Текст книги "Звезда Сарханов"

Глава 11
Аукцион

Екатерина Мещерская

Странный чужой рассвет залил сиреневым светом незнакомого солнца мою спальню. Давно проснувшись, лежала и смотрела, как в огромном витраже плывут по небу фиолетовые облака этого мира, а вспоминались легкие, пушистые, белоснежные, принимающие причудливые формы на васильковом фоне. Увижу ли я их когда-нибудь?

Двери отворились, и вошла моя карлица в сопровождении знакомого нуберийца, катившего местный, уже сервированный завтраком столик. Черный поймал мой грозный взгляд и, памятуя о нашей предыдущей встрече, быстро ретировался в коридор. Я с удовольствием потянулась. Тело было легким, гибким, послушным. Вот они, чудеса космического SPA. Уже опуская ноги со своего королевского ложа, наблюдала, как по-хозяйски Глая раскладывает приборы.

– Сенна чудесно щас.

– Глая тоже прекрасно выглядит, – поприветствовала ее, жестом указывая на второй прибор, – компанию составишь?

– Ох, сенна, добрая самая, – выдохнула туроу и добавила: – Одна беда.

– Почему ты так считаешь? – поинтересовалась, намазывая странный серебристый джем на вполне земную булочку.

– Все другие не добрые, один добрый трудно, – просветила меня малышка.

– Ну надо же кому-то начинать быть добрым в этом злом мире, а там, глядишь, и другие подтянутся, – подмигнула ей я, вонзаясь зубами в потрясающе пахнущую сдобу.

– Мозет, так, – Глая деловито разливала по чашкам подобие чая, – тока нада много сильных добрых.

– Начнем с малого, – погладила ее по пухлому плечику, – ну-с, и что нам сегодня готовят господа продавцы?

– Господин бутет потом, один, а это так… никто. Сенна послусна помни. Сяс отевайтся и потом обет и потом… – На глазах Глаи выступили слезы.

– Ну, малышка, не плачь, – успокаивала ее я, – вот устроюсь на новом месте и обязательно тебя заберу.

Прижимая к себе зеленое тельце, думала: что я несу? Сама еще не знаю, куда попаду, а уже обещаниями разбрасываюсь. Обманывать открытую и добрую туроу не хотелось. Глая еще раз всхлипнула, вытерла предательские слезы пухлыми ручками и серьезно так сказала:

– Глафна сама живи, а Глая как выйдет, не думай. – Теперь уже слезы заблестели в моих глазах.

Так мы и позавтракали, и поплакали, а потом она проводила меня до огромного холла, открыла дверь и, махнув на прощанье, ушла не оборачиваясь. В зале царили суета и неразбериха. Везде стояли вешалки с одеждой всех цветов радуги. Вещей было так много, что рябило в глазах. Блестки, стразы, перья диковинных птиц, пушистые и гладкие меха – все смешалось в моих глазах. Отдельно стояли стеллажи с обувью всех немыслимых форм, от классических лодочек до совсем уж непривычных эллипсов и прочих странных видов. Между всем этим богатством сновали одетые в поросячье-розовую униформу гуманоиды с длинными белыми волосами и остроконечными ушами. Изящные гибкие тела скользили между ворохами одежд. Вот вы какие, эльфы инопланетные, подумала я и осеклась, вглядевшись в проходящего мимо мужчину. Его лицо словно состояло из одних морщин, от мелких до глубоких борозд, словно земля, потрескавшаяся от засухи, хищность придавали мелкие треугольные острые зубки, которые были видны каждый раз, как существо приоткрывало рот. Носа не было вообще, его заменяли две вертикальные щели. Зато глаза, какие у них были глаза! Огромные, синие, в половину их безобразного лица, открыто и наивно смотрели на мир. Словно извращенный скульптор совместил абсолютно несовместимые части и вылепил это нечто, что стояло сейчас передо мной и, как ему, наверное, казалось, приветливо улыбалось. Мне же от этой акульей улыбки было как-то не по себе.

– Дорогая шенна, прошу за мной, – гламурно, с придыханием, прошептало это гротескное создание и скрылось за ближайшей чередой вешалок, даже не потрудившись обернуться, принимая то, что я иду следом, как само собой разумеющееся. Ну и иду, зелье-то как бы выпила – значит, овца послушная. Иду, иду, мой симпатичный!

А дальше снова был ад. Меня поставили на подиум, и понеслась вереница нарядов. Раздевали, одевали, раздевали, одевали – и так до бесконечности. Хотелось вспомнить дворовое детство и если не послать, то четко указать, в какой стороне светлый путь. Скрипя зубами, влезала то в узкие, как перчатка, платья, то в платья с настолько пышными юбками, что я бы не прошла даже в широкие двери. Наконец мой псевдоэльф довольно кивнул, и примерка закончилась. Поднесли огромное зеркало, в котором отразилась я, одетая в странную тогу. Она состояла из нескольких шелковых шарфов насыщенного светло-зеленого цвета, причудливо переплетенных между собой таким образом, что конструкция скрывала мое тело целиком и выглядела достаточно целомудренно, но оставляла простор для полета фантазии. При ходьбе шарфы не просвечивали, а обрисовывали контуры тела, делая его желанным и недоступным.

Следующая экзекуция ждала у парикмахеров, которые долго что-то творили с моими волосами. Но результат потряс даже меня, свободные локоны падали на спину и плечи, а над головой пряди волос были собраны в корону, увитую крупными зелеными жемчужинами. Я напоминала нимфу. Нет, скорее русалку! Или нет, владычицу морскую! Да! Именно ее!

Меня поставили на ноги, заставив обуться в изящные изумрудные туфельки с жемчужными пряжками в тон к короне, и повели куда-то извилистыми коридорами.

Вслед за розовым эльфом я дошла до огромного помещения, в котором стояли накрытые фуршетные столы, играла тихая музыка и чинно прохаживались разодетые в пух и прах женщины различных рас. Их многообразие поражало, а уж одежда, в которую они были облачены, удивляла формами, размерами, цветовой гаммой, а также количеством аксессуаров и мелких деталей. Дамы щеголяли высокими прическами со вставленными туда перьями, цветами и драгоценными камнями. Объединяла их одна деталь – на каждой надето кольцо облика. Интересно, если действие колец ограничено зарядкой образа по времени, то зачем они это надевают?

Рядом с одной из колонн заметила Йумму, одетую в строгое белое платье, украшенное стразами так, что при ходьбе оно искрилось и переливалось, как только что выпавший снег. С ее зеленоватой кожей и блестящими черными волосами, сейчас убранными в высокую прическу, смотрелось великолепно, оттеняя кожу и придавая шарм. Я поспешила к ней. Летианка, увидев, заулыбалась и помахала мне рукой.

– Привет, – поприветствовала ее, беря со стола бокал с ягодным отваром.

– Привет, Катия. Выглядишь так, что почти все дамы в зале вот-вот захлебнутся слюной от зависти, – подмигнула мне Йумма.

– Было бы чему завидовать, – отмахнулась я.

Вскоре к нам присоединились Муррия и Эриока. Мы плотно поели. Девчонки объяснили, что другой возможности просто не будет. Аукцион идет много часов, и все, что нам достанется, – это питьевая вода. Поэтому не стала спорить, а отдала должное красиво приготовленным и очень вкусным блюдам. А еще ни на ком не было ошейника, о чем я и спросила у подруг.

– Катия, любая женщина планетарного сообщества с детства знает и принимает свою судьбу, – рассказывала мне брюнетка, – а ты отдельный случай. С тобой добровольный договор, а обруч знак, что договор есть. Его снимут, когда тебя купит твой господин.

– Сомнительное утешение, – начала было отвечать я, но в этот момент в зал зашел ярко одетый, абсолютно лысый синий мужчина, и все замолчали.

Вошедший не менее получаса вещал нам хорошо поставленным голосом о великой чести, которая выпала на наши хрупкие и не очень плечи. Напоминал о важности послушания, говорил о том, как ценна каждая из нас, и еще о каких-то, только на его взгляд, великих идеях и миссиях, в которых почему-то активное участие должны были принимать мы. Когда синий закончил свою пламенную речь, вдоль прохода выстроились псевдоэльфы в своих поросячьих костюмчиках, образуя живой коридор, через который предстояло нам пройти.

У выхода из здания находились квадратные, резные, невысокие металлические помосты, украшенные потрясающими цветами. Дамы по одной поднимались на них и принимали изысканные позы, замирая красивыми эффектными куклами. Когда мы поднялись на этого декорированного монстра, спросила у девчонок, зачем это.

– Катия, мы крррррасавицы. На нас все будут смотррреть и восхищаться. Прррровезут по улицам горррода. Это тррррадиция и почет, – поведала мне Муррия с таким видом, будто нас сейчас не на продажу повезут, а будут «Оскара» вручать за лучшую главную роль.

Как только последняя женщина расположилась на платформах, они слегка вздрогнули, оторвались на полметра от поверхности и плавно поплыли по улицам города.

Вдоль улиц выстроились толпы мужчин. Они вопили, что-то выкрикивали, комментировали женщин. Многие взгляды были прикованы ко мне. Я стояла в центре, почти скрытая телами других празднично разодетых женщин, но было ужасно неприятное чувство, словно тебя раздевают и пачкают. А соседкам по платформе, напротив, такое внимание нравилось. Многие улыбались, строили глазки и даже махали рукой.

Спустя час этой унизительной процедуры разукрашенная процессия вырулила на огромную площадь и замерла перед гигантским зданием из странного желтого камня, по виду очень старого, но крытого прозрачным куполом вполне современного вида. Все пустое пространство занимали мужчины, эльфы в униформе едва сдерживали их, образуя живой коридор от платформ до входа в здание.

– Дворец Приобретений, – шепнула мне Йумма.

Снова вышел синий мужик, что-то говорил опять о чести, праве, везении, и наконец-то нас пригласили войти внутрь. Все женщины как по команде нажали на кольца облика, и во дворец колонной по двое вошла процессия землянок.

– Зачем это? – шептала я земной блондинке Йумме, шагающей со мной рядом.

– Традиция! Когда сарханов не стало, меняли облик, чтобы показать драконам, что другие девушки не хуже. В зале его все снимут, – тихо пояснила мне она.

– Ерунда какая-то, – пробормотала, уже поднимаясь по ступеням.

Зайдя в холл здания, просто застыла от открывшейся мне красоты. Огромные, стремящиеся ввысь колонны, сделанные из полупрозрачного целостного желтого камня, словно величественные великаны поддерживали сводчатый потолок, расписанный великолепными фресками. Люди, звери, птицы, цветы, природа – все нарисовано с таким мастерством, что казалось, вот-вот – и картинка оживет, все придет в движение, наполнится какофонией звуков. Огромные настенные панно также отображали сцены жизни, любви, сражений. Чувствовалась рука великих мастеров, когда-то все это создавших. Прислушалась к себе. Почему меня ничего не удивило в этом холле так явно, как многое на этой планете? Да потому, что с потолка и стен на меня смотрели вполне привычные земные образы. Люди. Разве что их лица выглядели более одухотворенными, чем у моих современников. Природа также была родной и такой знакомой. По голубому небу клубились белоснежные облака. Зеленые холмы, засеянные поля, синий изгиб реки вдалеке, даже многие животные были мне знакомы. Вот женщина со стены справа от меня, одетая в тогу, похожую на древнеримскую, явно держала в руках кошку, обычную земную кошку. Рыжий полосатый зверь прикрыл от наслаждения глаза и тянулся за гладящей его рукой. На другой картине прекрасный юноша осторожно дотрагивался до руки смеющейся рыжеволосой девушки и смотрел на нее с трогательной нежностью.

Но вдруг мое внимание привлекло еще одно изображение, оно висело в тени и было мало заметно с того места, где мы стояли. На картине раскинулся фантастический по земным меркам сюжет. Что-то мне подсказывало: эти события когда-то происходили. Платформа, похожая на наш недавний транспорт, висела прямо в космосе, недалеко от какой-то планеты, чей сектор виднелся в нижнем углу. На ней стояли плечом к плечу семь мужчин. Их мускулистые тела обтягивали белые комбинезоны с широкими поясами. Мужественные лица, широкие плечи, гордая осанка – все приковывало взгляд. Они синхронно вскинули руки и удерживали слабо светящееся поле, за которым висело несколько десятков вражеских кораблей. Многие аппараты горели, некоторые разворачивались, в спешной попытке к бегству.

– Кто это? – спросила у Йуммы.

– Это драконы. Они предотвратили войну, которая 50 тысяч лет назад могла погубить в нашей Вселенной все живое.

– А это их женщины? – указала на другие картины.

– Это сарханки.

Вереница женщин, в которой были и мы с подругами, медленно двигаясь под пристальными и восхищенными взглядами встреченных на пути мужчин, свернула вправо. Не дойдя до центрального входа, мы прошли извилистым коридором и попали в огромный зал, уставленный мягкими диванами и удобными креслами причудливых форм. Узкие высокие окна пропускали вечерний сиреневый свет. Во всю стену развернулся огромный голографический экран, транслировавший сейчас изображение помещения, напоминающего амфитеатр. В его центре находилось круглое возвышение, более всего схожее со сценой или же с подиумом. Вокруг, насколько хватало глаз, от поверхности вверх уходили бесчисленные ряды своеобразных кабинок, в которых уже занимали удобные места представители различных рас. На нижних ярусах располагались, судя по убранству и обстановке, элитные ложи. Они почти все пока пустовали.

Служащий предложил нам разместиться, махнув рукой в сторону диванов и кресел. Внесли столики с фужерами и освежающими напитками. Женщины принимали свой истинный облик и потихоньку рассеивались по помещению.

Мы тоже облюбовали диванчик со стоящими рядом двумя креслами и неспешно направились туда. Через несколько минут снова влетел уже надоевший за сегодняшний день синий и пафосно вновь призвал нас всех к послушанию, уважению, смирению и прочим необходимостям. Потом он долго и нудно рассказывал, как организован аукцион, участницами которого мы являемся. Зачитывал регламент и представлял служащих, сопровождающих лоты на сцену. Наконец, окинув слушавших внимательным взглядом, увидел отклик и удалился.

Женщины улыбались, щеголяли своими нарядами, знакомились и уже вполне мирно щебетали. Казалось, никого не волновало, что сейчас решится их судьба. Словно дамы прибыли на бал и ждут приглашения в залу, где скоро зазвучит прекрасная музыка. Вокруг ощущалась атмосфера радости, ажиотажа и предвкушения. Мне это чем-то напомнило земные конкурсы красоты, где претендентки уже завоевали призы и теперь терпеливо ожидают официального награждения, вымпелов и корон.

– Ты! Чего сидишь в облике? – вдруг раздался голос рядом с моим креслом.

Я даже вздрогнула от неожиданности. Перевела взгляд и узрела забавную очень пышную даму с розовой кожей и четырьмя выпуклостями в районе груди. Она была утрамбована в огромное платье, состоящее сплошь из ленточек и рюшей, отчего его носительница напоминала праздничный торт в несколько ярусов. Вопросительно посмотрела сначала на подошедшую, потом на подруг.

– Это алаксуанка, планета Алаксу, они все ужасно вредные, – шепнула мне сидящая рядом Йумма.

– Шенна Катия именно так и выглядит, – сориентировалась Эриока.

– А-а-а, так ты та сарханка, о которой все говорят? – Собеседница плюхнулась на свободный край дивана, который ощутимо прогнулся под ее объемным задом, и сидящие рядом Муррия и Эриока съехали с приподнявшегося края, впритык привалившись к розовой, но алаксуанку это нисколько не смутило.

– Я не сарханка, моя планета называется Земля, – попыталась объяснить этой странной леди.

– Ой да все знают, что ты с какого-то дикого отсталого мира. – Потом зло сверкнула глазами, и ко мне потекли красные светящиеся нити, как всегда впитываясь и не причиняя вреда, но стало все же неприятно. – Из-за тебя нас всех дешево продадут! Все будут ждать тебя! А ты жалкая! Страшная! Всех достоинств то, что похожа на расу сарханов.

«Торт» так распалился, шипел, пыхтел, как паровоз под парами, что к нашему диалогу с интересом стали прислушиваться все остальные. Я не могла спустить оскорбления, просто не имела права. Пусть ни с кем из этих женщин встретиться в будущем не доведется, но они будут рассказывать о том, как похожая на представительницу древней расы женщина позволила себя унизить. Не бывать этому! Медленно поднялась из кресла и направилась к дивану. Чувствовала, как от несправедливости и огорчения во мне нарастает сила, окутывая белым сиянием. В это мгновение Эриока и Муррия спрыгнули с накренившейся поверхности дивана и отошли в сторону. Я же, подойдя вплотную, возвышалась над обидчицей.

– Да как ты смеешь! – тихо почти прошипела сжавшейся туше, которая начала осознавать, как влипла. – Зависть плохое чувство! А глупость еще хуже! Или ты думаешь, что я с радостью покинула свою чудесную добрую планету, чтобы оказаться в этом кошмаре, в котором вы варитесь?

Толстуха спала с лица и побледнела. На розовой коже отчетливо проступали серые пятна, а я видела, белое сияние впитывают в себя остатки красноватых нитей. Наверное, силу моего гнева ощутили многие, потому что интерес к нашей потасовке пропал так же, как появился. Она всхлипывала, тряся вторым и третьим подбородками.

– Я не глупая и не завистливая, – пищала дама.

– Прости, я слишком занятой человек, чтобы лелеять твои многочисленные комплексы. Ты запомнишь и передашь другим! Землянки никогда, слышишь, никогда не дают себя в обиду! Особенно если она незаслуженная.

– Но как же, ты же добровольно, ошейник же… – тараторила с дивана пышка.

– Добровольно – не поспоришь, – согласилась я, – вот если бы знала правду, ноги моей тут не было бы! Ну ладно, не реви. Поднимайся. Только сама, а то ко всем ужасам вашего муравейника мне еще радикулита не хватало. Умой лицо и приведи себя в порядок. Будешь некрасивой – пойдешь на аукционе со скидкой как распродажа…

Слова «скидка» и «распродажа» возымели магический эффект, но вряд ли их смысл поняли. Тем не менее «торт» подорвался и резвым кабанчиком скрылся за одной из дверей, видимо в санитарную комнату. Я тяжело опустилась обратно в кресло и снова чуть с него не подскочила, потому что с голографического экрана в помещение ворвался звук, похожий на фанфары, а затем со сцены ведущий возвестил об открытии торгов.

Женские пересуды смолкли, все расселись и уставились в экран. Даже «торт» поспешил вернуться и занял внушительный диванчик, весь.

А на экране происходило следующее. Места на первом ряду вдруг разделились на сектора, и каждый был подсвечен своим цветом. Пустовали лишь красные ложи в первом ряду, остальные кабинки были заполнены. Мужчины сновали из одной в другую, о чем-то переговаривались, кивали друг другу, показывали на светящиеся ромбы, обсуждая и водя по ним рукой. «Программа заездов», – догадалась я. И скачки начались.

Вошел представленный нам служащий и зачитал имя первого лота. Им оказалась фигуристая девушка, облаченная в золотистую тунику на манер индийского сари. Она была прекрасна. Кожа темно-голубого цвета мерцала, в больших карих глазах, обрамленных пушистыми темно-синими ресницами, затаилась грусть. То, что я поначалу приняла за две толстые голубые косы, перевитые золотыми лентами, украшенными драгоценными камнями, оказалось, при ближайшем рассмотрении, отростками, выходящими прямо из черепа за аккуратными голубыми ушками. Они чем-то напоминали щупальца, но без присосок и смотрелись вполне гармонично и очень мило.

Девушка поднялась и вышла вслед за мужчиной в униформе. Через несколько минут мы увидели ее на том импровизированном подиуме в центре арены. Она стояла, гордо подняв голову и расправив хрупкие плечи, зная, что красива и желанна многими, находящимися здесь. Время от времени кабинки мигали ярко-салатовым светом, и тогда на большом шаре, висящем прямо в воздухе, в центре амфитеатра менялись странные значки.

– Это табло, – сказала мне Йумма, – на нем отображаются ставки. Если кабинка мигнула, значит, ее владелец перебил предыдущую. Сумма уже достаточно внушительная. Хотя и не удивительно, продают же трессианку, их тоже почти не осталось.

– Почему?

– Потому что красивые и одаренные, всех разбирают, на планете остается мало.

– Так зачем отдают, раз самим не хватает?

– Традиция. На каждый аукцион едет девушка, если ее планету отобрали. Трессу всегда отбирают. А вот смотри! Видишь синий сектор?

– Вижу.

– В ложах синих секторов обычно сидят хозяева очень влиятельных общих домов. Туда попасть честь.

– Честь спать с разными богатыми космическими засранцами за деньги? На нашей планете такое общественное явление порицалось. Хотя и было востребовано… – И я улыбнулась Йумме.

С ума сойти! И это меня недавно обозвали дикаркой с отсталой планеты. Да я здесь миссионерствовать могу, проповедуя идеи любви, мира и добра. Только это никому не нужно, похоже.

Аукцион длился несколько часов. Я ерзала в своем кресле, пытаясь найти приемлемую позу. Ноги и спину уже прилично ломило, и очень хотелось есть. Эх, сюда бы тех пирожных, которыми угощала милая Глая! Алаксуанку продали где-то в середине торгов. Долго ее церемония не продлилась. Как только «ярусный торт» выплыл на подиум, над ареной повисла полная тишина. Ни одной вспышки нигде не было видно, и табло замерло. Потом, где-то очень-очень высоко, вдруг мигнула кабинка, и счастливый ведущий тут же объявил лот проданным. Мы смотрели на экран и улыбались. За четырехгрудой пышкой спешили два невзрачных, щуплых, серых гуманоида. Один из них был явно старше и то и дело отвешивал младшему смачные подзатыльники. А тот брел как на эшафот, низко наклонив голову.

– Наверрррное, по ошибке нажал, горррремыка! – сказала Муррия, и мы дружно расхохотались.

Нас осталось лишь пятнадцать – мы четверо, несколько нубериек, их почему-то было большинство, и девушки неизвестных мне рас. Все были достаточно хорошенькими, хоть и весьма специфическими на вкус землянки. Ну да не мне с ними жить. За узкими окнами уже стемнело, и где-то в вышине нам лукаво подмигивали далекие первые звездочки. Новый лот отчего-то не объявляли, а на подиум вынесли пятнадцать одинаковых кресел.

Вдруг красный сектор осветился и в центральную ложу вошли четверо мужчин. Все участники торгов вскочили со своих мест, приветствуя вновь прибывших, а дамы при их появлении томно вздохнули. «Драконы… драконы…» – послышался шепот. Даже мои подруги хлопали масляными глазками, уставившись в экран. Ну да, согласна! Там действительно было на что посмотреть. Все четверо были сногсшибательны. Мускулистые тела плотно упакованы в белые комбинезоны с широкими золотыми поясами, как на той картине в холле. На бедра каждого спускался дополнительный боевой пояс, украшенный золотом, драгоценными камнями, затейливой гравировкой и эмалью, к нему крепились такие же вычурные ножны странной формы. Мечи? Или, может быть, другое, ритуальное оружие? Все четверо лениво осматривали амфитеатр со вселенской скукой на прекрасных лицах. На драконов, в моем понимании, они походили мало. Не было той хищности, которую я ожидала увидеть. Скорее своей внешностью мужчины напоминали надменных богов римского пантеона, спустившихся почтить своим вниманием недостойный люд.

Как только драконы заняли свои места, торги возобновились. Вошедший служащий объяснял нам, что на подиум мы выйдем все вместе. Затем будем сидеть в креслах, дабы любой желающий смог осмотреть нас и оценить. Лишь спустя полчаса начнутся торги за каждую в отдельности. Ну и, разумеется, порядок очередности лотов определят самые важные гости. Кто бы сомневался!

Как нас вели к арене, я запомнила слабо. Не помню, как опускалась в кресло. Было не по себе под десятками тысяч мужских взглядов, устремленных на нас. Я поежилась и постаралась поплотнее закутаться в свои зеленые покрывала. Девочки, несмотря на свою жизнь, прожитую в этом мире, тоже чувствовали себя неуютно.

– Они что, нас все будут осматривать? – спросила шепотом севшую рядом Эриоку.

– Ну что ты, Катия, – попробовала улыбнуться мне девушка, – только самые влиятельные, нижний сектор. Остальным покажут наши голограммы.

Ну хоть что-то условно-успокаивающее за этот безумный, изматывающий морально и физически день.

Драконы на сцену не обращали никакого внимания, о чем-то между собой разговаривая. Зато к нам потянулся ручеек «желающих приобщиться к прекрасному» из элитных секторов. Некоторые просто проходили мимо, другие останавливались и пристально разглядывали. Были и такие, что просили ту или иную девушку встать и даже ощупывали, словно лошадь себе выбирали. Еще бы в рот заглянули, на предмет наличия зубов! К нам пока не подходил никто, скорее всего оставляя на десерт.

– Смотри! – окликнула шепотом меня Эриока, взглядом указывая на существо, которое в данный момент поднималось по ступеням на подиум, – это достопочтенный шейн Сааэрх!

– И кто он? – так же тихо спросила я. Можно подумать, имя, произнесенное с таким трепетом и благоговением, мне о многом сказало.

– Он уважаемый хозяин сети самых дорогих общих домов. Это для него покупали девушку, за которую заплатили целой планетой! – поведала заиса с горящими глазами.

Так вот ты какой северный олень, в лице главного сутенера отдельно взятой Вселенной! Но существо ни капельки на оленя не походило. Фигура, закутанная в малиновый плащ, медленно, будто не шла, а плыла прямо к нам. Эриока сразу включила кокетку, сделав томный взгляд и быстро заморгав своими глазищами. Незнакомец приблизился и откинул широкий капюшон. Лучше бы он этого не делал! Потому что то, что мне открылось, заставило похолодеть от ужаса. Это было не лицо, а маска, без мимики, ничего не выражающая. Чешуйчатая серо-зеленая кожа, полное отсутствие носа, который был заменен узкими прорезями, безгубая ротовая щель и глаза – желтые, пустые, с вертикальным зрачком, змеиные глаза. А я с детства змей боюсь! Вот не могу ничего поделать! И этот мой детский страх сейчас раскачивал передо мной своим гибким телом.

– Ссссссамочка, вссссссстань! – прошелестел змееподобный.

Какой там встань! Ноги одеревенели и не слушались. Да и кто он такой, чтобы мне приказывать – встать, лечь, отжаться! Могла бы сказать, не напади на меня ступор от ужаса, высказала бы все этому рептилоиду. Достопочтенный шейн тем временем стал терять терпение и схватил меня за руку. Это холодное, скользкое прикосновение отрезвило, заставив передернуться от отвращения и брезгливости, но отгоняя оцепенение и включая мозг.

– Шейн, у вас явно лишние конечности, раз вы так смело ими разбрасываетесь! – выпалила я, не успев даже подумать о последствиях.

– Как ты сссссмеешшшшшь, мерссссская ссссссамка! – задергался шейн, но чешуйчатую клешню убрал, – ссссссснай сссссвое мессссто!

Его рот раскрывался, показывая то и дело выглядывающий кончик раздвоенного языка. Он замахнулся для удара.

– Сааэрх, оставь шенну в покое, – раздался голос, и на подиуме повисла полная тишина, а достопочтенный застыл каменным изваянием.

Медленно выдохнув от облегчения, посмотрела в сторону говорившего. По арене к возвышению шел дракон. Да-да, это был один из тех темноволосых надменных божков, что почтили чернь своим высочайшим вниманием. И теперь один из них вдруг решил до меня снизойти. Эриока, сидящая рядом, чуть не упала в обморок от счастья и смотрела на подходящего к нам мужчину, как на выигранный главный приз суперлотереи, будто само солнце спустилось и идет к ней дарить персональное тепло. Огляделась вокруг, почти все женщины стекли сладкими жидкими лужицами к ногам этого суперсамца и сейчас просто поедали его взглядами. Чем ближе подходил незнакомец, тем теплее становилось в груди. Тепло медленно распространялось по всему телу, даря мне великолепные ощущения сродни нежности и легкому возбуждению.

– Катия, Катия, – прошептала с другой от меня стороны Йумма, – у драконов такие же симбионты, как и у тебя, только…

– Что только, Йумма? Что? – почти прошипела взволнованная я.

– Только у них мужские симбионты, а у тебя женский. И она их почувствовала!

– И каким очередным приключением на мои бедные ягодицы мне это грозит?

– Ее будет тянуть к любому мужскому симбионту, пока ты не сделаешь выбор в пользу одного из их владельцев.

– Это ведь еще не все, да? – нахмурилась я и взглянула на подругу.

– Нет, не все. А их будет тянуть к тебе. Очень сильно.

– Черные дыры проклятого сектора! Да когда же это все кончится!!!

Тем временем мой спаситель уже вплотную подошел к нашей живописной экспозиции. Он говорил тихо, с красивыми интонациями, обращался к достопочтенному сутенеру, но смотрел прямо на меня. Да и смотри, мне не жалко! Информация от Йуммы так меня встревожила, что, сосредоточившись на своем волнении, я совсем отрешилась от ощущений в груди. И волна тепла, даримая симбионтом, начала спадать, спадать, пока не сошла на нет, позволив мне глубоко и размеренно дышать.

– Сааэрх, эта женщина не для тебя. И уж тем более не для твоих домов, – мягко говорил дракон, но в его словах было столько силы, что рептилоида просто плющило и тянуло к земле.

– Просссссти, о могущессссственный Варро, – шипел змееподобный, стоя на коленях, – ошибссссся, иссссправлюссссь!!!

– Покинь аукцион, Сааэрх! Эта женщина моя! – приказал подошедший, и незадачливый делец низко поклонился, поднимаясь, и спешно покинул подиум и арену.

– С чего это ты решил, Варро, что она твоя? – раздался рядом еще один голос, не менее прекрасный.

Пока я отвлеклась на разговор дракона с противным змеем, к нам незаметно подошли все три его спутника и стояли совсем рядом, прислушиваясь. Мужчины были неуловимо похожи между собой, темноволосые, прекрасные, облеченные властью и силой, которые просто излучали. Мой симбионт уже не реагировал так ярко, видимо расфокусировав свое внимание на всех четверых.

– Так с чего ты взял, Варро, что она теперь твоя? – спросил еще один из драконов, и все трое уставились на моего спасителя.

– Силурес, Зейл, Норбан, – заговорил тот, который Варро, таким тоном, будто собирался дать страшную клятву, ну или как минимум принести присягу. – Я, Варро Таби-Утул-Бел, заявляю права на эту женщину, хочу ее для себя и готов за нее драться!

Его собеседники только скрипнули зубами, потом каждый произнес похожую фразу. Кажется, я попала! Хотела, дурочка, турнир рыцарей? Получи и распишись! Впредь будешь осторожна со своими желаниями! Они имеют тенденцию сбываться. Сидеть тебе в замке с одетым на трусы поясом верности и ждать своей очередности в огромном гареме, отмечая красным крестиком в календаре прожитые дни и судорожно подсчитывая, сколько времени осталось до интима. Блестящая перспективка! Нет, мужчины, конечно, симпатичные, тела привлекательные, но сердечко-то не екает ни от одного из них. И симбионт мой молчит. Сначала же зашевелился, а теперь молчит как партизан, предатель! «Эй, малышка! – мысленно позвала ее я и почувствовала легкое тепло на груди. – Так кто из этих мачо нам по душе, по сердцу?» А в ответ тишина, ни единого отклика. Да, кажется, наши мнения с моей звездочкой совпали.