Текст книги "Комплекс полуночи"

Глава 6

Освободиться от цепких объятий Морфея удалось только вечером. Старый будильник, возвещавший о начале рабочего дня еще моему отцу, показывал десять вечера. Это означало: мой сон длился двенадцать часов. Я сел на диване и потер глаза. В памяти всплыл разговор с Мазуровым. Мне вполне понятно намекали, какие меня ждут неприятности, если я не брошу это дело. Возможно, другой журналист и прислушался бы к увещеваниям старших. Однако интерес к делу, уже не раз подогреваемый, полыхал костром. Почему вокруг простых детдомовцев разгорелись нешуточные страсти? Что такого могла сообщить Тамара Кочетова, если поплатилась жизнью? Вспомнив о ней, я встрепенулся. А вдруг в маленьком домишке, где обитала эта несчастная наркоманка, хранится что-нибудь полезное для меня? Ужасно захотелось еще раз посетить это злачное место. Сказано – сделано. Я выглянул во двор. Он был пуст. Если мой друг на красном «Опеле» и сторожил мой сон, то где-нибудь неподалеку. Набрав по мобильному телефону номер таксопарка, я заказал машину и попросил диспетчера прислать ее за квартал от дома, к кинотеатру. Автомобиль подъехал через пятнадцать минут и, сев в него, я от души надеялся, что моя вечерняя вылазка осталась незамеченной. Дорога была свободная, и мы быстро домчались до нужного мне дома. Я расплатился с таксистом, огляделся, не наблюдают ли за мной из соседних хибар, не заметил ничего подозрительного и проскользнул в незапертую калитку. Впрочем, ее и невозможно было запереть: никакого замка на ней не наблюдалось. Зато дверь домика старательно законопатили. Зная, что совершаю преступление, я рванул на себя оконную раму, и она с треском раскрылась. Влезть в окно было делом техники. Стоявшая в помещении вонь показалась мне еще отвратительнее. Хозяева, видно, еще не приступали к уборке. И вообще, если тут когда-нибудь убирали, это было еще до Куликовской битвы. Пустые бутылки, грязные тарелки и консервные банки вызвали тошноту. Я включил крошечный фонарик, и его узкий луч стал ощупывать помещение, не находя ничего, что могло бы вызвать интерес. Под кроватью я нашел несколько скомканных платьев. А в кармане одного из них лежал засаленный блокнот и пачка фотографий. Каждая запечатлела Тамару в интимной обстановке с разными мужчинами. Это означало только одно: девушка промышляла шантажом. Теперь причина ее гибели стала ясна. Зная, что ее информация может еще кому-то пригодиться и этот кто-то богаче меня, Кочетова попыталась продать ее конкурентам. И получила то, что получила. Фотографии и блокнот перекочевали в мою барсетку. Не ожидая увидеть здесь больше ничего полезного, я осторожно вылез из окна и заметил движение в кустах. Это испугало меня. Стояла жаркая летняя ночь, и не ощущалось и слабого дуновения ветерка. Значит, там кто-то был, и он охотился за мной. Из-за небольшой тучки выплыла луна, превратив меня в отличную мишень, если незнакомец захочет выстрелить. Люди с добрыми намерениями не прячутся в кустах, тем более мне сделали уже массу предупреждений. Я нырнул в темноту и стал ползком пробираться вдоль ветхого забора. На мое счастье, в этом ненадежном ограждении зияла внушительная дыра. Я шмыгнул в нее и оказался на дороге. Ноги заработали быстрее. Надо было во что бы то ни стало добраться до автотрассы и поймать машину. За спиной послышался шорох. Преследователь крался за мной, выбирая, наверное, удобное место для нападения. Каждая секунда теперь стоила дороже золота. Решившись, я собрался с силами и побежал по кочковатой, в рытвинах, дороге. Тут и раздался выстрел. Хоть я и ожидал его, все равно он прозвучал внезапно. Я прыгнул за большой развесистый дуб и припал к земле. Грянул следующий выстрел. В лицо ударила мелкая галька. Мне оставалось сидеть в ненадежном укрытии тихо, как мышь. Однако противнику это вряд ли помешает. Видимо, он обладал завидным терпением. Я оглянулся назад. До дороги было не более пятисот метров. Но их еще надо было пройти. Я так припал к земле, что почти слился с ней. Минут десять ничто не нарушало тишину. Наконец моему преследователю это надоело, и он вышел из укрытия. Темный силуэт направлялся ко мне. А я ничего не мог сделать. Неожиданно темноту прорезал свет фар, и старый «Запорожец» со скрежетом стал преодолевать кочки дороги. Он и явился моим спасением. Я помчался со всех ног, стараясь не попасть в луч света. Оглядываться назад у меня не было никакого желания. Впрочем, мне и так везло. Я тормознул первую попавшуюся машину, и водитель-женщина, осваивавшая вождение под руководством мужа, любезно довезла меня до дома. Сегодняшний кошмар закончился.

Глава 7

Утром я позвонил в редакцию, сказал, что надо поработать дома, а сам отправился в клуб «Магнолия». Меня сразу поразило, как простая детдомовская девчонка прошла туда, и сейчас я еще больше укрепился в своем недоумении. Утром посетителей было мало. Наверное, поэтому охранник не возражал, чтобы и я, показавший удостоверение журналиста – члена ЮНЕСКО, выпил здесь коктейль.

– У меня к вам парочка вопросов, – любезно пояснил я цель своего визита. Его бычье лицо не выразило никаких эмоций.

– Это к хозяину. Я не умею давать интервью.

– О, я же сказал, всего парочка вопросов, и ваши ответы не попадут в газету, – мне удалось его успокоить.

– Ну, если так…

– К вам часто заходила Яна Рыбина?

Его глаза, цветом напоминавшие ягоды незрелого крыжовника, округлились:

– Такой не припоминаю. Вы уверены, что она наша постоянная клиентка?

– Нет, – пришлось признаться мне.

– Тогда мы не обязаны помнить всех. Кто ее родители?

– У нее их нет.

Он поразился:

– То есть как нет?

– Она детдомовская.

Охранник понимающе подмигнул:

– Значит, богатый спонсор.

– Его тоже нет.

– Тогда вы не по адресу, – изрек он со знанием дела. – Наших клиентов или их родственников и знакомых знает весь город.

Мое расстроенное лицо, наверное, пробудило в нем нечто похожее на сострадание.

– Описать ее сможете?

– Нет.

– Ну, – парень с сожалением развел руками, – тогда, сами понимаете…

Я все понимал. Глупо было приходить сюда.

– Всего хорошего. Если что-то выясню, побеспокою еще.

Он не возражал.

Покинув холл, освежаемый кондиционерами, я снова погрузился в летнее пекло. Кому звонить, куда идти – голова, размягченная жарой, не подавала никаких идей. Ее подал мобильный телефон, возвестивший о желании Полины Тимофеевны поговорить со мной. Честно говоря, меньше всего я хотел общаться с несчастной матерью, может быть, считающей, что ее чадо погибло по моей вине. Однако я ошибался. Воспитатель была настроена миролюбиво.

– Мне необходимо с вами встретиться, – просительно сказала она. – Приезжайте на работу.

– Хорошо.

Клуб «Магнолия», на мое счастье, располагался недалеко от детского дома, и мне даже не пришлось мучиться в общественном транспорте. Молодые здоровые ноги донесли меня до нужного места за десять минут.

Женщина приняла меня в кабинете директора. Если бы не смерть дочери, известие о назначении ее на должность руководителя этим учреждением наверняка было бы воспринято ею с радостью. Сейчас же глаза Полины Тимофеевны поражали грустью и безразличием ко всему.

– Выражаю вам соболезнования, – изрек я вместо приветствия. Она склонила голову набок.

– Благодарю.

– Вы хотите поговорить о Тамаре? – высказал я предположение.

– Зачем? – удивилась женщина. – Я знала, что дочь этим кончит. Настоящие родители этого несчастного ребенка – наркоманы со стажем. Мать кололась даже во время беременности. Если бы не возможность попрошайничать с маленьким ребенком, она сразу бы отказалась от Тамары. А так, – по морщинистой щеке покатилась слеза, – у нее отобрали девочку, когда эта тварь продавала ее на рынке. Тамарочка приглянулась мне. Дело в том, что муж оставил меня, потому что врачи вынесли страшный для женщины приговор – бесплодие. Хотя в принципе он так же виноват в этом, как и я. Дело в том, что Александр был военным и сразу после окончания училища увез меня, выпускницу педагогического, в сибирский гарнизон. В той дыре одна-единственная школа находилась за три километра. Транспорт не ходил. Летом это расстояние преодолевалось легко, а осенью, зимой и ранней весной… В общем, вы представляете. Я застудила все, что можно, долго не лечилась – и вот результат. Короче, я удочерила эту девочку, воспитывала ее по своему образу и подобию, но не смогла побороть гены. Стоило ей один раз попробовать, как она покатилась по наклонной со страшной скоростью. Долгие годы я работала лишь на лечение дочери, однако ничего не вышло. Все закончилось тем, что она сняла комнатенку в сарае и переехала туда. Правда, дочь никогда не забывала обо мне, регулярно звонила и справлялась о здоровье, но я чувствовала: она постоянно принимает наркотики. На какие деньги Тамара приобретала их? Я ведь не давала ей ни копейки. А она, насколько я знаю, нигде не работала.

– Шантаж, – отозвался я.

Полина Тимофеевна вздрогнула, как от прикосновения к оголенной электрической проводке:

– Что-то подобное я и подозревала. Теперь знаю, зачем дочь вызвала вас. В тот день я позвонила ей и рассказала о вашем визите, чтобы спросить, не осталось ли у нее фотографий Яны Рыбиной. Тамара ответила отрицательно, но вскоре приехала ко мне на работу, чтобы просто увидеться. Наверное, тогда она и стащила вашу визитку. Иначе не представляю, где она отыскала ваш телефон.

– Согласен, – поддакнул я.

– Но вызывала я вас не за тем, чтобы поговорить о Тамаре, – продолжала Полина Тимофеевна. – На мой имейл пришло письмо от нашего выпускника и снимки с последней встречи. Этот паренек учился вместе с Яной. – Она протянула мне диск. – Здесь есть ее фото. Сейчас покажу. – Она открыла нужный файл. – Вот, смотрите.

Яна Рыбина оказалась худенькой высокой девушкой со смоляными волосами, свободно падающими на плечи. Правильные тонкие черты не делали лицо выразительным. Действительно красивыми показались мне лишь черные огромные глаза, окаймленные длинными ресницами. Впрочем, возможно, если бы Яна умело наложила косметику и помоднее оделась, она выглядела бы привлекательной.

– Вот за это большое спасибо, – искренне поблагодарил я. Женщина грустно улыбнулась:

– Если в своем расследовании вы не спишете со счетов убийцу моей дочери, буду очень признательна.

Я кивнул:

– Мне тоже хотелось бы увидеть этого человека.

Полина Тимофеевна встала и по-мужски пожала мне руку.

Глава 8

Охранник из «Магнолии» сразу узнал меня. Я протянул ему снимок, который успел сделать в магазине «Кодак».

– Вот эта девушка, ее я и ищу.

Он прищурился:

– Эту я знаю. Однако кто-то дал вам неправильную информацию. Дело в том, что она – дочь миллионера и никогда не коротала свои дни в детском доме. Зовут ее тоже по-другому – Анна Борзова.

Настала моя очередь сделать круглые глаза:

– Анна Борзова?

– Вот именно. Она наша постоянная клиентка, но что-то в последнее время ее не видно.

– Вы ничего не путаете?

Парень хмыкнул:

– Поспрашивайте у моих товарищей.

Голова шла кругом. Только что другой человек поручился, что на снимках именно Яна Рыбина.

– А когда она заходила в последний раз?

Он почесал бритый затылок:

– Точно не помню, около месяца назад.

Я чуть не сел на раскаленный асфальт. Яна никак не могла появиться в клубе в это время, так как уже, по моим предположениям, покоилась в могиле.

– Адрес этой Борзовой знаете?

– Она им не разбрасывается.

Ясное дело, дочь миллионера не дает его кому попало. Что ж, мои коллеги помогут мне узнать его. Я поблагодарил парня и отправился в редакцию. Мысли по-прежнему путались. Всему этому бреду находилось одно логическое объяснение: девушки просто похожи, и охранники принимали Рыбину за Борзову. Возможно, обе посещали «Магнолию» в разное время. Нашлось объяснение и тому, как сюда получила доступ Рыбина. Говорила же Тамара, что у девушки появился богатый спонсор. Во всяком случае, мое расследование получит продолжение. Сейчас по базе данных мы отыщем адрес Борзовых, я придумаю, как организовать встречу с этой Анной, а параллельно буду вести поиски неизвестного спонсора. Может быть, мне поможет блокнот погибшей Кочетовой.

Рита встретила меня с улыбкой.

– Разве мы не работаем дома?

– Анатолий Николаевич не звонил? – ответил я вопросом на вопрос.

– Звонил. Сегодня будет. Страшно разгневался, когда я сообщила, что ты еще не закончил статьи.

Я задумался:

– Рита, мне придется уйти в отпуск. Наклевывается интересное дело. Пенкин потом будет целовать следы моих ног.

Она пожала плечами:

– Пока до этого далеко. Он рвет и мечет.

– Бог с ним. Сам объяснюсь. Сейчас мне нужна твоя помощь, – произнес я заискивающе.

Поистине, девушка была ко мне неравнодушна:

– Какая же?

– Узнать один адресок.

– Кого?

– Местного миллионера.

Это ей не понравилось:

– Надеюсь, ты не явишься к нему без звонка Пенкина?

– Разумеется.

Я подумал: возможно, я раскрою карты, когда распутаю этот клубок. А пока все мои визиты останутся в тайне. Для шефа тоже.

– Ладно. – Она защелкала мышкой. – А как его зовут? Здесь море Борзовых.

Этого я не учел:

– Что ж, делай распечатку.

– Как скажешь.

Мягко заурчал принтер, и из него бодро выскочил листок бумаги. Я осторожно взял его.

– Если Пенкин появится раньше, звони мне. Что-нибудь придумаю.

– Обязательно.

Глава 9

Выйдя на улицу, я сел на скамеечку, заботливо поставленную под старой березой, чьи мощные ветви отбрасывали превосходную тень, и погрузился в чтение. В Приреченске действительно жило достаточно много людей с фамилией Борзов. Я немного поразмышлял и решил начать поиски с тех, которые обитали в частных домах. Если этот Борзов – миллионер, у него наверняка свой особняк, хотя и необязательно, что в базе имеется этот адрес. Но коли суждено проведать всех попавших в список, надо же с чего-то начинать. Я еще раз просмотрел адреса и опять произвел сортировку. Некоторые улицы нашего города не могли похвастаться, что на них обитают миллионеры, так как там доживали свой век домишки, которые городские власти готовили под снос. Возможно, на освободившейся площади потом и обоснуются толстосумы, однако в настоящий момент их там точно не было. Итак, сегодня мне предстояло обегать пять человек. Почти все они жили в разных концах города. Я решил взять машину и послать красный «Опель», постоянно преследовавший меня, ко всем чертям. Не нападут же в людном месте!

Верная, как идеальная жена, «девятка» поджидала меня на стоянке. Я погладил ее по капоту, сел на водительское сиденье и включил зажигание. Мотор работал почти бесшумно. Все-таки даже железо чувствует хороший уход. Выехав, я влился в поток машин. Красного преследователя нигде не было. Возможно, сегодня у него выходной.

Первым в списке стоял частный дом по улице Гоголя. Увидев его, я понял: и в моей теории о сортировке граждан по фамилии Борзовы есть изъяны. Этот скворечник прилепился между двумя шикарными особняками. Я дернул за ручку калитки, и она чуть не отпала вместе с дверью. Пожилая, коричневого цвета пьяница с паучьими ножками складывала в сумку, прозванную в Украине «кравчуковкой», пустые бутылки. Бросив на меня взгляд, в котором не было ни капли удивления или интереса, она осведомилась:

– Выпить принес?

– Да, если вы Борзова.

Ретироваться сразу я не мог, хотя и понимал: это явно не дом местного богача. Женщина могла оказаться его родственницей, и тогда отыскать предпринимателя не составит труда. Услышав меня, она осклабилась, показав пустые десны:

– Ты попал по адресу. Наливай.

– А ваша внучка Аня придет?

Дама озабоченно заморгала:

– Какая Аня? Ее никто не приглашал.

– Но она же ваша внучка. У вас есть внучка Аня?

Темные губы зашевелились. Любительница спиртного вспоминала родственников. Через пять минут она решительно тряхнула головой:

– Ленка есть. Аньки нет. И слава богу. Нам больше достанется. Наливай.

– Бутылка в машине, – разговор следовало заканчивать.

– Тогда чего же ты ждешь?

Я ринулся на улицу и вскоре мчался по дороге подальше от этого дома, к следующему Борзову. Им оказался девяностолетний дед, тоже никакого отношения к Ане не имеющий. После посещения третьего дома я приуныл. Если мой расчет неверен, то неделю я потрачу на поиски нужного мне человека. И тут меня осенило. Черт, как же я сразу не сообразил! Моя верная «девятка» затормозила и развернулась в другую сторону. Я отправился к старой знакомой Варваре Кричевской, главному редактору газеты «Провинц-гламур».

Редакция газеты разместилась в маленьком двухэтажном особнячке. Ее шефа и владелицу я знал уже несколько лет. Когда-то мы учились в одном университете, на одном факультете, однако Варвара была на четыре года старше. Если вам нравятся женщины, созданные по образу и подобию Клаудии Шиффер, то вы сочтете Кричевскую красавицей. Она действительно хороша: высокая стройная блондинка с потрясающей фигурой, тонкими чертами лица, густыми белокурыми волосами и изумрудными глазами. На третьем курсе перед ее чарами пал выпускник экономического факультета, имеющий богатых предков. Они и помогли юноше раскрутиться. Теперь муж Кричевской – предприниматель средней руки. Именно он вложил свои денежки в проект супруги и ни разу об этом не пожалел. Созданная Варварой газета начала приносить прибыль. В ней сообщалось о сливках Приреченска. Что касается меня, то я такое не читаю. Меня тошнит от передач типа «Русские сенсации» или «Ты не поверишь». Зато в нашем городе нет ни одной женщины, которая бы не выписала «Провинц-гламур». Моя мать тоже не стала исключением. Короче, Варька процветает. Она постоянно тусуется с сильными сего мира, и именно поэтому я надеялся, что Кричевская знает о Борзове и подскажет, где его искать.

Варвара сидела в своем кабинете, с подвесными потолками, стеклопакетами и прочими прибамбасами. Летняя жара ее не волновала, потому что кондиционер распространял по помещению прохладу. Я тотчас же подставил струе холодного воздуха свое разгоряченное лицо.

– Привет, Варька!

Она рассмеялась:

– О, привет! Какими судьбами? Хочешь холодного лимонада?

– Давай.

Женщина встала с кресла, лебединой походкой прошествовала к холодильнику и достала запотевшую бутылку:

– Стаканы возьми вон на той полке. Можешь прямо из горлышка.

– Ты фея.

Пока я расправлялся с лимонадом, она внимательно смотрела на меня.

– Тебя что-то беспокоит?

Разумеется, она была еще и прекрасным психологом, иначе выведывать тайны у сильных мира сего ей было бы не под силу.

– Ты, как всегда, права.

– Что же?

– Позарез нужно переговорить с Борзовым, вопрос жизни и смерти, – признался я.

– С Борзовым? – Рисованные брови взметнулись вверх. – С Тимуром Васильевичем?

– Наверное, я не знаю его имени-отчества. – Я откинулся на спинку стула. – Зато мне известно, что он местный богатей и имеет дочь Аню.

– Тогда это действительно Тимур Васильевич, – удивление ее не покидало. – А кто направил тебя к нему?

– Какое это имеет значение?

Варвара задумалась:

– Ладно, это не секрет. Но почему тот, кто направил тебя к нему, не сказал, что Борзов уже почти пять месяцев покоится на городском кладбище?

Я разинул рот:

– Ты хочешь сказать, он мертв?

– Уже пять месяцев, – повторила Варвара.

Почему-то мой мозг соотнес его смерть с пропажей Яны Рыбиной. Сроки совпадали, хотя вряд ли такой человек когда-нибудь общался с детдомовской девочкой.

– Отчего он умер? – спросил я, лишь бы что-нибудь спросить.

– Он чистил охотничье ружье в кабинете. Оно выстрелило и убило наповал. – Когда Кричевская это говорила, вид у нее был загадочный. Это меня насторожило.

– Ты, конечно, собирала материал о его гибели?

– Конечно. – Она улыбнулась.

– И тебе ничего не показалось странным?

Варвара отобрала у меня бутылку и сделала солидный глоток:

– Показалось.

– Поделишься?

– Раскрывай свои карты, а там посмотрим, – парировала она. Я растерялся:

– Видишь ли, пока делиться нечем. Пропала одна девушка, воспитанница детдома, ее парень пробовал пойти по следу и оказался под колесам автомобиля. Следом за ним отправилась их одноклассница, не успев сообщить мне важную информацию.

Она кивала:

– Ясно. А при чем тут Борзовы?

– Вот этого не знаю, – признался я. – Понимаешь, когда я принес фотографию пропавшей девушки в клуб «Магнолия», где ее видели в последний раз, охранник признал в ней Анну Борзову. Вот почему я решил встретиться с ней. Может быть, она ничего не знает.

– Может быть, – согласилась Кричевская. – Хотя в доме ее отца происходили странные вещи. Когда Анина мать умерла, отец взял на содержание какую-то стриптизершу, невзирая на проклятия дочери. Сам понимаешь, наследники таких людей дрожат за наследство. Кто его знает, как бы все закончилось, если бы не несчастный случай. Да и в нем не все чисто.

– Да? – любопытство начинало захлестывать меня.

– Да, – подтвердила Варвара. – Представь, тебе надо почистить ружье. Твои первые действия?

– Проверяю, не заряжено ли, – бодро ответил я.

– Вот именно, – кивнула Варвара. – Я сделала бы то же самое. И это мы, не профессионалы и даже не любители. А Борзов охотился все сезоны. Как он мог допустить такой промах?

Я пожал плечами:

– Действительно, странно.

– Милиция удовлетворилась этим и закрыла дело, – продолжала женщина. – Но, правда, только после того, как исключила любовницу Борзова.

– А она при чем? – спросил я.

– Хорошо, слушай по порядку. – Варвара снова отхлебнула из бутылки. – Я уже говорила: после смерти жены (а может, и до, как утверждает молва) Тимур Васильевич взял на содержание стриптизершу из клуба «Золотая карта». Ее зовут Тюльпан, и это не псевдоним. Девушка родом из Татарстана, этакая восточная красотка. Бизнесмен купил ей квартиру и машину, постоянно снабжал деньгами. То есть избавил от необходимости развлекать клиентов. Однако не все так просто. У Тюльпан имелся бойфренд, тоже бывший стриптизер, которому надоело выполнять прихоти пожилых богатых дам. Короче, эта Шахерезада тянула у Борзова денежки и весело прогуливала их со своим дружком. Они маскировались, да, видать, плохо. Их застукала Анечка. Девушка рассказала отцу, тот страшно разгневался и пообещал дочери выгнать любовницу вон. В день своей гибели он отправился на дачу в Грушевку и зачем-то отпустил охрану. Короче, его труп обнаружила Аня, тут же вызвала «Скорую» и милицию. Она слезно просила, чтобы Тюльпан обвинили в смерти отца.

– Просто так? – вставил я.

– Разумеется, она утверждала, что видела машину стриптизерши, потом слышала ссору. Борзов якобы кричал: «Я изменю завещание, где ты наследуешь приличную сумму». Чтобы он не сумел это сделать, Тюльпан и прикончила его.

– Как же ее не посадили? – осведомился я. – Ведь, кроме Ани, свидетелей не было.

Кричевская сморщила нос:

– Слушай дальше. Вообще-то свидетель имелся. Тюльпан слезно утверждала, что ее ноги не было в тот день на даче и ни о каком завещании речь никогда не велась. Весь день она провела со своим альфонсом в квартире. Милиция тут же вызвала его по телефону, и красавчик не подтвердил ее алиби. Пока они разговаривали, женщине удалось сбежать через черный ход. Больше ее никто не видел.

– Она в розыске? – поинтересовался я.

– Раз имеется другая версия гибели, то старую не берут во внимание, – пояснила Варвара. – Тюльпан, на ее счастье, любила поскандалить. В тот день, в то время, когда, по заключению экспертов, был убит Борзов, стриптизеры выясняли отношения на весь подъезд. Ее соседи составили ей прочное алиби, хотя и терпеть ее не могли. Короче, она пропала, и о ней забыли.

– А завещание? – задал я следующий вопрос.

– В завещании указывалась лишь одна наследница – Аня. Ни о какой Тюльпан никогда не велось и речи. Это подтвердил нотариус предпринимателя. А вот о страховке он умалчивал. После его смерти дочурка разбогатела на полтора миллиона долларов.

– Очень интересно. – Я тоже хлебнул лимонада. – Только пока не соображу, какое отношение это имеет к моему делу. Но на всякий случай возьму у тебя адресок этой девушки.

– Без проблем. – Варвара знала его наизусть.

Как я и предполагал, в моем списке этого адреса не было.

– Что бы я без тебя делал! – рассыпался я в любезностях. Она улыбнулась:

– Не стоит. Но услуга за услугу. Расскажешь мне все потом, когда раскрутишь дело? Для нашей газеты этот материал не пойдет, так что воровать у тебя его не собираюсь. Просто поделишься с подругой.

– Всенепременно, – ответил я уже из коридора.