Текст книги "Сказки Саломаньи"

Ольга Карсо
Сказки Саломаньи

Моим бесконечно

любимым дочерям

Татьяне и Ульяне

От автора

Эти сказки появились на свет благодаря моей маме Капиталине Ивановне Прокопьевой.

Когда я была маленькой девочкой и позже, когда маленькими были мои племенники и мои дети, если ребенок хотел спать и начинал зевать, мама говорила: «О! Саломаньюшка пришла…» Однажды, уже будучи взрослой, я спросила:

– Мама, кто она, эта Саломанья?

– Саломанья? Да кто ее знает… Только раньше старые люди всегда так говорили. Если ребенок зевает, спать хочет, значит – Саломанья пришла. Она сон приносит, ребенка спать укладывает, – ответила мне мама.

Как-то раз я долго не могла уснуть. Лежала, крутилась, а сон никак не шел. И мне подумалось: хоть бы Саломанья пришла, что ли! И вдруг мне отчетливо представилась маленькая добрая девочка с голубыми глазами и светлыми волосами. В руках у Саломаньи был плед. Мягкий и удивительно красивый. И еще у нее была подушечка. Я поняла, что именно в ней и хранятся прекрасные сны. Кроме того, девочка держала сумочку, в которой были звезды и полумесяц.

Я не помню, что было потом. Видимо, я уснула. Но с тех пор образ Саломаньи всегда был со мной. И так, одна за другой, стали складываться сказки Саломаньи. В один прекрасный момент появился Ярофей – ценитель и знаток носков. И много других героев, друзей и просто знакомых Саломаньи, пришли в эти сказки.

С ними я и предлагаю тебе познакомиться, дорогой мой читатель.

Саломанья и Ярофей

Мама снова взяла Ванюшку на руки, чтобы покачать. Уже было очень поздно, но малыш никак не хотел спать, он смотрел на маму своими ясными глазками и гулил. Мама устала и с мольбой поглядывала на Ванюшу. «Баю-баюшки-баю», – снова и снова напевала она. Наконец, Ванюша сладко зевнул.

– Ну вот, похоже, Саломаньюшка пришла, – сказала мама.

– Наконец-то вспомнили меня, – прошептала Саломанья и запела тихую красивую песенку.

Малыш едва заметно улыбнулся и стал слушать, глазки его закрывались, но он снова открывал их… а глазки снова закрывались, словно становились тяжёлыми и, наконец, малыш уснул. Саломанья ещё минутку постояла, убедилась, что малыш спит, взяла в руки свою сумочку, другой захватила плед и… исчезла в стене.

Нужно сказать, что Саломанья – маленькая волшебная девочка. В её добрых глазах отражается нежно-голубое небо; светлые пушистые волосы Саломаньи – которые блестят, словно в них запуталось солнце – перехвачены тонкой шёлковой ленточкой. Платье девочки оторочено по подолу и рукавам искусным кружевом, которое поблёскивает в лунном свете. Саломанья не снимает мягкие тапочки, поэтому всегда передвигается совершенно беззвучно. А ещё она носит с собой сумочку, в которой спрятаны звёзды, полумесяц и, конечно, маленькая подушечка, хранящая самые добрые и красивые сны. Есть у Саломаньи и мягкий тёплый плед, укрываясь которым непременно засыпаешь лёгким спокойным сном.

– Привет, Саломанья! – радостно воскликнул маленький домовёнок. – Ну что, уложила его спать?

– Уложила, – кивнула Саломанья. – Мама всё пыталась сама его уложить, но устала, бедняжка… Ну, я ему песенку спела, теперь спит, непоседа.

– Садись со мной чай пить, – пригласил Саломанью домовёнок.

Он гордо восседал в маленьком детском креслице перед столиком с детской посудкой, держа в руках ложку. Настоящую, большую, красивую ложку с росписью по ручке. Домовёнок придвинул к столу маленький стульчик – специально для Саломаньи – жестом пригласив её присоединиться. Саломанья с удовольствием присела к столу, получив из рук домовёнка чашку сладкого ароматного чая.

– Ты чего же, ложку стащил, что ли? – укоризненно посмотрела Саломанья на домовёнка.

– Да она и не нужна никому была… поэтому и забрал! Валялась на полу. Зачем такая красивая без дела пылиться будет?.. А мне пригодится! – затараторил домовёнок, виновато поглядывая на Саломанью.

Девочка в ответ строго взглянула, но промолчала.

– И что же, сколько у тебя сейчас подопечных? Скольким ты детям одновременно песенки поёшь? – перевёл разговор хитрый домовёнок.

Девочка задумалась, подняв глаза вверх, словно что-то подсчитывая, и вымолвила:

– Ох, немало… Но я люблю свою работу. Ты же сам знаешь, нам, Саломаньям, некогда скучать, мы во все времена детей спать укладывали да в бане купали. Саломаньи всегда малышам и их мамам помогали. Это очень важно, чтобы у ребёнка был спокойный и крепкий сон – тогда здоровеньким вырастет!

– А что же ты сегодня из своей сумки звёзды на небо не отправила? – деловито заметил домовёнок, поглядывая на сумку Саломаньи.

– Не пригодились сегодня звёзды. Небо хмурится, облака низкие, тяжёлые. Ни звёзд, ни месяца не видно. В такие дни я песенки завожу послаще да понежнее, чтобы детки лучше спали. Достаю подушечку для добрых и красивых снов. А ещё плед из сумки вынимаю. Лёгкий, тёплый – он всегда выручает, а в пасмурные дни – особенно. Укутаю пледом малыша – он и сам не заметит, как уснёт, – прихлёбывая чаёк, рассуждала Саломанья. – Кстати, в двадцать пятой квартире мальчик родился, тоже Ерофеем назвали, редкое имя…

– Саломанья, – недовольно запыхтел домовёнок, – я уже говорил тебе. Не Ерофей, а Ярофей. Может, мальчика и Ерофей зовут, а я – Ярофей. Не путай, пожалуйста.

– Да, конечно, Ярофей. Я ведь просто хотела тебе сказать, что мальчика так назвали, редкое имя. Не обижайся, пожалуйста.

– Я не обижаюсь, моё имя мне очень нравится, – миролюбиво заключил домовёнок.

Да, Ярофей – рыжеволосый домовёнок, в белой рубашке с пояском и тёмно-красных, почти бордовых, штанишках. На ногах у него забавные лапоточки. Похолодает – надевает Ярофей тёплую, крупной вязки кофту. Но самое приметное в его внешнем виде – разного цвета носочки, которые он аккуратно пристраивает себе за поясок. Носочков у него ой как много.

– Ярофей! А ну-ка, по-ка-жи! – хитро улыбаясь, пропела Саломанья. – Что это у тебя – опять новый носочек появился? Стащил? – с укоризной добавила девочка.

– Никогда! – твёрдо, без промедления, ответил Ярофей. – Он уже два дня под кроватью валяется… никому не нужный! Смотри, какой симпатичный… Ну, если хозяин его сильно искать будет, я, конечно, верну… ну, что ты, Саломанья… Что ты такое про меня думаешь? Хозяину, сразу видно, они лишние, знаешь, сколько у него носков и ботинков?!

– Знаю, – согласилась Саломанья. – Только вот не ботинков, а ботинок.

– Как это – ботинок?

– Правильно говорить: много ботинок, – спокойно проговорила девочка.

– Ну, ты даёшь, – рассмеялся Ярофей, – как это – ботинок? Ботинок – это если один, а у него много ботинков! Ты, конечно, Саломанья, грамотная, но что-то не то ты говоришь…

– Всё то говорю, Ярофей. Правило есть такое в русском языке. Один чулок – много чулок, один ботинок – много ботинок, а про носки ты правильно сказал – много носков…

– Уф… – с облегчением выдохнул Ярофей – отлично! Чулки и ботинки мало меня занимают! Главное, чтобы носков много было!

И они весело засмеялись…

– Тихо, тихо, – испуганно прикрывая рот ладошкой, прошептала Саломанья, – ведь уже все спят…

– Да никто нас не слышит, не волнуйся! – успокоил её Ярофей.

Они ещё долго болтали: о погоде, о чёрной кошке из восемьдесят седьмой квартиры, о кактусах, которые цвели в горшках на лестничной площадке – обо всём, что их окружало и интересовало.

Укладываясь спать под своим чудесным пледом, Саломанья думала о том, как много предстоит узнать маленькому человеку, пока он вырастет: о правилах русского языка, о красоте природы и чудесах науки, о том, какие разные люди живут на белом свете. А пока солнышко освещает другую сторону земли, здесь ребятки должны спокойно спать и набираться сил…

Ярофей и Кошка Баря

Ярофей знал, что в восемьдесят седьмую квартиру въехали новые жильцы. Уже несколько месяцев назад. И теперь, наконец, он решил проведать эту квартиру. По вентиляционной трубе он поднялся на пятый этаж и попал в прихожую.

Ярофей сразу понял, что здесь живет маленькая девочка – в коридоре стояла игрушечная коляска, в ней сидела кукла, а рядом на полу стояли маленькие розовые ботиночки с бантиками.

Из прихожей по коридору Ярофей подошёл к дверям комнаты и осторожно заглянул внутрь. На ковре, посередине комнаты, поигрывала хвостом чёрная пушистая кошка. Она внимательно следила за своей хозяйкой, которая, вероятно, работала, сидя за письменным столом.

Он постоял так некоторое время, но кошка его не замечала. Нетерпеливый Ярофей горячо зашептал:

– Эй, ты, кыс-кыс!..

Кошка повернула голову и от изумления округлила свои без того большие глаза.

– Иди сюда! – позвал Ярофей.

Кошка осторожно приблизилась к домовёнку и недоверчиво спросила:

– Ты кто?

– Я местный домовой, вот, территорию обхожу.

– Понятно, – ответила кошка и села рядом.

– А ты что – чёрная что ли?

– Сам не видишь?

– Нечисть что ли? – слегка отстранившись от кошки, испуганно выпалил Ярофей.

– Сам ты нечисть! – обиженно бросила кошка, ударив хвостом об пол.

– Да я самый светлый и добрый в мире домовой, а ещё я очень хозяйственный! – повышая голос, уверенно выдал Ярофей и тихо добавил: – Ну, знаешь, всякое про вас, чёрных кошек, болтают… Не обижайся.

– Болтают… не от большого ума, знать, глупости выдумывают!

– Полностью с тобой согласен! А тебя как зовут?

– Меня – Барей. А тебя?

– Я – Ярофей. Ну вот и отлично, будем знакомы!

В этот момент хозяйка встала из-за стола. Ярофей хоть и понимал, что она его не видит, но с перепугу метнулся в ближайшую отрытую дверь – в ванную комнату. Постояв немного за дверью, он вышел из своего убежища и направился в прихожую. Женщина надевала пальто, кошка сидела рядом и – всё так же внимательно – наблюдала.

Вдруг Ярофей подскочил к женщине и – р-рр-аз! – дёрнул пуговицу с её пальто. Одно мгновение – и пуговица покатилась по полу.

– Ой, пуговица оторвалась! – удивлённо и немного расстроенно сказала женщина. Но пришивать сейчас некогда…

Она подняла пуговицу, спрятав её в кошельке, сняла пальто и надела плащ. Потом наклонилась к кошке и ласково сказала:

– Пока, Баренька! – женщина, захватив сумку, скрылась за дверью.

Кошка, которая только что нежно мурчала в ответ на слова хозяйки, глянула на Ярофея с недобрым блеском в глазах:

– Ты что хулиганишь?! Ты зачем пуговицу оторвал? – Баря даже приподняла лапку, словно хотела стукнуть домовёнка.

– Ты не поняла! – испуганно попятился от кошки Ярофей. – Пуговица на одной ниточке висела и точно оторвалась бы! На улице или ещё где! Тогда твоя хозяйка потеряла бы её навсегда! А я ей помог. Ты видела, какие пуговицы на пальто красивые? – начал объяснять Ярофей, – серые, блестящие… Где бы она потом такую пуговицу взяла?

Кошка с недоверием смотрела на домовёнка.

– Не сомневайся! Я никогда ничего вредного не делаю! Я за хозяйством смотрю, – продолжил Ярофей.

– Ладно, поверю тебе, – снисходительно ответила кошка.

У неё под ногами лежал маленький мячик. Баря осторожно толкнула его лапкой, мячик откатился. Ярофей подошёл и тоже слегка его пнул – мячик покатился дальше.

– Давай поиграем. Есть такая игра, футбол называется. Я видел, как играют. Ты мне мячик, я – тебе и бежим вперёд.

Ярофей толкнул мячик к ногам кошки и побежал по коридору.

– Давай мячик! Подавай! Пасуй!

Баря, как прирождённая футболистка, толкнула мячик Ярофею, и сама весело подпрыгнула за ним. Мячик ударился об стену и подкатился прямо к домовёнку. Тот снова пнул мячик, но он на сей раз прокатился мимо кошки. Баря, подпрыгнув, кинулась за мячом, а Ярофей рванул следом.

Так они весело играли, пока Ярофей не вспомнил о делах.

– Ой, вообще-то мне пора. Я ещё загляну к тебе. Рад знакомству!

– Взаимно, Ярофей. Заходи! – с готовностью ответила Баря.

Прошло несколько дней.

Одно дело не давало покоя Ярофею, и он снова направился в квартиру, где жила кошка.

– Привет! Как дела? – Ярофей сюрпризом выглянул из-за шкафа.

Кошка от неожиданности подпрыгнула, да так высоко, что прокрутилась вокруг себя.

– Ярофей! Привет! – Баря весело мотнула головой, свернув хвост колечком.

Её хозяйка снова сидела за столом и что-то писала. Увидев, как резко подпрыгнула кошка, она всполошилась.

– Баренька, что с тобой?

Ярофей хоть и понимал, что женщина его не видит, но всё же решил спрятаться за шкаф.

– Эх ты, кошка! Не можешь, что ли, спокойно на меня реагировать? – собрался уже обидеться Ярофей.

– Да не бойся ты мою хозяйку, она очень добрая… К тому же, сам знаешь, что она тебя не видит, – миролюбиво проговорила Баря и громко замурлыкала.

– Слушай, дело есть, – заговорщицки сказал Ярофей.

– Слушаю… – кошка нетерпеливо застучала хвостом.

– У вас там в ванной таз стоит, там носочков целая гора. А один просто невероятно красивый, представляешь, на нём котёнок нарисован! Это не твои носки, случайно?

– Да ты что? – изумилась Баря. – Кошки такое не носят. Это нашей маленькой девочки… А почему ты спрашиваешь?

– Ох, – вздохнул Ярофей, – я на этот носочек уже второй день смотрю, можно, я его возьму? Как он мне нравится…

– Да бери, конечно, видишь сколько там добра…

– А девочка не расстроится? – осторожно спросил Ярофей.

– Не думаю, она, наверное, даже не заметит… – равнодушно зевнула Баря. – И потом, знаешь, какая она добрая! – кошка благодарно замурлыкала. – Если бы ты у неё спросил, она бы точно тебе этот носочек подарила.

Ярофей очень обрадовался и начал, приплясывая, подпрыгивать. И Баря, видя его радость, тоже стала подпрыгивать.

Хозяйка удивлённо наблюдала, как, смешно подбирая лапы, будто танцует, прыгает кошка. «Что с Барей?» Женщина встала из-за стола и подошла к любимице. Надо было срочно спасать ситуацию… Ярофей быстро оглядел комнату. Увидев в углу за диваном на полу фантик, домовёнок метнулся и через мгновение кинул его к ногам кошки…

– А-а! Баренька фантик нашла! – ласково улыбнулась хозяйка. – Ну, поиграй, если хочешь.

Но кошка, хоть и любила шуршащие фантики, на сей раз не проявила интерес. Баря понюхала фантик, тронула его лапкой и села рядом, глядя на свою хозяйку.

А Ярофей проник в ванную, взял чудесный носочек и пристроил его к себе за поясок.

– Вот! – он удовлетворенно погладил свое приобретение, мысленно поблагодарил разумную Барю и… растворился в стене.

Снегирь

Был зимний морозный день. Людей на улице было немного – холодно. И только детям мороз не мешал резвиться в снегу. Ребятишки, в санках и без, скатывались с горки, лепили снеговиков, строили снежные крепости, копали проходы в сугробах.

Саломанья увидела, как один мальчик принёс мандарин. Несколько ребят залезли в выкопанную в снегу широкую нору и сидели в ней, как эскимосы в своём зимнем жилище – и鱏глу. Они весело смеялись и ели мандарин, разделив его на всех.

Рядом с детской площадкой росло несколько рябин. Яркие красные грозди рябины были настоящим украшением серо-белой картины зимнего дня. Саломанья наблюдала за резвящейся ребятнёй и вдруг услышала чудесный птичий голос. Она так удивилась! Кто может настолько красиво петь зимой? Саломанья огляделась и увидела, что на ветвях рябины хлопочет стайка красногрудых птичек. Они клевали ягодки, перепархивая от одной рябиновой кисти к другой. Саломанья узнала снегирей. Один из них сидел на веточке совсем близко и заливался чудесной переливистой песней.

– Фю-фить! Привет, Саломанья!

– Привет, Снегирь! – ответила девочка. – Как красиво ты поёшь! Я не знала, что у тебя такой чудесный голос!

– Да? Фить-пить! – удивился Снегирь. – Ты не знала, что снегирь – птица певчая?

– К сожалению, не знала… голос у тебя такой замечательный!

– Да, несомненно! Фить-фить-фью! Если бы существовал конкурс птичьих певцов, снегирь вполне бы мог поучаствовать, как настоящий талант, – с нескрываемой гордостью сказал Снегирь, потом вдруг нахохлился и добавил: – А раньше нас, снегирей, в клетках держали, чтобы мы песни пели. Хорошо, что прошла эта ужасная мода…

– Согласна, – закивала Саломанья, – гораздо приятнее слушать твоё пение в парке. Да ещё на такой красивой рябинке. Я гляжу, тебе нравятся её ягоды, но они такие горькие…

– Верно, немного горьковаты. Но мы, снегири, не ягоды едим, а зёрнышки из них выклёвываем. К тому же, именно в цвет рябиновых ягод пёрышки на моей грудке становятся красными.

Снегирь рассказал Саломанье о том, что летом они живут в лесу в густой листве и их мало кто замечает.

Но зимой в лесу ягод и семян становится меньше, вот и прилетают снегири в поисках пищи поближе к людям.

А ещё Снегирь рассказал Саломанье об интересном разговоре двух женщин. Одна из них поведала, что Снегирь для неё символ красоты и жизнестойкости. Когда бывает трудно, она представляет себя гордым снегирём. Этот образ помогает ей сохранять душевную доброту в любой, самой тяжёлой, ситуации и быть красивой. Потому что по-настоящему красивым может быть только добрый человек.

Зимой, когда замерзают реки, землю и деревья засыпает снегом, всё словно спит. И вот среди черно-белой картины вдруг появляется чудесная яркая птичка и поёт красивым радостным голосом…

Саломанья любовалась Снегирём и неожиданно ей в голову пришло сравнение. Она вспомнила о райских птичках, которые живут в тёплых странах. Люди их так называют за яркое оперенье.

– Ты знаешь о райских птичках? – спросила Саломанья Снегиря.

– Да, что-то слышал.

– Я думаю, что снегирь тоже может называться райской птичкой, только северной, – задумчиво произнесла Саломанья, – и поёшь ты просто прекрасно, не хуже, чем они. А то, что твоя песенка не прекращается даже в самый холодный день – это ли не чудо?! Так что снегирь – точно северная райская птичка! – заключила Саломанья.

Её слова очень ободрили Снегиря.

– Полностью с тобой согласен! – заливисто пропел Снегирь. – Спасибо тебе, Саломанья! – и игриво добавил: – Ну пока, барышня! Увидимся!

И стайка снегирей шумно вспорхнула с рябины.

Саломанья любовалась зимним днём, рыже-красными лучами заходящего солнца и думала о Снегире. Она уже положила образ весёлого красногрудого певуна на фоне яркого рябинового дерева и голубого снега в свою подушечку со снами.

«Северная райская птичка», – снова подумала Саломанья.

Солнце клонилось к горизонту, следом наступал долгий зимний вечер, а потом приходила ночь. И кто-то обязательно видел во сне снегиря – яркую певчую птичку.

Лень и труд

Саломанья уже давно была знакома с Никитой. Никита очень любил мастерить самолётики. Сначала маленькие из бумаги, потом сложнее – деревянные. Постепенно его самолётики становились всё больше похожи на настоящие. Никита мечтал, что однажды он смастерит самолёт, с которым сможет победить на соревнованиях. А потом, когда вырастет, станет большим, будет делать настоящие самолёты или станет лётчиком.

В один вечер Саломанья заглянула проведать Никиту перед сном и застала его грустным.

– Что с тобой? Похоже, настроение у тебя не очень…

– Ты права, Саломанья. Причин для радости нет. Кажется, я не успеваю закончить свой самолёт к соревнованиям…

– Как жаль! Но ведь ты уже давно начал его делать… Что же случилось?

– Да ничего… Понимаешь, я просто его не делаю, – совсем сникшим голосом промолвил Никита.

– Ты передумал участвовать в соревнованиях?

– Нет, конечно. Но вот сегодня, например, я играл с Вовкой в футбол, потом мы валялись на лужайке и смешили друг друга. Было весело. И как-то стремительно наступил вечер и пришла пора ложиться спать. Вот и получилось, что я ничего не сделал… – словно оправдывался Никита.

– С друзьями нужно проводить время, и веселиться тоже нужно, – поддержала его Саломанья: – А в другие дни?

– И в другие дни… тоже. Ленюсь я, что ли?

Вопрос мальчика повис в воздухе. Саломанья смотрела на него и молчала.

– Но ведь я хочу участвовать в соревнованиях с моим самолётом, очень хочу! – настаивал Никита.

– Ты сейчас ложись спать, – рассудила Саломанья, – а я расскажу тебе сказку. Ты обязательно сделаешь свой самолёт, а сейчас отдыхай.

Эта история произошла в те далёкие времена, когда мир только зарождался. Появлялись различные растения и животные, менялся человек. Природа наградила его многими качествами и способностями, позволила человеку самому строить свою жизнь.

Конечно, люди мечтали. Их мечты сбывались, и это давало им силы для воплощения в жизнь других своих желаний. Самые смелые мечты, словно птицы, летали в воздухе, прозрачные и невидимые, и только от людей зависело, какими они станут – неказистыми воробушками или прекрасными лебедями, которыми будет восхищаться весь мир.

Один мальчик тоже мечтал. Его мечта была яркая и смелая. Мальчик рос, лелеял свою мечту, но ничего не делал для того, чтобы она исполнилась. Его мечта сопровождала его, она была готова к воплощению, она горела желанием сбыться, чтобы все увидели, как она прекрасна.

Но время шло и ничего не менялось. И однажды мечта поняла, что ей не суждено воплотиться в реальность, она опустилась на землю и заплакала. Став мокрой от слёз и грязной от налипшей на неё пыли, мечта изменилась. Люди не узнавали её, зато она стала своей для других, таких же брошенных, разочарованных мечтаний. Забытые мечты решили объединиться против людей. Ведь они не оценили, как прекрасны и возвышенны мечты!

И как ты думаешь, как стала называться эта серая масса брошенных мечтаний, которым не дано воплотиться в жизнь? ЛЕНЬ. Ты удивлён? Но ведь именно лень, приходя к человеку, уводит от него мечту.

У брошенной мечты, которая стала ленью, чарующий голос. Она приходит к человеку и поёт. Тот, околдованный её пением, засыпает, опускает руки, ничего не делает, потому что равнодушен ко всему. Когда она приходит к нему часто, он даже узнаёт её и говорит: «Лень…» – и сладко потягивается, откладывая дела. А лень настойчиво повторяет его мечте: «Вот видишь, он ничего не хочет делать для тебя». И мечта становится всё более призрачной и постепенно растворяется в воздухе или присоединяется к лени. Лень презирает, ненавидит людей, ведь именно человек погубил её, когда она была прекрасной мечтой. И если человек будет слушать песни лени, она лишит его всего, что он имеет.

«Как же так, – спросишь ты, – я хочу, чтобы мои мечты сбылись!» Я успокою тебя, у человека есть средство, против которого лень ничего не может сделать. Это ТРУД. Труд растит, оберегает мечту до того самого дня, когда ей суждено сбыться. Если ты услышишь сладкий голос лени, обратись за помощью к труду, и она тут же уйдёт. Это не значит, что она не придёт снова. Но каждый раз, видя, как ты трудишься, она будет приходить к тебе всё реже и однажды совсем исчезнет из твоей жизни. И все твои прекрасные, самые большие и смелые мечты непременно воплотятся в жизнь.

Мечтай. Обязательно мечтай. Дыши воздухом, в котором живут твои мечты. Трудись. И все мечты сбудутся, твоя жизнь будет полна открытий и свершений.

Саломанья замолчала и посмотрела на мальчика.

– Спасибо, Саломаньюшка, я всё понял, – благодарно прошептал Никита и улыбнулся.

– Спокойной ночи! – с улыбкой сказала Саломанья.

– Спокойной ночи, Саломанья! – тихо ответил мальчик.