Текст книги "Сталин мог ударить первым"

Глава 3
«Фундамент» армии и флота

Основой, фундаментом Красной армии и Военно-морского флота являлись политические органы ВКП(б). Поэтому армию и флот СССР июня 1941 года нельзя сравнивать с Русской армией, которая существовала в канун Первой мировой войны и являлась совершенно иным воинским формированием. Она сражалась за Отечество под православным крестом; а армия 1941 года, увенчанная пентаграммой, именуемой красной звездой, была своего рода армией богоборческой с самого своего зарождения. Создателями Красной армии были Лейба Давидович Бронштейн (известный как Лев Давидович Троцкий) и Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Красная армия, созданная в 1918 году, изначально представляла собой сборище уголовных авторитетов, палачей, дегенератов, психопатов, пьяниц, развратников и интернационалистов из Китая, Югославии, Венгрии и других стран мира, которым были чужды интересы русского народа и которые, будучи отвержены своими странами, пришли устроить свое благосостояние на крови русских людей и других подданных Российской империи. Чтобы такую «армию» держать в узде, необходимо в ее среде иметь огромную прослойку стукачей.

Государство Троцкого и Ленина и создало эту прослойку из дегенератов, развратников и рвачей. Все они были осведомителями если не комиссаров, так оперативных уполномоченных особых отделов НКВД-ГУГБ, которые также в основном состояли из евреев. И факт этот уже не оспаривается современными историками… Такая армия – структурно, морально, психологически – может напоминать только уголовную группировку; она и должна жить по законам уголовников.

Стукачество явилось становым хребтом советской идеологии в стране, которую большевики оккупировали с 1917 года, уничтожая православие и массово умерщвляя народонаселение. Без стукачества коммунизм невозможен ни в одной стране, ни в каком виде. Ибо сам коммунизм, пересказывая суть ленинских слов, создается на крови, на диктатуре, – с помощью чудовищной эксплуатации народа, который нужно постоянно держать в страхе. А страх поддерживается беспрестанной работой стукачей, доносящих на всех и вся. Именно стукачи являются законспирированной, тайной армией социалистического государства. Стукачи есть везде: в Вооруженных силах, на производстве, в науке, культуре, образовании, т. е. во всех отраслях и видах деятельности Советской страны. Стукачи нужны не только при ведении наступательной, но и при оборонительной войне, каковой стала война в связи с агрессией немецкого вермахта 22 июня 1941 г.

Но после начала военных действий огромные массы советских стукачей оказались по другую сторону фронта, в плену. Где… продолжали свою деятельность и добровольно предлагали свои подлые услуги гестапо. Но сотрудники немецкой тайной полиции не очень им доверяли. Тогда же этот столь долго и тщательно создаваемый потенциал советского стукачества обернулся в первую очередь против комиссаров и чекистов. Ведь кого им было сдавать врагу, как не своих?! Известно, что сына Сталина – старшего лейтенанта Красной армии Якова Джугашвили – в плену также сдали стукачи, которые до войны и в первые месяцы войны были его подчиненными.

Политработники Красной армии и флота структурно являлись номенклатурными работниками ЦК ВКП(б) и функционировали в качестве отдела ЦК партии в РККА и РККФ. А их руководитель – начальник Главного управления политической пропаганды, член ЦК ВКП(б), армейский комиссар 1-го ранга Запорожец – действовал на правах секретаря ЦК ВКП(б). Возглавлял карательные органы страны Л. П. Берия, но к тому времени с согласия Сталина карательные органы были над флотом, над армией и над рядом структурных подразделений ЦК ВКП(б). Сам Лаврентий Павлович в связи с главной задачей «выявления врагов народа» стал, пожалуй, самым близким советником по этим проблемам у вождя партии и государства товарища Сталина. А его политработники наряду с сотрудниками органов внутренних дел в армии и на флоте стали надежной опорой в выявлении тех самых «врагов».

Кузнецов знал, что Илья Ильич Азаров получил инструкцию у наркома внутренних дел. Так вот, инструкция та заключалась в том, чтобы проводить работу с политработниками, научая их, что в случае начала войны каждый политработник должен применить личное оружие, если командир флота, получив приказ о вступлении в боевые действия, по каким-либо мотивам откажется его исполнять. Безусловно, для Николая Герасимовича сей приказ в отношении «непокорных» командиров не составлял особого секрета… Правда, спустя годы адмирал Азаров во всеуслышание говорил, что получил он инструкцию иного рода: рассказывать политработникам, что «на случай нападения Германии приводится в готовность оружие…»; между тем положение у Азарова тогда и впрямь было сложное. Дело в том, что приводить оружие в готовность следовало… после объявленного в прессе и по радио сообщения ТАСС от 14 июня 1941 г., категорически отвергавшего слухи о возможности войны, объявлявшего любые слухи провокационными.

В день заявления Советского правительства Николай Герасимович находился у Сталина. Доложив разведданные по флотам, нарком кратко рассказал и об учениях на ЧФ, и о том, что поставки с немецкой стороны в части, касающейся флота, а именно в строительстве крейсера «Лютцов», продолжаются. (Но в своей книге «Накануне» в угоду определенным силам в стране он, мягко говоря, покривил душой, написав, что немцы тогда фактически прекратили поставки для крейсера «Лютцов»). И хотя адмиралу хотелось доложить, что немецкие транспорты покидают наши порты и не следует ли ограничить движение советских торговых судов в водах Германии, он промолчал, ожидая реакции вождя. Сталин не задавал никаких вопросов по готовности флотов, отчего нарком счел свое дальнейшее присутствие излишним и с разрешения хозяина покинул кабинет.

Возвращаясь в автомобиле, Николай Герасимович вновь поймал себя на мысли, что хотя это и не произнесено, однако Сталин не исключает возможности войны с Германией. Причем считает эту войну вероятной и неизбежной. И договор 1939 года Сталин рассматривает лишь как отсрочку.

«Всего через четыре дня после снятия Литвинова – 7 мая 1939 года – на торжественной церемонии выпуска слушателей военных академий Сталин выступил с краткой, но выразительной речью, в частности сказав: «Рабоче-крестьянская армия должна стать самой агрессивной из всех когда-либо существовавших наступательных армий!»

…Но сколько дней дано ему, наркому, для этой отсрочки?

Глава 4
Игра сверхолигархов и политиков

Чтобы прояснить положение наркома ВМФ в майские-июньские дни 1941 года, следует вернуться на несколько лет назад, скажем, год эдак в 1927-й. Итак, Сталин твердо занял место на вершине большевистской пирамиды власти и начинает укреплять свою диктатуру, все более озаботясь глобальными проблемами коммунистического движения и расширения своего влияния в мире. Именно в том году Сталин делает вывод о неизбежности Второй мировой войны. К этому его подталкивали заокеанские друзья, которые привели к власти его предшественника Ленина посредством денег и организацией Первой мировой войны. Сталин уже просчитал весь расклад, он, в отличие от оболваненных советских людей, прекрасно знал, что большевистская власть не взялась в этой великой стране из ниоткуда, не приплыла в руки рыжеволосого, картавого человечка, вспрыгнувшего на броневик… Тут были задействованы заокеанские финансовые воротилы, истратившие на кровавый переворот не только огромные потоки денег (куш был значительно жирнее!), но и долгие-долгие годы борьбы «исподтишка». Как свидетельствуют факты, с середины XVIII века, после того как центр мировой «революционной» организации, используя подкуп и террор, стал добиваться тотальной гегемонии, развитие Истории, по сути дела, стало искусственным. Все войны отныне имели очевидные, всем известные, а значит, фальшивые цели и наряду с этим – истинные, те, которые тщательно скрываются от мировой общественности, но получившийся результат, или знаменитый гегелевский синтез, чаще всего и есть искомое, запланированное все той же мировой закулисой. Вот формула, хорошо знакомая всем советским людям со школьных парт: тезис плюс антитезис равно синтез; когда одной рукой создают и финансово подпитывают и тезис, и антитезис, то в конечном итоге получают то, что замыслили: синтез! Так, Первая мировая война имела своей скрытой целью ослабление монархических режимов, проведение так называемых пролетарских революций, насаждение преступной идеологии марксизма и, конечно, утверждение финансовой и политической гегемонии США.

Но и Сталин не лыком шит; он, вступив в игру сверхолигархов, сверхполитиков, составляющих тайную мировую закулису сверхизбранных – Орден (США) и Группу (Великобритания), – собирается выиграть, а для этого надо перестроить всю партию и всю необъятную страну даже не под свои правила, а под свою Игру…

1927 год – начало индустриализации СССР.

В начале первой пятилетки в сталинской армии было около 100 устаревших танков, а в конце ее – более 4000 новых! Но приоритет не столько отдавался количеству вооружения, сколько созданию индустриальной базы, которая будет быстрыми темпами выпускать качественное вооружение.

Этим занималась уже вторая пятилетка. Тогда были созданы коксовые батареи, мартеновские печи, электростанции, построены кислородные заводы, прокатные станы и блюминги, увеличено количество шахт и рудников. Но производство средств войны – еще не главная задача Сталина, хотя за две пятилетки осуществлен существенный скачок в оснащении авиации и армии новыми видами вооружений.

Запланированная третья пятилетка должна была выпускать вооружение, боевую технику и боеприпасы в огромнейших количествах и высокого качества. А завершиться она должна в 1942 году; но кто полагает, что это так, тот… ошибается. Потому что у Сталина пятилетка могла быть выполнена с контрольными цифрами и за 3 года! Но коль написано для всех, что завершится в 1942-м, то и этот означенный и озвученный срок подразумевает свою конкретную цель.

Между тем Сталин предусматривает и планирует с помощью одного из своих самых одаренных ученых – военного теоретика Б. М. Шапошникова – стратегическую наступательную операцию под кодовым названием «Гроза».

Уникальный мозг Шапошникова на время словно бы стал второй частью мозга Сталина. Борис Михайлович научным военным языком изложил то, что Сталин запланировал. Не надо забывать и того факта, что Шапошников – участник разработки мобилизационного плана Русской армии в канун Первой мировой войны; он знал все изъяны того плана и учел их, имея в виду и новые обстоятельства, возникшие за десятилетия после Октябрьского переворота. И, согласно плану «Гроза», днем вторжения советских армий в Европу должно было стать 6 июля 1941 года.

А пятилетка, в соответствии с планируемыми целями, продолжает работать в военном русле и планомерно выполняет свои задачи по обеспечению армий вторжения Первого и Второго стратегических эшелонов вооружением, боеприпасами и всем остальным, необходимым для ведения агрессивной войны. Одновременно, в соответствии с тем же планом индустриализации страны, последние два года советский народ, совершая трудовые подвиги, работает и на Третий стратегический эшелон.

Параллельно с индустриализацией в СССР шла и коллективизация, т. е. установление коммунистического крепостничества на селе. Цена этих двух плановых мероприятий с целью покорения Европы обошлась народам СССР почти в 15 миллионов человеческих жизней! Но для вождя СССР то были не жертвы, а так, издержки производства.

И как именно тут, в этой главе, не привести одну за одной несколько кратких, но важных цитат из трудов серьезного исследователя Игоря Бунича; это для тех (а никак не для автора!), кто, начитавшись в свое время советской исторической литературы, любит уличать авторов в некомпетентности и фальсификации. Итак, открываем книгу «Операция «Гроза». Кровавые игры диктаторов» (М., 2003). «Нужно было создать высококвалифицированные инженерно-технические и рабочие кадры авиапромышленности. И создать все это из дикой и первобытной крестьянской массы. …И не это даже главное, а то, что все это было создано менее чем за пять лет! …Но это только авиация. А танки? Десятки тысяч танков требовали не одну сотню тысяч специалистов в самых разнообразных областях… Далее – флот! Самый сложный вид Вооруженных сил, требующий от личного состава мощного багажа технических знаний. Более двухсот подводных лодок – больше, чем у всех морских держав, вместе взятых, – было построено с 1933 по 1940 год, и каждая лодка имела два подготовленных экипажа» (с. 19; здесь и далее выделено мной. – Авт.). «В августе и ноябре 1938 года в Ленинграде и Николаеве были заложены два первых суперлинкора типа «Советский Союз». Специалисты жаловались на нехватку средств для строительства этих бронированных чудовищ. Но Сталин мягко сказал: «По копеечке соберем, но построим сколько надо», как некогда Иван III о Московском Кремле: «По копеечке соберем, но построим». …Пока английский и германский флоты будут уничтожать друг друга, французская и немецкая армии будут заниматься этим же вдоль укрепленных линий Мажино и Зигфрида в бесполезных атаках и контратаках, теряя, как в прошлую войну, по 10 000 человек в день. И тогда, для начала, мы заберем Балканы и проливы. Возьмем просто голыми руками, назначив товарища Димитрова президентом Социалистической Балканской Федерации. Заберем Прибалтику и Финляндию. Это наши земли, утраченные по Брестскому договору. Как еще война в Польше пойдет? Там и решим по обстановке. Главное, чтобы ефрейтор не струсил!» (с. 52) И еще немного: «Для новой армии не годились и кадры гражданской войны… Для чего с такой поспешностью создавалась немыслимо огромная армия, в сотни раз превосходящая все пределы необходимой государственной обороны, если даже сам Сталин в своих многочисленных речах отмечал растущий пацифизм в Европе, раздираемой противоречиями, потрясаемой кризисами и практически невооруженной? Вспомним цифры: армия Франции – 300 тысяч, включая колониальные формирования; рейхсвер – 150 тысяч и ни одного не то что танка, но даже броневика; США – 140 тысяч и рота (экспериментальная) бронеавтомобилей; Англия – 90 тысяч, разбросанные по всей империи; СССР – 2,5 миллиона и уже 4 танковых корпуса. …На танкодромах под Казанью вкупе с секретно прибывшими офицерами рейхсвера отрабатывается тактика танковых клиньев. Жаждущие реванша немцы – естественный союзник в будущем походе. Коминтерн, опираясь на рабочие отряды и на давно перекупленный РОВС, быстро развалит их тылы, сделав организованное сопротивление невозможным… Огромная многомиллионная армия, «сверкая блеском стали», откровенно готовится к «яростному походу» (с. 20).

Но не мог об этом не то что все знать, а и догадываться занятый своими флотскими делами Николай Герасимович Кузнецов. То в качестве главного военно-морского советника он занимается войной в Испании, то вершит дела на посту командующего Тихоокеанским флотом, то исполняет обязанности первого заместителя наркома ВМФ, а фактически – осуществляет руководство флотом, и, наконец, его назначают на должность наркома флота.

Многое делалось Кузнецовым для того, чтобы соответствовать установкам, спускаемым маршалом Шапошниковым наркому флота по подготовке сил и средств к будущей войне. При этом нужно было укрепить не только флоты, но и флотилии – Дунайскую, Днепровскую, Пинскую, которые должны были действовать в перспективе по всему периметру наступления Красной армии. Так что сверхинтенсивного напряжения Николая Герасимовича хватало лишь на управление флотом, а не на переосмысление всех составляющих того, что происходит.

«Сталин колеблется. Огромная армия развернута вдоль западных границ. На войну работает практически вся экономика огромной страны. Секретные цифры сводок, лежащие на столе Сталина, обнадеживают и вдохновляют. Если еще два года назад военная промышленность выпускала ежегодно 1911 орудий, 860 самолетов и 740 танков, то уже к концу прошлого, 1938 года почти полностью переведенная на военные рельсы экономика стала выдавать в год: 12 687 орудий, 5469 самолетов и 2270 танков. Готов уже новый закон о «Всеобщей воинской обязанности», который должен увеличить и так немыслимую для мирного времени армию чуть ли не в три раза. …Чудовищная для континентальной страны программа военного кораблестроения вызывает искреннее изумление всех морских держав. Более трехсот кораблей разных классов стоят на стапелях или достраиваются на плаву. Потоком идут подводные лодки, число которых уже превысило количество находящихся в строю лодок США, Англии, Японии и Германии, вместе взятых! Заложены и в лихорадочном темпе строятся линкоры, линейные крейсера, легкие крейсера и эсминцы. …Сталин доволен. Создано почти тройное военное преимущество над любой комбинацией возможных противников. Пожалуй, можно начинать. Начинать осторожно, постепенно, не зарываясь…» (с. 61–62).

В этом почти тройном преимуществе советских Вооруженных сил имелись поистине сверхуникальные формирования, речь о которых пойдет ниже и которые были задействованы в Крымской кампании 40-х годов ХХ века – в годы Второй мировой.

Глава 5
Это – одиум войны!

В нашем повествовании нельзя никак обойти вниманием объект, о котором не писали ни в эпоху СССР, ни в последующие годы. Между прочим, объект тот – один из сильнейших корпусов Красной армии! А существовало-то их, таких сверхмощных, всего два: 34-й стрелковый корпус, командовать которым весной 1941 г. был назначен генерал-лейтенант Р. Хмельницкий, да 9-й Особый стрелковый корпус. А всего в Красной армии на то время было 29 механизированных корпусов по 3 дивизии в каждом, 62 стрелковых корпуса по 3 дивизии (иногда – 4), 4 кавалерийских корпуса по 2 дивизии, 5 воздушно-десантных корпусов, 5 авиационных корпусов в составе ВВС по 3 дивизии и 2 корпуса ПВО. В мощном 34-м стрелковом корпусе было 5 дивизий.

Но нас интересует 9-й Особый стрелковый корпус, который был переброшен из Закавказского военного округа в Крым в начале июня 1941 г.; командовал им генерал-лейтенант П. И. Батов.

9-й Особый корпус – это высшее оперативно-тактическое соединение было уникальным по своему составу, вооружению и направленности боевой подготовки. Во время учений 18–19 июня 1941 года, которые так волновали Кузнецова, Черноморский флот развернул свои силы совместно с одной из дивизий 9-го Особого стрелкового корпуса, который был оперативно подчинен командующему войсками Одесского особого военного округа. Дивизия корпуса была посажена на боевые корабли ЧФ и затем осуществила десант на побережье «противника». Уникальность операции проявилась не в том, что с кораблей высаживается десант, а что высаживается полнокровная дивизия, чего никогда в Красной армии еще не делалось.

Этим учениям Сталин уделял особое внимание, и проходили они под личным контролем ответственных работников Генштаба Красной армии, при этом со стороны наркомата ВМФ участвовал первый заместитель наркома – начальник ГМШ адмирал И. С. Исаков. А по поручению наркома внутренних дел от ЦК партии действия флота и частей дивизии корпуса координировал дивизионный комиссар И. И. Азаров.

При условии начала войны, согласно плану маршала Шапошникова, этот корпус должен воевать не на советской территории.

Уникальный 9-й Особый стрелковый корпус, подготовленный в горах Кавказа и имевший отборных солдат и командиров, проверенных политработников, в соответствии с планом «Гроза», должны высадить с боевых кораблей ЧФ на побережье Румынии и Болгарии; цель операции – перерезать транспортировку нефти в Европу. Захватив нефтяные терминалы и месторождения, можно будет контролировать поставку нефти на Черном море в Советский Союз. К столь серьезной операции должны были привлечь эскадру ЧФ, а высадку обеспечить все вспомогательные силы флота.

Но где бы это самое крупное высшее соединение Красной армии впоследствии ни высадили, предусматривалось главное направление его боевых действий – порт Плоешти в Румынии. Все время в преддверии этих героически-пиршественных событий силами политотдела корпуса, а также сотрудников органов госбезопасности в соединении проводилась интенсивная работа по поднятию боевого духа личного состава, распространялись патриотические листовки, проводились пламенные беседы, в общем, осуществлялись жесткие установки доказать, что наступательный дух столь высок, и враг столь слаб, что будет сокрушен в считанные минуты… к тому же, убеждали все эти товарищи, враг плохо подготовлен к войне и давно не верит своим командирам и высшему военному командованию… Эта работа была осуществлена столь интенсивно, столь успешно, что, оказавшись вдруг в ситуации, вызванной нападением вермахта, – не в роли наступающих, а в роли отбивающихся, – части корпуса сразу же оказались сломленными морально; не умевшие воевать в обороне, солдаты чаще всего в ужасе разбегались и попадали под смертельный огонь своих же сограждан – под огонь подразделений НКВД, находившихся в их тылу.

Тогда, в июньские дни 1941 года, в Крым был высажен и 3-й воздушно-десантный корпус (ВДК) под командованием генерал-майора В. А. Глазунова, в состав которого входили развернутые управления, штаб, подразделения обслуживания, три воздушно-десантные бригады – 5-я, 6-я, 8-я, артиллерийский дивизион, отдельный танковый батальон из 50 плавающих танков; общее число солдат и офицеров 3-го ВДК 14 834 человека. Одновременно тогда же 3-й ВДК участвовал в учениях с разворачиванием боевого управления штаба корпуса и штабов бригад. С началом учений Черноморского флота и войск Одесского особого военного округа в Крым прибыл и командующий войсками ОдОВО генерал-полковник Я. Т. Черевиченко, который принимал прибывшие войска 9-го Особого стрелкового корпуса. То, что Яков Тимофеевич присутствовал в Крыму 9—12 июня и инспектировал войска 9-го корпуса, подтвердил и Маршал Советского Союза Матвей Васильевич Захаров (см. журнал «Вопросы истории» № 5 за 1970 г.).

В послевоенные годы советские историки, а также военачальники, в том числе и Н. Г. Кузнецов, и Я. Т. Черевиченко, другие, находившиеся под жестким прессом коммунистической идеологии, не указывали, что на территорию Одесского особого военного округа прибыла 9-я Особая армия под командованием генерал-лейтенанта И. С. Конева (будущего дважды Героя Советского Союза, кавалера ордена «Победа», Маршала Советского Союза). Ни И. Конев, ни его заместитель в то время генерал-лейтенант М. Рейтер (впоследствии генерал армии) об этом тоже нигде не вспоминают! И получается, что генерал Я. Черевиченко… даже не знал о передислокации армии с востока на территорию вверенного ему округа. Если почитать мемуары дважды Героя Советского Союза генерала армии П. И. Батова, то увидим, что Павел Иванович пропускает в своих воспоминаниях о войне самое важное: когда он готовил 9-й корпус к войне в Закавказье, он одновременно был и заместителем командующего войсками Закавказского военного округа. Однако Батов не объясняет, что означает «особый корпус», какие отборные солдаты в нем служат и почему части и соединения корпуса отрабатывают элементы оперативной посадки войск и погрузки боевой техники и вооружения на боевые корабли Черноморского флота! И еще – отрабатывают условия дальнейшей высадки на чужой берег с целью захвата или разгрома (поджога) нефтяных вышек и скважин.

Павел Иванович, писавший свои мемуары, надо полагать, забыл, почему в корпусе, которым он командует, осуществляется небывалая даже по сталинским стандартам, сформированным во второй половине 30-х годов, пропаганда «освободительной войны на территории агрессора».

И почему эту спецпропаганду осуществляют специально для этого прибывшие специалисты из ЦК ВКП(б), наркомата внутренних дел, Главного управления государственной безопасности и Главного управления политической пропаганды Красной армии и флота?

И почему 13 июня 1941 г. личный состав частей и соединений 9-го Особого стрелкового корпуса, вплоть до рядовых красноармейцев, получил русско-румынские разговорники?

Осторожные высказывания об этом можно найти в мемуарах некоторых военачальников, но только не у Павла Ивановича, командовавшего этим самым корпусом. Зато «выдающийся полководец» П. И. Батов, удостоенный за годы войны семи орденов Ленина, полководческих орденов Суворова и Кутузова, двух Золотых Звезд, не забыл вписать в свои мемуары, что 11-я армия вермахта под командованием генерал-полковника Эриха фон Манштейна, оседлавшая Перекопский перешеек, «значительно превосходила силы Крымского фронта по количеству войск в 3–4 раза и почти в 4 раза – по количеству танков, почти в 5 раз – в авиации и в 3 раза – по артиллерии»… Да, это же надо было так лгать… тогда как на самом деле корпус Батова по всем вышеперечисленным параметрам превосходил 75-тысячную группировку 11-й армии вермахта по крайней мере в 5–6 раз!

Да, невероятные «чудеса» безграмотности и трусости проявили высший и старший командный состав не только 9-го корпуса, но и трех советских объединений (армий), засевших позже на Керченском полуострове.

Ложью прикрывалась трусость высшего командного состава Крымфронта и ЧФ, ложью подпитывалась идеология советской страны; как всегда (навсегда?!), скрывалось и нежелание советских солдат воевать за чуждые им интересы «большевизма – социализма – коммунизма».

Об этом же говорил и товарищ Сталин с членом Ордена, масоном и всесильным американцем, уполномоченным президента США Ф. Рузвельта – Авереллом Гарриманом; тогда Сталин сказал: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть… может быть, будет сражаться за Россию» (см. Б. Николаевский. «Тайные страницы». А также: Энтони Саттон. «Уолл-стрит и большевицкая революция»).

Не писали советские полководцы о том, что и как происходило в СССР в канун немецкой агрессии, и не связывали воедино учения 9-го Особого стрелкового корпуса, 3-го воздушно-десантного корпуса и 14-го стрелкового корпуса, который проводил учения по высадке своих дивизий с кораблей Дунайской флотилии, тогда как 3-й ВДК десантировался с самолетов и планеров. Учения этих высших соединений проводились во взаимодействии с Черноморским флотом и были связаны по месту, времени, целям и задачам.

А ведь это не что иное, как, в соответствии с секретным планом «Гроза», учения гигантских масштабов различных родов Вооруженных сил СССР, имеют конкретную цель: наступление. Это одиум войны (преддверие), как говорил маршал Шапошников, прикрывая мудреным словом наступательную сущность главного.

Далее более подробно будет освещена катастрофа Крымского фронта и участие в ней трех объединений Красной армии этого фронта, 9-го Особого стрелкового корпуса, Отдельной Приморской армии и ЧФ.

В канун вторжения германского вермахта в стране сжатыми и жесткими темпами формировались три сверхударные армии; и это было уникальное явление в самой природе и сути армий вторжения СССР.

Но и среди этих сверхмощных трех армий выделялась одна – с тем самым, что и корпус, магическим числом: 9-я армия; она особо проявила себя в финской кампании, после которой словно бы… растворилась, растаяла на необъятных просторах огромного СССР. И, казалось бы неожиданно, по прошествии недолгого времени объявилась под прикрытием Сообщения ТАСС от 13 июня 1941 г. (подписанного вечером 13-го, а переданного по радио рано утром 14-го); но армия еще недоукомплектована, и к 13–14 июня была еще не достроенной структурой самого мощного объединения мира.

В ее составе 6 корпусов, а к 5 июля 1941 года (накануне вторжения) планируется ввести еще 3 корпуса; а пока эти 6 корпусов включают 2 механизированные и одну кавалерийскую дивизии, 8 стрелковых дивизий. К 21 июня 1941 г. 9-я армия уже насчитывает 27 дивизий, в том числе 2 авиационные, 2 механизированные, 2 кавалерийские, 4 танковые, 17 стрелковых. В целом такими же быстрыми темпами идет формирование и еще двух сверхударных армий, но в состав 9-й армии предполагают включить еще и 27-й мехкорпус под командованием генерал-майора Ивана Ефимовича Петрова, – кстати, ставшего одним из главных героев событий Черноморского флота 1941–1942 годов.

Генерал Петров, бывший до этого начальником военного училища, сформировал корпус в Туркестанском военном округе (ТуркВО), затем перебросил этот корпус на запад. После того как его включили в состав 9-й армии, в ней будет насчитываться уже 30 дивизий. Ну а до 1 июля 1941 года запланировано сформировать еще 15 дивизий, включая 6 танковых; всего же будет – небывалая мощь! – 45 дивизий, как и запланировано стратегическим планом «Гроза», долженствующим осуществиться 6 июля 1941 года.

И если считать, что полное укомплектование 9-й армии завершится к 1 июля 1941 года, то в ней будет уже 3350 танков – такого количества танков ни в одной армии мира никогда не было! По другим сведениям, более 4000 танков. Количество этих танков только в одной-единственной советской армии практически соответствует количеству всех танков германского вермахта. Командует же сверхударной армией генерал-полковник Павел Белов, и на тот момент он – единственный человек, командующий самой огромной армией в таком воинском звании.

Во всей армии СССР тогда было восемь генерал-полковников; в авиации – ни одного, в НКВД – ни одного, в танковых – ни одного, а во главе тридцати одной (!) советской армии (объединений) генерал-майоры и генерал-лейтенанты. Двадцать одна армия уже развернуты в Первом стратегическом эшелоне, а десять НЕ показанных на официальных картах Генштаба ВС СССР армий размещены в тылу этих двадцати одной армии. Соответствующее генерал-полковнику воинское звание в ВМФ – адмирал – имеется лишь у троих: у Н. Г. Кузнецова, И. С. Исакова и Л. М. Галлера.

В первой половине июня 1941 г. – по указанию Сталина и согласно директиве наркома обороны и начальника Генштаба – самые мощные три армии входили в завершающую стадию формирования.

Причем 9-я армия создается вблизи границ с Румынией. Первые ее соединения появились здесь еще в июне 1940-го. Ровно через год под прикрытием Сообщения ТАСС от 13 июня она в своей могучей целостности появляется там, где год назад было завершено так называемое «освобождение западных народов». И коли впереди наступление, то целью армии будет Румыния, как основной источник нефти для Германии. При нанесении удара по Румынии Германия останется без нефти, а значит, произойдет остановка всей боевой техники: самолетов, танков, машин, кораблей, транспорта и всей промышленности; ибо нефть – кровь войны. А удар по Румынии мощью сверхударной 9-й армии – прямое попадание в сердце Третьего рейха.