Текст книги "Школа темных. Избранница грозы"

Глава 4

Вот так началось утро адептки Высшей Школы темных Деллин Шторм.

На кармашке пиджака, под логотипом школы, было вышито мое имя. Форму принесли утром, я даже не слышала когда. Хотя в столовой еда сама по себе появлялась на столах, так что, может, и два комплекта одежды в шкафу образовались из воздуха.

Я собиралась немного нервно, не знала, брать ли с собой учебники, нужно ли надевать форму на завтрак или переодеться позже. Но в назначенное время все же успела занять место в столовой и с удивлением обнаружила на столе конверт с моим именем.

– А, это твое расписание и все остальное. Почту, извещения об оценках, табели и все остальное нам выдают за завтраком, – сообщила Аннабет, прибежавшая минута в минуту.

– Чтобы жизнь медом не казалась?

Было непросто одновременно поглощать жутко вкусную кашу с фруктами и читать расписание.

– Что там у тебя?

– До обеда история королевств, введение в темную магию и встреча с куратором курса. После обеда физподготовка и встреча с преподавателем физподготовки.

– А, сначала тебя погоняют по залу, проверят, не сдохнешь ли ты, подняв сумку с учебниками, а потом будешь писать заявление на вступление в одну из школьных спортивных команд.

– А ты в какой?

– Пока не решила. Но, если честно, я не очень хороша в спорте, так что в основной состав не попаду. А ты что хочешь? У темных нет своей команды.

– Я уже выбрала крылогонки.

– Отчаянная, – фыркнула девушка. – Опасный спорт. Если тебе не хватит сил контролировать крылья – рухнешь с высоты, как мешок с картошкой.

– Да, я уже поняла, что высшее образование с жизнью несовместимо.

Главная несправедливость оказалась в том, что мои нарушения режима магистр лично укараулил у дверей спальни, а вот Бастиану ди Файру, видимо, прощалось все. Он в сопровождении своей свиты появился, когда нормальные люди заканчивали завтрак. От меня не укрылся насмешливый взгляд, брошенный в нашу с Аннабет сторону.

– Почему Бастиан так ненавидит иномирян?

– А он ненавидит? – немного рассеянно отозвалась соседка. – Ну, иномирян многие не любят. Вы странные, непонятные. О вашем мире ходят разные слухи. Несколько магов привозили и расшифровывали ваши газеты, и там писали жуткие вещи… образованные люди неприязненно относятся к чужакам, считая, что вам не место среди нас и что смешанные браки с иномирянами портят кровь. А необразованные просто считают, что вы приходите из мира тьмы, где живут сплошные чудовища и убивают друг друга.

Я тут же вспомнила несколько фильмов, повествующих о параллельных мирах. В частности, тот, где после открытого портала на Землю полезли гигантские щупальца и плотоядные паучки. Пожалуй, после прочтения некоторых наших газет не надо было быть параноиком, чтобы представить самый жуткий вариант мира из всех возможных. Уж очень велик у нас интерес к теме убийств и других происшествий. И чего путешественники между мирами не сперли «Нэшнл Джиографик»?

Но все это не объясняло ненависть Бастиана. Он не был похож на мракобеса, верящего, что в моем мире живут плотоядные пауки. Не хотел учиться рядом с иномирянкой? Этому больше подходит брезгливое презрение, а не ярость, которой он меня окатил.

Хотя кто я такая, чтобы разбираться в душевных терзаниях сильных мира сего. В своих бы разобраться. Главный вопрос в повестке дня: как я переживу первые лекции? Дислексия не лишает начисто возможности читать, но все же такой нагрузки, чтобы по три лекции в день, у меня никогда не было.

В свободную минуту стоит выяснить, где медпункт. Голова к концу дня разболится однозначно.

Перед первой лекцией пришлось заскочить в комнату и захватить нужные учебники. Но я пришла на занятие ровно в назначенное время и обнаружила за преподавательским столом полноватого мужчину в видавшем виды сером костюме. Преподаватель с интересом меня рассматривал и слегка взволнованно приглаживал волосы.

– Адептка Шторм, – кивнул он, – прошу, проходите. Мое имя – магистр Симон. Я преподаватель истории королевств, попечительский совет поручил мне немного ввести вас в курс дела, ведь вы…

– Иномирянка, – закончила я.

– Да. Верно. Приступим?

В голове отчаянно билась мысль о том, что сейчас придется читать или писать, и первое впечатление обо мне сложится как о самой тупой адептке в школе. Но, к моему удивлению, магистр Симон произнес:

– Магистр Крост предупредил меня, что у вас есть некоторые сложности с адаптацией к нашему языку, в частности не сняты вопросы чтения и письма. Попробуем провести занятие устно, хотя я все же попрошу прочитать кое-что дома. За неделю мы не успеем пройти весь курс истории королевств, но хотя бы охватим основные аспекты. А после официального начала учебного года в расписании появится история магии.

Я кивнула, а мысленно поблагодарила Кеймана. Пусть он и вел себя как последний засранец, хотя бы предупредил преподавателей, что я не тупица, а просто не очень здорова.

– Всего в нашем мире пять королевств, и каждым… почти каждым, правит свой король. Вместе они образуют Королевский Союз, уже много сотен лет живут в мире и согласии. Силбрис – островное королевство, во главе с водным магом, Его Королевским Величеством Силариусом. Бавигор – второе по величине королевство, с Ее Королевским Величеством Бавалией на троне. Джахней – королевство-пустыня, населенное кочевыми народами. Там сейчас передел власти. Прошлый огненный король был свергнут водником. Вода в пустыне – могучая сила, однако только воздушник может обратить всю мощь песка против своих врагов. Так что мы пока не знаем, кто станет королем Джахнея.

Магистр терпеливо подождал, пока я рассмотрю иллюстрации в книге. В школе я не любила ни историю, ни географию. Но узнавать что-то о параллельном мире оказалось захватывающим занятием. И я была рада, что Кейман велел купить учебник. Без него я бы не узнала, что жители Джахнея, помимо традиционных для кочевников глубоко посаженных глаз, имеют небольшие темные рожки, а острова государства Силбрис находятся не в океане, а над океаном – парят в воздухе, поддерживаемые магией жителей, преимущественно воздушников.

– Поэтому на Силбрисе запрещены любые переселения. Отток магии означает крах королевства. Зато там очень много отдыхающих. Они щедро платят крупицами. Это настоящий рай для тех, кто может позволить себе отпуск там. Попечительский совет раз в пять лет каждому магистру оплачивает поездку на Силбрис.

По его мечтательной улыбке стало ясно, что иллюстрация в учебнике – не просто рекламный проспект.

– Вы давно там были?

– Три года назад. Как-нибудь обязательно посетите, вам там понравится.

– Вряд ли мне удастся накопить на тропический рай. И дома-то не удавалось.

На это магистр добродушно рассмеялся.

– Деллин, Деллин, если вы успешно закончите школу, нужды в накоплениях у вас просто не будет. Идем дальше?

Я кивнула.

– Фригхейм – северное королевство, во главе с лордом Фригстелом.

– Все королевские имена созвучны королевствам? – спросила я.

– Это древняя традиция. Каждый король после коронации берет имя с начальным слогом названия в знак величайшего уважения к стране, которой служит. За исключением нашего королевства – у нас берут последний слог.

– Почему?

– Потому что испокон веков трон Штормхолда завоевывали.

– Штормхолда? А… я думала… то есть, моя фамилия…

В принципе, я давно себя убедила, что фамилия Шторм – не самая худшая. Я знала людей, чьи фамилии переводились как «яблоко» или «свинья», так что не слишком злилась на маму за то, что она поменяла фамилию на такую звучную. Она объясняла это тем, что после моего рождения круто изменила свою жизнь и не хотела, чтобы старая ее настигла. Но мне думалось, она просто была обижена на отца и не хотела быть с ним свя-занной.

А сейчас я подумала, что, возможно, мама сделала нас Шторм в память о королевстве, которое покинула навсегда. Как же ей было сложно, одной, с ребенком, в совершенно чужом мире!

– Деллин? – осторожно позвал магистр. – Вы в порядке?

– Да, я задумалась. Так что со Штормхолдом?

– Трон Штормхолда в результате народного переворота двадцать лет назад получил…

Я перевернула страницу учебника и невольно воскликнула:

– Сайлер!

– Кхм… да, верно, только правильно говорить Его Королевское Величество Сайхолд. Но когда-то Его Королевское Величество действительно так звали.

До меня смутно доходил смысл его слов, я в растерянности смотрела на иллюстрацию, где возле трона, склонив голову, с легкой усмешкой принимал корону Сайлер. В холле, на портрете, я не узнала его с бородой и в длинном плаще, да и художник явно не старался. А здесь… я будто вновь очутилась в ресторане гостиницы, под пристальным взглядом Сайлера и настороженным – Кеймана.

Он тайно познакомил меня с королем, и тот изо всех сил прикидывался, будто во мне его интересует лишь иномирское происхождение. Зачем?

Кейман вряд ли даст ответ на этот вопрос.

За оставшееся время мне кратко рассказали про основные вехи в истории мира. Отсчет у них начинался с года, когда боги покинули мир, и, в общем и целом, прошедшие века хоть и изобиловали магическими событиями, мало отличались от земных. Перевороты, войны, катаклизмы.

Я надеялась услышать на лекции о храме, который видела во сне, но магистр в ответ на вопрос лишь задал мне на дом первое задание:

– Разрушение храма относится к эпохе богов, а ее мы не рассматриваем в рамках основного курса. В библиотеке есть парочка книг, можете ознакомиться.

Мне понравилось слушать магистра. Он рассказывал немного сухо, иногда терял мысль, но в голосе явственно слышалось увлечение. Это была та самая форма индивидуального обучения, которой мне так не хватало в детстве, на которую не было денег. Мне повезло, что первой парой стояла именно лекция магистра Симона, потому что если бы все началось с введения в темную магию, я бы сбежала из школы и остаток жизни бродяжничала и попрошайничала на рынках.

Я провела перемену в аудитории и после звонка еще минут десять скучала, ожидая нового преподавателя. О его появлении возвестил стук каблуков. Ожидая увидеть очень умную, строгую и невзрачную женщину средних лет – именно такие преподавали были в школе, что я закончила, я обернулась.

Рот открылся непроизвольно, потому что в женщине, вошедшей в аудиторию, идеальным было все. Волосы – длинные, блестящие, крупные черные кудри. Губы – естественно подчеркнутые классической красной помадой. Ноги – довольно закрытый и длинный плащ не мешал красотке демонстрировать красоту.

По закону жанра она сто процентов любовница Кеймана. Я готова переехать в сарай для метел, если это окажется не так.

– Меня зовут магистр Яспера Ванджерия. Ближайшие полгода я буду преподавать вам введение в темную магию. Хотя для вас, адептка Шторм, все может закончиться несколько раньше.

Рот открылся во второй раз.

– У вас есть учебник? Отлично. Введение, первый и второй параграфы – ваши. Читаете, конспектируете и со звонком мне показываете. На первый раз без оценки, но в дальнейшем послаблений не будет.

К хорошему быстро привыкаешь: умом я сообразила, что стоит заткнуться и делать, что велят, а вот на лице отразилась вся гамма чувств. Яспера усмехнулась и закатила глаза.

– Да, я слышала о ваших «особенностях». Сказала Кейману и скажу сейчас вам: если не можете учиться, как все, – идите и мойте туалеты в тавернах. А если не хотите махать тряпкой… введение, первый и второй параграфы. Конспект.

Сказала, как припечатала. Со вздохом я притянула книгу и открыла введение, готовясь в очередной раз сражаться с природой, скачущими буквами и рябящими строчками.

Добро пожаловать в Школу темных. Еще раз.

* * *

Вот что такое ад. Разрывающая на куски, обжигающая, до искр в глазах, головная боль. Кажется, что единственное спасение от нее – в темноте и тишине, но даже под одеялом я не смогла облегчить состояние. Плотных штор в комнате не было, и я забралась на полку, укрылась с головой, не обращая внимания на жару.

В ушах звучали слова магистра. Когда в конце занятия я подала ей конспект, Яспера презрительно скривилась:

– Боги, сколько ошибок. Стоит уважительнее относиться к миру, который приютил вас.

– Я еще только учу язык, – сквозь зубы процедила я.

В ответ на это магистр лишь скептически хмыкнула. Исчеркала красными чернилами весь лист и отправила меня восвояси.

Шум в коридорах и пронзительный звонок, который застал меня как раз рядом с колоколами, довершили начатое двумя параграфами. Я при всем желании не смогла бы дойти до обеда, в ванной меня несколько раз вывернуло наизнанку, а потом я просто лежала, пока бешено стучащее сердце немного не успокоилось.

Дома такого не было. Дома было проще читать тексты, такого количества незнакомых слов и символов в книгах не было. Похоже, кулон, что дал Кейман, тоже нехило бил по ЦНС, позволяя мне понимать здешний язык. И вместе с дислексией они устроили мне какой-то ужас.

Здесь не было будильников, но я надеялась, что по звонку, обозначающему конец обеда, смогу встать и как-нибудь доползти или до спортивного крыла, или до медпункта. Однако сама не заметила, как задремала.

Сквозь туман и звон в ушах различила негромкие шаги.

– Поднимайся.

Поморщилась и сильнее закуталась в одеяло.

– Поднимайся, я сказал, у тебя занятия!

– Я не могу-у-у, у меня болит голова.

Снова затошнило, к боли добавилось головокружение.

– Деллин, я все равно притащу тебя на пару. Тебе решать, будет это выглядеть, как будто дядя провожает племянницу или как будто тащит прогульщицу за ухо.

Кейман не отстанет, у него в принципе не было такой опции – оставить меня в покое. Пришлось сначала осторожно сесть на постели, а потом неуклюже спуститься вниз. Видок у меня был что надо: пошатывающаяся, бледная (а может, даже слегка зеленоватая), растрепанная и помятая адептка.

– Идем. Ты опоздала на пятнадцать минут.

– У меня болит голова, – еще раз на всякий случай сообщила.

– Я понял. Обувайся.

– Мне надо переодеться в спортивную форму.

– Не надо. Шторм, быстрее, у меня нет времени завязывать тебе бантик и плести косички.

– А вы всех адептов на пары провожаете, если они уснули?

– Нет, только тех, кого привел сюда лично. Сделай одолжение, продержись в школе хотя бы до начала занятий, а не то меня засмеют на Совете.

Благодарность к нему за предупреждение магистрам как-то резко испарилась. Кейман есть Кейман, и даже если он делает что-то хорошее для меня, то все равно остается человеком, который чуть не придушил в коридоре гостиницы.

Радовало только то, что по дороге в спортивный корпус мы никого не встретили. Особенно хорошо, что не столкнулись с Бастианом. Если дать ему такую ценную информацию, как весть о дислексии, капец придет ко мне куда раньше, чем ожидается.

Хотя каков шанс, что кто-то из преподавателей не растрезвонит об этом всей школе? Хотя бы та же Яспера. Более чем уверена, что она уже пожаловалась кому-нибудь на самую глупую и неграмотную студентку в истории школы.

Все же человек – существо нелогичное. За день у меня случились вкусный завтрак, интересная лекция и всего одна пакостная преподша с непомерным чувством собственного величия. Почему так хочется забиться в угол и скулить о несчастной судьбе?

Кейман привел меня в большой зал со стеклянной купольной крышей. Несмотря на то что над школой сгустились тучи, дневной свет все равно резал глаза и они слезились. Приходилось глубоко дышать, чтобы контролировать тошноту.

Из двери, расположенной в другом конце зала, вышел мужчина средних лет, низкий и коренастый, но крепкий. Они с Кейманом негромко о чем-то говорили, изредка поглядывая в мою сторону, а затем оба подошли ближе.

– Адептка Шторм?

У тренера оказался низкий голос и, как мне показалось, он говорил слегка с акцентом.

– Идемте.

Я бросила мимолетный взгляд на Кеймана, но не решилась сказать, что вряд ли смогу не то что кросс пробежать – даже завязать шнурки на ботинке. Но уже через минуту поняла, что мы идем не в раздевалку и не в тренажерный зал, а в ту самую лабораторию, где Надин показывала мне крылья. Головная боль отошла на второй план, я с робкой надеждой затаила дыхание.

Тренер замер перед рядами колб с крыльями. Смотрел то на меня, то на крылья, бормотал себе что-то в пышные седые усы, пока, наконец, не достал с верхней полки колбу, в которой, переливаясь серебряным напылением, красовались нереально изящные темно-синие крылья.

Мы вернулись в зал, и я нервно сглотнула в ожидании того, что будет дальше. А дальше все было просто и одновременно неожиданно: Кейман отдал тренеру бусину со своего браслета, и тот опустил ее в колбу.

– Протяните руку, адептка Шторм.

Мне стало стыдно за дрожь, которую отчетливо было видно. Но тренер будто не заметил и просто перевернул колбу над моей ладонью. Дух захватило от темно-синих вихрей, перемежающихся с серебряными огоньками. Магия разрасталась, окружала меня, оплетала своими нитями, а когда стихла, за спиной трепетали два больших крыла.

Контроль над собой меня оставил: я, как щенок, впервые увидевший собственный хвост, несколько раз повернулась вокруг своей оси, чтобы рассмотреть, откуда эти крылья вообще растут. Тренер усмехнулся в усы.

– Развлекайтесь, адептка. У вас есть сорок минут. Магистр – сделайте одолжение, когда закончите, заприте зал, у меня занятие с третьим курсом на улице.

Тренер ушел, оставив нас в пустом зале. Меня, Кеймана и крылья, с которыми я понятия не имела, как обращаться. Да и вообще не очень хорошо понимала, что происходит.

– Ну? – Мужчина поднял брови. – Вперед.

– А что мне делать?

– Понятия не имею, Шторм. Можешь стоять возле меня все сорок минут, как пугливый ребенок возле юбки мамаши. Можешь все-таки вспомнить, что в тебе есть темная магия, а она слабакам не достается.

Я нерешительно посмотрела вверх, на купол.

– А если я себе что-нибудь сломаю, вы мне срастите кости?

– Я тебе чугунный гипс наколдую. Чтобы тебя даже дракон в небо не поднял. Уж постарайся ничего себе не ломать.

С этими словами он уселся на одну из скамеек на трибуне и погрузился в книгу, невесть откуда появившуюся рядом.

Однажды в гостиницу вселилась семья с маленьким ребенком. Крошечная девочка с забавным куцым хвостиком осторожно вышагивала по мягкому ковру и смеялась. Родители не захотели выходить на время уборки, и, протирая зеркало в ванной, я могла видеть, как девочка учится ходить, как жадно наблюдают за ней родители, запечатлевая в памяти первые шаги.

Сейчас я напоминала себе ту девочку. Прошлась по залу, привыкая к крыльям. Они были совсем не невесомые, очень хорошо ощущались, будто и впрямь стали частью меня. Ходить с дополнительным грузом на спине оказалось непросто. Но стоило только расправить крылья, как неведомая сила буквально потянула меня вверх.

Все же они во многом управлялись магией. Которая еще была мне неподвластна.

Ходить быстро надоело, и я решилась на освоение девайса. Только оглянулась на Кеймана, чтобы убедиться, что позор он не увидит. Или магистр и впрямь читал жутко интересную книгу, или делал вид.

Тогда я разбежалась и подпрыгнула. Зажмурилась в ожидании удара об пол, но в последний момент успела взмахнуть крыльями и с визгом рванула вверх и вперед.

Боги, я как будто напилась и решила полетать! Меня мотало то вправо, то влево, управлять дополнительными конечностями оказалось непросто – я постоянно про них забывала. А когда вспоминала, начинала судорожно махать крыльями и поднималась еще выше, к самому куполу.

– Макушкой не ударься, – крикнул снизу Кейман.

Я вдруг увидела перед собой небольшую жердочку, похожую на трамплин из бассейна, и с облегчением забралась на нее, чтобы перевести дух. Смотреть с огромной высоты вниз было страшновато, так что я смотрела вверх – на грозовые тучи, стекающиеся к замку.

– А слезать как будешь? – спросил Кейман.

Я не удержалась и показала ему язык в надежде, что с такого расстояния он не заметит.

Напрасно.

Мало кого не пугает высота. Наверное, где-то существует человек, способный бесстрастно взирать вниз, стоя на смотровой площадке какого-нибудь небоскреба. Или идти по хлипкому веревочному мостику над пропастью в горах. Но я таких не встречала и уж точно к таковым не относилась.

Хотя больше, чем высота, меня пугали мысли. Вкрадчивый шепот, на грани безумия, подталкивающий сделать шаг. Навязчивые мысли о том, каково это – несколько секунд ощущать свободное падение.

Я думала, со мной что-то не так, что только я со смесью ужаса и интереса размышляю о том, что будет, если сделать роковой шаг. Но потом прочитала, что это скорее норма, и успокоилась.

Сейчас желание вернулось. Только вместо разумного инстинкта самосохранения, который заставлял до побелевших пальцев вцепляться в перила, за спиной маячили крылья, и…

Я прыгнула прежде, чем успела толком подумать. Две секунды свободного полета остановили на мгновение сердце, а потом крылья замедлили падение и подняли меня наверх. К неистово бьющемуся сердцу добавилось потрясающее ощущение свободы. Когда я зависла в центре зала, под самым куполом, то с удивлением поняла, что почти не чувствую головной боли.

Но увы. Счастье было недолгим:

– Спускайся, время вышло, сейчас здесь будет занятие, а еще скоро гроза, так что третьекурсников загонят в зал.

Момент абсолютной свободы прошел, спускалась я как медведь по склону, пошатываясь. Чуть не налетела на скамейку и с трудом устояла на ногах, когда магия из крыльев исчезла. Они едва не прибили меня с непривычки к полу.

Но все равно я давно не чувствовала себя такой счастливой и уставшей.

– Жаль, что тренер этого не видел, – хмыкнул Кейман.

– Потому что я была хороша?

– Потому что я бы поспорил с ним на бутылку, что ты убьешься о стену или свалишься с крыши.

Кейман провел рукой по моей спине – и крылья исчезли, оказавшись сначала в его руке, а затем и в колбе. Я поежилась от прикосновения и поспешила на шаг отступить.

– Отнеси крылья обратно в лабораторию. И на следующей паре сходи в медпункт. Если у тебя часто болит голова, нужно иметь зелье.

– А вы… вы говорили, что с дислексией можно что-то сделать?

– У нас не существует такой болезни, поэтому пока ничего сказать не могу. Как-то же ты терпела восемнадцать лет. Потерпишь семестр-другой.

Следующий вопрос я задавать не планировала, он вырвался сам по себе и, будучи классическим «не воробьем», обратно залетать отказался. Хотя я бы многое за это отдала.

– Почему вы не сказали, что Сайлер – король?

– Даже короли имеют право на частную жизнь. Уж в твоем-то мире это знают куда лучше, чем в нашем.

– Зачем тогда Сайлер сказал, что никогда не видел иномирянок? Зачем расспрашивал о моем мире?

Кейман задумчиво посмотрел куда-то поверх моей головы.

– Ну, во-первых, раз уж ты выяснила, с кем ужинала, то не Сайлер, а Его Величество. Во-вторых, как ты думаешь, почему ты меня раздражаешь?

Щеки залил румянец, я сжала в руках колбу с крыльями, но опомнилась прежде, чем повредила ее.

– Понятия не имею!

– Правильно, Шторм. Вот и я понятия не имею, какие мысли бродят в голове короля. Спросишь как-нибудь сама. А теперь извини, у меня дела.

Он направился к выходу, а я растерянно хлопала глазами, вновь не получив никаких ответов. Но вот что странно: обжигающая ненависть Кеймана, которую я почти физически ощущала в начале нашего знакомства, будто бы притупилась. Не исчезла, не растворилась – думать, будто общение со мной способно изменить его взгляды, было бы наивно. Но совершенно точно трансформировалась во что-то иное.

Когда шла к лаборатории, меня осенило: Кейман с интересом наблюдал за мной. Именно – с холодным любопытством, в какой-то мере снисходительным. Будто происходящее совсем его не радовало, но при этом, раз уж неизбежное случилось, любопытно посмотреть на последствия.

Впору было разозлиться: все вокруг или лгали, или издевались. Кейман, Сайлер, Бастиан, эта Яспера. Я думала, попаданцы в другие миры их спасают, а не сражаются с ними. С другой стороны, толпу недовольных аборигенов уравновешивают Аннабет, Надин и магистр Симон, так что у нас почти равновесие силы.

Коридор вдруг наполнился голосами и звуком шагов. До двери лаборатории оставались считаные метры, и я почти успела их преодолеть. Не хватило пары секунд: толпа студентов в черной спортивной форме с эмблемами факультета огня ввалилась в коридор.

На дверь, которую я уже дернула на себя, легла чья-то рука.

Ну да, конечно, она не могла принадлежать никому, кроме Бастиана ди Файра.

– Пусти, – процедила я сквозь зубы.

Вместо ответа парень легким движением выбил у меня из рук колбу с крыльями. Стекло вдребезги разбилось, разлетелось тысячей осколков на каменном полу, а сама я едва успела подхватить с пола крылья – не хватало еще, чтобы этот козлина на них наступил.

Конечно, вокруг нас столпился народ, и, конечно, этот народ весьма забавлял вид Бастиана и меня у его ног, собирающей осколки.

Очень захотелось ляпнуть что-нибудь обидное, но в голову, как назло, ничего не приходило. Пространство вдруг озарила вспышка – начиналась гроза. Первый раскат прогремел прямо над школой, от неожиданности я вздрогнула и порезала палец.

– Отсюда вид немного лучше, – сообщил Бастиан, гаденько ухмыляясь.

Интересно, если я ему за шиворот горсть осколков засуну, меня выгонят из школы?

Снова громыхнуло, гроза разошлась не на шутку. Кровь с пальца закапала на пол, помимо глубокого пореза на ладони проявились еще несколько мелких. Хотя болели они не менее обидно.

Пауза затягивалась, народ вокруг ждал моей реакции на издевку Бастиана. К счастью или наоборот, я не успела принять решение. Громкий голос тренера настиг нас раньше, чем он сам:

– Что тут происходит? Что за столпотворение?

– Первокурсница случайно разбила колбу, тренер, – усмехнулся Бастиан. – Хотим проводить ее до лекаря.

– Что, всем курсом?

Тренер остановился возле нас и хмуро оглядел толпу.

– Живо на занятие, я уже минуту вас жду! Ди Файр, проводите адептку к лекарю. А вы…

Он смерил меня печальным взглядом и вздохнул.

– Дайте мне крылья, их нужно вернуть на место. Пожалуйста, в следующий раз будьте аккуратнее.

Нет ничего обиднее обвинения в том, чего ты не делала. Ну, или мне в этот момент так показалось. Ни одна сволочь из толпы не возразила, что колбу не я разбила, а Бастиан выбил из моих рук. Никто не возмутился, когда огненный король почти ласково под локоток повел меня к выходу. А когда мы прошли коридор, толпа уже рассосалась, и из зала послышались команды тренера.

– Видишь? – сказал Бастиан. – Здесь все делают, что я скажу.

– Тебе померещилось.

Как мы дошли до кабинета лекаря и я его не убила – не знаю. Чудо, наверное. Чудо самообладания, которое я проявила. Даже когда Бастиан молчал, он все равно выглядел самодовольным до ужаса. Мама про таких говорила: «Рожа просит кирпича». Наверное, при этом она вспоминала Кеймана Кроста. Преемственность поколений.

– Бастиан! – воскликнула лекарь, когда нас увидела. – Что случилось?

Очень симпатичная пухлая блондинка с кудряшками явно расслабилась, увидев мою руку. И еще порозовела от улыбки ди Файра. Засуетилась, захихикала. Пока доставала из ящичков флаконы и пипетки, все стреляла в парня глазками.

Ладно, если абстрагироваться от того, что я бы с удовольствием свернула огненному козлу шею, наверное, он был хорош. Спортивная школа темных предполагала тренировочные штаны и майку с эмблемой факультета, так что рельефные мышцы на руках можно было рассмотреть очень хорошо. Парень это явно знал и специально встал так, чтобы красоваться перед лекаршей.

– Тебе на занятие не пора? – поинтересовалась я.

– Не могу же я бросить раненую первокурсницу. Вдруг ей станет плохо от вида крови? Нет уж, надо выполнить распоряжение тренера до конца, проводить тебя до комнаты.

Он понизил голос, чтобы лекарка, копавшаяся в шкафу, не услышала:

– Вдруг спасенная первокурсница жаждет отблагодарить меня особым образом.

– У вас что, мораторий на секс в стране? Только на него и намекаете.

А вот это девушка уже услышала, и я едва удержалась от того, чтобы злорадно не расхохотаться. Она еще больше покраснела и уже не смотрела на Бастиана, а у того на лице промелькнула недовольная гримаса.

Пусть бы уже свалил восвояси! Меньше всего мне хотелось обсуждать при нем головную боль.

Хотя эту проблему почти сразу решила лекарь. Почувствовав, что стремительно теряет позиции, ди Файр решил сходить в наступление налево. Пока я с интересом наблюдала, как маленькие капельки зелья прямо на глазах заживляют порезы, он пристал к блондинке с какой-то ерундой. И получил вполне закономерное бурчание:

– Вот завтра придет главный лекарь, с ним и обсудишь. Все, забирай свою первокурсницу.

Выходит, в школе не дежурил круглосуточно лекарь, на ночь оставляли помощницу. Это было странно: мне казалось, в таком скоплении сильных и неуравновешенных магов каждую секунду что-то да случается. А если серьезная травма? Одно падение с крыльев может стоить сломанной шеи.

Хотя если рядом город, то в случае ЧП лекаря можно и вызвать.

То, что Бастиан отправился меня провожать, можно назвать ЧП? Потому что скоро я его убью!

Всем своим видом он вызывал раздражение. Ухмылочку так и тянуло раз и навсегда стереть с наглой аристократической рожи. Только я пока не придумала, как именно. А еще имела серьезные сомнения в том, что смогу противостоять ему. Уверенность в безнаказанности и абсолютной власти взялась не на пустом месте. Ни за что не поверю, что в жизни огненного короля не встречались дерзкие и строптивые девицы. И если до сих пор никому из них не удалось одержать победу, то плохи мои дела.

Мы остановились у дверей комнаты, и я задумалась, как бы отделаться от Бастиана. Тот совершенно не собирался мне помогать. Вряд ли ему так уж хотелось моего радушия или благодарностей. Он просто выделывался на виду у других студентов.

Нет смысла лукавить: в возрасте от восемнадцати и до двадцати двух – а именно столько было адептам в Школе темных – сложно думать о чем-то кроме секса. Между запертыми в одной школе парнями и девушками неизбежно возникает напряжение. Так что несложно было догадаться, какие слухи рождались, когда нас видели вместе.

– Твоя репутация не пострадает от моего присутствия? – не удержалась я.

– Мой отец всегда держал парочку иномирянок в качестве любовниц, – лениво откликнулся Бастиан. – Думаю последовать его примеру.

– Так вот с чего ты бесишься от одного упоминания иномирянок. Ревнуешь папочку? Или наследнику каминов не давали его подружки?

– Для адептки этой школы у тебя слишком грязный язык.

– Для короля в тебе слишком мало королевского. А теперь извини, я планирую отдохнуть до ужина. Твое общество меня утомляет.

Я ждала, что ди Файр попытается меня остановить, но он просто позволил мне прошмыгнуть комнату и запереть дверь. Слишком легкая победа насторожила. Очень насторожила – я не поверила, что Бастиан так просто проглотит оставшееся за мной последнее слово.