Текст книги "Счастье на снежных крыльях. Назначена истинной"

Глава 5
Романтический ужин

Я вновь проснулась рано, словно кто-то невидимый, но настойчивый будил меня, звал к новым приключениям. Сладко потянулась, тело пело от переполнявшей меня энергии. Наверное, вчерашнее… единение с Йелли действительно что-то изменило во мне, смело преграды и открыло двери.

Обернувшись, неожиданно для себя слишком бурно обрадовалась, увидев мужа рядом, – испытав яркое переживание, не похожее ни на какое другое, сродни дежавю, напоминающее волшебство. Как нечто необычное, но происходящее самым вроде бы обычным утром. Накануне вечером его вестником во время ужина попросил об аудиенции по важному делу один из теней. И заснула я одна, укрывшись крыльями.

Йелли, как и вчера, тихонько сопит, лежа обнаженным на спине, раскинув руки, одна нога согнута в колене, бедра слегка прикрыты простыней. Сильный, красивый… мой! Радость от его присутствия вылилась в горячий поток, который потек… понесся по моему телу этакой смесью желания, восторга собственницы и капелькой неловкости. Испытывать такую гамму разнообразных чувств, причем так сильно, – это что-то новенькое и совершенно непривычное для меня.

Медленно прошлась взглядом по его руке от ключицы до кончиков длинных пальцев, полюбовалась сильной мужской ладонью, широким запястьем с голубым браслетом – леарским брачным свидетельством нашей нерасторжимой связи. Счастье – будто горячий клубочек, который согревал, пульсировал в моей груди вторым сердцем, даря ощущение покоя, заставляя забыть о холоде одиночества.

Потянувшись кошкой, я скользнула грудью по простыне и, коснувшись носом сгиба локтя Йелли, жадно вдохнула его неповторимый аромат. Словно декабрь с январем сошлись в жестком споре: кто сильнее и морознее? Так ярко, насыщенно и жизнеутверждающе.

Муж повернулся на бок, ко мне лицом. Рукой зарылся в мои спутанные волосы, рассыпавшиеся по постели, и хрипло спросонок спросил:

– Проснулась?

У меня от его голоса дыбом каждый волосок на теле встал от желания.

– Да, доброе утро, – нашлась я, осторожно выпутала волосы из его пальцев и встала с кровати. – Вчера что-то случилось? Ты поздно пришел и…

И чуть не застонала, сглотнув и прикрыв глаза, глядя на усевшегося Йелли, потому что простыня с него сползла. Фигура моего мужа – невероятное эстетическое наслаждение!

– Пока я ограничил твои контакты, чтобы из-за незнания каких-то нюансов или леарских правил ты не попала в неудобную ситуацию, не столкнулась со сложными проблемами или недоброжелателями. Но совсем скоро тебе придется познакомиться с моими доверенными лицами, обзавестись своими, вникать в дела шаазата. Так что наслаждайся свободой и покоем, пока лишних к тебе не допускают…

– Свободой? – возмутилась я. – Да Амила запрягла меня, как лош… шайгала, и погоняет, с живой не слезает. И вообще, меня вчера ваш дух чуть не съел!

Муж усмехнулся, качнул головой снисходительно, словно слушал ребенка. А ведь и правда, ему – сто восемьдесят один, а мне – двадцать пять. Я ему даже не правнучка! Но мои мысли по этому поводу он прервал советом:

– Мама рассказала, что случилось. Мой тебе совет: сегодня дух непременно снова явится на урок, а ты спроси у него, кто или что они такое. Поймешь, почему Фэй с мамой не кинулись тебя сразу защищать. Мне даже представить сложно ситуацию, когда духи рода захотят кому-то из подопечных навредить.

– Первым делом спрошу. Про таких личностей лучше знать заранее, чтобы защититься, если что, – пробормотала я, направляясь в ванную.

Завернувшись в большое полотенце-простыню, я вспомнила, что забыла взять сменную одежду. Хорошо, что часть нашего гардероба перенесли во временные покои. Бросив взгляд на брошенную на пол ночнушку, решила сходить за одеждой в полотенце. В конце концов, вчера меня видели всю.

Йелли сидел на кровати с моей стороны, наверное, ожидая, когда я освобожу ванную. Увидев меня, он попросил:

– Подойди!

– Зачем? – насторожилась я, а мое тело «поплыло» в предвкушении, словно в противовес разуму.

Похоже, схожу с ума от раздвоения личности! Никогда в жизни даже подумать не могла, что во мне живет настолько похотливая особа, которая спокойно мимо собственного мужа пройти не может.

Йелли встал, медленно, неторопливо завязал на бедрах простыню. Но при этом хитро, многозначительно улыбнувшись. Кажется, он все-все про меня понял, иначе откуда эти уже знакомые повадки хищника?

– У тебя из-за театра весь день занят, так что выделим глыбу на полеты сейчас.

– Летать сейчас? – удивилась я, невольно подходя ближе к нему.

Моя вторая, жаждущая, половина неожиданно расстроилась: муж хочет не страсти, а преподать очередной урок. Но не в моем случае отказываться от важных знаний. Летать и магичить – первостепенные задачи, которые я должна освоить для выживания.

– Хорошо, – преувеличенно бодро согласилась я. – Сейчас только оденусь и…

Йелли не дал договорить, приказав:

– Выпусти крылья и разомни их. Здесь хватит места.

– Но зачем в комнате, и я в простыне?!

– Я придумал для тебя особую технику обучения. Пока ты плескалась в купальне, мне пришла в голову отличная мысль, как помочь улучшить навыки, – совершенно серьезно сказал Йелли, но вот его светлые прозрачные глаза почему-то потемнели.

– Хорошо, – хрипло согласилась я, выпуская крылья.

Мы стояли друг напротив друга: я – задрав голову, в мокром полотенце и прикрывшись крыльями; муж – в ненадежно державшейся простыне. Мой взгляд сам по себе уперся в пласты мышц на его груди, чистую золотистую кожу, посверкивающую едва заметными тонкими волосками. Крепкий, рельефный пресс с кубиками. Широкие, отлично развитые плечи и руки. Вновь захотелось провести носом от ладони до сгиба локтя, а лучше языком, чтобы ощутить не только морозный запах, но и вкус.

– Сильнее! – окликнул меня Йелли низким приказным рыком.

Я вскинула рассеянный взгляд, с трудом отвлекшись от более интересной и чувственной картинки:

– Что?

– Крыльями маши сильнее! – посоветовал он с усмешкой пресыщенного циника. – Ты должна приподняться на пару локтей от пола и зависнуть.

Я встряхнулась, отринув посторонние мысли. Летать так летать. И старательно замахала крыльями.

– Контролируй движение, запомни темп и усилия, чтобы держаться в одном положении на высоте.

Чуть покачиваясь, перемещаясь то вверх, то вниз, я наконец поймала нужный ритм. Зависнув в метре от пола, торжествующе посмотрела на Йелли и поймала его горячий взгляд, которым он ласкал мою грудь.

– Вот и молодец, сладкая! Держи именно этот темп… чтобы ни случилось! – глухо похвалил он.

– А что может случиться? – пролепетала я.

– В жизни случиться может всякое, – протянул мой «пилот-инструктор» как-то странно. – Поэтому твои крылья не должны зависеть от разума. Они должны подчиняться телу!

И не спеша освободил закрепленный кончик полотенца, которое сползло к моим ногам и упало на пол, оставляя меня обнаженной. Парение чуть не прервалось, ритм крыльев сбился, и я начала опускаться.

– Держи ритм, Кайя! – рыкнул Йелли, а в его взгляде загорелись вызов и огонь страсти, зажигая мою кровь.

Но я каким-то чудом выровнялась и с колотящимся сердцем ждала продолжения. Облизала вмиг пересохшие губы, и Йелли тут же впился в них глазами, коснулся пальцами, стер влагу, потом потянулся к напрягшимся вершинкам моей груди и вдруг приник к ним губами… Дальше… дальше он вытворял такое, что в самых жарких снах не приснится!

Про крылья я действительно больше не думала, они работали, как руки и ноги, рефлекторно, а я плавилась в руках Йелли под напором его рта и страсти. Как мы оказались на кровати, не знаю, но поняла это, когда выгибалась от наслаждения и царапала его спину. Мой мужчина не был нежным и мягким в жизни, в страсти он был таким же, забирал все без остатка и отдавал мощно и настойчиво. Но при этом ни разу не перешел грани, когда наслаждение переходит в боль, нет. Забота обо мне, слабой и хрупкой в сравнении с ним, ощущалась во многом. Даже в том, как он почти черными глазами неотрывно следил за моим лицом, читая меня как открытую книгу.

Когда мы с трудом отдышались от «полета» и нового обмена энергией, он лежал на боку, нависая надо мной и всматриваясь в лицо, поглаживая его подушечками пальцев, наслаждаясь этой легкой лаской. А потом удивил, глухо шепнув, словно сам себе:

– Ты действительно идеальна для меня!

– Знаешь, мне уже кажется, что ты для меня тоже, – призналась я предательски сорвавшимся голосом.

– Приятно это осознавать. Мы истинные друг для друга в браке, а значит, неразрывно связаны и в смерти.

– Умеешь ты закончить романтическое признание мрачными перспективами, – проворчала я насмешливо.

– Мечтаешь избавиться? – насторожился Арэнк, смотря жестко и серьезно.

Так, с шутками у нас пока не очень. Поэтому ответила без раздумий и твердо:

– Нет.

– Твоя честность достойна награды! – муж едва заметно улыбнулся уголками губ. – Могу выделить…

– Вечер! – обрадовалась я. – Выдели мне свое время. Давай устроим романтический ужин вдвоем… без твоих родителей. Это такой приятный подарок, ты не представляешь!

Йелли несколько мгновений молча сверлил меня взглядом и вдруг расхохотался. Я завороженно смотрела на его запрокинутую голову, мощную шею и дергающийся от смеха кадык.

– Вы с мамой – отдельная история. Но весьма занятная, – признался он наконец, вытирая глаза. – Хорошо, будет тебе романтический ужин.

– Отлично! – захлопала я в ладоши. А потом, вспомнив, как прокололась в сокровищнице, заверила: – Но от всего остального, чем ты еще меня наградить хотел, тоже не откажусь.

Заливистый смех Йелли уже не удивил. Скорее порадовал: довольный муж – хороший знак для жены.

По дворцу едва слышно пронесся перезвон сосулек, и я, посчитав «удары», сразу подскочила:

– Уже восемь глыб, скоро Амила явится!

И снова полетела в ванную освежаться, а вслед мне несся негромкий смех ее сына.

О часовой системе – перезвоне сосулек – мне стало известно только вчера. А до этого не могла понять, как во дворце узнают, сколько времени. Все оказалось просто: в недрах дворца есть ледяной колокол, за которым присматривает один из духов. Но главное, все духи связаны между собой. Благодаря их взаимодействию, в каждом доме, где есть собственные духи, существует «время» – незримый ледяной колокол. Хочешь узнать, сколько «натикало», обратись к духу дома и получишь ответ.

В большую учебную аудиторию я вошла почти степенно, успела вовремя. А там уже целая экзаменационная комиссия собралась: мастер Фэй, довольная Амила и… сразу три духа. Не знаю, по какому признаку, может, по знакомому флеру силы, я опознала вчерашнего соседа по парте. После приветствий мой знакомец «обрадовал» первым:

– Возблагодари ларов, Кайя, сегодня с тобой поделятся знаниями трое духов…

– А завтра от количества желающих поделиться я ноги не протяну? – буркнула я себе под нос.

– Какая жадная и неблагодарная леара! – возмутился незнакомый дух.

– Скорее рачительная, – парировала я весело. – Берегу жизнь и здоровье… эрата!

– Кайя! – ахнула Амила и зашипела: – Благодаря духам рода, ты сможешь быстро освоить все самое важное, основное, а после будешь спокойно разбираться с полученными знаниями.

– Разве я против? Я только за – выучить великий, – а про себя добавила «ужасный», – леарский язык, чтобы возносить молитвы ларам. А то сейчас дуб дубом, даже поблагодарить, как положено, и обратиться не умею.

– Я первый! – заявил незнакомый дух, словно голодный студент, прибежавший в буфет.

Даже Амила растерялась.

– С какой стати? – возмутился второй, тоже торопясь застолбить кормушку. – Я этику передам, а ты – всего лишь историю рода. На балу про умерших говорить неэтично!

Третьим вмешался мой вчерашний собеседник, устремившись ко мне:

– Я важнее, я помогаю с леарским. Вовремя поблагодарить ларов – это самое нужное! На балу беседы вести на своем языке правильнее. А она – дуб дубом… Дуб – это что такое?

– Дуб – это дерево, твердое очень и прочное, примерно как кость черепа. Вот и не пропускает лишние знания, – успела пошутить я, прежде чем холод потустороннего мира заполнил мое тело.

В голове замелькали знаки и символы. Только в этот раз дух не торопился и, наслаждаясь моей энергией, делился знаниями основательно, без спешки и системно, раскладывая все по полочкам. Похожая процедура повторилась трижды с перерывом на обед. Свекровь, даже если плохо помнит, отлично все записывает. А уж рекомендации по улучшению магии рода с моей помощью – особенно. Ведь слышала же вчера, что моя магия зависит от питания, сна и тем более от хорошего настроения. Последнее, правда, она точно упустила – ворчала весь день, недовольная любым моим промахом. Ведьма!

Зато духи разошлись не на шутку. Как и мастер Фэй. Вчера ошеломленный, сегодня он выжимал у разговорившихся сущностей все, о чем не знал сам. Мне кажется, такой учебный день дал гораздо больше предыдущих. И не только в части знаний, которые в меня впихнули в обмен на кормежку, а благодаря научным беседам духов и мастера Фэя. Я даже на миг почувствовала себя как в университетской аудитории, на семинаре у профессора философии на первом курсе. Наш старый Пал Палыч поощрял свободомыслие в умах студентов. Чтобы сами соображали, думали, спорили, а не тупо заучивали чьи-то учения или догмы.

Ближе к вечеру, когда я вымоталась и устала от «духовного» экспресс-курса, мне в голову пришла одна полезная мысль. Взглянув на шкаф, заполненный чистой писчей бумагой, и коробку грифельных карандашей, я решилась озвучить:

– Уважаемые духи, а можно ли как-то перенести мои воспоминания на бумагу? Конкретные! Не забрать, а просто скопировать? Если я сама их уже частично подзабыла?

Трое «заматеревших» призраков, наевшихся, можно сказать, до отвала, переглянулись, кажется, мысленно переговариваясь. «Классный руководитель» заинтересовалась:

– Что ты хочешь записать?

Я была уверена, что она не оценит, но призналась:

– Я читала и смотрела сотни прекрасных пьес, сценариев и сюжетов. Многие в стихах, некоторые подзабыты. Если все эти знания скопировать на бумагу в первозданном виде, а не придуманном мною, чтобы пробелы восполнить, – это будет просто потрясающе. Огромная помощь и ресурс для развития телевидения. Для успеха шаазата, в конечном счете!

Как Амила не поперхнулась, ехидно хмыкнув? А вот духи взлетели, переглянулись между собой и словно наперегонки ринулись ко мне, вынудив нервно дернуться. Дальше в комнате кружился белый хоровод. Призраки-духи словно в игру играли, пролетая через меня, заполняя собой и опустошая. А в шкафу взмывали над полками целые кипы бумаги. Рефреном этой «пляске духов» звучали Амилины вопли:

– Как? Как можно тратить драгоценное время на всякую ерунду?

Вскоре дочь рода, вчера и сегодня с утра с придыханием восхвалявшая защитников рода, беззастенчиво костерила их до седьмого колена и воспитывала меня за компанию. Я бы и рада была остановить «копирование», но духи слишком увлеклись. Услышав «Камасутра», я поняла: что-то не то в своей жизни читала… или смотрела, если духов так разобрало. Мои попытки отбиться от них, закончились щекоткой. Духи узнали, что я ее не переношу, и ринулись щекотать.

– Все, хватит! – кричала я и носилась по комнате. – Прекратите!

– Никаких больше обменов! Дальше будет сама учить! – носилась за мной взбешенная Амила. – Балаган устроили! А еще защитники рода! Молодняк!

Уже задыхаясь от беготни, смеха и щекотки, я увидела Йелли и с удвоенной скоростью кинулась к нему спасаться. Очутившись в его объятиях, ощутила мощную энергетическую стену, отрезавшую нас от духов. Те пристыженно замерли, отсалютовали шаазу, приложив ладонь ребром к лицу, и поспешили ретироваться.

– Йелли, она разлагает моральную основу духов! – обвинила меня разъяренная фурия Амила. – Перевернула, извратила все наши основы. Ты представляешь, она заявила, что высшие Яз, Аяз и Яза – это не боги! А их воздействие – это не наказание или благоволение, а, скорее всего, воздействие магнитных и энергетических полей этих звезд и нашей планетарной системы! Как можно такую ересь нести! Нет, даже просто открыть рот, чтобы осквернить богов!

– Только это? – спокойно уточнил Йелли, крепче прижав меня к себе.

– Нет! Она заявила, что защитники рода, духи – это остаточные эманации душ. Она хочет поссорить нас с ними и тем самым лишить сердце шаазата защиты!

– Да-да, я смотрю, они так обиделись, что от хохота до третьего этажа провалились и напугали прачек, – возразила я.

Йелли обратил внимание на мастера Фэя. Тот, видимо, сомневался, смеяться вместе с духами или проявить солидарность с Амилой. Из-за чего косился то в одну, то в другую сторону. По-русски говоря, не знал, куда глаза деть. Муж это отметил. А потом удивил: отстранился от меня, заставив ощутить прилив одиночества и опасаться, что я его тоже оскорбила. Подошел к матери и, крепко обняв ее, шепнул с любовью:

– Не переживай, мама, все будет хорошо.

– Ты уверен, сынок? – пролепетала довольная Амила.

– Абсолютно.

Она сразу успокоилась и, пряча улыбку, проворчала:

– Вы с Ниолом спелись! Оба почему-то верите в нее. Слишком! А ее усилия не стоят и кусочка льда в долине!

– Не стоят, ты права, – согласилась я с ней. Но стоило ей возликовать, добавила: – Потому что они бесценны!

– Что? – свекровь нехорошо прищурилась.

Чтобы не нарваться на отработку, или незапланированный урок по магии, мне пришлось быстренько выкрутиться:

– Я бесценное дополнение к Йелли. Он великий и самый умный, а я – его естественный противовес. Ведь природа любит равновесие, ну, или отдохнуть решила.

Мастер Фэй все-таки не сдержался: плюхнулся на стул, давясь от смеха. А Йелли, улыбаясь, чмокнул мать, подхватил меня на руки – и утащил прочь.

– Мы куда? – насторожилась я, удобнее устраиваясь в объятиях мужа.

Всего неделя прошла с нашего знакомства и брака, а он меня так быстро и неумолимо меняет. Подстраивает под себя. Это не может не пугать.

– Я же обещал романтический ужин?!

Серокрылые леары, глядя на нас, улыбались глазами, Алел следовал привычной тенью. Деларию с утра не видела. Получив от меня указания, она занималась делами. Йелли вышел на террасу и сорвался в бездну. Его мощные крылья сразу заработали с утроенной силой, и мы взмыли вверх. Я тихонько радовалась, что муж не заставил меня лететь самостоятельно, а нес сам, прижимая к груди. Осталось узнать куда.

Я то осматривалась, то заглядывала мужу в глаза, кажется, такие холодные, но на дне этих голубых глаз пряталось пламя. Невольно поддалась порыву и коснулась рукой его скулы; погладив гладкую щеку, ощутила смешение нашей магии. Он покосился на меня, смерил внимательным взглядом, словно в душу заглянул, но промолчал, продолжая мерно махать огромными крыльями.

И откуда во мне столько чувств рождается к незнакомцу, каким-то магическим образом ставшим неделю назад моим мужем? Неужели из-за потрясающего секса? Волшебства? Биохимии? Наваждения? Вопросы, вопросы… Ведь Йелли настолько непредсказуемый, что порой хочется его треснуть чем-нибудь потяжелее. Но стать вдовой, когда так хочется иногда спрятаться в его сильных руках от всего на свете?..

Впасть в уныние, закопавшись в сомнениях и философии бытия, я не успела. Мы поднялись на высоту длиннющего дворцового шпиля, который пытался соперничать с вершиной горы. На уровне шпиля я увидела небольшую горную площадку с сервированным столом и двумя стульями, освещенную сотнями светлячков. Возле площадки зависла интересная компания серокрылых леаров. У одного из них на поясе висели… гусли? Но при ближайшем рассмотрении увидела на инструменте не струны, а льдинки разных размеров, а в руках музыканта – палочки. Двое других шаа, мужчина и женщина, одетые в легкие светлые одежды, держали цветные ленты.

– Ой, так ты устроил настоящий романтический ужин?! – восторженно прошептала я. – С музыкой и танцами?

Йелли загадочно усмехнулся и посадил меня на стул. Совершенно незаметно появились официанты. Дальше все было настолько чудесно и почти по-земному, что я была на седьмом небе от счастья. Наслаждалась яствами, напитками и выступлением танцоров, кружившихся в восхитительно-прекрасном небесном танце под сказочную «ледяную» музыку среди горных вершин.

Где и когда еще я бы увидела танцующих ангелов? Только здесь, в Мире! Наверное, именно волшебный танец, музыка и великолепный мужчина, все время исподтишка наблюдавший за мной с легкой, едва заметной улыбкой, сломали плотину, которую я в себе построила, когда попала, причем как в прямом, так и переносном смысле. Почему-то именно сейчас я всем сердцем, всей душой поверила, что все будет хорошо! В чем Йелли недавно уверял мать.

Ведь это волшебный мир, так почему бы чуду не случиться со мной? Я стала леарой, белокрылой, поселилась на вершине горы, а не копаюсь в рисовых чеках в долине! Мне достался, наверное, один из самых замечательных здешних мужчин! Свекровь… ну подумаешь, ведьма, все равно по-своему заботится обо мне. Свекор вообще душка, может, и с подвохом, но пока мне нравится. Еще и Делария появилась…

– Йелли, – тихонечко обратилась я, вспомнив о важном деле. – Ты лично знаешь художника, который писал картины, что висят в наших покоях?

– Не нравятся? – спросил он слишком спокойно.

– Ну что ты! Очень нравятся! Мне для театра нужны будут декорации.

– Декорации? – у него слегка выгнулась белоснежная бровь.

Пояснив что это такое, я поделилась другими проблемами:

– Нам будут нужны десятки разных видов местности, а ваша ледая не позволяет прерывать передачу, чтобы переместиться. И вообще, почему ваши спецы не придумают какой-нибудь артефакт, который позволит сначала записать все события или представления, а потом показать.

Йелли задумался на пару мгновений, прежде чем ответить:

– Наверное, это можно устроить. Просто раньше необходимости не было. Новости леарам сообщают в основном эраты крупнейших шаазатов, численность которых превышает тысячу. И сама понимаешь, важных новостей для населения нашей страны не так много. Иногда две-три за год, не более.

– Нам нужен артефакт, который каждый день «вещать» будет. Причем сначала записывать, а потом показывать всем, кому надо, кому хочется увидеть. О, еще бы и сохранять запись, ведь тогда можно повторять спектакли по многочисленным пожеланиям зрителей…

Я замолчала, заметив скептично-снисходительный взгляд Йелли. Он не очень-то верил в успех моей затеи, но тем не менее поддерживал. Поэтому не обиделась и не расстроилась, а убежденно заявила:

– Вот увидишь, мой шоу-бизнес вас всех еще удивит.

– Твой что? – уточнил он с улыбкой.

– Шоу-бизнес. Это когда деньги заколачивают на развлечениях.

– Я буду рад, если у тебя хоть что-то получится! – Йелли откинулся на спинку стула, махнул рукой танцорам и официантам, чтобы оставили нас.

Через несколько мгновений мы остались одни любоваться закатом. Троица спутников и богов по совместительству «расселась» на вершине горы, добавляя пейзажу фантастический флер. Дух захватывало от впечатлений!

– Расскажи, какой он, твой шаазат? – попросила я.

Йелли пожал плечами, прежде чем начать рассказ:

– Надеюсь, вскоре решу важные, безотлагательные вопросы, бал наш пройдет, и ты сама его увидишь. Я должен представить тебя главам городов нашего шаазата и…

– Городов? У нас есть целые города? – ошеломленно выдохнула я, потрясенная размерами владений.

Йелли усмехнулся довольно:

– Да, было шесть, но теперь пять. Три на востоке, один на западе, небольшой город на севере остался. Более крупный Блак с округом я передал Иси в качестве выкупа за тебя.

– Мне кажется, Амила злится на меня из-за этого Блака и изумрудных шахт, что достались шаэру, по-моему, на ровном месте, – приуныла я.

– Глупости! Просто мама очень требовательна ко всем и всему. А насчет Блака – вовремя избавились…

О том, как избавляются от сомнительных или ненужных активов, я в курсе, поэтому заинтересованно посмотрела на леарского девелопера:

– Можно поподробнее?

Шааз отдыхал, развалившись в кресле, положив ногу на ногу, но сложил пальцы домиком, перед тем как поделиться:

– Шахты достигли глубины, на которой выработка становится слишком опасной. Залежи истощились. Просто мы об этом не распространялись. Там в той или иной степени кормятся тысячи леаров, на чем держится весь Блак. Но как только мы закроем шахты, рабочим не на что будет кормить семьи. Целый город останется без средств к существованию на шее шаазата.

– Понятно… – глухо протянула я, ощущая себя в двусмысленном положении.

Йелли понятливо дернул уголком рта и продолжил выдавать коммерческую тайну:

– В соседнем округе, на севере, в нашем городке Сериме, мы нашли новые залежи. Еще более богатые, чем когда-то были в Блаке. Я приказал местному главе сообщить жителям Блака, что всех, кто хочет остаться подданным Арэнка, примут в Сериме. Так что от балласта избавились, а рабочих сохранили.

– Ты прекрасный предприниматель, как я погляжу, – оценила я. – От убыточного города избавился, на жену не потратился и даже премиальные получил – обзавелся дополнительной силой. В общем, сплошные плюсы…

Ледяные голубые глаза смотрели на меня с прищуром. Йелли не торопился опровергать мои выводы.

– Тебя смущает только то, что ты мне недорого досталась?

Я вспомнила, как боялась сбежать от него. Думала, шаэр меня за эти шахты в тюрьме сгноит. А если бы рискнула, то Иси бы уже выяснил, что его надули, и, возможно, позволил переиграть выбор. Внутренний голос на задворках сознания напомнил о том, что бегала бы я исключительно по дворцу, до ближайшего духа. В сущности, дуться на местного «князя» за то, что мало дал за меня, любимую, чересчур по-детски и смешно, поэтому, вспомнив родителей, выкрутилась, раз не смогла держать лицо:

– Да, смущает, что ты так же легко, как и шаэра, можешь надуть и меня в любом вопросе! И вообще, я, собственно, вот о чем: ты не боишься его мести? Возьмет и… понизит в звании? Или еще что-нибудь придумает?

– Не боюсь! Мы не оговаривали стоимость Блака, я предложил – он согласился. Все по-честному, – сухо ответил Йелли. – Касаемо тебя я предупреждал: мы связаны. До самой смерти! И не только магией и знаком избранности, но и будущими детьми! Поэтому правду от меня слушать придется, хочешь ты этого или нет.

Хотелось, конечно, верить, но я сомневалась. Поэтому спросила прямо, глядя в глаза:

– Даже Амила недоумевает, почему вы в меня так легко поверили? С отцом. Ты не закрепил нашу связь, дал мне время. Других вариантов давления не было?

Муж передернул плечами. Ага, вопрос явно не из легких. Посверлил меня несколько секунд оценивающим взглядом, прежде чем признался:

– Вариантов – как снега после лавины. Ты противилась, искала возможность избежать связи со мной, даже сбежать, судя по твоему загнанному, как у зверя, взгляду. Я решил дать тебе пару дней привыкнуть, а если ты продолжишь думать о побеге, – усилить привязку. Стала бы смирной и послушной, о побеге бы точно не думала.

– Ты хотел жену-марионетку? – прошептала я, ужаснувшись. – Как шаман со змеем…

Йелли не ответил на вопрос, продолжал рассказывать обо мне:

– Ты была непосредственной, спорила, ерничала, но не выходила за рамки. Даже если спорила, то по делу и логично. Тебя можно было понять, причин более чем достаточно. Сам не понимаю, почему рискнул, отложив закрепление связи. Рискнул шаазатом, ради которого живу, вся моя семья живет и каждый день отдает и заботится. Утром я думал, как с тобой быть дальше. А ночью, во время нападения, ты все решила за меня: не сбежала, не предала, переметнувшись к врагам, а предпочла встать рядом, защитила. И отцу ты понравилась, хотя он после гибели большей части родных ненавидит всех вокруг. Он говорит, ты его согреваешь, вон даже мама забыла про меланхолию. Теперь она злится на тебя. Столько эмоций у нее мы давно с отцом не видели.

– Сомнительное удовольствие – злить Амилу.

Хотела отвернуться от откровенно расчетливого и прагматичного мужа, но он не дал, передвинулся на край стула, сменив вальяжную позу, взял меня за руку и добил:

– Возможно, но теперь это твоя участь.

– Ясно, – горько кивнула я. Раз уж мы тут душещипательные беседы ведем, почему бы не спросить о том, из-за чего хотела сбежать, нервничала и корила себя за ошибку с выбором жениха: – Знаешь, там, на Совете, я чувствовала себя оскорбленной. Думала: зачем тебе такая невеста, которой ты даже коснуться избегал, шарахался, как от заразной, но при этом отвалил за меня столько, что всех удивил? К чему были прятки и тайны? Ведь вы официально проводили выбор жениха.

Йелли посмотрел на сверкающий Кристальный дворец, находившийся почти на одном уровне с нашей площадкой, и ответил:

– Одно дело – заполучить ничейную шаазу и провести ритуал, чтобы получить сильного наследника. Всего одного, Кайя, как ты понимаешь, если пара не истинная. В нашем случае положение рода Арэнк это кардинально не исправило бы, почти не изменило, лишь отсрочило угасание. Слишком много белых родственников погибло за последнее время. И другое дело, когда эта шааза – истинная пара. Значит, наследников будет больше одного, если лары позволят, никаких потерь магии, поэтому я однозначно сохраню пост в Совете. Если бы кто-то увидел, как мы сияли, просто так я бы тебя из Кристального не забрал.

– А что было…

– Могло быть все что угодно. За второе место в иерархии Леарата убьют любого и не поморщатся.

– Ну об этом мне уже известно не понаслышке.

– Важно было, чтобы до шардиса никто не узнал, что ты моя избранная. Свободную и не связанную попытались бы забрать всем Советом, а уж потом решить, что с тобой делать и кому отдать. После шардиса ты абсолютно моя, Арэнк! Забрать тебя никто не имеет права! Отсюда такая спешка.

– Странно, почему эраты сразу не проверили меня на избранность? – недоуменно заметила я.

Муж лукаво усмехнулся:

– На самом деле сиять истинные леары начинают, просто находясь рядом. Золотятся потоки силы и тянутся друг к другу. Если бы ты была обычной шаазой, то, спустившись к нам, сразу выдала бы окружающим, что мы истинные. А к иномирянке потребовалось прикоснуться, чтобы ощутить свою пару. Мне кажется, великая Яза действительно благоволит тебе… и нам тоже.

– Надеюсь, – согласилась я, недобрым словом вспомнив плен у квошиков, невольничий рынок и змейсов.

Йелли задумчиво перебирал мои пальцы, потом вновь посмотрел мне в глаза и глухо проскрежетал:

– Той ночью, во время нападения, я засыпал, отравленный, четко понимая, что умру. Видел тогда лишь твои глаза, в них плескались ужас и боль, мне показалось, за меня. Знаешь, в тот момент я мечтал очнуться, чтобы ты снова смотрела на меня сияющими глазами, хоть в раздражении, хоть с подозрением, лучше, конечно, с восхищением. Странно было бороться со сном, все равно что со смертью, и думать о твоих глазах и чувствах, отражавшихся в них. И сожалеть о том, как хотел с тобой поступить.