Текст книги "Космотехнолухи. Том 1"

– Что, парни рассказали тебе о своих сегодняшних подвигах? – поинтересовался доктор, глядя, с каким скорбным видом друг ставит на стол кружку с кофе.

– А? – не сразу понял Станислав. Он собирался поговорить с Венькой совсем о другом, но эта тема тоже была наболевшей. – Да, я их уже «похвалил». Ладно Тед, от него чего угодно можно ожидать, так ведь и с Дэном последнее время черт-те что творится! Сперва Олег с его псом[1]1
  Отсылка к рассказу «Старые долги». – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть], теперь эта девица, как там ее…

– Мальчик растет, – вздохнул-усмехнулся Вениамин. – Полгода назад он и не подумал бы броситься на помощь незнакомому человеку… а год назад – и знакомому.

– Ну, знакомые у него, прямо сказать, были… – Станислав пренебрежительно махнул рукой.

– Значит, мы сами виноваты, – пошутил доктор. – Создали у парня ложное представление о людях, еще и дурной пример подаем: вечно кого-то выручаем, кому-то помогаем… Кстати, ты все-таки взял с той бабки деньги за доставку ее гравикресла или вот так же отмахнулся?

– Не смешно, Венька, – смутился, но не подал виду капитан. – Кресло – ерунда, а тут-то дело серьезное. Раз пронесло, два, но даже кибервезение когда-нибудь закончится!

– Значит, погрози Дэну пальцем и скажи, что хорошие киборги так себя не ведут, всех собачек и девиц все равно не спасти.

– Чего?! – Станислав в тысячный раз клюнул на любимую блесну старого друга. – Опять ты со своим методом исключения!

– В медицине работает, – пожал плечами Вениамин. – Вычеркиваем все, чего у пациента точно нет, и смотрим, что у нас осталось.

– Труп у вас останется! – в сердцах брякнул капитан и, помедлив, сокрушенно признал: – Ты прав, проблема не в Дэне. Он-то все делает правильно, и чем правильнее, тем хуже. Люди слишком боятся разумных киборгов.

– Не люди, а «DEX-компани», – поправил друг. – Если окажется, что разум у киборгов не отсутствует, а подавляется, разразится грандиозный скандал. Я смотрел историческую справку, поначалу идею производства «органических роботов» встретили в штыки, но «DEX-компани» сумела убедить общественность, что высшая нервная деятельность у киборгов невозможна в принципе, они просто биомасса в форме человека. Мол, это как искусственные органы для трансплантации выращивать, только заменять не оторванную в бою ногу, а бойца целиком, еще до того, как его искалечит. Андроидов же мы без всяких угрызений совести в бой кидаем, вот и тут вроде бы то же самое, только на органической базе. Пиарщики компании роликов жалостливых наклепали про спившихся инвалидов и плачущих на могилах сирот…

– Угу, а теперь у этой биомассы переходный возраст, – мрачно пошутил Станислав и неожиданно для самого себя предложил: – Так, может, устроить им этот скандал? Привлечь журналистов, экспертов…

– …Деньги, время, нервы, – неумолимо продолжил Вениамин. – Впрочем, черт бы с ними, но все крупные СМИ наверняка на прикорме у «DEX-компани», а независимой «желтой прессе» люди уже давно не верят. Даже если нам удастся всколыхнуть это болото, Дэна запрут в лабораторном изоляторе и заставят пройти кучу тестов… результаты которых так же легко купить, как журналистов. Парня замучают, признают сбоящим искином, конфискуют и уничтожат, а заодно и нас, чтоб не мутили воду. Не помогут даже твои связи, армия слишком заинтересована в боевых киборгах; максимум – с радостью использует этот скандал, чтобы заставить компанию снизить отпускные цены.

– Да понимаю я, понимаю…

Станислав хмуро уставился на разводы кофейной пены в ополовиненной кружке. Мерзкая ситуация, когда установилось несправедливое, шаткое, но все-таки равновесие, которое боишься трогать, чтобы не сделать еще хуже… и чувствуешь себя малодушным гадом.

На третьей минуте тягостного молчания из-под стола высунулась тонкая серо-белая лапа, с гибкостью щупальца обшарила капитанскую тарелку, сняла с нее отбивную и втянулась обратно.

– Котька, з-зараза!!

Станислав приподнял край одноразовой медицинской простыни, заменявшей друзьям скатерть (пятна от пролитого Венькой каркаде придавали ей зловещий вид), но ни щупальца, ни отбивной, ни собственно воровки там уже не было. Только хвост в щели под койкой мелькнул.

Лезть туда за своим ужином капитан побрезговал, ограничился смачным пожеланием «приятного аппетита» и в свою очередь стянул ломтик сыра с тарелки друга.

– Вообще-то сейчас это не главная наша проблема, – жуя, признался Станислав. У визита к Полининой маме все-таки был неоспоримый плюс: на это время тревожные мысли не то что полностью вылетели из головы, но отошли на второй план, дав успокоиться и трезво оценить сложившуюся ситуацию. – Помнишь Ржавого Волка?

– Что, опять его наследники объявились? – нахмурился Вениамин.

– Или наследники или собственной персоной, черт его знает. Тела-то так и не нашли.

– Стасик, параноишь.

Капитан без слов полез в карман, вытащил завернутый в пакетик гвоздь и вытряхнул его на скатерть.

Вениамин отхлебнул из кружки и склонился над столом с любопытством патологоанатома, которому принесли особо циррозную печень.

– И от чего эта запчасть?

– Судя по контексту – от меня.

– Э?

– Это черная метка Волка, – пояснил Станислав. – Сперва врагу присылают ржавый гвоздь, а потом полиция находит труп с таким же гвоздем в глазнице. Причем, судя по результатам вскрытия, до гвоздя он трупом не был.

Вениамин склонился над гвоздем и подпихнул его кончиком ножа, как скальпелем.

– А может, кто-то просто пытается тебя напугать, подражая Волку? Тот же Айзек, в отместку за сорвавшуюся сделку с центаврианской флешкой.

– Я ему ничего не обещал, сказал, что подумаю. Ну, подумал и передумал, решил отдать флешку полиции. Авшур не человек, он не станет мстить за упущенную выгоду – только за обман.

– А, скажем, Падла? – Доктор выпрямился и снова взялся за кружку. – Гадость в его духе.

Станислав презрительно хмыкнул.

– Этот слизняк подбросил бы гвоздь в почтовый ящик и драпанул что есть ног. А тех громил мое отсутствие явно огорчило, к тому же в одном из них сосед почти опознал Волка.

– Почти?

– Видел бы ты того соседа… – Капитан рассеянно ограбил друга еще на один ломтик, на сей раз колбасы, и убежденно заявил: – Нет, Венька, это Волк, точно тебе говорю! Я в рапорте так и написал: поскольку тело не найдено, а подземный ход обрушился за несколько секунд до основного взрыва, есть все основания полагать, что главарю банды удалось уйти.

– Тогда почему он столько лет ждал? – Доктор словно невзначай подвинул тарелку поближе к себе. – Остатки флотилии Балферу уступил, затаился так, что даже Роджер, долго отиравшийся среди пиратов, уверен, что он погиб…

– Может, раны залечивал, мы ж по их логову двухмесячный боезапас расстреляли. Может, у него там метровый список, пока еще до меня очередь дошла. А может… – Станислав осекся.

Не может, а точно. Ржавый Волк – бывший военный, дезертировавший с группой таких же отморозков. Но для него они были боевым братством, считай семьей, а стараниями старшины Петухова их всех положили. Убивать одинокого пенсионера не слишком интересно, даже гвоздем, а вот когда он обзавелся кораблем, командой, процветающим (ну, по крайней мере, интересным!) бизнесом… Теперь ему есть что терять.

На сей раз капитану пришлось привстать, чтобы дотянуться до тарелки, однако это его не остановило.

Вениамин был оптимистом, но не идиотом. Демонстративно переставив тарелку на колени, он абсолютно серьезно предложил:

– Тогда, может, все-таки вооружим наш кораблик? Хотя бы по минимуму, чтоб не чувствовать себя совсем беззащитными. Мне на днях как раз подходящую рекламку скинули, вот, глянь! – Доктор вытянул руку с коммом на середину стола. – Она с программой визуализации, сразу можно посмотреть, как орудийная обвеска на наш корабль встанет.

Станислав глянул и издал такой странный звук, что обеспокоенный Вениамин поспешил похлопать его по спине.

Но в горле у друга застряло только честное мнение.

Две здоровенные, непомерно раздутые и ребристые на манер осиных гнезд пушки действительно придавали кораблю устрашающий вид, смахивая на присосавшихся к его бокам инопланетных паразитов. Тем не менее программа добросовестно попыталась вписать их в дизайн судна хотя бы по цвету, выкрасив башни кислотно-зеленым, как буквы названия. Вокруг расстилался мультипликационный космос, усеянный обломками поверженных врагов, а из всех иллюминаторов «Мозгоеда» зеркально таращили глаза шесть Станиславов, скопированных с камеры комма и снабженных счастливыми улыбками шире ушей.

«Плыви вакуум гармония!» – гласил буклет.

– Зато сразу ясно, что мы можем дать сдачи, – опередил категорическое «НЕТ!» Вениамин.

– Или взорваться от первого же выстрела!

– Тут написано – три года гарантии, – ткнул пальцем друг.

– На пушки, а не на корабль! – К тому же Станислав крепко сомневался, что «летай чини не знай!» означает именно гарантию. Возможно, имелось в виду, что эта штука вообще не подлежит ремонту, а через три года гарантированно развалится.

– Можно поставить наффские или заолтанские, – не стал спорить Вениамин. – Но они гораздо дороже, и на них придется оформлять лицензию.

– А на эти не надо? – Станислав проникся к чудо-технике еще большим недоверием.

Для самоубийства тоже никакие лицензии не нужны, только депрессия и идиотизм.

– Производители утверждают, что нет. Это не оружие как таковое, а направленные отражатели энергии, то есть для начала должны выстрелить в нас. Плюс генератор отклоняющего поля, если пальнут шрапнелью или ракетами.

– Хм… – Станислав, пощипывая подбородок, прокрутил буклет дальше: характеристики, прайс, сроки установки. Судя по всему, «модный инноваций» представлял собой переработанную версию «Ракетки», от которой человеческие конструкторы в свое время отказались – слишком большая нагрузка на реактор, потеря маневренности и невозможность уйти в червоточину во время работы поля. Последнюю проблему шоаррцы решить так и не смогли, зато остальное, если буклет не врал, довели до ума. Для военного истребителя по-прежнему не годится, но тихоходу-транспортнику дополнительная защита, хотя бы от метеоритов, придется кстати. – В принципе, если эти штуки будут не зеленые, а темно-синие или серебристые…

– А я тебе что говорю! – восторжествовал Вениамин. – По-моему, очень достойный вариант!

Доктор попытался на ощупь взять с тарелки ломтик сыра, потом колбасы, потом хоть чего-нибудь и уставился на Станислава с почти священным ужасом: «КАК?!» Капитан с усмешкой покачал головой и взглядом показал вниз. Незаметно просочившаяся обратно под стол Котька в глубокой задумчивости сидела между хозяйскими ногами, пытаясь понять: она в раю или вот-вот лопнет? Из пасти у кошки торчала веточка прилипшей к колбасе петрушки, которую брезгливость не давала проглотить, а жадность – выплюнуть.

– Валентине Сергеевне ты бы наверняка понравилась! – с досадой бросил доктор.

Котька презрительно икнула, выронила петрушку и на негнущихся лапах побрела к выходу.

– Ладно, на следующей станции свяжусь с дилером, – решил Станислав. – Если действительно за шесть часов установят, то рискнем.

– Рисковать – это продолжать летать на безоружном корабле, – возразил Вениамин.

– Брось, уйма народу так летает, и ничего.

– Им можно, а нам уже статус не позволяет.

– Это какой еще статус?!

Котька уперлась в дверь, помедитировала на сенсор и трагически заорала, сообщая, что животному в ее состоянии прыгать категорически противопоказано.

– Великих и ужасных космических мозгоедов, – со вздохом пояснил Вениамин, вставая. – Порабощать низшие расы голыми щупальцами крайне неприлично, спроси у Лики! А как врач могу добавить, что и негигиенично.

Станислав усмехнулся:

– Ну разве что ради порабощения… Ты на кухню? Захвати и мне чего-нибудь пожевать!

– Непременно, – выразительно пообещал друг.

* * *

Маяком это здание никогда не служило, местные прозвали его так из-за расположения и внешнего вида: трехэтажная башня на краю мыса сперва была монастырем, потом музеем, а теперь отелем – шикарным, но с дурной репутацией (и слава богу, иначе невинных жертв оказалось бы намного больше).

С моря дул сильный холодный ветер, начесывая трехметровые волны. Они выкатывались на пляж до самой трассы или вдрызг разбивались о скалы, переполняя уши какофонией грохота, плеска и шипения, а эфир помехами.

А еще быстро темнело, и это было плохо. И физически, и психологически – чем ярче направленные на здание прожекторы, тем больше в нем темных углов и гуще в них тени. Внутреннюю подсветку пираты, разумеется, отключили: свое логово они знали назубок, к тому же среди них было немало ксеносов, предпочитавших ночь дню.

– Не нравится мне это. – Капитан Рейн, командир роты, облизнул губы, и так уже обветренные и растрескавшиеся. – Похоже, эти гады неспроста время тянут.

Старшина Петухов кивнул и снова приник к биноклю. То, что Ржавый Волк сам предложил переговоры, уже настораживало, а дебильные, хоть и выполнимые требования – тем более. Выполнять их, впрочем, власти не собирались, и Волк знал это как никто другой. Но зачем-то продолжал ломать комедию.

Маяк казался безжизненным, хотя в нем по данным разведки засело около восьмидесяти «единиц противника» – людей, инопланетян и киборгов. Плюс семнадцать заложников, в чьей подлинности Станислав сильно сомневался. Скорей всего за них выдавали пиратских девок, отельную прислугу (прекрасно знавшую, кто у них в гостях) и новичков, еще не успевших засветиться в полицейской базе. Но доказательств, что это одна шайка-лейка, не было, а значит, мать их, приходится играть в благородных освободителей.

– Надо штурмовать, – уверенно бросил старшина, опуская бинокль. – Прямо сейчас, пока хоть что-то видно.

– Без приказа?

Станислав выразительно посмотрел на старшего по званию – но не боевому опыту.

– Они не собираются сдаваться. Ждут подмоги или еще чего, черт их знает. И дождутся, если мы так и будем мяться, как девственник перед борделем.

– Но наши психологи проанализировали ситуацию и…

– Клал я на их анализы, – бесцеремонно рубанул Станислав. – Волк не идиот и не самоубийца. Он точно знает, чего хочет и как это получить. А перед камерой просто выкобенивался, мозги нам пудрил.

– Откуда ты знаешь?

– Если бы я хотел изобразить психопата, тоже шпарил бы фразами из конспекта второго курса военно-десантной академии.

– А ты учился в академии? – изумился капитан. – Почему тогда не офицер, разжаловали?

– Не доучился, математику завалил, – раздраженно буркнул Станислав.

Он не стыдился своей «неудачи», но сейчас эта тема была крайне неуместной. Осада велась по двум фронтам: внизу, на оцепленном космодесантом мысе, и на орбите, где точно так же замерли друг напротив друга восемь пиратских судов и пять армейских. Пиратскую верхушку накрыли во время гулянки по случаю крупной добычи – почти случайно, осведомитель удачно подвернулся. Ну, как накрыли… Прилетели, высадились как можно ближе к цели, но она оказалась неожиданно хорошо укреплена, и первый штурм провалился. Только и осталось поорать в мегафон и по рации: «Сдавайтесь!», получив в ответ: «Хрен вам!» Но, если пренебречь «заложниками», при повторной атаке преимущество будет на стороне космодесанта – у них и огневой мощи больше, и выучки, и подкрепление через сутки-двое пришлют… Однако Станислав задницей чуял: этих суток у них нет.

– Что, серьезно?! Можно ж было договориться, пересдать… – Капитан, напротив, цеплялся за любую возможность отвлечься от безнадежной, с его точки зрения, ситуации.

– Можно, – не стал распространяться старшина.

В том году у него умер отец, три месяца спустя – мать, и стало не до учебы – ни финансово, ни морально. Станислав взял академический отпуск и пошел служить рядовым по контракту – год, два, а там показалось уже глупо возвращаться за парту и забивать голову интегральной бессмыслицей. Хотя изредка – например, сейчас – Станислав жалел, что сошел с трассы у самого финиша.

Бледный закат оседал прямо на глазах, еще десять – пятнадцать минут, и Маяк канет во тьму, а вместе с ним надежда на успех операции.

– Давай сигнал к атаке, – жестко велел старшина, демонстративно откладывая бинокль и опуская щиток шлема. – Хватит, насиделись.

– Без приказа? – беспомощно повторил капитан.

Станислав шумно вздохнул. Вот именно поэтому за пятнадцать лет службы Рейн и не поднялся выше капитана. Правда, по той же причине и ниже не спустился.

– Если бы командование видело, что тут происходит, то давно бы его отдало. Все проблемы из-за гнилой связи и идиотов-психологов, которым сперва свои мозги надо вправить, а уж потом в чужих ковыряться.

– Да, но… – На капитанском лице отразилась заведомо обреченная на провал борьба здравого смысла с армейским уставом. – Если так подумать, из Маяка пиратам деваться некуда, мы все подходы оцепили. Может, Волк просто понял, что ему хана, вот и резвится напоследок? Не хватало мне из-за его закидонов погон лишиться, да и тебе, кажется, всего ничего до пенсии осталось…

Станислав задумчиво кивнул, словно соглашаясь с этими аргументами. Поправил бронежилет, проверил индикатор батареи бластера, небрежно протянул руку к командирскому поясу, отцепил от него рацию и, прежде чем Рейн осознал, что происходит, уверенно скомандовал:

– Сорока сидит на флюгере. Повторяю: сорока сидит на флюгере.

После чего так же спокойно размахнулся и далеко, красиво, как учебную гранату, зашвырнул рацию в черные зубья прибрежных скал.

– Да ты… Да что ты себе… Под трибунал пойдешь, идиот! – вякнул моментально побелевший капитан, пятясь от Станислава, как от бешеной собаки, но тот, больше не обращая на него внимания, выскочил из укрытия и короткими перебежками рванул к башне.

Если сержанты и узнали голос Станислава, то не удивились и не стали мешкать. Старшина в роте – первое лицо после командира, и, сказать по правде, бойцы доверяли ему куда больше, чем Рейну. Кодовая фраза единой волной сорвала с мест засидевшихся, тоже матерящих командирскую трусость десантников. За время вынужденного бездействия они успели найти и обезвредить большинство расставленных пиратами ловушек, подготовить свои и детально продумать план атаки. Стрелки прикрытия открыли шквальный огонь по дверям и окнам, в расщелине глухо чпокнула пневмопушка, выплюнув мину-липучку. Она несколько секунд повисела на стене башни, все чаще мигая алым огоньком, а потом рванула, раскурочив стену аккуратной двухметровой дырой. Чпок… Чпок… Выстрелов было пять, взрывов только четыре – одна мина прошла мимо цели, упала где-то в скалах, и наводящий не стал ее активировать. «Подобрать после боя, – машинально отметил старшина. – Стрелку, если уцелеет, выговор». Ладно бы просто выше или ниже взял, а то конкретно в молоко, своим же на головы свалилась.

Станислава обогнали два ротных киборга, скользнули слева и справа молчаливыми тенями. Старшина отметил их краем глаза и едва заметно вздрогнул, сжался, хотя ни задеть его, ни спутать с противником биомашины не могли. От киборгов веяло жутью, даже когда они просто стояли в казарме у стенки, как манекены, а уж когда «оживали»… Большинство бойцов хорохорились, уверяя, что ничего подобного не чувствуют, техника и техника, но Станислав себя не обманывал. Ксеносы и те вызывали меньше неприязни, к ним постепенно привыкаешь и начинаешь воспринимать как людей в причудливых костюмах. Киборгов – нет.

Тем не менее польза от них была существенная: DEX’ы нырнули в один из проломов, сразу озарившийся изнутри пламенем. Продержались они недолго, секунд пятнадцать, но успели разведать и доложить обстановку, а главное – зачистить путь для второй волны штурмовиков в мощных, но неповоротливых бронескафандрах. Иначе их вымело бы оттуда направленным взрывом, как в первый раз.

Холл удалось взять с настораживающей легкостью. Пираты, почти не показываясь, отступили на верхние и нижние этажи и стали плеваться огнем оттуда. Настал черед бойцов в более легкой и компактной броне – низкие потолки, толстые каменные стены, винтовые лестницы, узкие коридоры и маленькие комнатки бывшего монастыря придавали гостинице средневековый колорит, но, к сожалению, крайне затрудняли ее захват. За толстыми дубовыми дверями космодесантника могло ожидать что угодно: от трех пиратов с плазмометом до визжащей полуголой девки, а то и все вместе. Даже светошумовую гранату туда не швырнуть – самого накроет, стена слишком близко.

На верхних этажах стреляли и визжали активнее, но старшина махнул рукой ближайшей пятерке бойцов и уверенно повел их вниз. Станислав не любил сюрпризов и ненадежных тылов – мало ли, вдруг у Волка в подвале тонна взрывчатки по принципу «живым не дамся!».

Космодесантники быстро узнали, на что пираты потратили подаренное им время. При виде каждой новой баррикады, каждой не учтенной планом зачистки дыры в стенах и потолке Станислав сдавленно матерился, проклиная Рейна с его нерешительностью – и, чего греха таить, своей. Знал же, что это не простой уголовник, а бывший военный, сержант, и в подручных у него такие же опытные бойцы! Надо было сразу послать их парламентера на хрен, быстренько перегруппироваться и додавить гадину, пока она не отрастила новые зубы!

Штурмовики столкнулись с серьезным, а главное, прекрасно организованным сопротивлением. На этот раз атака не захлебнулась, но каждый метр давался с боем – проще обрушить здание целиком, чем выскрести из него всю заразу!

За семь минут Станислав успел дважды потерять свою группу – трех бойцов убитыми, четырех ранеными, которых соратники потащили к медикам, – и обрасти новой. Согласно плану в Маяке было два подвальных этажа: хозблок, простирающийся под всем зданием, и небольшой, квадратов пятьдесят, погреб-кладовая. Штурмовики продвинулись примерно до середины, до входа в погреб, но тот оказался намертво завален и запенен жаростойким полимером, от плазмы только черневшим и чадившим. Вроде бы такая же баррикада, как предыдущие, сложенная в стратегически важном месте, однако Станислава она сильно озадачила. По уму, погреб – последняя линия обороны, так почему Волк, решивший сражаться до последнего, от нее отказался? И, кстати, где он? Пока что никто из бойцов не доложил, что убил или хотя бы засек кого-то похожего.

Подозрения Станислава насчет бомбы укрепились. Похоже, Волк залег в подземном логове и ждет, когда космодесантники займут здание, соберутся возле погреба и начнут его расколупывать. Тут-то их скопом в рай и зашвырнет!

Станислав изложил свои подозрения по интеркому шлема, обращаясь вроде бы к командиру роты, но на общей частоте. Рейн зловеще промолчал, не желая делить со старшиной ответственность за нарушение приказа, ведь все их переговоры записываются и потом будут разбираться. Черт с ним, зато теперь бойцы не станут крушить баррикаду, пытаясь прорваться в погреб, и покинут Маяк сразу после зачистки.

Перестрелка в хозблоке увяла до редких выстрелов с обеих сторон. С верхних этажей гарь хотя бы через выбитые окна вытягивало, а здесь она сгустилась почти до осязаемости. Если б не респираторы со встроенным генератором кислорода, воюющие стороны давно б задохнулись. Про видимость и говорить нечего, не помогали ни тактические фонари, ни инфракрасные визоры, противника приходилось в буквальном смысле нашаривать.

– Не давайте им головы поднять, а я пойду гляну, что за тем поворотом, – приказал Станислав. По плану отвилок заканчивался тупиком, но убедиться не помешает.

Именно идти было слишком опасно, и старшина сноровисто, по-пластунски полз вперед, пока не тюкнулся шлемом в чугунную ножку винтажного шкафа, лежащего поперек коридора. Осторожно ощупав препятствие, Станислав пришел к выводу, что это не очередная баррикада, а жертва военных действий: от плазмы не защитит, вспыхнет, как и положено хорошо просушенным доскам. Обползти ее никак не удавалось, только перескочить, но едва ноги космодесантника снова коснулись пола, как тот разъехался под ними.

В первый момент Станислав решил, что угодил в ловушку, однако три секунды спустя обнаружил, что все еще жив и сидит уже на другом полу, а до проломанного потолка не больше двух метров. В неожиданно прозрачном воздухе текущий из дыры дым казался черной бесконечной змеей, оплетающей человека кольцами. Здесь даже был слабый свет, и старшина торопливо потушил фонарь. Кажется, перекрытие просто не выдержало вибраций от беготни и пальбы, и космодесантник провалился… куда?! Погреб находится гораздо дальше!

Играть в героя-одиночку Станислав не собирался, но рация внезапно отказала – то ли неудачно приложился шлемом, то ли сигнал не пробивался сквозь экранированный потолок.

Пришлось вставать и, морщась от боли в отбитой заднице, проводить более детальную разведку, пока и здесь все не задымило. От идеи выбраться наверх тем же путем старшина сразу отказался: края дыры выглядели крайне ненадежно, как бы при попытке уцепиться и подтянуться потолок не рухнул ему на голову целиком, вместе со шкафом.

Судя по каменным, неровным, влажно блестящим стенам, космодесантник очутился в естественной пещере. Точнее, как он быстро убедился, в целом лабиринте, и, судя по там-сям прилепленным диодным светильникам, его первооткрывателем старшина Петухов не был. Станислав выматерился и снова попытался связаться со своими, но тщетно. Выходит, пока они там дурака валяли, Волк преспокойно смылся из башни по подземному ходу! Хм… Нет, не складывается. Смывались бы уже все сразу, еще несколько часов назад. Может, выход из лабиринта находится в кольце оцепления? Тогда к чему этот фарс с переговорами? И, кстати, почему никто из местных даже не заикнулся о пещерах? От любопытных вездесущих мальчишек никакая маскировка не поможет, они каждую расщелину в округе знают!

– Поговорим, старшина?

Станислав круто обернулся, взяв на прицел одинокую, безоружную с виду фигуру, даже без бронежилета.

– На твоем месте я бы поостерегся стрелять. Эта часть лабиринта, – Волк обвел взглядом свод пещеры, сплошь увешанный длинными тонкими сталактитами, – очень хрупкая и нестабильная. Как точка напряжения стекла, если ты понимаешь, о чем я.

Главарь пиратов говорил негромко, но эхо так усиливало его голос, что, казалось, сталактиты вибрируют от звуковых волн.

«Я завалил математику, а не физику!» – сердито подумал Станислав. Вслух же непреклонно отчеканил:

– Положи оружие на пол и подними руки вверх!

Эхо издевательски затявкало и заскакало по стенам, больно резанув уши.

– Так нет же оружия! – развел руками Волк. – Слушай, может, обойдемся без этого дурацкого фарса? Ты, вижу, мужик умный и честный, раз до сих пор старшинские нашивки носишь…

Станислава перекосило, но пират спокойно развил мысль:

– Был бы дураком, уже давно убили бы, а трус бы в штабе задницу отсиживал. Это ведь ты роту на штурм поднял, верно?

«Прослушивает переговоры или кто-то из наших крысятничает?» Старшина продолжал держать врага на мушке, настороженно кося глазом по сторонам. Стрелять действительно боязно, штурмовой плазмомет – мощная, но не слишком точная штука, а за спиной у Волка две тонкие, словно изгрызенные колонны.

– Руки вверх, – тоном ниже повторил Станислав, делая шаг вперед.

В армии сержант Сергей Волков был инструктором по рукопашному бою, в то время как старшина Петухов всего лишь «владел основными приемами». То есть что голыми, что вооруженными руками эту матерую зверюгу взять непросто.

– Если вы победите, тебя скорей всего не отдадут под трибунал, – словно не услышал пират. – Но постараются ускорить твою отставку. А Федерация полагает, что армия и так обходится ей слишком дорого, чтобы тратиться еще и на пенсии. Если вовремя сам о себе не позаботишься, то придется перебиваться с хлеба на воду, в лучшем случае с батона на кефир. Так как насчет небольшой сделки, мм? Тебе даже ничего делать не придется – просто возвращаешься к своим и говоришь, что ничего не обнаружил, а через пару месяцев, когда шумиха уляжется, – на твой счет приходит некоторая сумма…

Стандартный ход загнанного в угол бандита («Начальник, давай договоримся!»), но на Станислава снова накатило противное ощущение утекающего сквозь пальцы времени. То есть если старшина согласится – отлично, Волк не обманет, заплатит, однако на уме у него совсем другое.

Станислав недобро усмехнулся:

– Засунь ее себе в задницу!

Зря он, конечно, заговорил с этим ублюдком, надо было сразу стрелять, но без звука собственного голоса решимости нажать на гашетку не хватило. А так – Волк мигом просек, к чему идет дело, метнулся за угол и, наплевав на собственное предостережение, открыл ответную пальбу, вынудив Станислава тоже искать укрытие.

За спиной раздался грохот, а следом многоногий топот: старшину хватились и бросились ему на подмогу.

– Парни, сюда! Волк здесь! – упустил Станислав свой последний шанс на пенсионный вклад.

– Ну погоди, сукин сын, я тебя даже из гроба достану! – убедительно пообещало эхо.

За углом послышалась какая-то возня, но вместо Волка оттуда внезапно выскочил боевой киборг – худой, рыжий, всклокоченный.

– Дэн?!

Киборг вскинул здоровенный плазмомет с такой легкостью, словно это была детская пластиковая игрушка.

Тренированное тело отреагировало само.

Человек не способен опередить киборга. Но опередил, потому что Станислав уже был не один, и первым в факел превратился Ярик, долговязый новобранец, в бою всегда наивно державшийся поближе к старшине.

Ответный выстрел оторвал рыжему левую руку вместе с куском плеча. Из дыры вразнобой ударили и сразу опали несколько струй крови – импланты мгновенно пережали сосуды. Плазмомет клюнул прикладом, какое-то время киборг пытался удержать оружие в уцелевшей руке, потом выронил и атаковал врага врукопашную, все с тем же кукольным лицом без малейших признаков боли и узнавания.

В следующий раз Станислав прицелился точнее, и сгусток плазмы выел грудь киборга до решетки из обугленных ребер, за которой продолжало противоестественно пульсировать сердце.

Дэн остановился, закачался, в глазах как будто мелькнуло что-то человеческое, но Станислав продолжал стрелять – уже осознанно, от ужаса и жалости: поскорее добить, потому что от таких ран не оправится даже киборг… Стрелял, пока тело не превратилось в огромный черный уголь, охваченный пламенем, но по-прежнему стоящий на ногах, глядящий на своего убийцу мертвыми прозрачно-голубыми глазами…

«Стоп!» – неожиданно спохватился Станислав. Дэн же «шестерка», их начнут выпускать только через несколько месяцев, когда он уже уйдет на пенсию! Так… пенсия… тогда какого черта он тут делает?! И что там делают без капитана его олухи?!

Станислав наконец осознал, что спит… и сразу проснулся. В таких случаях обычно говорят: «в холодном поту», но капитан, напротив, задыхался от жары и рези в пересохшем горле, хотя во время «штурма» одеяло успело сползти на пол.