Текст книги "Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века"

Преподобный Антоний Великий
(251–356)

Преподобный Антоний Великий. Икона. Тзортзи (Зорзис) Фука. XVI в. Монастырь Дионисиат, Афон, Греция.

Никого не учи тому,

чего прежде сам не исполнил на деле.

На берегу Нила сидел монах, ожидая какой-нибудь проплывающей мимо лодки. Он размышлял, где бы найти такую пустыню, в которой на самом деле не было бы ни души.

Вдруг его окликнул голос:

– Куда и зачем идешь, Антоний?

Антоний посмотрел на раскаленное медное небо – привыкнуть к такому было невозможно!

Он ответил, что собрался в пустыни Верхней Фиваиды, где его никто не знает. И услышал в ответ: не стоит так далеко идти, лучше отправиться во внутренние пустыни.

– Но кто укажет мне путь? – спросил Антоний.

И увидел, как к берегу в клубах пыли приближается караван верблюдов.

По головным уборам издалека можно было различить сарацин, которые как раз держали путь в окрестные пустыни.

Обычно сарацины неохотно брали в свой караван чужаков, но когда Антоний подошел к ним и попросил разрешения стать их попутчиком, то сразу же получил согласие.

На третий день караван добрался до Писпирских гор, и Антоний увидел место, как будто специально для него приготовленное.

Это была довольно высокая гора, у подножия которой росли несколько финиковых пальм и протекал ручей с прохладной водой.

На ближайшие сорок лет гора стала домом святого Антония…

А дом, в котором Антоний родился приблизительно в 251 году, находился в египетском селении Коман (или Кома), в плодородной долине Нила.

Существует версия, что его родители были настолько ревностными христианами, что не стали отдавать сына в школу, опасаясь дурного влияния. Но, возможно, и из соображений безопасности: как раз в середине III века, когда родился Антоний, начались жестокие гонения на христиан цезаря Деция Траяна, затем подхваченные императором Валерианом. Если это так, то, значит, все свое детство Антоний провел в стенах родного дома, по сути – затворником, навсегда полюбив уединение.

Родители умерли, когда Антонию было примерно двадцать лет, оставив ему в наследство большое пахотное поле размером около ста гектаров. Для египтян, издавна поставлявших в Рим зерно, это была большая ценность – так что по тем меркам Антония можно было считать в его селе богатым юношей.

Примерно через полгода после смерти родителей Антоний услышал в церкви слова Христа из Евангелия от Матфея, обращенные к богатому юноше: Если хочешь быть совершенным, иди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на Небе, и иди вслед за Мной (Мф. 19: 21).

Но если описанный в Евангелии богатый юноша отошел от Христа с печалью, потому что ему жалко было расставаться с большим имением, то Антоний вернулся из церкви радостным, как человек, наконец-то получивший ответ на давно мучивший его вопрос.

Землю, оставшуюся от родителей, он отдал односельчанам, другое имущество продал, оставив часть денег для малолетней сестры. Что же дальше? Христос сказал: …и иди вслед за Мной (Мф. 19: 21). Но куда идти и как сделать первый шаг?

Вскоре в церкви Антоний услышал такие слова Иисуса: Не заботься о завтрашнем дне: завтрашний день сам будет заботиться о себе; довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6: 34) – и все его сомнения разом исчезли.

Как можно медлить и чего-то бояться, когда рядом с тобой Господь?

В тот же день Антоний покинул родное село, оставив младшую сестру на попечение женщин – христианок.

Он решил стать монахом, что значит «одиноко живущим», и для начала в уединении устроил для себя что-то вроде школы пустынножительства.

Главная «дисциплина» в этой школе – аскеза, то есть сознательное и добровольное стремление к совершенству через особые духовные упражнения и подвиги. Конечная цель обозначена в евангельских словах: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48). Учителя – опытные подвижники и старцы.

Как говорится в житии святого Антония, написанном святителем Афанасием Великим, услышав, что где-нибудь в окрестностях появился новый отшельник, Антоний сразу же шел в это место и, «как мудрая пчела», старался впитывать чужой опыт.

Авва Антоний говорил: «Есть люди, которые изнурили тело свое подвижничеством и, однако же, удалились от Бога, потому что не имели рассудительности».

Были и другие, самые разные «уроки»: ночные молитвы под звездным небом, умение подолгу молчать и спать на земле, подложив под голову камень, довольствоваться простым куском хлеба с солью, а еще борьба с унынием, раздражением, но прежде всего – с помыслами…

Первое время Антония мучили воспоминания о прежней жизни, «самоупреки» об оставленной дома сестре, мечты о том, как он мог бы потратить свое богатство, одиночество, страх заболеть неизлечимой болезнью и «продолжительность времени», то есть коварная мысль о том, что это – навсегда… Но постепенно Антоний научился молитвой отгонять от себя этот беспокойный рой.

Правила он постепенно превращал в привычки, привычки – в образ жизни, и так потихоньку, шаг за шагом, становился другим, новым человеком.

Авва Антоний говорил: «Кузнец, взяв кусок железа, наперед смотрит, что ему делать: косу, меч или топор. Так и мы должны наперед помышлять, к какой нам приступить добродетели, чтобы не напрасно трудиться».

Примерно пятнадцать лет занимался Антоний такой терпеливой, последовательной работой над собой, но вот наступила пора «выпускного экзамена». Подвижник решил на время уйти в полный затвор, чтобы испытать всю силу своей молитвы.

Он нашел пустующую гробницу (у египтян это были уменьшенные копии фараоновых пирамид, многие заранее строили их для себя), попросил своего знакомого, чтобы тот в условленный день принес хлеба, после чего затворил за собой дверь…

Вот только можно ли назвать уединением то, что происходило дальше?

В житии говорится, что вскоре, как бы раздвинув четыре стены, в гробницу со страшным шумом ворвались демоны. И это было похоже на вторжение «плохо воспитанных молодых людей или разбойников»…

«Искушение святого Антония» – один из самых распространенных сюжетов в мировой живописи. На картине Микеланджело, которая считается самой ранней работой художника, святой Антоний изображен среди клубка фантастических хвостатых, крылатых, чешуйчатых, игольчатых и перепончатых существ – бесов.

Поль Сезанн живописует искушение Антония почему-то исключительно обнаженными женскими телами, сюрреалистическая фантазия Сальвадора Дали напоминает жутковатый мираж в пустыне, ну а одноименный триптих Босха по изощренности искушений и вовсе не поддается описанию…

И все же наиболее приближенно к древним источникам искушение святого Антония изобразил итальянский художник XIV века Фра Анджелико. На его полотне святой Антоний делает характерный жест рукой, как будто останавливает кого-то, но при этом мы… никого не видим! И это так и есть: у каждого человека – свои искушения, свои невидимые другими демоны.

Авва Антоний говорил: «Кто живет в пустыне в безмолвии, тот свободен от трех искушений: от искушений слуха, языка и взора; одно только у него искушение – искушение в сердце».

Когда в назначенный день знакомый принес хлеб и отворил дверь в гробницу, он нашел внутри почти бездыханного Антония. Сердобольный земляк взвалил подвижника на плечи и отнес в ближайшую сельскую церковь, но среди ночи Антоний очнулся и попросил, чтобы его отнесли обратно.

Его испытания, превышающие, казалось бы, человеческие силы, еще не были закончены.

Но однажды Антоний увидел, как свод гробницы над ним словно раздвинулся, наверху просиял светлый луч. И сразу же отступили призраки, исчезла боль в теле – это было прикосновение милосердного Бога.

– Где Ты был, милосердный Иисусе, и почему с самого начала не явился исцелить меня? – воскликнул Антоний.

И услышал в ответ:

– Я все время был здесь, но желал видеть тебя в битве. И так как ты мужественно выдержал борьбу, Я всегда буду помогать тебе.

С этого мгновения Антоний как будто родился заново.

Авва Антоний говорил: «Я уже не боюсь Бога, но люблю Его, ибо любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4: 18).

Вскоре после этого он взял с собой запас хлеба на полгода (это был хлеб особой выпечки, который долго не портился), переправился на лодке на другой берег Нила и ушел жить в пустыню.

По пути Антония все время пыталось что-то остановить: ему даже встретилось рассыпанное на дороге золото, через которое он «перескочил, как через огонь». Позднее Антоний расскажет своим ученикам, что это был не мираж, а самые настоящие золотые монеты.

Вскоре он дошел до бывшей римской воинской крепости и поселился в одной из полуразвалившихся башен.

Два раза в год он принимал через ограду хлеб от местных жителей, меняя его на сплетенные из пальмовых ветвей корзины, рогожи и циновки, а деньги раздавал нищим. Со всеми приходящими Антоний старался беседовать через узкое отверстие в стене, не желая показываться людям.

Но отшельник никогда не был один – это видно из дошедших до наших дней достопамятных (достойных памяти) сказаний о святом Антонии.

Однажды авва Антоний впал в уныние и воззвал к Богу: «Господи! Я хочу спастись, а помыслы не дают мне. Что мне делать в моей скорби? Как спастись?» Антоний встал, вышел из кельи и увидел неподалеку кого-то, похожего на него. Тот человек спокойно сидел и работал, потом встал из-за работы и молился, после опять сел и продолжил вить веревку, затем опять встал на молитву.

Это был ангел Господень, посланный для наставления и подкрепления Антония. И ангел сказал ему вслух: «И ты делай так – и спасешься». Услышав это, Антоний очень ободрился, стал так делать – и спасался.

По всем окрестным селениям распространился слух, что в бывшей воинской крепости живет отшельник, умеющий исцелять силой молитвы, даже если просто постоять возле его закрытых дверей.

В соседних пещерах стали селиться те, кто хотел подражать жизни Антония, и дело дошло до того, что, как говорится в житии, «некоторые же из знакомых пришли и силою разломали и отворили дверь» в крепость.

Тогда святой Антоний вышел к людям, приняв это как волю Божью.

Антонию было примерно тридцать пять лет, когда он пришел в это место, еще двадцать лет провел он в затворе в своей башне, ведя суровую подвижническую жизнь, но отшельника как будто не коснулось время.

«Тело его сохранило прежний вид, не отучнело от недостатка движения, не иссохло от постов и борьбы с демонами. Антоний был таков же, каким знали его до отшельничества», – пишет святитель Афанасий Великий.

Антоний не стал ругать тех, кто сломал его дверь, да и вообще – «ни скорбью не был он подавлен, ни пришел в восхищение от удовольствия, не предался ни смеху, ни грусти, не смутился, увидев толпу людей»…

Все увидели спокойного и радостно лучезарного человека – поистине блаженного Антония, который теперь стал еще и аввой Антонием.

Слово «авва» дословно переводится как «отец», позднее так стали называть настоятелей монастырей и всех опытных старцев, отцов-пустынников. Но когда-то это коротенькое младенческое слово впервые прозвучало по отношению к монаху. Не там ли, возле разобранной каменной двери?

Вы приняли Духа усыновления, Которым взываем «Авва, Отче!» – писал в одном из своих Посланий апостол Павел (Рим. 8: 15).

Антония Великого называют отцом монашества не потому, что он первым поселился в пустыне, – и до него по всей Римской империи были монахи-отшельники.

Но святой Антоний впервые стал для тех, кто избрал иноческий путь, неким духовным камертоном, аввой – сначала для десяти иноков, а потом уже и для ста, и для тысяч.

К концу III века многие христиане устремились в пустыни, и на то было много причин. Одни бежали от гонений, другие – от непосильных налогов.

Но были и те, кто шел в пустыню для того, чтобы принести в жертву Богу самое большее, что они могли отдать, – свою жизнь, они-то и были учениками аввы Антония.

Первый монастырь святого Антония возник примерно в 305 году. Это было самое простое отшельническое монашество, когда иноки жили каждый в своей пещере или хижине, но уже на таком расстоянии, чтобы при необходимости оказывать друг другу помощь, собираясь вместе на праздничные богослужения. И, конечно, для того, чтобы послушать авву Антония, который подвизался в своей келье «в прежних строгих трудах с юношескою бодростью», но выходил, чтобы поделиться с иноками опытом пустынножительства.

Авва Антоний говорил: «Эллины, чтобы обучиться словесным наукам, предпринимают дальние путешествия, переплывают моря, а нам нет нужды ходить далеко ради Царствия Небесного или переплывать море ради добродетели».

Главный биограф святого Антония пишет, что авва был весьма разумен «и, что удивительно, не учась грамоте, отличался тонкостью и проницательностью ума».

Один ученик, авва Памво, спросил авву Антония: «Что мне делать?» Старец сказал ему: «Не надейся на свою праведность, не жалей о том, что прошло, и обуздывай язык и чрево».

Советы аввы были просты и мудры: жить так, как будто сегодняшний день – последний в жизни, и суметь прожить его начисто, без греха.

«Пусть каждый из нас замечает и записывает свои поступки и душевные движения, как бы с намерением сообщать это друг другу; и, будьте уверены, что, стыдясь известности, непременно перестанем грешить и даже содержать в мыслях что-либо худое…» – учил иноков тот, кто навряд ли сам умел писать по-гречески, а говорил на языке египтян.

В древних достопамятных сказаниях об отцах-пустынниках сохранились неповторимая интонация аввы Антония: и его понимающая улыбка, и его строгость.

Однажды братия хвалили одного монаха. Когда монах пришел к авве Антонию, тот решил испытать, перенесет ли он оскорбление, и, увидев, что тот обиделся, сказал ему:

– Ты похож на село, которое спереди красиво, а сзади разграблено разбойниками.

Как-то пришли к авве Антонию несколько иноков, чтобы он дал им совет для спасения души.

Авва Антоний им сказал:

– Вы ведь знаете, чему учит нас Христос в Евангелии. Этого для вас достаточно.

Но они продолжали настаивать, чтобы он непременно дал им какое-нибудь наставление, и тогда старец сказал:

– Исполняйте, что заповедовал Спаситель: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф. 5: 39).

Они ответили, что это слишком трудно.

– Если у вас не хватает мужества подставить им другую щеку, то выносите терпеливо, когда вас ударят, – сказал им авва Антоний.

Они ответили, что не в силах этого сделать.

– Если и этого вы не можете сделать, – сказал наставник, – то, по крайней мере, не воздавайте злом за зло.

Они объявили, что и это сверх их сил. Тогда, обернувшись к своему ученику, авва Антоний сказал:

– Пойди, приготовь им немного кашицы, чтобы они подкрепились: я вижу, что они весьма слабы. Если вы одного не можете, а другого не хотите, то что я вам могу сделать? Молитесь!

Многие удивлялись, что «возросший и состарившийся на горе» подвижник был вовсе не сурового и нелюдимого нрава, а таким простым в общении.

Как-то, ловя в пустыне диких зверей, один охотник увидел, что авва Антоний шутит с монахами, и ему показалось это странным.

Авва Антоний, который мог читать помыслы людей, подозвал охотника к себе и сказал:

– Положи стрелу на лук свой и натяни его.

Охотник сделал то, что он просил, но старец сказал:

– Еще натяни.

Тот еще натянул.

– Еще тяни, – сказал авва Антоний.

Охотник ответил:

– Если я сверх меры натяну лук, то он переломится.

Тогда авва Антоний ему объяснил:

– Так и в деле Божием; если мы сверх силы будем напрягать силы братьев, то они скоро расстроятся. Поэтому необходимо давать хотя бы некоторое послабление братии.

Французский писатель XIX века Гюстав Флобер написал объемный роман «Искушение святого Антония». Он многое придумал, вплоть до любимой девушки Антония, некой Аммонарии, которая льет слезы по поводу его ухода в пустыню, и применил всю свою фантазию и изощренный психологизм, чтобы описать душевные муки подвижника, его мрачное отчаяние, перепады настроения…

Но этот роман стал неудачей Флобера, потому что депрессивные самокопания не имели никакого отношения к авве Антонию из древних патериков.

«Так узнавали и Антония; потому что при душевном спокойствии никогда не возмущался и при радостном состоянии духа никогда не бывал мрачен», – написал знавший авву Антония лично святитель Афанасий Великий.

Рассказывают, три старца имели обыкновение ежегодно приходить к блаженному авве Антонию. Двое из них спрашивали его о помыслах и о спасении души, а третий всегда молчал и ни о чем не спрашивал. После долгого времени авва сказал ему: «Вот ты столько времени ходишь сюда, а ни о чем не спрашиваешь меня!» Тот ему отвечал: «Для меня, отец, довольно и смотреть на тебя!»

Примерно в 311 году, во время гонений императора Максимина Дайи, мимо монастыря под конвоем провели арестованных христиан. Узнав, что их ведут на мученичество в Александрию, авва Антоний взял свой посох и поспешил за арестантами. Вместе с ним в Александрию отправилось и несколько его учеников.

Навряд ли прежде авва Антоний, к тому времени почти сорок лет проживший в пустыне, видел такой огромный, шумный город, какой была древняя Александрия, – с многоэтажными домами, дворцами, библиотеками.

Но авву Антония интересовало в Александрии только одно: он ходил по тюрьмам и рудокопням, где содержали христиан, провожал мучеников за веру в суды или на место казни, пытался хоть как-то их поддержать.

В те дни в городе происходили большие народные волнения в связи с арестом и заключением под стражу Петра, епископа Александрийского. Чтобы избежать казни своих сторонников, епископ Петр попросил трибуна и воинов разобрать заднюю стену тюрьмы и тайно от народа, ночью, вывести его на казнь, которая состоялась 25 ноября 311 года. Даже палачи были поражены таким мужеством и человеколюбием епископа… Александрийские тюрьмы тогда были полны сторонниками епископа Петра.

В конце концов судья велел, чтобы явившиеся из пустыни монахи немедленно покинули Александрию, а в противном случае пригрозил их арестовать.

Тогда авва Антоний, как говорится в житии, «вымыл верхнюю свою одежду» и в тот день, когда христиан повели на казнь, встал на самом видном месте. Он горел желанием пострадать за Христа. Но судья и солдаты, хоть и увидели старца, прошли мимо, и Антоний воспринял это как волю Бога возвратиться в пустыню.

В монастыре он еще больше усилил свои подвиги, и многие заметили, что авва стал заметно тяготиться людской славой.

Авва Антоний учил: «Не считай себя мудрым: иначе гордостью вознесется душа твоя и ты впадешь в руки врагов твоих», – а все вокруг только о нем и говорили.

Один предприимчивый дьякон даже завел особых быстроходных верблюдов, чтобы по пустыне доставлять в монастырь всех желающих увидеть прославленного старца.

И однажды утром авва Антоний взял свой посох и, ничего никому не сказав, ушел искать место, где его бы никто не знал.

Гора, куда его привезли сарацины, находилась примерно в трех днях пути от монастыря – сейчас здесь находится монастырь святого Антония, один из древнейших христианских монастырей в Египте.

С удивлением разглядывают паломники пещеру с узким входом в скале, куда можно протиснуться только боком, трехметровую каменную келью, в которой сорок четыре года жил святой старец, источник святого Антония с прохладной водой… Древние сказания так похожи на сказки, но, значит, все это – правда?

Монахам стало известно, в каком месте поселился их авва: возле его пещеры стали появляться то хлеб, то овощи. Чтобы избавить учеников от забот о себе, авва Антоний попросил, чтобы они принесли ему заступ, топор, немного пшеницы, других семян, и стал возделывать небольшое поле и огород.

Рассказывают, первое время его огород повадились разорять дикие ослы. Но однажды авва Антоний остановил их вожака, легонько стукнул его посохом и сказал: «Зачем едите вы то, что вы не сеяли?» – и с той поры ослы перестали делать набеги на огород.

Авва Антоний говорил: «Покорность с воздержанием покоряют зверей».

Авва Антоний часто покидал свою пещеру и шел в монастырь, чтобы дать наставление братии, хотя путь этот был неблизким. И вскоре на расстоянии примерно одного дня пути от его горы был устроен еще один, «ближний» монастырь, а потом неподалеку появились и другие… Именно в ближний монастырь будут теперь приходить все желающие побеседовать или получить благословение святого старца: философы, судьи, военачальники, – терпеливо дожидаясь того дня, когда авва Антоний «спустится с горы».

Один военачальник пришел в восхищение от беседы со старцем и долго не хотел его от себя отпускать.

Авва Антоний ему сказал: «Как рыбы гибнут, когда находятся слишком долго без воды, так и отшельники, если остаются без достаточной причины довольно долго с мирянами, чувствуют, как никнет их благочестие в подобной беседе. Мы должны так же поспешно возвращаться в наше уединение, как спешит рыба нырнуть в воду».

Много лет провел авва Антоний в пустыне – как один длинный день. А где-то в мире шли войны, менялись цезари…

Однажды авва Антоний, желая проникнуть в глубину судов Божиих, вопросил Бога: «Господи! Для чего одни умирают в молодости, а другие живут до старости? Для чего одни бедны, а другие богаты? Для чего нечестивые богаты, а благочестивые бедны?»

Тогда был ему глас: «Антоний! Себе внимай! А то – суды Божии, и тебе нет пользы испытывать их».

Гонения, инициированные Диоклетианом и продолженные Галерием и Максимином Дайей, произвели на египтян такое сильное впечатление, что позднее они даже сделали год вступления Диоклетиана во власть начальным в своем календаре: первым годом Коптской эры (или годом Мучеников) является 284 год.

Но вот и гонения остались позади, пришло время торжества христианства.

Авва Антоний говорил: «Бог в нынешние времена не попускает таких искушений, какие были прежде; ибо знает, что люди слабы и не перенесут их».

Как-то в монастырь на имя аввы Антония пришло письмо от императора Константина Великого. Старец не хотел писать, отговариваясь тем, что не знает грамоты, но монахи уговорили его ответить. И авва Антоний продиктовал послание, где выразил свою радость по поводу того, что теперь и цари поклоняются Христу, пожелал императору быть человеколюбивым, заботиться об обездоленных.

Позднее он получил приглашение от Констанция, сына императора Константина, прийти в Константинополь и посоветовался об этом с одним из своих учеников. Тот сказал: «Если пойдешь – будешь Антоний, если не пойдешь – будешь авва Антоний». Такой ответ очень понравился старцу, и, конечно, он никуда не пошел.

Многие ищут благосклонного лица правителя, но судьба человека – от Господа, – еще тысячу лет назад говорил об этом премудрый Соломон (Притч. 29: 26).

Однажды у аввы Антония возникла мысль, что он дольше всех прожил в пустыне. Это было примерно в 343 году от Рождества Христова, и к тому времени он почти семьдесят лет был пустынножителем. Но ночью в сновидении Господь открыл ему, что в глубине пустыни живет отшельник, который превосходит его и возрастом, и заслугами, и нужно поспешить с ним увидеться.

На рассвете авва Антоний взял свой посох и пошел в глубину пустыни. Два дня он шел по раскаленным пескам и не увидел ни одного человека. По пути ему встречались только следы диких зверей да еще какие-то диковинные существа, словно вылезшие из щелей вечности.

Блаженный Иероним Стридонский пишет, что старец встретил гиппоцентавра, то есть чудовище, у которого одна половина тела была человеческой, а вторая как у лошади, а потом еще настоящего сатира с рожками на лбу и козлиными ногами… «Пусть это не покажется невероятным, так как в царствование императора Констанция в Александрию привели живым такого сатира…» – поясняет блаженный Иероним («Павел Фивейский»).

На третье утро, едва забрезжил день, авва Антоний увидел издалека бежавшую вдоль холма волчицу – он проследил за ней взглядом, пошел к тому месту, где волчица исчезла из вида, и там нашел пещеру.

Услышав шум, прятавшийся в ней отшельник запер дверь в келью и сначала не хотел пускать авву Антония.

Но потом отворил дверь и, как пишет блаженный Иероним, «оба старца бросились друг другу в объятия, приветствовали друг друга по именам и вместе возблагодарили Господа».

Это был Павел из Нижней Фиваиды, который пришел в пустыню, когда Антоний был еще ребенком, во время гонений цезаря Деция и Валериана, и теперь ему было 113 лет, из которых девяносто он провел в этом самом месте. Антонию в то время было около девяноста лет.

Когда старцы сели беседовать, прилетел ворон и положил перед ними на землю хлеб.

Павел сказал: «Вот Господь, поистине Благий, поистине Милосердный, послал нам обед. Вот уже шестьдесят лет, как я ежедневно получаю таким способом полхлеба; но теперь, для твоего прихода, Христос удвоил порцию нам двоим».

В Каирском коптском музее есть икона «Посещение святым Антонием святого Павла», на которой изображены два святых старца и ворон с круглым хлебом в клюве… Маленькие львы, как кошки, трутся возле босых ног Павла Фивейского, одетого в тунику из пальмовых листьев. Святой Антоний, как положено монаху, изображен с куколем на голове – такие детские шапочки иноки носили в знак того, что все они младенцы перед лицом Христа.

Коптские иконы легко отличить от других по степени стилизации – их как будто дети рисовали.

И два старца на коптской иконе так похожи на двух простодушных, мудрых детей…

Павел Фивейский задавал гостю существенные вопросы: как стоит мир? кто сейчас царствует? возводят ли люди новые постройки? остались ли еще те, что ходят во тьме неверия и поклоняются демонам?

И авва Антоний рассказывал ему обо всем, что знал сам.

Некоторые говорили об авве Антонии, что он был прозорливцем, но, избегая людской молвы, не хотел об этом разглашать, «ибо говорили, что он открывал и настоящие, и будущие события мира».

Однажды ученики увидели, что во время молитвы авва Антоний, трепеща всем телом, упал на колени и долго оставался неподвижным. Это означало, что ему было какое-то видение. Наконец, поднявшись с колен, старец заплакал и сначала не хотел отвечать на расспросы учеников. Но потом рассказал, что в видении ему предстала оскверненная церковь, которую со всех сторон окружили и пинали неразумные, упрямые мулы.

Монахи вспомнили об этом, когда два года спустя в Египте начались бесчинства ариан, которые силой захватывали церкви, а помогавшие им язычники оскверняли алтари.

Авва Антоний духом чуял и велел своим ученикам больше всего опасаться еретиков, говоря, что их речи хуже змеиного яда. Однажды в монастырь пришли ариане, и обычно благодушный старец велел немедленно их прогнать.

Но еретики распространили слухи, будто авва Антоний тоже является арианином, пытаясь склонить сомневающихся на свою сторону.

И тогда в 350 году почти столетний старец Антоний снова отправился в Александрию, чтобы опровергнуть слухи и поддержать Афанасия, епископа Александрийского, в его борьбе против арианской ереси.

Пять раз ариане прогоняли Афанасия Великого с его кафедры в Александрии, а в общей сложности святитель семнадцать лет своей жизни провел в ссылках.

Все жители Александрии, даже язычники и их жрецы, пришли в храм, чтобы послушать прославленного авву Антония, чья известность дошла «в Испанию, в Галлию, в Рим».

Авва Антоний выступил перед народом, назвав ариан «предтечей антихриста», а еще все увидели, что старец «не стыдился преклонять главу пред епископами и пресвитерами», уважительно относится к священноначалию и благоговейно соблюдает церковные правила. За несколько дней его пребывания в Александрии принять крещение пожелало столько людей, сколько было обычно в течение года.

Монастырь Святого Антония. Египет.

В Александрии авва Антоний встретился с известным христианским писателем и богословом Дидимом Слепым. В доверительной беседе ослепший еще в детстве философ сознался старцу, что нередко сожалеет о потере зрения.

Авва Антоний сказал: «Удивляюсь, что человек настолько рассудительный, как ты, жалеешь глаза, которые мы имеем наравне с мухами и муравьями. И не радуешься тому, что обладаешь светом апостолов и святых. Гораздо лучше иметь зрение духовное, чем телесное: ведь один нечистый взгляд плотских очей может повергнуть человека в ад».

Очевидец этих событий и встреч Афанасий Великий оставил описание аввы Антония в последние годы его жизни: «Глаза у него были здоровы и невредимы, и видел он хорошо. Не выпало у него ни одного зуба, а только ослабли они в деснах от преклонных лет старца. Здоров он был руками и ногами. Одним словом, казался бодрее и крепче всякого пользующегося разнообразными снедями, омовениями и различными одеждами».

Не менее изумительным для окружающих было бодрое и ясное состояние духа столетнего старца. Ученики, сопровождавшие авву Антония в Александрию, волновались, что его слишком беспокоят собирающиеся вокруг него толпы народа. На что авва спокойно заметил, что «число приходящих не больше числа демонов, с которыми ведем брань в горе».

Это было последнее большое путешествие аввы Антония.

В 356 году наступил день, когда святой старец сообщил братии о своей скорой кончине. Ученики уговаривали авву остаться в монастыре, чтобы похоронить его с почестями. Но Антоний ушел на свою гору, где последние пятнадцать лет, по причине его немощи, рядом с ним жили двое монахов – Макарий и Амафий.

Святитель Афанасий объясняет причину такого отказа: у египтян со времен фараонов был обычай воздавать особые почести телам великих людей (бальзамировать и держать в гробницах на виду), а авва Антоний для себя этого не хотел. Он велел Макарию и Амафию предать свое тело земле и хранить в тайне от всех место захоронения.

Ученики сдержали слово, и до сих пор никто не знает, где именно в пустыне похоронен святой Антоний, скончавшийся в 356 году примерно на 105-м году жизни.

Как говорится в житии, в последние минуты жизни старцу было видение, как будто бы он видел «пришедших к нему друзей», был очень обрадован их прибытием и возлежал с веселым лицом.

Приблизительно через пять месяцев известие о смерти святого старца дошло до святителя Афанасия Великого, который находился в очередном изгнании.

Свое знаменитое сочинение «Житие Антония Великого» он написал в ссылке, и в нем впервые были изложены правила монашеской жизни, известные как иноческое правило Антония Великого.

Один ученик попросил авву Антония: «Помолись обо мне».

Авва Антоний ему сказал: «Ни я, ни Бог не сжалится над тобою, если ты не будешь заботиться о себе сам и молиться Богу».