Текст книги "Веер (сборник)"

– Да опять вы. Я подумал, что у неё тоже мог быть молодой человек, для которого она продавала эти украшения. А я старался… искал… какая пошлость!

– Вполне могло так быть. Не тешьте себя иллюзиями. История повторяется. Люди не очень оригинальны, поверьте. Особенно, если дело касается денег. Или любви.

– Вы очень добры.

– А что такого? Просто правда. Или вы предпочитаете страусизм? Вы думаете, она носила деньги больной маме?

– А вдруг? Пусть лучше больной маме…

– Господи! Вы же взрослый мужчина! Вы где живёте? На Луне? Всё это было давно, и по преимуществу в романах. Сердобольные дочери истязали себя, чтобы послать немного денег больной маме! Как трогательно! Сейчас это даже не смешно. Моветон, если хотите. Она ещё не просила у вас машину? Чтобы возить больную маму в больницу?

– Да нет… хотя… Разговоры были…

– Вот видите, я угадала. Всё старо, как мир. Надеюсь, вы не собирались этого делать? Насчёт машины?

– Да нет…

– А что так неуверенно?

– Не знаю, может, и собирался. Она говорила, что тратит кучу времени, чтобы добраться в институт и обратно.

– Бедная девочка!

– Не иронизируйте.

– Даже не пытаюсь. А ваша дочь не догадывалась?

– О чем?

– О вашей связи.

– Откуда мне знать? Я мало её видел, мы редко разговаривали… Но в тот день произошёл ещё один случай. Ужасный случай… Я не хотел говорить даже вам. Но всё-таки скажу. Пусть будет исповедь… Когда я накричал на жену, мне показалось мало, и я вошёл в комнату дочери. Её там не было, хотя было уже поздно… На столе лежала тетрадь. Я взял её в руку и машинально полистал. Это был дневник. Я хотел положить его на место, но неожиданно одна запись привлекла внимание… Девочка писала: «У матери любовник. Это папин шофёр. Красивый парень… Зачем ей такой молодой?» Потом долго не было таких записей, и снова: «Он просто супер!!! Он моя мечта!!! Он осуществил мои самые смелые желания в сексе!!! В постели он просто ас!!!» Я остолбенел. Вы понимаете? В один день всё сразу?

– Понимаю. Ну, и..?

– Дальше опять провал, а потом опять запись: «Я понимаю мать». Вот так, одной строчкой. Потом опять провал, и опять: «Я ненавижу мать!!!», а потом: «Сегодня всё случится». Я не мог сойти с места. Что она задумала? Хотя, признаться, это меня мало волновало в тот момент. Я буквально кипятком писал от того, что у моей жены любовник – мой собственный шофёр. Прямо по вашему сценарию! Я намеревался дождаться дочь и расспросить её. Я кипел от негодования. У меня хватило ума не устроить скандал жене. Вдруг дочь врёт? Мало ли что ей пригрезилось? Подростки очень неуравновешенны… Я вошёл в спальню, жена спала. Я лёг и попытался смотреть телевизор, но как-то быстро заснул… И вот я здесь… Отличный конец истории?

– Да как вам сказать? Банальный. Опереточные страсти. Шофёр обслуживает и маму и дочку. Крепкий парень…

– Вы циничны.

– Нисколько. Скорее, циничен ваш шофёр. Девочка-то несовершеннолетняя. А с чего вы взяли, что это шофёр? Там было сказано?

– Да нет. Прямо нет. Но почему-то я так подумал. С чего ей ненавидеть мать?

– Да мало ли? Не пустила куда-нибудь, или ещё?

– Вполне могло быть, но я думаю, это так… Интуиция…

– Если честно, я думаю, вы правы. В молодости все чувства обострены. Особенно если дело касается первой любви.

– Помилуйте, какая любовь?! Там речь шла о сексе! О сексе!

– Секс и есть любовь. Для вашей дочери, я думаю, это так. Они ещё не способны различать чувства.

– А вы любили мужа? Если не хотите, можете не отвечать, я не настаиваю.

– Да нет, я отвечу. В молодости сильно любила, и потом… А потом устала… От собственной любви. И от статуса кухонного комбайна, или, если хотите, старого ботинка. Всё как-то смазалось, покатилось… Не знаю… Но расставаться с ним, во всяком случае, не хотелось. Я знала каждый его каприз, каждую привычку, если вы понимаете… Я спокойно смотрела, как он в туалете читает газету. Как бы это было с другим? Вопрос… Я не очень туманно изъясняюсь?

– Да нет, нормально. Я вас понимаю. У меня то же самое. Я никогда бы не развёлся с ней. Я здесь привёл плохие сравнения, вы извините. Просто сейчас я подумал, что было бы, если бы она ушла от меня? Навсегда… Мне страшно… Так страшно, как никогда в жизни… Я могу потерять работу, деньги, но её – никогда! Ужасно, что я так вёл себя всё это время! Не могу простить себе…

– Простить… Как вы хорошо сказали… А вы могли бы сейчас простить?

– Кого?

– Жену, дочь, себя, всё забыть и начать сначала? Как в молодости?

– Сейчас я думаю, что мог бы. Даже если это правда… Ну, то что написано в дневнике… Пусть, она не виновата, это я её сделал такой… А сам-то я хорош! Если честно, мне и поговорить-то с этой девочкой не о чем было… Да и в постели… Кажется, она просто отбывала срок. И даже не пыталась притворяться. Вот так. Никому этого не говорил, только вам… Хорошо, что мы не видим друг друга. Я мог бы не вынести вашего взгляда.

– Да полноте! Он у меня не такой уж и обжигающий, поверьте! Знаете, я немного устала… Мы столько наговорили, что мне захотелось помолчать, подумать… Нельзя трещать без умолку, и потом, что-то я хочу спать. Странно: в таком месте хотеть спать? Но у меня глаза закрываются… Абонент временно недоступен…

– Хорошо, давайте помолчим, только не уходите насовсем, прошу! Будьте он-лайн.

– Я же сказала, временно недоступен… Не терзайте номер…

– Не буду, на меня тоже сонливость накатила. А вдруг мы проснёмся в своих постелях? Забавно? Я уже даже не знаю, хочу ли я этого?

* * *

– Послушай, кто у нас в реанимации?

– А ты не знаешь? Три дня назад привезли, огнестрельные ранения, муж и жена…

– Господи! Думаешь, выкарабкаются? Молодые хоть?

– Около сорока. Не знаю, пока держатся, но шансов мало, почти ноль. Профессор вчера смотрел, говорит, вряд ли. Ранения серьёзные.

– Да кто же их так? И за что?

– Собственная доченька! Можешь себе представить! Несовершеннолетняя, школьница. И её любовник, шофёр мужа. Прямо бразильские страсти!

– Да, ну и детки! Спят и видят, чтобы воткнуть тебе нож в спину… Ужас!

– Я сама как узнала, чуть в обморок не упала. Надо же такое!

– А как их так быстро вычислили? Ты говоришь, они три дня здесь…

– Случайность. Прямо рука Господа, свят, свят… Сосед по лестничной площадке поздно возвращался домой, и услышал звук выстрела. Он бывший военный, говорит, что ни с чем не может этот звук перепутать. Он у него в ушах стоит. Быстро среагировал, и вызвал патруль. Тот как раз поблизости был, приехал через пару минут, так что взяли тёпленькими: на кухне коньяк пили, радуясь удачно обстряпанному дельцу. А трупы родителей в спальне лежали. Представляешь?

– Мне даже не по себе… Неужели всё так и было?

– Так. Этот военный приходил, рассказывал. Ничего себе мужчина, пожилой, но видный… О самочувствии их спрашивал… Да какое самочувствие! Они себя сами не чувствуют. Наш главный так ему и сказал.

– А за что их?

– За деньги, за что ещё? Папа богатеньким был, машина, квартира, дача, счёт в банке, и всё такое, не олигарх, конечно, но на безбедную жизнь хватило бы… а может, любовник её подбил? Она ведь единственная наследница. Там ещё непонятная история, вроде этот шофёр был любовником и матери… Девочка, ясно, ревновала… Но это так, сплетни… Их как взяли, так она и не выдержала, сама рассказала. Да и как отвертишься? Все улики налицо, как говориться. Пистолет с отпечатками, тела… и никого, кроме них, в квартире… Да ещё будто парень сказал, что не смог выстрелить, и девчонка сама… Можешь представить? В собственных родителей! Она в стрелковой школе занималась… Ах, да! Девчонка очень предусмотрительно снотворного подсыпала в еду, ну, чтобы наверняка, без эксцессов. А потом собирались сымитировать ограбление… Это всё сосед рассказал, он у следователя был.

– Мрак! Всё настроение испортилось! Из отпуска вышла, называется… Что там с приборами? Смотри! Зови врача! Скорее! Беги!

* * *

– Реанимация, быстро! Ток! Ещё! Ещё! Хватит… Выключите всё… Известите кого следует… Кто там у них?

– Никого нет. Сосед, вроде…

– Значит, соседа, сослуживцев, в конце концов… Я сделал, всё, что мог…

* * *

– Не спасли? Вчерашних… Смотрю, нет никого…

– Не смогли. Она первая, он за ней. Разница в пару минут… Трагедия…

– А кто похоронами займётся? Дочь-то в тюрьме…

– Сосед, он уже приходил, сказал, сделает всё, что положено. Все расходы возьмёт на себя.

– Мир не без добрых людей… Свои убили, чужие похоронили… Что с нами происходит? Жить страшно…

– Не причитай… Меньше детям позволять нужно. А то распустят с детства, на тебе то, на тебе сё! Смотреть противно! Вот они и меряют той же меркой! Кроме денег ничего не видят. Если ты без денег, то уже и не человек вовсе. Прости их, Господи! Как она жить-то после этого будет? Дочь, я имею в виду.

– Ещё отсидеть нужно.

– Да отсидит, увидишь. Такие просто так не умирают. Тот сосед, военный, своими руками удавить её готов! Такие дела…

– А с работы что?

– Да ничего… Денег дали, и всё… Дальше сами… Если бы не сосед, дай Бог ему здоровья. Сказал, что на войне своих не бросали. Хотя говорит, не очень-то они и дружили… Так, перебрасывались парой слов. Но женщина ему нравилась. Добрая была, говорит, весёлая… Никогда не отказывалась помочь… Кошку его кормила, когда он уезжал… Хотя у них собака. Ту собаку он теперь себе взял… Добрый человек. Ладно, пойду, у меня там больной тяжёлый… Не по себе мне от всего этого. Всё думаю, думаю, и в толк не возьму… Чего не хватало?

* * *

– Лиля? Это ты, Лиля? Господи, как я рад! Какая ты красивая, Лиля! Откуда это белое платье? Ты прямо светишься вся!

– Пойдём, Артур. Нам пора.

– Давно мечтал вырваться отсюда. Жуткий сон приснился.

– Это не сон, Артур… Дай руку!

– Ты не сердишься на меня? Я так тебя люблю!

– Я тоже очень люблю тебя… ну же, выходи! Мы уходим…

– Надолго?

– Какое это имеет значение? Навсегда… Отсюда навсегда…

– Навсегда… Прекрасное слово…

– Ты не хочешь уходить?

– Хочу… Я хочу быть с тобой…

– Тогда идём…

– Как замечательно! Но что случилось, Лиля? Я совершенно необычно себя чувствую! И так сильно люблю тебя!

– Ты умер Артур, неужели непонятно? Мы умерли…

– Умерли?… А почему?

– Почему? Так было нужно… Нас убила дочь… Ну, хватит об этом… Всё это теперь не важно… Пойдём… Спектакль, под названием «Наша жизнь», закончен…

GAME OVER…

Змея

Лето на Урале в этом году выдалось жарким и засушливым. В небольшой уральской деревушке, стоящей вдалеке от больших дорог, и поэтому живущей особой, почти отшельнической жизнью, остановилась геологическая партия. Она осуществляла поиски полезных ископаемых недалеко от деревни, в районе скальных выходов. Что конкретно они искали, никому неизвестно, да это и не имеет отношения к рассказу. Геологи разбили лагерь возле реки, на косогоре, недалеко от деревни. Но часто появлялись в посёлке. Местные жители были этому рады – развлечений немного, каждый новый человек на виду, а здесь целых шесть добрых молодцев! Руководитель был человеком в возрасте, звали его Андреем Петровичем, зато остальные – молодые парни. Особенно выделялся один – лет двадцати пяти, высокий и стройный, с чёрными кудрявыми волосами и грустными голубыми глазами. Его звали Алексей. Он отлично играл на гитаре, и по вечерам, когда работа была закончена, геологи любили посидеть у костра и попеть песни. К ним подтягивались местные девчата, послушать, а иногда и спеть что-то своё, народное. Многие заглядывались на Алексея, но он никого особенно не выделял. Он был весел и шутил со всеми, иногда мог и приобнять девчонку за талию, отчего та краснела и смущалась, но дальше дело не шло. Не одна, наверное, лила по ночам слёзы в подушку, томясь от неразделённой любви. Деревенские парни недолюбливали Алексея, но, видя, что он не спешит соблазнять девчат, успокоились и стали дружелюбнее.

Среди девушек была одна, местная красавица, Софья, которая относилась к Алексею иначе, чем другие. Она никогда не садилась рядом с ним на вечерних посиделках, но всегда так, чтобы его видеть. В темноте, возле костра, трудно рассмотреть направление взгляда, и Софья не отрывала от парня прекрасных зелёных глаз. Взгляд её был серьёзен и задумчив, казалось, что раз и навсегда приняв какое-то ей одной ведомое решение, она думала, как его осуществить. Софья слыла среди сельчан решительной девушкой, все знали, что если она что-то задумала, то непременно сделает. И лучше не становится на её пути. В ней ощущался такой скрытый огонь, что не всякий решался его разжигать понапрасну. «Кремень девка, горяча, как молодая кобылка, – говорили старики, – эх, повезёт тому, кого полюбит, в огонь и воду пойдёт. Не ошиблась бы только, сломаться может». Родители переживали за Софью. Шутка сказать, когда в доме такой динамит?! И не знаешь, когда рванёт.

Алексей же не выказывал Софье особенного расположения. Только иногда, украдкой, бросит взор, и тут же отведёт от горячих глаз девушки.

И вот как-то вечером, когда все сидели у костра, Алексей пел про любовь особенно проникновенно, и всё время смотрел на Софью, не отводя на этот раз глаза. Песня лилась, ему начали подпевать, и тут воздух пронзил страшный женский крик: «Змея! Змея!». Кричала одна из девушек, и дрожащей рукой показывала на ногу Алексея. Алексей опустил глаза и замер в ужасе: огромная чёрная змея обвилась вокруг его ноги, и, откинув немного голову назад, в упор смотрела на парня. Тут все засуетились, затопали ногами, кто-то взял в руки палку, но змея успела скрыться в суматохе. Алексей побледнел и перевёл дух.

«Какая огромная! Это гадюка, очень ядовитая, – сказал кто-то из местных парней, – никогда таких здоровых не видел, прямо змеиная королева!» – парень восхищённо присвистнул.

«Её твоё пение очаровало!» – народ отошёл от шока и начал подшучивать над гитаристом.

Но самому гитаристу было не до смеха. Бледность не сходила с лица, и было видно, что он очень напуган.

«Хватит ржать, – прикрикнула Софья, – лето жаркое, змей здесь полно, ничего страшного! Ведь не укусила же».

Но вечер был испорчен. Начали потихоньку расходиться, в лагере оставили дежурного, а остальные потянулись в посёлок. Алексей на этот раз шёл рядом с Софьей, но разговор не клеился, и они молчали. Перед самой деревней Софья решилась заговорить: «Вы сильно испугались? Не бойтесь, змея просто так не нападёт. В наших краях змеи не редкость».

Но Алексей кивнул, продолжая молчать, и Софья более не стала ему докучать. Возле её дома они расстались, даже не пожав друг другу руки.

На следующий день происшествие обросло фантастическими подробностями: змея выросла до невероятных размеров, глаза её сверкали в темноте, как изумруды, а на голове кто-то особенно впечатлительный заметил корону. Старики посмеивались над девичьими придумками, но говорили: «Не иначе, как змеиной королеве приглянулся парень. На красоту его да на голос соблазнилась».

И случай бы быстро забылся, да неожиданно получил продолжение. Следующим вечером Алексей не пошёл в лагерь, а остался дома у хозяйки – та насобирала грибочков, напекла пирогов, пригласила попробовать, с пылу с жару, да и вечер выдался хмурым, накрапывал дождь. Алексей не возражал.

Перед ужином он вышел во двор покурить, тут же сынок хозяйки крутился, мальчонка лет десяти. Алексей сел на хлипкую скамеечку, пацан подбежал к нему, хотел что-то спросить, но с криком отпрянул. Алексей посмотрел вниз, и успел увидеть, как от его ног отползает огромная чёрная гадюка. Но пока схватил вилы, её и след простыл. С этого дня парень стал часто замечать, что стоит ему сесть где-нибудь, как невдалеке слышится шорох, мелькает хвост, или гибкое змеиное тело. Он перестал обращать на это внимание – здесь и правда много змей. К тому же гадина не причиняла особого беспокойства, она уже не подходила близко, но он всегда знал, когда она была здесь.

Тем временем дни текли своим чередом, группа вела изыскания, деревня жила своей жизнью. Наступил август, и геологи начали собираться в дорогу. Они хотели перебраться подальше, за перевал, километров за сто от деревни, там и разбить лагерь в тайге. У них был график, разработан маршрут, и они не хотели от него отклоняться. К тому же все дела здесь они практически закончили, и через несколько дней планировали начать перебазирование.

В тот день Алексей остался дежурить в лагере, остальные разбрелись по хатам, вскоре им предстояла полевая жизнь, и они хотели сполна насладиться заботой и теплом хозяюшек.

Алексей сидел у костра, тихо перебирая струны гитары, когда услышал, что кто-то идёт прямо к нему. В темноте он не сразу узнал Софью. Девушка выглядела решительно.

«Извини, что без приглашения, я хотела поговорить наедине, – красавица не смутилась и села рядом. – Разрешишь?»

Алексей молча кивнул. Софья не стала ходить вокруг да около, а перешла прямо к делу. Она огорошила парня тем, что любит его, вернее, полюбила с первого взгляда. Ей всё равно, как он к ней относится. Она знает, он холост, а это главное. Она сумеет сделать так, чтобы он её полюбил. А если нет, то и быть с ним для неё счастье само по себе. Она ничего не просит и на что не претендует. «Но, – добавила она решительно, – я знаю, вы идёте без поварихи, а мужчины не любят готовить, да это и отвлекает от дела, я попросилась к вам в партию поварихой. Меня Андрей Петрович взял. Я дойду с вами до Москвы, там устроюсь, и буду поступать в институт. У вас я немного заработаю, так что на первое время хватит. Я работы не боюсь. Всё равно мне здесь не жить. Так что тебе придётся смириться с моим присутствием. Но я не собираюсь навязываться, если не хочешь, я ни полусловом, ни полувзглядом не обмолвлюсь, не бойся». Тут Софья замолчала, и стала пристально смотреть в огонь: «Только сейчас не гони, пожалуйста, хорошо?»

Алексей вместо ответа привлёк девушку к себе и горячо обнял. Он нашёл губами её губы и начал жарко целовать, приговаривая: «Любушка моя, как ты могла подумать, что прогоню? Я такую, как ты, всю жизнь искал, да боялся, оттолкнёшь, посмеёшься». Он гладил девушку по русым волосам, и ласки их становились всё откровеннее и жарче. Как настоящая сибирячка, Софья ринулась с головой в любовь, забыв обо всём на свете.

Они, конечно, не услышали тихого свиста и шороха травы, приминающейся под гибким телом. Вскоре влюблённые встали с бревна и ушли в палатку. Благо в лагере никого не было, и они могли совершенно не стесняться. В палатке страсти ещё больше накалились, Софья, несмотря на небольшой опыт общения с мужчинами, оказалась чрезвычайно горячей девушкой. Алексей не мог себя сдерживать, да она и не просила. Распалённые страстью, они забыли застегнуть палатку, и не обратили внимания на то, что большая чёрная змея втянула себя внутрь и спряталась в углу.

Вдоволь натешившись, они уснули, уставшие, но счастливые. Сколько они спали, неизвестно, но Алексей проснулся от дикого крика Софьи: «Боже, она меня укусила!!!» Он приподнял голову, ещё не понимая в чем дело. Софья смотрела на него расширенными от ужаса и ставшими вдруг бездонными глазами. Её трясло, как в лихорадке. Алексей присмотрелся к ней внимательнее, и увидел на шее и на груди по две маленькие точки, из которых неспешно вытекали струйки чёрной, как ему показалось в тот миг, крови.

«Что с тобой, Сонюшка?!» – произнёс он, уже понимая, что случилось.

Софья, еле ворочая ставшим вдруг свинцовым языком, произнесла: «Змея. Укусила». Из глаз её полились слёзы. Алексей заметался по палатке, потом выскочил наружу, нашёл аптечку, но противоядия не оказалось. «Чёрт, – подумал он, – наш медик совсем рехнулся». Он отбросил ненужную аптечку и вернулся к Софье. Ей становилось всё хуже. Он попробовал отсосать кровь из ран, но понял, что в поисках противоядия потерял драгоценные секунды. Софья уже была без сознания. Он хотел взять «газик» и отвезти девушку в деревню, но вспомнил, что машину забрал начальник – хозяйка, у которой тот жил, попросила свозить её в райцентр.

В панике он совсем забыл про рацию, но, увидев её на столе, принялся вызывать Андрея. Тот долго не подходил, но наконец отозвался. Сбивчивым, задыхающимся от волнения голосом Алексей объяснил, что случилось, и просил поскорее приехать. Тот сказал, что выезжает немедля.

Газик приехал быстро, они погрузили Софью в кабину, и повезли в больницу. Но доехать не успели. Девушка умерла в дороге. Как сказал потом врач, доза была слишком велика: «Ничего не пойму, зачем она её так искусала? Змеи редко сами нападают на людей. Чем вы ей помешали? Жалко девку. Только жить начала» – и покачал головой, как будто протестуя против неумолимого рока. Алексей угрюмо молчал. Пока «газик» трясся по просёлку, он ещё надеялся, но теперь всё кончено. Его тоже больше нет. Он умер вместе с Софьей.

Когда родителям Софьи сообщили о происшедшем с дочерью, у матери случился сердечный приступ. Она не могла поверить, что дочь погибла. Глаза её умоляюще перебегали с одного мужчины на другого, в надежде, что они скажут, что это глупая шутка. Но они молчали. И она поняла, что это правда, и Сонечка больше никогда не вернётся. Отец хотел было обвинить Алексея, но, посмотрев на парня, осёкся. Краше только в гроб кладут. И заплакал, подумав, что на всё воля Божья.

Похоронили Софью на местном кладбище. Все сельчане и геологи пришли на похороны, и Алексей был здесь. С тех пор он едва перемолвился с окружающими парой слов. Он очень похудел и осунулся, был небрит и нечесан. При взгляде на него у родителей Софьи сжималось сердце. Они, конечно, знали о планах дочери, знали, куда она пошла. Становится у неё на пути было бесполезно, и они смирились с её решением уйти из посёлка. Само собой, они считали Алексея слишком легкомысленным, и неподходящим для дочери, но она всё решала сама. Но теперь, видя его скорбь, они изменили своё мнение. Парень так остро переживал случившееся, что они поверили в его чувства и жалели его.

«Алексей, гляди-ка ты, – говорили сельчане, – совсем не в себе, видать, крепко присушила Софьюшка парня, даже смотреть страшно. Не наложил бы на себя руки». Но руки он не наложил.

Отъезд отложили на неделю, но после поминок геологи собрали вещи и перебрались на новое место. Там разбили лагерь и начали работу. Состояние Алексея опасений не вызывало, он работал, как все, только прекратил играть на гитаре и почти не разговаривал.

«Ничего, отойдёт, – говорили товарищи, – время лечит. Всё забудется».

Но Алексей не забывал. Он старался побыстрее сделать работу, и ещё до наступления темноты уходил в лес. Что он там делал и где был, никто не знал.

«Неужели змею ищет? – недоумевали товарищи, – да разве её найдёшь? Да и как узнаешь, что она? Всех не истребишь». Шутить на эту тему никто не пытался. Но Алексей упорно уходил после работы, а в выходной пропадал на целый день. Так прошёл месяц. Наступил сентябрь. Днём было тепло, а вечерами становилось прохладно. Полетела паутина. «Бабье лето, – переговаривались геологи, – может, навестим деревеньку?» У некоторых остались зазнобы, и они маялись в разлуке.

«Леха, может с нами?» – звали его, но Алексей отмалчивался, только зыркал недобро на товарищей, и его оставили в покое: «Да шут с ним, пусть хоть до Москвы молчит».

И вот в тёплый субботний вечер, когда все работы были переделаны, и заняться, в общем, было нечем, геологи решили съездить в деревню с ночёвкой, навестить друзей и подруг, да и просто развеяться. Без людей в тайге одичать можно. Алексей вызвался остаться дежурить, с ним оставили ещё одного рабочего, Михея, одному нельзя, мало ли что, тайга всё-таки. На том и порешили. Ехать около трёх часов, поэтому выехали засветло, чтобы успеть повечерять и отдохнуть в воскресенье. Алексей с Михеем остался в лагере.

Когда в воскресенье вечером, отдохнувшие и довольные проведённым временем геологи приехали на стоянку, их встретил обеспокоенный Михей.

«А где Леха?! – закричал бригадир. – Неужели спит? Давай буди!»

Но лицо Михея не выражало ничего хорошего: «Вечером ушёл, когда вы уехали, и до сих пор нет. Может, заблудился? Прямо беда с ним. Как это случилось, парня не узнать. Неужели любовь такая? С первого взгляда, что ли?» – Михей махнул рукой и сел на бревно.

Тут пришёл черёд беспокоиться и остальным. О странности Алексея все знали, но он всегда возвращался. Решили, что утро вечера мудреней, сейчас всё равно ничего не увидишь, да ещё, не ровен час, в капкан попадёшь, а завтра с рассветом отправятся на поиски.

Утром, чуть свет, все собрались и пошли искать товарища. Искать долго не пришлось… Они нашли его недалеко от лагеря, в волчьей яме. Острый кол пробил грудь и страшным концом торчал наружу, как змеиное жало. Он лежал лицом кверху, голубые глаза неподвижно смотрели в небо, чёрные волосы откинуты со лба и разметались по тёмной земле…

Его осторожно сняли, и принесли в лагерь. Без сомнения, он умер сразу, как упал – слишком огромной была рана. Ужасная смерть Алексея потрясла товарищей: «Никак, Софья поманила, скучно одной в сырой земле лежать, одиноко и холодно», – переговаривались.

В деревне, куда тело Алексея отвезли в тот же день, местный врач осмотрел его в присутствии участкового, и тот обратил внимание на такую странность – в яме Алексей лежал лицом вверх. Если бы он не заметил ямы и шагнул в неё, скорее всего, лежал бы вниз лицом.

«Странно, – протянул участковый, – как будто испугался чего, привидение что ли увидел?… а там чёртова яма. Не повезло парню. Но что это могло быть? Хотя вечером в тайге чего не померещится. И бывалым людям иногда не по себе становится, а что уж про непривычного человека говорить».

И он вписал в соответствующую строчку протокола размашистым почерком: «гибель в результате несчастного случая».

Похоронили Алексея вместе с Софьей. Вся деревня собралась на похороны. Эта трагедия никого не оставила равнодушным, особенно переживали родители Софьи, а старики перешёптывались: «Это змеиная королева их погубила. Не смогла со страстью справиться. Да, с ней шутки плохи, если кого полюбит, так просто не отпустит».

После поминок, на следующий день, с утра, геологи собрались в лагерь. Только решили зайти, попрощаться с товарищем. И их изумлению не было предела, когда на свежей могиле Алексея увидели огромную чёрную змею. Сначала некоторые отпрянули в ужасе, но змея не подавала признаков жизни. Кто-то взял палку и отбросил её в кусты – они не верили бредням про змеиную королеву и её страсть к Алексею. Просто трагической случайностью объяснили его гибель, да и Софьи, впрочем, тоже. Мало ли что в жизни бывает. После этого уехали на стоянку, и в деревне их больше не видели.

Но как только ушли, откуда-то из-за могил появился местный знахарь, Порфирий. Он нашёл тело змеи в кустах, достал, и бережно погладил по ставшей тусклой чёрной шкурке и забормотал: «Бедная ты, бедная, – прошептал он, – неужто так полюбила? Но сбежал он от тебя, всё равно сбежал. И на том свете ты его не найдёшь, не надейся. Разные дороги у вас. Ну да я не осуждаю. Всякая тварь любить имеет право. Да уж больно любовь твоя жестокая оказалось. Ну да ладно, спи спокойно». Он вырыл в мягком грунте ямку рядом с могилой Алексея, положил змею и закопал. Разровнял комочки рукой, перекрестился и пошёл, опираясь на клюку, в сторону деревни.