Текст книги "Когда не всё равно"

– Хорошо, папочка.

Яна еще раз улыбнулась и скрылась за дверями лифта.

Глава 4. Скелеты в шкафу

Последующие несколько дней Яна крутилась, как белка в колесе.

Надо было прибраться дома, отработать смену, дописать новую главу и выложить ее на сайте, так как поклонники закидали ее вопросами, когда же продолжение. В выходные она съездила к родителям, и наконец-то увиделась с подругой. Посидев и поболтав с ней пару часов, девушка почувствовала себя намного лучше. Не зря говорят, только верные друзья могут вернуть равновесие, дать опору и просто выслушают. Вот только в этот раз говорила не она, а Танька, и решали они преимущественно ее проблемы. Наверное, поэтому, Яна так и не рассказала про Андрея и про девочку, которую он упорно пытается вернуть в социум. Наверняка, подруге будет не интересно об этом слушать. Правильнее, это она так себя уверяла, пока в понедельник ехала в центр хирургии.

Купив для Ани вкусных конфет и несколько книг, девушка заглянула в ординаторскую.

Андрей как раз поднял руки, чтобы размять затекшую спину. Он уже час сидел, скрючившись в неудобном кресле, пытаясь заполнить все истории болезни. Все-таки проще, когда не такой высокий рост, особенно когда сидишь за таким низеньким старым столом.

– Привет!

– Ой, Янка, привет.

Парень поднялся, продолжая вытягивать руки в разные стороны. Выглядело это весьма и весьма притягательно. Не сама поза, конечно, а то, как под тонкой медицинской формой напряглись весьма внушительные мускулы.

Яна поспешно отвела взгляд, рассматривая, как на стене поблескивают рамки с дипломами и сертификатами.

– Регалии?

– Начальство заставило повесить … для солидности.

– Понятно. У нас так же.

– Ты к Ане?

– Да, не выписали еще?

– Не шути так. Пошли, мне тоже надо посмотреть, как там она.

Молодые люди вышли в общий коридор. Днем там всегда было полно народу, в глазах рябило от белых халатов и разноцветных хирургических форм.

– Родители ее тут бучу не поднимали? – Яна решила спросить сразу, не хватало еще, чтобы из-за нее у девочки или ее врача были проблемы.

– Пытались, но с моей стороны нарушений нет, и меня не интересует, кто и когда приходит к их дочери. – Андрей невинно поднял глаза к потолку, разводя мускулистые руки в стороны. – А посещения у нас добровольные. Аня тоже встала в позу, нашла-таки, чем их приструнить. Говорит, что тут же выпишется из центра, если ей запретят тебя видеть. Так что сделали еще шаг к операции, она, по крайней мере, теперь не кричит, что не будет ее делать.

– Вот и отлично.

Девочка встретила гостью лучезарной улыбкой.

Они не виделись всего несколько дней, а Яна уже успела забыть. Шрамы, уродующие красивое детское личико вновь с невероятной силой бросились в глаза, едва не заставили поморщиться от жалости.

– Приветик! Ну, как ты тут?

Яна поспешила к кровати, стараясь не выдать свои эмоции. Протянула вперед книги и конфеты.

– Это тебе, и не вздумай отказываться.

– И не собиралась, мне тут сладкого немного прописывают. – Засмеялась девочка, кивая в сторону своего доктора.

Несколько минут они обменивались шутливыми фразами и ничего незначащими репликами. Андрей в очередной раз заметил, что эта странная дружба определенно на пользу пациентке, которая буквально на глазах оживала день ото дня, словно Яна своим появлением растапливала вокруг нее лед. Это было так очевидно, и так странно.

– Ой, Яна, я хотела вам кое-что показать! Тут наткнулась в сети, это вы?

Аня повернула ноутбук так, чтобы всем был виден экран. Андрей в силу своего высокого роста не мог не увидеть, хотя и не собирался рассматривать.

Уже после первой фото, он перевел заинтересованный взгляд на свою сокурсницу, от удивления подняв одну бровь. Хотел было пошутить на этот счет, но почему-то было не до веселья. Что-то внутри больно сжалось и укололо, весьма ощутимо прямо в области сердца. У слюны сделался противный вкус, язык словно прилип к небу.

«Она замужем!»

Яна же чуть не подавилась.

Кровь так резко отхлынула от лица, что даже кожа сделалась холодной.

Ладони тут же противно вспотели, пришлось сжать кулаки, чтобы пальцы не начали трястись.

С экрана на нее смотрела она сама в свадебном платье. Красивая, счастливая и ничего не подозревающая невеста рядом с красивым мужем. Черт!

– Аня, где ты это взяла? – Даже голос сделался чужим и хриплым.

– Наткнулась в нете, в какой-то соц. сети. Я и не знала, что вы замужем! – девочка листала фотографии, их было всего пять, но это было последнее в жизни, на что хотелось смотреть ее гостье.

– Была замужем. – С нажимом отозвалась Яна, с трудом проглотив вязкую слюну. – Закрой, пожалуйста, и если не сложно, удали их совсем, мне не очень приятно вспоминать этот период моей жизни.

Аня метнула вопросительный взгляд на своего доктора, тот кивнул. Что-что, а вот так сильно выбить Янку из седла одними только фотографиями. Ого! Значит, действительно, не самый приятный период в жизни. Вопрос только почему.

– Вот ведь козел, я же просила нигде не выставлять эти фотки. Как ты их нашла? – Девушку начало трясти от нахлынувшей так некстати ярости.

Не тут и не сейчас надо было бы злиться. Но что поделаешь, эмоции на то и эмоции, что не подвержены расписанию. Если бы бывший муж сейчас оказался перед ней, убила бы!

– Да они в сети, даже подписанные. Только странно, что ты подписана, как писатель, а вот …он…нет.

Аня уже пожалела, что решилась показать свою находку. Сказать, что Яне это неприятно, ничего не сказать. Надо быть полным дураком или слепым, чтобы не заметить, как сильно эти фотографии вывели ее из себя. Она, конечно, старалась сделать вид, что это не так, но не сильно в этом преуспела. На бледном лице и шее появились красные пятна, глаза сделались почти черными, губы сжались в тонкую полоску, и так же казались бескровными.

– Потому что он… редкостный засранец! Ладно, давайте забудем об этом.

– То есть, фото выложены без твоего согласия?

– Однозначно.

– Тогда мы можем наехать на сайт, и они их уберут. Я этим займусь. – Девочка была уже готова сама лично податься на этот сайт, чтобы сжечь их сервер.

– А ты сможешь так сделать? – вопрос был задан тихо, а лицо гостьи все еще было невероятно бледным.

– Без проблем, завтра их никто не найдет.

– Спасибо, Анечка, ты меня спасешь.

– Хочешь, я прямо сейчас этим займусь?

– Да нет, потом. Это не важно.

– Черт, какой уж там не важно! – Андрей сам не понял, почему вдруг вмешался. Просто надо было дать Янке передышку, вывести ее отсюда. Посадить куда-нибудь и заставить выпить корвалолчику. – Ань, за дело, а я пока угощу нашу знаменитую писательницу кофе. Могу поспорить, она еще и не обедала. Так ведь, Ян?

Девушка не знала, радоваться или впасть в полнейшее уныние. С одной стороны, было очень неприятно и стыдно, так расклеиться от одной только фотографии на глазах у сокурсника и девочки. Но она никак не ожидала, что правда ее жизни вот так неожиданно вырвется из темного угла, в который она ее старательно затолкала.

Еще меньше хотелось говорить об этом с Андреем.

Но если сейчас убежать, значит, признать себя побежденной, и трусихой. А вот трусихой она никогда не была. Ладно, пусть будет Андрей!

– Кофе, да, отлично! Ань, я еще загляну к тебе, хорошо.

– Да, потом…

Девочка даже не посмотрела на них, вся погрузившись в виртуальный мир. Детское личико невероятно серьезно, брови нахмурены, только рукой махнула, дескать, идите уже, не мешайте.

– Почему ты не сказала, что замужем?

– Была замужем. – Машинально поправила его Яна.

Взгляд парня помимо его воли скользнул по кисти девушки. На безымянном пальце кольца не было. Это он заметил еще в первый раз, когда увидел ее. Все тот же серебряный браслет с какими-то висюльками, но никакого обручального кольца.

– Ну, хорошо, была замужем? Так почему?

– Ты не спрашивал. – Она пожала плечами. Говорить на эту тему совсем не хотелось, но придется. Если правильно помнит Андрея, точнее его характер, то разговора не избежать. Он мог быть очень упрямым, когда хотел. – Ладно, что ты хочешь знать? Отвечу на пару твоих вопросов, чтобы больше мы не поднимали эту тему. Договорились?

В темных глазах сверкнула настороженность. В ореховых – живейший интерес, усиленный блеском очков.

– Договорились. Всего два: ты в разводе?

– Да мы развелись.

– Почему?

Одно слово проникло в сердце. Там оно грохотнуло о стальную стенку, выстроенную девушкой. Резонанс от удара вскрыл старые раны, и они болью отдались где-то глубоко внутри. Зачем, для чего весь это разговор?!

Хотелось закричать и выскочить вон. Можно подумать, его интересует ее личная жизнь. А если и интересует, то лишь из праздного любопытства. Никто из их сокурсников даже не подозревал, что она выходила замуж. И не зачем им было это знать.

Сейчас же призраки прошлого так отчетливо замаячили за спиной, что безудержно захотелось повернуться и разогнать их.

Яна поморщилась, провела рукой по волосам, подперла ею подбородок. Взгляд пришлось опустить в стол, чтобы не смотреть на собеседника.

– Я никогда и никому не позволю поднимать на меня руку. – Наконец заговорила девушка. Слова явно давались ей с трудом, но по какой-то необъяснимой для нее самой причине, ей хотелось это рассказать. – Это было один раз, мне хватило. Я не из тех дурочек, которые лелеют надежду, что человек может исправиться. Мужчина, однажды ударивший девушку, не мужчина. Это мое понимание жизни и оно никак не вязалось с его представлениями о семье.

– Он тебя бил? – Андрей сам не понимал, как произнес это вслух. Зубы так сильно сжались, что сквозь них слова вылетали с искажением. Это было непроизвольно.

Она вскинула подбородок и, наконец, посмотрела ему в глаза. Взгляд прожог стекла очков и ударил в самую душу.

– Один раз, мне хватило. Правда я потом сломала ему нос …, кажется, чашкой, точно не помню.

А вот это было неожиданно. Губы парня сами собой растянулись в улыбке. Сказанные ровным тоном слова были правдой. В этом он мог не сомневаться. И она была такой всегда. Даже в институте, никто и никогда не мог сказать о ней плохо, девчонка могла ударить не по-детски.

– И?

Видя его веселящееся лицо, Яна тоже усмехнулась. Он не издевался, не смеялся и что самое главное, не начал ее жалеть.

– И дальше было еще веселее. Он заорал, что посадит меня. Вызвал Ментов. Приехали ребята, посмотрели на мой подбитый глаз, потом на его сломанный нос. Бытовуха, одним словом. Мне предложили написать заявление, в ответ на его заявление, вот я и написала. Так что остаток ночи он провел в обезьяннике, а утром поехал вправлять себе нос. На следующий день, мы разъехались и потом развелись. Это к слову было ой как не просто, но к счастью, подруга надоумила заснять мои синяки на фото, так что в суде не было никаких проблем. Вот такая короткая семейная жизнь.

Она говорила спокойно, но как ни пыталась скрыть, горечь и разочарование невозможно было не услышать.

– Никто не знает таких подробностей, и не понимаю, зачем тебе все это выложила. Надеюсь, все услышанное останется между нами и не станет достоянием нашей дружной группы.

А вот это удар ниже пояса. Парень хотел было вспылить, но во время закрыл рот. Черт, у нее есть все основания не доверять. Этот козел не только ударил ее, так еще и фотки по выкладывал. Но он то не такой! Хотя для нее теперь все одинаковые.

– Я не собираюсь никому рассказывать о твоей личной жизнь. – Отозвался, пряча гнев. Он чувствовал, что закипает как котелок, на медленном огне. Только вот не понятно, на кого же злилось все его естество. И почему?

– Спасибо. Знаю, прости, что попросила, ты никогда болтливым не был. – Яна кивнула, губы ее дрогнули в попытке улыбнуться. – Я удовлетворила твое любопытство?

– Уже не знаю, стоило ли спрашивать. Я так зол, что готов кого-нибудь убить. – Честно признался Андрей, рассматривая, как собственный кулак разжимается и сжимается. Пальцы побелели, от чего вены стали еще более заметны, голубыми дорожками разбегаясь по всей поверхности руки.

– Если ты о моем обидчике, не стоит, сломанный нос ему послужит хорошим уроком. Если же захотел преподать урок мне, берегись, могу и тебе подпортить лицо. – Девушка усмехнулась уже менее едко, чувствуя, как чернота в груди перестает выдавливать из легких воздух, и отступает.

Время жалости к себе прошло. Раскаяния о прошлой жизни тоже, время бежало, раны затягивались. Поверить кому-то будет сложно, но это не повод всю жизнь развозить сопли по тарелке.

Парень расслабился и вздохнул. Только в этот момент понял, что не дышал толком несколько минут.

– Янка, ты поразительная! Нет, правда. Помнишь, когда ты рассказывала, что занималась как там его…, ну каким-то там единоборством в школе. Как вы били доски голыми руками!

– Ты это помнишь?

– Еще бы! И помню, что всегда смеялся над тобой, дескать, на кой девчонке это уметь. Только сейчас вдруг осознал, если у меня когда-нибудь будет дочь, сам научу ее драться. – Он произнес это с таким жаром, что девушка улыбнулась.

– Да, пригодились навыки.

– Лучше бы не пригодились, но все равно ты всегда могла за себя постоять.

Это здорово.

– Спасибо. Помнится, раньше ты был другого мнения.

– Умнею, наверное.

Минуту молодые люди просто молчали. Смотрели друг на друга, но не знали что сказать. Подкоп в личную жизнь начался непроизвольно, и во избежание попадания к шахтерам, его стоило во время остановить.

– А я был полным придурком в институте, да? – Андрей заговорил первым.

Тема оказалась более чем неожиданной, но все лучше, чем ворошить ее и без того невеселую жизнь. Разговор об общем институтском прошлом – другое дело! Это не зыбкая почва, где надо смотреть под ноги, осмысливая каждое сказанное слово. Нет, те годы выглядели как хорошо изведанная утоптанная тропинка через дебри.

– Ого, самокритика, с чего бы это! – Яна не смогла скрыть удивления.

– Но ведь был же, признайся, обещаю, плакать не буду.

– Тогда да, был и еще каким.

– И вот что странно, никто кроме тебя этого не видел. Нет, правда, на меня вешалась добрая половина потока, все, кроме тебя, почему?

– С чего это ты решил завести эту тему?

– Просто интересно. Не говори, что не помнишь, у девчонок на такое особенная память.

– О, да ты знаток женской психологии. – Девушка засмеялась, машинально заправляя за ухо прядь волос. – Тогда у меня встречный вопрос: ты никогда не обращал на меня внимания, почему?

– А я в своем уме, тебя же тронь, ты и вдарить могла!

– Да, да, да и ты испугался девчонку, которая помещается у тебя под мышкой, не смеши меня! Испугала мама, словами, что девочка из провинции непременно захочет тебя захомутать. Женить на себе за прописку и квартиру, так ведь!

Стрела попала в яблочко. Лицо дернулось непроизвольно, как ни старался Андрей это скрыть. По выражению темных глаз собеседницы, он понял, что прокололся. Что не мудрено, ведь он не мог и предположить, что ей все известно.

– Откуда узнала?

– Я не дура, и прекрасно помню те смотрины на первом курсе, которые нам устроила твоя маман.

– И ты всегда это знала?

– Ну да, и с того дня поняла, что лично для меня прописка не будет иметь никакого значения. – Отрезала она более жестко, чем говорила до этого. Это получилось непроизвольно, и очевидно, все-таки не забылось, не смотря на то, что прошло уже столько лет.

– Прости, даже вспоминать тошно. – Андрей передернул плечами.

– Забыли, это дело прошлое.

– Она ошибалась…, очень сильно.

– Да, но я была приезжей, и сразу стала тебе не интересна, понятно.

– Хочешь, скажу один секрет. – Парень наклонился над столом, приблизив свою голову к ее почти вплотную, и проговорил шепотом. – Сейчас ты с каждым днем становишься все более и более интересной.

– Да иди ты!

Они рассмеялись.

Никогда прежде, даже в самом невероятном сне или фантазии, Яна не смогла бы представить, что вот так вот выкладывает самые противные моменты своей жизни. И перед кем, перед старым знакомым, с которым не общалась добрых десять лет. Даже мама ничего не знала и до сих пор пребывала в полном недоумении относительно ее развода. Но что самое странное, не было раскаяния. Сказала и ладно.

Глава 5. Циник или шизик, выбирайте, доктор

«Он какой-то мрачный сегодня, вообще сам на себя не похож».

Фраза засела в голове с тем же остервенением, с которым обычно приклеивается старая жвачка к волосам. Отклеить невозможно, только если выдрать клок.

Судя по интонации, Аня была не на шутку встревожена, хотя и старалась это скрыть, впрочем, как всегда. Пробыв у девочки с час, Яна все же решила найти сокурсника, и разузнать, не случилось ли чего.

– Андрей?

Осторожно постучав, но так и не услышав ответа, она заглянула внутрь. Ожидая увидеть пустую ординаторскую, чуть не подпрыгнула от изумления, когда затуманенные знакомые глаза пригвоздили ее к месту.

– Привет, можно мне войти?

Опять тишина в ответ.

Девушка все же шагнула внутрь, прикрыла за собой дверь, хотя разрешения так и не последовало. За то в свете единственной настольной лампы было слишком хорошо заметно, что врач, сидевший за столом, уже прилично пьян.

– А, Ян, ты!

То ли вопрос, то ли утверждение прозвучали совершенно незнакомым голосом. В комнате пахло алкоголем.

Странно, очень странно.

Гостья нахмурилась, в голове никак не укладывались эти двое – молодой успешный хирург и литровая бутылка Hennessy, уже на половину пустая.

Либо он совсем страх потерял, либо сошел с ума.

– Андрей, если увидят, что ты пьешь на дежурстве, тебя уволят.

– Я сегодня не дежурю. – Последовал ответ, тогда как длинные пальцы сомкнулись на бутылке. Рука не дрожала, когда янтарная жидкость полилась в стакан. Парень потер переносицу, устало, закрыв глаза.

Яна с трудом его узнавала.

За все время учебы никто и никогда не видел его пьяным. Все ребята раз-два напивались, он никогда. Потом появилась «дурь», он курил травку, но всегда вне институтских стен, и эта привычка давно осталась в прошлом. Что же, черт возьми, должно было произойти, чтобы сдвинуть его, казалось бы, железобетонные принципы.

– Мммм…, отличное занятие для вечера. Ты решил остаться на работе и нажраться. – На симпатичном сосредоточенном лице девушки, которое сейчас усиленно расплывалось перед его глазами и не желало фокусироваться, отразилось полнейшее недоумение.

Слова, а может быть, это явное непонимание всколыхнули в организме раздражение, боль и горечь. Еще минуту назад притупленные алкоголем, они вырвались наружу, понеслись с током крови, обжигая и отравляя все на своем пути. Лишь на одно мгновение в затуманенном сознании возникла мысль, что Янка тут вообще ни при чем. Но и она быстро растворилась в этом бушующем потоке бессильной ярости.

– Твое, какое дело, как я провожу вечера! – для пьяного рявкнул он довольно громко и удивительно членораздельно.

Темные глаза сузились.

Вот сейчас она развернется, расплачется и убежит.

Хотя, нет, кто угодно, но Янка не расплачется. Никогда она не жаловалась, ни разу не плакала, даже в самые тяжелые времена их совместной учебы. Значит, сейчас обзовет его «козлом», хлопнет дверью и оставит, наконец, в покое.

Андрей так отчетливо нарисовал этот сценарий, что минуту не мог понять, почему же не хлопает дверь. И почему эта девушка продолжает стоять и смотреть.

– Мне, может, и нет дела, как ты проводишь вечера! Но вот смотреть, как ты гробишь свою репутацию, я точно не буду.

Потом Яна и сама не смогла бы объяснить, почему просто не послала его подальше и не ушла. Тоже мне, «великий доктор» нашелся!

Чего орать то?!

Но что-то в голове упорно не состыковывалось. Будь она не такой уставшей и голодной, сообразила бы явно быстрее, а так приходилось довольствоваться тем уровнем интеллекта, который остался к вечеру, то есть резервным. Но даже его хватало, понять: ну не станет он напиваться просто так. Должна быть весомая причина. И хотя, знать ее совсем не хотелось, надо было что-то делать.

Она сделала последний шаг к столу и схватила бутылку быстрее, чем мужская рука успела ее перехватить.

– Вставай! И пошли отсюда, пока никто из пациентов не увидела тебя в таком «чудном» виде.

– Никуда я не пойду!

– Еще как пойдешь! Вставай, черт тебя дери! Хочешь быть посмешищем – пожалуйста, только вспомни, что есть люди, которые в тебя верят. Что будет думать одна девочка о своем враче, когда увидит его в таком состоянии. Ты же подорвешь и без того хрупкое доверие, которого ты так долго добивался! Ты все испортишь!

В глазах, сейчас напоминавших по цвету ту самую жидкость, которой он так старательно себя накачивал, промелькнула боль. Он был без очков, потому щурился.

– Я тоже живой человек, имею право выпить!

– О, в этом никто не сомневается, только вот напиваться лучше дома. Пошли, я тебя отвезу.

Парень нащупал очки, с трудом нацепил их на лицо. Вот теперь колючий взгляд, наконец, смог сфокусироваться на непрошеной гостье. Она в свою очередь уже была готова к новому потоку ругательств в свой адрес.

– Ты ведь не отстанешь? – почти умоляюще простонал он.

– Ты же меня знаешь. Танк, помнишь. – Яна усмехнулась, помахав бутылкой. – Обещаю вернуть ее тебе, но только в машине.

– Черт с тобой!

Андрей неуверенно поднялся.

Высокое тело приняло горизонтальное положение, покачнулось и двинулось в сторону двери. Благо, он все же переоделся, очевидно, еще до того, как начал пить.

– Где твоя куртка?

Вопрос заставил его притормозить.

– Понятия не имею.

Покачав головой, девушка сама открыла шкаф, среди трех курток нашла его, схватила и догнала парня уже у лифта.

Было поздно.

В коридорах как всегда в это время уже не горел яркий свет, у лифта так же всего одна лампочка. Отделение готовилось ко сну. Несколько медсестер делали обход палат, даже двери открывались глухо и почти беззвучно.

Андрей, молча, шел вперед, проклиная, что ординаторская находится почти в самом конце длинного коридора. Ему не хотелось думать, и отчаянно тянуло напиться до чертиков. Чтобы сознание отключилось, а завтра, чтоб он не был в состоянии вспомнить, что было вчера.

Яна смогла перевести дыхание только в машине.

К счастью пьяный бывший сокурсник не порывался ехать сам в своей машине и довольно послушно уселся в ее автомобиль. Еще большей удачей был тот факт, что единственным человеком, которого они встретили по дороге, был охранник. Но и он только кивнул, оторвав взгляд от телевизора ровно на один удар сердца.

Что ж, полдела сделано.

Осталось доставить его домой, а это, скорее всего, другой конец Москвы. Пришлось посильнее сжать зубы, чтобы не выдать предательский стон, она как-то не ожидала, что придется так провести вечер. Хотя какая собственно уже разница! Спешить ей не куда и не к кому.

– Адрес назови.

– Чей?

– Твой!

– Зачем?

– Андрей, не придуривайся, ты еще не настолько пьян! – Яна тоже начала злиться. Она ела последний раз часов десять назад, голова раскалывалась, желудок уже даже не требовал еды, просто продолжал смирно атрофироваться за ненадобностью.

– Сказал же тебе, я не поеду домой! И отдавай мою бутылку! – мужской голос отозвался резко и внятно. Коньяк пришлось отдать, так как вести машину с литровым сосудом все равно было неудобно. Он откупорил пробку и сделал хороший глоток, одарив маленькое пространство запахом хорошего дорогого алкоголя.

– Что, с девушкой поссорился? – вопрос получился едким и намного более эмоциональным, чем она планировала сказать.

– А ты думаешь, напиваются только из-за девушек? – ответ проследовал в таком же тоне.

– Нет, из-за мальчиков тоже. Только обычно это делаем мы, и сопровождается такое действие морем соплей и жалоб.

Андрей невольно усмехнулся, краем глаза наблюдая, как машина выезжает с парковки. Странно, но сегодня ему было все равно, куда ехать. А еще очень хотелось вывести ее из себя. Помнится, Янка и раньше была непробиваемая и несгибаемая, похоже, со временем стала еще круче. Он продолжал ее разглядывать, а что собственно такого. Почему не посмотреть.

Только сейчас заметил, что она в юбке. Ткань задралась чуть выше, стали хорошо видны тонкие темные колготки на бедрах. Хм! Машина, естественно, была на механике. Почему «естественно», этого он объяснить не мог, но почему-то был уверен, что из всех его знакомых только она могла сесть на механическую коробку передач и не хныкать. Едет уверенно, быстро, но не нарушает. Глаза внимательно смотрят за дорогой, губы поджаты.

– Если уж ты решила меня похитить, может, скажешь, куда мы едем? – Все так же колко поинтересовался он. Определенно, желание с кем-то поругаться никуда не исчезло, напротив, с каждой минутой оно становилось все сильнее.

– Я еду домой, а куда поедешь ты, дело твое. Моя совесть чиста, на работе тебя никто не увидит, остальное не мое дело. – Девушка даже не пыталась казаться бравой. Ужасно хотелось есть и спать, хотя еще сильнее было желание снять туфли, закинуть их подальше и на часик засесть в ванной. Ей всегда тяжело давались визиты в стационар. Именно по этой причине, оканчивая институт, приняла решение работать в частной клинике. Невозможно каждый день рвать себе сердце, смотря на чужие беды, и не сойти с ума. Поэтому визиты к Ане всегда истощали, даже не смотря на то, что с девочкой было приятно общаться. Она искренне нравилась и восхищала, но не сопереживать ей было невозможно. Приходилось постоянно себя сдерживать, чтобы не показать всю жалость, бурлившую внутри.

Похоже, на сегодня она исчерпала весь запас энергии.

И чего ей приспичило спасать этого маменькиного сыночка?! Пил бы себе дальше!

– То есть, ты высадишь меня у своего дома и дашь пинка?

– Можно и так, ты ведь отказался называть свой адрес. Бутылка у тебя есть, телефон тоже, такси вызвать сможешь. Судя по «радужному» настроению, больше тебе сегодня ничего не нужно.

– Да что ты знаешь! Ты ни хрена не знаешь! – Андрей заорал так, что стало больно ушам. В замкнутом пространстве сразу стало меньше воздуха. Глаза под очками опасно блеснули. Пальцы, сжимавшие бутылку, напряглись так сильно, что побелели. Еще чуть-чуть, и раздавит стекло, благо, для таких дураков его делают толстым.

– Ну, так скажи, что случилось! – на этот раз так же громко бросила Яна.

– Ни черта ты не понимаешь! Ты хоть раз говорила родителям, что тебе не удалось спасти их ребенка?! – жестокие слова, сказанные с невероятной болью, злостью и отчаянием, ударили в девушку.

И она оказалась к ним не готова.

Пришлось сжать зубы и вцепиться покрепче в руль.

– Нет.

Это единственное, что удалось из себя выдавить.

– А вот я говорил! Чертова работа! Для чего все это, когда не можешь ничего сделать?! Видишь эту маленькую жизнь, которая ускользает! За что! Почему! Видеть эти обезображенные личики, собирать кости по частям. И так изо дня в день. Но там есть надежда! Все наши действия не напрасны. А когда ее нет! Когда кто-то умирает прямо перед тобой, доказывая, что мы никто и ничто перед судьбой, роком или как там еще назвать! – поток слов не прекращался.

Парень чувствовал, что надо бы остановиться, но не мог. Ей нет дела до его переживаний, оно и понятно. Но он не мог заставить себя замолчать.

– Я был на дежурстве сегодня. Остался всего час, и мог ехать домой. Но его привезли именно к нам. Авария! Страшная, беспощадная! Он был без детского кресла. Ты даже представить себе не можешь, что стало с лицом того мальчишки, а ведь он даже в школу еще не пошел. Не могу! Не понимаю! Я не смогу теперь взять в руки скальпель, зная, что все бесполезно. Решаем не мы, решают за нас! Черт!

Мужчина откинулся на сиденье, крепко зажмурил глаза и замолчал.

– Андрей, я не представляю, как ты там работаешь. Честно. Именно поэтому я и выбрала амбулаторную практику, а не стационар. Трусиха, знаю, но я не смогу каждый день смотреть на обезображенные детские лица. Я свихнусь, ей богу свихнусь.

Просто, честно и откровенно.

Единственная слеза скатилась по ее щеке, которую она спешно вытерла замерзшими пальцами. В машине было тепло, но от нервов руки закоченели и едва слушались.

– Андрей, не нам решать, кому жить, а кому умереть. Ты же понимаешь, врачи часто забывают об этом, не все в этой жизни зависит только от нас.

– Тогда зачем все это? Зачем медицина, зачем учиться семь лет, горбатиться над книгами, оперировать по десять часов, чтобы потом вот так упустить мальчишку. Просто дать ему умереть у тебя на глазах.

– Зная тебя, я уверена, что ты сделал все, что смог. Даже больше, чем мог, чтобы спасти его. И мне очень жаль, что не получилось.

Странно, но эти слова подействовали успокаивающе. Даже ее слезы не действовали на нервы, просто подтверждали, что они еще люди. Что могут сочувствовать и сопереживать.

Молча, они доехали до дома.

Андрей впал в какое-то отрешенное состояние. Ему больше не хотелось ругаться и кричать на весь мир. Не было нужды срываться на хорошо знакомой девушке. Наконец, усталость взяла свое, и вкупе с алкоголем начало клонить в сон.

– В гости зайдешь? – Яна попыталась улыбнуться, хотя улыбка показалась ей неуместной и быстро угасла.

– Ты приглашаешь? – знакомая издевка в ответном вопросе на этот раз прозвучала беззлобно.

– Решай быстрее. Андрей, не только тебе хреново. Конечно, не так сильно, как тебе, но все-таки! Я устала до чертиков. Я с шести часов на ногах, хочу есть и выкинуть, наконец, эти чертовы туфли. Пожалуйста, не испытывай мое терпение, сам знаешь, это не главное мое достоинство. Идешь?

– Как я могу отказаться от столько гостеприимного приглашения. – Ухмыляясь, парень оказался на улице.

Простой дом, он даже не сможет с уверенностью сказать, в каком районе они оказались. Да и какая уже разница.

Завтра, чтобы забрать свою машину, придется добираться до Комплекса на метро или на такси, но и это не страшно, так сказать, тоже развлечение. А пока он шел по лестнице, разглядывая попу идущей впереди девушки. Красивая, нужно сказать. Он хмыкнул, представив себе ее реакцию, не попы, Янки, конечно, если вдруг озвучит свою мысль. Спрашивать, почему они пошли пешком, а не на лифте, тоже не решился.

– Лифт регулярно ломается, я предпочитаю ходить пешком. Так спокойнее, во всяком случае, сегодня точно нет желания просидеть в нем пару часиков. – Словно прочитав его мысли, проговорила Яна, на ходу роясь в сумке. Туфли цокали на этот раз высокими каблуками. Да, помнится, в институтские годы она выбирала высоченный каблук, платформу или кроссовки на плоской подошве. Никаких компромиссов. Мда, все-таки время меняет людей, и ее в том числе.

– Что, уже приходилось в нем сидеть?

Зазвенели ключи, поворачиваясь в замке.

– Ни разу, я быстро уяснила, что он чаще ломается, чем работает, так что хожу пешком. К тому же пятый этаж не так высоко.

Это как сказать, подумал про себя молодой человек, входя в квартиру. Выпитое спиртное сделало ноги ватными и непослушными, переставлять которые приходилось с большим усилием.