Текст книги "Роковая ошибка"

Ольга Васильева
Роковая ошибка

Глава 1

Купив утренний стакан латте на вынос, я шла к дверям офиса, где работаю, размышляя над на редкость неудачным началом дня.

Ночное отключение электричества, как выяснилось позже, из-за какой-то там аварии на линии электропередач привело к тому, что мой телефон выключился, не успев зарядиться, и я осталась без будильника.

Каким-то чудом мне удалось открыть глаза, но вот только на полчаса позже положенного. Вылетев из постели, быстро натянув на себя первую вытащенную из шкафа одежду и впопыхах накрасившись, я побежала на маршрутку, которая отъехала прямо перед моим носом. Вынужденная заказать такси, я стояла на остановке, нетерпеливо наблюдая за картой в телефоне, где медленно двигалась машина, показывая её текущее местонахождение. Мне пришлось прождать такси целых пятнадцать минут, хотя в тех случаях, когда я им пользовалась, оно приезжало максимум через пять. Что сказать? Закон подлости сработал на ура.

Сев в машину, я всё равно не могла ровно сидеть на месте, не отрывая глаз от бесконечно тянущихся колонн из машин и моего совсем неторопливого водителя. В очередной раз посмотрев на часы, я попросила по возможности ехать быстрее, так как очень опаздывала. Но ожидаемого результата это не дало. Заряженный на несколько делений за время моих скоропалительных сборов телефон, снова меня покинул. И в отсутствие часов время потянулось ещё медленнее.

Домчавшись, наконец, до здания компании, я всё же успела вовремя, и у меня даже осталось время выпить кофе, который обычно приобретаю в магазине за углом.

Я облегчённо выдохнула, понимая, что не опоздала, и не получу выговор от начальника. Впервые за утро можно было расслабиться, идти спокойным шагом и попивать свой кофе.

Конечно, с первого взгляда ну что здесь может показаться необычным? Стечение обстоятельств или попросту невезение. С кем не бывает? Зачастую так начинается утро большинства людей, особенно в зимнее время, когда, открыв глаза, ты видишь темноту и ощущаешь холод. И первый порыв – это выключить будильник, натянуть повыше одеяло и продолжить свой сладкий сон.

Правы на все сто процентов, но только есть одно НО. Я в число таких людей не вхожу. Я до жути ответственная и пунктуальная. Ни разу за свою жизнь не проспала и никуда никогда не опоздала. Поэтому такое утро меня повергло в шок. Однако на этом моя проверка на прочность не закончилась.

Я подошла к дверям офиса и схватилась за ручку. В этот момент я вдруг услышала, как меня сзади окликнула одна из сотрудниц, и я резко обернулась.

Мой стакан столкнулся с чем-то твёрдым и выскользнул из рук прямо на крыльцо, предварительно скинув крышку и разлившись. Я испуганно вскрикнула, когда увидела, что натворила. Передо мной стоял мой руководитель, на пиджаке которого было мокрое коричневое пятно от моего кофе.

Дмитрий Владимирович – человек спокойным и сдержанный. Он никогда не повышал ни на кого голос, но сейчас гневно выругался, отряхивая капли с пиджака.

Меня словно парализовало. Я хотела провалиться под землю от стыда. Да что же это за утро!!!

Подбежавшая сотрудница, которая явно стала свидетельницей всей картины, сразу же протянула пострадавшему салфетки.

– Дмитрий Владимирович, вот держите.

Он молча взял у неё салфетки, обошёл меня стороной и скрылся за дверями компании.

Я тяжело вздохнула и покачала головой. Подняв злополучный стакан и выкинув его в ближайшую мусорку, я пошла в офис.

– Не переживай, со всеми случается, – попыталась успокоить меня коллега – женщина под пятьдесят, весьма отзывчивая и добрая.

«Со всеми, да не со мной», – думала я про себя, пока шла к своему рабочему столу. – «Подобные оплошности, как и неуклюжесть, – это не мой конёк. Я всегда была очень внимательна и предусмотрительна. Такие вещи как сегодня со мной не случались за всю мою жизнь ни разу. Каждый свой шаг, каждый свой поступок я тщательно планировала и обдумывала. На работе была тихой, неприметной и очень усердной, поскольку очень ценила своё место в компании и хотела там задержаться надолго».

– Анастасия Игоревна, клиенты на заверение, – сообщила мне наш секретарь Ксения, молоденькая светловолосая девушка с модельными данными и очаровательной улыбкой. Никогда не понимала, что такая красотка забыла в таком месте.

Я выкинула прочь ненужные мысли и посмотрела через стекло. Пара средних лет заняла два стула, стоящих перед мной, и протянула в окошко пакет документов.

– Доброе утро. По какому вы вопросу?

– Здравствуйте, нам нужна копия свидетельства о рождении ребёнка, переведённая на английский язык, и согласие на вывоз ребёнка за границу.

Я забрала предоставленные ими документы и стала их просматривать.

– Согласие кого: отца или матери? С кем едет ребёнок? – деловым тоном уточнила я, поворачиваясь к компьютеру.

– Мы едем все вместе. Согласия нужно два: и от меня, и от мужа, – сообщила женщина.

– Хорошо. Потребуется некоторое время. Вы можете подождать в зале ожидания, – предложила я, указывая в направлении сзади стоящих диванов и кофеаппаратов.

Они тут же последовали моему совету, а я принялась за работу.

Непосредственная моя обязанность заключалась именно в переводе документов на английский язык. Я работала здесь уже четвёртый год, если не считать предшествующих нескольких лет практики, и с лёгкостью справлялась с такими делами.

Нотариальная контора у нас была большая. Мы лишь были одним из её шести филиалов по городу, но тем не менее вторым по занимаемой площади и количеству работников. Четыре нотариуса и шестнадцать специалистов, включая меня, плюс ещё обслуживающий персонал.

Как раз в ту пятницу наша компания устраивала праздничное мероприятие по случаю своего двадцатипятилетия. Я впервые собиралась пойти на корпоративную вечеринку, поскольку на новогодней встрече не смогла присутствовать, а остальные праздники отмечались отдельно по филиалам, а не целиком компанией.

По этой причине рабочий день был сокращённым, чтобы сотрудники успели подготовиться к празднику.

– Настя, ты уже определилась с нарядом на вечер? – тихо спросила Валентина Васильевна, наклонившись к моему столу.

– Ещё мучаюсь между двумя платьями, – поморщилась я, глядя на пожилую женщину с доброй улыбкой.

В мои тридцать лет я была самым молодым сотрудником в конторе, если не брать в расчёт практикантов и секретарей. В основном работали женщины старше сорока лет. Я поддерживала хорошие отношения со всеми, но с Валентиной Васильевной мы сдружились. Ей было шестьдесят два года, и она работала в компании с момента её открытия. Валентина Васильевна была очень чутким, сердечным, добрым человеком. Она всегда помогала, если у меня возникали трудности по какому-либо рабочему вопросу. Её сын с женой переехал жить за границу. Валентине Васильевне было одиноко, поэтому, как мне порой казалось, она заботилась обо мне, как о своей дочери, о которой всегда мечтала.

– Ты в любом будешь выглядеть красавицей! – ещё раз подарила она мне свою улыбку.

– А я вот так и не придумала, чего бы мне на себя нацепить. На такие случаи мой гардероб не предусмотрен.

– А как на счёт того тёмно-синего платья, которое вы одевали, когда мы ходили в театр?

Женщина ненадолго призадумалась, и её лицо засияло.

– Чтобы я без тебя делала! – легонько похлопав меня по плечу, Валентина Васильевна отправилась на своё место.

После составления документов и прочтения их клиентами мне предстояло нести их нотариусу на заверение. А в моём случае к Дмитрию Владимировичу, поскольку я как специалист была закреплена за ним.

Я неохотно поднялась, но направилась в сторону его кабинета уверенной походкой. Решительно сделав стандартные три стука, я открыла дверь и вошла внутрь.

Однако, как только я оказалась внутри, ноги подкосились и стали ватными. Я застыла при входе, не смея двигаться дальше, впервые за всё время моей работы с ним.

Дмитрий Владимирович как обычно сидел за своим столом, погружённый в чтение бумаг, и на моё появление никак не отреагировал. Но в этот день он был в одной рубашке, а пиджак висел на соседнем стуле. Я заметила красовавшееся на нём пятно, и утренний инцидент с кофе снова ворвался в мою голову, преграждая путь мыслям о работе. Меня охватило чувство неловкости и стыда за свою невнимательность и неаккуратность.

– Анастасия Игоревна, вы по какому вопросу? – вывел меня из размышлений невозмутимый голос нотариуса после моего затянувшегося молчания.

– Я принесла документы на заверение, – сглатывая комок, еле слышно ответила я.

Наконец, он оторвал глаза от бумаг и взглянул на меня. И мне захотелось тут же развернуться и убежать прочь.

Дмитрий Владимирович – довольно строгий руководитель. Он не любил невнимательных, непунктуальных, безответственных работников. Чтобы попасть к нему на практику, а уж тем более чтобы работать с ним, нужно было ой как постараться.

Мне казалось, я была подходящей кандидатурой после того, как несколько лет практиковалась под его началом, и когда Дмитрий Владимирович брал меня к себе в помощники. За это время я не совершила ни одной оплошности, что касалось моего поведения. Разумеется, недочеты в рабочих моментах периодически проскальзывали, но невозможно научиться всему и сразу, не совершив ошибок. Главное, чтобы они не были непоправимыми и серьёзными.

Я всегда относилась к своему руководителю с огромным уважением и почтением и ценила его знания, опыт и желание работать со мной. Из четырёх нотариусов в компании Дмитрий Владимирович был самым молодым. Насколько мне было известно, ему было около тридцати четырёх лет. Ранее он работал помощником нотариуса, а четыре года назад его повысили. Тогда-то мне и посчастливилось получить мою должность.

И в тот момент, когда Дмитрий Владимирович смотрел на меня, я почувствовала себя безалаберной и непутёвой, хотя подобное никогда не возникало в моём мозгу. Но, с другой стороны, как такового укора или раздражения я не разглядела.

После длительной паузы он молча протянул руку, показывая, чтобы я передала ему документы. Сделав над собой усилие, чтобы пройти несколько шагов, я вручила нотариусу бумаги.

Дмитрий Владимирович досконально стал их изучать.

– Всё хорошо, – спустя некоторое время ответил он, – можете приглашать клиентов.

После этой фразы я вылетела из кабинета и громко выдохнула, оказавшись снаружи. Больше всего я боялась, что в тот день ещё и совершу какую-нибудь ошибку.

К счастью, клиентов в ту пятницу было не так много, как обычно. А при сокращённом до четырёх часов рабочем дне так тем более.

Я вернулась домой к пяти, приняла душ и занялась сборами, чтобы успеть к началу мероприятия, назначенного на семь вечера. В этот раз такси я заказала заранее, чтобы не повторилась утренняя ситуация. И когда я устроилась на заднем сидение чёрного хёндай солярис, то была в полном спокойствии, удовлетворении и предвкушении праздника.

И уже через двадцать минут машина подъехала к гостинице Холидей Инн. На улице несколько пар в вечерних костюмах шли по направлению к главному входу. Я последовала за ними. Установленные таблички указывали гостям маршрут следования, чтобы не заблудиться. Вскоре я оказалась перед входом в зал «Левинсон», через открытые двери которого просматривалось большое количество народа. Знакомых коллег я ещё не встретила, а одна заходить немножко смутилась. Поэтому я поспешила укрыться ненадолго в дамской комнате.

Подведя ещё раз губы помадой, я в который раз за вечер осмотрела свой внешний вид, чтобы удостовериться, всё ли в порядке.

Чёрное до пола платье на тонких бретельках прекрасно подчёркивало мою стройную фигуру, его вырез слегка приоткрывал грудь, а разрез до колена придавал эротичности. Босоножки на высоком каблуке с бархатными вставками идеально подходили к платью. Но на корпоративном мероприятии такой внешний вид мог бы показаться слишком откровенным, тем более я не знала, как обычно одеваются другие сотрудники, поскольку ни разу не присутствовала ранее. Поэтому для своей уверенности я накинула белый жакет. К тому же всё равно вечером возвращаться было бы прохладно, даже несмотря на то, что стоял конец мая, и погода радовала своим теплом.

Закинув обратно в маленькую чёрную бархатную сумочку помаду и проверив телефон на наличие звонков и сообщений, я отправилась обратно.

Как же я обрадовалась, когда встретила в коридоре Валентину Васильевну! После приветствия и взаимного восхваления внешнего вида друг друга мы показали сотрудникам на входе свои приглашения и прошли внутрь.

Глава 2

Зал «Левинсон» представлял собой вытянутое в длину помещение в красно-белых цветах с высоким потолком и необычными круглыми золотыми люстрами. С одной стороны на стене висели картины, а с другой высоченные окна с красными плотными шторами.

Мероприятие было организовано как фуршет, поэтому накрытые скатертями также в красно-белом стиле столы стояли вдоль стен и окон, оставляя центр помещения пустым. По моему предположению гостей насчитывалось не менее ста человек. Все они растянулись по залу, собравшись небольшими группочками. Мы с Валентиной Васильевной подошли к коллегам нашего филиала и наблюдали за происходящим.

За микрофон взялся ведущий, начав тем самым поздравительную программу. Первым взял слово глава нотариальной конторы, а после по очереди сотрудники, желающие выступить с речью.

Официанты периодически ходили по залу и разносили на подносах бокалы с шампанским.

Валентина Васильевна вместе с другими нашими дамами пододвинулись поближе к одному из столов с целью дегустации различных видов закусок. Я же почувствовала расслабленность. А после выпитого второго бокала присутствующее волнение постепенно сходило на нет.

С течением времени гости всё больше и больше начали передвигаться по залу, знакомясь и общаясь друг с другом. Через пару часов я уже могла даже ориентироваться кто в каком филиале работал.

Вот только возникла у меня одна небольшая сложность. Один из официантов – молодой парнишка примерно двадцати с небольшим лет начал проявлять нездоровый интерес к моей персоне и уделять излишнее внимание, что было абсолютно неуместно, неподобающе с его стороны, и совершенно меня не устраивало.

Чтобы не привлекать внимания других, я вежливо попросила его не подходить больше ко мне, но он будто не слышал и игнорировал подобные просьбы. Этот официант словно преследовал меня по всему залу, куда бы я не переходила. У меня уже возникла мысль подойти к администратору и сообщить ему, но очень уж не хотелось неприятных разборок. Поэтому я напоследок решила попробовать по-хорошему.

– Шампанское, – предложил он, подходя в очередной раз.

– Нет, – бросила я, смерив его строгим взглядом. – Послушайте, что мне нужно сделать, чтобы вы оставили меня в покое и дали спокойно насладиться вечером без вас?

– Встретимся завтра? – наивным голосом спросил официант, словно мы уже сотню лет с ним дружим.

У меня внутри всё так и закипело от наглости этого нахала. Да кто он такой, чтобы вести себя столь омерзительным образом? Мне хотелось грубо отправить его куда подальше, но я понимала, где нахожусь, да и на этого засранца не действовали мои отказы.

– Нет, завтра я с вами встречаться не буду. Ещё есть идеи?

– Тогда телефончик, – как ни в чём не бывало отрапортовал он.

Я отвернулась в сторону и ненадолго призадумалась. У меня родилась в голове идея, чтобы покончить с этим, которая вполне вероятно должна была сработать.

– Хорошо, я найду листик, запишу свой номер и передам вам чуть позже, а теперь попрошу больше не подходить ко мне.

– Замётано, – к моему облегчению согласился наивный официант и протянул бокал. – Шампанское.

– Я же сказала, что не хочу.

– Тогда сделка отменяется.

Он растянулся в своей идиотской улыбке, при виде которой меня уже трясло. Я со психу схватила бокал и залпом осушила половину.

– Довольны? – ядовито спросила я, но официант в ответ лишь ещё раз улыбнулся и ушёл.

Какая нелепость! Вот надо было ему прицепиться именно ко мне среди сотни других людей! Между прочим, там присутствовало немало красивых девушек и помоложе меня.

Я надеялась, что моя идея с телефоном сработала. А если он в конце вечера по-прежнему будет помнить обо мне, то продиктую ему свой старый номер, а ещё лучше не стану отходить от Валентины Васильевны и уйду вместе с ней, чтобы официант не смог застать меня одну.

Эта бестолковая стычка меня изрядно вымотала. Переутомление и усталость начали сказываться на моём самочувствии, а выпитый алкоголь явно не способствовал улучшению. Я поставила наполовину пустой стакан на стол и покинула зал.

Когда я вошла обратно после посещения дамской комнаты, то остановилась на пороге, обдумывая к кому подойти.

Взгляд мой упал на Дмитрия Владимировича. Стоит признаться, но за весь вечер я его увидела впервые. Возможно, он пришёл гораздо позже и не подходил к кружку наших сотрудниц.

Дмитрий Владимирович разговаривал с двумя мужчинами у одного из столов. До меня только в то мгновение дошло, что я даже не извинилась за утреннее происшествие.

Я почувствовала в себе нереальный прилив сил и смелости и направилась прямиком к нему, как только другие мужчины отошли.

– Добрый вечер, Дмитрий Владимирович! – уверенно и радостно поздоровалась я, подойдя к нему на расстояние вытянутой руки.

– Добрый вечер, – как обычно услышала я немногословный ответ.

– Как вам сегодняшний вечер? – начала я издалека, включая светские манеры.

– Вечер, по-моему, удался, – ответил он, оглядевшись вокруг, и спросил: – А как вы себя чувствуете?

«Как я себя чувствую? Что за идиотский вопрос? Как я себя могу чувствовать в красивом платье на прекрасном мероприятии, попивая шампанское?», – подумала я, – «Кстати, о шампанском…»

Я поискала глазами на столе полный бокал и взяла его в руки.

К моему нескончаемому удивлению, Дмитрий Владимирович тут же его забрал и поставил на место.

– Я думаю, вам достаточно на сегодня алкоголя, – настоятельным голосом произнёс он.

От возмущения я широко распахнула глаза и недовольно выпалила:

– Я замечательно себя чувствую и не считаю, что выпить пару бокалов шампанского значит совершить какой-то грех. И если вы сами не пьёте, то это не повод ограничивать других, даже несмотря на то, что вы мой руководитель. Среди ваших обязанностей такой не предусмотрено. И между прочим, судя по вам, то вы совсем не умеете отдыхать и расслабляться. Для вас посидеть с коллегами после работы недопустимо, а уж если при этом выпить и поболтать так и вовсе табу.

Если бы я заранее знала, что буду творить тем вечером, то убила бы себя ещё до того. Посметь такое высказать своему руководителю – это было равнозначно окончанию работы в конторе. Жаль, что мой затуманенный алкоголем мозг в тот момент не понимал этого…

Я сделала снова попытку взять бокал, но в этот раз моя рука даже не успела до него дотянуться. Дмитрий Владимирович схватил её раньше и сильно зажал в своей руке.

– Анастасия Игоревна, я не любитель повторять дважды. Надеюсь, до вас дойдёт со второго раза: сегодня вы больше не пьёте!

– Чёрт побери! Да как вы смеете!? – повысила я голос так, что близстоящие гости оглянулись на нас.

– Думаю, мне стоит проводить вас до такси.

– С чего это? – удивилась я.

– Вы поедете домой.

– Нет!

– Да!

Дмитрий Владимирович положил всё ещё удерживаемую им мою руку под локоть и повёл меня к выходу, стараясь не привлекать внимания.

– Я не желаю ехать домой, – верещала я на ходу, пытаясь вырвать свою руку. – Мне хочется ещё побыть здесь.

Но мой надзиратель молча уводил меня из зала, не реагируя на сопротивление. Мы прошли по коридору и спустились по лестнице на первый этаж. Он достал телефон и занялся заказом такси, так и не отпуская мою руку.

– Анастасия Игоревна, какой ваш домашний адрес?

– А тебе я его не скажу…

Глава 3

Когда я проснулась, и сознание ко мне вернулось, даже не открывая глаз, почувствовала, как разламывается моя голова от нестерпимой боли. Я зажмурилась и перевернулась на бок, но легче не стало.

Медленно попытавшись приоткрыть глаза, я тут же закрыла их обратно.

Яркий свет сочился даже через плотно закрытые шторы. Стоп! Что за шторы? Я никогда не закрывала окна на ночь.

Я резко открыла глаза, на секунду забыв про сильную боль и стала осматриваться. Где я, чёрт возьми, находилась? Нотки страха зародились в моей голове, предчувствуя неприятность.

Синие шторы от потолка до пола закрывали окно, расположенное во всю стену, перед которым стояло небольшое коричневое кресло с торшером и круглый столик.

Я повернула голову и увидела на противоположной от кровати стене висевший телевизор, а под ним стол, на котором стоял чайник с чашками. Левее был маленький коридор со шкафом и дверь.

Приподнявшись, я ещё раз осмотрела небольшое помещение. Сомнений не возникло. Это был гостиничный номер. Но как я там оказалась?

Голова так и продолжала гудеть, и я снова легла на подушку. Глядя на сочившийся сквозь шторы свет, я начала ковыряться в своей памяти, вспоминая события прошлого вечера.

Но как бы я не старалась, последнее, что я помнила – это то, как после дамской комнаты вошла в зал. Словно в тумане образ Дмитрия Владимировича и разговор с ним, но о чём? А дальше белый лист. От этого я почувствовала себя ещё хуже. Что было дальше? Как я попала в номер? И почему?

Я дотронулась до своей головы рукой, отчего она показалась мне ещё более тяжёлой. А боль в висках лишь сильнее запульсировала.

И тут мой взгляд упал на синий ковёр. По телу пробежала волна ужаса. На полу были разбросаны моё вчерашнее платье и босоножки. Страшная мысль прокралась в мой мозг. Пытаясь совладать с собой и сохранить равновесие, я очень медленно стала поворачиваться.

– Чёрт возьми, нет, только не это! – мучительно и беззвучно простонала я.

По другую сторону кровати лежал мой руководитель, уткнувшись лицом в подушку. Накинутое сверху одеяло едва прикрывало его обнажённую спину.

«Нет, нет, нет, нет… этого не может быть! Это просто невозможно!», – кошмарная картина произошедшего предстала передо мной во всей своей красе.

Опустив руку под одеяло и убедившись, что я без трусов, меня по-настоящему охватила паника и стыд за содеянное.

Что же я натворила?!! Мои карьерные мечты рухнули в один миг, словно их вдребезги разбили, как хрустальный шарик. Я готова была разреветься прямо там, всё бы отдав, чтобы повернуть время вспять.

Это был конец всему! Такого позора мне ещё никогда не приходилось испытывать. После такого я не смогу даже в глаза смотреть Дмитрию Владимировичу, да и не придётся, потому что работы мне больше не видать, как своих ушей.

Он пошевелился, но не проснулся. Мне захотелось, как можно скорее убежать оттуда, лишь бы не столкнуться с ним, не вдаваться в излишние объяснения, не создать и без того неловкой ситуации.

Аккуратно я сползла с кровати, быстро натянула платье и подняла босоножки. В спешке я искала сумочку и телефон, но визуально на глаза они не попадались, равно как и мои трусы. Я уж было отчаялась, но обнаружила сумочку, висевшую на крючке под моим жакетом в коридоре. И телефон оказался внутри. Схватив их, я открыла дверь и выскочила в коридор, решив, что продолжать поиски своего нижнего белья – не самая лучшая затея в моём случае.

Сердце бешено колотилось. Пройдя по длинному коридору, я остановилась у лифта, затем застегнула на ногах босоножки и одела жакет.

Когда двери открылись, я вошла в пустой лифт и нажала на кнопку первого этажа. Из информационных табличек стало понятно, что я по-прежнему нахожусь в Холидей Инн, где, собственно, вчера и проходил праздник. С одной стороны, от этого стало легче.

А вот отражение в зеркале, наоборот, меня огорчило. Косметика размазалась, на голове вместо причёски красовалось птичье потрёпанное гнездо.

– Да уж… мне срочно нужен туалет.

Совершив небольшой квест в поисках уборной, я как смогла привела себя в порядок.

Когда я достала телефон, на часах было семь утра. Пропущенных звонков и сообщений не было. Заказав такси, которое прогнозировало подъехать через пару минут, я поспешила вниз, периодически оглядываясь, не желая столкнуться с Дмитрием Владимировичем.

После того, как я благополучно уселась в машину, с одной стороны, стало легче, но, с другой, появилось чувство, словно я какая-то падшая женщина, рано утром выезжающая из гостиницы после ночного обслуживания клиента. На душе было мерзко. Чтобы отвлечься, я уткнулась в телефон в поисках хоть малейшей зацепки. Но, увы. За весь вечер ровным счётом ничего. Хотя это и не удивительно. Кто мне мог звонить?

С родными я не общалась, а друзей как таковых у меня и не было. Пара подружек из университета, да коллеги по работе и всё.

Я вошла в свою маленькую съёмную студию на втором этаже в полном унынии. Больше всего мне хотелось залезть под горячий душ и смыть с себя следы позора и унижения. Скинув с себя ставшую ненавистной одежду, я залезла в крохотную душевую и встала под сильные струи воды. Однако вместо облегчения я испытала опустошение и одиночество. Горькие слёзы полились из глаз. От бессилия я сползла вниз на колени и разрыдалась в полный голос. Я винила во всём себя за свою опрометчивость, за свою глупость, за своё безрассудство. Но сильнее всего меня приводило в ярость то, что я ничего не помнила.

Я не знаю, сколько времени просидела в ванной. Внутри всё разрывалось от боли. Глаза щипали от солёных слёз. Бессилие полностью завладело мной. Завернувшись в голубой махровый халат, я легла на кровать и свернулась калачиком. Мне не хотелось больше ничего в этом мире.