Текст книги "Омут"

– Даже страшно представить, кого нам придется убить, – брат передернул плечами. Видимо, Дима тоже подумал о том, чей облик может принять тенгу, когда он посмотрит на него, и сможет ли он выстрелить в этого человека. А в том, что нам придется посмотреть тенгу в глаза, я уже не сомневался, иначе как еще можно поразить цель?

– Значит, нужно уничтожить глаза? – пробормотал отец, обращаясь скорее к себе самому, чем к нам с Димкой. – Нам нужна кислота, – заявил он после нескольких секунд раздумья.

– Для начала нам нужно узнать, где его логово, – напомнил я очевидный факт, – а кислоту, кстати, можно взять из аккумулятора машины.

– Дай сюда, – Дима потянулся к ноутбуку. Так как с завтраком уже покончили, он был готов снова вернуться к любимой игрушке. Забрав ноут, он несколько минут вчитывался в текст письма, пока не нашел нужный абзац. – Вот Данил пишет, что тенгу предпочитают селиться в темных, влажных местах, где редко бывают люди.

На мыслительный процесс ушла всего пара секунд, и мы одновременно в голос озвучили свои догадки, которые, возможно, впервые в нашей жизни, совпали.

– Канализация, – произнесли мы хором.

Довольные таким неожиданным единодушием, мы улыбнулись друг другу.

5
Канализация

Оставив отца и Диму за сочинением благодарственного письма, я отправился в библиотеку за планом канализации. Следует отметить, что я с честью выполнил эту задачу. Без всяких усилий с моей стороны мне предоставили полный доступ к схемам и чертежам подземного лабиринта. Именно так выглядело то сплетение коллекторных труб, которое проходило под городом. Сделав все необходимые ксерокопии и на всякий случай попрощавшись с милыми дамами-библиотекаршами, вызвав у них тем самым искреннюю печаль, я отправился назад в гостиницу, полагая, что уж на этот раз мы узнали все, что нужно, и возвращаться в библиотеку наверняка не придется.

Сев в автобус (хоть наш «Мерседес» и стоял без дела у отеля, отец, само собой, не разрешил его взять), я задумался, как вычислить логово тенгу. Канализация была довольно обширна и даже многоярусна. При желании здесь мог бы поселиться целый выводок тенгу, но даже тогда их поиск представлял бы проблему. Можно было бы неделями бродить по колено в сточных водах, так ничего и не обнаружив.

Повинуясь какому-то наитию, я купил в ларьке неподалеку подробную карту города. Еще не зная, что даст наложение этих двух схем, я все же предполагал, что они могут пригодиться.

Со всем этим добром зашел в наш с братом номер. Отец отсутствовал. Дима объяснил, что он отправился в автомагазин за аккумулятором. Я ничуть не удивился, что ради убийства какого-то там тенгу папа не собирается разбирать свое бесценное сокровище (имеется в виду, конечно, «мерс») и жертвовать его составляющими.

Братишка был увлечен каким-то фильмом, и я не стал его отвлекать, а просто расстелил на столе карту города и принялся внимательно изучать ее. Первое, что я заметил – это близкое расположение домов погибшего сантехника и выбросившегося с балкона Игоря Старостина. Должно быть, этот факт бросился в глаза еще и потому, что я сам имел возможность убедиться в том, как близко друг к другу жили эти две жертвы, когда ехал с одного места на другое.

Немного порыскав по комнате, наконец, нашел черный фломастер, отметил эти два адреса и принялся за остальные. Через двадцать минут прилежного нанесения на карту крестиков в тех местах, где погибли жертвы тенгу, выяснилось, что все они проживали в пределах нескольких соседних улиц. И даже карьер, хоть и располагался за чертой города, был ближе всего именно к этому району. Не надо быть гением, чтобы понять – логово существа находится где-то поблизости. Похоже, наш тенгу был немного ленив и не любил дальние прогулки.

Оставив карту города в покое, так как сильнее сузить круг поисков оказалось невозможно, я развернул схему подземных ходов. Не то чтобы участок канализации, расположенный под этой частью города, проходил особенно глубоко под землей или обладал большей, чем остальные, территорией – ничего подобного не было и в помине. Но все же у него имелось определенное преимущество перед остальной частью канализации: здешние ходы оказались очень извилистыми. Невольно вспомнился миф о Минотавре и Лабиринте. Кажется, нам придется иметь дело с чем-то похожим. Вот только где же моя Ариадна с ее путеводной нитью?

Дверь номера открылась, и вошел отец. Дима, печально вздохнув, выключил телевизор, так как прекрасно знал – папа все равно не даст спокойно посмотреть фильм.

– Я достал кислоту, – отец поставил возле порога сумку, в которой, по всей видимости, находился аккумулятор. – Осталось только перелить ее в более удобную емкость, и можно приступать.

– Как только выясним, где нам его искать, – напомнил брат.

– Кажется, уже выяснили, – вмешался я, подзывая их к столу.

Я быстро объяснил суть моих изысканий и в качестве доказательства своих слов продемонстрировал карту города. Отец мгновенно сориентировался и заявил, что мои предположения о логове тенгу мы проверим сегодня же. Выходило, что этим вечером нас ждала охота.

Я посмотрел на часы: было около двух дня. У нас в запасе имелось еще достаточно времени, чтобы подготовиться к предстоящей вылазке. Недолго думая, папа послал Диму в магазин за болотными сапогами – все-таки нам предстояло спуститься в канализацию, а там полно не очень-то чистой воды. Не хотелось бы хлюпать по ней в кроссовках. Мне приказали заняться подготовкой фонарей и винтовок. На папины плечи легла забота о кислоте.

Я заменил батарейки в трех фонариках из числа тех, что мы собирались взять с собой. Не хватало только остаться без света где-нибудь глубоко под землей. Винтовки, включая любимый винчестер, который был со мной на всех без исключения охотах, я зарядил обычными пулями, а также вытащил из тайника, находящегося под задним сиденьем «Мерседеса», три огромных ножа, своим внешним видом больше напоминающих мачете.

Данил писал, что после того, как глаза тенгу будут уничтожены, это существо следует обезглавить, и только тогда оно умрет. Конечно, можно было оставить глаза в покое и просто отрубить тенгу голову, но все-таки изображать из себя палача гораздо приятнее, когда ты видишь перед собой мерзкую тварь, а не погибшего родственника или далекого друга.

В общем, подготовка к охоте шла своим чередом. Я был спокоен и собран. Мне и в голову не могло прийти, с чем нам придется столкнуться. Разумеется, я думал о том, кого увижу, взглянув тенгу в глаза, и даже был внутренне готов, что существо может принять, например, облик матери. Ведь, хоть она и погибла шестнадцать лет назад, я не мог с уверенностью утверждать, что смирился с ее потерей, я до сих пор очень сильно тосковал по ней. Но точно не предполагал, что тенгу рассмотрит в моей душе нечто совершенно иное. Но теперь, мысленно возвращаясь к этим событиям, понимаю, что иначе и быть не могло.

Я покончил со своей частью приготовлений к охоте. Примерно в это же время вернулся Дима. Отец одобрил принесенные им резиновые сапоги, и мы их примерили. Помимо того, что они имели неприятный болотный цвет и ужасно пахли дешевой резиной, в них еще было неудобно ходить, так как даже с моим ростом в метр восемьдесят пять сапоги оказались выше колена, что сильно мешало сгибать ноги. Брату же и отцу, которые были ниже меня, они и вовсе доходили до середины бедра. Успокаивал тот факт, что, скорее всего, нам не придется гоняться за тенгу по всей канализации. Все, что мы знали о нем, говорило о том, что он не привык убегать и чувствует себя в полной безопасности под завесой чужой внешности. Ведь тенгу совсем не прятался от посторонних, когда совершал свои нападения. Такая уверенность в собственной неуязвимости могла сыграть нам на руку.

Чтобы привыкнуть к болотным сапогам, мы немного побродили в них по комнате, двигаясь вразвалочку, как утки, а потом отнесли их в машину, намереваясь переобуться уже не месте. За ужином в последний раз посовещались и решили, что ждать сумерек не имеет смысла – тенгу прекрасно чувствовал себя в любое время суток, и, чем быстрее мы его уничтожим, тем лучше.

В первую очередь определили место, где можно незаметно проникнуть в канализацию. Совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь застукал нас за этим делом. Могли возникнуть ненужные вопросы, и наша охота сорвалась бы. На карте наметили дорогу к самому уединенному канализационному люку и выбрали место, где можно, не привлекая внимания, оставить автомобиль. На всякий случай Дима напечатал для нас удостоверения специалистов, проводящих сантехнические работы. Если вдруг кто-то все-таки застанет нас там, мы могли бы отвертеться, показав эти документы.

Банку с кислотой взял отец, возложив на себя почетную миссию выжигателя глаз. Потом он произнес речь, суть которой сводилась к тому, что, кого бы мы ни увидели сегодня в канализации, мы должны безжалостно с ним расправиться. В ответ мы с братом деловито покивали и заверили его, что с этим никаких проблем не возникнет. Папа внимательно посмотрел на нас, но промолчал. Не похоже, чтобы он остался доволен нашими заверениями, но выбора у него все равно не было.

Примерно в четверть восьмого мы сели в машину. «Мерседес», вечный спутник и свидетель всех наших злоключений, послушно покатил в нужную сторону. В салоне автомобиля пахло моющим средством и сырой кожей. Она неприятно скрипела от соприкосновения с джинсами, и я всю дорогу старался поменьше шевелиться.

Прибыв на место, припарковали машину и направились к люку. Отец откуда-то достал лом, который вполне годился, чтобы открыть люк. Через пару минут крышка откатилась в сторону, и мы заглянули в глубины местной канализации. Там было темно хоть глаз выколи; единственное, что я почувствовал, склонив голову над колодцем, – это специфический запах. Но он был присущ всем канализациям мира, это я знал по собственному опыту (почему-то многие монстры облюбовывали эти подземные лабиринты под свои логова).

Надев резиновые сапоги и вооружившись ножами и винтовками, начали спуск. Первым на лестницу, ведущую в недра канализации, естественно, ступил отец, следом шел я, а уж потом Димка. Когда ноги, наконец, коснулись пола, вход в люк виднелся где-то высоко над головой, и льющий в него свет солнца рассеивался высоко над нашими головами, почти не достигая пола.

Мутная вода доставала до середины икры, и я тихо порадовался, что на мне неудобные, пахнущие промышленными отходами болотные сапоги. Правда, пришлось пожалеть о том, что мы не догадались приобрести каски вроде тех, что есть у шахтеров, с фонариком на лбу. Было очень неудобно одновременно нести в руках винтовку, огромный нож и фонарь – что-то непременно становилось лишним. Решив, что это винтовка, перекинул ее за плечо.

Отец развернул схему канализации с намеченными маршрутами и отправил каждого из нас в определенном направлении – еще в гостинице мы распределили участки. Не имело смысла ходить гурьбой, на такие поиски ушло бы слишком много времени, а это не входило в планы. Но все же отец постарался так наметить маршруты, чтобы мы не расходились слишком далеко друг от друга и всегда находились в пределах его досягаемости. Не думаю, что дело было в недоверии, скорее, он просто волновался за нас.

Я медленно пошел вперед и начал осмотр своего участка. Конечно, на то, чтобы убедиться, что тенгу здесь нет, не требовалось много времени, и, в принципе, можно было бы продвигаться быстрее, но неудобные сапоги и холодная вода сильно замедляли движение.

Канализация была старой, я бы даже сказал, древней. Трубы изъели время и ржавчина, отовсюду сочилась вода. Она медленно стекала по стенам или просто капала с потолка, почему-то непременно попадая за шиворот. Пол был затоплен, и приходилось идти по краю трубы, так как к центру глубина резко увеличивалась. Не удивлюсь, если там вода достала бы мне до пояса.

Я не чувствовал страха, хотя канализация и является одним из тех мест, которые навевают на людей ужас, как, например, морг или кладбище. Но все это скорее стереотипы. Люди испытывают страх, когда не имеют представления, чего ожидать от окружающей действительности. Им кажется, что какое-то неведомое чудище вот-вот выпрыгнет на них из темноты. Совсем другое дело, когда ты совершенно точно знаешь, какой именно монстр ждет за следующим поворотом. Это лишает ситуацию неожиданности, а вместе с ней – и ужаса.

Поэтому, когда я завернул за очередной угол и услышал едва различимый шорох, то не испугался, а лишь удобнее перехватил рукоять ножа. Свет фонаря еще не достиг существа, что двигалось в дальней стороне коллектора. Но мне и не нужно было ничего видеть, чтобы понять – там кто-то есть. Я отчетливо слышал шаги хлюпающих по воде босых ног. Кто бы там ни скрывался, он боялся меня не больше, чем я его.

Мы начали неторопливо сближаться. Он шел ко мне, а я к нему. Как два любопытных зверька, мы искали встречи друг с другом, чтобы посмотреть, что же из этого выйдет. Мы оба в некотором роде чувствовали собственную неуязвимость. Забавно, что мы так единодушно заблуждались по этому поводу.

Наконец луч света от фонаря выхватил из темноты смутные очертания фигуры. Только сегодня утром я читал, что тенгу достаточно доли секунды, чтобы проникнуть в сознание человека и принять подходящий образ, но даже не мог предположить, как быстро это происходит в действительности. Признаться, я так и не увидел истинного обличья тенгу.

Фигура, которую я с трудом различал в темноте, так как она стояла еще довольно далеко от меня, сразу показалась мне человеческой. Она выглядела столь реальной и вместе с тем странной, что первой моей мыслью было – кто-то просто-напросто заблудился в канализации.

– Эй, с вами все в порядке? – окликнул, я продолжая движение навстречу неизвестному.

Кем бы ни было существо впереди, оно не ответило, лишь повернулось в мою сторону, и я получил возможность убедиться, что передо мной человек, – это было видно по его движениям и осанке. Внимательнее присмотревшись, я пришел к выводу, что это, скорее всего, подросток, он был маленького роста и к тому же чрезвычайно худой.

Сделав еще пару шагов к человеку, я замер на месте. Теперь свет от фонаря освещал его целиком, и, хотя видимость была еще недостаточной для окончательных выводов, я уже знал, кто это.

Я видел, как в полумраке ко мне, будто подзывая, потянулись тонкие руки, и не мог не откликнуться на этот немой призыв. Рука с огромным ножом сама по себе опустилась вниз, и я лишь чудом не выронил его, продолжая автоматически сжимать пальцы вокруг рукояти. Я шел по направлению к фигуре, стараясь держать ее в луче от фонаря. Казалось, стоит руке дрогнуть, и фантом снова пропадет во тьме, но на этот раз – навсегда.

Подходил все ближе и ближе. Теперь, когда нас разделяло всего каких-то тридцать шагов, я мог рассмотреть фигуру во всех подробностях. Это была девушка; она стояла без единого движения, ее протянутые вперед руки по-прежнему манили к себе. Стройные ноги по колено скрывала вода, но я был уверен, что она босая. Белое короткое платье и бледное лицо в обрамлении иссиня-черных волос довершали картину. Губы были немного приоткрыты, как если бы она что-то хотела сказать, но неожиданно передумала. Синие глаза, напоминающие волнующийся океан перед штормом, не отрываясь, смотрели на меня.

Девушка сделала неуловимое движение мне навстречу, оставаясь при этом стоять на месте, и я невольно подался вперед. Часть сознания все же понимала, что ее здесь просто не может быть, и я вижу всего-навсего тенгу, принявшего образ человека (а точнее, вампира), который мне дороже всех остальных в этом мире.

– Влад!

В миг, когда она произнесла мое имя, я окончательно поверил в то, что передо мной стоит Амаранта. Тенгу мог изобразить ее внешность, манеру двигаться, мог скопировать даже наклон головы. Но голос! Я был абсолютно уверен, что ее хрустальный голос никто не в состоянии подделать. Только она одна во всем мире могла так говорить.

– Влад!

Амаранта снова позвала меня, и я понял, что за прошедшее время совсем позабыл, какой чарующий у нее голос. Я тонул в его искрящейся глубине. Он звенел, как горный ручеек, переливался всеми цветами, как первая весенняя радуга. Его можно было слушать вечно. И я больше всего хотел именно этого, вдруг со всей неотвратимостью осознав, что с момента нашего расставания и не жил вовсе.

– Помоги мне, Влад.

Мне хватило этих слов, чтобы убыстрить шаг. Эмми нуждается в моей помощи. Разве можно отказать? Я готов перевернуть этот мир, чтобы только выполнить любое ее желание. Стоило подумать, что ей угрожает какая-то опасность, и я потерял всякую способность думать и анализировать ситуацию. Мне и в голову не пришло остановиться и поразмыслить над тем, как Амаранта попала в эту канализацию, когда по идее должна была находиться в тысячах километров отсюда. Но я просто был безмерно счастлив от того, что мне снова выпал шанс видеть и слышать мою Эмми.

Прибавил шаг, но от этого стало только хуже. От неуклюжих попыток идти быстрее движения стали неловкими, и я умудрился зачерпнуть воды в оба сапога. Один раз даже оступился и чуть не свалился в канализационные стоки, но вовремя успел восстановить равновесие.

Но вместо того, чтобы приближаться ко мне, Амаранта лишь еще больше отдалялась. Она определенно сделала несколько шагов назад. Это испугало. Я боялся, что больше не смогу найти ее в этом хитросплетении труб, если сейчас потеряю из виду. Этого нельзя было допустить. Но, чем больше я стремился к ней, тем дальше от меня она оказывалась. И этой гонке, казалось, не будет конца.

– Эмми! Подожди меня! – крикнул я в отчаянии, надеясь, что она остановится.

Как ни странно, это подействовало. Амаранта замерла, и теперь, продвигаясь вперед, я убедился в том, что расстояние между нами начало заметно сокращаться.

– Прости меня, я был неправ, – я шел и говорил ей все, что накипело в душе. – Каждый день без тебя был пыткой. Я не должен был оставлять тебя. Прости.

Я все просил и просил у нее прощения, но она лишь кротко улыбалась в ответ и молчала. Сапфировые глаза были полны печали, но смотрели без осуждения. А мне так хотелось снова услышать ее голос, позволить себе раствориться в нем без остатка. Как можно быть настолько глупым! Я на самом деле считал, что смогу научиться жить без нее, но теперь отчетливо видел несостоятельность этих планов. Я не мог и, что самое главное, совершенно не желал быть вдали от Амаранты.

Но, похоже, мои крики слышала не только она. Сзади приближались чьи-то шаги. Видимо, отец, или брат, или они оба спешили ко мне. Это обстоятельство не слишком волновало, так как я знал – для Амаранты они неопасны, да и она тоже не беспокоилась по этому поводу.

В тот самый момент, когда я почти достиг заветной черты, и оставалось сделать всего лишь пару-тройку шагов, чтобы дотронуться до такой желанной Эмми, из бокового рукава трубы появился Дима. Он остановился как вкопанный и тут же уставился в том же направлении, что и я.

– Патрисия? – неуверенно позвал братишка.

Я ошарашенно застыл на месте (как выяснилось позже, именно это спасло мне жизнь). И я, и Дима теперь стояли не двигаясь и смотрели в одну точку, но, похоже, каждый из нас и видел, и слышал совершенно разные вещи. Я не был идиотом или тугодумом, и мне потребовалась всего лишь пара секунд, чтобы сообразить, что это может означать. Перед нами все-таки тенгу! Но, боже мой, как же хотелось верить, что это Амаранта! Я отчаянно пытался убедить себя, что это – всего-навсего недоразумение, и Дима ошибся, что во всем виноват недостаток освещения и блики от воды, которые мешали ему рассмотреть фигуру… это было лишь напрасной тратой времени. Впрочем, даже осознавая происходящее в полной мере, я, черт возьми, определенно не был способен убить это существо. У меня просто не поднялась бы рука разрушить такую притягательную иллюзию.

Торопливые шаги позади стали еще более отчетливыми. Я был уверен, что это отец. Кажется, он что-то кричал нам с Димой. Что-то насчет того, чтобы мы не двигались. Но я и так не мог пошевелить даже пальцем.

Вскоре я увидел папу, он несся к нам, как какой-нибудь тайфун. Помню, еще подивился про себя, как у него получается так хорошо бегать в этих сапогах. Уже будучи в нескольких шагах от нас, он на ходу свинтил крышку с банки и выплеснул ее содержимое на тенгу. Кислота достигла своей цели почти мгновенно. Существо издало протяжный крик боли. Все было бы ничего, но для меня оно кричало голосом Амаранты, и мне стоило немалых трудов заставить себя стоять без движения, вместо того чтобы броситься ей на помощь. Неподалеку вскрикнул Димка. Я инстинктивно схватил брата за руку и удержал на месте, даже не обернувшись в его сторону, так как взгляд все еще был прикован к тенгу.

Но по мере того, как кислота разъедала глаза существа, его чары переставали действовать. Очертания Эмми медленно растворялись, и я почувствовал нестерпимую боль, как будто только что снова потерял ее.

Тенгу хрипел и извивался. Теперь мы могли видеть его истинное обличье. Возможно, за многие сотни лет мы были первыми людьми, которые удостоились этой «чести».

Но, конечно, кислота не могла убить тенгу. Она лишила его магической силы, но основную работу все-таки пришлось доделывать нам, и я порадовался, что нож все еще находится у меня в руках. Перехватил рукоять поудобнее и ударил ножом не успевшего прийти в себя тенгу, вложив в этот удар всю свою ярость, ведь этот монстр посмел примерить на себя образ той, что была так дорога мне. То ли нож оказался очень хорошо наточен, то ли шея тенгу была слишком тонка, но одного взмаха хватило, чтобы снести ему голову с плеч. С громким всплеском она упала в воду, по поверхности которой разошлись круги. Струя теплой бесцветной крови полилась мне на руки; повинуясь инстинкту, я отскочил назад и, пересилив брезгливость, опустил руки в воду, торопливо смывая с них кровь тенгу. Память о мантикоре, кровь которой обладала свойством кислоты, была еще слишком свежа.

Между тем туловище тенгу, которое в течение нескольких секунд продолжало стоять перед нами, начало оседать. Вскоре оно, как до этого голова, полностью исчезло в грязной воде.

Мы стояли, потрясенные произошедшим. Было неловко думать о своем малодушии, которое только что чуть не привело нас к гибели, а еще терзал вопрос, кем был тенгу для отца и как у папы хватило сил напасть.

– Вот и все, – первым нарушил молчание отец.

Он отбросил подальше от себя банку, в которой еще недавно была кислота, и та со звоном разбилась о стену. Осколки полетели в воду и, подхваченные течением, устремились прочь.

– Мне что, всю жизнь придется вас спасать? – без особой злости, устало спросил папа.

– Прости, – прошептал я в ответ.

Конечно, извинения не могли ничего исправить. Сегодня мы с Димой действительно повели себя не как охотники. Еще немного, и тенгу прикончил бы нас обоих, теперь я отчетливо это понимал. Прямо за тем местом, где стояло существо, вода с шумом стекала вниз, образуя водопад. Не имело смысла подходить к обрыву и проверять, насколько высоким он был. Уверен, тенгу позаботился о том, чтобы после этого падения ни я, ни Димка уже никогда не оклемались. Существо заманивало нас в ловушку, а мы, как послушные ягнята, шли в нее. Если бы не отец, наша смерть стала бы неминуемой. Об этом неприятно было думать, но еще хуже казалось то, что после смерти тенгу у меня осталось глубокое чувство потери, как будто я и в самом деле еще раз лишился Амаранты. И никакие доводы рассудка не могли убедить мое глупое сердце в обратном.

– Да-а, путь, в самом деле, не близкий, – Дима все-таки подошел к краю обрыва, чтобы посмотреть вниз. Он держался рукой за какой-то штырь, выступающий из стены, так как течение в этом месте достигало большой силы и скорости, если бы не эта предосторожность, его бы просто-напросто смыло.

– Пора возвращаться, – отец отвернулся и пошел к выходу из канализации.

Мы с Димой заторопились следом. Но, как ни старались, так и не смогли его догнать.