Текст книги "ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ"

5

То ли чачи я выпила слишком много, то ли грузинский акцент моего нового знакомого очаровал меня, но так получилось, что вечером я оказалась у Георгия дома. Он был пылким и уверенным в себе любовником.

Как только мы вошли в квартиру, не включая свет, он прислонил меня к стене и начал страстно целовать в губы. Я чувствовала, как его сильная рука бродит снизу вверх, а пальцы медленно расстегивают пуговицы на моем плаще, через несколько секунд оказавшемся на полу, затем туда же полетело платье. «Ты такая сладкая, – шептал он мне на ухо. – Я тебя безумно хочу…» Кажется, я ответила, что тоже. Я была возбуждена и сконфужена одновременно. Его напор и пылкость были приятны, он понравился мне ещё с первой встречи в кафе, но я пыталась включить остатки благоразумия, только почему-то эмоции не подчинялись моему внутреннему голосу. Тем временем Георгий стянул с себя обтягивающий торс лёгкий джемпер, и я почувствовала приятное щекотание от волос на его груди и аромат одеколона, исходивший от его кожи. Моё тело поддавалось и отвечало каждому его движению. Я словно находилась в состоянии эйфории, когда бессмысленно противиться тому, что доставляет тебе удовольствие.

Моя голова шла кругом от выпитого, съеденного и сделанного. «Боже мой, что он о тебе подумает, Ульянова?» – так я ругала себя всегда, когда случайно и неслучайно оказывалась в чьей-нибудь постели на первом свидании. «И всё же шло так хорошо – мы столько разговаривали, обсуждали самые разные темы, я казалась себе такой остроумной, красивой… – говорила я самой себе. – А получается, что вот он меня накормил, напоил и спать уложил. Неправильно всё это. Надо собираться… и уносить ноги».

Я встала. Немного покачивало. «Боже, не хватало только, чтобы меня сейчас начало тошнить… Подумает, что я…» Нет-нет, я не хотела себя так называть, хотя прекрасно понимала, что для моего поведения есть определенные, очень грубые слова. Но хотелось себя оправдать. Ведь причина здесь не в легкомысленности, а в том, что после расставания с Сергеем, после обидных слов, неприятной встречи с его отцом мне хотелось почувствовать себя любимой и желанной. Как я могла устоять перед обаянием Георгия, перед красивыми словами, уверенностью? Я не искала что-то в этом новом романе, но была готова рискнуть.

Оказавшись в ванной комнате, я подошла к зеркалу – тут же захотелось выключить свет: тушь под глазами размазалась, тени и румяна стерлись. Нужно было срочно реабилитироваться. Я умылась, нанесла увлажняющий крем на лицо – по счастью, в сумке завалялся пробник из магазина. Над макияжем долго не трудилась: накрасила ресницы, прошлась пуховкой по лицу и нанесла прозрачный блеск на губы. В таком виде можно было выходить на улицу, тем более, как я поняла, проходя мимо окна, там было уже темно. «Интересно, сколько сейчас времени?»

Я вышла из ванной. Квартира у Георгия была однокомнатная, но уютная, сделанная в виде студии. По-моему, он её снимал, но я точно не помнила, как и многое из того, о чём мы говорили с ним сегодняшним днём. Меня больше пугало то, что будет дальше. Георгий, полуобнаженный, стоял на кухне и что-то готовил. «Какое всё-таки потрясающее у него тело», – подумала я, украдкой разглядывая его. Я оделась.

– Я пойду.

Он обернулся.

– Ты куда? Не останешься?

– Мне нужно домой.

– Родители будут ругаться?

– Да, что-то вроде того.

– Может, позвонишь им, скажешь, что останешься ночевать у подруги? – Он обнял меня. – Попробуй.

– Что это? – спросила я, когда Георгий протянул мне небольшой кусок мяса. Я откусила.

– Вкусно?

– Очень.

– Это чахохбили. Ты сказала, что любишь курицу. Я решил для тебя приготовить.

– А я не умею готовить.

– Ничего страшного, я сам тебе буду готовить. Оставайся.

– Я не поняла – так, значит, для тебя это не просто так?

– Разве бывает что-то просто?

– Но всё так быстро произошло. Я не знаю, что ты теперь обо мне думаешь – точнее, предпочитаю не знать.

– А я скажу. Ты мне очень нравишься. А быстро всё или нет, разве это важно? Главное, чтобы ты не жалела об этом.

– Я буду жалеть, только если это не повторится.

– Тогда не уезжай.

– Не уеду.

Я осталась. Позвонила Дане.

– Алло, привет.

– Привет. Ты где?

– Ты не волнуйся, я у подруги. Как дела?

– Нормально. У какой подруги?

– У Дианы.

– Машинский, ты пьяная, что ли? Диана только что звонила, искала тебя.

– Ну мне так надо.

– Что надо?

– Ну пойми, мы тут хотим посидеть, пообщаться.

– Ты в гостях у этого Георгия?

– Да.

– А что тогда говоришь, что у Дианы?

– Так надо. Не хочу, чтобы ты волновался.

– Ладно, я понял. Чао.

– Пока.

Я села за стол.

– С папой разговаривала? – спросил Георгий.

– Да, не совсем с папой. С… дядей.

– Понятно. Ну садись за стол – ужин готов.

– А который час?

– Уже десять.

– Это я так долго спала?

– Просто я не хотел тебя будить. Ты такая красивая, когда спишь.

– Спасибо, мне приятно.

Ужин был потрясающе вкусным и простым: много зелени, свежие овощи, курица и, конечно, настоящее грузинское вино из Тбилиси. Мы закурили.

– Тебе понравился ужин?

– Да. Вообще я немного знакома с грузинской кухней.

– По московским ресторанам?

– Не только. Брат моей подруги, Арчил – настоящий любитель тематических вечеринок. Пару раз была на таких, но туда приглашают только своих.

– Ты не похожа на грузинку.

– И друзей. – Я улыбнулась.

– И что за вечеринка?

– Благотворительный вечер в помощь детям-сиротам из Грузии.

– Туда ещё должен был приехать певец Ираклий, но в последний момент не успел, и вместо него Арчил сам выступал на сцене.

– Да, а ты откуда знаешь?

– Я там был.

– Как? – удивилась я. Неужели я не заметила Георгия? – Я тебя там не видела.

– Я тоже тебя там не видел. Хотя странно, что ты меня там не заметила: я выходил на сцену.

Я внимательно всмотрелась в лицо Георгия.

– Так это ты сделал самое большое пожертвование?

– Да. А я вас помню. Вас было, наверное, пять или шесть девушек. Вы курили кальян.

Я утвердительно кивнула.

– Мы потом с Арчилом и Отаром заходили в арабскую комнату, ведь вы, кажется, были с его сестрой Ией.

– Да, но вскоре уехали.

– Жалко. А то мы непременно познакомились бы.

– Но мы же с тобой познакомились теперь.

– Зато это было бы раньше, я бы ни за что тебя не пропустил. Но я рад, что так неожиданно познакомился с тобой в кафе.

Я засмущалась, вспоминая свою глупую болтовню, но больше меня насторожило то, что у нас, как оказалось, были общие знакомые.

Ничего хорошего это не обещало. Теперь Георгий при желании может многое обо мне узнать. И, в частности, то, что я откровенно флиртовала на том вечере с Арчилом, с которым мы обменялась телефонами, но он так и не позвонил. Зато позвонил его брат Отар. Я тогда была очень удивлена, но дальше смс-переписки это не зашло. Хотя и переписка была двусмысленная. Все смс были приблизительно такого содержания: «Спокойной ночи, моя красавица. Пусть я тебе приснюсь в твоём самом бурном фантазиями сне. Мне будет приятно». Со стилистикой русского языка у Отара были явные проблемы, но суть он доносил верно, хотя повода у него не было.

Одно из таких смс прочитал Сергей, вернувшись из командировки. Когда он приехал ко мне домой, я находилась в душе. И, конечно же, в тот момент, когда я уже надевала халат, мой телефон запищал, принимая смс. Сергей решил его проверить. Будь я каким-нибудь психологом, я бы точно рекомендовала всем мужчинам и женщинам не проверять мобильный телефоны у своих половинок, потому что именно после таких проверок начинаются проблемы.

Был жуткий скандал. Хорошо, что Дани дома не было, иначе этот скандал превратился бы в фарс. Я пыталась как могла оправдаться, объяснить, что это всего лишь больная фантазия этого человека. Но выходило с трудом. Сергей хотел даже встретиться с Отаром, но я ему рассказала, чей он сын (его отец был известный бандит, убитый много лет назад, но влияние семьи осталось, поэтому многие предпочитали не иметь с ними никаких дел). У Сергея пропало всякое желание выяснять отношения, да и бурные телефонные фантазии Отара вскоре охладели и сошли на нет.

Когда Сергей улетел в очередную командировку – Лондон, Женеву, Брюссель или Цюрих, – сложно вспомнить. Кажется, он покупал билеты чаще, чем я туфли. Если подсчитать, сколько времени мы провели вместе за эти полгода, то выходит не так уж и много. Пару раз я летала вместе с ним, но это оказалось весьма скучно. Я-то планировала, что по вечерам, после завершения его переговоров, мы будем вместе ходить в рестораны, клубы или даже оперу. Я брала с собой чемодан вечерних платьев, туфли, косметику, разучивала правила светского этикета, чтобы не ударить в грязь лицом на ужине у какого-нибудь посла или консула.

Но всё оказалось гораздо прозаичнее: возвращаясь с переговоров, Сергей просил меня сбегать в соседний супермаркет за пивом, чипсами и пиццей. Плюхался на диван, включал скучнейший политический канал, где иногда мелькало и его сосредоточенно-угрюмое лицо, демонстрирующее всему миру серьезность заседания, и говорил мне: «Иди сюда, малыш. Ты не представляешь, как я сегодня устал». Через два часа он засыпал, а мне приходилось уговаривать его почистить зубы, перейти с дивана в постель. На следующий день повторялось то же самое. Днём я обычно была предоставлена сама себе: ходила в музеи, бродила по городу, сидела в кафе, похожая на одинокую туристку.

Может быть, и хорошо, что мы со Сергеем расстались, – у нас с ним были совершенно разные представления о жизни, разный ритм: если я любила с утра понежиться в постели, то он вскакивал с неё, как сумасшедший. Утренние ласки были незнакомым понятием, ведь проснувшись, он срочно мчался в душ, а оттуда за стол, где уже ожидали правильный завтрак и свежая газета, а я, сидящая рядом в шёлковом пеньюаре, – всего лишь незаметный фон, какое-то эхо между новостями и звучанием мобильного телефона.

Вечером на него находила такая лень, что окутывала всё вокруг. И, наверное, оставшись с ним, я бы превратилась в точно такую же лентяйку, поедающую чипсы.

Так вот, когда Сергей улетел в командировку, мне позвонил Арчил и пригласил в кино, а я, не знаю почему, согласилась.

Кино мне не особенно понравилось, но Арчил ухаживал очень настойчиво – он знал что хотел и не привык получать отказ. Впрочем, я и сама не рассчитывала ему отказывать. А всё «до» было лишь прелюдией. «Да, да… это я первая изменила Сергею, а не он мне с Оксаной», – снова пронеслось у меня в голове. «И поделом тебе досталось, – говорили остатки моей совести, как-то не к месту проснувшиеся. – По закону жанра он должен был тебя бросить. Он работал, а ты тут развлекалась…»

Я даже не рассказала об этом Дане, хотя от него-то мне нечего было скрывать, но почему-то в тот момент я захотела, чтобы он думал обо мне лучше, чем я есть на самом деле. К тому же он бы мог сделать вывод, что если я позволила себе изменить Сергею, то, может, я изменяла и ему, пока мы были вместе. Такого не было, но мне не нужны были его запоздалые сомнения и подозрения. А подозревать он обязательно стал бы. В отличие от меня Даня редко позволял эмоциям брать верх. Если у него были с кем-то отношения, в них он был постоянным, и становился очень сентиментальным, когда эти отношения заканчивались. И признайся я ему сейчас в своей интрижке, Даня начал бы с того, что вспомнил бы о нашем прошлом, потом сравнил бы его с моим настоящим и задал бы вполне логичный вопрос: «А мне ты тоже изменяла? – И добавил бы: – Ты не думай, сейчас это уже ничего не значит. Так что можешь сказать правду, она меня никак не заденет…» Этим самым он сказал бы: можешь признаться – я почти уверен, что и мне ты изменяла. И даже если бы я поклялась, что такого не было, он всё равно не поверил бы. Он копался бы в этом прошлом недели две, пытаясь найти какие-то доказательства присутствия постороннего мужчины во время нашего с ним романа. А не найдя их, вообще стал бы угрюмым и задумчивым. Я молчала и взяла со всех подруг обещание ничего не говорить Дане.

Арчил потом какое-то время ещё звонил, предлагая встретиться, но я отказала: вернулся Сергей, но самое главное – он абсолютно меня не впечатлил. Его горячность не шла ни в какое сравнение с той пассивностью и холодностью, которую он проявил на деле. Я была разочарована. Больше мне не хотелось его видеть.

А теперь я понимала: если Георгий поинтересуется обо мне у Арчила, то я пропала. Конечно, Арчил, может быть, и не расскажет, как далеко зашли наши отношения, но ведь он может намекнуть. И вообще, грузины по-особенному относятся к русским девушкам. В большинстве своём они уважают только собственных женщин. А всех остальных могут осыпать подарками, ухаживать за ними, но никогда не поставят их в один ряд со своими. Они никогда не позволят себе с грузинскими девушками того, что позволили бы с русскими. Обидно, конечно, но здесь вряд ли что-то можно изменить. Это, кстати, почти незаметно, но такая лёгкая перемена в отношении, как едва уловимый холодок, смена взгляда, телодвижений, всегда угадывается, если внимательнее присмотреться. Это как уловить направление ветра.

Даже сейчас в разговоре с Георгием я почувствовала, как он произнёс имя Ии более уважительно, с большим почтением. Как будто она не может сделать чего-то, что могу я, и наоборот. Как будто у неё больше чувства собственного достоинства, гордости. Ещё Арчил мне говорил, что, несмотря на то, что ему нравятся и русские девушки, женится он только на чистокровной грузинке. Что для него большее значение будет иметь не её внешность и образование, а из какой она семьи родом, соблюдает ли обычаи и прочее. Это только говорить они умеют: «Русские девушки такие красивые и хорошие…» Скорее они более доступные. Но и мы в этом виноваты сами. Да, чёрт возьми, я сама же подтвердила это правило. Но что я могу поделать со своими эмоциями? Может быть, со временем я и стану более серьезной, но пока я забываю о разуме, когда вижу такого, как он, как Георгий, как… кто ещё будет. Улыбка, волосатая грудь, сильные руки, плечи, блестящие карие глаза… Я не знаю, что в них так притягивает, но мужчины славянской внешности кажутся мне такими блёклыми и невзрачными по сравнению с ними.

– О чём ты думаешь? – спросил Георгий, выведя меня из какого-то транса. Мне казалось, что он уже обо всём догадался.

– Ни о чём… Ты знаешь, мне ужасно захотелось выпить кофе.

– Я сейчас сварю.

– Не надо, я сама. Это-то я умею делать.

Я встала с кровати и прошла на кухню. За окном было темно. Я видела: напротив стояли такие же однотипные многоэтажные дома, в квартирах горел свет, кто-то сидел на кухне, смотрел телевизор, а вот женщина кормит ребенка, а этажом выше, кажется, сильно ругаются, тогда как их соседи, видимо, мирно выпивают… Какой странный, удивительный этот город, подумала я. Сколько человеческих жизней, судеб здесь пересеклись навсегда, сколько разломано, отрезано, сколько надежд, которые никогда не осуществятся? И сколько в этом городе таких же девушек, как я, не знающих, что они делают именно здесь и именно сейчас?

День подходил к концу, а я не могла понять, к чему приведут мои только что зародившиеся отношения с Георгием. Мы легли спать, но сон почему-то не шёл… Вспомнила Даню. Я всегда вспоминаю именно его, когда у меня начинается новый роман.

6

Я познакомилась с Даней через общих друзей. У моей подруги Светы был день рождения. По этому поводу она устроила шумную вечеринку в ночном клубе. Собралось, наверное, человек тридцать, если не больше. И из всех этих тридцати я была самая маленькая – не по росту, конечно, а по возрасту. Меня даже в клуб не хотели пускать. Пришлось звонить Свете, чтобы она подтвердила, что я приглашена. Со Светой мы познакомились в школе, вместе работали в местной газете. Очень подружились. Потом она поступила во ВГИК, но наше общение не прекратилось. Наоборот, даже стало более тесным. Света знакомила меня со своими приятелями, молодыми сценаристами, актёрами. Мне всегда нравилась такая жизнь, я чувствовала в ней себя свободно, как будто всегда стремилась к этому. Поэтому и с выбором профессии долго не мучилась.

Своё первое настоящее интервью я брала у молодого актёра, приятеля Светы, того самого, с которым у меня потом завязался роман, а Даня «спасал меня от него». Но это было после, а на Светином дне рождения я с вялым любопытством посматривала на собравшиеся пары и думала: как же они счастливы… Светка и я были одни. Она тогда поругалась со своим молодым человеком, я была одна уже давно, если так можно сказать, потому что серьезных отношений ещё ни с кем и не было, а со своей школьной любовью я рассталась месяцев пять назад, так что мы обе надеялись с кем-нибудь познакомиться. Света очень общительный человек, поэтому многие из тех, кого она пригласила на свой день рождения, были случайными знакомыми.

Все уже сидели за столом, когда вошёл Даня. Я ела что-то вкусное и, делая вид, что занята собственными мыслями, слушала разговор двух сценаристов из той же мастерской, где училась Света. Они обсуждали совместный сценарий, а камнем преткновения был вопрос о судьбе главного героя: оставить его в живых или нет. Один явно хотел его убить, причем садистским образом. Но тут я услышала громкое: «А вот и Герман! Какие люди – и без охраны!»

Мне он сразу показался странным, совершенно не в моем вкусе типом: высокий, худой, с острыми чертами лица и детским взглядом, копной золотисто-рыжих волос, лежащих так, словно прическа называется «Я только что проснулся». Он походил на обиженного маленького львенка. При этом был очень веселым, чувствовалось в нём что-то очень доброе и открытое. Я видела, как он посмотрел на собравшихся гостей, выделяя из толпы своих и чужих. Остановил взгляд на мне, но так же быстро отвернулся. «Ну и пожалуйста, – подумала я, – не больно-то и надо».

Даня, или, как я тогда считала, Герман, сел за стол, налил себе коньяка и выпил.

«Алкоголик», – подумала я.

– Ну что, Герман, как работа? – спросила Света.

– Отлично, собираемся снимать новый ролик. Только вот в последний момент копирайтер не смог приехать, что-то у него там случилось. Ищем нового.

– За чем же дело стало? Ты посмотри, какой выбор. Мы тут все незаурядные личности.

– Ну как-то неудобно на твоём дне рождения кастинг проводить.

– Не смущайся. Вон ребята сидят, им как раз работа нужна, пока они свой сценарий пишут.

– О чём сценарий? – спросил Даня.

– О любви на одну ночь, – сказал парень, который сидел рядом со мной.

– Это актуально, – сказал Даня. – А подробнее?

И парень начал рассказывать ему историю, иногда его перебивал соавтор. Я внимательно слушала и смотрела на них, не сводя взгляда.

– Вот и не можем прийти к согласию, убить его в конце или нет. Ты как считаешь? – спросил Даню второй автор.

– Я думаю, вам лучше отправить его в сумасшедший дом.

– Здорово! Это будет фишка.

– А вы главная героиня? – спросил Даня и посмотрел на меня, как мне показалось, с усмешкой.

Я даже не сразу поняла, что он ко мне обращается.

– Кто? Я? Нет – с чего вы решили?

– Вы так внимательно слушаете.

– Просто интересно.

Я встала из-за стола и отправилась танцевать. Через какое-то время увидела на танцполе Даню. Он подошёл ко мне и, стараясь перекричать громкую музыку, спросил:

– Я вас смутил?

– Не слышу.

– Я вас смутил?

– Чем?

– Вы так быстро ушли.

– Да нет, я просто люблю танцевать.

– Вас как зовут?

– Маша. А вас Герман, да?

– Нет.

– Как это нет? Я же слышала.

– Это фамилия. Германов. А зовут меня Даниил, для друзей – Даня.

– Понятно. Ну что ж, приятно познакомиться, Даня Германов, Герман.

– А тебе сколько лет?

– Какая разница?

– Понятно, в другой раз сюда просто так не пустят.

– Пустят. Надо иметь своих людей.

– А вот так. Всё схвачено, значит.

– Стараюсь. Извини, я пойду.

Меня взбесили его наглость и самоуверенность. Что он думает – если мне не так много лет, значит, со мной так можно разговаривать? «Не пускают… Да меня куда угодно могут пустить», – успокаивала я саму себя.

День рождения закончился. Я ехала домой и почему-то думала о Дане. В такси я была не одна, а с девушкой с вечеринки.

– А кто этот Даня? – спросила я её.

– Он работает в рекламном агентстве. Начинал обычным копирайтером, сейчас уже заместитель креативного директора. А что? Он тебе понравился?

– Нет.

– Да ладно, я же вижу, что понравился. Только здесь у тебя ничего не получится, красавица. Он гей.

– Серьезно?

– А ты не заметила? Такой худой, весь суперстильный. С мальчиками сразу познакомился.

– Ну гей и гей, это его личное дело.

Но, честно говоря, я очень расстроилась.

А потом начались наши неожиданные с Даней встречи. Я как-то отправилась за косметикой и увидела в том же магазине Даню вместе с каким-то молодым человеком.

«Да-а, – подумала я. – А по виду так и не скажешь». И решила незаметно уйти, но не получилось.

– Эй, Маша, – окликнул меня Даня. – Маша!

– О, Даня, привет! Я тебя не заметила.

– Познакомься – мой друг, Андрей.

– Очень приятно.

– А мы тут выбираем блеск для губ, – сказал Даня. – Может, поможешь? Какой лучше?

«Да, здесь мне точно ничего не светит», – подумала я, но почему-то его нетрадиционная ориентация не отпугнула. Мне захотелось узнать Даню лучше, ведь он действительно мне понравился. А может, потому, что в Москве стало модным иметь своего друга-гея. Одна моя знакомая как-то хвасталась подобным «приобретением». С ним она ходила по магазинам, он помогал ей выбирать одежду, косметику, рекомендуя самые лучшие фирмы. «У него на столе столько баночек, коробочек и пузырьков со всякими кремами, эмульсиями, тониками и прочими полезными штучками – даже у меня со всей моей страстью к косметике нет такого количества пузырьков. У него всегда все последние новинки, он знает лучших парикмахеров, косметологов и массажистов. С ним можно пройти в лучший клуб, для него всегда держат столик в самых модных ресторанах…» И я подумала: «А чем я хуже?» Конечно, завести друга-гея – это не то что взять в дом собаку или кошку, нужно действительно дружить искренне. Я решила попробовать.

Начала с того, что с Даней и Андреем прошлась по остальным отделам магазина, посидела с ними в соседнем кафе. Я всё ждала, что они при мне поцелуются или хотя бы будут говорить нежные слова, касаться друг друга, держаться за руки. Но ничего такого не было – напротив, они вели себя абсолютно по-мужски. Потом Андрей куда-то уехал. А Даня пригласил меня в кино. Потом он подвез меня домой и спросил, что я планирую делать в следующие выходные.

– Ничего особенного.

– Тогда поедешь со мной на дачу к друзьям. Будет весело: шашлык, вино и всё такое прочее.

– Почему бы и нет? Если все твои друзья такие, как Андрей, мне это нравится.

– Ну, они не все такие, как Андрей. – Даня с удивлением посмотрел на меня. – Но отличные ребята и девчонки. Конечно, постарше тебя. Но думаю, это не проблема?

– Конечно, не проблема.

– Мне вначале показалось, что ты как-то стесняешься своего возраста.

– Совершенно нет, просто не стоит акцентировать на этом внимание. Получается, что стесняюсь не я, а тот, кто со мной рядом.

– Для меня это не проблема.

– Тогда до выходных.

– Я заеду за тобой.

– Пока.

В выходные мы поехали на дачу, затем последовал поход на выставку, потом очередное посещение ночного клуба. Мы с Даней говорили обо всём на свете: о моде, новинках косметики и парфюмерии, о кино и театре, шоу-бизнесе и прочем, и прочем. Я радовалась: теперь и у меня есть свой друг-гей. Есть тот, кому я смогу открыть свои тайны, мечты, кто всегда поймет меня и даст нужный совет, кто не будет пытаться затащить меня в постель. Закрепить нашу дружбу я решила разговором по душам, признавшись, что недавно встретила одного симпатичного парня, когда ездила на подготовительные курсы в институт.

– Да? – удивился Даня. – Действительно отличный парень?

– Да. Такой классный. Ты бы видел, обалдел бы, какой красивый. Конечно, не такой, как Андрей, – пошутила я, но почему-то Даня эту шутку не воспринял. – Но симпатичный. Остроумный, веселый и старше меня на год. Мы с ним сидим за одной партой.

– Даже так? Это прогресс.

– Ты шутишь, а для меня это действительно серьезно. Он недавно написал мне записку, что влюблён в меня. Мы уже два месяца ходим на эти курсы. Он с первого дня провожает меня до метро.

– Какой молодец!

– Ты знаешь, мне кажется, я тоже влюблена.

– Ну что ж, удачи!

– Не поняла.

– Желаю удачи. Ты, Машенька, извини, но мне по делам надо. Давай я отвезу тебя домой.

Я ничего не ответила, но была удивлена: «И это всё?» Я думала, он будет прыгать вместе со мной от радости, что я наконец-то нашла классного парня. Я представляла себе, как мы с Даней пойдем в магазин белья и купим мне самый потрясающий комплект, а он предложил меня подвезти. Что это? Он что, ревнует? Но он же не имеет права. Он же просто мой друг, он гей, у него есть любовник – а мне что, нельзя?

Он подвез меня до дома, поцеловал на прощание в щёку и сказал, что позвонит.

Но звонка не последовало ни на следующий день, ни через неделю.

Начав бить тревогу, я попыталась выяснить всё у Дани и позвонила ему сама, но он ответил что-то невнятное, ссылаясь на то, что на него навалилось много дел.

В тот же вечер свои эмоции я выплескивала за разговором со Светой в кафе. Мы с ней не виделись и не общались с её дня рождения. Как только я вошла в кафе, Света заметила меня и помахала рукой:

– Маша, куда ты пропала?

– Да я с Даней много времени проводила, но сейчас он занят.

– Ну и как у вас?

– В смысле?

– Вы вместе?

– Я тебя не понимаю.

– Что непонятного? Я говорю, ты с ним встречаешься?

– Он же гей.

– Что? – засмеялась Светка и чуть не выплеснула кофе. – Если Германов гей, то я прима-балерина Большого театра. Кто тебе такую чушь сказал?

– Марина. На твоём дне рождения.

– Нашла кого слушать. Да она же бегала за ним целый год, а он ей от ворот поворот дал, так она теперь ему мстит. Всем говорит, что он гей. Он от этого уже пострадал.

– Подожди, а как же Андрей?

– А что Андрей?

– Я видела их вместе, они выбирали косметику, спрашивали у меня про блеск для губ.

– И что из этого?

– Ну как же! Я и подумала, что они пара.

– А ты этого Андрея знаешь? Нет! У Андрея есть замечательная девушка, он ей всегда дарит косметику. Ничего лучше, чем пузырек духов или помада, придумать не может. А Даня ему вызвался помочь – агентство, где он работает, специализируется на рекламе косметики и парфюмерии, он в ней неплохо разбирается. Но это ещё не делает из него человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

– То-то он профессионально говорил обо всём.

– Конечно. Глянцевые журналы – это его настольные книги.

– Чёрт, какая же я дура. Я всё время думала, что он гей, что мы будем друзьями.

– Да, друзьями. Ты наверняка ему понравилась.

– Только теперь я ему вряд ли нужна.

– Почему?

– Ну ты понимаешь, я ему рассказала, что влюбилась в Дениса, парня с подготовительных курсов, и что у нас всё серьезно.

– Кто же такие вещи мужчинам рассказывает?!

– Но я-то думала, что он не мужчина – ну в смысле, что он другой.

– Ну понятно.

– Свет, и как мне теперь всю эту кашу расхлебывать?

– Он давно не звонил?

– Неделю уже. Всё так было хорошо.

– Ну а он-то тебе нравится?

– Я даже не знаю, что сказать теперь. Нравится как друг. Не особо в моем вкусе, но он такой классный, мы с ним нашли общий язык, и с ним интересно. Вообще, я бы не хотела с ним вот так расставаться.

– Тогда позвони ему, предложи увидеться.

– Он не захочет.

– Ты просто расскажи ему про Марину. Он поймет, что ты была в замешательстве.

– Да, но сути дела это не меняет. Я сама сказала ему, что мне нравится другой.

– По крайней мере, он поймет, почему ты была так с ним откровенна.

Я последовала Светиному совету, но решила: если уж просить извинения, надо делать это тет-а-тет, а не по телефону. Поэтому без предупреждения поехала к Дане домой, не зная, на что рассчитываю. Он был один.

– Привет, – сказала я, протягивая ему бутылку красного вина. – Извини, что без звонка, – очень хотела тебя видеть.

– Проходи.

Я прошла в небольшую, но очень уютную квартиру. В комнате горели свечи, играл джаз.

– Твой любимый джаз?

– Да, расслабляюсь.

– Один?

– Как видишь.

– А я думала, с девушкой.

– Нет, я тоже думал, что одна девушка составит мне компанию, но она оказалась очень честной и призналась, что ей нравится другой.

– Даня, ты неправильно всё понял.

– Думаю, правильно.

– Мне Марина сказала, что ты гей.

– Я? – Он расхохотался. Смех у него был такой яркий, что я невольно и сама улыбнулась.

– Вот я и думала. Я вела себя с тобой как со своим лучшим другом, считала, что могу рассказать тебе всё. Потом та встреча в магазине, когда ты был с Андреем. Понимаешь, я и не подозревала, что блеск вы покупали не для себя. Мне сказали – я и поверила.

– Это Марина постаралась. Терпеть её не могу… Ну что ж, это отлично всё объясняет.

– Но мы же действительно друзья? Ты мой друг. Я очень надеюсь, что ты мой друг. Мне нужен такой друг, как ты.

Мы отлично провели с Даней этот вечер. Но что-то изменилось – появилась какая-то натянутость, какая-то недоговоренность. Каждый раз, когда разговор заходил о моей учёбе, Даня переходил на другую тему, как будто не хотел слышать о том молодом человеке. Я видела теперь в нём не только друга, но и мужчину. Но я не знала, как ему сказать, что всё можно изменить, как и не знала, хочу ли я этого.

Даня отвёз меня домой. И в этот раз я уже сама сказала, что позвоню, но так и не сделала этого. Прошёл месяц.

Я встречалась с Денисом – парнем с курсов. Даня не звонил, я ему тоже. Но однажды мы столкнулись с ним в кино. Я стояла в очереди за попкорном.

– Маша, привет, – услышала я знакомый голос.

– О, Даня, привет.

– Как дела?

– Отлично. А у тебя?

– Тоже хорошо.

Я замялась, потому что не знала, что сказать.

– Ты извини, я так и не позвонила – много дел было.

– Конечно, у тебя курсы и школа. Я понимаю.

– Да, выпускной класс.

– Да… У меня тоже было много работы.

– Маш, ну ты взяла попкорн? – К нам подошёл Денис.

– А?

– Ну давай, шевелись, вот тебе уже дают пакет. Почему я должен тебя ждать?

– Денис, познакомься, это мой друг, Даниил Германов.

– Здорóво, – сказал Денис и лишь мельком взглянул на Даню.

Я увидела, насколько они отличаются друг от друга. Даня – уверенный в себе мужчина и Денис – маленький мальчик, сказавший «здорóво» лишь потому, что видел перед собой взрослого дядю, у которого есть то, чего нет у него. Даня заметил, что мне стало стыдно за такого «товарища».

– Ну ладно, Маша, я пойду. Пока.

– Пока!

Даня ушёл, я смотрела ему вслед. Он обернулся и жестом показал, что позвонит.

Я ждала этого момента с нетерпением. Едва выйдя из кинотеатра, со всех ног помчалась домой, а Денис даже не удосужился проводить меня. Он очень изменился со дня нашего знакомства: стал грубым и невнимательным, смотрел на других девушек, постоянно делал мне какие-то замечания. Наши отношения явно были ему в тягость. Впрочем, и у меня было подобное ощущение.