Текст книги "ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ"

– По твоему мнению, – поправила меня Диана. – А для них, может, самое оно. Идёт девушка, просто одета, ну симпатичная, но ничего особенного. Стерву с первого взгляда не напоминает – с такой можно познакомиться.

– Хочешь сказать, что я иногда напоминаю стерву?

– А что, нет? Иногда у тебя такой надменный вид, что он может отпугнуть даже очень уверенного в себе мужчину.

– Получается, что мне нужно повесить на себя транспарант «У меня никого нет. Не пугайтесь такого безупречного вида – просто у меня есть деньги, чтобы ходить в солярий и салон красоты. И вообще я могу содержать себя сама».

Девчонки рассмеялись. Но получалось, что это правда. А как по-другому дать понять мужчине, что ты хочешь с ним знакомства, но не пытаешься выудить у него материальные блага? В конечном счете, всё зависит от ситуации, от самих мужчины и женщины. Для кого-то, если подруга выбирает в ресторане самый простой десерт, это знак, что она не охотится за его деньгами, а для кого-то – умелый ход в точно спланированной игре.

3

У Леры в машине всегда валяется какая-нибудь симпатичная бутылочка чего-нибудь. При этом сама она вообще не пьет и являет собой образец девушки, ведущей здоровый образ жизни, за что я очень её уважаю. Одно время и у меня был период, когда я не пила алкоголь, но потом он благополучно закончился, когда мы с Дианой познакомились в казино с Женей, как потом оказалось, известным музыкальным продюсером. Женя предложил подвезти нас до дома, но до этого заехать куда-нибудь выпить. Как я могла удержаться? У Ди с ним завязалось что-то наподобие романа, но потом всё так же быстро завершилось.

На этот раз у Леры лежала бутылка коньяка – на всякий случай, кому-нибудь подарить. Лера подарила её нам.

– Ну что, Ди? Теперь ко мне поедем? – спросила я.

– А Даня точно не вернётся?

– А даже если и вернётся, что такого?

– Нет, ничего.

– Боишься, что застанет нас в непотребном виде и начнет ругать?

– Нет, боюсь, что он ужасно расстроится. А если и начнет ругать, то нас с Лерой, что мы тебя спаиваем.

– Да ладно, он знает, что у меня сейчас «горе», так что могу я уйти во временную депрессию.

– Но у тебя же обычно шопинг-терапия.

– Скажу, что поменяла привычки, тем более что в одиннадцать вечера все приличные магазины уже закрыты. Да не приедет он. Даня со своей Настей, им и без меня хорошо. Вот, кстати, пример идеальной пары. Идеальный мужчина и идеальная женщина.

– И неидеальные отношения, – добавила Лера.

– Чем они неидеальные?

– А что хорошего? Он живет в Москве, она – в Париже, приезжает на недельку.

– А мне кажется, – сказала Диана, – что это очень даже классно. Успеваете соскучиться, никакого быта, вечная романтика.

– Да, а если они соберутся жить вместе? Кому-то придётся чем-то жертвовать. И кто это будет? И не верится мне, что у него никого нет в Москве.

– Нет, – вмешалась я. – Я бы знала.

– А может, он скрывает?

– От меня – невозможно. Он прекрасно знает, что я в любом случае ничего не рассказала бы Насте. Это его жизнь. Но насколько я знаю, у него ничего ни с кем не было. Какая-то девочка из агентства пыталась его соблазнить – он её сразу же уволил.

– Какой грозный, – заметила Диана.

– Не то слово.

– А я считаю, что правильно сделал, – высказала свою точку зрения Лера. – В бизнесе такие вещи просто так не проходят.

– Именно так Даня и сказал. Он очень щепетильный в этом вопросе. Но зато мне рассказывал, что Настя когда-то поставила ему ультиматум: интрижки на стороне не считаются.

– Ничего себе! А он что? – Лера возмутилась не на шутку, как будто речь шла об её молодом человеке.

– По-моему, он её очень любит, – ответила я. – Даня мне так и не рассказал, что ответил ей, но мне кажется, это его очень задело. Но, видимо, он решил оставить всё как есть.

– Какая она стерва, – не унималась Лера. – Не понимаю, как ты с ней можешь общаться! Ведь ты лучшая подруга Даниила, вы вместе живете. А ты говоришь, что Настя тебе нравится, что она классная.

– Но она действительно такая. Лёгкая на подъем, у неё хорошее чувство юмора, к тому же с ней всегда интересно пообщаться. Она говорит не только о шмотках и показах мод. Она ведь изучает историю кино, пишет сейчас дипломную работу о французском немом кинематографе. Это потрясающе интересно. Кажется, она планирует снимать документальное кино. Она мне столько всего рассказывает. А то, что происходит у них с Даней, – не моё дело.

– Это не оправдывает её моральный облик.

– Моральный облик! Лер, ты не считаешь, что это звучит очень громко? Мне кажется, она просто не хотела рисковать. Может быть, она тем самым пыталась обезопасить самого Даню. Он взрослый мужчина, а она молодая девочка, при этом видела весь этот мир изнутри, видела самых разных мужчин. И, думаю, прекрасно понимает, что некоторым из них мало отношений на расстоянии. Думаю, она просто боится.

– Ты её реально оправдываешь.

– Да потому что я и сама могла бы сказать что-то подобное.

– Ты – нет. Это же постановка перед фактом. Как можно так говорить? Одно дело спросить у человека, как он к этому относится, а другое – сказать, что будет только так, а не иначе. О каких идеальных отношениях может идти речь, если они заранее договорились, что «на стороне» – это не в счёт? – сказала Лера.

– Я не знаю, договорились ли… Я только знаю, что она об этом сказала.

– Попытка создать не идеальные, а просто удобные отношения. – Но тут Лера замолчала, словно вспомнив что-то. – С другой стороны, разве бывает что-то идеальное?

– Идеальными бывают несколько дней, ночей, проведенных вместе, – согласилась Диана. – Первые свидания, когда есть чувство новизны и тянет друг к другу, а потом всё словно затухает, становится обычным. Бывают какие-то всплески, но это крошечные огоньки на фоне того, что было и чего уже не вернёшь.

– А я всё-таки верю, что можно сохранить любовь на всю жизнь, поэтому хватит о грустном, – сказала Лера. – Приехали.

После третьей рюмки коньяка мы с Дианой были уже изрядно подшофе. Лера сказала, что ей скучно смотреть на нас пьяных, и поехала домой. Был час ночи. Я решила позвонить своему бывшему.

– Алло, – раздался сонный голос Сергея в трубке.

– Привет. Ты что, спишь?

– Алло, кто это?

– А, ты меня уже не узнаёшь? Это я, Маша.

– Маша, почему ты так поздно звонишь?

– Почему же поздно? В Лондоне только одиннадцать вечера.

– Да, но мы уже легли спать.

– Ах, «мы уже легли спать»? Ну и как? Может, я вас отвлекаю?

– Маш, не опускайся до дешёвого сарказма.

– А… Просто ты, ты… ты не понимаешь, как мне больно. Ты поступил со мной как… – Я с трудом находила нужные слова – они застревали, терялись и мешались между собой.

– Маша, давай не будем говорить об этом.

– Не перебивай меня! – собрав силы, заорала я во всё горло. – Я слушала тебя всё это время. Все шесть месяцев смотрела тебе в рот и слушала. Так что послушай и ты меня. Пусть твоя мадам потерпит немножко.

– Лучше мы закончим этот разговор и продолжим его завтра утром, когда я позвоню.

– Завтра утром. Кому нужно разговаривать с тобой по утрам? Ты знаешь, что утро – моё любимое время суток, так что не надо мне его портить. Да и вообще, утро для меня начнется завтра часа в три дня.

– Маша, ты несёшь какую-то чушь. Ты что, напилась?

– Да, я пьяная. Между прочим, напилась дорогого коньяка. А ты, наверное, ожидал, что я выпью чего-нибудь другого, подешевле, да?

– Нет, почему же. Я знаю, что у тебя хороший вкус.

– А вот в твоём вкусе я могу усомниться. Как ты мог? Как ты мог променять меня на эту…

– Не говори того, о чём потом будешь жалеть.

– Я? Жалеть? Жалеть будешь ты, дорогой, а я буду танцевать. Кстати, я сегодня познакомилась с мужчиной, он полностью в моем вкусе – не то, что ты. Как я вообще могла что-то в тебе найти?!

– Будем теперь друг друга оскорблять?

– Конечно. Это завершающая стадия наших отношений.

– Нет, я уже понял, что ты действительно пьяна. Спокойной ночи.

– Нет, дарлинг, теперь у тебя ночь будет неспокойная, теперь ты будешь рассказывать своей Оксане, что твоя бывшая дура-Маша напилась и несла какую-то чушь, а она будет смеяться. А ведь она ещё большая дура, чем я, поэтому ты её тоже бросишь. Ты эгоист. Все твои слова, что вы были вместе счастливы и прочее, – ерунда. Ты не мог вынести моей независимости от тебя, тебе нужна была красивая кукла. Всё, что тебя интересует, – это твоя работа.

– Всё? Я тебе ещё раз скажу, что с Оксаной мы были вместе очень долго и наше расставание – это ошибка, как и то, что я решил начать отношения с тобой. Потому что тебе было нужно что-то серьезное, а мне просто так…

– Что просто так? Ты свинья! – Я с силой бросила телефон. Он ударился о стену и разбился.

Диана посмотрела на меня, я – на неё. Мы обе расхохотались, глядя на пластиковые осколки, валявшиеся на полу, а потом я заревела у неё на руках.

– Что я делаю? – сказала я, придя в себя и вытирая слёзы. – То пролила красное вино на диван, теперь телефон разбила.

– Легче стало?

– Да уж… Слушай, я ему, наверное, такого бреда наговорила. Он подумает, что я напилась до чёртиков.

4

Если друг оказался вдруг в твоей постели, то не нужно торопиться с выводами и думать, что он решил возобновить ваши отношения. Примерно так подумала я, когда после отлёта Насти в Париж обнаружила утром у себя в кровати Даню, который обнимал меня и сопел в ухо.

– Эй, ты что тут делаешь? – Я попыталась его растолкать.

Даня не отзывался. Сразу вспомнилась «Ирония судьбы, или С лёгким паром» – захотелось окатить его водой из чайника. Но я решила, что не имею на это права, хоть он и оказался тут без разрешения – всё же я с ним как-никак знакома. Я попыталась снова его разбудить. Даня приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на меня.

– Привет. Ты что тут делаешь?

– Сплю.

– Хм, хороший ответ… Только, минуточку, у тебя есть своя комната. Мне не особенно комфортно, когда кто-то дышит мне в ухо.

– Машинский, ну, пожалуйста, дай мне поспать. Я так устал, у меня была тяжелая ночь.

– Ты проводил Настю?

– Проводил.

– А что так грустно? Вы с ней уже тысячу раз расставались.

– Да… – Даня присел на кровати, пригладил руками волосы, провёл ладонями по лицу. – В общем, мы расстались. Совсем.

– Как расстались? Почему?

– Ей предложили выгодный контракт, а я предложил ей жить вместе и никуда больше не ездить. Она выбрала контракт.

– Чёрт, слушай… Но, может, она передумает, вернётся?

– Нет. Мы обо всём поговорили, решили, что нужно завязывать с этими делами. Уже год вместе, и всё это время вот такие межрейсовые отношения: я её жду, а она то в Париже, то в Нью-Йорке, то в Милане. Москва для неё перевалочный пункт, у неё здесь даже квартиры нет.

– Ты же говорил, что тут живет её бабушка.

– Бабушка… Да это не бабушка, а светская дамочка, которую интересуют лишь поклонники и бывшая слава балерины. Настя её редко навещает. И, кстати, не потому, что не хочет, а потому, что той некогда. Здесь есть только я. Разве этого достаточно?

– Да это же самое главное. – Мне сразу вспомнился недавний разговор с Лерой и Дианой. Лера оказалась права: никто из них не захотел уступать.

– Видимо, нет. Ты знаешь, Маш, мне самому надоели эти отношения. Неделя в месяц – это так мало.

– Ты её не любишь.

– Люблю.

– Если бы любил, для тебя даже один день в году был бы огромным счастьем, а ты жалуешься, что не хватает недели.

– Может, ты права. Но сама посуди – какая у нас с ней перспектива? У меня здесь свой бизнес, она молодая девушка. Сколько она будет работать моделью? Сейчас возрастная планка отодвинулась до тридцати-сорока лет, если не больше. А я что буду делать? Ждать её? Мне, знаешь ли, о создании семьи надо подумать, о детях.

– Вот оно что… И с каких это пор Даня решил остепениться?

– С недавних.

– И так серьезно!

– Нет, не то что я готов на ней жениться завтра же. Просто пора уже определяться с выбором. У некоторых моих друзей уже по двое детей – а я что? Кому всё это достанется?

– А ты уже и завещание составил? Про меня там не забыл?

– Хватит шутить, я серьёзно.

– И я серьёзно. Я с тобой провела лучшие годы своей жизни. Надеюсь, я могу рассчитывать на небольшую компенсацию? Мы ведь, можно сказать, родственники.

– Хорошо-хорошо, обязательно тебя включу в список. Только ты можешь меня выслушать?

– Теперь могу. Только, Дань, я так есть хочу. Может, пойдём выпьем кофе? За завтраком ты мне всё и расскажешь.

– Я не хочу есть.

– А я хочу, так что у тебя нет выбора.

Даня пошёл со мной на кухню. Пока я варила себе кашу, делала тосты и кофе, он со скучающим видом смотрел за всеми моими движениями и неторопливо рассказывал о том, что его вдруг так осенило.

– Понимаешь, Маш, вот когда мы с тобой были вместе, я вообще не думал, что получится у нас. Жил как жил. Вместе хорошо, нет – значит, не судьба. Уверен был, что встречу ещё.

– Ах вот так, значит?

– Ну ты же понимаешь…

– Ладно-ладно, шучу. Я слушаю.

– А теперь я так в этом не уверен. Мне кажется, что я уже не встречу ту единственную, которая мне нужна. Может, она где-то и есть, но где она? А время-то идёт. Я старею… – Здесь я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. – Хочется спокойствия, заботы, внимания, хочется видеть, как растут твои дети, путешествовать с ними. Я понимаю, что детей можно и в шестьдесят лет завести – но кто я тогда буду? Старичок, которому нужна забота. Или буду ворчать на них и поучать. А сейчас я мог бы быть для них другом, советчиком. А Настя… Настя – она молодая, у неё столько времени впереди. Какие ей сейчас дети? Она и не заметит их, если родит. У неё в уме только контракты, съемки, показы. И я её понимаю. Я сам в двадцать лет был таким же, мне вообще не хотелось от кого-то зависеть. Я встречался с девушкой неделю, и мне казалось, что прошла целая вечность и мы слишком приелись друг другу.

– Но ты забываешь, что женщины – другие. Многие из них и в двадцать готовы стать матерями.

– Многие, но не Настя. Да и вообще, даже если внутренне они готовы, на деле всё равно выходит иначе. Можно быть ответственной, но всё равно не захочется ограничивать себя, менять свою жизнь. Вот тебе сколько сейчас?

– Не напоминай.

– Ну сколько? Двадцать два, три?

– Двадцать четыре.

– Двадцать четыре… Ты готова сейчас бросить всё, выйти замуж, нарожать детей и сидеть с ними дома?

– Сейчас нет. Но это только потому, что со мной никого нет рядом. Однако я не могу с уверенностью сказать, что отказалась бы от семейного счастья ради карьеры. Женщины более чувственные. Нам хочется всего – реализовать себя в семье и в карьере. Мужчины тоже хотят семьи, но если мы на первое место ставим семью, то вы – работу. Я, конечно, говорю о большинстве – бывают и исключения.

– То есть ты хочешь сказать, что, если встретишь мужчину своей мечты, оставишь всё и будешь с ним?

– Не знаю, я ничего не знаю… И вообще мы говорим о тебе.

– Ну да, обо мне. Так вот, подумал я обо всём, поговорил с Настей. Пришли к выводу, что не судьба.

– Расстались-то хоть друзьями?

– Да. Но разве можно поверить, что это дружба будет, у неё нет ни на что времени.

– Когда она будет приезжать в Москву, пусть останавливается у нас.

– Этого не будет в ближайшие два года – у неё же новый контракт.

– Значит, через два года. Мы с Настей подружились. Буду рада видеть её у нас.

– Вот видишь, ты знаешь, что через два года мы будем всё так же вместе. Почему?

– Просто знаю. Я чувствую, что ты всегда будешь в моей жизни. – Я обняла его и поцеловала. – Мой лучший друг.

– Почти как собака. – Он рассмеялся своей шутке. – Ладно, а ты как провела выходные?

– Нормально. Встретилась с Дианой и Лерой. Впрочем, как всегда, ничего особенного.

– С кем-то познакомилась?

– Как тебе сказать… Познакомилась. Только это была полностью моя инициатива.

– Так ты осмелела, малышка.

– Просто я так разозлилась, что подошла к молодому человеку и выложила ему всё, что думаю о таких, как он.

– Он не убежал?

– Смеёшься. Вот и ты такой же. Я, да и, наверное, все девушки на свете устали от того, как вы сначала пожираете нас взглядами, а затем делаете вид, что перед вами неодушевлённый манекен. Он, конечно, не убежал, дал телефон, но, наверное, подумал, что я дура. Вряд ли я стану звонить.

– Почему? Позвони. Если он сам дал телефон, значит, хочет, чтобы ты позвонила. Может, ему понравилось такое нестандартное знакомство. Действуй… Между прочим, уже весна.

– И что?

– А то, что пора обзаводиться ухажёрами.

– Это те, что любят уху. Я не интересуюсь рыбной ловлей.

– Конечно, ведь золотая рыбка – это ты. Это они тебя должны ловить.

– Тогда зачем мне звонить?

– Поступай как знаешь.

Даня ушёл к себе в комнату. А я сидела перед телефонным аппаратом, держа в руках визитку Георгия, и размышляла, стоит позвонить или нет. По моим подсчётам, прошло три дня. Сразу стало противно от этой цифры – терпеть не могу, когда после знакомства кто-то выжидает три дня, а потом звонит. Кто и когда придумал, что нужно обязательно ждать три дня, а не два или четыре? Почему нельзя позвонить на следующий день или через пять дней, например? Конечно, это поддаётся какому-то логическому объяснению: если позвонить сразу на следующий день – значит, показать, что ты не просто заинтересован в новом знакомстве, а, можно сказать, влюбился с первого взгляда или что у тебя никого нет. Если звонишь через пять дней – тебе неважно, с кем провести этот вечер, а телефон был перехвачен по случаю. Всё выходит правильно, и идеальными становятся именно три дня. Но почему же тогда от этого такое мерзкое ощущение? Всё же я решила позвонить.

– Алло, Георгий?

– Здравствуйте. Подождите минутку, пожалуйста.

«Ничего себе, – подумала я. – Хорошенькое начало». Потом я услышала какой-то шум. Было ощущение, что всё рушится, гремит. Слышался голос Георгия: «Я же сказал, что всё привезут завтра… Зачем нужно было трогать эти блоки? Всё равно не хватит…» Потом снова раздался его голос: «Алло, подождите, ещё минутку…»

Мобильный сейчас не роскошь, а средство общения, но я почему-то начала подсчитывать убытки. На экране телефона быстро менялись цифры – мы не говорили с Георгием уже две минуты сорок четыре секунды. Положить трубку мне показалось невежливым – я терпеливо ждала. Через пять минут снова услышала голос Георгия:

– Я вас слушаю, извините.

– Ты мог бы просто попросить перезвонить! – заорала я в трубку, потому что шум по ту сторону телефона никуда не исчез.

– Кто это? Вы по делу?

– Нет, не по делу.

– Тогда перезвоните попозже, я занят.

– Вряд ли. Всего хорошего.

Я положила трубку. Настроение упало до нуля. Он не мог раньше об этом сказать, и зачем я сама ждала всё это время? Мне стало ужасно обидно за себя. Я сидела на кухне и смотрела на недопитый и остывающий кофе в чашке. Но тут раздался звонок телефона, прозвенев мелодией, которая отмечает незнакомые номера. Это был Георгий.

– Алло, – сказала я. Шума уже не было.

– Алло, это Маша?

– Да, это я.

– Машенька, извини, я работал, был занят. Я ответил на звонок, даже не посмотрев на дисплей. Думал, это из офиса. А когда увидел незнакомый номер, догадался, что это ты. Может, в качестве извинения мы пообедаем сегодня? Я сейчас как раз еду в город.

– Не знаю. А во сколько?

– В двенадцать. Куда заехать?

Мы договорились, что Георгий заедет за мной домой. Даня провожал меня, стоя в дверях, как мама. На его лице сияла довольная улыбка, какая бывает только у родителей, отправляющих дочь на свидание с правильным, по их мнению, ухажёром.

Я вышла из подъезда. Георгий стоял возле машины с охапкой белых роз.

– Ещё раз извини меня.

– Ничего страшного. Спасибо, мне очень приятно. А что это за шум был такой, когда я звонила?

– Я был на стройке.

– Что строишь?

– Сам – ничего. Моя компания – в основном загородные дома, коттеджи.

– Здорово.

– А ты чем занимаешься?

– Рекламой.

– У тебя своё агентство?

– Это ты сильно загнул. Я пока для этого слишком молодая. Я всего лишь копирайтер.

– Тоже неплохо. Может, напишешь для нас какой-нибудь лозунг?

– Может. Хотя вообще-то я больше специализируюсь на косметике и парфюмерии.

– Я вначале подумал, что ты журналистка из какого-нибудь женского журнала и у тебя задание выяснить, почему мужчина с тобой не познакомился.

– Нет, просто я так рассердилась тогда. Да и…

– Что?

– Нет, ничего, проехали. Просто было плохое настроение.

– Спорим, поругалась с молодым человеком?

– Как ты догадался?

– Это несложно. Ну вы помирились?

– Нет, хуже.

– Что может быть хуже?

– Наговорила кучу гадостей и бросила трубку.

– Это нехорошо. Я смотрю, ты девушка с характером, говоришь то, что думаешь.

– Да, бывает. Хотя на самом деле я, наверное, не такая. Просто иногда доведут, так доведут.

– Значит, он что-то серьезное сделал, раз ты себе позволила такое?

– И да, и нет.

– Мне интересно.

«Начало не особо впечатляет, – подумала я. – Цветы – это супер, конечно. Но дневной обед на первом свидании и разговор о бывшем любовнике… плохой знак».

– Он ушёл к другой.

– Он дурак.

– Не смеши меня.

– Нет, он серьезно дурак, если от такой девушки, как ты, ушёл.

– Но ты же меня совсем не знаешь.

– А мне не нужно тебя знать – я вижу твои глаза. Они говорят очень многое. Глаза – зеркало души, в них отражается больше, чем может сказать человек. А в твоих я вижу свет.

«Красиво говорит… – Я продолжала про себя комментировать его слова и поступки. – Куда мы едем? Уже за Садовым кольцом… Интересно, и где мы будем обедать? Неужели тут есть какое-то приличное заведение? Все хорошие места мы уже проехали».

Остановились возле небольшого дома. Я вышла из машины, взяла цветы и прочитала название улицы – Сергия Радонежского. Это мне ни о чём не говорило, кроме того, что здесь недалеко должен быть монастырь. Я посмотрела вокруг – ничего даже наподобие суши-бара рядом не было.

– Пойдем, – сказал Георгий.

Мы вошли в небольшое кафе. Внутри было темно, но пахло приятно. Подошла девушка восточной внешности с длинным черными волосами, стянутыми в хвост.

– Зарина, здравствуй, – сказал Георгий. Я сразу поняла, что он тут постоянный клиент, раз знает имя официантки.

– Здравствуйте, проходите.

Мы двинулись дальше. Пройдя через арку, вошли в соседний зал, выложенный красным кирпичом. Здесь оказалось ещё темнее. В зале никого не было. Зарина принесла меню.

– Что ты будешь?

– Не знаю. Посоветуй, – сказала я, читая меню и удивляясь невысоким ценам.

Мне почему-то сразу вспомнился Сергей. Наши отношения развивались стремительно, и на ноябрьские праздники, через месяц после знакомства, он пригласил меня в Ригу. Я согласилась. Мы отлично провели время. В последний день пребывания в Риге я вспомнила, что обещала Дане прислать открытку. Зашла на почту и отправила ему послание, которое он, конечно, получил, когда я уже давно была дома. Но всё-таки приятно получить весточку издалека. Как сейчас помню, Германов стоит с утренней газетой под мышкой, пьет свежесваренный кофе и читает мою открытку вслух: «Хоть он и не горилла, зато в зелени».

– Остроумно, Машинский. Не знал, что ты такая меркантильная.

– А что, – отвечаю я, – ты хочешь, чтобы я умирала с голоду? Ты же знаешь, что волосатые красавцы с деньгами – это моё любимое блюдо.

– Но ты же сама пишешь, что тут одного параметра не хватает.

– Да ладно, его светлые волосы можно и перекрасить. В конечном счете, любому мужчине недалеко до обезьяны.

– Ну спасибо, обрадовала. Пойду-ка я лучше побреюсь. – Даня удалился в ванную, оставив дверь приоткрытой. Наш диалог не прекратился. – Скажи, а Сергей знает о твоих пристрастиях?

– Нет, но думаю, догадывается. Когда мы в самолёте летели, рядом со мной сидел араб. Я с него глаз не спускала.

– Ты с него или он с тебя?

– Друг с друга.

– А что Сергей?

– По-моему, начал ревновать.

– Зачем же ты так открыто провоцировала?

– Араб очень понравился.

– Это не повод.

– Ещё какой повод. Потому что этот распрекрасный Серёжа накануне вечером в баре рассматривал танцовщицу так детально, будто пытался найти у неё целлюлит. Вот я ему и отомстила.

– Делать тебе нечего, – сказал Даня, выходя и ванны и вытирая лицо. – По твоей теории, мужчина – обезьяна, зверь. Вот он и смотрит на всё, что движется.

– Да, но я тоже двигаюсь.

– Ты уже пойманная жертва.

– Это я-то жертва? Ха! Если я жертва, то Сережа плохой охотник. Потому что вряд ли какой-нибудь охотник будет дарить жертве такое кольцо. – Я протянула Дане руку, на которой красовалось изящное колечко из белого золота с пятью бриллиантами.

– Да, неплохой улов.

– То-то.

– И что это значит? Поездка пошла на пользу – скоро пойдете в загс. Уже одиннадцать утра, они работают.

– Нет, просто он влюблён.

– Неужели?

– Дань, ты сам прекрасно знаешь, что это значит. Ты своей Насте тоже кольцо дарил.

– Да, было дело.

– Ну так что это значит?

– Серьёзный, очень серьёзный поступок, не переживай. Скоро услышишь марш Мендельсона.

– Не хочу я его слышать. Вечно ты со своими шуточками.

– А я люблю тебя с утра позлить.

– Оно и видно.

– Когда это он тебе кольцо подарил?

– Вчера за ужином.

Потом Сергей потребовал это кольцо назад. Я отдала его вместе с вещами, за которыми приезжал его папочка. Засунула в его трусы.

Сейчас, сидя в этом безымянном кафе, я поняла, что параметры в моём любимом блюде поменялись – знойный кавказский парень, сводящий меня с ума, есть, а денег нет… Что же делать? Оставалось одно – пить чачу.