Текст книги "Два билета в Вену"

Глава 4

Петр Алексеевич курил трубку, рассеянно глядя в окно. Он не хотел признаться даже самому себе, что надеется увидеть, как Маруся стремительно бежит через двор, высоко поднимая юбки, как быстро мелькают ее тонкие щиколотки. Но двор был пустынен и скушен. Вот неторопливо прошел кучер, вот крестьянка принесла молоко. Ничего интересного. Петр хотел уже отправиться в кабинет, как вдруг увидел в глубине аллеи карету, запряженную шестеркой лошадей. Лошади шли неторопясь, словно их нарочно сдерживали. Наконец роскошный экипаж подкатил к крыльцу и остановился. Петр понял, в чем дело: одно колесо кое-как держалось на оси, и карета едва не заваливалась набок. Поэтому они и ехали так осторожно, подумал молодой барин. Кто бы это мог быть? Между тем кучер в расшитой золотом ливрее помог почтенному господину выйти на посыпанные гравием дорожки и пошел докладывать дворецкому. Господин между тем подавал руку пожилой даме, потом молодой.

«А, это Трубецкие с дочкой! – узнал Петр знатных и богатых соседей.' – Однако у них же две дочери. Любопытно, это старшая или младшая?»

Но хотя Петру было интересно, он не спешил спускаться, зная, что родители отдыхают. Он отнюдь не горел желанием принимать гостей. Эти восклицания, общие фразы – «Какими судьбами?» и «Сколько лет!», комплименты дамам, – нет, Петр Алексеевич не переносил подобную суматоху.

Да, в усадьбе Колчиных гостей сегодня не ждали и хозяева спокойно отдыхали после обеда. Дворецкий решился разбудить барина.

– Веди их в гостиную, предупреди, что мы сейчас выйдем, – распорядился седовласый, но еще довольно стройный и моложавый граф.

Дворецкий бросился исполнять приказание, а барин вызвал слугу и начал быстро одеваться. Потом постучал в комнату жены, предупредил ее и вышел к гостям.

– Александр Степанович! – приветствовал Колчин соседа, от души радуясь неожиданному визиту. – Какими судьбами?

– Простите, Бога ради, Алексей Павлович, за столь внезапное вторжение. Кучер сказал, что до дому не доедем – колесо вот-вот соскочит с оси. Решили не рисковать, благо ваше имение было уже рядом. Вот и решились вас побеспокоить.

– Какое беспокойство! Да для нас великая честь принимать у себя ваше сиятельство Марию Николаевну и мадемуазель Катрин, – он поцеловал дамам Ручки. – Ольга Сергеевна сейчас будет. Присаживайтесь, пожалуйста, располагайтесь как дома.

– О, какая честь! – с этими словами в гостиной появилась хозяйка. – Княгиня Мария Николаевна! Князь! Мы так рады! – она поздоровалась с князем и княгиней Трубецкими и подошла к княжне. – О Катрин, как вы повзрослели и похорошели. Да просто красавица!

Катрин довольно холодно поздоровалась с хозяйкой, сохраняя надменное и капризное выражение лица. На ней был безукоризненный дорожный костюм, шляпка с вуалью, перчатки.

– Присаживайтесь, княжна. – Ольга Сергеевна, казалось, не замечала недовольной гримасы гостьи, безупречно исполняя роль радушной хозяйки и поглядывая на мужа. У того все шло значительно лучше. Князь и княгиня были просты и без церемоний расположились на диване, оживленно разговаривая с Алексеем Павловичем. Ольга Сергеевна с досадой подумала, что пропустит самые последние столичные сплетни, но тут вспомнила о сыне. «Негодный мальчишка, опять хочет отсидеться в своей комнате/ До чего же несветский человек, – негодовала Ольга Сергеевна. – Нужно немедленно заставить его спуститься».

Графиня распорядилась, чтобы позвали Петра Алексеевича и завела разговор о свадьбе старшей княжны Трубецкой, Мари.

– Я слышала, брак вашей сестры оказался на редкость удачным. Ее свадьба, говорят, затмила все званые обеды.

– А, вы о Мари? До чего же долго в провинции помнят такие вещи. Мари ждет ребенка, – без всякого выражения сообщила графиня.

– Как замечательно/ – слишком уж обрадовалась Ольга Сергеевна. Тем временем в гостиную спустился Петр.

После церемонии приветствий, Ольга Сергеевна подвела Петра к Катрин.

– Представляешь, Петенька, сестра Катрин Мари ждет ребенка. Она составила очень выгодную партию.

– Поздравляю, княжна, – Петр церемонно поклонился.

– А меня-то с чем поздравляете, граф? – усмехнулась княжна.

«Вот остолоп! – рассердилась Ольга Сергеевна на сына. – Не мог придумать ничего лучше. Бедняжка, похоже, совсем и не рада, что у сестры все устроилось. Должно быть, с женихами ей не везет, вот потому она такая надутая!» Графиня поспешила загладить неловкость сына:

– Нукак же, дорогая Катрин, у вас скоро будет племянник, это так чудесно! Петенька любит детей, вот он вам и позавидовал.

– В самом деле, Петр Алексеевич? – надменно подняла брови Катрин. – Вы любите детей?

– Да, наверное. Раз маман так считает, – он бросил насмешливый взгляд на гостью и отвел глаза.

Разговор у молодых не клеился, и Ольга Сергеевна страдала, в душе проклиная сына, не желающего быть галантным и остроумным. Наконец она не выдержала:

– Петр, развлекай княжну, а я пойду к Марии Николаевне. – И Ольга Сергеевна увлеклась беседою с княгиней Трубецкой.

Каково же было ее удивление, когда она через полчаса посмотрела на «детей». Она не узнала Катрин. Княжна улыбалась и оживленно разговаривала с Петей, а тот хотя и молчал, но внимательно и почтительно слушал княжну.

Мария Николаевна проследила за взглядом хозяйки и довольно произнесла:

– Похоже, наши дети понравились друг другу.

– Дай-то Бог, дай-то Бог, – вздохнула графиня.

Вечером Петр и Катрин гуляли в саду. Уже смеркалось, в пруду отражался багряный закат и над водой поднимался легкий парок. От клумб и кустов роз шел одурманивающий аромат, над дорожками сада с сухим шелестом носились стрекозы.

Казалось, молодые люди уже обо всем переговорили, и Катрин лихорадочно искала тему для продолжения беседы. Она рассказала все петербуржские новости, вспомнила, кто за кого вышел замуж, кто умер, а кто справил именины. Не забыла и о последнем бале у императора, о новой постановке в театре. В конце концов новости петербуржского света иссякли, а Петр упорно не хотел ей помочь.

– У вас красивый сад. А вот – то дерево я вижу впервые в жизни. Как оно называется?

– Не знаю, – пожал плечами Петр. – Отец занимается садом. Он выписал много экзотических видов растений, но не все прижились. Климат слишком суров для фиников и магнолий. Но кое-что интересное все-таки удалось вырастить. Вот розы, например, и орхидеи. Много яблонь, но есть и груши, и сливы. Иногда, в жаркое лето, даже вызревают.

– Вот как? – удивилась Катрин. – А вот эти яблоки, похоже, уже поспели.

– Да, это ранний сорт. Хотите попробовать? – Петр снял яблоко и подал девушке.

– Красивое, – сказала она, но пробовать не стала. – Петя, я вам нравлюсь? – вдруг порывисто спросила она, взяв его руку двумя руками, затянутыми в перчатки. Петр замер.

– Но, княжна… – замялся он, краснея. – Конечно, нравитесь, как можно сомневаться…

– А я вот сомневаюсь, – вздохнула Катрин, глядя ему в глаза прекрасными грустными глазами. – Вы весь вечер такой скучный… Мне кажется, вы едва терпите мое общество.

– Полноте, Катрин, – возразил Петр. – – Это у меня такой характер. Я тихий от природы. Тихий и застенчивый. Вы меня просто ослепили, вот я и заробел!

– Ах, Петя, оказывается, вы умеете говорить комплименты.

– Нет, это не комплимент, а правда, княжна. Вы ослепительны!

– Что же вы такой хмурый весь вечер?

– Да я же говорю, я всегда такой. Вот и маман вечно на меня сердится за то, что я не умею ухаживать за дамами, не умею развлекать барышень.

– Тогда чем же вы заняты?

– Читаю. Занимаюсь науками. Хочу стать образованным помещиком.

– Но чтобы вести хозяйство, немного нужно знаний. А вы могли бы служить в министерстве или блистать при дворе.

– Служить?! Красоваться на балах?! Я?! Помилуйте, княжна, это не для меня. Я там со скуки умру.

– Да почему вы так решили, Петр? В Петербурге совсем не скучно, наоборот… Молодой человек должен стремиться занять достойное место в обществе.

– Другими словами, получать чины и награды за переписывание бумаг?

– Если хотите, можно сказать и так. Но не только служба может дать положение. Есть более простой и приятный путь, – Катрин бросила на Петю красноречивый и откровенный взгляд.

Он давно догадался, к чему она клонит, но разговор этот был Петру неприятен. Он сделал вид, что не понял намека и спокойно сказал:

– Холодает. Пойдемте в дом, Катрин. А вы сыграете мне что-нибудь, княжна? – вспомнив об этикете и пытаясь загладить неловкость от того, что невежливо прервал опасный разговор, спросил Петр, ведя гостью по аллее к крыльцу дома.

– О да, граф, с удовольствием, – Катрин снова надела на себя холодную и надменную маску, собираясь войти в гостиную.

Между тем в гостиной говорили о детях.

– Они, кажется, подружились, – осторожно заметила Ольга Сергеевна. – Я имею в виду нашего Петю и вашу Катрин.

– Да, ваш сын нам понравился, – поддержал ее явно довольный ходом событий князь. – Да и дочери нашей, судя по всему, тоже.

– Мне кажется, Петр очень серьезный молодой человек, – добавила Мария Николаевна.

– Ах, и не говорите! – расцвела от лестной оценки, которую дали Трубецкие ее сыну, Ольга Сергеевна. – Он столько читает, занимается, книг английских выписал по сельскому хозяйству, что-то все записывает в тетрадку, подсчитывает, какой урожай можно получить, применив новомодные иностранные методы. Мы-то в этом ничего не понимаем с отцом, так он иногда с Алексеем Павловичем так спорит, так его убеждает!

– Да, бывает и спорим, – улыбнулся граф. – Но я-то ему воли пока не даю, хозяйством занимаюсь сам и держу все в руках крепко.

– Да и правильно! – одобрил Александр Степанович. – Молодые-то горячи, а с горяча можно таких дел натворить! Все эти модные новшества для

Англии или Франции еще и сгодятся, но в России, – князь безнадежно махнул рукой. – Жаль, теперь крестьян не порют. Считаю, лучше бы было, коли бы пороть-то их, как в старину!

– Только не говорите этого при Пете, – засмеялся граф Колчин. – Он у меня либерал!

– Нутак и мы ж молодыми были! – снисходительно заметил князь. – И вольнодумством этим баловались, да, был такой грех. Кто ж этим не переболел! А вот женится, детей нарожает и остепенится.

– Да надо бы жениться, надо! – обрадовалась нужному повороту темы Ольга Сергеевна. – Пора уже. Да невест в округе маловато, и, видно, не нравятся они Петруше. Умные-то девушки все в Петербурге, а мы там редко бываем.

– Да и зачем ему в Петербург? – вмешалась Мария Николаевна. – Он серьезный, порядочный молодой человек, а в столице много соблазнов: карты, вино, женщины… Нет, ему нельзя холостым в Петербург, вот если бы с женой!

– Да, женатым – и сразу служить, – поддержал жену князь. – Тогда на глупости времени не останется.

– Да ведь и невесту хорошую, и место получить в Петербурге – это непросто, тут связи нужны, – заметил Алексей Иванович.

– Известно, без связей в столице никуда, – кивнул князь Трубецкой. – У меня вот там везде свои люди, и в любой кабинет я вхож. Был бы ваш Петя моим родственником, я бы и ему пособил.

– Да уж как бы хорошо было! – воскликнула Ольга Сергеевна. – Коли бы он Катюше вашей понравился!

– Да если бы она-то вашему Пете понравилась, – осторожно заметила Мария Николаевна.

– Да неужели же такая девушка может не понравиться! – Ольга Сергеевна и мысли такой не допускала. – Да я же знаю моего сына, я вижу, что он уже без памяти от Катрин!

В это время и появились в гостиной герои сегодняшнего вечера.

Родители с умилением смотрели на красивую пару.

Молодые сразу смекнули, что речь шла о них и догадались по торжественным лицам родителей, что дело ладится. Петя слегка нахмурился, а щечки Катрин покрылись румянцем от удовольствия.

– Маман, вы уже пригласили графа и графиню на мои именины? – громко спросила княжна.

– Ах, нет еще, милая, – ответила Мария Николаевна. – Но ты сейчас же сама можешь это сделать.

– Да, маменька, правда? – Катрин обратилась к хозяевам и, присев в грациозном реверансе, почтительно проговорила: – ЛюбезныеОльга Сергеевна и Алексей Иванович. Будем рады видеть вас на моих именинах в будущем месяце. Мы пришлем вам письменное приглашение. Я надеюсь, что вы приедете.

– Непременно будем, непременно, дорогая княжна! – в один голос ответили Колчины.

Катрин повернулась к Пете:

– А вы, Петр Алексеевич, надеюсь, не откажетесь?

– Не смею отказать себе в удовольствии, – пробормотал молодой человек.

– Вот и замечательно. А теперь я, как и обещала, сыграю вам пьесу месье Шопена, дорогой Петр Алексеевич, – и Катрин увлекла молодого графа к фортепиано.

* * *

Крепкий черный кофе взбодрил Лену. Натки, конечно, уже и след простыл, но Лена все-таки умудрилась не опоздать, вскочив на подножку уходящего автобуса. Она боялась только, как переживет длинный нудный день, но не было бы счастья… Марина Стыценко заболела, и Лене досталось несколько внеплановых клиенток, поэтому времени на переживания попросту не осталось. И все-таки в глубине души она ощущала затаившуюся боль от сознания, что вечер придется провести без Андрея. Правда, сегодня показывают его ток-шоу, но Лена почему-то считала, что видеть его на экране будет сейчас невыносимо: он покажется ей еще более далеким, чем до их неожиданного и стремительного знакомства. Она старалась не думать о вечере, предпочитая грезить о завтрашнем дне, и мечты ее были наполнены таинственной и волнующей радостью. Лена физически ощущала приближение невозможного счастья, словно слышала его тихие шаги, и воображение рисовало картины осеннего леса, его лицо в прохладном сумраке, его руку на ее плече… Огонь в камине… они совсем близко друг к другу, он улыбается, шутит, пьет коньяк, помешивает дрова… Дальше ее фантазия становилась настолько откровенной, что она смущалась своих мыслей и гнала их прочь. Но через некоторое время мечты приходили вновь, и Лена боялась, что думая беспрерывно о субботе, может сглазить свое счастье. Часто бывает: только размечтаешься о чем-то удивительном, как в один миг все срывается. Допустим, решили они с Наткой махнуть в Испанию. Все продумали, накопили денег на путевки, выбрали турагентство, но… Внезапно очень серьезно заболел

Наташин отец, и подруги потратили все сбережения на московских профессоров и лекарства. И остались они без испанского загара.

– Тебе Борисенок звонил, – сообщила Наташа, когда Лена пришла из магазина, потому что была ее очередь закупать продукты на выходные. – Обещал заехать за тобой.

– Черт, не одно, так другое. Что же мне делать?

– Ты же сегодня свободна от Лиханова! – удивилась Натка ее непонятливости. – Используй передышку от телегероя и закрепи плацдарм с Борисом.

– Наташа, что ты несешь? – возмутилась девушка. – Я что, по-твоему, веду военные действия?

– «Огонь, батарея…» – пропела подружка. – На войне как на войне. А желанная победа – это обеспеченный, надежный, умный муж. Далеко не каждой девушке удается выиграть сражение, хотя кандидаток предостаточно. Конечно, если для тебя конечная цель ничего не значит, – крути с Лихановым. Будет тебе красивая любовь и разбитая жизнь. Но если в тебе есть хоть грамм разума – хватай Бориса. Возможно, с ним не так интересно, приятно и престижно, как с этим, – Натка кивнула на телеэкран, где начиналась программа Лиханова, – зато Борис имеет самые серьезные намерения на твой счет, и выйдя за него замуж, ты будешь счастливейшей из женщин.

– Не любя мужа?

– Боже мой, ты что, с Луны свалилась, да зачем мужа-то любить? – поразилась ее наивности Наташка.

Раздался звонок в дверь.

– А вот и он!

– Но что я ему скажу?

– Скажешь, что очень его ждала. Да иди же, открывай. – Наталья решительно выключила телевизор.

Сегодня Борис пришел с шикарным букетом роз.

Проходя в комнату, он сразу же объявил, что званый ужин с родителями переносится на субботу. У Лены подкосились ноги.

– Я приготовлю кофе, – сказала она и уже готова была улизнуть на кухню.

– Нет, я сама, – вмешалась Наташа, смерив подругу убийственным взглядом. – Займи гостя!

– Может быть, поедем куда-нибудь развеемся? – предложил Борис, садясь рядом с девушкой и обнимая ее за плечи.

– Я хотела принять душ и привести себя в порядок, чтобы завтра хорошо выглядеть. И выспаться. – Лена говорила правду, только хорошо выглядеть она хотела не для Бориса и тем более не для его родителей.

– Ты всегда чудесно выглядишь. Поехали?

– Нет, не хочется, – заупрямилась Лена. Ей была тягостна мысль о том, что весь вечер придется провести наедине с Борисом.

– Что с тобой? Заболела?

– Да, сегодня не лучший мой день, – вздохнула Лена.

– Критический? – хмыкнул Борис. – Тогда никуда не поедем, сыграем в дурачка. Наталья! – громко позвал он. – Неси колоду!

– Вы играйте, а я понаблюдаю, – облегченно вздохнула Лена.

– Я сейчас принесу тебе подушку и плед. Борис бережно укутывал Лену мягким пледом, когда вошла Натка с кофе и бисквитами.

– Ах, какая идиллическая картина! Даже завидки берут!

Лена, пока шла игра в карты, внимательно наблюдала за Борисом. Он был азартным человеком, это угадывалось сразу. Лицо его во время игры оставалось сосредоточенным, глаза – острыми, подбородок твердел. Он чертовски упрям и своего не отдаст, сделала вывод Лена. Она размышляла, сказать ли ему, что завтра уезжает на дачу с другим. Это признание означало бы разрыв. Как Борис это воспримет? Оставит ли ее в покое? Не начнет ли терроризировать Лиханова? На эти вопросы она пока не могла дать ответа. Пожалуй, скандала не миновать. Лена представила тягостную сцену с выяснением отношений. Она не выспится, испортит себе настроение, встреча с Андреем утратит часть своей прелести. Пожалуй, неприятное объяснение лучше все-таки отложить.

– …Мы их причесали, что надо! – между тем с воодушевлением «заливала» Наташа, поскольку Борис спросил о вчерашней срочной работе. – Не исключено, что нас скоро отправят на международный конкурс в Париж или Вену.

«О Господи, – ужаснулась Лена, – когда же она прекратит!»

Прощаясь, Борис внимательно вгляделся в ее лицо.

– Ты уверена, что у тебя все в порядке? – спросил он.

– Да, вполне, – кивнула Лена.

– Надеюсь увидеть тебя завтра.

– Позвони на всякий случай, – предупредила Лена. – И вообще, пусть все будет просто и обычно. Я не люблю званые ужины.

– Ты сегодня немного капризничаешь, но это простительно. Уверен, завтра у тебя будет прекрасное настроение.

– Да, конечно.

Лена неожиданно для себя быстро поцеловала его:

– Прости, пожалуйста.

– Да ничего, бывает, – ее мимолетная ласка сразу успокоила Бориса. Он улыбнулся. – До завтра.

Закрыв дверь и повернувшись, Лена натолкнулась на пристальный взгляд подруги.

– Высший пилотаж! – похвалила Натка. – Я начинаю верить, что у тебя все получится.

– Что получится?

– Ты и красивую любовь с Лихановым раскрутишь на полную катушку и жениха выгодного не упустишь!

– Наташа, хватит!

– Да ладно, принцесса, топай в душ. Готовься к великому соблазнению.

У Лены не было ни сил, ни желания пререкаться с подругой, и она направилась в ванную комнату.

– Я сама во всем разберусь! – громко крикнула Лена, включив душ.

А в чем, собственно, разбираться? Все предельно ясно. Она не любила Бориса, хотя ей и льстило внимание красивого мужчины. К тому же он внимательный, заботливый. Казалось, чего еще желать? Но она влюбилась в Лиханова. Так и нужно было сказать Борису. Почему тогда обманула его? Пожалела? Его или себя? Рано или поздно он сам обо всем догадается, но нужно сделать так, чтобы как можно меньше страдало его самолюбие. Лена успокоилась. Как это раньше она не догадалась, что нужно щадить мужское самолюбие?

И теперь мысли ее были заняты только предстоящим свиданием с Андреем. Это было куда приятнее. Снова почудился ей осенний сосновый бор. запах дыма, уютная комната с камином. И его глаза, улыбка, губы. Эти видения преследовали ее и в постели. Андрей почему-то курил трубку и у него были усы. Почему усы, удивилась Лена… Она не понимала, что уже спит, и ей снится странный сон.

На своих именинах Катрин потребовала, чтобы Петя дал ей слово танцевать с ней одной.

– Но, княжна, вы умрете со скуки с таким неловким ухажером, как я. И вы очень рискуете, беря с меня такое обещание: вдруг вечером появится кавалер, который покажется вам более достойным, чем я?

– Ах, полноте, граф! Да лучше вас во всем Петербурге трудно найти кавалера, – в ее голосе Петр уловил едва заметную насмешку. Он чувствовал, что она ведет тонкую и весьма успешную игру. Катрин была с характером и действовала напористо, но вместе с тем изящно. Петр молил Бога, чтобы ему дали передышку, и перед ужином он получил такую возможность. Все разошлись по комнатам переодеться. Петр прошел к себе и затосковал: ему показалось, что уже целую вечность не видел Марусю.

Вечером молодой граф Колчин и княжна Трубецкая танцевали вдвоем танец за танцем. Для всех присутствующих все было ясно.

– Вы замечательный танцор, Петя! – Катрин тесно прижалась к молодому графу. – А говорили, не бываете на балах.

– Я говорил о Петербурге. У нас, в провинции, где кавалеров на балах всегда не хватает, мне приходится танцевать за троих.

– Вот как! – удивилась Катрин. – Значит, я сегодня лишила наши.; барышень лучшего кавалера.

– Да, но зато ваш батюшка с лихвой восполнил их потерю, – заметил Петр, кивая на бравого князя, танцующего с молодой Софи Мусиной.

– Да, отец обожает балы. Правда, он утверждает, что в деревне на праздниках гораздо веселее. Барышни все такие непосредственные и простые. Хохочут и радуются от души.

– Совершенно справедливо. Не хотите ли передохнуть, выпить лимонаду?

– Ни в коем случае! – засмеялась Катрин. – Танцуем до упаду! Мы с вами должны всех перетанцевать.

– Зачем?

– Мне так хочется! Мне сегодня очень весело. Родители Катрин и Пети с удовольствием наблюдали за детьми.

«Ну, кажется, дело сладится! – удовлетворенно подумала Ольга Сергеевна, когда Катрин, смеясь, увлекла Петра на очередной вальс. – Она его из своих рук не выпустит. Настойчивая девица. Видимо, привыкла добиваться своего».

– По-моему, наши дети понравились друг другу, – вслух произнесла графиня Колчина.

– Да, ваш Петя не отходит от Катрин весь вечер, да и наша дочка давно уже не была так весела, как сегодня, – радостно заметила княгиня Трубецкая.

– Все в руках Божьих, – резонно заметил граф. В эту минуту вальс кончился и к ним подошел

оживленный и раскрасневшийся князь.

– Не передохнуть ли тебе, голубчик! – заботливо поинтересовалась Мария Николаевна. – Оставь танцы молодым да пойди сыграй в картишки.

– Да что ты, моя дорогая! Какие карты? Я танцевать хочу.

– Ну, в этом-то Катрин вся в тебя. Гляди, как веселится!

– Ну и чудесно! – князь посмотрел на дочку. – Надо веселиться, пока молода.

– Она радостна не только из-за танцев, дорогой.

– Да разве я не понимаю? – улыбнулся князь. – Ну что же, я и не против породниться с вашим домом, – уже без обиняков обратился он к Колчиным. Ольга Сергеевна просияла, поскольку это было прямым разрешением на сватовство.

Больше об этом не упоминали, но и Колчины, и Трубецкие считали вопрос решенным. Как, впрочем, и Катрин. И только у Пети в голове роились совсем другие планы, да беда в том, что был он человеком скрытным, а потому никто не догадывался о его тайных желаниях. Катрин чувствовала, что Петр не так прост, каким кажется на первый взгляд, и борьба за него предстоит трудной. Весь вечер она зорко следила за ним, подмечая, не бросает ли он красноречивых взглядов на кого-то из барышень. Нет, ничего подобного она не заметила. Однако судя по едва заметным странностям его поведения, Катрин сделала вывод, что сердце Петра занято другой. Княжна видела, что иногда он едва сдерживает раздражение, часто впадает в задумчивость, а порой не слышит ее вопросов. Лишь благодаря своей искусной игре, Катрин сумела создать у всех окружающих впечатление, что они прекрасно поладили. Но каких же сил стоило ей быть столь оживленной, без конца болтать и хохотать, чтобы ее веселость хоть каким-то отсветом падала на лицо молчаливого графа! И тем не менее, спектакль удался!

– Вы довольны сегодняшним вечером? – спросила Катрин перед тем, как они разошлись по своим комнатам.

– Вполне, – просто ответил Петр, мечтая поскорее добраться до своей кровати и трубки.

– Только-то, Петя? – надула губки княжна. – И вы ничего не хотите мне сказать?

– Я благодарен вам за приятный вечер. Именины удались на славу.

– Спасибо, граф, вы очень любезны, – вежливо поблагодарила Катрин. – Завтра утром вы уедете рано, и вряд ли у нас будет возможность побыть вдвоем. Когда мы увидимся снова?

– Я, право, не знаю… Если маменька поедет к вам с визитом… Если ваши родители ее пригласят…

– Они уже пригласили ваших родителей заезжать в любое время.

– Я приеду с ними, – пообещал Петр.

– Когда? – не отставала княжна.

– Ну… недели через две.

– Две недели?! – ужаснулась Катрин.

– Но время летит быстро.

– Только не для тех, кто ждет.

– Тогда через неделю.

– Вы меня забудете! А я хочу, чтобы мы подружились.

– Нокогдаже? – растерялсяПетр.

– Послезавтра! – решительно заявила княжна. – Я приеду к вам сама! Дайте слово, что уговорите моих родителей нанести вам ответный визит послезавтра.

– Хорошо, Катрин, ждем вас послезавтра.

– Ах, Петя, вы такой замечательный! – улыбнулась княжна и упорхнула в спальню.

«Вот олух! – ругал себя Петр. – И зачем пообещал? Ведь если мы часто будем ездить друг к другу, то это ничего другого не будет означать, как то, что у меня серьезные намерения. Вот дурак-то!»