Текст книги "Суженая для Кощеева"

Глава 5

Марья из рода Яг

Посреди ночи я проснулась. Тревожно кольнуло сердце, предупреждая об опасности. Своему ведьминскому чутью я доверяла, поэтому села, засветила магический огонек и прислушалась. Метель, начавшаяся еще вечером, лишь усилилась. Завывала на все лады, сыпала злым колючим снегом и вовсю развлекалась с ветрами. В доме же было тихо, но ощущение надвигающейся беды никуда не уходило.

Я накинула поверх ночной рубашки старенькую шаль, натянула носки и подошла к двери, решив выглянуть наружу. За стеклами ничего было не разглядеть. Словно весь белый свет сгинул, пропал в этой кутерьме.

Может, мне все почудилось?

Я собралась уже вернуться в постель, как ни с того ни с сего с ног до головы меня обдало могильным холодом.

Нежить близко! От кого еще может повеять такой стужей?

Надо сообщить Владу! Разбудить и предупредить, иначе быть беде. Я уже не думала о последствиях, о том, как буду объяснять, откуда узнала об опасности, и выскользнула в коридор.

Дом спал. Дом ни о чем не подозревал. Ближайшее ко мне крыло оказалось для прислуги, и я постучалась в первую попавшуюся дверь, решив предупредить людей. Никто не отозвался.

Странно. Подумав, легонько толкнула дверь. Она распахнулась, словно и не сдерживал ее никакой запор. Две девушки-горничные мирно спали в постелях.

Я подошла ближе, потрясла одну из них за плечо, стараясь разбудить, но она не проснулась.

В комнате едва заметной поземкой расплылся сизый туман.

Это что? Я с подобным явлением не сталкивалась, но начала подозревать, что кто-то распылил неведомые чары. Только с какой целью?

Тревога так и не отпускала. Я заглянула еще в одну комнату, где спала Беатрис, но и там обнаружила мирно спящую экономку в окружении непонятного тумана. Прикоснуться к нему я не решилась, мало ли что за напасть. Нежить ничем подобным не обладала. Поднятые мертвецы не могли ворожить. Только чужая магия того, кто возвращал их к жизни, наделяла силой.

Значит, действительно чьи-то чары? Я-то им противостоять могла, сильна во мне кровь ведьмы, но остальные? Только что же это за ворожба такая, которая никому не причиняет вреда, лишь навевает… сон.

Я ничего не понимала, лучше найду Влада, пусть разбирается.

Тихо спустилась на нужный этаж, проскользнула к покоям наследника Кощеева, пробралась внутрь, но в комнатах хозяина не обнаружила. Где же он? Надеюсь, не проводит ночь в обществе одной из своих невест? Прикусила губу от досады и внезапно вспыхнувшей ревности, решая, что делать дальше.

Придется спуститься на первый этаж, проверить, что происходит там. Тревога на сердце лишь росла и не давала покоя.

Туман на лестнице сгустился, обдал холодом, вскоре я почти перестала различать что-то даже на расстоянии вытянутой руки. Одежда покрылась инеем и согреть меня не могла. Я дрожала, но использовать магию не решилась.

Наконец я оказалась возле главного зала. Ноги сами принесли меня сюда. Туман здесь стал совсем непроглядным, мутным, как молоко.

– Ты знаешь, зачем я тебя позвал, – неожиданно совсем рядом раздался голос Влада Кощеева, и я, вздрогнув, замерла.

– Догадываюсь, что не просто на чашку чая, – ответил незнакомый мужской голос.

В тумане раздались тихие, но вполне уверенные шаги. Я на ощупь нашла ближайшую стену. Ноги почему-то совсем не держали, и я сползла прямо по ней, сжавшись в комок от ужаса. Сквозь туман теперь стелилась мгла, растекалась чернилами, смешиваясь с туманом, и наводила такой жути, что я тысячу раз пожалела, что покинула свой чердак.

– На меня на днях напали, – спокойно сказал Кощеев.

– Ты решил пожаловаться… мне? – особой интонацией выделил последнее слово собеседник Влада. – Думаешь, Влад, не знаю, сколько у тебя врагов?

Кощеев хмыкнул, судя по звуку, щелкнул пальцами, и какое-то время царила тишина.

– Невозможно! – таким ледяным тоном, до которого Владу еще расти и расти, сказал незнакомец.

– А ты проверь, – ехидным голосом сказал наследник Кощея.

– Думаешь, из моих темниц так легко выбраться? Думаешь…

– Женщины и не на такое способны, особенно когда ими движет злость, гнев и… безумие.

Какое-то время оба мужчины молчали.

– Ты знаешь, что я не смогу решить эту проблему, находясь… здесь.

Собеседник Влада очень тщательно подбирал слова, словно опасаясь сказать лишнее.

– Как насчет сделки?

– Ты готов ее пощадить, когда поймаешь? – спросил незнакомец.

От его ледяного голоса мгла заколыхалась, ударила холодом еще сильнее, и ей отозвалась метель за окнами.

– Если она к этому времени никого не убьет.

Я прикусила губу. Речь явно шла о злодейке, которая прячется в доме Кощеева. И она связана с этим незнакомцем, но почему он не может найти ее сам и решить это дело, непонятно.

– Что же хочет от меня взамен внук самого Кощея? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.

– Ты не откажешь в помощи, когда она мне потребуется и какой бы ни была моя просьба.

– Пообещать непонятно что?

– Я взамен пообещал жизнь, – тихо сказал Влад, и от звука его голоса по спине поползли мурашки.

Мне безумно хотелось узнать, кто стоит там, за завесой, сотканной туманом и мглой, но я понимала, что и так случайно и нелепо влезла в чужие тайны, подслушала разговор, не предназначенный для чьих-то ушей. Наверняка и чары Кощеев с незнакомцем напустили, чтобы никому не оставить и шанса узнать о встрече. Причем оба постарались, бушующая метель за окнами и туман – явно чары Влада, а вот мгла и сонная магия… Кто же на подобное способен? Я все цеплялась за эту мысль, пытаясь найти ответ, как из темноты неожиданно появился Оливер, хлопнул меня лапой по ноге и прикрыл чарами.

Не прошло и мгновения, как из мглы показался Влад, оглядел пространство, чуть задержал взгляд на том месте, где находилась я, обернулся.

– Тут никого нет, показалось тебе, – уверенно заявил он.

– Вполне возможно. Ведь сейчас в твоем доме, не считая Змея Горыныча и твоего деда, нет по-настоящему сильных магов, способных преодолеть мои сонные чары. Не так ли?

Влад промолчал, почему-то нечего не ответив. Хотя он не знал, что у него под носом проживает ведьма из рода Яг.

– Я никого не чувствую. Да и любого сунувшегося одолеет такой страх, что не позавидуешь. Сразу себя обнаружит. Или ты не доверяешь даже своим чарам? – Влад был тверд, как скала.

– Будь по-твоему.

– Так ты согласен на сделку? – поинтересовался Кощеев.

– Согласен. Твой камень призыва исчерпал себя. Теперь сможешь позвать меня только перед Ледяной полночью. И я явлюсь. Если, конечно, ты найдешь то, что требуется. Надеюсь, раньше не свидимся. Не хотелось бы.

– Мне еще больше не хотелось бы, – отозвался Влад.

Да что за загадки у этих двоих! До этого я хотя бы понимала, о чем идет речь, а сейчас у меня нет никаких предположений. Незнакомец точно не был духом, которого можно призвать и привязать при помощи волшебного камня, но тогда при чем тут этот артефакт? Да еще и почему-то его чары истончились, вернутся лишь перед праздником. И вывод о том, какой силой обладает незнакомец, верен, раз для его призыва даже Кощееву потребовалось столько магии.

И почему я, желая лишь разобраться со злодейкой, ввязалась непонятно во что? Похоже, Яга и неприятности – это слова-синонимы, и никак иначе.

Дальше разговор услышать не удалось. Видимо, мужчины подстраховались и накинули полог тишины, за который никому не проникнуть. Слышала от бабули, Кощеев в этом деле мастер.

Я подождала, когда исчезнет мгла и шаги Влада стихнут вдали. Туман начал рассеиваться. Осторожно поднялась, прислушиваясь.

– Оливер, это кто был, знаешь? – тихо уточнила я.

– Не видел, – отозвался кот. – Я почуял беду, бросился тебя искать. И смотрю, успел вовремя.

– Спасибо. Я тебе завтра самых жирных сливок найду. Хочешь?

– И свежей рыбки, – тут же начал торговаться кот.

– Хорошо.

– И еще бы…

– Кот, у тебя морда не треснет, а?

– Сейчас обижусь и не стану тебе показывать, что нашел, – заметил он.

– Ты о чем? – тут же встрепенулась я.

– О том! Лучше скажи, будет мне еще и миска сметаны?

– Будет, – пообещала я, старательно пряча улыбку.

– Тогда пошли.

Я думала, удивить меня уже нечему, но когда кот повел по коридорам, заведя в гостевое крыло, и потащил на пыльный чердак одной из башен, заваленный всяким хламом, оказалось есть чему.

– Ну и зачем мы здесь? – уточнила я.

– Какая ты невнимательная, Марья! Ворожили тут недавно.

Кот нырнул под поломанное кресло, показывая направление. Я приподняла магией рухлядь и шагнула следом. Пыль под моими ногами поднималась, пару раз я даже чихнула. Чердак все еще казался заброшенным и забытым всеми на свете, и, если бы не Оливер, я бы даже ничего не заметила. Лишь когда подошла к грязному окну, уловила отголоски чужой магии. Ворожба была сильной, раз до сих пор остался след. И только тот, кто уверен, что его здесь никто и никогда не застукает, позволил себе не убирать остаточные чары.

Я зашептала заветные слова, сделала нужные пассы, закружилась на месте, отпуская искры магии, и замерла, готовая к чему угодно.

На пол упали черные птичьи перья, покатился пучок дурман-травы, капнула кровь. Я вздрогнула и поморщилась. С трудом борясь с дурнотой, присела и провела рукой над тем, что выдала мне магия. Будь тут только перья, я бы не волновалась. С ними создается безумно много зелий, в том числе и целебных. Дурман-трава использовалась в приворотных эликсирах, да в тех, что подавляли волю. На Кощеева они тоже вряд ли подействуют. А вот капля крови говорила о многом. Магия, которая творилась на пыльном чердаке, была темной. Призвавший ее отдал часть силы и души, чтобы сделать что-то поистине гадкое и страшное.

Похоже, помимо нас с Кощеевым, сонные чары смогла преодолеть злодейка и, пока мы были внизу, под прикрытием тумана и мглы сотворить зло.

Понять бы еще какое… Я не была сильна в ритуалах темной магии, знала только основные из них, и то самую суть. Можно сотворить амулет, напитав его злыми пожеланиями, можно призвать демона и обрести силу, обменяв ее на душу, можно сотворить мощное проклятие.

Что бы ни сделала злодейка, это чревато бедой.

Угадать, кто использовал тьму, я была не в силах, поэтому сожгла свою находку, развеяла следы и ушла с чердака. Оливеру, конечно, пояснила, что к чему, и кот встревожился. Кощеев, которого он рассматривал в качестве моего потенциального жениха, фамильяру нравился.

– Ты за ним приглядывай по возможности. Я не всегда рядом, могу не успеть, – вздохнула, когда подошла к двери своей комнаты.

– Да куда же я денусь-то! – согласился кот.

Я переоделась в свежую рубашку. Решила не тратить силы и не сушить ту, что промокла от тумана, и забралась в постель, все еще надеясь, что мне удастся отдохнуть.

* * *

Утром я едва не проспала. Ладно хоть Оливер разбудил. Наспех собралась, перехватила кусок сладкого пирога с медовым сбитнем и почти последняя нырнула в повозку, где разместились слуги. Кощеевы сани находились впереди, запряженные тройкой черных коней со сверкающими гривами. От них даже искры летели. Животные никого, кроме своего хозяина, близко не подпускали, и я с любопытством разглядывала их издали.

За знакомыми санями Кощея, рядом с которым находился Влад и разговаривал о чем-то с дедом, тянулось множество других – расписных и ярких, украшенных драгоценными камнями и золотом, аж глаза слепило. В них находились закутанные в дорогие соболиные шубы невесты. Они о чем-то переговаривались между собой, старательно пытаясь скрыть зевоту.

Заря только раскрашивала небо. Уж не знаю, зачем Кощеев потащил в столь ранний час невест в Зачарованный лес.

– Традиция у них такая, – тихо заметила находящаяся рядом Василина, когда я все же не утерпела и задала вертевшийся на языке вопрос. – Позавтракают на поляне, а потом будут кататься на коньках. С каждой девицей его светлость так определенное время и проведет, познакомится поближе.

Я посильнее закуталась в старенький плащ, усилила чары, пусть и слабо, но защищающие от холода, и с трудом подавила вздох. Девиц на выданье в санях с дюжину. Даже если Влад уделит каждой по четверти часа, то мерзнуть нам в лесу… ну очень долго! И пока гости собирались, я мысленно старалась сдержать ругательства, адресованные Кощееву. Традиция у него! Но в глубине души, конечно, понимала, что дело тут вовсе не в нем, а во вспыхнувшем во мне в очередной раз чувстве ревности.

Наконец все расселись. С ладоней Влада сорвались небольшие вихри и подняли сани. Девушки охнули, я прикусила губу от любопытства. Ну вот как он это делает? Моих сил хватает разве что наложить на определенные предметы магию левитации, и держатся вещи в воздухе недолго, необходимо все время подпитывать зельями, покупать нужные амулеты, а он… рукой взмахнул – и ветры ему стали повиноваться.

Через мгновения сани поплыли по небу в сторону Зачарованного леса. Заснеженные деревья стояли неподвижно и сверкали в лучах восходящего солнца, их не тревожил даже забияка-ветер. Сизое небо сменялось голубизной, и день обещал быть солнечным и погожим.

Через полчаса мы оказались на месте. Я практически первой выбралась из саней и принялась двигаться, чтобы согреться. Защищающие от холода чары истончались, и ветер пробрался под плащ.

Слуги начали выгружать вещи – столы и скамейки, сундуки с посудой и теплыми пледами, а Кощеев, отпустив своих коней полетать, подошел к заснеженному озеру, спрятанному среди елей. Два резких взмаха руками – и снег исчез, осел сугробами на берегу, а над водой засверкал резной лед. Невесты зашептались, придвинулись к Кощееву, защебетали. О чем они говорили, я не слышала, носилась туда-сюда, накрывая на столы. Вскоре завтрак был готов.

Слуги растянулись вдоль стола, Влад же впился в меня взглядом, давая легким кивком понять, что моих обязанностей никто не отменял. Подошла близко, старательно обходя место, где сидел его дед, о чем-то болтая с Горынычем.

Слуги захлопали в ладоши, призывая на скатерти-самобранки из Кощеевой кухни яства, и я последовала их примеру.

Хлопок – и перед старшим Кощеевым появились огромное блюдо с ароматными колбасками и горячий чай. Перед следующим – глазунья с ветчиной, перед Горынычем – наваристая мясная похлебка.

Магия бежала по скатерти, призывая одно блюдо за другим, размещая в центре стола пироги и оладьи, дошла до Кощеева и… замерла.

Я хлопнула в ладоши, чтобы и перед ним появился завтрак, но стол перед Владом оказался девственно пустым. Он поднял на меня глаза, его дед усмехнулся, налегая на еду, и предложил Горынычу после завтрака устроить неподалеку тренировочный бой.

Влад постучал пальцами по скатерти, глаза его сощурились. И как я умудрилась влюбиться в этого окаянного?

Мой очередной хлопок – и из скатерти повалил белый туман, который тут же развеялся, а перед Кощеевым оказалась сковорода. Сосиски соединились половинками, образуя сердечки, в центре которых находилась яичница. Справа исходило паром ароматное какао, пенка на котором тоже образовала сердечко. Про плюшки в той же форме, щедро присыпанные сахаром, я вообще молчу.

Ну скатерть, ну намудрила! На ниточки пущу!

Чувствуя, что все взгляды устремлены на меня, прикусила губу. Невесты точно поедом съедят за сердечки, если Влад раньше не превратит в каменюку.

Осторожно призвала силу, вкладывая в нее желание – чтобы еда стала обычной, но вредная скатерть не успокоилась, и после очередной вспышки дыма все сердечки превратились в черепушки. Кощеев заглянул в бокал, покосился на яичницу, и из-под пальцев у него полетели искры.

Точно прибьет!

Колданула снова – отчаянно и от души, и… народ заахал. Воздушный омлет с зеленью и ветчиной, ароматный кофе с перцем и специями, который я сегодня так и не успела выпить, чтобы взбодриться, и пирожки с малиной. Тоже любимые…

Наблюдая, как Кощеев поедает мой же завтрак, молча подливала ему кофе и меняла столовые приборы. Обстановка за столом разрядилась.

Когда с завтраком было покончено, Горыныч и старший Кощеев исчезли за деревьями, откуда скоро послышался звон мечей. Часть родственников Влада последовала туда же, а остальные покосились на невест и остались.

Мы со слугами принялись убирать со столов, прислушиваясь к тому, как девушки пытаются очаровать Кощеева, успевшего весьма быстро надеть коньки. Вот он протянул руку старшей дочери Змея Горыныча Аане и вытянул ее на лед. Та кататься, разумеется, не умела, вцепилась в жениха намертво и испуганно уставилась на него янтарными глазами.

Наблюдать, как поведет себя Влад, я не стала, работы было немало, да и стоять на месте – можно запросто замерзнуть и простыть.

Через час мы собрали все необходимое в повозки, через два – слуги начали мечтать о горячем вине, через три – решили устроить догонялки и прятки, чтобы согреться. Я от забавы отказываться не стала, нырнула за елку, прислушиваясь к шуму мечей, свернула вправо, пробралась под пушистые хвойные лапы, затихла.

И только замерла так, как сердцем почувствовала тревогу. Вскочила, разрушая ненормальную тишину леса, рванула обратно к озеру, где находились Кощеев с гостями и остальные слуги, но все равно не успела к нужному моменту.

С неба со всех сторон летели заколдованные стрелы, девушки визжали, а Кощеев… он стоял посреди озера, сильный и уверенный в том, что справится с направленным на него злом. От его вскинутых рук летели искры. Стрелы замедлялись, окутывались чарами и падали к ногам девиц белыми розами.

И все бы ничего, но только я-то, в отличие от остальных, могла рассмотреть эту иллюзию и прикидывала, кто мог сотворить подобную ловушку. О том, что у Кощеева существует традиция знакомиться с невестами посреди Зачарованного леса, знали, по сути, многие. Найди теперь следы…

Тревога снова ударила в сердце, и я, еще не осознавая, инстинктивно заметила, как ледяная сила идет по лесу, готовая сразить Кощеева. Метнулась птицей, применяя левитацию, перепорхнула на опушку и выпустила из флакона самое сильное защитное зелье, так удачно сделанное накануне.

Мгновенно вспыхнул щит, налетел злой ветер, и морозная тьма ударила в то место, где я оказалась. Я уперлась руками в сотворенную стену чар, щедро отдавая силу. Лишь бы не пустить дыхание смерти, чары Навьего царства, туда, где на озере стоял Кощеев, все еще делая вид, что никакого нападения нет, превращая стрелы врага в розы!

Моя защита трещала, я шептала заклинания и отдавала свой свет. В дыхании чужой, смертельно опасной магии чувствовала, что она не тронет никого из рода Кощеевых, кроме Влада. Его она поразит в самое сердце. И стояла, не позволяя себе сдаться.

Наконец ледяной холод ушел. Перед глазами все замельтешило. Несколько раз я вдохнула поглубже, сделала шаг. Неожиданно поскользнулась, не заметив льда под растаявшим от моей силы снегом, и упала.

Охнула, увидев рассыпавшиеся рыжие пряди и понимая, что вытянула силу даже из оборотных чар, но не успела даже осознать масштаба трагедии, как передо мной взметнулась метель. Кощеев! И что он, разозленный нападением, подумает, увидев Ягу посреди леса? Сдается, даже разбираться не станет, сразу в камень обратит.

Я рванула со всех ног через лес, бросая заметающее следы заклинание. Обогнула озеро и затаилась под пушистой елкой. Собирая остатки сил и понимая, что Кощеев найдет меня в два счета, набросила самое мощное отводящее взгляд заклинание. Оно действует только час, вытянет из меня всю силу, но хотя бы убережет от последствий гнева Влада.

Елка вдруг стала трещать, покрываться льдом, и я испуганно вскрикнула и замерла под градом ледяных осколков. Впрочем, меня они не коснулись. Кощеев, вовремя распознав, кто прячется под деревом, выставил защиту.

Вздернул меня, несчастную, за шиворот, притянул к себе.

– Марья, ты что тут делаешь? – вкрадчиво поинтересовался Влад.

– Так мы… в прятки с догонялками играем, – выпалила я, не сводя с него взгляда.

Глаза в глаза. Чувство запредельной опасности на губах. Дикое пламя, бьющееся в сердце.

Я ведь не смогу без него жить. А значит… значит, придется разбираться со злодеем. Вернее, злодейкой.

– Хороши догонялки, раз у тебя от холода зубы стучат, – ледяным тоном заметил Кощеев и оглядел мой старый залатанный плащ и простенькую вязаную шапочку.

Его сила коснулась меня, закружила в метели и схлынула. Теплый, подбитый мехом плащ лег на плечи, согрел. Сапожки на ногах преобразились, стали очень удобными и тоже теплыми, а на руках оказались белоснежные пуховые варежки.

Я оцепенело смотрела на свой наряд и не знала, что сказать. Кощеев явно собрался свести меня с ума. Я сделала шаг назад, еще один, и еще… И уперлась в ствол дерева. Мохнатая лапа елки поцарапала лицо, а Кощеев внезапно оказался близко-близко, наклонился, опираясь руками о ствол – не вырвешься из его рук, если сожмет, – вгляделся в мое лицо.

Ой, кикиморки болотные, бабуся Ягуся, что же сейчас будет-то? Если поцелует, никакие чары не удержатся!

Но больше всего на свете я хотела именно этого. Запретного и манящего поцелуя того, кому сегодня окончательно и бесповоротно отдала свое сердце.

Пусть обожжет – и я сгорю дотла, рассыплюсь на звездочки в чистом небе. Но никогда не променяю этот самый сказочный миг, когда его губы коснутся моих, на всю свою жизнь.

– Внук, ты где? – раздался неподалеку голос старшего Кощеева, разрушая дивное мгновение, созданное для нас двоих.

Влад медленно убрал руки, отряхнул снег с рукава и замер… Я опустила взгляд, пытаясь понять, что произвело такой эффект. Там, где мы стояли, растаял снег и под ногами появились первые цветы. Хрупкие, нежные, все еще покрытые морозной коркой. И ведь это сделала точно не моя магия! У меня ее осталась-то лишь капля!

Кощеев же развернулся и быстрым шагом скрылся за деревьями, оставляя меня одну.

– Дед, ну что ты переполошился?

– Только не надо говорить, что нападения не было! – рыкнул старший Кощеев. – Или за дурака меня держишь?

– Было. Но остальным о нем знать не положено.

– След взял?

– Не успел.

– Что?

– Кто-то поставил защиту и своей магией развеял чары, идущие из Навьего царства.

Воцарилась тишина, и когда с дерева неподалеку упал снег, я сжалась и замерла.

– Я не ослышался, Влад, в этом лесу оказался кто-то достаточно сильный, чтобы остановить тьму? – ледяным тоном осведомился Кощей.

– Дед, ты только не вздумай к Яге соваться, рассоритесь опять, а мне потом вас разнимать!

– Я? К Яге? А может, она и призвала тьму из Навьего царства, желая…

– Дед! Даже если это так, будешь квакать на болоте очередные пару дней. На расправу-то Яга скора…

Я от удивления открыла рот. Впервые слышу, чтобы бабуля Кощея в лягушку превращала. С трудом сдержала смешок.

– И долго ты мне ту историю припоминать будешь? Я же две бочки вина тогда выпил, когда…

– Свататься пошел?

– Да я ни в жизнь! – рявкнул Кощей, и с ближайших елок осыпался снег.

В лесу снова воцарилась тишина.

– Искать надо среди тех, кто находится в моем доме, дед. Мы оба знаем. И никто из рода Яг в произошедшем не замешан. Они хоть и колдуньи сильные, но сердцем чистые и смелые, тьме потакать не станут. Слишком высока цена.

– Мудреешь, Влад, – заметил Кощеев. – А вот как женишься…

– Дед!

– Неужели никто из невест не приглянулся?

Я тоже вот отчаянно хотела узнать ответ на этот вопрос, но Кощеев промолчал.

– У Горыныча вон какие девочки подросли… Ты старика-то послушай, Влад…

Голоса стали стихать, из чего я сделала вывод, что Кощеевы направились к озеру. Выждала для верности пару минут, выдохнула и… уткнулась взглядом в цветы. Рука сама потянулась, сорвала их. Все равно же погибнут здесь от мороза в лесу, а так пусть хоть согреют мое сердце да подарят очередную несбыточную надежду.

Влад Кощеев

Ночь выдалась беспокойной. Один разговор с братом Маары чего стоил. От усталости мне даже почудилась Марья, прятавшаяся в тумане, будто наши совместные чары могли не подействовать. Хотя она из рода Яг, всякое могло случиться… Главное, встреча была ненапрасной, я получил желаемое, заключив нужную сделку. Но сердце грызла тревога. Будто что-то важное я все же упускал. Понять бы еще что.

Утром я встал ни свет ни заря, отправляясь на тренировку. Обычно я ее не пропускал, но в последние дни все пошло кувырком. И признаться, не с момента побега Маары, а с момента появления в моей жизни Марьи. Я наносил точные и резкие удары, делал выпады и выпускал силу, пытаясь выгнать из мыслей эту ведьму. Да толку-то?

Даже когда садился в сани с невестами, первой мыслью было: что она сегодня натворит во время прогулки? Нет-нет да ловил ее взгляд украдкой, как какой-то юнец. Будит Марья во мне этот проклятый огонь, душу выматывает. Даже мысли о суженой вытеснила, а ведь это почти… предательство.

Я мрачнел с каждым мгновением, начиная с той минуты, когда скатерть-самобранка выдала завтрак в виде сердечек, а потом, явно издеваясь – ее даже захотелось подпалить, – исправила все на черепа. Марья чувствовала мое настроение, напрягалась и наконец все сделала как надо.

Не помню, о чем говорил с невестами. Не помню, как мы катались на коньках. Не помню ни слов, ни взглядов… Словно мир мне затмила она одна. Марья. Похоже, придется признать, что я схожу с ума.

Выдохнул, чтобы обернуться и найти девчонку взглядом, и вдруг почувствовал чужую силу. Невесты катались по льду, ничего не замечая, а к нам неумолимо и быстро приближалась тьма. Маара близко. Все же не сдержалась. Решила напасть! Понять, кто из девушек исчез, я не успел. С неба хлынул рой стрел, пропитанных тьмой. И я, помня, что не должен наводить панику, превратил их в цветы. Невесты радовались, охали и смеялись, думая, что я устроил им сюрприз, а тьма снова надвигалась. Первая волна была легкой, а вот вторая…

Я начал искать глазами Марью, желая убедиться, что она в безопасности, и… не нашел. Проклятье! Ледяной страх пронзил копьем, сбил дыхание. Я поставил защиту на всех, кто находился на льду и на берегу озера, и бросился туда, где катилась волна темной магии. Наверняка ведь Марья по закону подлости оказалась там или…

Я не успел додумать. Я не успел добраться до того места, куда пришелся бы удар страшной силы, выжег бы все дотла. Я не успел ничего… как внезапно чья-то светлая и чистая сила остановила тьму.

Бездна непроглядная! Марья! Девчонка противостояла тьме! Сердце рухнуло, сорвалось… Только бы осталась жива. Только бы… Больше мне ничего не надо. Страх накрыл с головой, я сорвался с места, помчался…

На том месте, куда пришелся удар, было тихо. Кровь ударила в голову, я оглянулся, пытаясь найти Марью. Не могла же она уйти, некуда ей деваться! А что, если до нее добралась Маара?

Вдохнул поглубже, успокаиваясь, отгоняя дурные мысли. Прислушался к лесу, к едва слышным ветрам, бросился под елку, куда Марья забралась.

Абсолютно беззащитная. Испуганная. Прямая, как стрела, готовая сорваться с тетивы. Едва прикрытая чарами, но я вижу ее через них.

Эти огромные изумрудные глаза. Распахнутые. Дивные, словно лесные омуты. Погибель моя чистая!

Рыжие волосы-кудряшки, выбивающиеся из-под шапки и падающие на лоб. Упрямо вздернутый нос.

Живая! Пусть без сил, но невредима и цела! Радость ударила хмелем в сердце, расплескалась. И все во мне вспыхнуло огнем, который снес волной, опалил до пепла…

И то, что я так долго не мог понять, осознал лишь сейчас. Передо мной моя суженая. Марья… Единственная моя. Судьба и половинка сердечная.

Я стоял ошеломленный, впервые не зная, что сказать, что сделать… Потянулся к ней, вглядываясь в лицо, пытаясь найти хоть каплю тех чувств, в которых сгорал сам, и услышал оклик деда.

Вдохнул поглубже, убрал руки со ствола дерева, цепляясь взглядом за подснежники под нашими ногами. Что там дед говорил? Сила, как встречу и признаю суженую, слушаться перестанет? Моя, вместо того чтобы заморозить и выпустить метели, растопила снег и пробудила к жизни цветы.

Я с большим усилием вернул себе контроль и направился к деду, оставляя Марью среди деревьев. Нельзя ей сейчас с Кощеем встречаться, не станет он слушать. Напоследок, так, чтобы она не заметила, наложил поверх ее чар свои, помогая скрыть внешность.

И уже не помнил, как мы возвращались. На сердце, несмотря на нападение, пела весна.