Текст книги "Любовь по Интернету, или Подари ему весь мир"

– Так, может, вам свою анкету с сайта убрать? А то вы так мучаетесь, так мучаетесь!

– Да нет, я все-таки там общаюсь. Пытаюсь. Даша, давайте завтра вечером встретимся. Лучше один раз неудачно встретиться, чем много месяцев удачно переписываться. Вы завтра свободны?

Прежде чем я успела что-то выяснить про этого человека, мой голос жизнерадостно провозгласил:

– Да, Андрей. С удовольствием. Буду ждать вас в кафе возле станции метро «Войковская».

– Отлично. Спасибо. Спокойной ночи, Даша.

Какой все-таки обалденный у него голос!

Услышав такой, спокойной ночи точно не получится.

Отложив сотовый, я невольно посмотрела на часы. И, наверное, первый раз после развода искренне улыбнулась.

Я словно бы просыпаюсь после долгого мучительного сна.

Сгораю от нетерпения, предвкушаю начало невероятного головокружительного романа.

Это так непривычно… И очень, очень волнующе!

Ну почему до завтрашнего вечера остается еще так много времени?..

* * *

Господи!

Господи-Господи-Господи!!!

Знаешь что, с твоей стороны это просто нечестно! Ты мог бы меня предупредить: Даша, тебе ни в коем случае не стоит идти на эту встречу. Не надо там каких-нибудь особенных громогласных знамений, но мог бы просто намекнуть – тебе ведь это совершенно несложно. А что ты сделал? Ты наполнил мою душу надеждой, предвкушением, почти влюбленностью. Я полночи вертелась перед зеркалом, выбирая наряды. Потом весь рабочий день честно пыталась редактировать рукопись, смотрела в книгу, но видела вместо нее исключительно фигу. Потому что все мои мысли летели к НЕМУ, обладателю красивых глаз и чувственного голоса. Я защищала Андрея от нападок Ирины, верещавшей, что он эгоист, так как назначил встречу, не задав ни одного вопроса обо мне («Вот мы с ним встретимся и все друг про друга узнаем», – с неожиданной для самой себя горячностью твердила я подруге). В конце концов, я, влюбленная эстетка, притащилась в кафе на двенадцатисантиметровых шпильках и в достаточно откровенном платье (сдержанно-бежевого цвета, но с глубоким вырезом на груди и легкомысленной длиной намного выше колена). И для чего?! Чтобы от стыда провалиться сквозь землю! Чтобы отчаянно пытаться делать вид, что я – это не я! Чтобы проклинать все на свете: свою судьбу, сайт знакомств и собственную неосмотрительность!

Андрея я узнала сразу же. Он монументально возвышался над текущей по тротуару толпой (все 193 сантиметра, как указано в анкете, действительно при нем), я обрадованно махнула ему рукой, и…

И чем ближе я подходила, тем больше мне хотелось остановиться. Закрывавших Андрея людей становилось все меньше. Мое состояние стремительно приближалось к полному шоку.

Наверное, парень долго готовился к нашей встрече. Старался. Ибо случайно, я уверена, так составить свой гардеробчик было бы просто невозможно. Зеленые излишне короткие джинсы, пикантно розовый пиджак, красная рубашка, оранжевые ботинки. И – какой ужас – фиолетовые носки, прекрасно обозреваемые из-под коротких штанин… Яркий, пестрый, он напоминал сбежавшего из цирка клоуна. Стоял возле кафе, широко улыбался, а в руках у него красовались две понурые гвоздички воинственно-революционного окраса.

Почему цветиков два? Андрей понял, что я сразу скопычусь, увидев его во всей красе, и заранее позаботился о цветах для похорон?!

Господи, Господи, какая же я дура!

Неужели ради этого блаженного придурочка я весь день улыбалась, волновалась, плохо работала, да еще и буду вынуждена оплатить няне более дорогие внеурочные часы…

– Добрый вечер, Даша! А вы пунктуальны!

– Добрый. Да, я пунктуальна, – выдавила я из себя, невольно оглядываясь по сторонам.

Выбранное мной кафе находится в пятнадцати минутах ходьбы от издательства. Многие наши девчонки, у которых нет своих авто, садятся в метро именно на этой станции. Если меня хоть кто-нибудь увидит – на работе только и разговоров будет что о моем новом кавалере. Да я и сама не смогла бы не пообсуждать такое чудо…

– Вот, это вам, – Андрей протянул мне подвявшие гвоздички. – Извините, их было три, честно. Но в трамвае почему-то случилась такая давка.

Надо же, его и в трамвай пустили.

Я бы такого если куда-нибудь и пускала, то только в палату номер шесть. Пустила бы – и не выпустила. И компьютером бы пользоваться запретила – чтобы по сайтам знакомств не шастал, голову девушкам не морочил.

Мои глаза лихорадочно перебегали с зеленых портков на оранжевые ботинки, потом на фиолетовые носки и этот прелестный розовый пиджачок, а красная рубашка – о, как много я узнала о возможностях текстильной промышленности!

– Даша, у меня есть проблема! Вы слышите меня?

– Что? Нет, не слышу. То есть слышу. Что вам угодно?

– С вами все в порядке?

– А-а-а, нет! Со мной все совсем не в порядке! – обрадованно заорала я.

Вот и выход – мне резко поплохело, поэтому никаких свиданий, надо пойти домой и срочно прилечь. Я как раз прикидывала, что если вдруг зазвонит сотовый, то можно сослаться на дела и быстренько сбежать от этого клоуна. Но, конечно, приятельницы, обожавшие мне звонить, когда я сижу с нанесенной на волосы краской или делаю маникюр, теперь по закону подлости и не думают порадовать меня своим звонком, жизненно необходимым прямо сию секунду. Зато клоун – молодчина, подсказал отличную идею.

Я уже набрала в легкие побольше воздуха, собираясь поведать о пошатнувшемся здоровье (и, кстати говоря, почти не слукавить), но Андрей вдруг помахал перед моим лицом стодолларовой купюрой.

– Обменника здесь поблизости нет. А у меня только мелочь из российских денег. Вас не затруднит заплатить за кофе? – он чуть покраснел и виновато улыбнулся. – Я потом верну вам деньги. Даже если вы со мной больше встречаться не захотите. Все-таки я традиционен в некоторых вещах и считаю, что счет всегда должен оплачивать мужчина. У вас такое лицо… Я вам что, совсем не нравлюсь? Ни капельки, да?

Никогда не могла вот в таких ситуациях прямо сказать человеку то, о чем думаю.

Ну как вежливо объяснить, что все это цветовое великолепие, возможно, уместно на арене цирка, но не на свидании? И что мне действительно жутко стыдно, мучительно неловко просто стоять рядом с человеком, одетым так безвкусно и экзотично…

– Что вы, Андрей. Вы мне очень нравитесь. Только я плохо себя чувствую. Внезапно голова закружилась. Знаете, я, пожалуй, домой пойду. В другой раз посидим где-нибудь, хорошо?

– Как жаль, – парень расстроенно вздохнул. – Но давайте я вас провожу. Пообщаться можно ведь и по дороге.

– Не стоит. Спасибо, я на машине, она припаркована в двух шагах отсюда.

– А как же вы поведете машину? За руль, когда плохо себя чувствуешь, садиться нельзя.

Вместо ответа я схватила Андрея под руку и залетела в кафе. К нам приближалась пара мужчин из нашего издательства, и мне меньше всего на свете хотелось попасться им на глаза.

– Что, мужа увидели? – Андрей впился в меня изучающим взглядом. – Конечно, такая симпатичная девушка не может быть одна. Я еще когда вашу фотографию на сайте увидел, поразился – такая красавица, и здесь? Вы замужем и хотите насолить супругу?

– Я… Нет, мужа нет. Зачем такой муж, которому насолить хочется? Развелась полгода назад.

Я продолжала что-то лепетать, с ужасом осознавая только одно. Я ХОЧУ ЭТОГО МУЖЧИНУ! Глупого, нелепого, смешного придурочка – но тем не менее хочу ЕГО, люблю ЕГО, не смогу больше без НЕГО жить! Что это со мной?! Ничего не понимаю…

Неимоверным усилием воли у меня получилось выдернуть свои пальцы из его ладони.

Но вдруг нахлынувшее наваждение не проходило. Едва Андрей прикоснулся ко мне, все тело прошили сладкие электрические разряды. Он просто взял меня за руку – а я…

«Он случайно коснулся моего плеча, и я вздрогнула. Я вдруг осознала, что этот красивый мужчина в считаные секунды стал для меня самым родным, близким и безумно желанным. Я даже поняла всегда казавшееся мне излишне сентиментальным выражение «заниматься любовью». С ним мы будем не трахаться, не заниматься сексом. Все его тело и вся его душа – это любовь, моя любовь, наша любовь. И то, что между нами произойдет (а оно, конечно, не может не произойти), будет самым прекрасным, что только есть в жизни. Потому что он стопроцентно мой мужчина, и я люблю его до безумия. И даже если бы вдруг мне пришла в голову нелепая мысль отказаться от этой любви, спрятаться от нее или убежать – из этой затеи ровным счетом ничего бы не вышло. Потому что ОН – МОЯ СУДЬБА…»

Сначала я изгнала творчество Арины Ивановой из своего сознания.

В самом-то деле, было бы по поводу кого впадать в любовный ступор! Это у нее в книжках все мужчины – ах! – сильные, красивые и мужественные. А я млею от какого-то клоуна в зеленых подштанниках.

Потом я попыталась сосредоточиться.

Все-таки Ирка права: жить без секса нельзя. Может, мне и не нужен целый гарем, как у нее. Но следует срочно завести какого-нибудь любовника. У меня сто лет не было секса, и это, оказывается, очень плохо влияет на психику. Я уже готова сдаться, без боя, с радостным восторгом. Но кому?! Парню, который одевается, как сумасшедший?! Его гардеробчик производит такое неизгладимое впечатление, что какое там провожать по уму! Встреча по одежке оказалась настолько запоминающейся, что прямо сейчас мне надо срочно от него отделаться и быстренько уносить ноги. Ничего хорошего рядом с таким странным типом не может произойти просто по определению. Ах, я вся расплавилась от непонятного припадка нежности! Но что дальше? Как можно о нем мечтать?! Да только одна мысль о том, что я снимаю с него эти ширпотребные невыносимо зеленые портки, вызывает у меня исключительно ужас.

То есть она, эта мысль, должна вызывать ужас. Только почему-то не вызывает. Я вижу лишь его огромные грустные глаза. И понимаю, что все, я попала, мне никуда от него не деться.

Судьба – это какое-то слишком громкое важное слово. Но я с пугающей отчетливостью осознаю: вот это и есть мой мужчина, он будет рядом со мной всегда, просто потому, что он – магнит, а я – маленький винтик, и я уже к нему притянулась, влипла, и можно дергаться, пытаясь освободиться, а можно просто сразу расслабиться. Все равно ничего уже не изменить. Елки-палки, ничего не изменить, со мной никогда такого не было, да что же это такое?! Но ведь это бред, бред… Я не хочу его, не хочу быть с ним, нет, нет, только не это, не надо мне такого счастья в розовом пиджачке, пожалуйста, не надо…

– Если нет мужа, что же вы так резко рванули с места? – в голосе Андрея зазвенели ревнивые нотки. – Может, вы увидели там еще одного своего кавалера? Впрочем, что это я. Идиот, на что-то надеялся. У такой красивой изысканной леди, конечно же, должны быть толпы поклонников.

Ответить я не успела. К нам приблизилась симпатичная девушка-администратор и сдержанно поинтересовалась:

– Добрый вечер. Хотите у нас поужинать?

Визуально мне знакомое лицо (мы с девочками любим в этом кафе праздновать корпоративные удачи и заливать мартини личные проблемы) выражало на сей раз бурю эмоций. С одной стороны, администратор старалась держаться приветливо. С другой стороны, даже минимальный дресс-код демократичного кафе мой спутник никак не проходил. С третьей – девушка тоже меня узнала, и по моей растерянной физиономии никак не могла понять, что же мне надо – чтобы она провела нас к столику или произнесла спасительное «извините, свободных мест нет».

– Даша, вы не волнуйтесь, я верну вам деньги, – Андрей, к моему ужасу, снова решил помахать своей стодолларовой купюрой. – Я не обманываю, действительно собирался их поменять, а обменника поблизости не нашел. А хотите, я вам просто подарю эти сто долларов? Вот, возьмите! Так сказать, на память! – и он с неожиданной ловкостью запихнул свои проклятые баксы в мою стильную бежевую сумочку.

– Да, мы хотим поужинать, – вдруг тоненько пропищал мой голос.

Стараясь «держать лицо», на котором явственно проступало отвращение, администратор покорно повела нас в зал.

Я чувствовала себя голой. В кафе уже было много людей, и все они, как один, оторвались от своих тарелок и бокалов и смотрели на нас…

Впрочем, безумный паралич моего несчастного мозга продолжался. Казалось, душа моя радостно выскочила из тела и наблюдает за происходящим со стороны.

Вот я достаю из сумочки его деньги, и под моим суровым взглядом Андрей смущенно прячет их в карман невыносимо поросячьего одеяния. Вот официантка приносит вазу и брезгливо, двумя пальчиками, ставит потрепанные гвоздички, поправляет их – но головки все равно почти стекают вниз со слабых измочаленных стеблей. Вот нам приносят меню.

Мой голос:

– Андрей, заказывайте, пожалуйста, давайте не будем ограничиваться кофе.

Я выбираю только салат «Цезарь» и минеральную воду без газа.

– Пожалуйста, мне борщ, салат из морепродуктов, форель с отварным картофелем, чизкейк, сто пятьдесят граммов коньяка и кофе латте. У вас есть свежевыжатый апельсиновый сок? Да, и сок тоже, будьте добры.

Официантка еле успевает записывать многочисленные пожелания Андрея, а я думаю о том, как расскажу Ирке об еще одном способе «разводки», практикуемом парнями с сайта знакомств. Способ называется просто – ужин за чужой счет. Впрочем, я думаю об этом безо всякой злости, и мне даже не жаль денег, которые я потрачу на этого придурочка. Пусть хоть поест по-человечески. А его следующая пассия, глядишь, не выдержит и прикупит парню портки с рубашкой вменяемого цвета. Жалко этого Андрея. Ведь такой красивый мужик… Только дурак и альфонс…

Какой ужас – я влюбилась в полное ничтожество…

– Расскажите мне о себе. Или… может, давайте на «ты»? Это ничего, что я первый предложил на «ты» перейти?

– Ничего. Конечно. Давай на «ты». Мне тридцать два года. Окончила Литературный институт имени Горького. Работаю редактором в издательстве.

– Да ты что?! Как интересно! Впрочем, я сразу понял, что ты – особенная девушка.

– И как ты это понял? По моему белому купальнику, синему Красному морю или малиновому закату над Хургадой? Кажется, больше ничего на снимке, размещенном на сайте, рассмотреть невозможно?

– Я потом тебе все расскажу и объясню.

Пожав плечами (слабоватая интрига, конечно, имея дело с рукописью, я бы посоветовала автору придумать что-нибудь пооригинальнее), я продолжила:

– Полгода назад я развелась. Муж сказал, что полюбил другую. У меня есть дочь Юля, ей четыре годика. Она живет со мной. Вот и все, наверное. Ты – первый человек, с которым я встретилась с этого сайта. А твоя анкета там давно размещена?

– Четыре года.

Целых четыре года…

У меня нет слов! Лучше буду есть свой салат! О да, этот придурочек хорошо устроился – у него большой опыт в припудривании мозгов глупым девицам вроде меня. За это время он уже пол-Москвы охмурил, и ему все неймется…

– Анкета на сайте четыре года, но я мало с кем встречаюсь.

– Только с особенными, я поняла.

– Не ерничай. Особенных много не бывает, они эксклюзивны, ты – самый лучший, точнее, единичный экземпляр… Да, так вот, вначале, когда я только разместил анкету, конечно, было любопытно и я часто ходил на свидания. Потом уже нет. Как правило, реальная встреча разочаровывает. Но я не убирал свою страницу с сайта, знал, что надо дождаться свою девушку.

– Дождешься. Говорят же, кто ищет – тот находит.

– Мне тридцать восемь лет. Я никогда не был официально женат.

– Чего так? Ты же симпатичный.

Андрей отставил пустую тарелку (быстро же он расправился с борщом! Наверное, такие дуры вроде меня не каждый день встречаются, так что придурочек недоедает) и вздохнул:

– Я раньше в милиции работал. Опером.

– Ты?! Не верю!

– Да, я. У меня удостоверение имеется. Я его не сдал, когда увольнялся. На память решил оставить. Я могу его в следующий раз с собой захватить. Если, конечно, ты захочешь меня еще увидеть.

– Ты так ярко одет – как же ты преступников ловил? Я с сотрудниками милиции не общалась, но редактирую детективы – а наши авторы пишут, что настоящий опер – серый и незаметный. Как ты со своим ростом и манерой одеваться незаметным был?!

– Я в наружном наблюдении на автомобиле работал. А в машине рост ведь не особо виден. Хотя насчет серости правильно-правильно авторы пишут. Вот теперь наверстываю упущенное.

– Понятно. У тебя это хорошо получается.

Он не понял или сделал вид, что не понял моей иронии. И с серьезным видом продолжил:

– Я жил с одной девушкой пару лет. Потом она сказала, что ей надоели и моя работа, и моя зарплата.

– И ты сразу на сайт знакомств полез. Молодец, не теряешься!

– Не сразу. Но пришлось. Да, я не скрываю – хочу семью и детей. Ради кого еще жить, если не ради детей.

– Так в чем проблема? Что, за четыре года девушку нельзя найти?

– Может, я тебя ждал?

Теперь я понимаю, как умные и прагматичные женщины вроде меня попадаются на удочку всяких проходимцев. Мозг честно предупреждает: стоп, опасность! А глупое сердце тает от нежности. Эффектная внешность, нужные фразы, волнующие многозначительные паузы… Мысленно ругая себя последними словами, я вся замираю в теплых волнах накатывающего на меня счастья.

Любовь прогрессирует.

То есть это, конечно, никакая не любовь, а маразм, безумие, сумасшествие.

Я понимаю, что надо остановиться, и одновременно понимаю, что взять себя в руки не получится.

Всего час назад я не знала этого странного придурочка. Теперь же я хочу всего и сразу – засыпать с ним, просыпаться, готовить ему еду, разговаривать, молчать.

Идиотка!

А может, это действительно – судьба?

Не знаю… Но, кажется, мне явно пора поменять работу. Видимо, моя психика слишком хрупка для подготовки большого количества текстов.

– А где ты живешь? – Андрей, погрев в ладонях бокал, сделал глоток коньяка.

– На проспекте Вернадского.

– Снимаешь квартиру или она твоя?

– А ты квартирный аферист? – я подозрительно посмотрела на Андрея. Такая интеллигентная внешность – и такие гнусные планы… – Тогда я сразу предупреждаю, тебе ничего не светит. Все мое имущество останется со мной при любом раскладе. Может, ты не понимаешь, что если у людей хватило ума что-то заработать, то у них тем более хватит ума нажитое непосильным трудом не потерять?! Если ты этого не догоняешь, то я популярно объяснила! Ну что, на этом наше общение закончено? Кроме моей квартиры тебя больше ничего не интересует?

– Почему сразу аферист? Чего ты так кипятишься? Просто…

Я сразу же его перебила:

– А кто ты, если не аферист! Знаешь, мне лично на первоначальном этапе знакомства квартирные вопросы до голубой звезды! Живешь ведь с человеком, а не с его имуществом. Человека надо узнать. А ты же не интересуешься моими взглядами, вкусами, привычками. Вот так сразу, прямо в лоб – и про жилплощадь.

– На самом деле, ты не права, – промямлил Андрей, комкая салфетку. – Я просто не знал, как сказать… У меня ведь своего жилья нет. И даже снимать квартиру целиком я пока не могу себе позволить. Живу в съемной комнате в «коммуналке»… Вот, теперь ты все знаешь… Я так думаю, что я – хороший человек, но очень бестолковый. До седых волос дожил, а жилья своего не заимел. Решил сразу признаться…

– Да ладно тебе. Какие твои годы. Заработаешь еще. А чем ты сейчас занимаешься, кстати?

– Временно безработный. У меня был бизнес, но сейчас кризис, дела пошли плохо.

Почему-то я стала его утешать. Хотя, конечно, довесок к розовому пиджачку – съемная комната в «коммуналке» и отсутствие работы – оказался не очень-то впечатляющим. Но меня почему-то растрогало, что он заговорил об этих вещах, честно признался, что гол как сокол. Или это у него такая хитрая тактика охмурения? Пытается на жалость давить?..

– Спасибо тебе, Даша, – глаза Андрея, темно-карие, с красивыми длинными ресницами, вдруг стали подозрительно блестящими. – Даже если мы больше никогда не увидимся, я всегда буду помнить этот вечер. Честно говоря, не уверен, что я на твоем месте вел бы себя аналогичным образом.

Из мягких теплых облачков счастья мое сердце сразу спикировало в ледяное отчаяние. Все понятно: он больше не рассчитывает со мной встречаться. Альфонсы – народ умный. Понял, что, кроме пайки, с меня ничего не слупить, – и пойдет искать девушку посостоятельнее, посговорчивее и не такую бдительную. И пусть бы себе катился. Но только почему-то очень хочется с ним поцеловаться. У Андрея такие красивые губы…

– Ты все правильно говоришь, – продолжал тем временем мой спутник, – живешь с человеком, а не с имуществом. Но жизнь теперь такая дурацкая. Человек без имущества – вроде и не человек. Ты очень красивая, Даша, у тебя прекрасные манеры. Сразу видно, что ты – умная воспитанная девушка. Конечно, ты достойна лучшего мужчины, не такого неудачника. Но ты подарила мне надежду.

– На то, что найдется барышня, которая полюбит неудачника? Какая-то у тебя речь для бывшего мента странная, – невольно вырвалось у меня. – Какое у тебя образование?

– Школа милиции. А что?

Сказать, что у придурочка достаточно пафосная манера изъясняться, у меня язык не повернулся. Я вежливо заметила:

– Грамотно излагаешь свои мысли. Наверное, читаешь много?

Андрей замялся:

– Читать я не очень люблю. Все книги – просто жутко толстые. Я только на них посмотрю – и уже заранее устаю. А в твоем издательстве тоже такие толстые книги печатаются? Тонкую я бы еще, может, и домучил бы. А как увижу эти толстенные, по триста страниц, то все время удивляюсь – неужели у кого-то есть столько времени и сил все это читать!

Господи!

Господи-Господи-Господи!

Кого ты мне послал, а? На его одежду я недавно жаловалась. Про то, что он – нищий, ты тоже уже в курсе. Но книги слишком толстые, для меня, с моей-то профессией, каково все это слышать? Может, это уже перебор в плане концентрации «достоинств» в одном человеке? Пожалуйста, Боженька, спаси меня. Исцели меня. Пусть все это исчезнет – моя нежность, как приклеившаяся к губам, дурацкая счастливая улыбка, желание взять Андрея за руку…

Вот, похоже, и все.

Еда съедена, кофе выпит, позиции сторон прояснены.

Надо оплачивать счет и уходить.

Нехотя я делаю официантке знак. Сейчас все закончится. Мы выйдем из кафе, и я больше никогда его не увижу. Альфонсы не встречаются с теми женщинами, которые не намерены брать их на содержание. Зачем они будут тратить на абы кого свое драгоценное время?..

Когда девушка принесла счет, я повернулась к сумочке, чтобы достать портмоне. Извлекла пару купюр, и…

В книжечке со счетом уже лежало пять тысяч рублей…

– Надо же, и обменник нашелся, и курс там такой выгодный, – я недовольно нахмурилась. – Андрей, ну что за детский сад! Что за дешевые понты? Вы что, издеваетесь надо мной?

– Мы же на «ты» перешли, – он хитро подмигнул. – Я же говорил, что я – человек традиционных взглядов и считаю, что платить должен мужчина. Но я, конечно, оценил твою готовность угостить меня ужином.

– Да ты просто врун! Как можно тебе верить! Комната в «коммуналке» – это тоже вранье? А на самом деле ты – переодетый миллионер, решивший найти большую светлую бескорыстную любовь? Не понимаю, неужели я похожа на охотницу за чужими деньгами? Что же вы, мужики, за народ такой – в каждой женщине обязательно видите какие-то тайные матримониальные поползновения! А я вот, кстати, люблю успешных богатых людей. И не вижу причин скрывать свой успех! И если бы ты прикатил на свидание на дорогом «Мерседесе», твои ставки бы выросли. Не потому, что мне на «мерсе» покататься хочется. Я в этой жизни рассчитываю прежде всего на себя, и уж с красивыми игрушками для себя, любимой, как-нибудь разберусь. Но я, конечно, уважаю чужой труд и чужой успех. Ну, колись, где твой «Порш»? Или ты предпочитаешь «Бентли»?

Андрей вздохнул:

– К сожалению, никакой я не миллионер.

И «мерса» у меня нет, «Порше» и «Бентли» – тем более. Может, шутка насчет оплаты не очень удачная – извини, пожалуйста. А комната в коммуналке – это суровая правда. Я бы пригласил тебя в гости. Но ты же понимаешь – общая кухня, соседи. А если ты захочешь в туалет – я вообще умру от стыда. Там такая сантехника – ей лет, наверное, больше, чем мне.

– А где ты встречаешься с девушками? Ну то есть где ты с ними… Ты понял? Я про это…

– Тебе так важно знать ответ на этот вопрос?

– Да! – нервно выкрикнула я, с ужасом понимая: мое сердце заходится от какой-то глупой, дурацкой ревности.

– Хорошо. Иногда встреча происходит у девушки. Иногда, если девушка живет с родителями, то у меня.

– И ты до сих пор не умер? А как же соседи?

– Даш, просто ты такая красивая… Ты достойна всего самого лучшего. Мне хочется так много для тебя сделать, а возможностей мало. Я смотрю на тебя, и мне так обидно, что я совершенно не приспособлен к жизни…

– Я подарю тебе ведро с пеплом. Будешь посыпать голову.

– Отлично, – он удовлетворенно кивнул. – Значит, мы минимум еще раз увидимся. Надо же будет передать мне подарок!

У меня сразу отлегло от сердца.

Может, он все-таки не альфонс? В любом случае, он говорит еще об одной встрече – а это значит, я еще раз увижу его красивые темно-карие глаза и чувственные губы и опьянею от его присутствия!

Я влюбляюсь в него, влюбляюсь…

Любить – это значит все принимать? Не знаю, готова ли я принять все в Андрее. Но на его дикую одежду мне уже наплевать. Честно-честно. Парень же не виноват, что его не научили правильно сочетать вещи, что у него совершенно нет вкуса. Но это же дело наживное. Я просто деликатно ему на это намекну и все объясню.

А еще… еще я хочу к нему в гости… совсем в гости, совсем-совсем. Не для того, чтобы кофе попить.

Я понимаю, что, как ни странно, мне действительно очень хочется заняться с Андреем любовью. И если честно, меня это пугает намного меньше, чем разгорающееся во мне ослепительное счастье, чем пламенеющая в душе нежность.

Секс – по большому счету, минутное дело.

А вот как быть со всем остальным?..

* * *

Я давно поняла, что жизнь меня балует. И тот парень, наверху, который всех нас любит и желает нам только добра, ко мне относится с особой симпатией. До развода в моей жизни вообще никогда не было серьезных проблем.

Я родилась в Москве – круче некуда, лучше не бывает. Вот так сложилось. Повезло. Не надо никуда уезжать, пробивать лбом стены. Все просто – живи, развивайся, радуйся. В намного более комфортных, чем у приезжих, бытовых условиях.

Но еще больше, чем с местом рождения, мне повезло с родителями.

Мой отец до сих пор работает в МИДе. У меня было стандартное детство ребенка высокопоставленного дипломата: прогулки по Александер-плац и Елисейским Полям, созерцание то лондонского тумана, то римского ослепительно-синего неба. Еще я помню строгую Вену с многочисленными кофейнями, где я объедалась вкусными пирожными, а Прага запомнилась солнечной и румяной от красных черепичных крыш. Как карты в колоде, тасовались школы при посольствах, в которые я ходила, страны, языки, лица, пейзажи…

В бытовом плане, конечно, наша семья всегда жила хорошо. Одно из первых воспоминаний детства – наша шикарная шестикомнатная квартира на Кутузовском проспекте, огромная, необъятная. Няня ведет меня по коридору вдоль комнат, и я уже очень устала, а коридор все не заканчивается… Да, мы жили превосходно. У папы всегда был личный автомобиль, у мамы – помощница по хозяйству, у меня – целая куча самых лучших игрушек. Единственный ребенок, я купалась в родительской любви и заботе, ни в чем не знала отказа, и какое-то время была уверена, что так живут все. Ту же ценность своих игрушек я осознала только благодаря зависти, отражавшейся в глазах соседских ребятишек. Когда мы возвращались в Москву и я показывала подружкам своих кукол и угощала всех экзотической для тех лет жевательной резинкой, на меня смотрели, как на всемогущую богиню. Правда, папа быстро заметил, что я получаю от этого статуса большое удовольствие, и, опасаясь прогрессирования заносчивости, серьезно со мной поговорил. Мне было тогда всего лет двенадцать, но я до сих пор помню тот разговор. Папа говорил о том, что надо стараться много работать, и радоваться своим успехам, и получать удовольствие от результатов работы и денег, которые она приносит. Но вместе с тем вещи – это не то, о чем стоит думать, делать самым главным в своей жизни, критерием оценки чего-либо или кого-либо. САМОЕ ГЛАВНОЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ НЕ ДЕНЬГАМИ И НЕ ВЕЩАМИ – это любовь, дружба, здоровье, творческая реализация. Вещи улучшают жизнь, но они не должны занимать в ней слишком много места. А еще он попросил, чтобы я собрала свои старые игрушки и одежду, и повез меня в детский дом. Девочки, которых я там увидела, меня потрясли. Они ничем не отличались от меня, а некоторые были даже еще более красивыми, чем я. В тех девчонках уже чувствовалось взрослое отношение к жизни. Показывая мне свои дневники, они говорили, что надо хорошо учиться, потому что это единственный шанс получить образование и выбиться в люди. А я даже не задумывалась ни о дальнейшем образовании, ни о будущей профессии! После той поездки я прорыдала весь вечер, обдумывая, как бы помочь своим новым знакомым. Родители не могут усыновить весь детдом. Моих игрушек, даже если раздать их все, девчонкам тоже не хватит. Выхода нет, нет! Как же все это несправедливо! Я плакала и понимала, как много у меня всего есть, как щедро одарила меня жизнь, но так повезло не всем, причем те, кому не повезло, ничем от меня не отличаются, они ничуть не хуже… Потом, повзрослев, я стала стараться по максимуму отработать многочисленные жизненные авансы. Мне кажется, у меня это получается. Я люблю свою работу, отдаю ей все свои силы и энергию, и благодаря мне на полках появляются все новые и новые книги. Легкое чтиво – это колоссальный антидепрессант, доступное средство развлечения. Такие книги очень нужны людям! Они позволяют забыть о проблемах и болезнях, великодушно дарят веру в чудо, позволяют, оставаясь в безопасности, испытать весь драйв захватывающих криминальных и любовных приключений. Мне никогда не хотелось писать самой, но я люблю и умею готовить текст к печати, следить, чтобы в порыве творчества автор не запутался в собственных персонажах, не увлекся излишним философствованием, ничего не перепутал. Редактор – это искусный скульптор, который, изменяя не заметные непрофессиональному глазу детали, позволяет читателю мчаться вперед по сюжету, не спотыкаясь о корявые фразы или смысловые неувязки. Мы производим огранку – и каждое предложение начинает сиять стилистической красотой, емкостью, легкостью. Так ювелир раскрывает сверкание алмаза, без его мастерства драгоценность мало впечатляет. Я довольна тем, что моя работа востребована, оставляет значительный след, помогает людям. По-моему, это очень важно – заниматься стоящим делом…

Рождение Юльки, конечно, перевернуло мое сознание. Я вдруг поняла, что подарила своему ребенку весь красивый яркий мир, что благодаря мне жизнь продолжилась. А еще я поняла, что люблю и восхищаюсь жизнью, и мне хочется разделить эти эмоции не только с одной доченькой. Я прочувствовала всеми фибрами души, что вот оно, главное предназначение женщины – дарить жизнь, рожать детей. Это непросто с точки зрения быта, возникают сложности на работе, но все равно надо решаться и ничего не бояться. Бог дает детей и на детей. Я почти сразу стала задумываться о втором ребенке…