Текст книги "Кризисы взрослой жизни. Книга о том, что можно быть счастливым и после юности"

Бывают ли кризисы в молодости?
(кризис перехода к зрелости)

Кризис молодости – «встреча со взрослостью»

Кризис перехода к зрелости – «встречи со взрослостью» – не носит фатального или биологически обусловленного характера, но является возможным и закономерным. Основные его социальные причины связаны с удлинением периода, в течение которого человек только готовится к выполнению профессиональных функций и лишен возможности созидательной деятельности.

Нужно отметить, что такое положение вещей исторически достаточно ново и присуще только городу. В сельской местности и сейчас ребенок, начиная с 6 – 7 лет, приобщается к труду. Кроме того, профессиональная деятельность сегодня рассматривается не только как возможность обеспечить себе необходимый жизненный уровень, но и как возможность самоактуализации. Молодым людям хочется не только иметь определенную зарплату, но и получать удовольствие от выполняемой работы. Поэтому вопрос профессионального самоопределения перед многими стоит достаточно остро. Однако момент выбора профессии и реального знакомства с ней иногда сильно растягивается во времени, особенно если юноша или девушка получают высшее образование. Выходит, что человек делает выбор еще в школе, будучи подростком, а отвечает за его последствия уже в следующем возрастном периоде, существенно изменившись. За это время могут появиться иные интересы, сместиться жизненные приоритеты, открыться новые возможности.

*Поэтому даже не само начало реальной профессиональной деятельности, а приближение к этому периоду заставляет молодых людей задаваться вопросами: «Как жить дальше? Что делать? Кем я стану? Что меня ждет? Где мое место? Зачем все это? Что я для других? Что со мной?»

Метафорически данный кризис можно выразить так:

«Странник на распутье, выбирающий дорогу, идущую через лес».

Осложняет проживание кризиса противоречивость присущих поколению родителей социальных стереотипов и представлений о жизни, свойственных ровесникам. К примеру, для родителей принципиально важным является экономическая стабильность или традиционный брак, а в среде сверстников высшей ценностью является свобода.

Вдобавок в период реального самоопределения у человека количественно и качественно меняется референтная группа. Профессиональная деятельность сокращает время на межличностное общение в кругу сверстников. В определенной степени его начинает заменять вращение в профессиональной среде. Качества человека как профессионала становятся значимыми для общения.

Социальные факторы могут дополняться индивидуально-личностными факторами, такими как недостаточное знание своих возможностей, неуверенность в себе и в своем будущем при высоком стремлении к самоутверждению.

На это время обычно приходится разрушение подростковых иллюзий и, как следствие, изменение картины мира, а иногда и ценностей.

Сегодня кризис перехода к взрослости наиболее остро выражен у студентов, поскольку именно у них период от окончания школы (детства) до поступления на работу (взрослой жизни) растянут во времени. Поэтому сначала рассмотрим специфику кризиса применительно к студенчеству, затем обсудим ее у работающих молодых людей.

Предвестники кризиса

Естественно, что кризису предшествует предкризисное состояние. Оно обычно характеризуется еще детским идеализмом, верой в собственное всемогущество, буйством чувств и энергии. Молодому человеку кажется, что он всем нужен, все его ждут. Он радуется разнообразию открывающихся путей и дорог.

У многих это время сопровождается острым стремлением к общению. При этом возникает ощущение единения с окружающими, чувство любви и доброты абсолютно ко всем людям.

«Студент! Как это здорово – почувствовать себя, наконец, студентом! Особенно после всех передряг с экзаменами, выпускными и вступительными. Но все позади, и я парю в новом волшебном мире на розовых крыльях счастья. Сколько нового открылось передо мной! Как много интересных людей меня окружает! И я всех люблю, и они все любят меня. А какой маленькой стала Москва! Раньше выйти из дома и дойти до магазина занимало целых 15 минут, а теперь, чтобы попасть в центр города, требуется всего час. Но самое приятное, по-жалуй, – это ощущение своей избранности, своего всемогущества. И я верю, что могу спасти весь мир, стоит только захотеть». Женщина, 21 год[1]1
  Далее сокращенно – Ж., 21.


[Закрыть].

«Студенты! Ура! Мы студенты! Радость переполняет нас. В связи с этим гордым званием появляется столько прав, столько возможностей. Мы требуем к себе уважения. Ведь даже замдекана обращается к нам на “вы”. И не дай Бог контролеру в автобусе сказать нам “ты”. Еще месяц назад мы этого и не заметили бы, но сейчас мы не можем снести такое оскорбление. Осознание обязанностей и ответственности придет позже, а сейчас мы пребываем в состоянии эйфории». Мужчина, 19 лет[2]2
  Далее сокращенно – М.,19.


[Закрыть].

«Думаю, что 1 курс – это вообще банка Петри, так как:

· запал энергии, оставшийся от сдачи экзаменов, очень велик, а ощущение силы и свободы придает ей новый импульс;

· почти все первокурсники имеют установку: студент должен быть умным, веселым, сексуально раскованным. А поскольку они считают себя таковыми, таковыми и являются;

· все хотят одного – новых впечатлений и нового общения – это и получают;

· возникает ощущение тепла и света, безмерное чувство влюбленности почти во всех, но по-разному». Ж., 19.

Протекание кризиса

Период разрушения как начальный этап кризиса часто характеризуется потерей интереса к «смерчу общения». Потом появляется ощущение внутренней пустоты, странная апатия, нежелание что-либо делать, получать информацию, учиться. Молодой человек не понимает, что с ним происходит, поскольку вроде бы все хорошо, но жизнь почему-то начинает казаться не-интересной.

Такое состояние иногда наступает неожиданно, то есть «как-то вдруг» молодой человек обнаруживает: с ним что-то не так. У многих в этот период начинают появляться депрессивные реакции.

«Усталость во всем и от всего. Полное равнодушие. Не хочу ни читать, ни учиться. Кажется, что кто-то из тебя тянет энергию, и ее уже почти не осталось. Что делать? Как дальше жить? За окном настоящая весна. Но на душе моей все мрачнее и мрачнее день ото дня. Чувствую себя никому не нужной, обиженной. Не хочу делиться ни с кем своими проблемами». Ж., 19.

У некоторых молодых людей отмечается повышение тревожности, сопровождающееся чувством собственной незащищенности.

«После школы возникло ощущение, что тебя выпустили в открытое бесконечное поле, ты находишься в самом его центре, дует по-рывистый ветер, сбивает с ног, но ты должна выстоять. Появилось ноющее чувство незащищенности и даже какой-то отверженности». Ж., 20.

Возникают специфические страхи: страх потерять себя, стать посредственностью или вообще никем не стать. На первый план выходит боязнь потерпеть неудачу в формировании новой взрослой идентичности. Важно подчеркнуть, что молодым людям их собственные чувства кажутся уникальными. Это в определенной степени изолирует их от окружающих и делает переживания еще более болезненными, усиливает страхи.

Следующий важный аспект кризиса – размывание представлений о самом себе, кажущаяся невозможность разобраться в своих желаниях и возможностях. Иногда отмечается и некоторое разочарование в себе: могу ли я что-нибудь вообще, и кто же я на самом деле? Интересно, что у многих в это время проявляется интерес к творчеству, и переживания собственных изменений отражаются в различного рода художественных формах.

«Ну вот… Что это? Словно пелена спала с глаз, все предстало в совершенно ином свете. Лица уже не кажутся дружелюбными, а смотрят на тебя мрачно и холодно. Одиночество, жуткое одиночество сковывает душу так, что хочется завыть. И что-то рвется наружу, рвется и разрывает на части. Р-р-раз. И вот появляются на свет сначала робкие и застенчивые, а потом звонкие уверенные стихи. И уже не можешь не думать стихами, не можешь ни избавиться от них, ни подчинить их своей воли. Стихи, стихи сковывают тебя, топят в себе, душат беспощадно». Ж., 19.

 
«Чего ты ищешь в этой жизни,
Чем ты живешь, о чем мечтаешь?
И отчего в душе твоей печаль,
И ночью ты в пространстве таешь?
Где ты живешь, иль, может, в чем живешь,
О чем ты песнь свою беззвучную поешь?» Ж., 20
 

«Он встал, заложил руки за голову и мгновенно почувствовал на себе пронзительный взгляд. Из зеркала на него смотрели глаза. Блестящие, грустные. И больше ничего. Призрак…

– Призрак? На факультете расскажу. Не поверят. А то “все пути нам открыты”… Постоянно что-то новое, с каждым днем больше самостоятельности и независимости.

– А у тебя каждый день ощущение, что ты не такой, как все. Тебе кажется, что они знают больше, что они умнее, а ты отстаешь, ты беспомощен, как одуванчик перед порывом ветра.

– Послушай, не грузи. Ну может, и есть что-то похожее. Да, в конце концов, есть друзья. Классная компания.

– И состояние подвешенности, разве нет? Вечное копание в себе. Они определились в завтрашнем дне, а ты нет. Ты не хочешь окунуться в тихую речушку под названием “жизнь обычного человека”. Тебе неясно, что будет через два года, когда ты получишь бесконечную свободу. Господи, ведь других не мучает подобный бред! Они же нормальные люди, живут, ладят с этим миром, а ты?

– Замолчи, слышишь, замолчи! Ну да, бывает, и мне это приходит в голову, но я гоню все это от себя далеко-далеко. Но кто ты, наконец?» Ж., 21.

Часто в процессе кризиса появляются сомнения относительно выбора профессии. И это понятно, так как поступая в институт, молодой человек имеет довольно-таки смутные представления о роде деятельности, которой предстоит заниматься. И когда в процессе обучения эти представления приобретают более четкие очертания, молодой человек начинает примерять их на себя, сопоставлять со своими желаниями и, главное, возможностями.

«Серьезный удар поджидал меня на третьем курсе: начались тер-зания, сомнения, неуверенность в выбранной профессии. А поскольку такое случилось впервые в жизни, мне было еще труднее. Меня посещали жуткие, по-другому их никак не назовешь, ужасные мысли о том, что, возможно, профессия выбрана неправильно. Страшно! Страшно было больше всего, когда представлял себе, как лет в тридцать я разочаруюсь в выбранном поприще. Это сейчас все хорошо, но кто знает, что будет потом. Очень не хочется испытать чувство стыда за неправильный выбор в юности. Не говоря уже о том, что это первый серьезный выбор, и отвечать за него придется самому». М., 20.

Тема выбора и личной ответственности за него становится очень значимой. Важно отметить, что затрудняющим фактором здесь является предоставленная человеку свобода выбора. Это первый жизненный период, когда снят внешний контроль и главный шаг должен осуществляться самостоятельно. У некоторых молодых людей появляется желание отсрочить выбор, переложить его на родителей или же вовсе не видеть его.

«В университете ты постоянно сталкиваешься со свободой выбора. Тебя практически никто не контролирует и не заставляет что-либо делать, и единственный, кто в ответе за твои поступки, – это ты сам. И эту ответственность очень тяжело нести, так и хочется переложить ее на кого-нибудь. Для меня этот выбор стал главной особенностью студенчества, и, по-моему, я не исключение». М., 21.

Иногда у молодых людей появляется достаточно сильный страх взросления и, как следствие, – желание снова стать маленьким, уйти от всех проблем, взвалить их на плечи другого человека. Иногда страх взросления приводит к возникновению психосоматических проявлений.

«С каждым годом мне становилось все страшнее. Казалось, что быть взрослой – это так сложно. Все от тебя чего-то ждут, возлагают надежды. Быть взрослой – значит, нести тяжелый камень обязанностей». Ж., 19.

А иногда молодые люди заменяют ощущение внутреннего смятения тем, что «надевают» поведенческие маски взрослости.

«Все якобы стали взрослыми. Все спешат. У всех свои мысли, причем такие… даже не подходи». Ж., 19.

Нередко переживания молодых людей концентрируются вокруг размышлений о смысле собственной жизни.

«Только сейчас я задумалась о смысле собственной жизни. А до этого я просто ускоренно мчалась, не осознавая, теряю что-либо или приобретаю. Мне хотелось быстрее жить. А что значит жить, я еще не до конца понимаю». Ж., 21.

«Когда начинаешь задумываться о смысле собственной жизни, так вообще страшно становится. Зачем жить? А что, если тебе кирпич на голову упадет? А что там, за пределами этого кирпича? Неизвестность, которая шепчет тебе: живи сейчас, не думай о других. Но нет, так нельзя. Посмотри, вокруг столько людей, нуждающихся в твоей помощи. Неужели ты ничего для них не сделаешь, а так и проживешь как паразит?

Хотелось написать что-нибудь веселенькое, но не вышло. Наверное, это и есть особенность моего возраста. Все эти мысли. Страх, сомнения, с которыми ты встаешь, приходишь в институт, ложишься спать. От них, в сущности, зависит твоя жизнь, твоя судьба». Ж., 20.

Анализ проявлений кризиса «встречи со взрослостью» позволяет заключить, что основной его составляющей является кризис идентичности. Автор теории идентичности Э. Эриксон писал, что формы идентичности пластичны и имеют возрастную динамику. При переходе с одной стадии, характеризующейся определенной формой идентичности, на другую неизбежно возникает кризис идентичности. Таким образом, кризис идентичности не является специфической принадлежностью подросткового периода (просто в это время он наиболее ярок), а обнаруживается на всех стадиях возрастного развития, в том числе и в молодости. Тем более что молодые люди часто находятся в состоянии неустойчивой идентичности, которая все еще продолжает формироваться. Поэтому они столь часто испытывают сомнения в тождестве самому себе и в прерывности этого тождества во времени и пространстве. Следует еще раз подчеркнуть, что, согласно Э. Эриксону, для кризиса идентичности является нормальным и, более того, необходимым некоторый период так называемой спутанности идентичности, то есть потери ориентиров в самом себе. А результатом этого кризиса идентичности является приобретение взрослой идентичности.

Кризис идентичности в молодости дополняется или же последовательно сменяется кризисом интимности. Межличностные отношения могут при этом стать стереотипными, а сам человек оказаться в состоянии психологической изоляции. Особое значение приобретает в этот период чувство одиночества. Нужно отметить, что это именно чувство, а не фактическое одиночество. Даже если у молодого человека много друзей, родных и есть любимый или любимая, он все равно будет ощущать себя оторванным от людей и мира и, с одной стороны, глубоко страдать от одиночества, а с другой – всячески стремиться к нему. Нередко чувство одиночества сопровождается ощущением ненужности. Молодой человек то и дело сам себе задает вопрос: «Нужен ли я комунибудь сегодня? А кому я буду необходим завтра, послезавтра?»

«Хочется ощущать принадлежность кому-то. Иначе можно сойти с ума от непереносимого одиночества и тоски. Хотя иногда даже в шумной и веселой компании чувствуешь себя одинокой и никому не нужной, несмотря на большое количество людей вокруг». Ж., 19.

Можно предположить, что именно в период острого ощущения одиночества происходит окончательное оформление внутреннего мира человека. Если открытие собственного внутреннего мира осуществляется в подростковом периоде, то на данном этапе происходит его освоение, оценка его богатства, обучение жизни в этом внутреннем мире, укрепление его настолько, чтобы можно было впустить в него других людей без опасности потерять себя. Иногда изучению внутреннего мира молодого человека помогают мудрые взрослые, которые дают возможность в безопасной ситуации описать словами происходящее в душе, принять собственную неповторимость, уникальность.

«И вот где-то около 18-ти я встретил человека, которому мог изливать свои мысли и чувства. Это происходило так свободно, что я даже удивлялся, я ли это говорю. Ведь ранее мои мысли, чувства не были оформлены в слова. Этот человек помог мне ощутить свое внутреннее богатство, дал мне понять, что я – это я, показал, что не все чувствуют мир так, как я, а следовательно, каждый человек ценен тем, что непохож на других. Мне было так важно, что этот уважаемый человек, намного старше меня, имеющий большой жизненный опыт, ценит мое внутреннее богатство». М., 22.

Выход из кризиса

Однако время течет, и большинство молодых людей подходят к моменту разрешения кризиса.

Период созидания характеризуется принятием на себя ответственности за свою жизнь, завершением выбора собственного пути. Субъективно это переживается как появление удовлетворенности самим собой и своей судьбой, повышение интереса к жизни и получаемого от жизни удовольствия, исчезновение страхов («Ты стал другим, еще не знаешь каким, но другим»). Некоторые называют это время «новым рождением».

«Я иначе взглянула на многие вещи. И учусь я не потому, что должна, а потому, что хочу. Да, теперь я старше, но вот глаза у меня остались по-детски озорными, веселыми. Вот и получается, что для меня студенческий возраст – это период нового рождения, новой жизни. Я вижу, что у многих на этом этапе возникают трудности, проблемы, но, мне кажется, именно сейчас, в этот особый промежуток времени, появляется новый человек, которого мы по-новому узнаем, и этому человеку предстоит прожить долгую счастливую жизнь». Ж., 20.

В этот период изменяется отношение к одиночеству – теперь оно перестает тяготить и рассматривается как необходимое для того, чтобы пообщаться с собой.

Многие по-новому открывают свое внутреннее богатство. Можно сказать, что на этом этапе происходит принятие своей индивидуальности и неповторимости, осознание своего собственного пути – личностного, профессионального, социального, своих стремлений и надежд.

«И вот когда уже нет больше сил, когда кажется, что лучше умереть, чем так жить, что-то поворачивается внутри, ощущаешь, как нечто странное кипит в тебе, пенится, варится, вываривается, и наконец…

Что же это? Откуда эти уверенность и спокойствие, будто окунулся в бурлящий поток и вышел очищенным? И сердце бьется спокойней, и мысли не путаются более. И хочется жить, жить. А что же было до этого? Какая я была маленькая и глупая… Но вот теперь все хорошо. Здравствуй, вновь обретенное спокойствие! Жизнь продолжается, и сколько прекрасного и удивительного еще сокрыто в ней». Ж., 21.

Появляется осмысленность происходящего, складывается индивидуальное мировоззрение, впервые незаимствованное у кого-либо.

«Моя жизнь – это музыка. Это сочетание прекрасных звуков, сливающихся в красивые мелодии, которые могут быть и праздничным маршем, и мелодичным пением одинокой флейты. Есть все. И юность тоже состоит из этих разных мелодий, находящих отражение в моем сердце. Сейчас появилась осмысленность происходящего. У меня есть собственные взгляды и убеждения, которые строят меня, а я их. Именно сейчас я стала по-настоящему ценить каждый миг жизни. И именно сейчас я поняла, что все или очень многое зависит от меня самой». Ж., 20.

Меняется отношение и к жизни в целом. Становится понятно, что все происходящее не подготовка, а сама жизнь. По-другому воспринимаются и прошлое, и будущее. Уходит желание казаться взрослым, не выглядит постыдным проявление детских черт. Наоборот, просыпается интерес к собственному детству, а возможность проявить детскую непосредственность расценивается как достоинство.

«А еще я снова стала верить в сказки. В Новый год, например, поймала себя на мысли, что было бы здорово, если бы Дед Мороз существовал на самом деле». Ж., 21.

Приходит понимание того, что ты сам строишь свою жизнь и твое будущее начинается уже «здесь и сейчас».

«Мне сейчас кажется, что я все смогу, всего добьюсь, и хотелось бы, чтобы такое ощущение меня не покидало в течение всей жизни.

Я очень люблю жить и верю, что все будет так, как мы задумали, нужно только очень захотеть». Ж.,21.

Естественно, что несколько иначе складываются отношения с друзьями, молодые люди понимают, что не надо стремиться их переделать, а надо принимать такими, какие они есть. Становится интересным не только то, что в тебе, но и то, что в других.

Коренным образом меняются отношения с родителями.

«Наверное, лишь после кризиса становится возможным по-настоящему любить родителей. Знать об их несовершенстве, их недостатках и принимать эти недостатки так же, как и достоинства. Принимать родителей такими, какие они есть, и строить отношения с ними на новом, более высоком уровне взаимного доверия, искренности и уважения друг к другу». Ж., 21.

Меняется позиция в отношениях с людьми старшего возраста. Если раньше общение осуществлялось из детской позиции, то теперь это уже взаимодействие «взрослый – взрослый». Поначалу это может затруднять и удивлять молодого человека, но потом становится привычным и приносит чувство удовлетворения.

«Странно, но я отчетливо помню завершение кризиса. Мне было тогда 20 лет. Я вдруг осознала, что это уже не “я – маленькая девочка” или “девочка-подросток” с неустановившимся характером, закомплексованностью, тщетно пытающаяся нравиться всем, а пусть “голый”, но все-таки взрослый человек, который может на равных общаться с другими взрослыми людьми. Входишь в их круг как полноправный член, они смеются над твоими шутками – это так здорово!» Ж., 25.

*Итак, итогом кризиса «встречи со взрослостью» является обретение взрослой идентичности.

Однако у некоторых молодых людей выход из кризиса затягивается. Во избежание перерастания кризиса в те или иные личностные или психосоматические расстройства им может потребоваться психологическая помощь.

«Что я есть? Что я было? Я пытаюсь познать себя, но не раскрываю себя другим. Я – закрытая дверь. В детстве я – агрессивный зверек, от которого плачет весь двор. Сколько себя помню, я всегда – напряженный слух, открытые глаза и немой рот. В школе я – непонятое, нелюбимое, отвергнутое и потому почти физически чувствующее себя воображаемым существом. “Несущество”, вечная жертва. Не понимаю, как мне жить, испытываю постоянный страх и подавляю агрессию. Ведь агрессия – это борьба за лучшее, но я всегда считала, что бороться стыдно. Вот почему я вечно отказывалась без боя от всего, что хочу. А навсегда отказавшись от всего, что хочу, я отказалась и от жизни. Вот откуда взялись мысли о смерти, это вымученное в буддизме “Жизнь есть страдания”. Страдания от того, что я постоянно лишаю себя необходимого: любви, тепла, успеха. Я недостойна.

Итак, я пришла к мыслям о смерти. Они постоянно преследовали меня, даже когда я смеялась. Они нелепо выражались в черном юморе – это единственное, что мне было интересно. Так продолжалось два года. Мысли о смерти отнимали все мои силы, и я не могла что-либо делать. Конечно, я пыталась бороться: меняла круг общения, хобби. На время помогало, но потом опять все начиналось снова». Ж., 19.

Нередко молодому человеку достаточно узнать о существовании этого кризиса, и далее он в состоянии сам помочь себе.

«Некоторое время назад я часто стала задумываться о скоротечности и финале жизни. Появилась какая-то апатия, раздражительность, срывы, вспышки беспричинного гнева, конфликты с родителями. Учеба стала тяготить. Возникло поглощающее чувство одиночества, ощущение, что тебя никто не понимает.

В принципе я догадывалась, что со мной что-то происходит, я даже знала, что это кризис. Тогда уже среди всего третьего курса было широко распространено мнение, что этот учебный год самый тяжелый, кризис переживали многие, и девиз был у всех один: «Все достало».

Тем временем я продолжала жить, периодически возникало желание зарыть голову в песок как страус. Начался второй семестр, лекции про молодость и ее кризис. Когда я слушала, казалось, что все это про меня. Ко мне пришло Озарение. Я поняла, что на самом деле я человек сильный. Надо мобилизоваться, перебороть свою лень, встряхнуться.

Я поверила в себя и свои силы. Теперь каждое утро встаю, улыбаюсь себе и с хорошим настроением начинаю новый день. Этот день может принести так много интересного, и я сама смогу подарить другим хорошее настроение с весенним солнышком». Ж., 19.

А как же протекает кризис у работающей молодежи? Может быть, эти ребята вообще не переживают подобный кризис? Существует мнение, что учеба в университетах и другие формы высшего образования совершенно неестественным образом удлиняют молодость. Из-за этого нарушается развитие первой фазы взрослого бытия, в ходе которого и должна быть достигнута известная степень личной ответственности (Б. Ливехуд).

Однако есть и другая точка зрения: если человек сразу же после школы включается в профессиональную деятельность и попадает в общество взрослых, у него как бы крадется молодость. Открытие самого себя при этом осуществляется самым шокирующим образом. И здесь возможны два варианта развития.

Первый осуществляется, если Я еще недостаточно созрело к этому времени, чтобы переработать данный процесс. При таком положении вещей молодой человек еще не обладает свободой в создании мировоззрения и оценке культурных и социальных ценностей. Поэтому кризис действительно может не иметь места, он либо возникнет позже, либо не наступит вообще. Что же ждет в будущем молодых людей, избежавших проживания кризиса в процессе становления? На этот вопрос трудно ответить однозначно, но можно предположить постепенное торможение у них процесса развития и раннее начало личностной инволюции или же особо острое протекание кризиса середины жизни.

Второй вариант развития осуществляется при наличии к моменту включения в профессиональную деятельность достаточно зрелого Я. Кризис «встречи со взрослостью» в этом случае протекает более бурно, остро, но, как правило, менее продолжителен.

Можно предположить, что кризис «встречи со взрослостью» свойственен в первую очередь той части молодежи, которая имеет достаточно высокий уровень культуры и обладает способностью к самоанализу. Кроме того, конечно, на его протекание влияют итоги развития в подростковом возрасте. Д. Марсиа, основываясь на идеях Э. Эриксона, выделял четыре основных варианта формирования идентичности в подростковом возрасте: предрешенность, диффузию, мораторий и достижение идентичности. Оптимальным результатом прохождения подростково-го кризиса является достижение идентичности, задержку его разрешения называют мораторием. Однако часть подростков по разным причинам кризис идентичности не проходит. Некоторые некритично следуют предписаниям родителей, значимых взрослых, минуя период принятия самостоятельных решений (предрешенность). Другие же просто не ставят перед собой вопросов, характерных для кризиса, ориентируясь в основном на получение удовольствия от жизни всеми доступными им способами (диффузия). Схема Д. Марсиа, свидетельствует о том, что кризис «встречи со взрослостью» будут переживать лишь молодые люди, достигшие в подростковом возрасте идентичности или находящиеся в статусе моратория, то есть не прошедшие до конца подростковый кризис, еще занятые поиском себя. Причем последние будут переживать кризис «встречи со взрослостью» наиболее остро. И возможно, именно им потребуется психологическая поддержка, поскольку им придется решать проблемы двух кризисов одновременно. Таким образом, вероятнее всего, кризис встречи со взрослостью свойственен молодым людям, задумавшимся еще в подростковом возрасте о поиске собственной идентичности.

Студенческий период, давая юноше или девушке время на осмысление важнейших вопросов выбора собственного жизненного пути, может стимулировать развитие и тем самым снизить остроту протекания последующих жизненных кризисов. Но может и содействовать закреплению инфантильной позиции, страху перед будущей взрослой жизнью и собственной самостоятельностью.

«Студенчество, по-моему, – это отсрочка от взрослой жизни. Отсрочка очень полезная, потому что можно подготовиться к этой взрослой жизни. И одновременно очень вредная, потому что нельзя сделаться взрослым путем философских размышлений и полного бездействия. Студенчество – отсрочка от жизни (от ее проблем), а стать взрослым, не решая конкретных взрослых проблем, невозможно». Ж., 19.

*Подводя итог обсуждению кризиса, еще раз отметим важнейшие психологические новообразования, которые приобретает человек при его прохождении. Это социальная зрелость, то есть возможность выполнять задачи, которые ставит общество, и принятие ответственности за собственную жизнь, за выбор своего пути в этой жизни.

На наш взгляд, еще одним важнейшим достижением человека является не просто позитивное разрешение кризиса, осознание изменений в себе и принятие своего нового Я, но появление готовности к изменениям в течение всей последующей жизни, предвосхищающее принятие всех будущих перемен в себе.

«Я меняюсь и буду меняться. А иначе мне неинтересно. Ведь с каждым новым днем все только начинается!» Ж., 19.

Именно в этот период начинает активно и осознанно формироваться психологическая приспособляемость к стрессовым ситуациям, которая потом, в зрелом возрасте, обеспечит отсутствие психосоматических заболеваний, а еще позже, в старости, будет основой здорового и счастливого старения.

Не всегда молодые люди могут благополучно разрешить кризис самостоятельно. Глубокие психологические проблемы, возникающие на фоне кризиса «встречи со взрослостью», нередко оказываются за критической чертой, за которой кризис превращается в экстремальную ситуацию и требует психологической по-мощи. При отсутствии квалифицированной помощи все это может стать причиной личностных нарушений или психосоматических заболеваний. Проиллюстрируем это положение выдержками из работ студентов, во многих из которых сквозило глубокое отчаяние. Они напоминали скорее исповеди, чем творческие работы.

«Навсегда отказавшись от всего, что хочу, я отказалась и от жизни. Вот откуда взялись мои мысли о смерти. Я постоянно лишаю себя любви, тепла, успеха. Я недостойна».

«И вот ты терзаешься сомнениями в своих возможностях. В такие моменты ты чувствуешь себя уродом, не заслуживающим уважения. Как и где найти силы для преодоления сомнений?»

«Понимаю, что со мной. Но в то же время нахожусь в растерянности. Где я? Что мне надо? Куда идти?»

Что же можно сделать, чтобы помочь молодым людям пережить кризис?

Как считает Энн Йоманс, первое, что необходимо сделать – это признать сам факт наличия трудной ситуации, «когда привычные навыки и модели поведения теряют прежнюю эффективность и это рождает ощущение неустроенности», когда «возникает чувство разлада с собственной жизнью». Однако признать это зачастую бывает довольно трудно, большинство пытается жить по-старому, скрывая от себя, что на самом деле по-старому уже не получается. Тем более трудно бывает, когда внешняя причина потери ориентиров отсутствует, а сдвиг, изменение происходят внутри самого себя. Но почему же так важно именно признать наличие трудной ситуации? Это позволяет, с одной стороны, сконцентрировать внимание на изменениях в самом себе как основном источнике кризисного состояния. С другой стороны, дает возможность избежать проецирования кризиса на свое окружение (семью, друзей, институт, а иногда и страну) и соответственно пресекает хаотические попытки изменять только окружение.