Текст книги "Кровь и крест"

Ольга Крючкова
Кровь и крест

© Крючкова О. Е., 2015

© ООО «Издательство «Вече», 2015

* * *

С благодарностью моему мужу за образы Ломбардца Неистового и Клауса Брохеля.

Часть 1
Алхимики

Глава 1

Италия, XIII век от Р. Х.

Родители молодого Конрада были не бедны, но и не богаты. Они содержали небольшой постоялый двор недалеко от местечка Чивитавеккия[1]1
  Чивитавеккия – населённый пункт на побережье Тирренского моря в Италии.


[Закрыть], где постоянно пришвартовывались корабли из Греции, Кипра, Византии, Лангедока, Арагона и Кастилии. Молодой человек, любознательный от природы, любил читать, но, к сожалению, родители не могли обеспечить потребности сына в литературе, так как книги были предметом роскоши.

Конрад был обучен грамоте, он прекрасно читал, писал и владел основами счёта. Для сына корчмаря этого было вполне достаточно, и даже с избытком. Но Конраду не хотелось продолжать дело отца, которым тот так гордился, ему было скучно кормить всю эту пёструю братию моряков и путешественников.

Ему более нравилось слушать их рассказы о дальних странах, чудесах, происходящих в мире, и обольстительных женщинах, исполняющих танец живота.

Конраду шёл семнадцатый год, подходило время, когда необходимо определиться, чего ты хочешь от жизни. Но Конрад, увы, и сам не знал, чего хотел. Одного он не хотел точно – просидеть в корчме всю свою жизнь и, пожалуй, не хотел жениться на толстой дочке мельника, которая не давала ему прохода.

Но для воплощения мечты юноши, казалось бы, несбыточной – путешествий по дальним странам – нужны были деньги. И о чём ни подумай, – всё упирается в деньги, без них никуда – так уж устроен мир.

Конрад подумывал: а не податься ли ему в наёмники? – ведь у них такая увлекательная жизнь: можно пограбить, сразиться с достойным противником, овладеть женщиной… Но одно плохо: могут убить, на то они и наёмники, чтобы господа бросали их на штурм городов без сожаления. Да и потом, с какими женщинами общаются солдаты удачи? – с маркитантками да шлюхами. Нет, такие женщины не привлекали Конрада. Он также подумывал, что можно отправиться на Святую землю, присоединиться к какому-нибудь рыцарскому ордену. Но Крестовых походов, к сожалению, не намечалось, да и сарацины на востоке отнюдь не проявляли дружелюбия к иноверцам – извлекут из ножен свои кривые мечи – вжик – и голова – с плеч…

Философские размышления Конрада были прерваны грубым окриком матери:

– Конрад! Ну что ты опять расселся?! Бес тебя побери! Иди, помоги отцу! – все столы заняты, надо обслужить посетителей.

Конрад, зевнув, встал. Он так хорошо пригрелся на солнышке, его так разморило, что совсем не хотелось никому прислуживать. Он нехотя поплёлся к отцу.

Конрад вошёл в помещении корчмы.

– Спустись в погреб и принеси вина! Ты же знаешь, у меня спина не разгибается и тяжело спускаться по ступенькам, – приказал отец.

«Ну, вот опять: пойди, принеси, отнеси, прислужи… Надоело! Не хочу никому прислуживать! – ворчал мысленно Конрад. – Подумаешь, людей полно! Их всегда полно… Покоя от них нет…»

Конрад спустился в погреб, взял бутылку вина.

– Налей тому господину, что сидит в углу, – велел отец.

Конрад сразу обратил внимание на гостя. На торговца, к которым здесь все привыкли, он был явно не похож. «Мелкий или разорившийся дворянин», – решил Конрад и направился к столу посетителя.

Он поставил бутылку на стол, вытер её от пыли тряпкой, откупорил и налил вино в простую глиняную чашу. Вино было неважным, так как на более приличное не хватало денег, да и здешние посетители предпочитали что попроще. Поэтому постояльцы обычно заказывали дешёвое пиво и кипрское вино. В прошлом году отец Конрада закупил его по случаю, теперь весь погреб был заставлен бутылками.

Перед гостем стояла сковорода с дымящейся яичницей и отменной жареной свининой. Конрад поставил налитую чашу перед гостем и уже собирался уйти, как вдруг внимание его привлекли книги, перевязанные верёвкой, лежавшие рядом с посетителем на скамейке. Незнакомец уловил пытливый взгляд Конрада.

– Интересуетесь книгами, юноша?

– Да, сударь, – учтиво ответил Конрад, – я люблю читать, вот только книг у меня мало. Две из них – рыцарские романы. А что до их содержания – похожи, как две капли воды. Но однажды мне довелось прочитать «О началах» Оригена.

– Неужели?! – незнакомец отвлёкся от еды. – А вы, право, смелый юноша. Не боитесь посвящать в подобное обстоятельство первого встречного незнакомца. Осмелюсь вас спросить: у кого вы достали столь редкий фолиант?

– Купил здесь, в Чивитавеккии, на ярмарке совсем недорого. Вы удивлены, сударь? – недоумевал Конрад.

– Да, милый юноша, книга эта запрещена святой церковью и папой римским. Так уж получается, с какой стороны ни посмотри, – вы нарушили закон! – незнакомец, довольный собой, засмеялся и принялся с напускным усердием, резать свинину тупым ножом.

Конрад замялся, но всё же набрался храбрости и спросил:

– Позвольте полюбопытствовать, сударь, что в этой книге такого страшного? Я, например, ничего не заметил.

Незнакомец, опять усмехнулся. Настырный юноша нравился ему всё больше – пытливый ум, ничего не скажешь!

– Считается, что этот фолиант сеет смуту в душах и умах верных христиан. Вы подверглись смуте, юноша? – на этот раз незнакомец был вполне серьёзен.

Конрад ещё больше растерялся и от этого насупился.

– Не обижайтесь, на меня, молодой человек. Так уж устроен наш грешный мир – мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного. Я был таким же пятнадцать лет назад, читал всё подряд, что под руку попадалось, пока по воле случая не прочёл то, что круто изменило мои взгляды и дальнейшую жизнь. Желающего судьба ведёт, а нежелающего – влачит, – с видом учителя заметил незнакомец и с аппетитом продолжил уплетать еду.

Конрад задумался над последними словами незнакомца. Он отчего-то не спешил к другим посетителям; интуиция подсказывала ему, что встреча с этим дерзким человеком может круто изменить его жизнь.

– Позвольте спросить, сударь, что за книги у вас? – поинтересовался Конрад.

– Во-первых, честь имею представиться, юноша: я – Альберт, раз уж мы с вами разговорились; а во-вторых, книги эти очень редкие. Вот, например, «Сумма универсальной теологии», написанная Огюстом Галльским, между прочим, профессором, преподающим в самом Париже. Прекрасный город, а какие женщины! Кстати, Огюст Галльский – поклонник Аристотеля, я слушал его лекции – они великолепны. Как ни странно, книга сия также не одобрена церковью. Так что не бойтесь, я вас не выдам, находимся мы в равном положении. Кстати, вас как зовут, юноша?

– Моё имя – Конрад, сударь. Скажите, отчего церковь запрещает интересные и познавательные книги?

– Вы сами, любезный Конрад, ответили на свой вопрос. Потому как книги эти познавательны, они заставляют думать, развивать человеческую мысль. А церковникам мешают люди, которые много знают и много спрашивают. Паписты считают, что единственной книгой добропорядочного христианина могут быть только «Псалмы», а остальное – ересь.

– А ваша другая книга? – Конрад взял в руки книгу, лежавшую в самом низу, в чёрном кожаном переплёте с серебряными застёжками, и прочитал название: – «Трактат о талисманах». Но ведь это же…

Конрад поперхнулся словами, глаза его округлились, он от удивления раскрыл рот и положил книгу назад.

– Этот увесистый фолиант – всего лишь научный труд, Конрад, не более того. А ежели вас смутило имя написавшего – Менелоон, то имя вымышленное. Автор преднамеренно назвался одним из духов стихий, чтобы настоящее осталось втайне. Думаю, прозорливый муж не желал осложнений с церковью, – объяснил Альберт.

– Кто вы? – не выдержал Конрад и задал вполне естественный вопрос.

– Альберт. Насколько помню, я представился, – и он засмеялся.

Конрад был в ужасе – их корчму посетил чернокнижник! Он осмотрелся по сторонам, рядом за соседними столами уже никого не было. «Вот и хорошо, – подумал Конрад, – а то дойдёт до отцов-инквизиторов, тогда держись! Всю душу вытрясут».

Словно угадав мысли, отразившиеся на лице пылкого юноши, Альберт спокойно сказал:

– Мы с вами одни, не беспокойтесь, Конрад. Я – не чернокнижник, уверяю вас, а всего лишь учёный.

Конрад немного пришёл в себя и осмелел:

– Позвольте полюбопытствовать: какими науками, сударь, вы занимаетесь?

– Алхимией, причём совершенно на законных основаниях. Моё полное имя – Альберт Савойский, я служу при дворе его светлости герцога Джованни Сполетто.

– Господи! Ну как я раньше не догадался! Конечно, алхимик! – восторженно воскликнул Конрад.

– Вы, дорогой друг, приняли меня не иначе, как за посланника Дьявола. Да, бдительность – дело нужное, особенно после Папской буллы 6733[2]2
  Летоисчисление приведено от Божественного создания мира, что соответствует 1233 году от Рождества Христова, на который перешли в 1449 году на Лозаннском соборе.


[Закрыть] года об учреждении инквизиции.

– Извините, господин Альберт, за мою назойливость. Правда ли, что алхимики могут получать золото из неблагородных металлов? – не унимался пытливый юноша.

– Истинная правда. Алхимия – передовая наука и шагнула далеко вперёд за последние двадцать лет. Конечно, не все алхимики могут совершить превращение, а лишь истинные мастера своего дела. К коим ваш покорный слуга относит себя без ложной скромности. – Альберт рассмеялся. – Ну вот, я опять смутил вас, юноша! Я действительно достиг успехов на научном поприще и поэтому сам могущественный герцог Джованни Сполетто пригласил меня в свой замок и предоставил в распоряжение огромные средства. Я как раз направляюсь в его резиденцию. Кстати, Конрад, как мне лучше поступить: добраться до Тибра, а потом – вверх по реке на каком-нибудь судёнышке?

– Да, можно и так, если замок рядом с Тибром. Хотя по суше будет быстрей – время выиграете точно. Простите за дерзость, Альберт, у вас, наверное, много женщин?

Альберт чуть вином не поперхнулся от такого откровенного вопроса. Но это его не разозлило, а напротив, привёло в прекрасное расположение духа.

– Конрад, вы определённо мне нравитесь своей способностью задавать неожиданные и глубокомысленные вопросы. Открою вам секрет: женщин у меня было достаточно. И понял я одну важную вещь: чем больше золота в кармане, тем больше женщин к твоим услугам. И такие скромницы попадались, поверьте мне, но золото делало своё дело… – Альберт недвусмысленно подмигнул окончательно смутившемуся юноше.

Глава 2

Альберт закончил трапезу, расплатился с Конрадом и двинулся в путь. Когда он вышел из корчмы, он ещё не решил окончательно, как продолжит свой путь – по суше с переправой через Тибр или же полностью по реке.

Он пребывал в прекрасном расположении духа. Юный Конрад изрядно позабавил его. Альберт даже подумал, что достиг почтенного возраста, а именно двадцати девяти лет, и мог бы иметь ученика, на роль которого вполне сгодился бы Конрад. Пытливый ум юноши, стремление к познаниям, – всё говорило о том, что из него может получиться прекрасный алхимик.

Пройдя примерно пол-лиги[3]3
  Римская лига составляла примерно 4 км. Пол-лиги, соответственно, 2 км.


[Закрыть], Альберт услышал торопливые шаги за спиной. Он резко оглянулся, опасаясь разбойников, несмотря на то, что здешние дороги считались спокойными, так как находились на землях Папского протектората.

Опасения алхимика были напрасными: его догонял Конрад. Юноша запыхался, на плече у него виднелась увесистая дорожная сумка.

– Вы тоже решили отправиться в путь? – поинтересовался Альберт.

– Да, решил идти вместе с вами, сударь, если не возражаете. Вам наверняка понадобится помощник в замке, а мне много не надо, я привык к скромной жизни.

Альберт удивился отчаянному поступку юноши, ведь уход из дома требует силы воли и твёрдости характера.

– Конрад, а как же ваши родители? – поинтересовался он.

– Ничего, справятся как-нибудь с Божьей помощью, не хочу всю жизнь прислуживать, мне интересны совсем другие вещи.

– Алхимия, например! – Альберт засмеялся.

– Да, сударь, и алхимия тоже. Правда, у меня нет ни малейших познаний, но я быстро научусь, обещаю.

– Ну что ж, Конрад, беру вас в ученики. Но с одним условием… – загадочно произнёс Альберт.

– Каким?.. – в очередной раз за день растерялся юноша.

– Будете меня слушаться во всём и не прекословить! – отчеканил Альберт. – Иначе утоплю в Тибре!

От таких слов юноша сник и побледнел. Альберт же, напротив, довольный своей жестокой шуткой, рассмеялся.

– Это шутки у меня такие, юноша, не бойтесь.

– Да я и не боюсь… – буркнул в ответ Конрад и, расхорохорившись, добавил: – Могу и постоять за себя, если потребуется!

– Превосходно! Храбрец! – Альберт от души рассмеялся. – Итак, каким путём мы последуем в родовое гнездо герцога Сполетто?

– По Тибру, – предложил Конрад.

– Что ж, пожалуй… – охотно согласился Альберт.

Путешественники достигли Остии, дело близилось к двум часам пополудни, надо было срочно найти лодку, чтобы до вечера отправиться вверх по течению реки.

Нанять лодочника не составило труда. По реке, словно горох, были разбросаны рыбацкие лодки, большие и мелкие парусные суденышки, – на любой вкус и любой кошелёк.

Кошелёк у Альберта был абсолютно пуст, последние деньги он потратил в корчме, оплатив свой завтрак, поэтому он отозвал хозяина понравившейся лодки в сторону и многозначительно спросил:

– Скажи, добрый человек, как идут твои дела? Всё ли у тебя благополучно?

Солидный вид, чёрная атласная куртка, расшитая серебром, Конрад в качестве компаньона – всё это несколько смутило лодочника. Он замялся:

– А зачем вам знать о моих делах, господин? Идут они себе и идут… Это ж мои дела, а не ваши…

Альберт улыбнулся завораживающей улыбкой.

– Конечно, ты прав, лодочник. Просто я могу сделать так, чтобы дела твои шли ещё лучше, а в карманах звенело серебро. – Альберт многозначительно взглянул на хозяина лодки.

Тот, в свою очередь, совершенно растерялся, не зная, что и сказать. Наконец, придя в себя от такого напора, он спросил:

– Господин, что вы можете мне предложить?

– Вот это уже разговор! А предложу я тебе магический пантакль[4]4
  Пантакль – талисман со специально начертанными магическими знаками.


[Закрыть] на удачу.

Альберт достал из дорожной сумки оловянную бляшку с отверстием для верёвки или тонкого кожаного ремешка.

– Посмотри, пантакль сделан по всем магическим правилам и называется «Большой талисман Агриппы». Наденешь на шею – и успех обеспечен. Возьми, сочтём его как плату за перевозку до среднего течения Тибра.

Лодочник покрутил в руках оловянную бляху с изображением обнажённого мужчины, вписанного в звезду. Наверху около головы виднелась надпись «Адам», внизу в ногах – «Ева» по латыни. Лодочник ещё раз с недоверием посмотрел на бляшку, потом на Альберта. Тот же принял невозмутимый, самоуверенный вид:

– Не сомневайся, Альберт Савойский не имеет привычки обманывать!

– А это, стало быть, вы и есть – Альберт Савойский? – осторожно уточнил лодочник.

– Да! – воскликнул Альберт и, гордо подняв голову, добавил: – Не сомневаюсь, ты ещё услышишь обо мне как о выдающемся маге и алхимике.

Лодочник ещё раз взглянул на оловянную бляшку: удача-то – оно хорошо, но вот деньги-то за перевозку – лучше… Покрутил её в натруженных руках, опустил в карман домотканых штанов и махнул рукой в направлении лодки.

– Что ж, располагайтесь… Во-о-он в той лодке, с серым парусом.

Альберт с довольным видом взглянул на своего ученика Конрада и изрёк:

– Век живи, век учись. Набирайтесь опыта, юноша, пока я жив.

После этого они проследовали в лодку и разместились, разложив свои немногочисленные пожитки. Лодочник сел на вёсла, расправил парус, и с попутным ветром лодка пошла вверх по течению. Места были живописные. Альберт разлёгся на дне лодки и с лирическим настроением созерцал проплывавшие мимо пейзажи.

Через час лирических созерцаний и философских размышлений ему стало скучно, и он переключил своё драгоценное внимание на Конрада.

Конрад, также утомлённый проплывающими мимо пастухами, коровами, козами, овцами и водяными мельницами, с удовольствием слушал наставления учителя.

– В нашем ремесле, Конрад, главное – уверенность в себе и в том, что ты делаешь. Нужные книги, конечно, хорошо, без них нельзя. Да и без уверенности тоже… Иначе ничего не получится. Вот дал я лодочнику магический пантакль. Несомненно, он сделан, как положено, по всем правилам, но немаловажна вера лодочника в эту оловянную бляшку, ибо пантакль просто потеряет свой смысл. Всякая магия должна поддерживаться верой в неё, особенно у тех, кому ты служишь. Иначе без куска хлеба останешься.

Конрад внимал каждому слову учителя…

– Расскажите мне о пантаклях, учитель.

– О это долгий рассказ. Ну да, ладно, времени у нас предостаточно. Пантакли бывают разными. Например, я подарил лодочнику пантакль для привлечения удачи, а есть пантакли счастья, обретения почестей и славы, обладания сокровищами, укрощения духов и многие другие.

Юноша заслушался…

– А как они изготавливаются, учитель?

– Несложно, если знать основополагающие принципы. Первый: выбор металла – свинец, олово, золото или серебро; сгодится также кожа девственного животного. Второй – инструмент, а именно резец для нанесения необходимых магических надписей и знаков. После этого следует изготовить бляшку наподобие той, что я подарил лодочнику или вот… – Альберт достал из сумки ещё один талисман с изображением пантакля. – Смотри, на одну сторону талисмана резцом наносишь изображение планеты, а на другую – её магический квадрат.

– Красивая вещица. А для чего предназначен этот талисман? – поинтересовался Конрад.

– О это великий талисман, многие за него отдали бы целое состояние. Он называется талисманом счастья. Для каждого понятие счастья различно. Для кого-то это любовь, а для кого-то – богатство и власть. Счастье у всех разное, а вот талисман один.

– А как его можно сделать? – не унимался любопытный ученик.

– Мы с вами, можно сказать, уже приступили к обучению. Как говорится, docendo discimus. Ах да, я и забыл, что вы не владеете латынью. Я сказал: обучая, мы учимся. Так вот слушайте: этот пантакль изображается на девственном пергаменте в день весны и час Юпитера, окуривается оливковым маслом и порошком из сухого паука. Носится он на правой руке. Благодаря ему человек будет ограждён от дурного влияния судьбы.

За разговорами о пантаклях, талисманах, влиянии планет путешественники проплыли мимо величественных стен Рима. Вечер застал их около небольшой деревушки. Лодочник причалил к берегу.

– Остановимся здесь, на постоялом дворе у Джеромо. Должен предупредить: кухня и вино препаршивые, но зато будет крыша над головой и тюфяк для сна.

Альберт порылся в пустом кошельке, надеясь на чудо: а вдруг он найдёт случайно затерявшуюся монетку?.. Но, увы, чуда не свершилось. Альберт нехотя направился на постоялый двор. Конрад как послушный ученик и верный соратник – за ним, замыкал процессию лодочник.

– Хозяин! – крикнул Альберт.

Появился мужчина, седой и грузный, из-под холщёвого замусоленного фартука торчал толстенный живот.

– Что угодно господам? – он профессиональным взглядом окинул Альберта, сразу поняв, что перед ним – городской хлыщ и болтун.

– Поужинать и переночевать, – коротко отрезал Альберт. – Юноша со мной.

– Две медные монеты. Причём деньги – вперёд!

– Достопочтенный хозяин, вы не доверяете порядочным людям?! – возмутился Альберт.

– Доверяю, но деньги – вперёд, сударь. Вчера два постояльца, приличные на вид, напились, наелись, а утром их и след простыл. Так что не обессудьте! – резко заявил хозяин постоялого двора, приняв грозный вид.

Слова хозяина Джеромо поставили Альберта в неловкое положение – денег не было, а сознаваться в этом не хотелось. Конрад, пылкая душа, заметив замешательство учителя, тотчас пришёл на помощь:

– Как скажете, хозяин! Вот две медные монеты, возьмите.

Джеромо сгрёб монетки своей огромной лапищей.

– Мария! Ужин нашим гостям! – приказал он жене, расплывшись в улыбке.

…Рано утром, едва забрезжил рассвет, путешественники погрузились в лодку и, отчалив от берега, двинулись по синей глади Тибра в путь. Альберт поёжился – утро на реке выдалось прохладным – и плотнее закутался в плащ.

Альберт зевал, ворчал и наконец, устроившись на дне лодки, заснул. Проспал он почти до полудня. Конрад не будил его, а лодочник тем временем делал своё дело.

Когда Альберт соблаговолил проснуться, Конрад налил ему вина и отрезал ломоть овечьего сыра с ржаной лепёшкой, любезно предоставленные хозяйкой постоялого двора Марией в обмен на особо ценный талисман счастья. Женщина надела его на правую руку, как и полагается, решив, что теперь всё пойдёт на лад и деньги потекут на постоялый двор рекой. Откуда? Это не важно, главное – есть пантакль и вера в его магическую силу.

На второй день пути Альберт стал менее разговорчивым. Но пытливый Конрад не унимался и донимал учителя вопросами.

– Учитель, я слышал, что есть духи стихий.

– Есть, их называют элементалы. Все стихии имеют душу и жизнь, так указывал учёный Жюль Лермина в своей книге «Саганы». Саганами он и называл духов. Их можно называть существами, но они не имеют бессмертной души. Они одеваются, как люди, женятся и даже размножаются. Лермин считает, что люди состоят из элементалов. И, соответственно, между саганами и людьми существует тесная связь и взаимодействие. Но я так не считаю. Духи – это духи, назови их хоть саганами или ещё как-нибудь, но они – не люди. Это бесполые существа, которые можно вызывать и поставить себе на службу, но это весьма опасное занятие. Если магу удаётся установить взаимодействие с элементалами, он получает огромную власть на Земле. Однако о саганах думать рано, слишком это сложное учение и могут быть опасные последствия.

– Тогда расскажите мне о чём-нибудь другом.

– Есть такой маг и алхимик Агриппа. Слышали про него?

– Увы, нет, – признался Конрад.

– Так вот он написал фолиант под названием «Оккультная философия». В нём Агриппа указывает, что при проведении опытов необходимы уединение и таинственность. Будучи разглашёнными, они теряют силу и смысл.

После этого Альберт отпил вина из плетёной бутыли и с аппетитом доел сыр. Конрад не понял, что именно хотел сказать учитель. Может, всему своё время? Или он слишком много спрашивает и не всё можно рассказывать при посторонних? Ведь лодочник – не кто иной, как посторонний, – кто знает, что у него на уме…

К вечеру путешественники достигли среднего течения Тибра. Лодочник причалил к берегу.

– Дальше, господа, пешком – часа два быстрой ходьбы. Темнеет поздно, так что успеете до сумерек.

Альберт и Конрад выгрузились из лодки, простились с лодочником и направились в замок герцога.

«Чернокнижники! Чтоб их душу! И герцог Сполетто такой же!» – подумал лодочник, отчаливая от берега.