Текст книги "Замерзаю без тебя"

Ольга Гусейнова
Замерзаю без тебя

© Ольга Гусейнова, 2022

Замерзаю без тебя

Мрачное сырое помещение из тех, куда лучше бы никогда не попадать, а в противном случае убираться побыстрее, угнетало и давило безысходностью. К сожалению или по счастью, сбежать из подвалов Тайной канцелярии, а попросту сыска, мало кому удавалось. Ну, может быть, паре-тройке удальцов, о которых потом долго ходили легенды, да и то: было ли это правдой? Кто знает? Наверное, только истлевшие от времени архивы.

Мужчина, что сидел в центре допросной (она же пыточная) со скованными за спиной руками и бледным лицом, наивным не был. Из троих мучителей пленник с ужасом следил за одним – высоким, поджарым сероглазым блондином, по серебристым волосам которого будто голубые искры пробегали. Эти необычные, блестящие, будто инеем покрытые волосы слишком контрастировали с его черной строгой формой с серебряным позументом, положенной высшим чинам сыска. А уж носить черную, с серебряным шитьем перевязь через плечо имеет право лишь один – глава Тайной канцелярии. Кто же не знает, что должность эту в Риилии занимает князь Ледриг Кьелорит – дракон на службе Его Величества Даймона Третьего из династии Веширских.

Князь бесстрастно, словно на светском приеме уточнил, продолжая допрос:

– Значит, ты просто ошибся?

– Да-да, барона Дэльграна убил нечаянно, – покорно закивал пленник, доведенный до состояния, когда врать уже не в силах, – за несколько часов допроса в лютом холоде, что распространял вокруг себя жуткий глава Тайного сыска, соображал с трудом, отвечал как есть, не задумываясь о последствиях.

– Видимо, потому что юный барон оказался не в том месте и не в то время, – бесстрастно отозвался Ледриг Кьелорит.

– Да никто не думал, что мальчишка окажется в восточном крыле в это время, – стучал зубами пленник, к окончанию допроса не чувствовавший ни рук ни ног.

Глава сыска разочарованно дернул уголком губ. Казалось бы, едва заметное движение лица, сам мужчина спокойно стоял, опираясь мощным плечом о стальную дверь в допросную, но подчиненные подобрались, опасливо покосившись на него. Любой маг ощутил бы, что поднялись энергетические щиты, но пленник магом не был, он был наемным убийцей. Не рядовым наемником, а элитой «нижнего мира», как называли тех, кого многие годы не могли поймать законники сразу нескольких королевств. Был, пока не взялся за заказ в Риилии – большом северном королевстве. Пока на жизненном пути излишне самоуверенного Гедеона Меченого не встретился князь и дракон Ледриг Кьелорит – правая рука короля, личный палач и лучшая в мире ищейка.

– Ты прав, Гедеон, – иронично согласился князь с пленником. – Кто мог предполагать, что вместо юного принца на ночную встречу с обольстительной Марианной пойдет не менее юный и слишком похожий на него барон Дэльгран? Никто! И причиной тому был всего лишь некстати вскочивший на носу у несмышленого мальчишки прыщ, обидный, но так кстати спасший ему жизнь. Юноше так хотелось казаться самым красивым и сильным в глазах понравившейся женщины, даже если она шпионка Эльвеланда, подосланная врагами, чтобы помочь убить единственного наследника и преемника нашего короля!

– Я не знал, слышите, я не знал, что должен убить принца, – в панике захрипел Гедеон.

– Назови имена остальных участников заговора – и я позволю тебе умереть быстро, – спокойно предложил Ледриг пленнику, словно говорил о сущей ерунде, и направился к нему.

Магические щиты подчиненных взметнулись к потолку, защищая их, а убийца с мучительным стоном начал покрываться снежно-ледяной коркой. Спустя немного времени князь покинул пыточную, по-прежнему не испытывая никаких чувств, кроме душевной усталости. Он узнал имена всех заговорщиков – подельников и заказчиков безвременно почившего Гедеона Меченого. И много чего еще полезного главе Тайного сыска великой Риилии услышал.

Ледриг неторопливо покинул здание своего ведомства и направился во дворец на доклад к сюзерену и другу. Наверное, единственному и последнему другу за его долгую одинокую жизнь. Хотя сто лет не так уж много для дракона.

Дракон на службе Короне не любил дворец с его помпезностью, многолюдностью, нескончаемыми интригами и прочими нелицеприятными вещами. Его народ слишком остро чувствовал правду и эмоции. Драконы не были жестокими, зато хранили верность. Именно за преданность люди ценили драконов и стремились обрести их дружбу. Но у людей век короток, а драконы тяжело переносят потери, поэтому предпочитают держаться отстраненно со всеми, не подпуская к своей душе или сердцу.

Не утруждая себя даже ответным кивком на подобострастные приветствия придворных, Ледриг прошел к королевскому рабочему крылу, где ему назначена встреча с его величеством Даймоном Третьим. Гвардейцы, замершие в коридоре на посту, без проволочек, без единого слова пропустили его. Как ни странно, секретаря – неизменного хранителя королевской приемной, пожилого сэра Билара – на месте не оказалось, но исходивший паром напиток из шиповника, который он так любит, свидетельствовал, что тот удалился по естественной нужде и скоро опять займет мягкое кресло.

Ледриг поднял руку постучать, но из кабинета короля донесся разговор. Приватный разговор, который явно не предназначался для посторонних, вернее для него. Его величество беседовал с министром финансов, герцогом Ушаном, и тот старательно предостерегал:

– Вы же слышите, что говорят при дворе? Князь Кьелорит – бессердечный, жестокий и…

– Не говорите ерунды! – отмахнулся король. – О вас, мой дорогой друг, говорят тоже самое. И я уверен, обо мне тоже.

– Но Ледриг жесток и…

– Он жесток только к врагам Короны! В этом я его целиком и полностью поддерживаю. Он спас моего сына и наследника. Заметь, Ушан, Ледриг никогда никого не калечит, не испытывает от пыток удовольствия. В отличие от большинства наших законников, он вообще крайне лояльно ведет себя с заключенными.

– А ему не надо калечить, он их просто замораживает до смерти! – не сдержал возмущенного рыка Ушан. – Вы знаете, что чувствуешь рядом с Ледригом, когда он «просыпается» от своей эмоциональной спячки? Такое ощущение, что дракон замораживает твою душу! Это страшно, нет, жутко, он пугает любого вашего вассала до дрожи в коленях.

– Недержание лучше, чем плаха, – иронично усмехнулся его величество. – Зато Ледриг отлично остужает горячие головы. Вот уже тридцать лет он возглавляет Тайный сыск и в Риилии покой и благоденствие – никаких заговоров и переворотов.

– Ваше величество, неужели вы не замечаете, что с ним происходит? – шепотом возопил Ушан. – С каждым годом его магия все больше действует на окружающих, вымораживает вокруг. Он теряет контроль и последние чувства!

– Это не мешает ему делать свое дело, – уже не так уверенно возразил король.

– Даже собственные подчиненные вынуждены теперь постоянно держать щиты, а вот это говорит о многом.

– Я уверен, Ледриг абсолютно предан мне. Пока он рядом, королевская семья в полной безопасности!

– Вы уверены? – хрипло от волнения усомнился Ушан.

– Он дракон, а они верные товарищи.

– Он – ледяной дракон! – жестко парировал министр, забыв об этикете. – Без семьи и без тепла родной души они живут недолго, прожив так сотню лет, одиночки замерзают. Ледриг замерзает! Он сирота, его никто не любит, ваш дракон не в состоянии держать надежный контроль над своей ледяной магией, скоро он перестанет вообще что-либо чувствовать. Совсем! Как и хранить хваленую верность. И кто тогда защитит ваше величество уже от самого Кьелорита?

– Я… – Ледриг окаменел, пока ждал ответа от замешкавшегося короля. – Не знаю. Но… может что-то придумать? Как ему помочь?

И вроде ответ его величества был почти дружеским, но эта обидная неуверенность в нем, старом друге, впервые вызвала у дракона боль в груди. Неужели он и правда ледяное чудовище? Хотя, если хорошенько подумать и быть честным самим с собой, то Ушан прав: чувства в его сердце давно не бушуют. Да что там, даже не шевелятся.

– Не знаю, – озабоченно ответил Ушан. – Его должны полюбить, причем кто-то со светлой магией, но, если бы все было так просто, ледяные драконы почти не исчезли бы с белого света.

Отбросив свою боль и печаль в сторону, Ледриг постучал в двери и, получив разрешение, вошел. Под пристальными, изучающими взглядами короля и министра глава Тайной канцелярии отчитался о проведенном дознании и расследовании, затем, сухо попрощавшись, ушел. В устных благодарностях и почестях он не нуждался, и все, кто был с ним знаком, знали о том. Жаль, он не видел, каким озабоченным и по-дружески обеспокоенным взглядом проводил его король. В отличие от остальных своих приближенных, его величество по-настоящему ценил и по-своему любил Ледрига.

* * *

Тонкий ледок скрипит под ногами, снег искрится в свете масляных фонарей. Юнала – столица Риилии – готовится к встрече Нового года. Ледриг неторопливо идет по улицам, наблюдая за предпраздничной суетой горожан, украшающих дома и лавки, покупающих подарки, сладости и вкусно пахнущие окорока. Главу Тайного сыска – грозного дракона, бессменно руководящего этим ведомством тридцать лет, – в лицо знают очень многие. Князь Ледриг Кьелорит во время парадов и публичных выступлений Его Величества Даймона Третьего обычно стоит за левым монаршим плечом. Поэтому, стоило кому-то из прохожих заметить высокую крепкую фигуру в черном длинном плаще и необычные, искрящиеся светлые волосы, тот на миг замирал, а узнав, сторонился, а то и вовсе стремился скрыться от все подмечающих, пронзительных, серых глаз.

Одиночество! Да, это единственное чувство, которое, пожалуй, слишком давно стало самым верным спутником дракона. Его мысли настойчиво крутились вокруг подслушанного в королевской приемной разговора. Ледриг не думал, что другие уже настолько боятся его, изо дня в день наблюдая, что с ним происходит. Прав Ушан, трижды прав: он действительно замерзал душой, эмоции практически исчезли, остались лишь блеклые чувства, но и те все реже беспокоили. Их просто некому было «будить», а работа… работа – это всего лишь привычная нескончаемая рутина, обычная суета.

И только сегодня Ледриг с тоской осознал, насколько плохи его дела. Он в задумчивости ступал по заснеженной дорожке вдоль небольшого пустынного парка и пытался придумать, как жить дальше. И стоит ли вообще? Драконов в мире еще достаточно много, но подобных Ледригу почти не осталось. Ледяная магия сурова и беспощадна не только к врагам, но и хозяину – постепенно, исподволь вымораживает нутро и превращает в бездушную ледышку. Кьелорит знал, точнее видел огромное жуткое кладбище, где покоятся такие как он. Целое горное плато, усеянное ледяными глыбами – уснувшими навсегда драконами, которым незачем и не ради кого было больше жить.

Князь горько усмехнулся: смертные мечтают о бессмертии, но кому нужно вечное одиночество? Если не с кем его разделить? Нет того, кто одарит твою душу любовью или согреет искренней теплой улыбкой. А ведь Ледриг надеялся, искал когда-то ту, что могла бы стать для него смыслом и светочем жизни. Но его магия льда привередлива и слишком сурова. Нужна поистине светлая душа, сильная магия света или всепоглощающая любовь к нему, холодному и нелюдимому, а таких женщин он не встречал ни разу. Не посчастливилось.

Фонари остались за спиной, мрачности добавляло темневшее впереди опустевшее здание старейшего в городе детского приюта. Ледриг был в курсе, что его недавно закрыли из-за скандала с растратой и прочими нарушениями. Снег валил большими редкими хлопьями, укрывая землю, ложась на широкие плечи дракона в плаще из тонкой дорогой шерсти. Ледяные никогда не мерзнут, холод – это их стихия.

Ледриг решил присесть на лавочку – идти никуда не хотелось, более того, ему уже вообще ничего не хотелось. И в этот миг услышал тихий, надрывный детский плач. Сначала думал, что показалось, даже огляделся: оживленные городские кварталы осталась в стороне, а в эту часть парка вряд ли кто забредет, ну, наверное, такие как Ледриг, слишком задумавшиеся о бренности бытия.

Плачь набирал силу. Казалось, ребенок выплескивает все скопившееся отчаяние и безнадегу. Подняв глаза, Ледриг увидел, кто страдает. Спрятав личико в ладошках, на толстом суку, прижавшись к шершавому стволу, сидела девочка и, судорожно вздрагивая, рыдала. До чего же маленькая, ростиком всего с полметра, но стройная и изящная, как фарфоровая куколка. Ее хорошенькое личико обрамляют золотистые кудряшки, украшенные на виске маленьким зеленым бантиком. А одета она более чем скромно: вылинявший полосатый свитерок, плотные штанишки и кожаные стоптанные башмачки, наверняка красовавшиеся когда-то на дорогой детской игрушке.

Ледриг в некотором ступоре рассматривал, как малышка кутается в жалкую шаль – разрезанный пополам потертый шерстяной носок. Но еще больше поразили крылья у нее за спиной, словно из лучиков солнца сотканные, магические. Для обычной феи несчастная девочка слишком велика, но она, несомненно, из этого племени, он чувствовал. Похоже, она редкий потомок феи и джина. Невидаль, можно сказать.

– Детка, что случилось, кто тебя обидел? – кашлянув, хрипло спросил дракон у феи.

От неожиданности девочка покачнулась и чуть не упала, и Ледриг инстинктивно метнулся вперед, подставляя руки. Но феечка, благодаря крылышкам, удержалась и уставилась на него заплаканными голубыми глазищами. Стоящий под деревом дракон дернул уголками рта в неуверенной улыбке, когда осознал ошибку: девочка оказалась девушкой, наверное, лет восемнадцати. А сколько ей на самом деле? Кто этих фей знает – магические существа старательно оберегают от других свои секреты.

Ледриг с давно забытым удовольствием залюбовался круглым красивым личиком маленькой феечки, большими глазами, густыми темными ресницами, пухлыми губами и смешливыми ямочками на щеках. Настоящая маленькая красавица, в чистых глазах которой искрится совершенно невинное, почти детское любопытство и читается затаенный страх!

Вытерев рукавом нос и глаза, феечка зябко натянула на плечи жалкую шальку, ее губы дрожали, когда она поведала, указав на темное здание:

– Я сирота, милорд. Сколько себя помню, жила вон в том сиротском приюте, но теперь его закрыли. Сегодня меня выпроводили оттуда. Говорят, здание выкупил какой-то барон и хочет сделать здесь мужской клуб, а такая приблудная мелочь, как я, там не нужна.

Ледриг помрачнел, хмуро оглянувшись на мрачное здание с темными окнами и трубой, из которой не поднимался дым. Мужской клуб, значит? Как глава Тайного сыска он потом выяснит подробности «превращения» приюта в мужской клуб… Это же надо было кому-то додуматься!

– Тебе совсем некуда податься? – осторожно спросил Ледриг, вернув внимание девушке.

Феечка горестно опустила плечики и мотнула головой, затем глухо добавила, роняя слезы на колени:

– Да, милорд, увы. Обслугу и воспитателей уволили, человеческих детей распределили кого куда или разобрали в услужение, а вот я слишком взрослая и слишком большая для лесной феи, чтобы заинтересовать богачей в качестве украшения дома. Я, вообще, неправильная фея. Родителей нет, меня подкинули в приютскую корзину для пожертвований. Своим не нужна, потому что большая. И людям тоже не нужна – какой из меня работник, если много чего знаю, но лишь из книг и так мало чего по-настоящему умею или могу сделать по дому.

– Но ты же маг?

Фея передернулась, услышав про магию, и, всхлипнув, шепнула:

– Я – маг света, но совсем ущербная и бесполезная, только свет и могу создать. А кому нужен маг, который только свет и тепло может сотворить? Дешевле купить масло и дрова, ну или обычный артефакт, который и свет долго без подпитки поддержит и обогреет. А меня кормить надо… я прожорливая…

Ледриг сглотнул, смачивая пересохшее горло, немало огорошенный печальным, но вряд ли правдоподобным заявлением.

– Ты? Прожорливая?

Феечка горько кивнула:

– Да, милорд, так госпожа директриса говорила, но милостиво позволила мне остаться в приюте, когда я подросла. Раньше я была на посылках, выполняла мелкую работу, а теперь – никому не нужна.

Дракон, впервые немного шокированный, рассматривал малышку и судорожно решал, что делать. Бросить обездоленную девчонку умирать на улице он не мог – сам сирота и хорошо помнит, каково быть ненужным. Уйти прочь от этой дрожащей малышки с красным от холода носом? Нет, не вариант, он еще не настолько замерз душой. Ледриг стащил с шеи мягкий шерстяной шарф и, приподнявшись на носках, с головой укутал в него оторопевшую от неожиданной заботы феечку. Затем осторожно снял ее с ветки и посадил на сгиб локтя.

– Мне! Мне очень нужен маг света, особенно такая как ты, – хрипло произнес Ледриг, глядя в круглые, удивленные глаза феечки. – Как тебя зовут?

– Фелисия, – робко и неуверенно улыбнулась она, затем, зарывшись красным носиком в теплый шерстяной шарф, так вкусно пахнущий этим добрым незнакомцем, добавила, – можно и коротко – Феля.

– А меня зови просто Ледригом, будем знакомы. – На суровом лице князя Кьелорита появилась тень улыбки.

Если бы кто-нибудь из знакомых сурового дракона увидел эту почти призрачную улыбку, удивился бы весьма – первая за много-много лет. Он поднял свободную руку ладонью верх и ждал, когда фея ответит на предложение. Но Фелисии и в голову не пришло, что нужно учтиво положить ладошку поверх мужской для короткого поцелуя. Она обеими руками благодарно пожала два его больших пальца, при этом улыбнувшись и чинно сказав:

– Благодарю, мне очень приятно. – И не сдержала удивленного восклицания: – Ого, вы такой горячий, милорд, не простыли случайно? А то я знаю пару лечебных отваров от простуды, они не раз спасали меня и детей.

– Скорее это ты сильно замерзла, но мы это быстро исправим, – пробормотал Ледриг, пытаясь справиться с волнением.

Впервые чужое прикосновение согрело не только руку, но, кажется, добралось и до души. Главное – Феля не отшатнулась, не отдернула ладошку, замерзая от магии ледяного дракона. Нести малышку было так легко и неожиданно приятно, что Ледриг решил не торопиться сразу домой, а по пути зайти в какую-нибудь лавку или салон, благо предпраздничная торговля идет допоздна. Ведь у Фелисии с собой лишь маленький мешочек и значит в нем почти ничего нет. Раз он взял на себя ответственность за девушку, необходимо сразу решить насущные проблемы.

– Куда мы идем? – рискнула прервать молчание Феля.

– Ко мне домой, где ты теперь будешь жить. Еще надо тебя приодеть и утеплить, – ответил Ледриг, ощущая необычную легкость.

Его и прогулка радовала, и предстоящая задача не пугала.

– Простите, лорд Ледриг, но у меня нет денег, – стушевалась Феля.

– Теперь есть, но, думаю, такой малышке кошелек нести будет тяжеловато, позволь мне расплатиться самому, – спокойно пояснил дракон.

– Это не совсем правильно, вернее совсем-совсем не правильно – пользоваться чужими деньгами, причем не заслуженно, – загрустила Феля. – Я же не ребенок, чтобы принимать такие подарки, мне двадцать лет и…

Ледриг на мгновение задумался, прежде чем ответить:

– Прости, ты такая малышка, что я ненамеренно веду с тобой, как с ребенком. Давай так: у меня большое поместье, но работает лишь одна супружеская чета, постоянно проживающая в домике привратника. И теперь я назначаю тебя… экономкой, будешь следить за поместьем и сообщать мне, что нужно сделать, заказывать, покупать. Думаю, ты в состоянии выполнять эту работу, не даром же помогала директрисе в приюте.

– Но как же, милорд? – удивилась Феля и позволила себе высказать осторожное недоумение: – Если у вас целое поместье, значит вы богаты, а работают всего двое? Да и как меня без рекомендаций и опыта на столь важную должность брать?

Ледриг снова невольно улыбнулся, хоть и с долей грусти:

– Я дракон, Феля, причем ледяной. После сотни прожитых лет ледяные драконы без семьи и любимых замерзают душой, магия выходит из-под контроля. Меня все боятся, и только эта семейная пара, которая служит у меня уже больше тридцати лет, осталась. Но не переживай, нанять временных помощниц ты всегда сможешь. На пару дней им хватит смелости.

– Дракон! – восторженно выдохнула феечка. – А я про вас только в книгах и читала, ни разу до этого не встречала.

Ледриг улыбнулся непосредственности юной подопечной:

– Зато я фей встречал не раз, имел дела с вашим племенем.

Феля вновь скуксилась, доверчиво ткнулась носиком дракону в плечо и глухо, с обидой призналась:

– А я их лишь раз видела. Убежала из приюта в лес, плутала, еле-еле нашла и попыталась к ним прибиться, но мне отказали. Сверкнули искорками и исчезли, словно и не было. Я не такая, как они, слишком большая. Может поэтому меня и родители бросили, как ненужную вещь.

Ледриг помолчал, подбирая слова, и решился высказаться:

– Я думаю, тебя не бросали. В тебе чувствуется кровь фей и джинов. Последние умеют ненадолго принимать любую форму и размер. Судя по твоему росту, скорее всего, твоя мать – фея, а вот отец – джин. Было бы иначе, вероятнее всего, ты была обычного человеческого роста. Знаешь, джины весьма ветрены, но если полюбят, то на всю жизнь. А феи слишком малы и слабы, чтобы выносить дитя от джина. Боюсь тебя расстроить, но вероятно твоя мать все-таки отважилась родить от любимого мужчины, отдала все силы, родив тебя, и…

– Умерла? – едва слышно выдохнула Феля.

– Наверное, – грустно подтвердил Ледриг.

– А отец?

Дракон поморщился:

– Сложно ответить однозначно. Джины непредсказуемы, а уж как скажется на джине смерть любимой женщины – угадать невозможно. Горевал и мог запросто подбросить младенца в приют, а потом… прости, не знаю.

Фея судорожно всхлипнула, но промолчала. Дракон уверенно шел по улицам в направлении торговых рядов, куда зазывали покупателей охрипшие к вечеру торговцы.

– А ваши родители живы, лорд Ледриг? – услышал он робкий голосок феечки, привлеченной ярко освещенными и украшенными мишурой окнами модного ателье на первом этаже трехэтажного дома.

– Давай на ты? – предложил он, проследив направление ее взгляда. – Нет, я сирота, как и ты. Это длинная печальная история, так вышло, что я тоже рано остался один, но я мужчина.

Фелисия неожиданно расслабилась и улыбнулась, в ее ясных голубых глазах, заглянувших в лицо дракону, мелькнула горчинка:

– Значит, мы в чем-то похожи?

Ледриг кивнул с мягкой улыбкой:

– Да, мы оба рано осиротели и одиноки.

– Значит, я вам нужна не меньше, чем вы мне? – с отчаянной надеждой выпалила феечка.

– Ты совершенно права.

Большой дракон и маленькая фея, увлеченные разговором, не замечали, что прохожие провожают их удивленными взглядами. Видеть улыбающегося главу Тайного сыска никому не доводилось, а уж в компании золотоволосой феечки-переростка – тем более сродни новогодней сказке. Надо ли говорить, как была удивлена хозяйка модного салона, поторопившаяся на звон колокольчика встретить необычных клиентов.

Дальше Ледриг сидел в удобном кресле и пил горячий душистый чай, с удовольствием прислушиваясь к улыбчивым модисткам, возившимся за ширмой с его малышкой. Фелисия сначала смущалась, но стоило ей тоже получить маленькую кукольную чашечку, наполненную ароматным чаем с огромной «взрослой» конфетой, ее жизнь заиграла совершенно новыми, яркими красками. И все это подарил ей Ледриг – чудесный, мужественный, всамделишный дракон. Фея никак не могла поверить, что не она создала для кого-то волшебство, а сама нежданно-негаданно попала в сказку.

Через час необычная парочка ехала в наемном экипаже, Ледриг расположился на удобном сидении, а Фелисия не захотела покидать его локоть и так и сидела, болтая ножками, наслаждаясь теплом в новом, нарядном пальто, платьице и башмачках. Все это развеселые модистки сняли с шикарной куклы Жанны, украшавшей окно-витрину, у которой еще и чашечку для чаепития позаимствовали. Рядом с Ледригом лежал пухлый сверток с новой одеждой, кокетливо перевязанный яркой ленточкой, – оказывается, у куклы было целое «приданое», которое владелица ателье любезно уступила солидному клиенту – милорду Кьелориту. А остальной гардероб для феечки она взялась быстро пошить.

* * *

Размер княжеского поместья и внутреннее убранство большого дома до глубины души поразили Фелисию. Несмотря на сгущавшиеся сумерки и скудное ламповое освещение, она была поражена – порхала вокруг Ледрига, металась от предмета к предмету и спрашивала об их назначении, восхищалась невиданной красотой и роскошью. Ледриг и сам по-новому, словно глазами феечки рассматривал свой дом и впервые ему здесь по-настоящему нравилось. Особенно яркие блики и игривые «зайчики», которые испускали крылышки редкой гостьи, вернее нового обитателя его жилища, плясавшие по золоченым рамам картин, фарфору и зеркальным поверхностям.

– Это моя? Точно? Точно? – Фея с ошарашенным видом зависла на пороге одной из спален.

– Точно, мои покои следующие, а это твоя комната, – легко и радостно улыбался Ледриг.

– Она такая красивая! – Феля, восторженно прижав кулачки к груди, медленно облетела огромную спальню с широченной кроватью под воздушным тюлевым балдахином, прямо как у принцессы из сказки.

Ледриг снисходительно покачал головой, положил на постель сверток с одеждой и развязал перевязь, чтобы феечке было проще развернуть свои обновки.

– Клара всегда оставляет для меня горячий ужин на кухне, ты голодна? Составишь мне компанию? – предложил Ледриг сияющей счастьем Фелисии, которая не знала, за что хвататься и чем насладиться: тонким узорным покрывалом, новой одеждой или огромным, до пола зеркалом.

А вот хозяин просто не хотел столь скоро расставаться со своей подопечной, ведь так приятно чувствовать ее радость, испытывать эмоции, а одиночество… Оно больше не душило ледяными щупальцами.

– Спасибо, с удовольствием, – смущенно улыбнулась Феля. – Прости за этот… балаган, что я устроила. Просто никогда… никогда у меня не было ничего такого же красивого и… своего.

По пути в столовую они разговаривали, точнее феечка весело щебетала, рассказывая о детских проделках, а Ледриг шел рядом и мягко улыбался, неся ее на сгибе локтя. Ужин экономке удался, как всегда, и Феля высоко оценила нежнейшее мясо под сливочно-грибным соусом. А уж десерт вызвал у нее новый шквал восторга. Спать они расходились-разлетались с неохотой, словно силой разрывали невидимые путы.

Маленькой феечке шикарная спальня уже не казалась сказочно прекрасной, чужой дом давил мрачностью и пугал незнакомыми звуками и шорохами. В какой-то момент она не выдержала и сбежала в покои своего дракона. С гулко колотящимся сердцем Фелисия зависла над уснувшим Ледригом, раскинувшемся на широкой кровати на спине, и подумала, что ничего страшного, если прикорнуть на подушке рядом с его головой, ничего постыдного не случится. Он добрый, простит ей эту маленькую вольность, если узнает. Укрывшись краешком одеяла, она с наслаждением вдохнула запах его искрящихся благодаря магии волос и сладко уснула.

Когда первые лучи позолотили комнату, отражаясь в зеркалах, Ледриг сонно приоткрыл глаза, по обыкновению прислушиваясь к себе и окружающему миру. Еще вчера он бы снова зажмурился, пережидая приступ вымораживающей душу тоски и одиночества, и мир был бы привычно тусклым и серым. Сегодня все оказалось иначе. Ему было… жарко. Он, наверное, лет сто подобного не испытывал. Затем, когда, скосив взгляд вниз, обнаружил источник животворящего тепла, ему стало откровенно весело. Поперек его широкой груди в позе звезды сладко посапывала Фелисия.

Ночная рубашка слишком высоко задралась, обнажив миниатюрные, по-женски красивые, изящные ножки с тонкими лодыжками и маленькими розовыми пяточками. Крошечная двадцатилетняя феечка неожиданно взволновала в Ледриге мужчину. В груди зашевелился разбуженный вожделением и ярким душевным откликом дракон. Это его удивило и заставило задуматься над грядущими проблемами и важными вопросами. Феля – его подопечная, малышка совсем. Ну, хотя бы размерами. Он глубоко дышал, пытаясь успокоить кровь, магию и зверя внутри себя, и разбудил ее.

Феечка спросонья села «в кровати», скрестив ноги и забавно протирая глаза. Наконец, когда она окончательно проснулась и убрала руки от лица, столкнулась с внимательным и необычным взглядом Ледрига. Кажется, в его глазах была… нежность.

В замешательстве Феля, накануне надеявшаяся благополучно улизнуть к себе по утру, взлетела и попыталась оправдаться:

– Ой, прости… те… Ночью мне страшно стало в незнакомом месте, вот я и решилась лечь на подушке рядом с вами. Но почему-то оказалась на…

Дракон усмехнулся, мягко перехватил фею за лодыжку и игриво, почти по-детски подергал, заодно успокоив:

– Ничего, я не против. Спи где хочешь. И не бойся.

Феля метнулась в свою спальню, быстро переоделась и полетела на кухню. Она собралась продемонстрировать все свои таланты и, может быть, ей даже удастся приготовить завтрак, если хозяйничавшая на кухне Клара не опередит. Вон как дракон о своей кухарке хорошо отзывался, и фее тоже захотелось стать не менее нужной, полезной, незаменимой, самой-самой для этого удивительного мужчины. Она даже сама не понимала почему и зачем, но всем сердцем об этом мечтала.

Приведя себя в порядок в ванной, Ледриг, даже сам того не осознавая, расстроился, потому что не застал Фелю в ее комнате, не увидел он ее и в столовой. Но по едва уловимому магическому фону чувствовал, что она где-то в доме. След привел его на кухню, где он замер, рассеянно улыбаясь, наблюдая за забавной картинкой. На неведомо как разожженной плите грелась сковорода, а тем временем феечка, кое-как накромсав самым маленьким ножом сочной свиной колбасы, пыталась отправить внушительный кусок на сковороду. Взлетела, но до цели не добралась – выронила слишком большой ломоть; тот под разочарованное «ой» шмякнулся на пол. Ледриг в полном удивлении услышал довольное благодарное чавканье, а следом и довольное бормотание феечки, которой все же удалось положить на сковороду очередной кусок.

Заглянув под стол, Ледриг увидел шимзика – мелкую домашнюю нечисть, которая заводится в пустующих домах, – доедающего колбасу. Проглотив добычу, помощничек заискивающе вытаращил круглые глаза-бусинки на «кухарку». Но та была слишком занята, ей наконец удалось забросить всю колбасу в сковороду и теперь она пыхтела, решая, как разбить туда же без потерь яйца. Ледриг не вмешивался, прекрасно понимая, насколько важно для феи чувствовать себя полезной и нужной. Надо только придумать, как облегчить ей эту задачу.

И вот, когда три яйца благополучно отправились к ломтям колбасы, Фелисия торжествующе выдохнула и – заметила дракона. Спрятав руки за спину, она смущенно поковыряла носком ноги в воздухе.

– А мы тут с Шимочкой готовили.