Текст книги "Древобереги, или Легенда белого озера"

Глава 2. В чужой прудок не закинешь неводок

Дамир с воодушевлением снимал всё происходящее на камеру. К воротам приблизилась коренастая фигура старика лет семидесяти в удивительно белой рубашке под старой запачканной меховой безрукавкой, на голове его красовалась не менее старая красная бандана, испачканная то ли белой краской, то ли побелкой. Его длинная седая борода, усы и клюка в руках придавали ему вид умудрённого жизнью спокойного человека.

Правда, для Вани этот образ тут же разрушился, когда старик начал говорить хриплым и неприветливым голосом.

– Чего вам здесь нужно? Уезжайте! Ничего вам тут не светит! Это частная собственность, – предостерёг их старец.

– Да уж, сторож гостеприимный попался, – прошептал Дамиру Семён.

Ваня подумал, что незнакомец очень похож на Деда Мороза, только злого, и ему даже стало холодно. Мальчик потёр руки, чтобы согреться. Подойдя к воротам, он решил разрядить обстановку:

– Здравствуйте, дедушка! Не прогоняйте нас, пожалуйста, мы замёрзли и устали. Долго ехали, потом колесо лопнуло. Папа и дядя Дамир будут снимать репортаж об этом лагере.

Сторож нахмурился, его суровый взгляд холодком пробежал по спине мальчика. Однако глубокие голубые глаза старика оставляли тепло в душе того, на кого он смотрел.

– Ишь, какой смельчак! Хитрый малец, – вдруг улыбнулся ему старик. – Но пускать мне сюда никого не велено. И бандуру свою выключи, а то я клюкой её сейчас разобью, – обратился старик к Дамиру, снимающему его на камеру крупным планом. После чего он, кряхтя, развернулся и направился обратно к своей сторожке, прихрамывая и держась одной рукой за поясницу.

Мальчик поник, и улыбка пропала с его детского лица. Он повернулся и пошёл обратно к отцу.

Семён же, наоборот, развеселился по непонятной причине. Он смело подошёл к запертым воротам, взялся обеими руками за решётку и крикнул:

– Никанор Никанорыч! Постойте, не надо разбивать камеру. Клюка-то у вас волшебная. Как же вы в лесу-то помогать будете, вдруг, не дай бог, переломится ещё?

Старик застыл как вкопанный. На глазах его выступили слёзы. Он улыбнулся и крикнул Ваниному отцу в ответ, не поворачивая головы:

– А если ты мастер, если умный такой, то сам, поди, знаешь, как ларчик открывается.

Семён просветлел и улыбнулся. Он осмотрелся вокруг, нашёл под ногами ржавый гвоздь. Затем подошёл к калитке, просунул руку внутрь железного ящика, что-то оттуда достал и вставил в замок на воротах. Пока Семён возился с замком, старика и след простыл. Ваня нигде не мог его разглядеть. Ворота подались вперёд и гостеприимно раскрыли свои створки, приветливо приглашая путников в лесную сказку.

На дворе стояла тёплая золотая осень. Неописуемая красота на озере, в котором отражался багряно-лиловый лес, завораживала с первого взгляда. Пряный запах опавших листьев сводил с ума. Солнце садилось, щедро одаривая золотом всё вокруг. Путники застыли у ворот, не решаясь войти и побеспокоить природу. Вдруг позади них, как из-под земли, возник Никанорыч и хриплым, но уже спокойным голосом произнёс:

– Что застыли как вкопанные?

Все трое вздрогнули от неожиданности, а Пират приветливо завилял хвостом и стал ласкаться к старику.

– Разве вы не помните, сорванцы, как резво носились тут всего каких-то двадцать лет и три года назад? Рыжик набрал немного лишнего, но ты, мастер, до сих пор поджарый и спортивный. Молодец!

– Никанорыч, как хорошо, что ты нас вспомнил! Как это тебе удаётся никогда и ничего не забывать? Столько лет прошло.

Дамир крупным планом взял лицо Никанорыча со слезами на глазах. Старик, потрепав волосы Ивана, ответил вопросом на вопрос:

– А разве через двадцать три года ты забудешь вот этого весёлого, доброго и наивного мальчика с чистыми как небо глазами и открытой детской душой? Так же и вы навсегда останетесь для меня детьми. Какие бы дорогие галстуки на вас не были надеты.

Семен и Дамир поочерёдно обняли Никанорыча, осторожно похлопав старика по больной спине, а тот в ответ пригласил их в свою сторожку.

Журналист загнал машину за ворота и крепко-накрепко закрыл замок, снова что-то спрятав в железный ящик на калитке. Ваня украдкой подошёл к ящику, залез на камень возле забора и заглянул внутрь. Ничего, кроме двух сухих листьев, там не было. Мальчик в недоумении почесал затылок.

– Так, говорите, вам нужно снять фильм о старом лагере, сорванцы? Кому вы его показывать будете? Кому сегодня интересна эта заброшенная рухлядь?

– Возможно, найдётся какой-нибудь спонсор, который воскресит наш чудесный лагерь! – высокопарно начал Дамир.

– Мы должны показать, в каком упадке находятся сейчас нужные детям учреждения, – воодушевлённо продолжил Семён.

Старик сделал останавливающий жест рукой:

– Не надо, ребятушки, я же стар, много пожил, много знаю. Не терплю обмана. Не морочьте мою седую голову. Раз вам надо – снимайте. Даю добро.

– Слава богу, – выдохнул с облегчением Семён. – Завтра с утра и начнём. Где тут можно разбить палатки, Никанорыч?

– Зачем вам палатки? У меня в сторожке три панцирных кровати, – сказал он, когда гости входили в его дом. – Ночи осенью холодные, оставайтесь у меня. Вместе веселее, ведь, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Сладкий запах варенья пронизывал каждый уголок уютного домика.

– Валяйте, вспоминайте своё детство. А я уж тут на диванчике, – приветливо пригласил гостей в дом Никанорыч. Затем старик косо поглядел на щенка и, улыбнувшись, сказал:

– А зверь в сенях пусть переночует.

Пират неодобрительно взвизгнул, но послушно остался стеречь около входа на коврике.

– Ночи нынче холодные. Ещё мальчонку застудите!

Ваня неожиданно чихнул в подтверждение. Затем Никанорыч гостеприимно угостил их горячим чаем с вареньем и белым ароматным хлебом из своей печи.

– Если согрелись, пойдёмте я покажу вам, что осталось от былой роскоши нашего лагеря, от корпусов и беседок. Только покудова без этой штуки! – Никанорыч указал трясущимся указательным пальцем на камеру Дамира.

Когда Ваня отогрелся и потеплее оделся, все вышли на улицу осмотреться. Детские воспоминания стали всплывать в памяти мужчин, и только тогда они смогли оценить, какая разруха царит в месте их летнего отдыха. Пока они гуляли по тропинкам, им встретилось много вещей, напоминающих им о весёлом и беззаботном детстве. Гранёный стакан для вкуснейшей сметаны с сахаром валялся недалеко от столовой. Увидели гости и общий умывальник с вешалками для полотенец. Как весело было вставать на заре, бежать умываться, брызгать друг друга холодной водой и веселиться на улице, сбивая босыми ногами росу. Туалет тоже был на улице. Встретился им старый фонтанчик, который был популярен среди розовощёких водохлёбов, создававших шумную и весёлую очередь к этому источнику влаги. Урна-пингвин приветливо кивнула им ржавой головой, а около огромной фоторамки с символикой лагеря путники нашли чей-то старый ранец. А в беседке в форме белой кувшинки валялась доска, на которой ещё можно было разглядеть деревянных голубей, украшавших раньше дискозону. На футбольном поле Ваня удивился рупору-громкоговорителю, у берега – сохранившимся ширмам для переодевания и ногомойке.

В Белом озере отражалось осеннее небо. Гости увидели мостки и тарзанку, белый речной песок – остаток былого пляжа – и грот из наваленных камней, подпирающих водонапорную башню-насос. По камням стекала вода из природного источника, и её журчание звучало очень умиротворяюще. Мостки на озере ещё были целые и перевёрнутая вверх дном старая спасательная лодка манила к себе юного исследователя и любопытного Пирата.

Ваня радовался природе и свежему воздуху. Он ни разу не вспомнил про планшет, виртуальные игры и телефон, который он всё же тайком от мамы взял с собой и спрятал во внутреннем кармане куртки. Весь мокрый от пота, с широченной улыбкой на лице он бегал вдоль берега и что-то громко кричал, играя с собакой.

– Когда-то и вы так носились вдоль озера, сорванцы, – пробормотал печально Никанорыч. – Помните?

Семён мечтательно посмотрел на сына. Потом громко крикнул мальчику:

– Ваня, а ты не забыл про гербарий? Уроки не будут ждать, пока ты набегаешься!

Мальчик остановился, погладил собаку и начал собирать сухие сосновые веточки, дубовые и кленовые листья для поделок. Ваня любил мастерить поделки из подручных материалов. Все свои находки он отнёс в белую резную беседку у озера и аккуратно разложил на скамейках.

Семён внимательно посмотрел на сына, увлечённого сбором гербария. Затем мужчины стали вслух вспоминать, как тут же, у воды, неподалёку от рощи двенадцати дубов они собирали сухие ветки для своих кораблей, из носовых платков делали им паруса и дарили вожатым. Семён был без ума от своей наставницы Анны Сергеевны Беловой. Она часто выводила свой отряд на берег озера на закате и читала им прекрасные книги про приключения мореплавателей и путешественников. Мальчик даже представлял, что Анна Сергеевна – его мама, которая заботливо читает ему сказку на ночь. Ему так не хватало нежной материнской заботы в интернате.

Плаврук и его отряд всё время посмеивались над ними, когда проходили мимо, специально шумели и громко плескались, нарочно мешая их уединению и гармонии с природой. Был даже случай, когда их вожатая чуть не утонула. Тогда, пытаясь достать поделку Семёна, она упала с мостков. Пока все бегали в лагерь за помощью, она была спасена плавруком, а потом пропала на неделю, проведя её в медпункте лагеря. Прощальный вечер и дискотеку чуть не пришлось отменить, так как второй отряд полностью отказывался принимать участие во всех мероприятиях без неё.

Ваня, слушая их рассказ, бережно собирал замёрзшими руками веточки с листьями. Потом мальчик решил побросать камешки в воду и, поправляя непослушную чёлку, случайно испачкал лицо грязными руками. Непоседа наклонился к воде и умылся из озера. Вода была кристально чистая, но ледяная. Она словно звала его к себе, манила тайной глубиной. У него зашумело в голове и помутнело в глазах. Мальчик хотел сообщить об этом папе, обернулся к группе беседующих мужчин, как вдруг крупный пот выступил у него на лбу, а тело бросило в жар.

Вместо них он увидел мухомор огромного размера, который стоял на белых толстых ножках, мальчика в старой русской косоворотке с яркой вышивкой и маленькое странное существо с губной гармошкой в руках. Вместо ушей у последнего были пушистые сосновые веточки, и он был значительно ниже ростом, чем его собеседники. Ваня прислушался, странная троица вела разговор о том, что нужно выручить друзей из беды. Малыш Пират, казалось, тоже их видел, он приклонил передние лапки и, как будто пытаясь подслушать их разговор, пополз в сторону непонятных существ.

Вода на лице мальчика мгновенно высохла, и Ваня от испуга стал тереть глаза кулаками, вглядываясь вдаль. С минуту он вообще ничего не видел, только очертания движущихся фигур, но потом словно пелена упала с его глаз, и его взору предстала прежняя картина. Отец, сторож в красной, испачканной чем-то белым бандане и оператор обговаривали детали завтрашней съёмки. Становилось всё темнее, после прекрасного вечера королева-ночь брала бразды правления в свои руки.

Семён посмотрел на разрумянившегося сынишку и, подозвав его, приложил Ване руку ко лбу, проверить, не начался ли у него жар. Ваня совсем продрог и к тому же насквозь промочил кроссовки. Свежая вечерняя прохлада заставила мальчика сильнее закутаться в куртку, а на темнеющем небе появились первые звёздочки. Сторож лагеря, заметив это, пригласил всех в свой дом на ароматный чай с малиново-ежевичным вареньем на свежевыпеченном хлебе.

Глава 3. Старый друг лучше новых двух

Никанор Никанорыч стоял на маленькой кухоньке старого домика и помешивал варенье в кастрюле на электроплитке. Ванин папа весело вспоминал, как сторож и, по праву сказать, «хозяин» лагеря подкармливал ребят этим вареньем. Его вкус напомнил Семёну его далёкое босоногое детство. В домике старика совсем не было деревянных предметов быта, что сразу обращало на себя внимание. После небольшой трапезы Никанорыч взял пластиковый стул, еле вскарабкался на него, опираясь на плечо Семёна, и со шкафа достал пыльный толстый альбом с фотографиями всех смен с начала функционирования лагеря.

Дамир и Семён живо заинтересовались этой вещицей. Они нашли себя и свою смену, стали смеяться над снимками, находить знакомые лица и вспоминать то весёлое и беззаботное время, когда деревья были огромными, время текло медленно и ветер перемен кружил над юными искателями приключений. Семён вслух вспомнил, как в лагере он сделал свой первый деревянный корабль под руководством своей вожатой, как ежеминутно сверялся с огромной книгой из библиотеки. Затем он показал поделку Анне Сергеевне, а та в ответ щедро наградила его тремя шоколадными конфетами и обещала вечером проверить его рукотворное чудо в деле. Лицо Семёна вдруг погрустнело.

– Почему ты расстроился папа? Что случилось? Твой корабль утонул?

– Нет, что ты, Ванюша… Он прекрасно держался на воде, вот только Анна Сергеевна не удержалась и упала с мостков, запуская его в воду. Да ещё так неудачно, что ударилась головой о спасательную лодку и чуть не утонула. Я долго винил в этом себя, и ребята из отряда косо на меня смотрели.

– А кто помог ей выбраться из воды? – заинтересовался Ванечка этой историей.

– Пока мы бегали звать на помощь, её, слава богу, спасли, но она наглоталась тогда воды и долго пробыла в изоляторе. К ней никого не пускали, а наш отряд взял под свою опеку сам директор лагеря. Все уговаривали её поехать в больницу, но она осталась в лагере, не бросив наш отряд «Умельцев». Кстати, мой корабль куда-то таинственно исчез в тот день. Наверное, кто-то из ребят забрал его себе, но утонуть он точно не мог, ручаюсь.

Ваня попытался приободрить отца:

– Ладно, пап, не расстраивайся, никто же не умер, всё закончилось хорошо!

– Ложись спать, внучок, – сказал Никанорыч, расправляя кипельно-белую простынь на Ваниной кровати. – Смотри, какая земляничная подушка с зелёной наволочкой у меня имеется. Это для особо дорогих гостей. А вот с одеялами беда, возьми мой старый плед, посмотри, какие красивые деревья на нём изображены, он согреет в любую погоду, под ним точно не замёрзнешь.

Ваня переоделся в тёплую пижаму и, зевая, спросил Никанорыча:

– Дедушка, а почему дома у тебя нет деревянных вещей? Это так странно.

На лице старика отразилось глубокое недоумение.

– Что ты! Разве можно рубить живые деревья? Им же очень больно. Разве ты не знаешь, что лес – наш друг, его нельзя бездумно использовать. Вот. Возьми это. Почитай перед сном, – Никанорыч протянул Ване толстую измятую тетрадь, где корявым почерком на обложке было написано заглавными буквами «ДРЕВОБЕРЕГИ».

– Древобереги? Кто это? – спросил Ваня и ещё раз зевнул. Потом мальчик обратил внимание на листья, которые ему удалось собрать вечером. Он вопросительно посмотрел на старика: – Можно я пока использую ваш фотоальбом как пресс для моего гербария?

Никанорыч кивнул в знак согласия и улыбнулся.

Ваня взял тетрадь, забрался на кровать и открыл первую страницу, там было написано очень много и мелким почерком, глаза у мальчика слипались, и он незаметно для себя погрузился сначала в дремоту, а потом и в глубокий сон. Пират украдкой пробрался в комнату и лёг у его кровати, но старик одним взглядом остановил его, и щенок послушно поплёлся в коридор, поджав серый хвостик. Никанорыч накрыл мальчика пледом. Под Ваниными руками осталась лежать старая исписанная тетрадь. Старик наклонился над ребёнком и несколько раз провёл рукой над его головой, чтобы убедиться, что тот уснул.

Загадочно улыбнувшись, Никанорыч пробормотал:

– Ты сам сейчас всё увидишь, мой мальчик. Пока дорога тебе открыта…

…Тропинка из хвойного леса весело бежала к старому домику. Увидев на крыльце маленького светловолосого мальчика, который что-то мастерил, Ваня остановился неподалёку от скромного жилища и стал наблюдать за происходящим.

Был прекрасный день для прогулки. Солнечные зайчики прыгали по пухлым щекам маленького Сёмы и звали его играть на поляну перед домом. Усердно пыхтя, малыш перочинным ножом выскребал отверстие в палубе нового игрушечного деревянного фрегата, который он торжественно назвал «Гроза пиратов». Капнув немного горячей смолы в выскобленное отверстие, он победно установил мачту на палубу корабля, нанизал на неё парус из белой тряпицы и со всех ног побежал показывать новинку маме.

Отец Семёна был корабельным мастером царского флота и всегда занимался столярным делом. Он с детства учил сына мастерить деревянные предметы быта и вырезать великолепные узоры. Но страстью малыша Сёмы были корабли и мечи. Его мама работала в сельской библиотеке и иногда разрешала брать сыну книги о мореплавателях и их приключениях. Семён пролистал много книг, разглядывая картинки и схемы устройства водоходных машин и оружия. Представлял, как он дерётся с корсарами и находит спрятанные клады. Стоит отметить, что уже к шести годам мальчик стал отличным помощником для своего отца, и его столярным талантам дивилась вся деревня. Его деревянные игрушки тут же расходились. Малыши даже занимали очередь и делали маленькому мастеру заказы.

– Мама, мамочка! Где ты? Посмотри на мой новый корабль. Он готов разгромить всех пиратов и вернуть украденное сокровище! Этот, пожалуй, оставлю себе! – запыхавшись, протараторил Семён, подбегая к маме, развешивающей бельё во дворе дома. Мама ласково улыбнулась малышу и взяла в руки свежеструганное изделие.

– Сёма, солнышко моё! Это просто великолепный фрегат! Лучший, что я когда-либо видела! Он так же прекрасен, как твои солнечные веснушки, – улыбаясь, ответила Любава раскрасневшемуся от смущения малышу.

– Спасибо, мама, лишь ты одна можешь оценить мои работы. Остальные взрослые смеются и говорят, что я делаю глупые безделушки. Мамочка, а давай сходим на озеро? Пожалуйста. Мне так скучно. Негде опробовать мой новый корабль. Нужно срочно узнать, как он держится на плаву. Может, нужны доработки.

Любава слыла первой красавицей во всей округе, многие просили её руки, но она осталась верной своему мужу Демьяну, корабельщику царского флота, который много лет конструировал прекрасные корабли и фрегаты для защиты Лесозерья от иноземных врагов, атакующих с моря. Он забрал её сердце, когда она была ещё девчонкой и жила с ним по соседству. И теперь, поправляя растрепавшиеся волосы необыкновенно талантливому маленькому созданию, плоду их любви, она нежно улыбнулась, повесила последнюю наволочку и ответила сыну:

– Конечно, пойдём, мой зайчик. Смотри, какой красивый красный сарафан я сшила себе в честь твоего шестого дня рождения. А к папиному приходу испечём тебе огромный именинный пирог с вишней. Я уже поставила тесто.

Семён просиял от восторга и предвкушения приключений игрушечного фрегата на большой воде:

– Ура! Берегитесь, пираты! – выкрикнул Семён и потащил маму за руку к чистому голубому озеру с прозрачной водой.

Озеро находилось недалеко от их деревни, и тропинка к нему пролегала через густой лес. Семён искренне верил, что всё вокруг волшебное, за деревьями прячутся таинственные существа, а в озере живут хищные злодеи. Замок Севастьяна Первого, престарелого царя Лесозерья, располагался на вершине большого холма и был виден со всех уголков его земли. Он представлялся Сёме грозным надсмотрщиком за порядком. Выстрелы пушек по праздникам приводили малыша в полный восторг, и он мечтал изобрести для короля совершенное орудие в борьбе с недругами. Мать и сын неспешно прошли мимо Вани, спрятавшегося от них в колючих кустах ежевики. Ваня украдкой последовал за ними.

Когда они наконец достигли водоёма, Любава присела на берегу и принялась плести себе веночек из разноцветных луговых цветов, пока Сёма усердно толкал против течения палкой «Грозу пиратов», то и дело вскрикивая: «Хо-хо! Берегитесь, злодеи!» Корабль отлично держался на воде. Он был сделан по всем правилам судостроения и отважно стремился вперёд, разрезая кормой волны, вызванные лёгким бризом. Сёма знал, что папа по возвращении обязательно одобрит его творение и будет гордиться своим сыном. Однако на озере они были не одни.

Из-за плотной стены камышей неслышно показалась статная мужская фигура в серебристом блестящем плаще с накинутым капюшоном. Ваня сразу его заметил и присел, прячась за кусты. Цикады и кузнечики замолчали в ожидании, прекратив свои мелодичные песни. Лягушки почтенно склонили головы к земле, а водные лилии и кувшинки торжественно распушили свои белоснежные платья в низком реверансе. Плечи незнакомца обвивал огромный чёрно-белый змей, а в руках у него был чёрный хлыст со стальным наконечником. Незваный гость посмотрел на Любаву, затем на змея, кивнул в сторону девушки и в ту же минуту, не оставив за собой и следа, растаял, скрывшись под водой, а точнее сказать, превратившись в воду.

Змей плюхнулся в воду с высоты, создав воронку значительной глубины, и звучно зашипел, высунув свой остроконечный раздвоенный язык. Рядом с ним промелькнула щука огромного размера, держа что-то в открытой пасти, и оба вмиг пропали из виду.

Мгновение спустя Любава, занятая плетением венка, услышала крик Сёмы. Он бегал по берегу, махал руками и что есть мочи голосил:

– Мама! Смотри, чёрно-белый дракон! Какой огромный! Он уносит мой корабль! Стой! Стой! Вернись! Отдай «Грозу пиратов»!

Любава приподнялась и надела на голову сплетённый венок. Кораблик действительно стремительно уплывал вглубь озера, будто его кто-то дёргал. Удивительно, но вода в озере была спокойной.

– Там настоящий чёрно-белый дракон, мама! Он забрал мой корабль! Я его сам видел, – не успокаивался Сёма, его глаза были полны слёз от обиды и разочарования.

– Не волнуйся, сынок, этого не может быть, драконов не существует. Я сейчас достану твой кораблик, – успокаивая мальчика, улыбнулась мама. Она разулась и, оставив плетёную обувь на берегу, зашла в воду. Кораблик был уже так далеко, что Любаве даже пришлось плыть за ним.

Она была расстроена, что намочила свой праздничный наряд, но поделка сына была ей дороже любого наряда. Доплыв наконец до «Грозы пиратов», она взяла фрегат в руку и показала Сёме, который встревоженно ждал её на берегу:

– Смотри, сынок! Вот он, – улыбнулась Любава и поплыла обратно, толкая вперёд маленький фрегат. – Сейчас он вернётся к своему маленькому хозяину.

Но то, что произошло дальше, повергло маленького кораблестроителя в глубочайший шок. Секунду спустя Любава увидела впереди себя чей-то чёрно-белый огромный хвост и блестящую на солнце чешую. Тело молодой женщины покрылось мурашками. То ли рыба, то ли змея стала стремительно плавать вокруг Любавы, нарезая круги под водой один за другим. В испуге она начала грести быстрее и быстрее, но образовавшаяся вокруг воронка не давала ей плыть прямо, она пыталась поймать кораблик Семёна, кружащий в водовороте, но он уходил всё глубже и глубже. Не успев понять, что произошло, Семён вдруг увидел, что его маму вместе с игрушечным фрегатом затянуло в воронку.

Через минуту на озере воцарилась тишь да гладь, даже птицы замолчали в лесу. Семён не отрываясь смотрел на воронку, точнее на то место, где ещё минуту назад бурлила вода и страшные волны кругами расходились по озеру. От испуга он не мог ни сказать ни слова, ни сдвинуться с места.

Когда всё утихло, мальчуган истошно закричал, так что эхо его голоса отразилось во всех уголках папоротникового леса и вернулось тысячей отзвуков:

– Мама, мамочка! Вернись! Мне не нужен корабль, пусть тонет! Только вернись, мама!!!

Но ответа Сёма так и не получил. Чуть позже произошло кое-что ещё очень странное. Венок с головы его мамы, выплыл на поверхность воды и устремился к берегу, по той же траектории, что и уплывал кораблик, к тому месту, где стоял Семён. Из-под воды показалась спина гигантской зелёно-серой щуки с двойным рядом зубов, которая махнула хвостом и, оскалившись, скрылась в глубине. Никогда ещё Семён не видел такой большой зубастой рыбины. Сначала в испуге он отскочил от берега, но потом собрался с духом и наклонился к венку. Это было единственное, что осталось у него от мамы…

Подняв из воды крепко переплетённые цветы, Семён сел на землю и горько заплакал. В свой шестой день рождения он стал самым несчастным ребёнком на Земле и как будто бы повзрослел сразу на десяток лет. Рыдая, маленький Сёма побежал в деревню, звать на помощь…

Ваня несмело подошёл к озеру и коснулся воды. Она была очень тёплой и как будто бы манила его к себе. Мальчику было очень интересно посмотреть, что там происходит на дне. Всматриваясь в воду, он увидел блестящие на солнце перила, уходящие глубоко вниз. Мальчик медленно нагнулся и, не удержавшись на ногах, упал в воду. Тело его словно всё пронзило тысячей маленьких иголочек, и, открыв зажмуренные глаза, он застыл от испуга. Прямо перед ним возвышалась громадная стена из водорослей. Сквозь неё мальчик смог одним глазом увидеть следующую картину. На каменном полу сидела Любава и в отчаянии осматривалась вокруг. Оказавшись на дне озера, молодая женщина была очень напугана, но ещё более удивлена тому, что она могла свободно дышать и передвигаться. Её наряд стал снова сухим и лёгким. Она осмотрелась вокруг. Просторный зал с шикарной отделкой с мотивами подводного мира можно было назвать поистине королевским. Всё вокруг сверкало чистотой, позолота слепила глаза. Мебель из коралловых водорослей смотрелась очень изысканно. Любаве и в голову прийти не могло, что это был главный тронный зал подводного дворца хозяина озера Омуря.

– Эй! Есть тут кто-нибудь? – робко спросила молодая женщина, сильнее прижимая кораблик сына к груди.

– Кто-нибудь?! Кто-нибудь?! – эхом отозвалось множество голосов вокруг неё. Ваня осмотрелся вокруг себя, стая рыб рядом с ним тоже с любопытством наблюдала за развитием событий в тронном зале сквозь толщу сплетённых озёрных растений.

Любава робко присела на кресло из красных водорослей. Внезапно она услышала громкий хлопок, будто бы что-то упало на землю прямо за ней, она хотела встать и посмотреть, что это было, но водоросли-лианы вдруг зашевелились и обвили её запястья и щиколотки. От испуга она выпустила из рук игрушечный фрегат. То, что произошло дальше, поразило её до глубины души. Любава увидела перед собой кораблик сына, он плыл в воздухе, ничем не поддерживаемый, нарушая все законы гравитации. Затем фрегат стал поворачиваться в разные стороны и накренился, словно попал в ужасный шторм и вот-вот перевернётся. Молодая женщина от удивления несколько раз зажмурила глаза, но ей предстала та же картина.

– Недурно-недурно! – внезапно послышался низкий и вкрадчивый мужской голос. – Неплохая работа.

Любава вздрогнула, присмотрелась повнимательнее и застыла от страха, перед ней стоял хорошо сложённый высокий мужчина в серебристом плаще, напоминающим рыбью чешую, блестящую на солнце. В руках он держал игрушку её сына. Казалось, незнакомец был полностью прозрачен, словно создан из воды.

– Кто вы? – немного придя в себя, осмелилась наконец спросить Любава.

– Я Омурь, водяной царь, хозяин этого озера и твой муж, – ответил он, не поднимая на неё глаз, пристально рассматривая кораблик Семёна и поворачивая его в разные стороны. Облик его всё больше походил на человеческий, обретая плоть, и вскоре она смогла его разглядеть как следует. Это был высокий светловолосый мужчина с безупречной осанкой и правильными чертами лица, и всё вроде было в нём красиво, но от него веяло страшным холодом, а взгляд серых глаз был пугающе гипнотическим. Особенно жуткий вид придавал ему огромный хлыст с серебряным наконечником, закреплённый на серебряном ремне хозяина озера.

– Ах, вот в чём дело! Простите, но вы что-то путаете, – с облегчением сказала молодая женщина, – у меня уже есть муж, он остался там, – Любава осторожно подняла палец вверх. – Там на земле меня очень ждёт мой маленький сын, шести лет. Вы держите его кораблик в своих руках.

Она умоляюще посмотрела на Омуря, надеясь, что сейчас ситуация прояснится и всё встанет на свои места.

– Я вас очень прошу, отпустите меня к нему, он, наверное, места себе не находит из-за вашей ошибки.

– Недурно-недурно! Очень даже хорошо! – повторил водяной царь ещё раз, будто бы и не слышал речей Любавы. – Запомни, милая, я никогда не ошибаюсь! – сказал он, продолжая изучать фрегат Сёмы. – Пусть немного подрастёт и усовершенствует свои знания. Он будет мастерить корабли для меня, чтобы я смог завоевать Лесозерье со стороны моря и стать единственным правителем этого королевства. А ты, дорогая моя, будешь заботливой няней для моей крошки Светозары. Ей жутко не повезло с матерью, она была слишком любопытной и перечливой. Не повторяй её ошибок!

Предложив Любаве руку, он добавил:

– Пойдём со мной, я покажу тебе детскую!

Хлыст вновь ударил о землю. Словно повинуясь приказу, жёсткие водоросли расплелись и освободили Любаву. Она, не медля ни секунды, подбежала к подводному королю и вырвала из его рук кораблик сына. В её глазах сверкнула молния.

– Нет! Не бывать этому никогда! – твёрдо отрезала молодая женщина, глядя в его холодные серые глаза, и ещё сильнее прижала фрегат Сёмы к груди.

Омурь дёрнул уголками губ, изображая усмешку. Он был удивлён необыкновенной храбростью женщины в безвыходной для неё ситуации. Но спустя мгновение его лицо стало бледным, как и прежде, а вид невозмутимо спокойным.

Подводный царь отвернулся от Любавы и громко прокричал:

– Щурси! Шахматырь! Где вы, жалкие безногие существа?

Слова Омуря звучали как барабанная дробь и эхом разносились по огромному залу.

– Где вы? Где вы? Где вы? – в унисон повторила стая рыб, проплывая мимо Ивана.

В ту же минуту с разных сторон зала стали раздаваться шелест, бульканье и шуршание плавников. Любава поёжилась от напряжения.

– Мы здесь, господин! Слушаем вас! – отозвались слуги подводного правителя.

Две неприятные тёмные рептилии появились у ног Омуря. Любава с отвращением увидела гигантского чёрно-белого плоскохвостого змея и огромную щуку с двойным рядом зубов. Теперь она понимала, про какого дракона говорил её сын. Далее произошло удивительное превращение.

Слуги Омуря стали принимать человеческий облик придворных подводного царя в шикарных блестящих шёлковых одеждах. На Шахматыре был длинный чёрно-белый фрак и огромная чалма со змеиным глазом посередине. Стройную фигуру Щурси подчёркивало длинное бархатное болотно-зелёное платье с чёрными разводами. Любава от удивления ущипнула себя за руку, надеясь, что этот кошмарный сон сейчас закончится. Придворные виновато потупили взгляд. Омурь был явно недоволен своими слугами.