Текст книги "Схиигумен Савва (Остапенко)"

Схиигумен Савва (Остапенко)
Сост. О. Л. Рожнев

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви. ИС Р15-502-0101

Серия «Люди Божии»

© Сретенский монастырь, 2015

* * *

Cхиигумен Савва говорил: «Любовь подвигает душу на милосердие, и только любовь придает истинную цену милосердию, как соль придает приятный вкус пище».

Он еще говорил: «Те, которые подают алчущим хлеб или деньги с сожалением, с лукавым оком и черствым сердцем, – все равно, что кладут яд в свой хлеб или в свою милостыню, хотя этот яд духовный, невидимый».

Говорил также: «Хорошо делать добро как бы от второго лица, то есть говорить: “Меня просили Вам передать…” – и не смущаться мыслью: “Ведь я обманываю!” Тайное милосердие полезно еще и по той причине, что поступающий так реже осуждает других или совсем никого не осуждает, потому что рассуждает: “Как я скрываю от других добродетель, так и другие скрывают от меня”».

Он же говорил: «Никакие добродетели и подвиги так быстро не подвигают Господа на Его милосердие, как добрые дела».

Старец говорил еще: «В мире духовного есть много интересного и много таинственного! Вот, например, существует закон сохранения духовных сил, так же как закон сохранения материи. В мире материальном существует водный кругооборот, то есть, чем больше влаги испарится с земли и ее водохранилищ, с морей и океанов, тем в большей степени они пополняются осадками в виде дождя и снега. Нечто подобное бывает и с благочестивым человеком. Чем больше он смиряется и чем больше любовь свою проявляет в делах милосердия, чем больше он очищает свое сердце от страстей и пороков, тем большую благодать получает он от Бога, и чем больше он излучает ее на окружающих в виде любви и дел милосердия, тем все больше и больше обогащается дарами Святого Духа».

Старец с детства хорошо знал, что такое истинное милосердие. Он родился в 1898 году в простой христианской семье на Кубани. Родители будущего старца воспитывали своих восьмерых детей в вере и благочестии. Мать его отличалась милосердием и занималась странноприимством. Иной раз она отдавала нищим и странникам последнюю еду в доме. На вопрос мужа: «Да как же ты опять детям-то ничего не оставила?!» – она отвечала: «Бог пошлет!», и действительно Господь не посрамлял упования на Него милосердной души.

Отец Савва говорил: «Господь слышит молитвы милостивых и исполняет их благие прошения. Благодать, как нежная мать, хранит милосердных на всех путях жизни от всякого зла».

Еще говорил: «Вот пример милосердия, достойный подражания. Одна престарелая получала очень малый паек хлеба на целые сутки и все же уделяла из него часть больным и голодным. За ее доброту Господь даровал ей здоровье, бодрость духа и радость духовную».

Отец старца умер на Кубани в голодное время от истощения, хотя до самой смерти делился с голодающими последними крохами. Дед его – кроткий, милостивый – никогда не раздражался, не гневался, ни на кого не сердился, не пил и не курил, никогда не болел и умер в 93 года, причем, по особой милости Божией, знал о дне своей кончины.

Старец говорил: «Самое слово “милостыня” показывает, что она должна быть делом и жертвой сердца и подаваема с умилением или сожалением о бедственном состоянии материально или морально нуждающегося».

Он же говорил: «Любви свойственно радоваться при оказании помощи ближнему, любимому».

Еще говорил: «Наилучшие плоды приносят дела сердечного милосердия в сочетании с делами внешнего милосердия. Кто мало жертвует, тот мало и приобретает духовно».

Он еще говорил: «Если мы действуем по пословице: “Охотно мы лишь то дарим, что нам не надобно самим”, то как же мы можем надеяться на великие дела милосердия Божия по отношению к нам? Ведь недаром говорят: „Что посеешь, то и пожнешь“».

Говорил также: «Не забывай, друг мой, что к делам милосердия относятся и благодушное перенесение всех скорбей и напастей от врагов, любовь к ним и молитва за них».

Сам старец претерпел в жизни и злословие, и клевету, и гонения. Но за всех своих гонителей и обидчиков он молился с любовью как за своих благодетелей.

Архимандрит Рафаил (Карелин), духовный сын старца, свидетельствовал: «Отец Савва всю жизнь подвергался гонениям. Можно ли сказать, что он покорялся своим обидчикам и принимал это бесстрастно? – Нет. Он духовно боролся, только не с ними, а за них. У него был особый помянник, куда он записывал имя каждого человека, от которого исходила эта дьявольская неприязнь. В начале проскомидии или у себя в келье на молитве он читал этот помянник, а потом уже молился о близких людях. Он также давал своим чадам листы, где были написаны имена его недоброжелателей, и говорил, что это его лучшие благодетели и духовные друзья».

Отец Савва говорил: «Главное – молитва, молитва – это все! Молитва все победит. И на все вопросы молитва ответит».

Один брат спросил у старца, как стяжать дерзновение в молитве. Старец ответил: «Мы привыкли считать, что дары Святого Духа, как, например, любовь Христова и дерзновенная молитва, даются только старцам и старицам, поэтому в юном возрасте подавляем в себе самое драгоценное – дерзновение в молитве, то есть веру в то, что Господь непременно исполнит наше благое прошение. Вот и выходит: сначала подавляем в себе эту веру, не даем ей возможности расти, а потом вопием к Богу: “Верую, Господи! Помоги моему неверию!” Получается фальшь…»

Отец Савва говорил: «Нет времени помолиться – пади на колени и скажи: “Господи, приими порыв мой в похваление и благодарение мое Тебе и услыши меня, недостойного!” Но сделай это с чувством горячей преданности Господу, с чувством человека хотя и спешащего, но стремящегося хотя бы на один миг без остатка отдаться Господу».

Еще говорил: «Ведь дело вовсе не в продолжительности молитвы, а в ее пламенности, пламенность же не может продолжаться долго, даже и у совершенных боголюбцев».

Сам старец силу дерзновенной молитвы познал с детства. Господь сохранил от смерти своего будущего верного служителя, когда его, еще отрока, отец взял с собой в город, и на обратном пути их упряжку преследовала целая стая голодных волков. Мальчик громко, дерзновенно читал молитву Богородице, и ни один волк не напал, хотя гнались за ними всю дорогу.

С шести лет мальчика отдали в церковно-приходскую школу, и учение ему давалось легко. Он с удовольствием прислуживал в храме, пел на клиросе. Ездил с родителями в паломнические поездки и, потрясенный красотой монастырских обителей, с детства мечтал послужить Богу в монашеском чине.

 Господь по Своему особому Промыслу многое открывал будущему старцу. О своем пастырском служении он получил извещение от Господа еще в раннем детстве. Однажды зимой ребенок провалился в прорубь, сильно простудился и заболел. Ночью он долго не засыпал, смотрел в потолок и вдруг увидел себя в священническом облачении. Отец Савва вспоминал об этом так: «Сердце мое неизреченно возрадовалось. После этого я быстро поправился».

 Все монастыри в советские времена были закрыты, но желание стать монахом не покидало будущего старца, и однажды в тонком сне он увидел святую великомученицу Параскеву, которая раскрыла ему красоту монашества и сказала, что можно спастись и в семейной жизни, но монашество выше.

 Живя в миру, будущий старец готовил себя к монашеской жизни: хранил целомудрие, был нестяжателен, нес послушание духовному отцу, опытному афонскому старцу схиархимандриту Илариону. Просил духовного отца благословить его на тайный монашеский постриг, но старец прозорливо предсказал открытие монастырей и не тайное, а явное монашество своему чаду.

 В юности будущий старец хорошо знал Святое Евангелие, особенно любил перечитывать Евангелие от Иоанна. Во время чтения Святого Писания ему делалось так сладко и хорошо на душе, что он забывал о земле и о земном.

 Как-то он читал почти всю ночь Псалтирь по новопреставленной и старательно, от души поминал многих других усопших. Когда же прилег на лавку – в тонком сне увидел, как по улице идут все те, кого он поминал и кланяются ему с благодарностью. Среди них была и новопреставленная. С тех пор он узнал, как важны усопшим молитва и поминание.

 Еще в миру, когда будущий старец особенно уставал на работе и по немощи перестал читать Псалтирь, ему явилась Пресвятая Владычица и тихо, нежно сказала: «Чадо! А Псалтирь-то читать надо! Это жизнь твоя!» С тех пор и до конца жизни он не оставлял чтения Псалтири и ревностно читал «Неусыпаемую Псалтирь» в Псково-Печерском монастыре.

 У отца Саввы был богатый жизненный опыт: до сорока восьми лет ему пришлось жить в миру и пройти через многочисленные испытания, скорби и искушения. В шестнадцать лет юноша был досрочно призван на фронт – в 1914 году началась империалистическая война, а в 1917-м ему пришлось послужить в Красной Армии. Военно-техническое училище и Московский строительный институт, военный техник и инженер-строитель, работа на строительстве оборонительных сооружений в военное время – кто знает, сколько пришлось пережить молодому человеку в это трудное для страны время.

 Однажды в молодости случилось ему быть без работы, и опомнился он, когда не только на питание уже не оставалось, но даже за квартиру нечем было уплатить. Что делать? Обратился с пламенной молитвой к своему покровителю, святителю Николаю Чудотворцу. И – о чудо! – входит женщина и вручает ему крупную сумму денег.

 Однажды, возвращаясь с работы, молодой человек зашел к старице – монахине Иринее. Она вышивала бисером небольшой бархатный мешочек. Завязалась духовная беседа. Будущий старец уже тогда ощущал на себе великую благодатную силу ее молитв. Он попросил у монахини что-нибудь на память. «Подожди, – сказала она, – не торопись. Остался еще один крестик». Беседа продолжалась. Вдруг мать Иринея порывисто встала. «Вот тебе на память!» – подавая мешочек и загадочно улыбаясь, сказала она. И вдруг поцеловала его правую руку: «Будешь священником!» Молодой человек вышел, но вскоре вернулся. «А знаешь ли ты, что подарила мне? Ведь это для дароносицы!» – «Да, да! – подтвердила старица. – Не сомневайся! Будешь священником». Предсказание ее вскоре сбылось.

 Отец Савва был рукоположен. Как-то ему пришлось служить в полуразрушенном храме. В те времена церкви почти не разрешали восстанавливать, да и материалов было не найти. Старец же с верой и надеждой молился Господу, и все необходимое привозили прямо к храму. Однажды местные городские власти прислали комиссию, чтобы проверить, законным ли путем священник достает строительный материал. Все оказалось оформлено как должно. Члены комиссии были очень удивлены этим: «Как у вас это получается? Мы не можем ничего достать для строительства школы, а вы так быстро делаете ремонт». Отец Савва ответил: «Я молюсь, и Бог все посылает». – «Помолитесь, чтобы Он и нам послал стройматериалы…»

 Стали открываться духовные учебные заведения, и в числе первых духовная семинария Троице-Сергиевой лавры. Несмотря на немолодой возраст, будущий старец поступил учиться, все силы отдавал учебе, а практику он уже постиг своей строгой благочестивой жизнью. Вскоре он стал послушником лавры, а затем принял монашеский постриг с именем преподобного Саввы Сторожевского, ученика преподобного Сергия Радонежского. Затем отец Савва стал экономом лавры. Ему приходилось не только руководить строительством, но и выполнять самую грязную, черную работу.

 Видя духовную зрелость отца Саввы, наместник дал ему новое послушание – быть духовником для паломников. Так начинается пастырское служение старца, к которому он был предуготовлен всей своей многотрудной жизнью.

 Меняется монастырь – из Троице-Сергиевой лавры приходится ехать в Псково-Печерский монастырь, но не меняется духовный настрой пастыря-подвижника, отдающего все силы духовным чадам, а их насчитывалось более семи тысяч.

 Отец Савва особенно заботился о ежедневном молитвенном правиле духовных чад. Он благословлял им распределять между собой псалмы Давида и читать их в определенное время суток, так чтобы чтение Псалтири в его духовной семье никогда не прекращалось.

 Отец Савва говорил, что чтение Псалтири необходимо для Иисусовой молитвы: «Псалмы и Иисусова молитва – живая вода из одного источника. Псалтирь поддерживает Иисусову молитву, как стены храма – его кровлю».

 Старец считал необходимым и ежедневное чтение Нового Завета. Он советовал своим чадам, если это возможно, уделять час времени для чтения Евангелия и апостольских посланий.

 Отец Рафаил (Карелин) вспоминал, как просил старца научить его молитве: «Я подошел к нему, взял благословение и попросил уделить мне несколько минут. Я спросил о том, что считал самым главным: как научиться Иисусовой молитве. Отец Савва внимательно посмотрел на меня. Кажется, ему понравился мой вопрос. Он стал излагать мне учение святых отцов об Иисусовой молитве по “Добротолюбию”. Я был удивлен тем, что он помнил наизусть целые страницы из святоотеческих творений. Раньше я читал “Добротолюбие”, но в его устах оно звучало по-другому. Слова отцов были как бы оживотворены и согреты его личным молитвенным подвигом. Я воспринимал их так, будто слышал в первый раз. Словно раньше, открывая книгу, я видел ноты, а теперь слышу их дивное звучание».

 Отец Рафаил еще вспоминал: «Страницы “Добротолюбия” засияли передо мной внутренним светом. Мне казалось, будто древние отцы-аскеты говорят его устами. Что я испытывал в эти минуты? – Какую-то необычайную живую теплоту в своем холодном сердце. Тогда я почувствовал, что значит жизнь и смерть сердца. Я понял всем своим существом, почему люди уходили в монастыри и пустыни, какое духовное сокровище, подобное златоносной жиле, они находили там. И еще мне казалось, что если бы тогда отец Савва сказал мне: “Оставь все и иди за мной”, то я бы пошел за ним хоть на край света».

 Еще вспоминал о старце: «Казалось, что у него нет ничего, кроме имени Иисуса Христа, и в этом имени есть все. Монах на земле – нищий, и вместе с тем он царь в своих владениях: его жезл – молитва, его корона – покров Пресвятой Богородицы, его престол – покорность воле Божией».

 О молитве старца за чад архимандрит Рафаил писал так: «Очень часто он, не отвечая на вопросы, говорил: “Я помолюсь о тебе”. И, как правило, человек получал ответ, иногда совершенно нежданный. Можно сказать, что отец Савва общался с людьми через молитву, беседа была только подспорьем».

 Отец Савва говорил о молитве Иисусовой: «Молитва Иисусова называется словесною, когда она произносится словами; умною – когда с нею неразрывно соединяется внимание ума; сердечною или умно-сердечною – когда начинает твориться в сердце».

 Еще говорил: «Начинать надо со словесной молитвы, которая при постоянном, неспешном произношении с сокрушенным сердцем сама собою переходит в умную, а умная – в сердечную. Постепенно молитва овладевает душою и вносит состояние мира, спокойствия, чистоты, тишины, порядка и радости и постоянного внутреннего предстояния пред Богом».

 Он же говорил: «Когда мы молимся великомученице Варваре и просим ее о помощи нам, то святая идет к Престолу Божию и ходатайствует о нас пред Богом. А если мы еще и других святых призовем на помощь, то они все вместе умоляют Господа о нас, а общая их молитва еще сильнее!»

 Архимандрит Рафаил (Карелин) вспоминал, как служил старец: «Отец Савва стоял перед престолом. Лицо его было преображено светом; этот свет казался живым, он то разгорался, все больше озаряя его, то затухал, как будто уходя внутрь. В это время я понял, что значит красота благодати и образ Божий, таинственно живущий в человеке. Святые отцы говорят, что Христа можно познать только в Духе Святом. Но человек в состоянии глубокой молитвы, когда душа его соединена с благодатью, с этим невещественным светом, становится похожим на Христа».

 Отец Савва духом знал нужды и потребности своих чад. А сколько радости было у них, когда старец ходил с ними по пещерам и по Святой горе с молитвенным пением и духовной беседой! Кого-то утешит, а кого и построжит, обличит.

Старец мог на ходу сказать скорбящему слово утешения или вразумления в ответ на его мысленные вопросы. И поражался скорбящий: как провидел старец его душу?! Краткое батюшкино слово было так действенно и утешительно для человека, что в одно мгновение выводило его из состояния уныния и печали, и он окрылялся верой и надеждой на спасение, находил выход из затруднительного положения. Стяжал отец Савва и дар прозорливости.

 Одна сестра вспоминала: «Написала отцу вопросы и попросила его келейницу отнести ему. А вечером, после службы, пришлось увидеться с отцом, и он сам ответил на все вопросы. Когда я пришла домой, то увидела, что мое письмо еще не отнесли, и оно лежит на столе…»

 У одной из духовных чад старца муж сильно пил. Отец Савва сразу сказал: «Возьми с ним развод». Перепугалась она и спрашивает: «А если он будет просить прощения, что тогда? Да и прожито с ним много лет». Он повторяет: «Надо брать развод, а я буду молиться». Приезжает она домой и делает так, как благословил отец. Лишь только она заявила мужу о разводе и собралась все оформлять, его это так поразило, что от переживаний он попал в больницу, перестал пить и стал потом вести себя так, как будто никогда и не был пьяницей, так что и развод не потребовался.

 Одна сестра рассказывала: «Как-то мы с сестрами поехали в лес на лошади. Поработали, сели покушать, а лошадка паслась около нас, но вдруг исчезла. Все пустились на поиски, но безрезультатно. Я испугалась и кричу отцу: „Отец, у нас лошадь пропала“. И лошадь сразу нашлась. А в этот момент в Печорах к отцу Савве обращаются за благословением, задают вопросы духовные чада, а он говорит: „Да подождите, там кричат, что лошадь пропала…“

 Другая сестра делилась: «Моя замужняя дочь была беременна. Отец дает мне для нее две иконочки Спасителя Младенца, я сразу поняла, что это не просто одинаковые две иконочки. Передаю дочери и говорю: „Наверное, у тебя будет двойня“. И действительно, она родила совершенно одинаковых двух мальчиков, которых и сейчас, уже тридцатилетних, нельзя различить».

 Один брат, слепой Иван, вспоминал, как однажды подумал: «Совсем у меня носки рваные, хоть бы отец дал мне другие». И вот на другой день пришел в монастырь на работу Игнат. Отец Савва дает ему носки и говорит: «Передай Ивану». А Игнат в этот день не передал. На следующий день он пошел на работу, а старец спрашивает: «Почему ты не отдал носки?» – «Простите, батюшка, вечером снесу». Приходит Игнат вечером и смеется. Я спрашиваю: «Ты чего смеешься?» А он рассказал, как его отец обличил, что он не передал носки. И еще два раза было. Прошу мысленно у отца: «Батюшка, дай мне брюки, мои уже износились». И отец с кем-нибудь присылает».

 Мать Магдалина рассказала о таких событиях: «Положение у нас было трудное. Едва построили келию на последние гроши и помощь добрых людей, как от нас с матерью Варварой отвернулись все сестры и запретили, по вражескому наваждению, приглашать нас на общую молитву. Мы не имели ни теплой одежды, ни постели, ни еды. Больную старицу Варвару я укладывала почти на голый пол… Как-то вечером, когда мы совсем было пришли в отчаяние от бедственного положения, раздался стук в дверь. Распахнула дверь – передо мной стоит девушка, вся нагруженная сумками, с рюкзаком за плечами. Вошли в келью, девушка назвалась Мариею и объяснила: “Меня послал к вам мой духовный отец из Печор, игумен Савва. Благословил передать все эти вещи и съестные припасы, Дал послушание жить в Дивееве до тех пор, пока всех не примирю”. Мария жила в Дивееве около месяца, объединила всех, примирила сестер и только тогда уехала. После отъезда Марии нужды мы больше не знали, и все это – молитвами отца Саввы».

 Еще одна сестра рассказала, как старец читал письма: «Пришли к отцу чада, передали письма. Он дал мне одно письмо и говорит: “Читай вслух”. Я распечатала, а там два листа бумаги, исписанные мелким “бисером”. Я начала читать, но не тут-то было. Говорю отцу: “Батюшка, я не вижу…” – “Ну вот, „не вижу“! Надо очки носить…” Взял письмо из моих рук и стал сам читать вслух. А я с великим удивлением уставилась на отца и смотрю: такое чудо видела впервые. Я точно знаю, что у отца зрения почти нет: один глаз не видит, а другой едва различает очертания предметов. На его кровати, у самой стенки, разложены разного рода “утешения” для чад. Так отец их не просто берет, как все люди с нормальным зрением, а ощупывает их… Мне стало ясно, как прочитывал отец сотни писем от чад: он мог читать их и не вскрывая конвертов. Отец продолжал читать, а я не переставала удивляться. Он глянул на меня и растерялся, как дитя, стал искать очки. Нашел, но не те… Стал искать другие – хотел скрыть свой великий дар, от Господа данный, утаить его…»

 Рассказывали: «Случилось отцу Савве побывать в нашем стареньком доме после только что сделанного ремонта. Кажется, сделали прочно, на наш век хватит. Отец Савва обошел вокруг дома, осмотрел нашу работу и сказал: “На два года хватит”. Удивляемся: неужели мы так непрочно сделали? Неужели только на два года хватит? А через два года по плану реконструкции города наш дом снесли».