Текст книги "Из зеркала"

Глава 5

Утром Эля встала в семь часов, чтобы проводить Андрея. Прощаясь с ней, он похлопал себя по карманам рубашки и брюк, проверяя, все ли вещи на месте, и вынул небольшой лист бумаги, сложенный вдвое.

– Чуть не забыл, – сказал он, протянув бумажку сестре. – Возьми на всякий случай.

– Что это? – удивилась Эля.

– Расписание катера и автобуса.

– Катера?

– Да, от села до райцентра ходит катер. – Андрей вздохнул. – Надеюсь, пока меня здесь не будет, с вами ничего не случится.

– Как знать, как знать, – покачала головой Эля и показала глазами на двери гостиной, где спала Таня.

– Ну да, – усмехнулся Андрей. – Кстати, ты знаешь, где она встречала свой день рождения? На кладбище.

– Было бы странно, если бы она встретила его в каком-нибудь привычном для людей месте.

– Кто-то ей сказал, что на каком-то старом городском кладбище, где уже давно не хоронят, обитает привидение молодой девушки, которая плачет и просит о помощи, вот они туда и отправились всей компанией сразу после того, как посидели в ресторане для слепых.

– В ресторане для слепых? – удивилась Эля. – Она же зрячая.

– Как и её друзья. Просто это было сделано для большего антуража. Призрак, слава богу, так и не появился и о помощи их не попросил, несмотря на то, что они пробыли на кладбище почти до утра. Господи! Лишь бы только она не мешала Лиле.

– Не беспокойся, я посоветую ей поискать покойников где-нибудь в другом месте, – улыбнулась Эля.

Когда Андрей уехал, Эля, закрыв за ним ворота, присела на ступеньку крыльца, чтобы посмотреть расписание, оставленное братом. Первый рейс катера в Неренск уходил в половине девятого утра. Что ж, сегодня надо будет доделать кое-какие дела по дому, а вот завтра… завтра можно отправиться в райцентр, чтобы совершить набег на какой-нибудь книжный магазин, а заодно встретиться с Машей Кутузовой, которая живёт как раз в Неренске. Маша была одной из немногих аспиранток родителей, кто нравился Эле.

Эля вернулась к себе в комнату – досыпать.

Второй раз она проснулась уже в десять часов. В доме по-прежнему было очень тихо. Накинув халат, Эля вышла из комнаты, подошла к Лилиной двери, чуть приоткрыла её и увидела, что жена брата спит, уткнувшись в подушку. Стараясь не шуметь, Эля спустилась на первый этаж. В гостиной таким же крепким сном спала Таня. Без своего привычного макияжа в тёмных тонах она была похожа на обычную девушку-подростка семнадцати лет. «Вот что, оказывается, делает с людьми деревенский воздух», – улыбнулась Эля и направилась в кухню, чтобы поставить чайник.

Она допивала кофе, когда в кухню, потягиваясь, вошла Таня.

– Как ты рано встала, – сказала она.

– Да нет, обычно я встаю раньше, – пожала плечами Эля. – Как спалось на новом месте? Надеюсь, привидения не мучили?

– Не-а, – ответила Таня, ещё раз потянувшись, а затем присела напротив Эли. – Чем сегодня займёмся?

У Эли от изумления округлились глаза.

– Мне нужно сходить в магазин, а ты можешь заниматься, чем угодно.

– Я пойду с тобой, – неожиданно произнесла Таня.

– Это ещё зачем? – насторожилась Эля.

– Хочу внимательно осмотреть усадьбу.

– Только без меня, – предупредила Эля.

Таня пожала плечами.

– Какие же вы все скучные и предсказуемые, – презрительно произнесла она. – Ни капли воображения, ни капли интереса к отечественной истории!

– Подожди-подожди, – прервала её Эля, – скажи, пожалуйста, а как отечественная история связана со здешней усадьбой?

– Да очень просто! – презрительно воскликнула Таня. – Сколько людей здесь жило! Голицын, Долгоруков, этот, как его, Тормасов. Ты думаешь, им нечего было скрывать?

– Так-так, – усмехнулась Эля, – вот только не надо мне рассказывать про скелеты в шкафу. Тебе Степан ещё вчера сообщил, что здесь ничего такого не было!

– Тоже мне пророк Илия нашёлся! – усмехнулась Таня.

Через полчаса Эля, переодевшись и прихватив с собой хозяйственную сумку, вышла на крыльцо. Солнышко уже хорошо припекало. День опять обещал быть жарким. Эля посмотрела вокруг. Как же всё-таки хорошо, что Андрей снял именно этот дом! Неожиданно чья-то холодная рука легла ей на плечо. Эля вздрогнула и медленно повернулась: перед ней стояло существо, одетое в длинный чёрный балахон с капюшоном, наброшенным на голову, с ужасающе белым, цвета извести, лицом и с бельмом на каждом глазу.

– Что это? – прошептала Эля, от увиденного у неё перехватило дыхание.

– Это мамин грим, – довольным голосом произнесла Таня.

– Я тебя сейчас убью, – рассердилась Эля.

– А вот и не убьёшь. Если убьёшь – в тюрьму сядешь, и тогда прощай Лилькина диссертация. Её же к защите тогда не допустят. Впрочем, может, это и хорошо, что не допустят. Как ты думаешь? – спросила она и тут же покачала головой. – Нет, Лилька тогда совсем с катушек съедет.

– Немедленно убери со своего лица эту гадость, – сказала Эля, – и… и переоденься.

– «Гадость» уберу, но не всю, – ответила Таня.

* * *

По дороге в магазин Таня вдруг достала из кармана сарафана, отданного вчера сестрой, какой-то странный предмет, сделанный из проволоки, и потребовала, чтобы они ещё раз взглянули на усадебный флигель: ей необходимо было проверить наличие геопатогенных зон.

– Каких зон? – озадаченно переспросила Эля.

– Геопатогенных, – снисходительно повторила Таня.

Пришлось изменить маршрут и направиться в сторону бывшей усадьбы. Пока Таня со своим странным прибором обходила флигель в поисках нужных ей зон, Эля увидела возле одного из разросшегося кустарника треснувшую мраморную скамейку и присела на неё.

«Неужели здесь когда-то была красивая ухоженная усадьба? – подумала она, глядя на заколоченный флигель. – Можно только воображать, как всё выглядело при Тормасове. Клумбы, статуи богов и богинь, садовые дорожки, оранжерея, в которой выращивались фрукты. Наверное, и фонтан был. И конечно же, как и во всякой усадьбе, здесь собиралось немало гостей. Играл рояль, звучали романсы. Все аплодировали прелестному пению и восхищались красотой и гостеприимством хозяйки дома. Странно, почему граф не захотел жить в обновлённом поместье? Может быть, он из тех людей, что, закончив какой-нибудь проект, сразу же теряют к нему всякий интерес? Дело сделано, цель достигнута, необходимы новые задачи и свершения, не менее трудные и увлекательные».

– Ничего здесь нет! – прерывая Элины размышления, недовольно произнесла Таня, подойдя к скамейке. – Попробую обойти флигель против часовой стрелки.

– Я подожду тебя возле церкви, – сказала Эля, вставая и отряхивая юбку.

Когда она проходила мимо пруда, то невольно остановилась и принялась любоваться его чистой гладью, в которой отражалась церковь. В памяти неожиданно вспыли строки из стихотворения Черубины де Габриак:

 
Там в зеркале, на дне, —
Подводный сад, жемчужные цветы…
 

Эля закрыла глаза и вдруг увидела себя в комнате, заставленной цветами. Она стояла перед большим зеркалом в длинном белом платье, расшитом кружевами и жемчугом. Жемчуга было невероятно много: он украшал её волосы, обхватывал шею, блестел и переливался в ушах. Эля невольно залюбовалась своим отражением. Вдруг двери за её спиной распахнулись, и в зеркале отразилась длинная анфилада комнат. Откуда-то из их глубины до неё донесся чудесный женский голос, который пел:

 
Твой смех прозвучал, серебристый,
Нежней, чем серебряный звон, —
Нежнее, чем ландыш душистый,
Когда он в другого влюблён.
 

Эля узнала стихи Бальмонта и направилась на этот манивший её своей красотой голос. Она шла и шла, пока не дошла до последней, закрытой комнаты. Эля взялась за ручки дверей, чтобы распахнуть их, и…

– И о чём же ты так задумалась? – неожиданно раздался за её спиной мужской голос.

– Господи, Степан, вы всегда появляетесь так неожиданно? – сердито произнесла, обернувшись, Эля.

– Прости, если напугал. И всё же о чём ты думала? – сказал он.

– Ни о чём таком, что было бы вам интересно.

– А мне всё, связанное с тобой, интересно.

Эля вздохнула:

– Ну хорошо. Я подумала о том, что этот пруд похож на зеркало, а ещё размышляла о том, что, если человек приводит в порядок запущенное владение, значит, он собирается в нём жить или приезжать на отдых. Вы, случайно, не знаете, почему граф Тормасов так внезапно охладел к усадьбе, в которую, наверное, вложил немало средств и сил?

– Нет, – покачал головой Степан, – мне об этом ничего не известно. Наверное, его жене понравилась другая усадьба, расположенная в более живописном месте, чем это, и он решил обосноваться там, а не здесь. Состоятельный человек может позволить себе это.

– А вы довольно хорошо знаете историю этой усадьбы.

– Здесь нет никакого секрета, – улыбнулся Степан. – Мне рассказала об этом заведующая деревенской библиотекой Кира Дмитриевна Латынина.

В это время к пруду спустилась Таня. По её разочарованному лицу было видно, что её поиски вновь не увенчались успехом.

– Чем это вы так, Танюша, расстроены? – весело спросил Степан.

– Пока я в этой усадьбе ничего не нашла, но посмотрим, что покажет вечер, – ответила Таня. – Кстати, Степан, в вашей копилке найдётся ещё какая-нибудь легенда?

– Найдётся, – рассмеялся Степан.

– Отличненько, – сказала Таня и взяла Степана под руку.

Степан предложил вторую руку Эле, но Эля отрицательно покачала головой. Они медленно шли по дороге: Таня и Степан впереди, а Эля чуть сзади.

– Эта история связана с семейством Долгоруковых, которые, как вы уже знаете, входили в число владельцев здешней усадьбы. Некий монах напророчил, что женщины из этого рода будут приносить несчастье, – принялся рассказывать Степан, – а потому отпрыскам из царских семейств не следует на них жениться. Ну, о несостоявшейся свадьбе Петра II с Екатериной Долгоруковой, ты, наверное, уже слышала – о ней написано довольно много. В подтверждение этому факту в семейной истории имеются ещё две свадьбы: свадьба царя Михаила Федоровича с Марией Долгоруковой – правда, тогда несчастье коснулось не царя, а самой Марии: она умерла через год после венчания. Поговаривали, что это было наказание за то, как царская семья некрасиво обошлась с предыдущей царской невестой – Марией Хлоповой, а вот женитьба Александра II на Екатерине Михайловне Долгоруковой действительно закончилась для царя весьма печально. Кстати, в искусствоведческих кругах бытует мнение, что дама на картине Крамского «Неизвестная» – это Екатерина Михайловна собственной персоной.

«Всё ясно: он историк, – подумала Эля, – доктор исторических наук».

– Ну я же говорила, что скелеты бывают у всех! – горячо воскликнула Таня.

– Тише-тише, – осадила Эля. – Эти скелеты покоятся не здесь, а в других местах.

– И всё же, – продолжала настаивать Таня. – Пророчество, получается, сбылось.

– Это всего лишь совпадение, – не согласилась Эля, бросив на Степана сердитый взгляд, которым она хотела сказать ему, что нечего морочить голову подобными рассказами таким девицам, как Таня. – К тому же некоторым Долгоруковым очень даже повезло с жёнами. Почитай о Наташе Шереметевой, а ещё лучше – прочти её «Записки»[1]1
  «Своеручные записки княгини Натальи Борисовны Долгоруковой, дочери г. – фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева».


[Закрыть]. Преданнее жены не было на свете, хоть муж и не стоил её.

– Так уж и не стоил? – улыбнулся Степан, но Эля промолчала.

Они дошли до магазина, а затем неожиданно Степан произнёс:

– Ну вот что, дамы, не хотите ли покататься на лошадях? Я могу показать вам самые красивые уголки в округе.

– Здесь есть лошади? – удивилась Таня.

– Здесь есть превосходная конюшня, – ответил Степан.

– К сожалению, я не могу, – сказала Эля.

Не успела она договорить, как Таня дёрнула её за руку и умоляюще посмотрела в глаза:

– Я ещё ни разу в жизни не ездила на коне.

«О господи! – вздохнула Эля. – Я согласилась присмотреть за Лилей, но не обязывалась быть нянькой Тане. Ладно, пусть лучше ездит на лошадях, чем болтается по кладбищам», – после непродолжительного раздумья решила она и строгим голосом произнесла:

– Ну хорошо, только убери, пожалуйста, с лица этот жуткий макияж, а то ещё лошадей напугаешь.

* * *

Лошадей в конюшне было немного, и все они показались Эле на первый взгляд тихими и спокойными. С Таней поехал инструктор, Степан вызвался сопровождать Элю. Для неё, как и для Тани, конная прогулка была впервые. Степан сам выбрал для Эли невысокую серую лошадку с пушистым, аккуратно подстриженным хвостом.

– Как её зовут? – спросила Эля.

– Груня.

«Что ж, – подумала Эля, – надеюсь, Аграфена окажется уравновешенной и покладистой особой».

– Я вижу, вы здесь свой, – сказала она, заметив, как Степан весело переговаривается с работниками конюшни.

– Обожаю лошадей, – признался он. – К тому же я отдыхаю здесь не первый год.

Места, по которым они поехали, действительно оказались чудесными. Эля с удовольствием разглядывала окружавшие их со всех сторон деревья и кустарники. Свежий ветерок доносил до них запах цветущих трав, смешивая его с запахом речной воды. Ей хотелось вдыхать и вдыхать этот аромат. Проезжая вдоль берега реки, они неожиданно увидели небольшую туристическую стоянку. Темноволосый мужчина, сидевший возле низенького столика и читавший газету, бросил на них со Степаном внимательный взгляд, когда они медленно проехали мимо него, а затем сдержанно кивнул.

– Вы знакомы? – удивилась Эля.

– Да, – ответил Степан, – Илларион Вольский, журналист. Полгода назад брал у меня интервью. Не знал, что он тоже здесь отдыхает.

Когда они миновали небольшой пригорок и должны были проследовать по дороге, которая вела через небольшую березовую рощу, их обогнали Таня с инструктором.

– Правда, здорово?! – обернувшись, крикнула Таня.

Эля с опасением заметила, что ход Таниной лошади значительно ускорился.

«Как бы беды не случилось», – не без страха подумала она и крикнула Тане вслед:

– Только, пожалуйста, осторожнее!

– Не бойся! – тут же ответила Таня.

Эля обеспокоенно посмотрела на Степана.

– За ней глаз да глаз нужен! Я всё время жду, что с ней что-нибудь произойдёт, – не выдержав, призналась она.

– Всё будет в порядке, – успокаивающе произнёс он, – ничего с ней страшного не случится. Просто у неё возраст такой.

Эля с сомнением покачала головой:

– Если бы только возраст.

– А что, разве мы в её возрасте были другими? – засмеялся Степан, и тут они услышали слабый крик, который, несомненно, издала Таня.

– Ну, что я говорила? – укоризненно взглянув на Степана, сказала Эля.

Когда они въехали в рощу, то, к своему облегчению, увидели Таню, которая по-прежнему сидела на лошади, но прижимала руку ко лбу.

– Она ветки нависшей не заметила, – объяснил им инструктор, – вот и ударилась головой, хорошо ещё, что в седле удержалась. Просто поразительно, как ей повезло.

«Действительно», – подумала Эля.

Весь вечер она провела возле Тани, лежавшей на диване в гостиной и прижимавшей ко лбу пакетики со льдом, которые Эля то и дело приносила из холодильника.

– У меня всё равно шишка будет, – пожаловалась ей Таня.

– У тебя шишка, у меня синяк – можно конкурс красоты устраивать, – сказала Эля.

Глава 6

Ещё вечером, созвонившись с Машей Кутузовой, она решила пропустить первый рейс и отправиться в Неренск вторым. Когда Эля в бело-синей матроске с отложным воротничком и плиссированной юбке подошла к пристани, которую ещё вчера во время конной прогулки ей показал Степан, то увидела, что на берегу, возле небольшой ржавой остановки, уже собралось несколько человек. Вскоре к берегу причалил старенький теплоходик «Зуша». «Какое милое, трогательное название», – подумала Эля и, взойдя по короткому деревянному трапу, присела на одну из скамеек, стоявших вдоль борта. «Зуша» плыла не спеша вдоль заросшего деревьями берега и минут через сорок, сделав три остановки, оказалась в небольшом порту.

Эля ещё с палубы увидела в немногочисленной толпе, стоявшей на берегу, Машу, стройную длинноволосую шатенку. Та с восхищением покачала головой, когда Эля, сойдя по трапу, подошла к ней:

– Ну, Элька, ты в этом наряде словно из прошлого века приплыла.

– Надеюсь, из его первой половины.

– Конечно же, не из второй, – засмеялась Маша. – Ладно, пойдём. Я покажу тебе наши неренские достопримечательности.

И, взяв Элю под руку, повела её по старому городу. Полюбовавшись белокаменными церквями и старинными особняками, они поспешили взобраться на Красную горку, чтобы оттуда взглянуть на два монастыря, а также на ещё одну церковь – церковь Николы Белого.

Вдоволь нагулявшись по городу, они обе почувствовали, что изрядно проголодались. Маша предложила пообедать в кафе «У кота».

– Несмотря на смешное название, там хорошо кормят, – сказала она.

– Надеюсь, там не очень много котов, а то обедать в их обществе меня как-то не тянет, – усмехнулась Эля.

– Там всего лишь один кот, да и тот не настоящий, а гипсовый.

Кот действительно был вылеплен из гипса и встречал посетителей при входе в кафе. Эле показалось, что он похож на кота из мультфильма про попугая Кешу.

– Ну и как тебе Приречье? – спросила Маша, когда они сделали заказ. – Вот уж не ожидала, что Андрей привезёт вас на отдых в такую глухомань.

– Я тоже не ожидала, но мне там нравится, – призналась Эля.

– А как тебе их местная знаменитость?

– Ты имеешь в виду церковь?

Маша кивнула.

– Церковь прекрасна, – сказала Эля. – Долгоруков выбрал весьма удачное место для её строительства. Итальянское барокко и наша русская природа просто идеально подошли друг другу. Но меня удивляет, почему последний владелец усадьбы, благоустроив и облагородив её, не стал в ней жить, – через некоторое время произнесла она. – Для этого должна была найтись очень серьёзная причина.

– Мне кажется, ответ на эту загадку можно получить в нашем краеведческом музее.

Эля ненадолго задумалась.

– Ладно, тогда после обеда идём в музей.

– Ты же хотела в книжный магазин! – улыбнулась Маша.

– Книжный я оставлю напоследок.

– Ну хорошо, в музей я тебя отведу, а за книгами ты наведаешься сама, потому что книжный магазин находится рядом с музеем.

– Очень удачное расположение! – рассмеялась Эля.

Но в музее о последнем владельце усадьбы знали совсем немного. Там были собраны сведения о наиболее известном её владельце – князе Долгорукове. Эля увидела портреты членов знаменитого семейства, а также изображение фамильного герба, сохранившееся на фасаде флигеля.

– Сами понимаете, Григорий Фёдорович – историческое лицо, – сказал сотрудник музея, к которому Эля обратилась с расспросами. – И вообще Долгоруковы были близки к царям, поэтому о них и документов сохранилось больше.

Увидев расстроенное лицо Эли, он торопливо произнёс:

– Вы знаете, я вообще-то тут недавно работаю, всего лишь третий месяц. Вам бы лучше обратиться к Алле Сергеевне Готовцевой, но её сейчас нет. Она на конференции в другом городе.

– Вот так у нас всегда: про одних – всё, про других – ни словечка! – сердито произнесла Эля, когда они с Машей покинули стены музея.

– Ты графа Тормасова имеешь в виду? – улыбнулась Маша.

– Ну почему бы не затеряться между многочисленными портретами Долгоруковых какому-нибудь крошечному снимку Тормасова?! – воскликнула Эля. – Ведь фотография уже тогда существовала.

– Тебе непременно хочется знать, как выглядел граф?

Эля пожала плечами:

– Я думала, если увижу его изображение, мне станет понятным его внезапное охлаждение к усадьбе.

– Ты веришь в то, что внешний вид человека помогает объяснить его поступки? – удивилась Маша.

– Не всегда.

– И всё-таки кое-что о нём ты узнала.

– Ну да, родился в Санкт-Петербурге, а умер в Италии, как и большинство русских эмигрантов.

– Нет, – покачала головой Маша. – Большинство русских эмигрантов умерли во Франции. К тому же Тормасов скончался за четыре года до революции. Судя по единственной заметке из «Санкт-Петербургских ведомостей», хранящейся в музее, двадцать пятого апреля тысяча девятьсот тринадцатого года.

– Да, ты права, – кивнула Эля. – А ещё на нём закончился род Тормасовых. Так что наследовать усадьбу было некому, тем более что вскоре всё графское имущество было национализировано. И всё же… Ты знаешь, но я не верю в резкую перемену чувств без какого-то ни было на то основания.

– Тогда ищи! – улыбнувшись, произнесла Маша.

– Кто бы только подсказал, в каком направлении, – вздохнула Эля и, поблагодарив Машу за помощь, отправилась в книжный магазин.

Магазин оказался достоин её одобрения. Его ассортимент мог порадовать даже самого взыскательного читателя. Но для начала Эля попросила показать ей всю имевшуюся в магазине литературу по краеведению. К её великому разочарованию, её подвели к одной-единственной полке. Изучив её скромный ассортимент, преимущественно состоявший из монографий, посвящённых дворянским и купеческим родам, владевшим усадьбами в здешней округе, и не найдя в них ни одного упоминания о Тормасове, Эля расстроенно взяла в руки последнюю книгу, стоявшую на полке. Она была очень толстой, а её обложку украшало название – «Мученики и подвижники Неренской земли». Эля раздумывала, стоит ли ей полистать книгу или сразу же вернуть на полку, как вдруг сердитый мужской голос произнёс:

– Ну и долго вы тут собираетесь стоять? Вы здесь не одна-единственная покупательница.

Эля повернула голову и увидела рядом с собой неряшливо одетого бородатого мужчину, от которого сильно пахло то ли давно не стиранной одеждой, то ли давно не мытым телом.

Отшатнувшись от мужчины, Эля, держа в руке тяжёлый фолиант, направилась в другой отдел. Чтобы хоть немного скрасить разочарование от своих поисков, она взяла пару романов Арчибальда Кронина, «Добрых друзей» Пристли, а ещё сборник стихов, мемуары Нины Шнирман и биографию Зинаиды Серебряковой. Когда же она подошла к кассе, её взгляд упал на небольшую книжку в мягкой обложке, лежавшую на прилавке. «Самые известные привидения», – прочитала Эля название, вытисненное чёрными буквами на красном фоне. Немного поразмыслив, она решила купить и эту книгу.

В результате пакет получился довольно тяжёлым. Одни «Мученики и подвижники» насчитывали почти семьсот страниц и весили не меньше килограмма. Выйдя из магазина, Эля взглянула на часы и поспешила к пристани.

Когда она снова оказалась на теплоходике, то с облегчением поставила пакет с книгами на скамейку, стоявшую возле борта, и присела на её край. Пассажиров в обратную сторону было немного. Лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. Постепенно Элю охватило состояние расслабленности и покоя. Перегнувшись через металлический поручень, она принялась рассеянно смотреть на воду, как вдруг увидела отражение Степана.

Эля вздрогнула, но, когда оглянулась, рядом никого не было. Когда же она снова посмотрела на воду, то увидела лишь лёгкую рябь на её поверхности. Вскоре трап подняли, и «Зуша» поплыла по уже знакомому Эле маршруту.

Сойдя на своей пристани, Эля стала подниматься по склону, как вдруг почувствовала, что тяжести в правой руке, в которой она несла пакет с книгами, как не бывало. Она остановилась и оглянулась. Оказалось, у пакета порвалось дно, и все книги теперь лежали на траве.

– Я помогу, – послышался сзади голос Степана.

– А я уже было подумала, что схожу с ума, – сказала Эля, когда он подошёл к ней и принялся собирать книги.

– Довольно необычный выбор для выпускницы коррекционной школы, – улыбнувшись, произнёс Степан, просмотрев названия. – Не представляю, как ты с ними справишься.

– С Божьей помощью, – сухо сказала Эля и достала из сумочки запасной пакет.

Степан, забрав у неё пакет, принялся складывать в него книги. Положив сверху томик в мягкой обложке, он бросил взгляд на название, а затем удивлённо посмотрел на Элю, которая тут же сделала непроницаемое лицо.

– А вы чем занимались в городе? – спросила она.

– Да так, ездил по одному делу, – ответил Степан.

– Искали себе новую невесту?

– Естественно, – улыбнулся он. – Чем же мне ещё заниматься во время отпуска?

– И каковы результаты?

– Представь себе, никто не согласился, – сказал он. – Одна надежда на тебя. Может быть, всё-таки передумаешь?

– Ни за что! – воскликнула Эля и рассмеялась. – И всё же, что вы делали в городе? Осматривали тамошние достопримечательности?

– Нет, – покачал головой Степан. – Я ездил за подарком.

– За подарком? – удивилась Эля. – И для кого же?

– Для Нины и Вадима. У них послезавтра годовщина свадьбы. Так что ждём вас всех на торжественный ужин.

Эля с сомнением в лице пожала плечами.

– Что такое? – насторожившись, спросил Степан.

– Да как-то неудобно. Мы же чужие люди.

– А что, ты нас к себе на чай не позвала бы? – В голосе Степана прозвучала насмешка.

– Ну почему же? Позвала, – смутилась Эля. – Просто… так не принято.

– Что ж, тогда будем ломать привычные стереотипы, – невозмутимо произнес Степан.

– А чем занимаются ваши друзья?

– Вадим – химик, Нина – биолог. Работают в научно-исследовательском институте.

Войдя во двор, Эля увидела на крыльце Таню и Лилю. Позёвывая, они, одетые в халаты, сидели на ступеньках и пили сок.

– Вы что, только встали? – поразилась Эля.

– Ну да, – виноватым голосом ответила Лиля. – Не знаю, что со мной творится, но я постоянно хочу спать. Проснулась в одиннадцать, выпила чашку чая с молоком и снова улеглась в постель. Может быть, мне стоит сходить к врачу?

– Это просто на нас так свежий воздух после города действует, – потягиваясь, сказала Таня. – Со мной уже подобное было, когда мы с мамой отдыхали в санатории. Там нам прописали кислородные коктейли. Как выпьем с ней этот коктейль, так сразу же спать ложимся и дрыхнем до обеда. Так что если тебя постоянно спать тянет, то это от кислородного переедания.

– А ты что скажешь? – Лиля растерянно обратилась к Эле.

– Думаю, она права, – сказала Эля.

Переодевшись, она вынула из пакета книги и стопкой положила их на прикроватную тумбочку. Сверху оказалась книга о привидениях. Рассеянно глядя на неё, Эля раздумывала, с какой же книги ей стоит начать долгожданное чтение. «Ладно, – вздохнула она, – начну с привидений, хотя… может быть, это и не самый подходящий выбор для летнего дня. Впрочем, отпуск на то он и есть отпуск. Вот только где бы мне устроиться?» После недолгих размышлений она решила расположиться на задней части двора, где под одним из деревьев стоял шезлонг.

Прихватив шёлковый палантин, Эля устроилась в шезлонге, открыла книгу и принялась её неторопливо просматривать. Истории, включённые в книгу, как она поняла, прочитав небольшое вступление, в основном происходили в Англии. «Ну да, как же я забыла, что Англия – это страна привидений. Наверное, там нет ни одного дома, где бы ни водился чей-нибудь дух», – усмехнулась Эля и стала читать про призрак, который периодически появлялся в библиотеке одного старинного особняка.

«Я бросил писать письмо и посмотрел на раскрытую книгу, что лежала справа от меня на столе, как вдруг увидел рядом с ней кисть руки. Я сразу узнал эту руку, и не только по кольцу, которое было надето на безымянный палец. Это фамильное кольцо с изумрудом я подарил Мэри вместе с диадемой. Я не знаю, почему она это сделала. Почему она покончила с собой перед нашей свадьбой, ведь мы с её отцом обо всем договорились. Я решил дотронуться до руки, несмотря на охвативший меня ужас, – читала Эля, чувствуя, что её клонит в сон. – Мои пальцы ничего, кроме холода, не ощутили. Я медленно повернул голову вправо, внутренне ожидая увидеть её, однако рядом со мной никого не было. Когда же я взглянул на стол, рука исчезла. На столе лежала только книга, которая была по-прежнему раскрыта на пятьдесят второй странице, и моё недописанное письмо к тебе. „Должно быть, мне это привиделось, – подумал я, – ведь я почти всё утро провёл за письменным столом в библиотеке“. Я встал из-за стола и направился к одному из книжных шкафов. Рассматривая корешки книг, я вдруг ощутил за спиной чьё-то присутствие. Казалось, кто-то не сводит с меня глаз. Я резко обернулся, но позади меня никого не было. Тогда я подошёл к камину и поставил ногу на решётку. Простояв так некоторое время в раздумье, я взглянул на часы: стрелки показывали половину седьмого. Внезапно кто-то схватил меня за плечо и крепко сдавил его…» Тут строки окончательно поплыли перед глазами Эли, и она уснула.

Ей приснилась большая комната, заставленная книжными стеллажами, вдоль которых она бродила, рассматривая книги, изо всех сил стараясь прочесть их названия. Но сколько бы она ни напрягала глаза, буквы никак не хотели складываться в осмысленные слова. Наконец она взяла какую-то книгу, хотела её раскрыть, но книга вывалилась из рук и с грохотом упала на пол. Эля наклонилась, чтобы поднять её, как вдруг сверху упала другая книга, причём больно ударив по спине. Следом за этой книгой на Элю посыпались другие. Она попыталась закрыться от них руками, но удары становились всё сильнее и больнее. Тогда она побежала к двери и потянула дверную ручку на себя, однако дверь не открылась. Эля попыталась толкнуть дверь в противоположную сторону. Напрасно: дверь не открывалась. Эля поняла, что заперта. Ключа в замке с её стороны не было. Вдруг чья-то рука легла ей на плечо.

– Вот ты где! Попалась! – зловеще произнёс голос, принадлежавший неприятному мужчине, которого она встретила в книжном магазине.

Эля от ужаса хотела закричать, но рот её лишь беззвучно открылся. Она собралась с силами, и на этот раз ей удалось извлечь сдавленный крик.

– Оказывается, ты орёшь во сне! – снова произнёс голос, но на этот раз он прозвучал не зловеще, а удивлённо и принадлежал не мужчине, а женщине.

Эля открыла глаза и увидела Таню, стоявшую рядом и с широко раскрытыми глазами смотревшую на неё.

– Что случилось? – не понимала Эля. Сердце её отчаянно колотилось после пережитого во сне кошмара.

– Ты представляешь, он был прав: проклятие существует! – воскликнула Таня.

– Кто прав? Какое проклятие? – стараясь прийти в себя, спросила Эля.

– Как кто? – удивилась Таня. – Степан – вот кто! Проклятие монаха существует на самом деле. Ты в этом сейчас сама убедишься. Пойдём, мне надо тебе кое-что показать.

– Что показать? – недоумевала Эля. – Где?

– На кладбище. Я покажу тебе одну могилу.

– Что? Ты была на кладбище?

– Ну да, – сказала Таня и схватила Элю за руку. – Ну пошли же.

– Никуда я не пойду, – покачала головой Эля и, освободив руку, посмотрела на часы, которые, к её удивлению, показывали ровно половину седьмого.

– Боишься, да? – ехидно поинтересовалась Таня.

– Да ничего я не боюсь, – сказала Эля. – Вместо кладбища я сейчас отправлюсь в кухню и начну готовить ужин, ведь ни ты, ни твоя сестра не удосужились о нём позаботиться, не правда ли?

Таня пожала плечами.

– Ну хорошо, – невозмутимо произнесла она, – пойдём на кладбище завтра.