Текст книги "Основы психогеронтологии. Учебно-методическое пособие"

Ольга Стрижицкая
Основы психогеронтологии: учебно-методическое пособие

© Санкт-Петербургский государственный университет, 2016

* * *

Введение

Старость – удивительное время жизни. Это время, когда человек может, как будто, перестать зависеть от природы и начать по-иному видеть и жизнь, и окружающих людей. По-своему, это как выход в открытый космос – да, есть опасности и некоторые ограничения, но зато на вас больше не действуют некоторые силы.

Образ старости сопровождается множественными негативными стереотипами: болезни, немощность, отсутствие потенциала и, конечно, «3D» – депрессия, деменция, деградация. Но мало кто задумывается о том, что опыт человека (как своеобразная призма) преобразует реальность, которую мы видим и ощущаем. Эта призма может изменить все – помочь человеку чувствовать себя лучше как физически, так и психически, получать удовольствие от прекрасного, ощущать единство поколений – не только через свою семью, но и как некое единение всего человечества.

С точки зрения психологии старение – период парадоксальный. Старение – это уникальный, самый непохожий на другие период. Так называемый почерк старения, формируемый той самой призмой опыта, делает пожилого человека несопоставимым ни с кем другим. Даже такие, казалось бы, объективные показатели, как паспортный возраст и здоровье, перестают быть универсальными показателями. Присмотритесь к петербургским дамам и попробуйте определить их возраст – вы легко можете ошибиться на 10–15 лет. Здоровье тоже не так однозначно. Да, есть определенные физические показатели, но разве наше самоощущение здоровья определяется тем, что написано в амбулаторной карте? Гораздо важнее, как это самоощущение сказывается на повседневной жизни. И тут картина совсем другая. Откуда пожилой человек берет столько энергии для решения своих насущных потребностей и желаний? Это еще один парадокс.

В последнее время все больше внимания в современной психологической науке уделяется развитию взрослого человека, его внутриличностному росту, раскрытию потенциалов и самоактуализации.

Когда мы говорим о старшем поколении, очень часто кажется, что с возрастом различия между мужчинами и женщинами как бы стираются. Теряется физическая и сексуальная привлекательность, снижается роль романтических отношений, происходит ослабление половой функции и вместе с ней уменьшается количество половых гормонов, что, с точки зрения молодежи и стереотипов, должно приводить к тому, что половые и гендерные различия с возрастом как будто исчезают. Однако не стоит спешить с выводами. Так, испанские ученые выяснили, что до глубокой старости (90 лет и старше) человек сохраняет потребность в романтических отношениях, сохраняет потребность быть желанным и интересным для противоположного пола и, несмотря ни на что, сохраняет не только формальную, но психологическую принадлежность к своему полу.

Каждый пожилой человек использует имеющийся у него ресурс по-своему, что во многом обусловливает огромное разнообразие путей переживания возрастных изменений – физических, психологических, социальных. Так, Б. Г. Ананьев говорил о возможности наступления «умирания» раньше, чем оно начинает приближаться: избегание активной социальной жизни ведет к тому, что «некоторые “начинающие” пенсионеры в 60–65 лет кажутся одряхлевшими, страдающими от образовавшихся вакуумов и чувства социальной неполноценности» [Ананьев, 1977, с. 272]. Но возможен и другой путь. Так, по мнению исследователя личностных изменений Н. Ф. Шахматова, «представление о психическом старении не может оказаться полным и цельным без учета благоприятных случаев, которые лучше, чем какие-либо другие варианты, характеризуют старение, присущее только человеку. Эти варианты, будь они обозначены как удачные, успешные, благоприятные и, наконец, счастливые, отражают их выгодное положение в сравнении с другими формами психического старения» [Шахматов, 1996, с. 617].

Тема 1. Теоретические подходы к пониманию старения

Геронтогенез является сложным, противоречивым, нелинейным и фазным процессом становления старости. В то же время геронтогенез является частью онтогенеза, его последним этапом, поэтому здесь действуют те же общие онтогенетические законы.

Первый закон геронтогенеза – закон гетерохронности (разновременности) развития – в период старения проявляется в темпах и качественном различии протекания старения для разных структур и функций, создавая тем самым индивидуальный почерк старения. Второй закон геронтогенеза – закон специфичности – проявляется в разнообразии динамики различных функций и образует различные тренды, делая тем самым «почерк старения» специфичным. Так, одни функции могут быть взаимосвязаны с возрастом и представлять собой восходящую, нисходящую или дугообразную траекторию, в то время как другие (например, память и внимание) имеют нелинейный характер и демонстрируют множественные подъемы и спады в течение жизни в целом и в течение геронтогенеза в частности. Третий закон геронтогенеза – закон разнообразия – выражается в индивидуализации процессов развития, которые аккумулируются к периоду геронтогенеза и потому именно в этот период оказывают наиболее существенное влияние на функционирование и развитие человека. И, наконец, четвертый закон – закон гетерокатефтенности, который сводится к тому, что разные функции могут иметь разнонаправленную динамику, т. е. в то время как у одной функции наблюдается подъем, у другой можно наблюдать спад.

Старение – один из самых трудных периодов жизненного пути человека. По мнению ряда авторов, в этот период все социальные функции человека сворачиваются: он прекращает свою трудовую деятельность, теряет признание и авторитет, начинает чувствовать свою психологическую изоляцию. Поздний возраст связан с ретроспективной оценкой себя и своей жизни. Итог поиска смысла жизни, особенно вывод о том, что она прожита не так, может осознаваться человеком как данность, с которой ему часто бывает трудно примириться. Именно это делает изучаемый период таким значимым для последующих лет жизни, придает ему такой эмоциональный накал.

Сегодня большинство современных периодизаций развития (Д. Биррен, Д. Бромлей, В. В. Гинзбург, Г. Гримм) исходят из того, что переход от одного этапа онтогенеза к другому предполагает наличие определенных изменений (кризисов, критических периодов), результатом которых являются различные психические новообразования.

Согласно Международной классификации [Гримм, 1967], выделены три градации периода геронтогенеза: пожилой возраст для мужчин – 60–74, для женщин – 55–74; старческий возраст – 75–90; долгожители – 90 и старше.

В отличие от начального периода развития, возрастные границы между пожилым, старческим и долгожительским возрастами весьма условны и в значительной степени определяются средней продолжительностью жизни, колебания которой резко меняют представления о рубеже старости. Этот рубеж может сдвигаться также под влиянием изменений структуры и здоровья населения. В периоде старения существуют и трудности разграничения нормы и патологии, между которыми далеко не всегда удается провести четкую грань, поэтому само понятие норма старения в известной мере дискуссионное.

Теории биологического старения

Что такое биологическое старение, как и почему оно происходит? Один из вопросов, на который пытаются ответить современные геронтологи, – это вопрос о том, является ли старение биологически заложенным, неизбежным процессом или же оно является результатом воздействия окружающей среды, образа жизни, жизненного опыта и т. д. Отвечая на этот вопрос, ученые предлагают рассматривать два типа биологического старения: первичное биологическое старение и вторичное биологическое старение.

Первичное биологическое старение рассматривается как неизбежный процесс, универсальный не только для всех людей, но и в целом для всех живых видов. Проявления первичного биологического старения могут быть незаметными в течение продолжительного времени и проявляться постепенно. При этом темпы этого старения могут различаться. Кроме того, первичное биологическое старение является внутренним, изначально заложенным процессом, определяемым внутренними же факторами.

Вторичное биологическое старение относится к процессам, испытываемым многими, но не обязательно всеми представителями вида. И таким образом, оно не неизбежно и не универсально. Вторичное биологическое старение связывают с нарушениями биологического функционирования в результате неблагоприятного воздействия окружающей среды.

Различия между первичным биологическим старением и вторичным биологическим старением признаются не всеми геронтологами, их иногда сложно дифференцировать. Кроме того, первичное биологическое старение делает человека более уязвимым к вторичному.

Теории биологического старения в общем виде можно разделить на две группы: теории запрограммированного биологического старения и теории стохастического биологического старения.

Теории запрограммированного биологического старения рассматривают старение как процесс, в основе которого лежит генетически запрограммированная программа, поэтому эти теории наиболее близки к процессам первичного биологического старения.

Теория часов, основанная на исследованиях Л. Хайфлика (L. Hayflick), предполагает, что существует некоторое фиксированное количество деления клеток, которые и определяют начало старения. Хотя некоторые ученые нашли свидетельства в пользу того, что деление клеток больше связано со здоровьем, чем с возрастом, тем не менее исследования в данном направлении продолжаются. В последние годы все больший интерес вызывают исследования теломеров. Согласно этим исследованиям, при каждом делении клетки теломер уменьшается и, когда он становится слишком мал, деление клетки прекращается. Предполагается, что, определяя длительность жизни клетки, теломеры опосредованно могут влиять и на продолжительность жизни организма в целом. Современные исследования пытаются найти возможность восстанавливать теломеры, тем самым продлевая жизнь клеток. Одно из существующих решений – замещение теломеров соответствующим энзимом – теломеразой. Однако ценой такого замещения может стать патологическое деление клеток, характерное для болезней – таких, к примеру, как рак.

Иммунная теория предполагает, что наша иммунная система, задачей которой является защита организма и выработка для этого антител, запрограммирована на работу в течение определенного времени, после которого ее работоспособность снижается. При снижении работоспособности иммунная система сначала вырабатывает антитела в недостаточном количестве, а впоследствии начинает вырабатывать дефектные антитела, которые, вместо защиты организма, атакуют внутренние системы организма и разрушают здоровые клетки. Следует отметить, что, несмотря на существующие свидетельства связи иммунной системы с процессами старения, в настоящее время нет однозначного мнения относительно того, чем является ее работа – причиной или следствием нормального биологического старения.

Эволюционная теория предполагает, что организм генетически запрограммирован на рождение потомства и его воспитание, после чего, хотя он и обладает еще достаточными запасами энергии, тем не менее, становится более уязвим к негативным внешним воздействиям. С точки зрения эволюционной теории, Л. Хайфлик предлагает не спрашивать: «Почему мы стареем?», а удивляться: «Почему мы вообще дожили до такого возраста?»

Теории стохастического биологического старения фокусируют внимание на случайных повреждениях организма, происходящих в течение жизни, и потому более близки к вторичному биологическому старению. В пользу этих теорий свидетельствуют различные темпы старения даже у близнецов, обладающих идентичной генетической программой, а также наличие внешних факторов, снижающих продолжительность жизни.

Теория ошибок утверждает, что ошибки происходят на клеточном уровне, приводя к возникновению дефектных клеток. Это может происходить из-за нарушений метаболизма или внешних факторов. Клетки обладают механизмами восстановления молекул, однако они не всегда справляются со всеми ошибками и тем вредом, к которому ошибки приводят. С возрастом количество неисправленных ошибок накапливается, в конечном счете приводя к смерти.

Теория скорости жизни предполагает, что человек рождается с определенным запасом жизненной энергии и чем быстрее мы ее расходуем, тем скорее стареем. Соответственно, чтобы замедлить старение, необходимо «беречь» энергию, относиться ко всему «проще» и т. д. Однако практически отсутствуют прямые доказательства данной теории.

Теория стресса рассматривает старение как результат подверженности организма стрессу в конечном счете. Согласно этой теории, под воздействием стресса выделяются гормоны стресса – глюкокортикоиды. В молодости уровень этого гормона относительно быстро «выравнивается», но с возрастом человек подвергается его воздействию все более длительные периоды времени, что приводит к росту давления, сердечнососудистым заболеваниям и, в конечном счете, может ускорять процессы старения.

Психологические теории старения

Долгое время в психологии и других науках, изучающих процесс старения, была распространена модель «полукруга», которая предполагает развитие по «нисходящей» после 40–50 лет и по той же схеме, что и в детстве, только в обратном порядке. Вполне понятно, что при таком подходе процесс старения воспринимался не как качественно новый этап развития в процессе онтогенеза, но как процесс увядания, распада. В результате теории только подкрепляли и усиливали существующие негативные стереотипы старения.

Сегодня существуют различные психологические концепции и теории старения. Некоторые из них приведены ниже.

Отечественные теории старения

Одной из первых в отечественной науке появилась концепция геронтолога В. М. Дильмана, который выдвинул и обосновал идею о существовании единого регуляторного механизма, определяющего закономерности возрастных изменений различных гомеостатических (поддерживающих постоянство внутренней среды) систем организма. Согласно его концепции, основным звеном механизмов как развития, так и последующего старения организма является гипоталамус – «дирижер» эндокринной системы. В качестве главной причины старения В. М. Дильман выделял возрастное снижение чувствительности гипоталамуса к регуляторным сигналам, поступающим от нервной системы и желез внутренней секреции. В ходе экспериментальных исследований было обнаружено, что, действительно, работа гипоталамуса оказывает влияние на старение некоторых систем организма, например, репродуктивной. В концепции Дильмана старение и связанные с ним болезни – это побочный продукт реализации генетической программы онтогенеза – развития организма. Из онтогенетической модели следует, что задачей науки является торможение процессов старения, стабилизация гомеостаза на уровне созревания организма. Таким образом, концепция В. М. Дильмана не учитывает психических и психологических возможностей организма, как бы отрицая их.

Среди отечественных теорий старения существенное место занимает адаптационно-регуляторная концепция В. В. Фролькиса, основанная на рассмотрении механизмов возрастных изменений адаптационных возможностей организма. Автор вводит понятие витаукт. Витаукт рассматривается как процесс, стабилизирующий жизнедеятельность организма, направленный на предупреждение повреждения живых систем, восстанавливающий, компенсирующий многие нарушения, вызываемые старением. В качестве механизмов витаукта были выделены следующие процессы: восстановление, компенсация, репарация, защита, резервация.

Продолжением идеи В. В. Фролькиса о существовании витаукта стала концепция психологического витаукта, предложенная О. Н. Молчановой. Смысл нового понятия заключался в том, что при наблюдаемом снижении ценности Я должен существовать механизм, позволяющий стабилизировать личностные характеристики и компенсировать появление негативных. Проведенное экспериментальное исследование позволило О. Н. Молчановой обнаружить, что с возрастом нарастают факторы компенсации, сохраняющие и обеспечивающие стабильность Я-концепции.

К таким факторам можно отнести:

1) наличие высокого уровня реальных самооценок по шкалам «характер», «отношения с людьми», «участие в труде» – вероятно, такие самооценки играют компенсаторную роль, создавая ресурс для позитивного самооценивания на фоне характеристик с более низкими показателями;

2) фиксацию на позитивных чертах своего характера – для пожилого возраста более характерен акцент на позитивных качествах, отражающих хорошее отношение к другим людям, чем на собственных недостатках;

3) снижение идеальных и достижимых самооценок – что также может рассматриваться как компенсаторный механизм – сближение или слияние «могу» и «идеала» в позднем возрасте говорит о принятии своей позиции, даже если она не очень высока;

4) относительно высокий уровень самоотношения – т. е. наблюдается гетерокатефтенность Я-концепции.

Приведенные механизмы можно рассматривать как защитные механизмы психологического витаукта, которые позволяют сохранять приемлемый уровень Я-концепции и проявление которых зависит от индивидуальных особенностей человека, общего стиля и истории его жизни.

В современных отечественных психологических исследованиях понятие витаукта используется для объяснения эффектов возрастного развития. Получило свое применение понятие витаукта и в зарубежной психологии. Теории когнитивного реструктурирования, теории первичного (изменение внешнего мира) и вторичного (изменение себя) контроля позволили П. Балтесу, У. Штаудингер и др. выдвинуть идею о психологической упругости как проявлении в старом возрасте пластичности, которая помогает сохранить нормальный уровень функционирования.

Зарубежные теории старения

Существенную роль в научном понимании периода старения сыграла смена научной парадигмы, переход от идеи дефицитарности, регрессивности развития в старости к идее развития потенциалов, приобретений и потерь в процессе старения, последовательности и роста Я [Балтес, 1993; Хойфт, Крузе, Радебольд, 2003; и др.]. Развитие в позднем онтогенезе рассматривается как «многоформный, многомерный, разнонаправленный процесс», включающий в себя не только потери, но и позитивные приобретения, новообразования, механизмы компенсации. В этой связи качество старения и старости тесно связано со способностью личности к развитию, если развитие детерминировано его субъектностью, «главным содержанием которой является отношение человека к себе как к активному деятелю». Благополучное течение старости во многом определяется уровнем развития субъектности личности [Александрова, 2000; Ананьев, 2001; Анцыферова, 2001; Горобец, 2005; Деркач, 2005; Козлова, 2006; и др.].

Среди концепций, которые повлияли на понимание динамики старения личности, существенное значение имели идеи Х. Томэ (1988) о когнитивном реструктурировании в старом и очень старом возрасте. Когнитивное реструктурирование выражалось в стремлении человека в указанном возрасте регулировать, пересматривать личностно-значимые цели и изменять временные перспективы. В то же время экспериментальное изучение субъективных планов и будущих целей пожилых людей, проведенное в Боннском лонгитюдинальном исследовании, показали значительную меж– и интраиндивидуальную изменчивость во временных перспективах. Эта изменчивость подвержена влиянию биографических и социальных воздействий и субъективной оценки текущей ситуации больше, чем влиянию хронологического возраста.

Одной из основных теорий развития взрослого человека выступает эпигенетическая теория Э. Эриксона, согласно которой в пожилом возрасте человек должен разрешить два конфликта: генеративность против стагнации и целостность Эго против отчаяния. Генеративность Э. Эриксон определяет как заинтересованность в устройстве жизни и наставлении нового поколения. Стагнация – это полное сосредоточение на самом себе, что часто приводит к различным заболеваниям. Целостность, по определению Э. Эриксона, включает в себя ряд факторов: уверенность Эго в своем стремлении к порядку и смыслу; любовь как переживание опыта, который передает некий мировой порядок и духовный смысл; принятие своего цикла жизни как того, чему суждено было произойти и что не допускало бы никаких замен. Страх смерти, по мнению Э. Эриксона, является показателем отсутствия такой целостности, когда единственный и неповторимый жизненный цикл не принимается как завершение жизни.

В продолжение этой теории западными учеными выдвигались различные теории: теория личностной экспрессивности (personal expressiveness) [Waterman, 1993]; теория Эго-развития [Лёвингер, 1998]; теория достижения идентичности [Marcia, 2002].

Остановимся подробнее на теории Дж. Лёвингер. Теория Эго-развития Дж. Лёвингер включает современный взгляд на понятие личностной автономии. Личностная автономия представляет собой механизм саморегуляции и самодетерминации личности, реализующийся в виде осознанного выбора способа действий, учитывающего как внутреннее стремление, так и внешние условия жизни человека.

Сама Дж. Лёвингер признает, что ее концепция во многом условна и не привязана к конкретным возрастам. Этим обстоятельством подчеркивается индивидуальность и нелинейность развития каждого человека.

Период геронтогенеза в ее теории можно условно отнести к стадии автономии. Главной чертой этой стадии является признание потребности в автономии других людей. Например, родители признают потребность в автономии своих выросших детей.

Для этой стадии характерна – так же, как и для двух предыдущих стадий Эго-развития, – чрезмерная ответственность, но при отсутствии моральной дихотомии, которая заменяется пониманием сложности и многообразия характеров и жизненных ситуаций. На этой стадии индивид испытывает глубокое уважение к людям, признает их право на самовыражение, а также на ошибки. Признается конфликт между потребностями и возможностями – часто как часть экзистенциального существования и, таким образом, неразрешимый полностью. Наблюдается глубокая терпимость к двойственности, признаются парадоксы. Индивидам на этой стадии свойствен сарказм и юмор, которые касаются аспектов человеческого существования и самой природы вещей. Борьба за достижения трансформируется в поиск средств для самовыражения.

Одной из теорий, развивающих и усовершенствующих теорию Э. Эриксона, является теория самодетерминации (self-determination theory) [SDT; Deci, Ryan, 1985, 1991, 2000]. Авторы этой теории предполагают, что стремление к автономии является врожденным (под автономией понимается способность контролировать и регулировать собственное поведение). Одновременно авторы считают, что человек в равной степени стремится стать как можно более интегрированным в социальную матрицу [Deci, Ryan, 2000].

Развивая теорию Э. Эриксона, Р. Пэк выделяет 7 проблем среднего возраста. Согласно концепции Р. Пэк, период от 50 до 60 лет является критическим периодом для совершения корректировок, которые и будут определять то, как человек проживет остаток жизни.

1. Признание ценности мудрости против признания ценности физических сил – по мере убывания жизненных сил и ослабления здоровья люди должны переключить большую часть своей энергии на умственную деятельность вместо физической.

2. Уравновешивание на новом уровне социального начала против сексуального в человеческих отношениях. Физиологические изменения могут вынуждать людей переопределять свои отношения с представителями обоих полов, делая акцент на общении и товарищеских отношениях.

3. Эмоциональная гибкость против эмоционального обеднения как средство принятия внешних изменений.

4. Умственная гибкость против умственной ригидности позволяет изменять жизненные правила и принимать новые идеи.

5. Дифференциация Эго против поглощенности ролями. Человек не должен определять себя только в рамках своей работы или семьи, иначе выход на пенсию или уход детей из дома вызовет прилив отрицательных эмоций.

6. Трансценденция тела против поглощенности телом. Следует избегать чрезмерного сосредоточения на недомоганиях и физических недугах.

7. Трансценденция Эго против поглощенности Эго. Люди, встречающие старость без страха и отчаяния, переступают через близкую перспективу собственной смерти благодаря участию в жизни молодого поколения. Следует отметить, что эти положения не являются специфическими для данного возраста и могут проявиться на любом этапе жизненного пути.

Другую концепцию предложила Гейл Шихи, отмечая, что условием удовлетворительной адаптации является взгляд на жизнь с точки зрения предоставляемых ею возможностей, а не навязываемых ограничений. Как и Р. Пэк, она подчеркивает необходимость вовремя определять приоритеты, чтобы сосредоточиться на том, что возможно, а не на том, что уже не по силам.

Традиционно считается, что средний возраст предполагает наличие опыта. Проблема среднего возраста, по мнению Г. Шихи, заключается в том, чтобы осознать свой возраст, совершить переоценку в переходе к середине жизни. Человек, достигший возраста пятидесяти лет и проигнорировавший такую возможность, может пойти по пути «консерватора», т. е. продолжать защищать свои прежние ценности и установки, не замечая изменившейся ситуации, или по пути «ребенка» среднего возраста, который отрицает свой возраст и, тем самым, свой опыт.

Другой (более конструктивный, по Г. Шихи) путь – осознание перехода к середине жизни. Осознание происходит в четырех измерениях: во внутриличностном (самоощущение по отношению к другим), в межличностном (чувство опасности и безопасности), во временном и в физическом.

F. Lang и J. Heckhausen (2001) рассматривают жизненный путь человека и, в частности, старение с позиций воспринимаемого контроля и его связи с субъективным благополучием (СБ) в течение жизни. По мнению авторов, можно сказать, что высокий уровень контроля над развитием является эффективным в ранней и средней взрослости, когда человек обладает реальными ресурсами для такого контроля. В период поздней взрослости более конструктивной представляется стратегия адаптации к требованиям ситуации, исходя из актуальных ресурсов и возможностей человека.

Таким образом, данная модель предлагает рассматривать процесс старения как приспособление к изменившейся ситуации, что отвергает идею о том, что период поздней взрослости не является исключительно периодом потерь. Недостатком данной концепции, на наш взгляд, является также то, что она игнорирует наличие новообразований в данный период и проецирует модели взрослого человека на человека пожилого.

Следующая модель, модель совладания, была предложена учеными J. Brandtstaedter, D. Ventura и W. Greve (1993). В ее основу были положены процессы ассимиляции и аккомодации. Идея данной модели заключалась в том, что для сохранения личностной идентичности и позитивной самооценки в период поздней взрослости необходимо переоценить приоритеты и поставить перед собой более достижимые цели. Эта модель имеет в своей основе положения, схожие с положениями предыдущей модели. Основным ее недостатком можно считать то, что она предлагает человеку развиваться не за счет личностного ресурса, а за счет занижения требований к себе и тем самым за счет психологического признания своей некомпетентности как личности.

Кроме приведенных выше, можно выделить несколько моделей успешного старения. Среди основных выступает модель селективной оптимизации и компенсации П. Балтеса (1993). Эта модель включает в себя три интерактивных элемента. Первый элемент – селективность – подразумевает спад во всех основных сферах, хотя может также включать в себя новые или переструктурированные сферы и жизненные цели. Второй элемент – оптимизация – заключается в том, что люди склонны участвовать в таких типах деятельности, которые укрепляют их основные ресурсы и улучшают качество жизни. И, наконец, третий элемент – компенсация – включается тогда, когда отдельные поведенческие возможности утрачены или ограничены. Данный подход подчеркивает пластичность человека и разнообразие используемых стратегий.

С позиций перспективы жизненного пути динамика изменений в период поздней взрослости может быть описана как время приобретений и потерь [Baltes, 1987; Eichorn et al., 1981]. В этом случае успешное развитие должно включать в себя процесс выбора в равной мере, как и адаптационные стратегии для оптимизации результата. Зачастую компенсационные механизмы не вступают в действие в период поздней взрослости, если в этом нет актуальной необходимости. В большей мере компенсации в период поздней взрослости, происходящие при физических ограничениях или хронических заболеваниях, вынуждают человека искать ресурсы для компенсации такого рода потерь.

Таким образом, данная модель, с одной стороны, учитывает биологические процессы инволюционного характера, с другой – делает акцент также и на ресурсных возможностях данного периода.

Другую модель представляет собой социоэмоциональная селективная теория [ССТ; Carstensen, Isaakovitz, 1995]. Согласно этой теории, изменения в частных социоэмоциональных целях, отчасти за счет эмоциональной регуляции, приводят к изменениям в силе социальных мотивов, которые в свою очередь реорганизуют паттерны социального взаимодействия [Carstensen, 1995; Carstensen, Charles, 1998]. Таким образом, когда человек стареет, потребность в поиске информации и в сохранении Я-концепции ограничивается; соответственно течение времени и увеличение числа ограничений и оставшегося времени становится побуждающей силой для поиска социальных контактов с большим потенциалом эмоциональной поддержки.

Следовательно, данная теория рассматривает старение как период формирования новых паттернов поведения, для которых характерен анализ ситуации с позиций ее качественных характеристик.

Отдельное направление исследований ставит акцент на когнитивном аспекте теорий старения [Kuypers, Bengtson, 1973; Rodin, Langer, 1980; Levy, 1996]. Согласно этим теориям, люди склонны постепенно включать стереотипные представления о пожилом человеке в систему представлений о себе – эффект ассимиляции.

Социоэмоциональная селективная теория вкупе с моделью селективной оптимизации и компенсации раскрывают различные стороны развития, не противореча друг другу. Рассматриваемые вместе, они представляют собой позитивный взгляд на старение, в противоположность более пессимистичным теориям.

Сравнительно новой и актуальной парадигмой развития в период поздней взрослости и в пожилом возрасте является теория геротрансцендентности (gerotranscendence) [Tornstam, 1994], представляющая старение как своеобразный уникальный период, принципиально отличающийся от периода взрослости.