Текст книги "Злодей для ведьмы"

– Кажется, я слишком мало учил тебя сдержанности, – спокойно сказал он, давая понять, что ему известно о произошедшем ночью в моих покоях.

– Накажешь? – поинтересовался, убирая клинки.

Отец усмехнулся, скинул темно-синий, расшитый серебряными жемчужинами камзол. Оставаясь в простой белоснежной рубашке и штанах, призвал свой меч.

– Нет, сын. Эта девушка меняет тебя к лучшему.

Сощурившись, он провел рукой по волосам. Я растерялся окончательно. С отцом мы часто говорили по душам, хоть и не всегда понимали друг друга, но услышать от него такое…

– Если хоть раз выбьешь меч из моих рук, так и быть. Отдам вам на разграбление свой алхимический кабинет.

Видимо, выражение лица у меня стало весьма ошарашенным, потому что отец рассмеялся. Еще бы! Он никому и никогда не позволяет там бывать, это для него… святая святых. И там… там все осталось, как было при маме. И соблазн создавать зелья из редких ингредиентов именно в этом месте всегда велик. А уж с Яной…

– А если нет? – уточнил, поглаживая клинки.

– Количество попыток я не ограничиваю, – ответил отец, принимая боевую стойку.

Глава шестая

Яна

Я никогда в жизни не бегала так быстро, как сейчас, но еле поспевала за Лисом и русалками. Мелькали деревья, ветки царапали лицо и руки, перед глазами мельтешило, а легкие горели огнем. Но шум погони не стихал, а лишь нарастал все сильнее и сильнее. Я споткнулась о ствол дуба, больно ударилась и кубарем полетела на дно оврага. Чудом не закричала, иначе бы все преследователи оказались рядом с беспомощной и беззащитной мной.

Лис наклонился, ощупывая мою щиколотку.

– Сильно ушиблась?

Адария и Ринара, притихшие и испуганные, оглядывались по сторонам.

Я прикусила губу. Нога ныла так, что ни о чем другом думать не могла.

– Эх! Непутевый из меня вышел фамильяр! Все никак не могу тебя уберечь, Яна!

– Нашел время горевать! – фыркнула Адария, осторожно выглядывая из-за кустов, которые надежно нас укрыли.

– Тебя не спросил!

Лис склонился еще ниже, что-то зашептал, слегка подул на мою щиколотку. Боль отступила.

– Заговорил? – с любопытством уточнила Ринара.

– Есть такое. Но надолго не хватит. Мои способности к целительству совсем малы.

– Спасибо, Лис. Я смогу идти? – спросила осторожно.

– Но не бежать, – заметил оборотень.

Я вздохнула, потирая ушибленные места и не решаясь сообщить Лису, что бежать уже не в состоянии.

Фамильяр помог мне подняться, а потом легко и спокойно перекинул через плечо так, что моя голова коснулась его спины.

– Лис, ты с ума сошел! – возмутилась я, понимая, что он собирается тащить меня через лес.

– Не переживай, оборотни выносливые, – почему-то усмехнулась Адария, но тут же снова оглянулась, к чему-то прислушалась. – Совсем близко…

– Лис…

– У нас нет выхода, Яна. О том, чтобы бросить тебя на съедение волкам, и речи не идет, а передвигаться нам придется быстро и… долго.

– Нужно отыскать перекресток. Старая Ара рассказала, как я могу найти место, где спрятана книга по родовой магии. Только не уверена, что у меня получится.

Лис снова к чему-то прислушался, потом отпустил меня, заозирался.

– Я немного знаю эти места. Неподалеку найдется перекресток, попробуем, – решил он. – Других вариантов нет.

Адария и Ринара переглянулись, но никаких предложений не высказали.

Уже не спрашивая и не уточняя, Лис снова перекинул меня через плечо и сорвался на бег. А следом за нами помчались с криками люди, в руках которых сверкали ножи, вилы и мечи. Я даже рот от удивления открыла. Чистое Средневековье! Может, со стороны это и выглядело бы интересно, гонись они не за мной, чтобы убить. А так… И силы у них на подобное были, и желание! Какой-то страшный сюрреалистический сон! Жуть!

Лис нырнул в густой ельник, оглянулся и рванул влево, ловко лавируя между деревьями. В сноровке ему не откажешь, все же оборотень! Вскоре он замер возле поваленных деревьев, спустил меня с плеча.

– Давай, Яна, пробуй!

Я моргнула и уставилась на фамильяра. Кажется, кто-то перепутал слово «перекресток» с «еловой чащей».

– Тут раньше старый тракт с новым пересекался. Только давно это было, – быстро ответил Лис, поняв, почему я медлю.

Ну раз так…

Я выдохнула и прикрыла глаза. Сосредоточиться было сложно, потому что совсем близко звучали полные гнева людские голоса, трещал старый лес, торопил… На мгновение даже показалось: если чуть прислушаться, пойму, о чем он шепчет. Но времени на подобное не было. Сейчас я буквально кожей чувствовала напряжение и тревогу, исходящие от русалок и фамильяра. И сама дрожала от ужаса. И всё равно… Представила лицо бабушки, а потом и мамы, силясь загнать внутрь до сих пор не затихшую горечь, что жгла сердце. Мысленно потянулась к ним, самым родным, прося помочь и защитить, указать заветное место, уберечь от нечаянной беды.

– Яна, ключ!

Я распахнула глаза, глядя на самую обычную деревянную дверь, возникшую посреди леса. Из-за нее пробивался свет. Кажется, распахнуть ее просто так не удастся. Но у меня… получилось! Когда вставляла ключ в замок, чувствовала, как дрожат руки. Щелчок – и привычный свет сменился голубоватым, а потом ключ зажил собственной жизнью. Нет, я не выпустила его из рук, но он сам поворачивался то влево, то вправо, а голубизна за дверью наливалась яркостью, пока свет не стал совсем синим, таким, как камень в ключе. И только тогда мой артефакт замер. Я вытащила его из замочной скважины, оглянулась на друзей, которые тут же схватили меня за локти и плечи, распахнула дверь. И сделала это очень вовремя, потому что по ельнику уже бежали люди, а в нас полетели вилы и ножи.

Выхода не оставалось, обратной дороги назад для нас не существовало. Мы шагнули в лазурное сияние, и дверь захлопнулась. Мгновение ничего не происходило – только сердце билось отчаянно быстро, да крепко сжимали меня руки друзей – а потом мы начали падать. Казалось, воздух вышибло из груди, даже кричать сил не было, а в глаза словно насыпали песка. И когда я подумала, что сейчас не выдержу и умру, меня швырнуло в сторону.

Удар был несильным, но сверху окатило водой, которая почему-то не желала заканчиваться. Я даже не сразу поняла, что это дождь. Перед глазами было темно, в горле першило, легкие горели огнем.

– Драконье пламя!

– Тритонов хвост!

– Морская бездна!

Друзья умели выражаться в соответствии с ситуацией. Весьма ярко и образно.

– Все живы? – поинтересовалась я, вскакивая и пытаясь понять, почему так темно и что же так сильно жжется.

– В порядке, – раздались голоса девушек.

– Лис…

– Да тут я, – ответил фамильяр.

Он вдруг крепко меня обнял, погладил по голове.

– А мы где? – почему-то шепотом спросила Ринара, пока Адария пыталась что-то разглядеть сквозь хлынувший дождь.

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Главное, преследователей здесь нет.

– Это точно. А если разыщем в кустарнике вилы и ножи, пригодятся. Твою ж… драконье пламя, жжется! – выругался Лис. – Угораздило же нас в заросли крапивы попасть!

Ринара хихикнула, а Адария вдруг оглянулась, принюхалась и сощурилась.

– А там вон… дом.

– Где?

Мы разом обернулись в сторону, куда указывала русалка. Я ничего не разглядела, а Лис выпустил меня из объятий, смахнул мокрую прядь волос, но тут же оглянулся.

– Нога как?

– Совсем не болит.

– Значит, родовая магия, которая создавала портал, окончательно залечила. Это хорошо, так как непонятно, что нас ждет.

И снова вгляделся туда, куда указывала до этого Адария.

– Пойдем и попробуем попроситься на ночлег? – осторожно спросила я, чувствуя себя мокрой мышью, которой необходимы тепло и уют.

И оглушительно чихнула, подтверждая эту мысль.

Друзья переглянулись, а потом Лис странно на меня посмотрел и заметил:

– Вообще-то это твой дом, Яна.

– С чего ты решил?

– С того. На нем стоит защита, пропускающая только того, кто обладает кровью ведьмы.

– Как же вы тогда…

– А мы с тобой связаны. Ключ привел тебя в дом, который принадлежал твоим родственникам – матери или бабке. А может, всем ведьмам твоего рода. Если сомневаешься, достаточно посмотреть на руку.

Я перевела взгляд на указанное и охнула, потому что на порезанной ладони красовалась чудесная надпись: «Добро пожаловать домой, Янина!»

– Не переживай, пройдет через пару минут. И пойдемте уже в дом, хоть от дождя скроемся, – хмыкнул Лис.

Недоверчиво посмотрев на него, я кинула взгляд назад. Заросли какие-то, темнеющий хлипкий забор. И дождь, кажется, стих. Но надолго ли?

– Лис, а может, проверим? Мало ли что…

– Верно говоришь, – согласился он. – Оставайтесь тут, скоро вернусь.

Шагнул в сторону, потянулся, словно только что встал с постели, а потом прыгнул и превратился в рыжего лиса. Я охнула от удивления, бросилась к нему и опустилась на корточки. Улыбаясь, протянула ладонь и погладила по мордочке. Оборотень закатил серебристого цвета глаза, смешно фыркнул и сдался на мою милость. Подхватив его на руки, я прижала зверька к себе и зарылась в рыжую пушистую шерсть.

– Яна, он же не кот, – осторожно заметила Адария.

– Все гораздо хуже, – согласилась я, отпуская лиса и почесывая его за ухом. – Он – фамильяр ведьмы. Мой фамильяр.

Русалка посмотрела на меня, прикусила губу, а потом тоже присела и нерешительно протянула руку к лису. Тот смотрел спокойно, позволил себя погладить, но стоило Адарии приподнять его и почесать за ухом, сам потянулся к русалке и лизнул ее в лицо.

– Тьфу на тебя! – растерялась та, выпуская оборотня.

Он вильнул пушистым хвостом и исчез в кустах.

– А как люди определяют, что животное – оборотень? – не удержалась я. – В человеческой ипостаси понятно. Лис еще на острове рассказал. Но в зверином ведь не отличишь…

– У него глаза прежние, – тихо ответила Адария. – К тому же больше суток в таком обличье не продержишься.

– Почему?

– Навсегда станешь зверем. Только сильные могут удержать свою сущность.

Адария замолчала, а Ринара как-то странно посмотрела на сестру, словно услышала нечто не свойственное русалке.

Вскоре Лис вернулся, снова обернулся человеком.

– Все в порядке, – заметил спокойно.

– Ты… неподражаем! – выпалила я.

Лис довольно хмыкнул, украдкой глянул на Адарию и почему-то заметно повеселел. Наверное, радуется и нашему вниманию, и тому, что скоро мы окажемся в тепле.

Мы выбрались из кустов крапивы, пошли в направлении, указанном Лисом. Я хотела разглядеть сад, через который мы шли, но это было почти невозможно. Снова начался дождь, и с каждой минутой он только усиливался. Приходилось цепляться за Лиса, чтобы не поскользнуться и не упасть. Вдали грохотал гром, сверкнули пару раз молнии, а деревья, которые окружали нас едва ли не стеной – и как ребята дорогу видят – казались страшными чудовищами с ветками-крюками, готовыми схватить нас и в любой момент утащить к себе в логово.

Я дрожала от холода, надеясь, что мы все же попадем в дом, сможем разжечь огонь и согреться. Безумно хотелось есть и спать, хотя, казалось, время двигалось только к обеду. Но стоило спросить об этом Лиса, как тот пояснил, что все совсем иначе. День давно закончился, мы переносились, поэтому времени не заметили. Мол, ведьмин портал так действует. Чудеса просто! И мне к ним никак не привыкнуть и не смириться.

Деревья вдруг расступились, открывая небольшой двухэтажный домик, заросший диким плющом. Он глядел на нас заколоченными окнами и закрытой дверью. Я шагнула на крыльцо, рассматривая веранду, заваленную пожухлыми листьями и сухими ветками, достала ключ. Вставила в старый замок. Привычно засветилась дверь, ключ щелкнул, повернулся.

– Жаль, света нет, – тихо заметила Адария, шагая следом за мной.

Лис зашел последним, но качнулся вперед, оглядываясь и прислушиваясь, после чего сообщил:

– Тут никого, кроме нас и мышей. Кухня – по правую сторону.

– А откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Там чувствуется запах еды.

Стоило ему произнести эти слова, как в животе заурчало. Натыкаясь в полной темноте на стулья и еще какую-то мебель, мы пробрались на кухню. Лис практически сразу нашел лучину, зажег огонь в закопченном очаге. Мы собрались вокруг, грея руки и оглядываясь. Разбросанная посуда, распахнутые настенные шкафчики, перевернутая мебель, пыль и грязь. И ясное ощущение: дом покидали в сильной спешке.

– Я поищу что-нибудь из одежды и одеяла, – отозвался Лис, исчезая. – Припасов тут, увы, не чую. Так что придется потерпеть до утра, а потом поискать еду.

И фамильяр исчез. В темноте он ориентировался легко и просто, используя врожденные способности. Русалки, как выяснилось, тоже могли хорошо видеть в темноте, если находились в воде. Или когда шел дождь.

Я придвинулась к огню, зевнула и заметила, что Адария и Ринара тоже жмутся к очагу, блаженно прикрывая глаза.

– А я думала, вы воды не боитесь, – заметила осторожно.

– В человеческом облике мы испытываем весь спектр ваших ощущений, – заметила Ринара, тоже зевая.

Вскоре вернулся Лис со старыми одеялами. Никакой одежды он в доме не обнаружил, обмолвился только, что на втором этаже находятся спальни, где можно отдохнуть и переждать ночь, но подниматься туда и уходить от огня никому не хотелось.

Принюхиваясь, фамильяр побродил по кухне, а потом нашел бутылку вина. Откупорил, хлебнул и протянул нам. Искать чистые кружки было бесполезно, поэтому мы по очереди пили из слегка запыленной бутылки, чувствуя, как по венам бежит кровь. Глядишь, так и простуду никто не схватит.

Русалки и Лис молчали, кутаясь в одеяла, а я смотрела на огонь, стараясь не думать о том, что когда-то здесь жили мои родные. Родные, о которых я, оказывается, ничего не знаю. Может быть, мама тоже любила сидеть возле огня и о чем-то беседовать с отцом. Этого мне тоже не узнать. И снова стало так горько, что вино – легкое и с приятным ягодным послевкусием – пришлось весьма кстати.

Адария и Ринара, уставшие за этот трудный день, заснули, лежа возле огня, Лис тоже растянулся рядом. Время от времени косился на меня, но разговор начинать не спешил.

А потом прямо передо мной возникла воронка портала, и я провалилась в нее с визгом и криком, чтобы оказаться в покоях Ингара. Он сидел в кресле, пил чай из изящной белой кружки, расписанной невиданными цветами, но когда я появилась в нескольких шагах от него, так и замер с не донесенной до подноса кружкой и открытым ртом.

Я застонала, потирая ушибленное колено, и приподнялась. Кружка упала, разбилась, а Ингар вдруг оказался рядом, рывком меня поднял. Вспомнив, как он вел себя в наш последний раз, я откинула его руки. Слишком горячие и властные. И такие… привычные.

Эх… кажется, я попалась в его ловко расставленные сети! Тьфу… ежики колючие!

– И как это понимать? – поинтересовался Ингар.

– Ты велел переместиться, я сделала, – фыркнула в ответ.

– В таком виде?

– И чем он тебя не устраивает?

Ингар медленно оглядел меня с ног до головы, едва ли не сканируя взглядом. Глаза у него потемнели, стали почти черными омутами. Он не сказал ни слова. Лишь подошел к зеркалу, что стояло в комнате, и перетащил ко мне.

М-да… Теперь понятно, почему Ингар спросил про мой внешний вид. Плащ выглядел так, будто его подрал медведь, рубашка – в дырках, а от штанов местами отодраны лоскуты, только обувь цела. Но это все мелочи по сравнению с моим лицом. Под скулой наливался синяк, губы саднило, лицо покрылось мелкими царапинами, в волосах застряли листья и иголки. Хороша, что тут скажешь.

И все же я развернулась, уставилась на него в упор и уточнила чисто из вредности:

– Что-то не так?

Ингар резко выдохнул, на миг прикрыл глаза и вдруг принюхался.

– Еще и выпила.

– Тебе-то что?

– Мне что? – рыкнул он, скинув маску невозмутимости и непробиваемого спокойствия.

И понеслось… Я даже не знала, что Ингар может быть настолько красноречивым. Из слов, что он произносил, понимала только предлоги: «в», «на» и слово «наказание». Правда, это не мешало мне не менее красноречиво отвечать. И из моих слов самыми приличными оказались «злодей» и «маньяк». Ссора разгоралась, как пожар в лесу, Ингар уже успел разбить зеркало и перевернуть кресло, а я попыталась сбежать, но была остановлена.

Тяжело дыша, Ингар прижал меня к себе, запуская руку в волосы, опаляя дыханием сначала лоб, а потом и щеки. Я пыталась вырваться, вопила и даже кусалась, но хватка у этого злодея была железная. А потом я просто перестала ее чувствовать, потому что он накрыл мои губы диким страстным поцелуем, заставляя стонать и отвечать так же жадно и горячо. Мир рассыпался на искры, а жар от его рук и губ сводил с ума.

– Что ты со мной делаешь, огонек, – прошептал Ингар, вдруг отпуская, а потом снова притянул к себе. Нежно-нежно коснулся губ и зарычал.

Звук был тихим-тихим, но я вся задрожала, попыталась вырваться, осознавая, что снова позволила ему меня целовать, а себе – этим процессом наслаждаться. И ойкнула, потому что ушибленная нога вдруг опять заболела. Похоже, ошибся Лис насчет ведьминской родовой магии! Его заговор действовал, а потом просто закончился. Прикусила губу, стараясь скрыть набежавшие на глаза слезы. Как же больно!

Мгновение – и Ингар меня окончательно отпустил, а я жалобно всхлипнула, не сдержавшись. Он дернулся, будто от удара, опустился на корточки, ощупал мою ногу, а потом сжал ее ладонями, зашептал заклинание. И боль ушла как не бывало. Мужчина неожиданно прижался губами к моему колену и поднялся.

– Лира, Крена! – крикнул он громко.

Дверь распахнулась, и на пороге показались две девушки в темно-синих платьях и белых передниках. Вытаращились, увидев меня, из-за чего книксен, который они синхронно сделали, получился неуклюжим.

– Горячую ванну, чистую одежду для моей гостьи и ужин на двоих.

Девушки все еще смотрели на меня, а в их глазах явно читалось любопытство.

– Выполнять! – рявкнул Ингар, отчего даже я вздрогнула, а служанок как ветром сдуло. – Одежду почему не купила?

Голос снова звучал спокойно, словно не было между нами ссоры и поцелуев. Каменюга проклятый!

– Яна, ответь!

– Не успела, за мной гнались.

– Кто? – поразился он.

– Люди.

Мой голос прозвучал тихо.

– Что случилось?

В голосе Ингара звучали мягкие нотки, но взгляд по-прежнему пылал огнем.

– Они считают, будто я убила цыганку.

– Кого?

– Старую Ару.

– Цыганку? Это кто? Впервые о таком народе слышу? Кочевые, что ли? – поинтересовался Ингар.

Я кивнула.

– И мама… Она умерла, чтобы я стала ведьмой. А бабушка… И мне никто не сказал!

Я всхлипнула, размазывая слезы по грязным щекам, на этот раз позволяя мужчине меня обнять.

– Главное, ты жива, Яна. Жива…

И нежно коснулся моей макушки поцелуем, погладил спину.

– Как бы я хотел тебя защитить, огонек! Но нет у меня такой власти на расстоянии. Фамильяра бы найти… Он бы точно уберег, пока инициацию не пройдешь.

– А ты не знаешь, как ее пройти?

– У каждой ведьмы она проходит по-разному, Яна. Когда найдешь книгу по родовой магии – полистай. Там должно быть написано, как это происходило с твоими предшественницами. Я, увы, тебе тут помочь не могу.

Разговор прервался, потому что вернулись служанки, и я отправилась принимать ванну. Мылась долго, успокаиваясь и собираясь с мыслями, потом переоделась в чистую одежду, уже привычно уселась возле огня ужинать с Ингаром. Раздался стук в дверь, мужчина нахмурился.

– Брат, к тебе можно?

Ингар фыркнул и ответил:

– Если скажу, что нельзя, отстанете?

Послышалась возня и смешки, а потом дверь распахнулась, и на пороге оказались двое мужчин. Один такой же темноволосый, как и Ингар, с туго заплетенной косой, тонкими чертами лица и ярко-синими глазами. Второй – чуть старше, тоже темноволосый и синеглазый, только по щеке тянулся полумесяцем шрам. Оба одеты в серые туники и обычные темные брюки.

– Познакомишь?

– Яна, перед тобой мои младшие братья – Лар и Торн.

Я нервно сглотнула и пролепетала приветствие.

– Так это ты подпалила Ингару прическу? – усмехнулся Лар.

Он явно был помладше, а нрав – веселый и задиристый, если судить по интонациям в голосе и смешинкам, плясавшим в глазах. И сразу вспомнилось, как его имя упомянул Ингар, когда мы впервые встретились. Послала ему насмешливый взгляд, спрятала улыбку и решила ответить что-то в его духе.

– Опять за свое? – поинтересовался Ингар, опередив меня.

Поднялся, скрестил руки на груди, нахмурился.

– Слушай, братец, грозным и властным ты перед всеми остальными будь, а не перед нами. Ведьму вон свою напугал…

Я вздохнула и закатила глаза. После сегодняшнего дня, Ингара я бояться как-то перестала.

– Вы всё? Познакомились? Тогда дверь за вашими спинами.

– Экий ты… негостеприимный, – усмехнулся Торн, от чего на его щеке появились забавные ямочки. – Вообще-то мы зашли сказать, что тренировочный зал готов.

Ингар кивнул, а я поднялась, старательно скрывая зевок. Учиться мне и правда нужно, иначе как себя защищать? Уж очень показательной оказалась история с людьми, вилами и ножами. Сразу понятно, как в этом мире относятся к ведьмам. Поди, все напасти, что случаются, на них и валят. Эх… Мир другой, а отношение – то же.

Мы с Ингаром петляли по коридорам, пока не оказались в пустом огромном зале.

– Даже боюсь спрашивать, что ты знаешь о магии, ведьмочка, – вдруг сказал он, взмахом руки зажигая круглые светильники, расположенные под потолком. – Поэтому просто буду рассказывать и показывать… Для начала. Народов, владеющих магией, в нашем мире осталось мало.

– Почему?

– Кто-то погиб в многочисленных войнах, кто-то просто выродился. Магический дар нередко просыпается в людях, но у них он не самый сильный.

– Мне говорили – узконаправленный.

– Это верно, Яна, – заметил Ингар. – Один маг может разбираться в темных проклятиях, другой – в приворотных зельях, третий – создавать артефакты. Чаще всего они объединяются в команды, так проще выжить. А ведьмы… могут делать все, что захотят. И зелья создавать, и артефакты с амулетами, и заклинания использовать, и чистую силу.

Он коснулся своих коротких волос и неожиданно усмехнулся. У меня по спине побежали мурашки. Голос у Ингара был низкий, вкрадчивый, завораживающий…

– А какие еще народы используют магию? – уточнила я, пытаясь вырваться из этого дурмана.

– Русалки обладают даром управлять водной стихией. Они слышат, что шепчет вода, направляют потоки, могут изменить температуру. Но их народ живет очень далеко от наших мест. Не думаю, что когда-нибудь ты встретишь русалок. А если такое случится… лучше сразу беги, а то неприятностей огребешь по полной. Они своенравны, уважают силу, искренность, доброту, но если не угодишь… Не связывайся ни при каких обстоятельствах.

Я спрятала улыбку, которая рвалась наружу. Ни за что не скажу, кто у меня теперь в подопечных.

– Есть еще дриады, хранители леса, но они не показываются ни магам, ни людям. Разве что лес обидишь своим посещением… Тогда силу земли призовут, накажут. Могут на время и в дерево превратить.

Теперь понятно, почему Лис собирал для костра только сухие ветки, а на меня, когда на стволы злость выпускала, косо смотрел. Похоже, стоит порадоваться, что мое знакомство с дриадами не состоялось.

– А оборотни? – не удержалась я. – Слышала, у них редко бывают маги, но…

– Они почти вымерли, магический дар скован. И не мне рассказывать, почему так произошло.

В голосе Ингара зазвучали жесткие нотки.

– А драконы?

Он уставился на меня так… выразительно, словно я спросила какую-то глупость.

– Вы постоянно ругаетесь – драконье пламя, драконья бездна… А эти создания существуют?

– Тебе так важно это знать?

Ингар смотрел на меня не отрываясь, темные глаза завораживающе мерцали.

– Разумеется! Безумно хочется посмотреть хотя бы на одного, хотя бы издали…

– И в чем загвоздка? Любуйся сколько хочешь, я не против.

И замер, насмешливо поглядывая на меня. Весь такой невозмутимый, красивый и желанный.

То, что он сказал, до меня дошло не сразу. Но вспомнился жар, который ощущался, когда Ингар танцевал с клинками, рычание, неимоверная сила. И даже соединив все это, я не могла поверить в то, что он…

– Дракон…

– А ты думала, кто я? – ехидно поинтересовался Ингар.

– Маг, – ответила шепотом, жадно его рассматривая. – А ты… крылья там, когти…

– Слишком личное, об этом не спрашивают. Если вопросы закончились, давай заниматься.

О да, конечно! Да у меня их теперь миллион! Ну ничего, не хочет рассказывать, Лиса попрошу. Уж мой фамильяр точно про драконов все знает. Или книгу какую поищу, чтобы наверняка всю подноготную выяснить. Не зря же Ингар отвечать не хочет на вопросы о драконах? Чует мое сердце, спрятана за этим нежеланием какая-то тайна. И я не я буду, если ее не раскрою!

– Ведьма может использовать магию по-разному. Создать артефакт или амулет, вливая в него свою силу с определенным пожеланием. Научить тебя делать самые простые я попробую, но они требуют внимания и сосредоточенности. У людей амулеты пользуются большим спросом, а маги не гнушаются покупать артефакт.

– В чем разница?

– Амулет держит одно пожелание, артефакт – несколько, да и силу способен накопить.

Ингар подошел ближе, показал на мое запястье, где красовался его подарок.

– Например, этот заговорен на твое перемещение. И снять его без моего разрешения у тебя не получится.

Я вспыхнула, но промолчала. Вспомнила вдруг, что старая Ара дала амулеты для русалок, вытащила их.

– Эти безопасны?

– Хм… Забавные вещицы, магию скроют, если нужно. Откуда они у тебя?

В голосе Ингара слышалось любопытство.

– Подарили, – ответила я, тут же поинтересовавшись, как Ингар разглядел, для чего амулеты предназначены.

Разговор перетек на потоки магии, которых было безумно много, и увидеть их можно, только отдав каплю силы.

Информацию про потоки магии я старательно записывала на листах, которые принес слуга по просьбе Ингара. Придется зубрить и учить, иначе подсунут мне непонятно что, костей потом не соберу.

– Попробуем сотворить амулет? – поинтересовалась я.

– Ты сначала со своей силой разберись. Кстати, зелья, которыми ведьмы славятся, тоже пока создавать не рискуй. От темной бездны подальше. Чуть позже, когда магия станет слушаться.

Он серьезно посмотрел на меня, прикусил губы, на миг отвернулся, сжимая ладони.

– А заклинания?

– Это третий способ, который используется ведьмами. Только у каждого народа они свои. Учить драконьи или русалочьи смысла нет. Они абсолютно не похожи, но действие оказывают одно и то же. Делятся на бытовые, защитные, боевые, целительские. У ведьм имеются еще какие-то особенные, но точно не скажу. Никто из вас не делился подобными знаниями с другими народами.

Я на мгновение задумалась, но особых пояснений не требовалось, потому что примерно догадывалась, о чем идет речь. Уникальные рецепты по выведению бородавок, эликсир правды или что-то в этом духе. И как же хочется найти книгу по родовой магии! Наверняка там столько всего интересного!

– Некоторые ведьмы почти не используют заклинания, предпочитают зелья, но как до книги доберешься, обязательно вызубри. Есть ситуации, когда нужного зелья под рукой может не оказаться.

Я кивнула, абсолютно соглашаясь с драконом.

– Четвертый способ использования магии – чистая сила. С него-то и начнем как с основного. Без этого умения ты ни амулет не создашь, ни зелья не сваришь, сколько ни комбинируй компоненты. Да и заклинания будут пустым звуком.

Ингар отошел подальше, вытянул руки.

– Сила – сродни дыханию. Она живет в тебе, бежит по венам. Суть твоей, как и моей, огненная. Призвать просто – сосредоточиться, почувствовать, как огонь течет по пальцам. В прошлый раз у тебя замечательно вышло, – ехидно ухмыляясь, заметил он, чуть касаясь своих коротких волос. – Пробуй!

Легко сказать! А я промучилась почти час, прежде чем призвала огонь. Ингара, правда, зауважала. Он давал советы, раз за разом заставляя меня повторять одни и те же действия в разных положениях, но не смеялся, не злился. И оказался безумно терпеливым учителем и наставником.

– Не бойся, я рядом, – сказал он, когда я в панике смотрела на руку, в которой полыхало пламя. – Потянись к нему, прислушайся, заставь подчиниться. Сделаешь это раз – укротишь навсегда.

У меня не получалось от слова «совсем». Пламя становилось больше, полыхало вокруг, пусть и не причиняя никакого вреда, но сыпавшиеся вокруг искры и треск нервировали.

Голос Ингара звучал громко и четко, он по-прежнему уверенно отдавал команды, но мир исчезал, оставляя меня с собственной силой наедине. И разом, как-то быстро и неожиданно хлынули воспоминания из прошлой жизни там, на Земле. Создалось ощущение, будто я делилась с огнем самым сокровенным, показывая то, чем жила.

…Вот я совсем маленькая, катаюсь на коньках, а бабушка, кутаясь в цветастый платок, улыбается, смотря на меня.

…Огромный букет гладиолусов – почти с меня ростом, а за спиной – здание школы. На мне новая белая блузка и черное строгое платье. У него чуть колючий, натирающий шею воротник, который я жутко не любила.

…Фотографии мамы – всего две. На одной она задумчиво идет через поле с букетом ромашек. Светлые волосы развевает ветер, легкое летнее платье подчеркивает стройную фигурку, несмотря на то что мама на третьем месяце. Вторая – совсем другая, сделанная за месяц до моего рождения. На ней мама необыкновенно счастливая, смеющаяся и по-прежнему безумно красивая. Фотографий отца у нас почему-то не было. Да и упоминала о нем бабушка… вскользь.

…Мой выпускной школьный бал. Бабушка украдкой вытирает слезы, а я, растерянная и счастливая, обнимаю ее, вдыхая аромат мелиссы. Неизменный запах, который всегда ее окутывал. И мне он нравился. Уютный, теплый, так подходящий моей бабушке.

…Сережка… Мальчик, в которого я влюбилась на втором курсе университета. Кареглазый брюнет, за которым бегали девчонки. Он никогда и не смотрел в мою сторону, а я… так и не решилась подойти. А когда нашла в себе смелость, было поздно. Он встречался с первой красавицей моего курса. И я раз за разом прятала в сердце боль, глядя, как он ее целует.

…А еще – вечера. Одинокие и тихие, особенно когда не стало бабушки, моей главной опоры и поддержки. Раскрытые любимые книги, запах чая с лимоном, тиканье часов на стене.

Все это никогда не забыть, не спрятать даже в самых глубинах памяти. Оно мое. Навсегда. И делиться этим с огнем казалось правильно. Он тоже часть меня.

– Яна!

Полыхнуло пламя, окутало меня всю, опалило, разрушая очарование момента, заставляя вынырнуть из воспоминаний.

– Яна!

Голос Ингара звучал громко. Хотелось крикнуть, чтобы не совался в огонь, нельзя ему. Он и так непокорный, слишком горячий… И я к нему только привыкла. И этот огонь, берущий силу из моей души, из всего лучшего и светлого, что было, нельзя укротить и заставить подчиниться. Любые оковы для такого пламени – клетка.

Но голос исчез, горло горело, жар полз по венам и телу. Я взмокла и устала, а пламя все билось и билось вокруг, а потом окутало ласково, доверчиво, словно поцеловало солнце, отпустило и осталось на моей ладони крошечным огоньком.