Текст книги "Вера Стрельцова расцветает"

Глава пятая

ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС секретарши Лидии Бубенцовой настал! Хотя фанфар, салютов и криков ликующей толпы не было слышно, хотя действо происходило не на голливудской сцене, а всего лишь в буфете телестудии, Лидия ощущала себя на самой вершине Олимпа Славы. Ибо несколько пар глаз, полных голодного интереса, в эти минуты были устремлёны исключительно на неё. Риторические таланты Лиды явились миру во всей красе:

– … Можете считать вчерашний театральный выход госпожи Стрельцовой началом её карьеры “официальной любовницы”, дорогие коллеги. То всё серой мышью бегала, передовика производства изображала, а тут – очочки сняла, причёсочка, декольте напоказ, то, сё. Видели бы вы её макияж! Из журнала скопировала, почти наверняка. А я с муженьком сначала её и не узнала. Смотрю – Стас с какой-то рыжей девицей в партере сидит. Думаю: кто такая, откуда? Пригляделась… Королева телестудии собственной персоной! Улыбается, как чеширский кот… вернее, кошка! – оживлённо просвещала “отдел новостей” Лида. – Конечно, отчего бы ей не улыбаться? Прибрала Вера к белым ручкам нашего Стаса, никто и не заметил. Молоденькая, свежая, с шефа глаз не сводит, провоцирует чуть ли не в открытую – какой нормальный мужик от такой возможности откажется? На театр раскрутила – отношения обнародовать, значит… Знаете, что Стас ей на днях сказал? Расцвела ты, говорит, Вера, как роза! Представляете? Я лично слышала, около приёмной стояли голубки. А перед нами всё интеллигентку изображает, не подступись к ней с нормальным разговором. – Под нормальным разговором Лида понимала перемывание костей некоторым сотрудникам. – Да уж, проглядели мы Верочку… Будет теперь наша красотка Стасом вертеть. Из таких-то тихонь самые стервы и получаются!

– Это уж ты слишком, Лида, про стерву, – нарушил молчание слушателей телеоператор Андрюха. И добавил неловко, – Наверное, просто любовь у неё. Девчонка молодая, возраст такой. И хорошая она как человек.

– Ах, Андрюша, какой ты наивный, честное слово! Словно ребёнок рассуждаешь! Вспомни хоть один случай, когда подчинённая затаскивает в постель начальника “из простой любви”? Я лично ни разу такого не встречала, хотя в трёх организациях поработала.

Слушатели обменялись многозначительными взглядами.

Андрей потупился, сосредоточенно разглядывая ботинки. Он был явно не согласен, но в спор вступать не хотел – в ситуации не разобрался до конца.

Вадим, второй телеоператор, что-то на ухо шепнул симпатичной Лене Милявской, от чего та приглушённо, в ладошку, захихикала.

– Я сама заметила – она так посвежела, повеселела в последнее время. Мне говорила, книги какие-то читает. Но что это из-за Станислава… как-то даже не верится, я ничего не подозревала, – с недоумением, очень тихо сказала Андрею тактичная Ольга, которая готовила субботние “Новости культуры”.

– С лица воды не пить, Ольгуня, – ухмыльнулся второй телеоператор Вадим (услышал-таки!). – Я таких баб знаю. Только и ждут момент подстилкой для какого-нибудь “кошелька на ножках” стать. – Говоря прямо, однажды Вера “отшила” Вадима, и самолюбие его ждало отмщения.

Ольга передёрнула плечами от пошлой реплики, но промолчала. Она не любила конфликтовать. Если человек чего-то важного в жизни не понимает – это, как говорится, его проблема. Прислушалась к Евгении, которая была на этом импровизированном “профсобрании” самой старшей и слыла “авторитетом”. Евгения взглянула на часы – через десять минут начнётся утренняя “летучка”, надо из буфета расходиться (а никто и не позавтракал, всё Лидины байки слушали), сказала коротко и веско:

– Ну, вот что. Стрельцовой о том, что мы в курсе её любовных дел, ни слова. Обойдёмся без намёков и косых взглядов. Чтоб не спугнуть. Будем наблюдать дальнейшее развитие событий. Если начнёт наглеть, “права качать” – на место поставим. И ты, Лида, тоже помалкивай, дальше информацию не распространяй. Если что ещё заметишь – только нашему отделу сообщишь. Не будем сор из избы выносить раньше времени.

– Конечно, Женечка, я же всё понимаю! – поспешила уверить Лида. – Только вам и сказала о своих наблюдениях, может, примите какие-то меры. Эти новички совсем обнаглели, никакого стыда у них! – тут Лидочка немного пережала: сама она работала в организации примерно столько же, сколько и Вера.

– Ну, так-то Вера на шефа не бросалась в открытую. У него тоже своя голова на плечах есть, чего ты так уж на неё одну всё валишь, – опять выступил в роли адвоката Верочки Андрей. Он чувствовал, что её надо защищать (больше, кажется, некому).

– Знаешь, Андрюшенька, женщине не обязательно “бросаться” на мужчину, чтобы его заполучить. Достаточно кое-какие женские штучки применить, закинуть наживку, что она и сделала очень умело. Сам бы он на эту мышь никогда серьёзно не посмотрел. Не его полёта птичка… Ой, простите! Мне уже пора! – взглянув на наручные часики, Лида всполошилась и побежала на свой пост в приёмную – вот-вот генеральный на работе объявится.

Через две минуту разошлись и “новостники”. Буфетчица Нина Ивановна печально покачала головой, принялась убирать кружки с нетронутым кофе и тарелки с пирожками. Было жаль Веру. Журналистка ей нравилась: всегда здоровалась, интересовалась семейными делами и здоровьем Нины Ивановны, про внука спрашивала. Но Лиде тоже как не поверить? Все факты на стол выложила блондиночка. Ох, и не любила эту болтливую девицу Нина Ивановна! Однако против правды, как говорится, тоже не попрёшь. Конечно, в расчётливость и корыстность Верочки не верилось, скорей всего, Андрей прав: влюбилась девчонка по уши в начальника, дело-то молодое. Ну, а он и не удержался. Давно без женщины живёт, понять мужика можно. Вот Верочке несладко теперь в коллективе придётся. Может, в глаза ничего и не скажут, но за глаза-то ещё не раз осудят, и палки в колёса постараются вставить. Наверное, и выжить попытаются. Как ту журналистку – ещё до Веры это было, года четыре назад, – которая всё хотела в лидеры выбиться. Заклевали! Сама ушла, по собственному желанию. Нина Ивановна грустно вздохнула и вслух произнесла: “Знала б ты, Вера, какую кашу заварила!”.

Глава шестая

Из книги “Стратегия женского успеха” Верочка уяснила для себя три важные вещи: первое – успешная женщина должна, прежде всего, ВЫГЛЯДЕТЬ успешной – и в глазах окружающих, и в своих собственных глазах; второе – успешная женщина должна ставить перед собой смелые цели и уверенно идти к ним, ничего и никого не боясь; третье – успешная женщина должна уметь наслаждаться промежуточными результатами на пути к своим целям. Применительно к свиданию, получалось, что первые два правила были ею выполнены безукоризненно: она прекрасно выглядела и она ОСМЕЛИЛАСЬ пойти на эту встречу, то есть навстречу своей мечте, невзирая на возможные последствия в виде сплетен за спиной. А вот с третьим правилом у Верочки вышла проблема – то ли она слишком многого ждала от свидания и не сумела просто расслабиться, получая удовольствие от происходящего, то ли ещё что… Дело уже было за полночь, а Вера всё не спала: грустно вздыхала, перебирала слова и моменты этого вечера, вспоминала, как смотрел на неё Стас (а как он смотрел? вроде, с симпатией… но, пожалуй, не более того) и думала о том, что роль соблазнительницы ей не удалась.

Ещё её пугал завтрашний выход на работу. Мало того, что коллеги будут думать о ней неизвестно что, так ещё придётся смотреть в глаза Стасу и делать вид, что этого странного свидания вовсе не было. Вера запуталась в себе. Посмотрела на часы, посомневалась – и всё-таки позвонила подруге с мобильного. Оксана, видимо, спала – телефонные гудки длились так долго, что Вера успела раскаяться в своём звонке. И тут услышала в ухо:

– Верун, ты совсем спятила. Два часа ночи, мне в шесть вставать.

– Ой, Оксаночка, извини, я такая… – Вера хотела сказать “дура”, но вспомнила совет из книги “говорить о себе только хорошее” и подредактировалась, – Я такая несчастная! Это свидание…

– А, точно, ты же со встречи! Я совсем забыла, такая суета на работе была, внеплановая санитарная проверка, чтоб её… Ну, и как сходила, в чём проблема-то?

– Во мне! – с отчаяньем воскликнула Верочка.

– Ну-ну, зачем так строго? Ты призналась ему в своих чувствах, а он посмеялся?

– Да лучше бы призналась! В том-то и дело, что я вела себя совершенно неестественно, как кукла накрашенная! Кивала и улыбалась, кивала и улыбалась. А он всё про спектакль говорил и так, по работе… Никогда не думала, что окажусь в такой глупой ситуации.

– Ладно тебе, Верун, у тебя просто опыта маловато – по части свиданий. Говорила я тебе – встречайся, общайся с другими мужчинами. Сегодня это тебе очень бы пригодилось.

– Да, ты права, Оксаночка. Но что теперь говорить? Поздно, ничего уже не исправить. Я его разочаровала, как теперь завтра в глаза ему смотреть…

– Ерунду говоришь! – разозлилась Оксана на убитый голосок подруги. – Ты ещё скажи, что жизнь кончена и вообще, пора писать заявление на увольнение! Слушай, Верун: если на первом свидании НИЧЕГО ТАКОГО не получилось, значит, на следующем свидании твои – вернее, ваши – шансы увеличатся! Потому что ты уже будешь знать, чего делать НЕ стоит, и, наоборот, будешь яснее представлять, как НУЖНО себя вести с мужчиной, который тебе нравится.

– Оксан, ну с какой стати он меня опять пригласит? Я его совершенно не заинтриговала…

– С такой стати и пригласит, что он нормальный мужик, а ты была, не сомневаюсь, эффектна, даже если не сказала ничего умного. Кстати, подруга, мужики, когда видят красивую женщину, мало задумываются о её словах, это исследователи установили. Пригласил один раз – второй раз пригласить будет ещё проще! Я тебе при встрече расскажу, как его к этому шагу тонко подвести. Сама же помнишь, в каком я шоке была, когда ты мне сообщила об этом рандеву. Всё отговаривала, отговаривала тебя от Стаса… Ошиблась, выходит. Ну, а раз он пригласил – значит, что-то есть! Ты его зацепила! Вот об этом и думай, подруга! Неужели он не показал, что ты ему интересна?

– Ну… Два комплимента сказал… до дому на своей машине довёз… смотрел иногда с интересом… Не знаю я, Оксан! Просто это было похоже не на романтическое свидание, а, скорее, на дружеский культпоход.

– Комплименты и взгляды?.. Это уже что-то. Вот что, Верун, ты меня прости, но я лягу дальше спать, а то голова гудит, как моя бор-машина. Напоследок скажу тебе одну вещь, а ты уж потом сама подумай, как ею распорядиться: некоторые мужчины по каким-то причинам ПРОСТО БОЯТЬСЯ развивать отношения с женщиной, которая им нравится. Ну, комплексы, например, или какой-то неудачный опыт. Хотя Стас, конечно, на закомплексованного неудачника не похож, но его непоследовательное поведение говорит само за себя: ты ему интересна, деточка, но он чего-то боится. И на солнце есть пятна. Подумай об этом.

– Спасибо, Оксаночка! Я подумаю! – воскресшим голосом откликнулась Вера.

– Завтра позвони после работы. Как там у тебя на работе эту новость воспримут… Ну, всё, подружка! Бай-бай!

Мобильник затих. Верочка воспряла духом.

Глава седьмая

Кому что, а Алечке наибольшее удовольствие в жизни доставляло подчинение окружающих. Уже в пять лет она уверенно командовала мамой, отцом, бабушкой и всеми прочими обожающими её родственниками. Как-то очень быстро она уяснила, что, если гневно сморщить носик, топнуть ножкой и прикрикнуть, то в считанные минуты ей на блюдечке принесут и клубничное мороженое, и вон ту большую куклу, и толстого персидского кота, который основное время суток дремал на подоконнике. Родители на свою доченьку не могли надышаться. Природные белокурые кудряшки, бархатистые розовые щёчки, небесно-голубые глаза… Мама называла её “куколка”. Бабушка ежедневно готовила вкуснейшие детские завтраки-обеды-ужины. Отец, хоть и появлялся дома редко, задаривал игрушками, книжками и украшениями для маленьких красавиц.

В шесть лет Алечка была записана любящими родителями в студию детской моды, где строгая преподавательница заставляла Алечку красиво, изящно двигаться, ходить с прямой спинкой и с достоинством демонстрировать самую разную одежду – от смешных шортиков в рюшечках до элегантных мини-версий женского вечернего туалета. В десять лет Алечка была признанной королевой красоты во всей школьной параллели, десяток мальчиков предлагали ей свою дружбу. Впрочем, ухажёров она держала на расстоянии. Всеобщее внимание было само по себе восхитительно.

Она училась не слишком прилежно, но к каждому учителю умела найти правильный подход, поэтому её знания не судили строго и как бы “авансом” ставили хорошие отметки. В классе она пользовалась авторитетом. Именно на неё смотрели остальные девчонки, когда решали, какую вещицу заказать своим родителям, чтобы выглядеть модно и красиво. Именно она определяла, куда пойти веселиться классом в каникулы, какое прозвище придумать новой учительнице и какое очередное испытание приготовить для “козла отпущения” троечника Горохова. Она не была жестокой или агрессивной. Алечка просто осознавала свою невидимую власть над сверстниками и пользовалась ею в своё удовольствие.

В пятнадцать лет она заявила матери, что “больше в эту тупую школу не пойдёт”, и что у неё есть “свои планы” относительно дальнейшей жизни. Мама побледнела, присела на стул и слабым голосом попросила объяснений. Алечка засомневалась – объясняться или уйти в свою комнату, где её ждал компьютер и стратегическая игра “Стань королевой”. Мать выглядела совершенно растерянной – до окончания школы оставалось ещё два года и никаких признаков “проблемных отношений” со школой у дочери не наблюдалось. Алечка снизошла до комментариев:

– Как ты не понимаешь, мамуля? Я по семь часов каждый божий день сижу за партой, слушаю дурацкие лекции, выполняю дурацкие домашние задания, изучаю дурацкую химию (терпеть не могу!), не говоря уж об этой отстойной литературе и гнусной геометрии. И зачем всё это? В чём смысл-то? Я никак понять не могу. Что я, буду потом великим математиком? Или прославленным химиком?

Мать попыталась что-то возразить, но Аля топнула длинной ножкой и перебила:

– Я выше этой мышиной возни! Пусть кто хочет, тратит свою юность на “школьные годы счастливые”, а я хочу с места в карьер: займусь тем, что мне по-настоящему интересно! И пусть эта школа огнём горит! Со всеми её преподами, уроками, оценками и прочей отсталостью!

– Аленька, девочка моя, неужели ты собираешься устраиваться на работу? – вклинилась мать. – Да мы ж с отцом тебе всё, всё даём, и одежду, и компьютер, и условия, и…

– Причём здесь одежда, маман??? – завопила вышедшая из себя Альбина. – Да плевать мне на эту вашу одежду, да я лучше голая ходить буду, или в спортивном костюме, причём тут одежда-то? Плевать мне на ваши все деньги! Деньги, деньги, деньги – как будто ничего в жизни вообще нет! Только деньги у вас на уме! Как бы папочке контракт повыгоднее заключить! Как бы мамочке премию квартальную не зарубили! Да на какой курорт поедем летом! Да какую машину вы мне подарите после школы! Задолбали уже! Сил моих на вас нет уже!

Мать промолчала. Возражений было много, но Алечку они бы только ещё больше разгорячили. Высказавшись, Алечка уселась в кресло напротив матери и уже спокойней продолжила:

– Я киноактрисой буду. Меня будут во всех журналах, во всех кинотеатрах, во всех телешоу показывать. Я буду у лучших режиссёров сниматься. Пресс-конференции для меня будут специально устраивать. Да я всех одноклассников за пояс заткну. Вот увидишь! Я свою дорогу выбрала, а вы мне не мешайте, уйдите лучше с пути. Зарабатывайте свои деньги, а меня не трогайте. Я сама себе хозяйка, – на этом пафосном месте Алечка гордо вздёрнула подбородок и уставилась в окно.

Мать тяжело вздохнула. Она привыкла к неожиданным всплескам подростковой агрессивности, но такого поворота событий никак не ожидала. Ей казалось, что дочь полностью увлечена школой – ну, пусть не самим процессом образования, так хотя бы отношениями с одноклассниками, школьными мероприятиями, танцевальной студией, куда пошла год назад… Про кино Аля раньше не говорила.

– Послушай, родная моя, – тщательно подбирая слова, начала мать, – Ты, конечно, по-своему права. Мы с отцом много работаем и мало уделяем тебе внимания. Но жить-то хочется хорошо, а не так себе. Для того и работаем. А по-другому в современном мире никак. Конечно, тебе хочется найти своё место под солнцем, это очень правильно. Ты уже большая. Но посмотри: ты сейчас описала приятные стороны кинокарьеры. А знаешь, сколько труда в неё нужно вложить, чтобы достичь славы? Во-первых, пройти обучение в институте, это целых пять лет. Во-вторых, чтобы повезло с режиссёром, который тебе старт даст. В-третьих… актёры потом одной работой и живут – съёмки и днём, и ночью, и в любую погоду, порой в прорубь ныряют – по сценарию, или в горящую избу входят, да мало ли! Ты сначала узнай об этом побольше, доченька. А потом всё обдумай – и ещё раз поговорим. Хорошо?

Альбина гордо хмыкнула, показывая, что остаётся при своём мнении. Встала, скрестив руки на груди.

– Я давно всё обдумала, не учи меня жить. Мне плевать на трудности. И на институт тоже. Многие классные актрисы начинали карьеру с нуля, без всяких институтов. Та же Мэрилин Монро. Я тоже так смогу. Я это сделаю, будь уверена. Учиться этому вообще не надо, были бы способности.

– Но с чего ты начнёшь? Без специального образования?

– С элементарного, мамуля. Я уже всё продумала.

Аля прервала дальнейшие расспросы, удалившись в свою комнату. Заперлась на ключ и упала на кровать. Мечты унесли её в тридевятое кинематографическое царство-государство, где невероятные приключения и восхитительные страсти с черноглазыми красавцами закручивались вокруг неё, героини лучшего в мире фильма под названием “Альбина Дунаевская”.

Глава восьмая

Разговор с женой на проблемную тему в тот вечер не удался. Пока Стас добирался на машине до дому – по пути два раза стоял в пробках (дороги развезло, где лёд, где грязь, авария на аварии) – основательно стемнело. В его высотке празднично горели светом все окна. Можно было предположить, что в такую славную осеннюю погодку нормальные люди сидят в своих гнёздышках, смотрят телевизоры, или читают газеты, или спорят до хрипоты, или занимаются любовью…

Дочка давно спала в своей комнате. Света традиционно жарила котлеты “на утро”. Вкусно пахло пирогами. “С мясом”, – довольно подумал Стас и тихо разделся в прихожей. Ему удалось пройти на кухню по-шпионски: решил сделать жене сюрприз. Но в последний момент Света почувствовала что-то и повернула голову от плиты. Счастливо заулыбалась. Стас был такой красивый, такой мужественный! Ей здорово повезло с ним.

– Привет, лапуля, – заключил её в объятья Стас. – Ну, что, как день прошёл? Как Ксюха, не шалила?

– Шалила, ещё как шалила, – рассмеялась Света, уткнувшись носом в его плечо. – Пироги мне помогала стряпать. Как обычно – вся в муке, с ног до головы. Полчаса “стряпала”, потом я полчаса её отмывала, ха-ха-ха.

– Да уж, – умилился Стас, – Хозяюшка растёт. Жаль, не успел немного с этой дорогой. Обещал сказку перед сном почитать.

– Завтра почитаешь… Ну что, как день рожденья отметили? Как там Олежек поживает? Подругой не обзавёлся? Ты садись, пироги ешь, а я тут дожарю пока.

Стаса долго упрашивать не пришлось: пироги Светкины – искушение не для слабых!

– Отметили скромно по-мужски, – пробурчал он, дегустируя первый золотистый пирог. – Поговорили за жизнь. Я его на работу к нам звал – гиблое дело, ты же знаешь Олега. У друга сейчас грандиозный заказ Интернет-сайта для металлургического комбината. Для него это вопрос чести. А остальные мирские дела его не волнуют. Уж про женщин и говорить не приходится.

– Молодец! Это ж какие деньжищи получит… Хотя толку что-то не видно. Квартиру бы хоть обставил. Приоделся бы… – покачала головой Света. Олег вызывал у неё стойкое чувство женской жалости. Не понимала она, как можно зарабатывать кучу денег и жить чуть ли не бомжом.

– Его уже не переделать, Светуля. Он не для денег создан. Раньше такие, как он, в скиту жили или философские трактаты писали. А сейчас в дизайнеры подались… Да и зачем его жалеть? Он не выглядит несчастным страдальцем. Для него работа – как наркотик: и вино, и женщин, и развлечения заменяет.

Света хотела что-то заметить мужу, но сдержалась: сказать ему о том, что он сам от Олега в этом плане недалеко ушёл, не решилась. Работа, работа, работа… Кадровые перестановки, новые телепроекты, творческие совещания, корпоративные мероприятия, работа в будни, работа в выходные, работа в праздничные дни… Он не замечает, как дочь растёт. Даже новую Светину причёску – впервые без чёлки! – не заметил. О сексе лучше уж совсем молчать. Забыла, когда последний раз было. Подобные эмоции и мысли промелькнули тенью на погрустневшем Светином лице. Стас их не увидел (или сделал вид, что не увидел). Два пирога с мясом сделали своё дело – он расслабился и повеселел. Чмокнул жену в губы, похвалил её кулинарный гений… Поговорили на бытовые темы, попивая чай. Потом Стас вспомнил:

– Лапуля, мне ещё надо с бумагами поработать. Кудряшов своё творение подкинул. Ты не жди меня, ложись – могу засидеться.

– Понятно. Опять работа. – Света постаралась сказать это как можно спокойнее. В последнее время все чаще случались стычки, когда она начинала предъявлять претензии мужу-трудоголику, а он отвечал довольно резко, что расстраивало обоих. – Ну ладно, тогда спокойной ночи, дорогой. Надеюсь, в субботу сходим втроём в кино, Ксюша очень просила.

– Обязательно сходим! – уверил Стас и направился в “кабинет” – комнату, оборудованную специально для спокойной работы и чтения.

Он прекрасно помнил о своём намерении чистосердечно поговорить с женой об их (вернее, о его) интимных проблемах. Но в последний момент струсил. Что он ей скажет, на самом-то деле? “Извини, дорогая, но я не стремлюсь к физической близости, поскольку работа… стала интереснее секса?” Так, что ли, сказать? Эту простую истину о причине своего “недуга” он понял, пока ехал домой. Спасибо Олегу, прочистил мозги. Стас понимал, что с этим надо что-то делать. Тайное Светино недовольство он ощущал ясно. Наверное, придётся взять пару недель отпуска. Насильно оторвать себя от работы. Через пару дней он втянется в семейную жизнь, будет с женой и дочкой ходить по друзьям и родственникам, чего давно не было, проведёт ревизию городских культурных мероприятий, забудет ненадолго о служебных авралах, а там, глядишь, и сексуальное влечение вернётся… Пожалуй, ничего другого не остаётся. Стас ещё дорожил семьёй.