Текст книги "Дарственная на любовь"

Но мне хотелось покончить со всем разом, чтобы уже не возвращаться. А когда я собралась уходить и заглянула в люк, прикидывая, как лучше спуститься, то вдруг почувствовала, как закружилась голова.

Шерх, а тут, оказывается, высоко… Слезать страшно, да еще все плывет перед глазами. И опора под ногами кажется шаткой. Ох, не стоило засиживаться в этой духоте!

Я опустилась на верхнюю ступеньку и прикрыла глаза, потихоньку приходя в себя.

– Хозяйка! – Кухарка стояла под лестницей и глядела на меня обеспокоенно. – Что ж вы тут? Спускайтесь скорее! Уж давно оладьи остыли.

– Ага, сейчас… Я просто, кажется, высоты боюсь. Я вяло улыбнулась, а Хельга всплеснула руками:

– Ох, ты ж! Погодите, я мигом! Позову кого-нибудь, никуда не уходите.

– Хельга, не надо. Я сама…

Но кухарки уже и след простыл – убежала звать подмогу. Вот же… Как будто тут чем-то можно помочь.

Ну, подумаешь, дурно от духоты стало. Вот уже и прошло.

Я аккуратно развернулась и потихоньку, на четвереньках, слезла по лестнице. Одернула платье и чуть ли не вприпрыжку сбежала на первый этаж, распахнула дверь, глубоко вдыхая свежий воздух. И нос к носу столкнулась со спешащим на выручку Томом. А в распахнутые ворота и вовсе вбегал запыхавшийся Харт.

Многоликий Эхжи, да она всю улицу на уши поставила!

– Все хорошо, не стоит беспокоиться, – бодренько улыбнулась я и махнула рукой, отправляя сторожа восвояси. Тот послушался, а вот сосед подошел и еще раз осведомился, все ли в порядке.

– Говорю же, все нормально. Просто Хельга слишком впечатлительная.

– А, ну тогда ладно. – Харт перехватил шляпу и уже собирался уходить, как вдруг развернулся. – Я тут подумал… – начал он несмело. – У нас праздник урожая на грядущей неделе. А вы тут одна живете. Может, придете к нам? По-соседски… У нас обычно весело… Запекаем жаркое в самой большой тыкве. А девочки играют в шарады. У них здорово выходит…

Я застыла, не зная, что ответить.

К такому я была совершенно не готова. Харт, конечно, парень хороший, и дочурки у него славные, но слишком уж все быстро закрутилось…

– Ну так что, придете? – переспросил он, с надеждой вглядываясь мне в лицо.

А у меня словно язык к небу прирос: прямо отказать неловко, а ни одной хорошей отговорки в голову не идет.

– Я постараюсь, – ответила уклончиво, так ничего и не придумав, а мужчина радостно улыбнулся:

– Мы будем очень рады.

* * *

Бурый не обманул. На пике Хэджи все было готово для предстоящего ритуала. На самой вершине была расчищена ровная площадка, а вокруг разрыва встали кольцом ритуальные валуны, ровно восемь – по количеству кланов Долины.

Теар обошел их по кругу, дотронулся рукой до гладкой, словно отполированной, поверхности, чувствуя исходящее от камней тепло и энергию. Конечно, ведь привезены они были не откуда-нибудь, а из самой Серебряной рощи, оттого и пропитались магией. И наверняка вывезти камни было непросто: роща не отдает свои богатства просто так. И остается лишь догадываться, какими правдами и неправдами Бурым удалось провернуть это дело.

Теар прошел по сбитому деревянному мостику, переброшенному через расщелину, и мельком отметил, что разрыв стал шире. Нахмурился, глянул в небо. Луны было не видать. Да и откуда? Еще с вечера небосвод затянуло тяжелыми черными тучами. И сейчас на пике стояла тьма, освещаемая лишь несколькими фонарями на высоких столбах. А еще в этой темноте можно было различить свет, льющийся из расщелин – красный и кровожадный, словно там, под горной толщей, бушует адское пламя. И воздух вокруг висел густой и теплый, с частичками пыли и пепла. И хотелось поскорее убраться отсюда. Глотнуть свежего воздуха, почувствовать запах надвигающейся грозы.

Но сначала – дело… И стоило поспешить: до рассвета осталось не так уж много времени. А поутру сюда наверняка прибудет король со свитой.

Теар безошибочно определил валун, у которого ему надлежало стоять во время ритуала. Оглядел со всех сторон, прикидывая, где бы лучше начертить магические символы. Мало того что они должны быть незаметны, так еще и не должны помешать рунам основного заклинания, которые нанесут перед ритуалом. И по всему получалось, что воронку придется строить под самым камнем. Более удачного места не придумаешь. Лунный уже вознамерился сдвинуть валун, как вдруг уловил чьи-то мягкие шаги за спиной. Обернулся стремительно.

– Какой неожиданный сюрприз! – По узким губам собеседника расползлась улыбка, а Теар чуть не сплюнул с досады. Кого он сейчас меньше всего желал встретить, так это Ойнэ Огненного.

И что понадобилось этому недоноску на пике?

– Не ожидал, что встречу здесь кого-то…

– А уж я-то как не ожидал! – не удержавшись, съязвил Теар и, заложив руки за спину, отошел от камня.

Интересно, как долго здесь находится Огненный? Как давно наблюдает за ним, а главное, какие выводы успел сделать? Ведь сорвет же к шерху все его планы!

– И что привело тебя на пик?

– Наверное, то же, что и тебя, – пожал плечами Лунный. – Хотел убедиться, что все готово к предстоящему ритуалу.

– Ну, это можно было сделать и утром.

– А мне не спится…

Шерх, и чего этот красноволосый к нему привязался?! Теар ведь может задать ему тот же вопрос!

– Хм… – усмехнулся Ойнэ. – Видишь, в чем-то мы все-таки похожи.

Угу… Видимо, в том, что оба любим шляться по ночам…

– Это вряд ли, – скептически заметил Лунный.

– Ну почему же? – Ойнэ плавно двинулся в сторону и принялся обходить Теара по кругу, не спуская с собеседника внимательного взгляда. А Теар поймал себя на том, что готов перекинуться в любой момент. – Мы ведь оба заинтересованы в удачном завершении ритуала. Разве не так?

Ойнэ вздернул рыжую бровь, а Теар непроизвольно сжал кулаки.

Что за игры ведет Огненный? К чему все эти разговоры?

– Разумеется, – выдавил Лунный.

– Ну, вот и славно! Что ж, удачной прогулки! – неожиданно миролюбиво произнес собеседник, довольно оскалился и, к изумлению Лунного, поспешил откланяться.

Теар постоял несколько минут, не понимая, что это сейчас было. Потом еще раз обошел валуны по кругу, особо заострив внимание на камне, положенном Огненному, но никакой посторонней волшбы не почувствовал. Но ведь за чем-то же приходил Ойнэ… Уж точно не полюбоваться разрывом. И еще непонятно, ушел ли он окончательно. Быть может, наблюдает за Теаром из темноты, прикрывшись заклинанием сокрытия.

Хотя… В подобных заклинаниях Красная Заря была не сильна, а потому…

Мгновение – и с пальцев Лунного сорвалась поисковая паутинка. Сотни крохотных огоньков разлетелись в стороны, рисуя пред внутренним взором итару картину окружающей местности. И, как ни странно, никого, кроме стражи, стоявшей на горной тропе, поблизости не обнаружилось.

Что ж, значит, стоит рискнуть.

Валун оказался тяжелым. Даже на то, чтобы просто сдвинуть его с места, ушло немало сил, хотя итару отнюдь не был слабаком. Но вот перед ним открылась ровная каменная поверхность, и, шумно выдохнув, словно перед прыжком в воду, Лунный принялся вычерчивать руны заветной воронки, вливая в каждый символ львиную долю магии.

От перенапряжения взмокла спина, лоб покрылся испариной. Пальцы кололо от количества вложенной энергии, и, закончив, Лунный встряхнул кистями, чувствуя разом навалившуюся усталость. Он задвинул на место валун и с удивлением обнаружил, что за энергией, излучаемой самим камнем, его воронка не видно вовсе. И порадовался своей удаче – значит, можно обойтись без заклинания сокрытия.

Резерв итару и так изрядно растратился, еще одно заклинание истощило бы его полностью. И оставалось лишь надеяться, что к моменту ритуала энергия успеет восстановиться. Иначе король лично оторвет Теару голову!

В небе уже забрезжил рассвет – оказывается, Лунный прилично провозился с воронкой. Пора было убираться, и поскорее!

Вот только перед уходом Теар все же подошел к валуну Огненных. Сдвинул тот с места, заподозрив, что Ойнэ тоже мог воспользоваться чудесными свойствами камня. Но, вопреки ожиданиям, земля под валуном давнего недруга была девственно чиста!

Глава 2

Солнечный диск завис над пиками гор, словно цепляясь последними закатными лучами за острые верхушки. Кроны высокогорных сосен еще нежились в теплых объятиях уходящего дня, а внизу уже стремительно сгущались сумерки. И лившийся из разлома свет напитывался краснотой, бросая огненные блики на гладкие сколы и каменные зубья, торчавшие по краям обрыва.

Восемь итару уже заняли положенные им места у ритуальных валунов. Как и в зале Советов, Теар занимал место по правую руку от короля. Дальше, через разлом, стоял валун Огненных. И, рисуя магические руны, Теар то и дело поглядывал на красноволосую макушку Ойнэ, склонившегося над землей.

Опасения Лунного так никуда и не исчезли, а после ночной встречи с Ойнэ лишь усилились. Но за прошедшие два дня Теар так и не смог уличить давнего недруга во лжи. И сейчас тот выглядел на редкость спокойным и сосредоточенным. Старательно вычерчивал символы и даже свою кривую ухмылку и дерзкое выражение лица оставил где-то за пределами пика, являя пример благонадежности.

Теар скрипнул зубами. Собственное бессилие душило, сжигало изнутри и неизменно приводило к потере контроля. А это сейчас было ой как некстати.

Лунный прикрыл глаза, пытаясь вернуть потерянное равновесие и ясность сознания.

– Все в порядке? – Рядом неожиданно возник Альтар Золотой.

– Да, в порядке, – через силу выдохнул итару.

– Если у тебя есть что сказать – говори сейчас, потом будет поздно. – Взгляд золотистых глаз короля, казалось, пронзал насквозь, впивался острыми иглами, не давая уйти от ответа. Да Теар и не собирался.

– Меня по-прежнему не покидает дурное предчувствие. – Лунный бросил косой взгляд в сторону Ойнэ. – Я видел Огненного два дня назад, здесь, на пике, как раз после установки валунов. И шерх его знает, что он здесь забыл…

Альтар нахмурился и задумчиво погладил подбородок.

– Интересно… Видел, значит… А что ты сам забыл на пике, да еще среди ночи, а, Теар? Не хочешь мне рассказать?

Лунный вскинулся. Защищаться он не планировал, да и не думал, что король усомнится в его надежности. Они ведь всегда действовали сообща.

– А еще мне интересно, почему ты говоришь об этом только сейчас. Ойнэ, вот, о твоем визите сообщил сразу же. И, к слову… он не скрывался от стражей. Да и пик посещать не запрещено.

– Да, но…

– Хватит, Теар! – Альтар предупреждающе вскинул руку. – Ваше глупое мальчишеское соперничество меня изрядно утомило! Пора бы уже повзрослеть! А сейчас отойди, я должен проверить руны.

Теар отступил на шаг, в растерянности наблюдая за тем, как король проводит раскрытой ладонью над начертанными символами и те еле заметно вспыхивают, тронутые силой.

Выходит, все же не доверяет… Интересно, а остальных он так же будет проверять?

– Здесь все верно. Посмотрите лучше…

– Я сам знаю, что мне делать! – неожиданно резко бросил правитель и направился к валуну Ойнэ, а потом и дальше, по кругу, тщательно проверяя вязь древних символов на камнях и на земле, и, уже вернувшись на свое место, начертил последний, замыкающий знак.

И в этот момент, словно по команде, солнечный диск полностью скрылся за отрогами гор. Вокруг стало непривычно тихо и безветренно, будто время замерло, увязнув в густом теплом воздухе и всеобщем напряжении. И в окружающей тишине был четко слышен глухой стук, с которым Альтар водрузил золотой топаз на вершину ритуального валуна. Остальные последовали примеру правителя.

Теар, конечно, знал, что представляют собой артефакты родов, но никогда не видел их вживую и сейчас жадно рассматривал родовые камни, сосредоточившие в себе неимоверную силу. Прозрачный голубой аквамарин Водных и шершавый болотно-зеленый нефрит Бурых. Черный глянцевый обсидиан Огненных, вдоль и поперек исчерченный красными прожилками. Матовый, словно присыпанный золой, базальт Пепельных. Дымчато-серый агат Туманных. Бесконечно яркий, искристый топаз Золотых. И, конечно же, молочно-белый лунный камень, который Теар аккуратно поместил на вершину своего валуна.

Все артефакты заняли положенные им места. Лишь только Северус Вольный по-прежнему стоял напротив пустого валуна и водил руками, вырисовывая причудливые фигуры и плетения. Через несколько мгновений воздух вокруг него заискрился, задрожал, вихрем закручиваясь в центре. И на пустом месте соткался обломок горного хрусталя, что мог сравниться чистотой с прозрачностью слезы.

– А теперь начнем, – скомандовал Золотой, и итару опустили ладони на родовые камни, зашептали слова древнего заговора, взывая к матери Природе и магии, наполнявшей этот мир.

Сила хлынула рекой, напитала древние руны. Начертанные на земле символы вспыхнули голубым сиянием, порывистый ветер взметнул волосы, поднял в воздух мелкую каменную крошку. От разлившейся вокруг энергии стало трудно дышать, и в то же время тело зазвенело, пронзенное силой. Круг замкнулся, связывая воедино всех восьмерых итару, сковал их одной цепью и одним заклинанием, звучащим в унисон.

Теар чувствовал тепло Лунного камня и вместе с тем ощущал силу всего своего рода. Она проходила сквозь него, обжигала нутро и питала заклинание, призванное повернуть вспять энергетические потоки.

От напряжения вздулись вены на руках, гудели ноги, а в ушах стоял шум, сквозь который с трудом пробивались слова ритуала. Воздух становился все гуще, все горячее, а красное сияние, вырывавшееся из недр расщелины, кажется, лишь усиливалось, словно напитывалось жаром.

Теар сам не понял, в какой момент он почувствовал неладное. Просто замер, оборвав заклинание на полуслове, и широко распахнул глаза, дыша глубоко и часто, чувствуя, как сила вихрем сходится в центре круга.

Они должны были отвернуть потоки от пика Хэжди, но вместо этого объединенная энергия, мощная и несокрушимая, устремилась в центр разлома!

Теар сдавлено охнул и кинул быстрый взгляд на короля, но увидел лишь замешательство на лице правителя.

Шерх его задери, что происходит?! Неужели…

Поворот головы и мимолетный взгляд на Ойнэ. Кривая ухмылка на тонких губах Огненного. Лихорадочный блеск его янтарных глаз.

– Ублюдок! – выругался Лунный и рванул было в сторону, но и шагу сделать не смог: магический круг держало крепко, не давая покинуть его границы до окончания ритуала. Хорошо, что у Теара был запасной план и возможность говорить.

Итару выкрикнул слова заклинания, и на том месте, где только что стоял ритуальный валун, разверзлась загодя приготовленная воронка. Да такая мощная, что лунный камень рухнул в нее вместе с огромным валуном, разом разрывая магический круг. И в тот же момент Теар прыгнул, оборачиваясь на лету, перемахнул через щель разрыва, но задел лишь край плаща Ойнэ, пропоров когтями плотную ткань. И сразу получил удар в грудь. Откатился, снесенный ударной волной, и прыгнул снова, пытаясь достать противника острыми когтями. Ойнэ сыпал боевыми заклинаниями, швырял огненные шары и сгустки чистого пламени. Теар увернулся от двух, третий опалил бок, заставив итару зарычать от злости и боли.

Краем глаза он увидел, как рядом мелькнула золотая фигура, следом – еще одна, черная, словно тень. Остальные итару приходили в себя и спешили прийти на помощь. Из расщелины вырвался столб пламени и сноп жалящих искр, ослепил на мгновение. А когда круги перед глазами рассеялись, и Теар огляделся, то увидел Ойнэ стоящего у самого края обрыва.

– Тебе не жить, – прочитал по губам предателя Теар. А потом Огненный оттолкнулся от земли и прыгнул в расщелину, растворившись в адском пламени.

* * *

Это было странно и непривычно – вот так сидеть за общим столом, слушать забавные истории и байки, детский смех и жаркие споры. Передавать по кругу праздничное блюдо и свежий горячий хлеб, поданный к столу буквально из печи.

В этом доме все было по-другому. Семья у Харта была шумная и приветливая. Помимо двух звонких девчушек, которые вечно не могли чего-нибудь поделить, на празднике присутствовали его брат с женой и престарелый дядюшка, бойкий и жизнерадостный, несмотря на то, что тяжело опирался на трость. И кухарка у соседа была самая типичная – пышнотелая и румяная, громогласная. И главное блюдо дня – жаркое, запеченное в огромной тыкве, – встречали громкими хлопками и возгласами, так что кухарка зарделась, смущенно отмахнувшись полотенцем.

А я и вовсе не знала, куда себя деть. Неуютно жалась на стуле, чувствуя себя лишней на этом веселом семейном торжестве. Правильно, что не хотела приходить. Но, увы, как ни силилась, не смогла отказаться, особенно после того, как сосед помог мне с починкой крыши. Сам нашел рабочих и присматривал за ремонтом, то и дело давая ценные указания. И я чувствовала себя обязанной, хоть Харт и не просил ничего взамен.

– Скажите, Эмель, вы ведь здесь совсем недавно? – вдруг обратилась ко мне невестка хозяина – светловолосая и фигуристая, бойкая, как и вся их семейка. К тому же любопытная, как и все женщины.

Трина разглядывала меня весь вечер, а теперь вот не удержалась, принялась расспрашивать. И, конечно, я понимала, что одним вопросом девушка не ограничится. В маленьком городке всем не терпелось узнать о моей личной жизни. И если прежде мне как-то удавалось выкрутиться, избегая объяснений, то сейчас это виделось весьма затруднительным…

– Да. Я переехала месяц назад, – скупо ответила я и отправила в рот кусочек жаркого. Быть может, если примусь усиленно жевать, меня не станут засыпать вопросами?

– Как интересно! А где вы жили до этого? Харт сказал, вы приехали из-за перевала?

Шерх, кажется, уже все об этом знают! Хотя скрывать глупо: любой дурак с легкостью догадается, что я не местная.

Я ведь совсем не такая, как они… Не такая, как Харт, его брат и невестка. Мне с трудом удается изображать скромность и порядочность. И я откровенно устала трудиться дни и ночи напролет, приводя в порядок дом и сад. А еще платье мое слишком яркое, слишком вызывающее для этих мест. И порыжевшие волосы, спадающие с плеч густой огненной копной, привлекают слишком много внимания.

Как ни парадоксально, но в Новом Альмоке я не смогла купить краску для волос! Подобными вещами здесь попросту не торговали! Так же, как невозможно было найти в местных лавках всякие женские штучки вроде нежного мыла и пахучих масел, которыми я привыкла пользоваться, живя в Дортаме. О духах уже и вовсе молчу: подобное здесь, кажется, привозили исключительно под заказ.

Это все, конечно, сущие мелочи. Но, как ни странно, в последнее время эти мелочи частенько портили мне настроение, выводили из себя. Я расстраивалась или злилась. Порой даже хотелось кого-то покусать или поскандалить, чтобы во все стороны летели осколки разбитой посуды. Но не с собственной же кухаркой мне, право слово, ругаться. И не со старым сторожем. Бред какой-то…

– Да, я жила в Дортаме, – ответила прямо и отпила немного домашнего вина из стакана.

– Ого! В самой столице! – изумилась Трина. – И почему уехали?

– Видать, сбежали от мужа? – хмыкнул Дельш, муж Трины. И если он хотел так пошутить, то шутка оказалась неудачной. Впрочем…

– Ага, от мужа. И еще двух любовников. Затр… Достали, знаете ли! – вспылила я и почти сразу же пожалела о своей выходке.

Харт судорожно закашлялся, да и у Трины с Дельшем от удивления вытянулись лица. Вот ведь… ляпнула на свою голову.

– Да шучу. – Я отмахнулась, натянув на лицо веселую беззаботную улыбку. – Никогда не была замужем. А уехала… – Я на мгновение замялась, выдумывая какую-нибудь слезливую историю. Местные на такое хорошо ведутся. – Просто близких никого не осталось. И одной, в огромном недружелюбном городе, стало холодно и одиноко. Неуютно… Захотелось все изменить в одночасье. Перевернуть жизнь с ног на голову. Вот и продала старый бабушкин дом – все равно содержать его было весьма затратно – и перебралась сюда. А дальше вы знаете.

Я пожала плечами и отпила еще немного вина.

– Сочувствую, – прониклась моим рассказом Трина. – Одной-то, конечно, тяжко. Мы в Альмоке привыкли жить сообща, помогать друг другу, кто чем может. И вас не бросим, не переживайте! Народ тут отзывчивый, мужчины работящие. Может, и приглянется кто. – Девушка бросила мимолетный взгляд в сторону Харта, и тот смущенно опустил глаза.

Многоликий Эхжи, не хватало еще, чтобы меня прямо тут сватать начали! Точно, не стоило приходить…

Остаток вечера прошел вполне себе сносно. Мы ели яблочный пирог и играли в шарады. Все же дочурки у Харта были прелестные, хоть и поглядывали в мою сторону с легким недоверием. Я немного расслабилась и почти перестала жалеть, что пришла. Даже взгляды хозяина, которые я то и дело ловила на себе, не раздражали меня, как прежде. И когда сосед вызвался проводить меня до дома, противиться не стала. Пока шли, даже подумала о том, что можно просто плюнуть на все и пойти на поводу у судьбы. Не зря же она так настойчиво сводит меня с этим мужчиной? Да и одной за перевалом и впрямь тяжело. Одиноко. И хочется заполнить пустоту в сердце. Хоть чем-нибудь… Кем-нибудь.

К тому же у Харта уже есть дети. Будет кого воспитывать, о ком заботиться. Ведь, даже если я выйду замуж, своих детей вряд ли решусь завести. Да и ни один нормальный мужчина не сможет принять того, что его ребенок окажется похож на другого. Я и сама не уверена, что смогу… Слишком болезненным напоминанием это будет.

Гребенная кровь лаэров, будь она неладна! И прошлое, от которого не убежишь, не скроешься, в какую бы глушь ни забрался.

* * *

– Я должен был послушать тебя… – Золотой с силой потер глаза и сморгнул несколько раз. На его осунувшемся лице читались следы усталости и беспокойства.

Впрочем, Теар выглядел не лучше. Это был тяжелый день. И тяжелая ночь для всех них. Последние остатки сил ушли на возведение защитного купола вокруг разлома. Помимо глав родов, пришлось согнать туда всех мало-мальски сильных магов, каких удалось отыскать в это позднее время.

Хоть ритуал и не был завершен, подземный демон напитался с лихвой. И разлом пополз в стороны прямо на глазах у ошарашенных лаэров. Лишь чудом удалось сдержать древнее существо, не дав ему вырваться на поверхность.

– Сам не понимаю, как Ойнэ удалось задурить мне голову! Я ведь говорил с ним, проверял его не раз и не два, в том числе и под действием эликсира… И эти глупые нападки в твой адрес…

– В мой адрес? – удивился Лунный. – И что, интересно, такого рассказал обо мне Ойнэ? – Теар хмыкнул, а сам невольно напрягся, вспомнив, как Огненный пытался сломать печать молчания Эмель. Вдруг что-то да выведал?

Впрочем, сейчас это уже не важно… С тех пор многое изменилось. Сам Теар изменился. И теперь он может не опасаться, что кто-то раскроет его тайну. Тайны больше нет. И все благодаря Мел.

Мел…

Мелькнувшее в сознании имя потянуло за собой целую вереницу образов и ощущений. Воспоминаний. Слишком свежих. Все так же будоражащих кровь, где бы и с кем бы ни находился итару…

Шерх, и почему он никак не выкинет ее из головы?!

– Да ерунду всякую. – Альтар махнул рукой. – Что ты якобы не желаешь проводить ритуал и всячески тормозишь процесс… Излишними сомнениями и все такое…

– И вы ему поверили? – Лунный чуть не сплюнул с досады. А ведь он считал, что король доверяет ему. Да и Теар никогда не давал поводов для сомнений.

– Ну, как тебе сказать… Ты ведь тоже не был до конца честен со мной, Теар. Создал воронку, втайне, не посоветовавшись ни с кем…

– Если бы я рассказал, вы бы запретили!

– Верно, запретил бы… – Золотой устало потер покрасневшие глаза. – И все бы мы оказались, сам знаешь, где. – Альтар усмехнулся, но совершенно не весело, вымученно как-то. – Как видишь, я не идеален. Порой даже короли ошибаются. Но… мне очень трудно доверять, кому бы то ни было. Я ведь чувствовал, что ты что-то скрываешь. Недоговариваешь. Не спорю, все мы живые существа, и у каждого из нас есть свои маленькие тайны, эдакие «скелеты в шкафу». И я не хочу и не буду копаться в вашем грязном белье. Пусть ваши «скелеты» останутся с вами, а мои – со мной. Но когда дело касается интересов Долины, я не могу закрывать глаза на подобное. И давай договоримся, что впредь ты все свои действия будешь согласовывать со мной!

Лунный кивнул, а потом бросил взгляд на сверток, лежавший в центре стола.

– Так как же Огненному удалось нас провести? Ритуал был неверным?

– Нет, ритуал как раз-таки правильный. И все древние свитки и заклинания – все подлинное. Но Ойнэ изменил кое-что – точнее, добавил. Пару символов, полярно меняющих направление потоков.

Золотой потянулся к свертку и отбросил в сторону кусок плотной ткани, обнажая черный глянцевый обсидиан с красными прожилками – артефакт Красной Зари. Хоть сам Ойнэ скрылся, родовой камень все же удалось отвоевать.

– Не поверишь, но он поместил символы прямо на артефакт. Вот, гляди. – Золотой ткнул пальцем в гладкий черный бок, и в том месте проявилось несколько рун, подсвеченных огненно-красным светом.

Теар выругался.

Вот мерзавец! Надо было до такого додуматься. Осквернить древний артефакт!

– Их можно как-то убрать?

– Не знаю. – Золотой с сомнением покачал головой. – Но если и можно, то сделать это должен кто-то из Огненных. Ни я, ни ты не сможем к нему прикоснуться. Да и камень – это лишь полбеды. Чтобы заново провести ритуал, нам нужен представитель первой ветви Огненных, прямой носитель крови итару, иначе артефакт попросту не станет подчиняться. Ты и сам это знаешь…

– А что Трез?

– Догадайся! – И вновь – нервный смешок, ясно свидетельствующий о том, что ситуация сложилась хуже некуда. – Как сквозь землю провалился! Впрочем, как и Ойнэ. Не удивлюсь, если папаша с сынком заодно.

– Проклятье!

Выходит, дела совсем плохи. Защитный барьер долго не продержится. И если не провести ритуал, древний демон возьмет вверх. И одному Эхжи известно, во что тогда превратится Долина.

Демон зол. В нем пылает ярость и жажда мщения за все долгие годы заточения. Теар почувствовал эту ярость еще тогда, на пике, когда из расщелины поднимались столпы пламени и дрожала земля под ногами. А от стоявшего вокруг жара плавилась одежда, вздувалась пузырями кожа на оголенных кистях. Иначе, чем адским пеклом, это нельзя было назвать. И стоит демону оказаться на поверхности, как все, чего он коснется, превратится в пылающий факел. А после останется лишь пепел и остовы обгоревших домов и деревьев, как в той предгорной деревеньке. А может, и того хуже…

– Ойнэ все предусмотрел. И, кажется, не оставил нам выхода. Да и время не на нашей стороне. – Золотой запустил руку в волосы и устало склонился над столом.

В его позе и угрюмом выражении лица сквозили отчаяние и безнадежность. А Теар поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел правителя в таком состоянии. Альтар всегда находил выход, всегда имел запасной план. Что же теперь с ним стало?

– Ума не приложу, где нам отыскать Огненного из первой ветви, да еще верного короне, а не ублюдку Ойнэ. – выплюнул король и с силой стукнул кулаком по столу.

Теар понимал его чувства. Он бы и сам с радостью свернул шею Огненному. Но планы мести подождут, а вот разлом ждать не станет. И на этот счет у Лунного была только одна идея, один-единственный козырь, загодя припасенный в рукаве.

– Есть кое-кто. Кандидатура не очень подходящая, но…

– Кто? – мгновенно вскинулся Золотой.

– Женщина. Полукровка. Незаконнорожденная дочь Айте Огненного.

* * *

Утка взлетела в небо, и тут же пространство прорезал звук спущенного болта. Я вздрогнула и интуитивно пригнулась, а сидевший в соседних кустах Харт весело рассмеялся:

– Что ж ты пугливая такая?

– Попал? – спросила я, поднимаясь и с интересом оглядываясь по сторонам.

– А то! – Сосед довольно оскалился и перебросил арбалет за спину. – Вон в те заросли упала, сейчас принесу.

Харт ушел за добычей, петляя меж островков стоящей по пояс травы и болотного камыша, растущего на границе с мелким озерцом. А я подняла голову к темнеющему небу. Кажется, опять будет дождь. Тучи нависли серые и тяжелые, вот-вот зарядит.

Вернулся мой спутник быстро. В руках Харт тащил упитанную птичью тушку.

– Гляди, какая! Ужин сегодня будет знатным!

Я усмехнулась: вот же охотник сыскался! У самого целое хозяйство – и гуси, и куры, а он уток стрелять ходит! И ведь просидели в засаде почти два часа, а все ради одной тушки! Нет, вряд ли я когда-нибудь пойму прелесть охоты, сколько бы Харт ни уверял меня в обратном.

– Надо возвращаться, дождь будет. – Я кивнула в сторону надвигающихся туч.

– Ага, точно! Поспешим!

До дождя вернуться мы так и не успели, хоть и неслись со всех ног. Он начал моросить еще до того, как на горизонте показались дома. И мне пришлось накинуть на голову прихваченную шаль, чтобы окончательно не промокнуть.

С Хартом мы распрощались у калитки его дома, и я пообещала зайти вечером на ужин – надо же опробовать подстреленную дичь. А потом поспешила домой. Дождь усиливался, и это обстоятельство как нельзя лучше подстегивало шевелить ногами.

Я почти бежала, внимательно глядя под ноги, и очень удивилась, обнаружив у ворот крытую повозку, запряженную двумя каурыми кобылками. Лошади недовольно фыркали и дергали ушами, стряхивая мокрые капли.

Ох, должно быть это из города приехали, привезли мой заказ из текстильной лавки.

Я буквально взлетела на крыльцо, на ходу сбрасывая промокшую шаль.

– Хельга, я дома! У нас гости?

И, не дожидаясь ответа, направилась в гостиную, наскоро поправляя растрепавшиеся волосы. Они все-таки намокли, да еще подол платья напитался влагой. Ну, да ничего, сейчас скажу гостям, чтобы немного подождали, и схожу переодеться.

Но стоило мне переступить порог гостиной, как все мысли разом испарились. Я замерла в дверях, не веря своим глазам. Дыхание перехватило, а сердце, что и так выпрыгивало из груди после бега, и вовсе застучало в ушах, перекрывая своим грохотом окружающие звуки. Я смотрела на знакомую статную фигуру, ощупывала взглядом широкие плечи, светлые до белизны волосы, холодные глаза – непривычно голубые и яркие для сегодняшней непогоды.

– Теар?

– А ты ждала кого-то другого? – с легким смешком бросил он и окинул меня внимательным взглядом. Прошелся с головы до ног, не упустив, кажется, ни единой детали. А я вдруг почувствовала странную неловкость. За свой растрепанный вид, мокрые волосы и скромное провинциальное платье с перепачканным подолом. За неухоженные руки с грязными ногтями и полное отсутствие косметики на лице. Конечно, Теар видел меня всякой, но чтобы такой… деревенской простушкой… Пожалуй, это было впервые.

И я попросту растерялась, не зная, что сказать и как себя вести. Как будто не я была здесь хозяйкой.

– Что ты здесь делаешь? – наконец переборов себя, задала единственный вопрос, вертевшийся на языке.

– А сама как думаешь? Приехал за тобой, что же еще? Или ты не рада меня видеть?