными администраторами, одна из которых была вдова, другая крепко выпивающая выпускница консерватории моих лет. Вдова меня мало интересовала, а вот с бывшей выпускницей консерватории мы легко сошлись на почве бескорыстной привязанности к дагестанскому коньяку, который мы периодически распивали вместе в ее смену. Дамой выпускница была солидной, и когда напивалась, то начинала разговаривать матом. Я с удовольствием поддерживал интеллектуальную беседу. Женщина вот уже два года как была в разводе, я был озабочен поиском партнерши и самой популярной темой наших разговоров был секса. Звали даму Антониной. У нее был низкий голос, напоминавший мне голос совы из мультика про Винни-пуха.

Несмотря на пышную грудь, которую я конечно же сразу оценил, я не рассматривал женщину в качестве потенциального сексуального партнера и поэтому со всей откровенностью делился своими впечатлениями от минувшего дня. Отсутствие реального успеха на сексуальной ниве компенсировало богатство впечатлений и нам было о чем поговорить. Тоня живо сопереживала моим поискам и, приходя на смену первым делом интересовалась, удалось ли мне на этот раз кого-то привести в свой номер или нет.

Антонина рекомендовала мне быть с женщинами более романтичным и не говорить им в лоб, что собираюсь с ними переспать. Я объяснял ей, что мне как раз нравиться быть честным и не плести сети, так как этот прием мне, во-первых, осточертел, а во-вторых, я сильно ограничен во времени, поскольку собирался через неделю вернуться в Москву. То, что из Москвы мне предстоит перелет в Штаты я ей не говорил, чтобы не будить женского любопытства и не множить лишних вопросов.

Тоня, впрочем, была не единственной поверенной в моих интрижках. Как-то так само-собой получилось, что параллельно я завел себе еще одну подружку-слушательницу и советчицу, торговавшей путевками прямо напротив павильона минерального источника. На контрасте с пышногрудой администраторшей, это была миниатюрная брюнетка чуть старше меня, с хорошей фигурой и миловидной, прекрасно сохранившейся внешностью. Звали ее Оксаной. В наших с ней разговорах присутствовал элемент флирта, что, однако, не мешало мне в любой момент прервать беседу и увязаться за приглянувшейся мне одинокой курортницей, пришедшей на водопой. Наташа была на работе, а я на охоте. Древняя тактика хищника в пересыхающих от зноя прериях хотя и не приносила ярких побед, но была довольно эффективным способом ненавязчивого, ни к чему не обязывающего знакомства.

Переполненный впечатлениями после посещения шляпного салона я остро нуждался в опытной слушательнице и трезвом взгляде со стороны.

Поскольку у Антонины был выходной, я пошел к источнику. Оксана была на своем рабочем месте и как всегда первым делом осведомилась о моих любовных успехах.

– Ноль. Пока ноль! – многозначительно произнес я и пошел к бювету наполнить свой стакан минералкой.

– Что значит пока? Ну-ка, колись, подцепил кого-то? – взяла меня с оборот Оксана, как только я неторопливой походкой вернулся к стойке с предложениями посетить красоты Северного Кавказа.

Я заметил, или мне показалось, что в глазах Оксаны блестнули ревнивые огоньки. Наши отношения находились на грани дружбы-флирта, у которой, впрочем, как уверяла меня сама Оксана, нет любовной перспективы.

– Во-первых, у меня уже есть молодой любовник, а во-вторых, если я буду спать с каждым курортником в этом маленьком городке, я довольно быстро приобрету дурную славу.

Знакомая песня. Я, впрочем, не слишком настаивал. Пару раз после работы я приглашал Оксану в кафе, где я угощал ее кофе, только и всего.

Разумеется, я пересказал ей свое сегодняшнее приключение в шляпном салоне, исключив из рассказа лишь некоторые детали, по которым она могла бы опознать конкретный магазин и конкретную женщину.

Рассказ поверг Оксану с шок. Она и в мыслях не держала, что в ее патриархальном, застрявшем где-то в 80-х годах прошлого века городишке, могут пылать подобные страсти.

– Она проститутка, что ли?

– Почему сразу проститутка, может просто соскучившаяся по сексу одинокая женщина.

– Не могу себе представить, что просто одинокая женщина будет мастурбировать на глазах незнакомого человека, да еще на своем рабочем месте.

– Может она хотела произвести на меня впечатление?

– Произвела?

– Произвела.

– Ты так со свои впечатлением по улице и пошел, да? Никого не напугал?

– Да народу мало на улице. Жарко сегодня.

– Так ты что, в ресторан собираешься ее вести?

– Конечно, мне же интересно продолжение истории.

– Смотри, чтоб тебя не развели на деньги. Может у нее сутенер есть.

– Да не похоже. Говорит, что инъяз закончила, с мужем развелась, приехала с Севера, работы нет, пошла торговать.

– Насчет торговать она не соврала. Только шляпками ли она торгует – вот в чем вопрос. Ладно, мне самой интересно, как у вас все сложится. Завтра расскажешь. Будь осторожен только – это Кавказ, если за ней мужик стоит, могут и голову оторвать. Попадешь как кур во щи – герой-любовник. Телефон хоть оставь свой, на всякий случай. Позвоню тебе, если завтра не объявишься.

– Ну, слушай, наговорила всего, мне самому страшно стало.

– Это хорошо. Ты слишком расслаблен.

– Ладно, я понял. Буду собран и осторожен, хотя бабы это моя страсть, ничего с собой поделать не могу. Я общительный очень, а секс – самая лучшая форма общения, человек познается в постели.

– Ну, удачи тебе, теоретик. Много не пей, а то сорвешь практику.

– Постараюсь. В меня много и не лезет никогда. Если переберу, сразу назад просится. Чего смеешься?

– Вот ты чудак, все-таки. Представила тебя с тазиком у постели красавицы.

– Да было уже, что-то подобное. Слава Богу, женщины домой торопились, а то бы опозорился.

– Женщины? Так ты не к одной сразу клеился, что ли? Ты мне эту историю не рассказывал.

– Да двое их было, одна брюнетка, вторая блондинка, и обе симпатичные. Так и не смог определиться. Бутылок пять шампанского на троих выпил, еле до номера дошел, какой там секс, к чертям, мне бы ни в жизнь их не объехать. Хорошо, что не согласились со мной в номер подниматься, точно бы опозорился.

– Видать, тебя какая-то баба заговорила. Ну, может и повезет тебе напоследок. Пожалеет какая-нибудь. Сколько у тебя дней отпуска осталось?

– Неделя.

– Ну, не оплошай!

– Может не ходить, с тобой договоримся?

– Иди-иди, стар ты для меня.

– Ты же старше.

– А кто мне мои годы даст? Юбочку коротенькую надела, причесочку сделала и вперед. Мне тридцатилетние парни прохода не дают. А ты если еще потаскаешься немного в таком темпе, скоро ноги носить не сможешь, придется тебя родным с курорта на колясочке увозить.

– Любишь ты подкладывать. За это мне и нравишься. Ничего, будет и на моей улице праздник.

– Гей-парад, что ли? Ты может не той ориентации, вот у тебя ничего с женщинами и не получается. Рассказываешь мне какой ты герой-любовник, а у самого уже и не работает ничего.

– Да, знаешь, чем больше я здесь нахожусь, тем меньше мне хочется.

– Так ты воды сколько хлещешь каждый день, я за тобой наблюдаю. По три стакана за раз. А в ней бром, если ты не знал.

– Да и ладно. Я уже просто по инерции за бабами бегаю, чисто из спортивного интереса. Мне больше с ними разговаривать нравиться, общаться. С мужиками так не поговоришь, они зажатые слишком, так что с ориентацией у меня все в порядке.

– А почему с мужиками не поговоришь? Я, вон, с тобой общаюсь регулярно и ничего.

– Так я и не мужик вовсе.

– А кто ты?

– Я ангел.

В шесть я уже стоял на площади, ожидая Анну. Она немного опаздывала. Я развлекал себя, разглядывая лениво прохаживающихся отдыхающих. Обычно, часам к восьми, парковочную площадку неподалеку оккупируют молодые люди на недорогих машинах, оснащенных мощными акустическими системами, с помощью которых они пытаются растопить девичьи сердца немудрящими песнями с кавказским акцентом. Но сейчас было короткое время затишья – переход жаркого южного дня в томные сумерки. Еще час-другой и скамейки парка заполнятся целующимися парочками и мобильными группами людей постарше, с закуской и алкоголем.

С двадцатиминутным опозданием на площади появилась Анна. Волосы ее были распущены, шла она не спеша, слегка покачивая бедрами и улыбаясь.

– Извини за опоздание, пришла хозяйка, нужно было свести кассу за два дня работы.

Я слегка приобнял Анну за талию, давая понять, что можно забыть о работе и подумать о чем-то более приятном.

– Ну, что куда идем ужинать? Какую кухню ты предпочитаешь?

– Я тебе говорила, что знаю один хороший ресторан – он, правда, на выезде из города, но там всегда отлично кормят и там не будет столько посторонних глаз, как здесь в курортной зоне.

– Далеко от сюда?

– На такси рублей сто пятьдеся, не больше.

Мы вызвали такси и уже через несколько минут были в ресторане.

Ресторан снаружи не производил яркого впечатления. Заведение располагалось на первом этаже стандартной панельки, но внутри было довольно уютно. Каждый столик был отделен декоративной изгородью, горел приглушенный свет, персонал настроен доброжелательно и любезно.

Блюда и напитки выбирала Анна, я лишь следовал ее советам. В результате, у нас на столе оказалась бутылка грузинского вина и несколько тарелок с разнообразными закусками, названия которых я даже не старался запомнить – так я был поглощен женщиной, сидевшей со мной за одним столом на расстоянии вытянутой руки.

Через какое-то время я воспользовался этим обстоятельством и незаметно под столом положил ей руку на бедро.

Анна была оживлена. Было заметно, что она чувствует себя здесь как рыба в воде. Она активно и с удовольствием ела все, что мы заказали и, сверкая глазами, пила красное вино, чувственно при этом улыбаясь. Рука моя поднималась все выше и выше, постепенно исследуя все новые пространства на ее теле. Никогда прежде я не сидел в ресторане с женщиной, под юбкой у которой не было нижнего белья. Не то, чтобы это обстоятельство лишило меня рассудка, но ситуация была нестандартной и будила мое любопытство.

Мы заказали еще одну бутылку вина и я заметил, как быстро Анна хмелеет.

– Я вообще-то не пью, но сейчас мне очень хорошо и я немного позволила себе лишнего. Ты мне нравишься, честно сказать, но я не собираюсь ложиться с тобой в постель в перый же вечер.

– Напрасно. Зачем терять время, мы потом можем о нем пожалеть. У меня и без того осталось четыре дня.

– Сейчас мы допьем вино, ты закажешь мне такси и мы расстанемся до завтра. Я тебя действительно хочу, но сейчас я слишком пьяна, чтобы принимать какие-то решения. Давай отложил все до завтра. Ты не пожалеешь, я обещаю.

Я чувствовад жар ее губ у своей щеки и мне очень хотелось ее поцеловать. Может мне показалось, но боковым зрением я отмечал, что официанты заинтересованно наблюдали за этой сценой, сгрудившись где-то за моим плечом в глубине зала.

У девушки, принесшей счет, я тоже заметил подобие улыбки, промелькнувшей тенью на ее приятном, без признаков порока, молодом лице.

– Почему они на нас так смотрят? – поинтересовался я у своей спутницы. – Они тебя знают?

– Думаю, они просто нам завидуют.

Мы вышли на улицу и почти сразу же стали целоваться.

– Давай не здесь. – Анна увлекла меня в глубину двора в густую южную зелень, но и там, на дорожке, то и дело появлялись прохожие.

Улучив момент, я в одно мгновение присел на коленях и, поднырнул под широкий подол сарафана.

По телу Анна прошла волна возбуждения, но она с силой одернула сарафан и отстранилась.

– Ты сумасшедший. Что ты делаешь?

– Мне захотелось тебя попробовать.

– Пожалуйста, давай не будем мучать друг друга. Вызови мне такси. Я тебе позвоню и мы встретимся завтра. Сегодня я не могу. Меня дома ждет сын, он и так устроят мне скандал, что я задержалась, да еще вернулась домой пьяная.

– Можно я тебя провожу до дома.

– Ни в коем случае. Тут каждый таксист знает, кто где и с кем живет. Я не хочу, чтобы обо мне распускались слухи, я и так у всех на виду – одинокая, молодая.

– Какая тебе разница, ты независимая женщина.

– Трудно женщине быть независимой на Кавказе, поверь. Даже если она сама зарабатывает на жизнь, всегда найдется тот, кто захочет взять над ней власть.

– Я все же вызову такси, довезу тебя до дома, а потом этой же машиной вернусь к себе в гостиницу.

– Хорошо, только прошу тебя вести себя прилично в салоне.

– Если ты сама не начнешь распускать руки, дорогая.

– Ты на самом деле наглый. Внешность обманчива.

– Кто ошибался раз, может ошибиться и дважды. Я очень нежный, ласковый и ранимый.

Когда машина подъехали к дому Анны, я ненадолго вышел, чтобы проводить ее до ворот.

– Подожди секунду – попросила Анна и зашла в дом.

Через пару минут она вышла и предложила мне ненадолго зайти в дом, чтобы выпить по кружке чая.

Я расплатится с таксистом и отпустил машину.

На пороге нас встретил долговязый подросток. Он был явно недоволен визитом ночного гостя.

– Данила, познакомься – это Алик. Алик – это Данила, мой сын. – представила нас друг другу Анна.

Данила ни слова не говоря, развернулся и побежал по лестнице наверх.

– Обиделся на меня, за то, что я пришла поздно. – извинилась за сына Анна – ничего, он скоро успокоится, давай я поставлю чайник, переоденусь и покажу тебе дом.

Когда Анна, переодевшись в «домашнее» предстала в нем передо мной, я на секунду прикрыл глаза, чтобы убедиться в том, что я не сплю и передо мной не явление из моих юношеских эротических фантазий, а настоящая зрелая женщина из крови и плоти. Домашний наряд Анны представлял собой полупрозрачный пенюар, под которым не было ни нитки белья.

Анна предложила мне экскурсию по дому и я последовал за ней словно Алладин, попавший в пещеру чудес. Вопреки ожиданию, обстановка в доме была самой обычной – ни тебе шатров, ни ковров на стенах, ни восточных балахинов. В комнатах было чисто, прибрано и аккуратно. Портреты на стенах, лаконичная современная мебель, качественная отделка и драпировка стен. Неожиданно для себя я окунулся в атмосферу домашнего уюта, в которую хотелось погрузиться, которой хотелось принадлежать, словно бы я после долгого отсутствия вернулся в родной дом, где меня ждали близкие люди.